Спорная ситуация с элементами объективной стороны
Применительно к тому, что еще должно включаться в объективную сторону захвата заложников, в научной литературе до сих пор ведутся споры, эти споры имеют под собой существенное основание, в том числе законодательное основание. Вопрос заключается в том, что действия по захвату и удержанию заложников всегда требуют их совершения с определенной целью, эта цель, как правило, выражается в предъявлении соответствующих требований как условие освобождения заложника. Забегая чуть вперед, если мы посмотрим специальную цель, которая предусмотрена в ст. 206: «понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условие освобождения заложника», то есть, если это условие освобождения заложника, значит, это условие должно быть каким-то образом высказано, продемонстрировано вовне. То есть, эта цель так или иначе отражение свое в виде требования должна найти, иначе установить ее чрезвычайно сложно. В научной литературе возникает вопрос по поводу того, а нужно ли считать, что это требование является составляющей объективной стороны захвата заложника? Или мы должны говорить о том, что преступление окончено с момента, когда лицо захватило или с момента, когда лицо начало удерживать вне зависимости от того, предъявило оно требования соответствующие или не предъявило. Те специалисты, которые высказываются о том, что требование обязательно должно включаться в объективную сторону, исходят из того, что иначе цель эту мы установить не можем, и разграничить захват заложника и похищение человека или незаконное лишение свободы мы не в состоянии. Другая позиция исходит из того, что цель – это характеристика субъективной стороны, и перенести субъективную сторону на объективную мы, безусловно, не можем.
|
|
|
Суслина считает, что более правильным является разделение состава преступления, если мы говорим о том, что характеристика субъективной стороны – цель. При этом указание на то, что требование должно иметь место, из диспозиции напрямую не вытекает, на ее взгляд, требование – это не обязательная характеристика объективной стороны. Оно (требование) может присутствовать, и в большинстве случаев оно присутствует, но дожидаться ,пока лицо предъявит требования, для того, чтобы преступление считалось оконченным, на ее взгляд, не стоит. Особенно, с учетом того, какова характеристика объективной стороны деяния, с учетом того, каков объект посягательства, все-таки речь идет об общественной безопасности, и в качестве дополнительного объекта здесь, безусловно, выступает личная свобода лиц, а зачастую – жизнь и здоровье этих лиц, захваченных в качестве заложников. Поэтому, на ее взгляд, преступление следует считать оконченным с момента начала удержания или с момента захвата лиц в качестве заложников вне зависимости от того, успели или не успели предъявить требования. Если мы подходим к ситуации таким образом, то, значит, все требования, которые предъявляются, должны нуждаться в дополнительной квалификации. Это второй момент относительно спора. Первый аспект касается момента окончания преступления, должны мы ждать, пока лицо предъявит требование, или считаем, что преступление окончено с самого момента захвата или удержания. Второй момент: если мы предполагаем ,что требование включается в объективную сторону, значит, дополнительной квалификации не требуется, если требование в объективную сторону не включается, значит, требуется дополнительная квалификация. Самое интересное это то, что большинство специалистов, которые говорят, что требование должно включаться в составляющую объективной стороны, при этом эти требования дифференцируют. То есть, если речь идет о требовании, например, денежных средств или иного имущества, то, на взгляд, большинства тех, кто придерживается этой позиции, дополнительная квалификация по ст. 163 УК не требуется. А вот если речь идет о том, что посягательство сопровождается требованием передать наркотические средства, взрывные устройства, взрывчатые вещества, оружие и так далее, то почему-то большинство говорят, что здесь дополнительная квалификация нужна. Возникает вопрос, а почему, в чем разница? И в том, и в другом случае речь идет о том, что это самостоятельные действия, входящие или не входящие (предлагает нам определиться) в объективную сторону, и если требования входят в объективную сторону, значит, любые требования мы должны туда укладывать. Если же речь идет о том, что мы рассматриваем в зависимости от предмета требований, в зависимости от объекта посягательства, то в любом случае, объект будет другой: и в случае, когда требуются наркотические средства - будет объект здоровье населения, в случае ,когда требуется имущество – будет объект – отношения собственности, и в любых других случаях. Даже, скорее, более логично было бы говорить о том, что, например, требование оружия не требует дополнительной квалификации потому, как это все-таки один видовой объект, нормы расположены в одной главе. Но, тем не менее, такая позиция есть. Суслина склонна придерживаться мысли о том, что требования в объективную сторону не входят, соответственно, любые требования, какие бы они ни были, в чем бы они не выражались, если они образуют самостоятельный состав преступления, то требуют дополнительной квалификации – ст. 163, ст. 226, ст. 229 и так далее.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Аргумент Суслиной в пользу того, то требования не всегда являются необходимым для того, чтобы рассматривать деяние как оконченное следующий. Бывают ситуации, что захватывают заложников несколько лиц, и вопрос, что изначально цель потребовать что-то у них есть, не ставится. Каждый по-своему видел эту цель, каждый по-своему видел требования, но при этом, например, совместной, единой цели у них не было, они не оговорили то, какие требования они будут предъявлять. Мы представляем себе ситуацию: захватили в качестве заложников лиц, которые ожидают в комнате ожидания самолет, и те товарищи, которые их захватили, обдумывают, какие требования предъявлять. Один говорит: давай оружие и наркотики потребуем. Другой говорит: зачем оружие и наркотики, мне деньги и самолет надо. Третий: мне ничего этого не надо, у меня брат в местах лишения свободы находится, мне надо, чтобы его отпустили. Пока они решают, какие требования предъявлять, все или все-таки частями, или нужно как-то прийти к компромиссу с учетом того, что вряд ли все требования будут удовлетворять. Проходит определенный период времени, лица находятся в качестве захваченных заложников, возможно, что этот период будет достаточно длительным. Поэтому вопрос о том, что мы пока считаем это деяние покушением на захват заложников, на взгляд Суслиной, является кощунством. Соответственно, Суслина считает, что исходя из всего этого, есть необходимость ограничиваться тем, что написано в диспозиции ст. 206 УК.
Что касается применения насилия при захвате заложника. Насилие любое охватывается ст. 206 УК. Если это насилие психического характера, то есть угроза применения любого насилия, то она охватывается частью 1 так же, как и насилие, не опасное для жизни или здоровья. Любая степень насилия, опасного для жизни и здоровья, то есть легкий, средней тяжести вред, тяжкий вред предусматривается в качестве квалифицирующего признака – п. «в», части 2 ст. 206 УК. Причинение смерти по неосторожности – это часть 3 ст. 206. Умышленное причинение смерти, то есть убийство заложника, не выходит за рамки ст. 206 и подлежит квалификации, но только по части 4 ст. 206, дополнительной квалификации пост. 105 УК не требуется.
Субъективная сторона
Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом и наличием специальной цели – понуждение государства или гражданина либо совершить какие-либо действия, либо отказаться от совершения действий как условие освобождения заложников.
Понуждение совершить действия, как правило, предполагает либо принятие определенного решения со стороны государственного органа, со стороны организации или иногда даже со сторон гражданина. Может это действие носить имущественный характер, может носить неимущественный характер: отказаться от определенных прав, например, от прав на ребенка, воздержаться от привлечения к ответственности того или иного гражданина и так далее, еще, например, принятие решения об отказе в возбуждении уголовного дела. Если же речь идет об отказе от совершения действий, то это - действия, которые предполагают воздержание, то есть не совершение необходимых действий, не подписание договора, например (отказ совершить сделку), не привлечение к уголовной ответсвенности (не вынесение соответствующего постановления о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого и та далее). Первая вариация предполагает активное поведение лица, вторая вариация предполагает пассивное поведение лица, организации (то есть лица, которое действует от имени организации) и либо государства в целом. Возникает вопрос, а каким образом мы должны разграничить по этой цели ст. 206 и ст. 205с учетом того, что очень часто захваченным в качестве заложников лицам угрожают совершением действий, носящих массовый урон, например, угрожают взорвать заложников, если требования не будут реализованы. У нас появляется угроза взрыва, которая несет в себе опасность гибели людей, и если это сопровождается определенным требованием к государству, например, предоставить самолет или предоставить наркотические средства, предоставить оружие, взрывчатые вещества, взрывное устройство (то есть то, что в принципе вряд ли можно предъявить к конкретному гражданину). Вот тогда возникает вопрос о конкуренции ст. 205 и ст. 206, и надо ли квалифицировать по совокупности. Есть решение по конкретному делу, на уровне Верховного Суда пересмотр осуществлялся. Изначально первая инстанция квалифицировала по совокупности преступлений, по 205 и 206, речь шла о ситуации требования от государственных органов принятия соответствующего решения, связанного с передачей денежных средств и обеспечением транспортом лиц, захвативших заложников, и соответственно угрозой расстрелять всех заложников разом, если требования не будут выполнены. В данном случае Верховный Суд поддержал позицию о том, что дополнительной квалификации по ст. 205 не требуется. Наверное, в этой ситуации можно согласиться с Верховным Судом, но Суслина считает, что не исключена ситуация, при которой квалификация по 205 и 206 по совокупности может быть. В частности, когда речь идет о таких требованиях, которые предъявляются государству, которые не могут быть предъявлены ни к какому другому адресату. Если речь идет о требованиях имущественного характера, например, то здесь мы можем потребовать как от гражданина соответствующих денежных средств при условии наличия у него соответствующих денежных средств, так и от организации и от государства в целом. А вот если речь идет о действиях, связанных исключительно с компетенцией государства, например, освобождение от уголовной ответственности или освобождение лица из мест лишения свобод из-под стражи и так далее, то в данном случае вполне возможно, что эта цель подпадает под второй критерий «воздействие на принятие решений органами власти». И при условии, если угроза выражается во взрыве, поджоге или иных подобных действиях, то на взгляд Суслиной возможна дополнительная квалификация при условии, если все остальные признаки объективной и субъективной стороны статей 205 и 206 имеются в наличии.
Субъект
Суслина применительно к террористическому акту про субъект не сказала, но в том (ст. 205) и в другом случае (ст. 206) речь идет об общем субъекте, достигшем 14-летнего возраста.
Квалифицирующие признаки
Квалифицирующие признаки очень похожи на признаки, предусмотренные ст. 126, поэтому на них подробно Суслина не заостряет внимание. Если есть необходимость, то можно вспомнить, исходя из того, что говорили о посягательствах на свободу, честь и достоинство личности. Применительно к особенностям квалификации по частям 3 и 4 мы уже оговорили, и, наверное, необходимо поговорить о примечании, об освобождении от ответственности.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 257; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!