Посвящается Тимофею Пахомову, который на свой страх и риск читает рассказ за рассказом 9 страница
– Лучше бы ты не вставал… – Проговорил Кай.
Ведьмак тоже выглядел не лучшим образом: с кончика прямого носа каплями стекала кровь, а глаза напоминали спелые яблоки, готовые вот-вот взорваться – зелье хоть и даровало ему невероятную силу, но также оно требовало немало энергии. Его лицо испещряли витиеватые узоры темно-синих вен.
Ведьмак растопырил пальцы.
Тело паладина сковали невидимые цепи. Они теснили движения, не позволяли ему даже двигать головой. Он видел, как его брат управляет им, словно марионеткой – зелье было сильным. Эрику казалось, что в него ввинчиваются сотни игл – незабываемое ощущение. Безнадежность ситуации пугала.
Кай, жестикулируя, поднял брата над землей – меч все еще оставался в груди – вены на лице ведьмака набухли пуще прежнего, – действие зелья подходило к концу, а подъем грузного тела давался с огромным трудом.
Паладин закрыл глаза – только это он и мог – ведьмак ослабил хватку, швырнул Эрика обратно в пылающие руины фамильного дома.
Эрик не встал. Его ноги были сломаны.
– Вот мы и проверили, кто сильнее, братец, – ядовито выдавил Кай, снимая с пояса цепь, на конце которой блестел трехсторонний крюк.
Действие зелья заканчивалось, силы покидали его, каждый шаг давался с трудом, но он продолжал идти.
6
Сознание возвращалось к нему.
Воспоминания цугами метались в голове. Перед глазами пролетали отдельные эпизоды произошедшего: он вспомнил, как Кай тащил его к кобыле, крепко ухватив цепь, из-за этого воспоминания у Эрика заболела область чуть ниже ключицы – крюк как раз был вбит именно туда. Перед ним метались сцены, которые не вносили никакой ясности в происходящее на данный момент: твердая лежанка в темной комнате, в которой свербело травами, и был слышен женский стон; горячие солнечные лучи, пробивающиеся через веки; отдельные фразы, дающие в совокупности какую-то пургу – и все.
|
|
|
Эта блажь мучила его около часа. Голова дико болела, словно ее круглыми сутками зондировал чародей, а ноги затекли и поддавались судорогам. Грудь, на удивление, не болела, хотя паладин отчетливо помнил, как ведьмак телекинезом запустил в солнечное сплетение клинок – ужасная, горячая боль делала каждую секунду агонией, а движение – испытанием.
Двери помещения с тяжелым звуком отворились.
– Уже очнулся... – заметил Кай, спустившись по ступенькам вниз, к брату. – Как ощущения?
– Что я здесь делаю? – с трудом, поборов боль в челюсти и попутно в висках, выдавил Эрик.
– Ты удивлен, что еще жив?
– Немного...
– Если честно, я тоже удивлен, думал, твой организм не выдержит.
– Мне казалось, ты сдашь меня местным властям, в руки правосудия.
|
|
|
– О, нет! – воскликнул ведьмак, приближаясь к связанному. – Издеваешься? Руки правосудия дырявы, как дуршлаг. А когда они и хватаются за кого-то, то, как правило, он не виновен.
– Я-то виновен.
– Не совсем ты, но все же да. Виновен... Знаешь, братец, это ирония судьбы. Вижу, ты не понял. Ладно, объясню. Давным-давно, когда наши головы были забиты орденской спесью, ты частенько вынуждал меня идти с тобой на большак. Мы с тобой охотились на всех подряд – и все это ради забавы. Казалось бы, вот он! Паладин, который в будущем просто обязан стать отступником, учитывая его цинизм и нигилистическую природу в целом, но... Увы, увы... Отступником стал я. Еще более иронично то, что ровно три года назад я был точно так же, как и ты связан, а ты расхаживал передо мной и читал лекции о примерном поведении. А теперь, погляди…
– Ты всегда много болтал, – вспомнил Эрик, – а я и забыл об этом.
– Что поделать! Какой есть.
– Может, скажешь, где я?
– В узилище, – торопливо ответил ведьмак.
– Значит, мне грозит яма, а потом – казнь.
– Ну, да... Закон есть закон. Людей убивать, видишь ли, не дозволено, в Дарк'Росте за это сажают на кол. Но...
– Всегда есть «но»...
– Именно, – прервал Кай, вытащив сверток, на котором были выведены руны. – «Эрик Генриетт, по профессии паладин, навсегда изгоняется из славного города Дарк'Рост за следующие преступления: мародерство, убийство невинных, уклонение от законов Сафрага, порчу имущества, разбой и пьяные драки».
|
|
|
– Я и половины того, что ты прочитал, не делал. – Заметил он, с трудом поднимая голову.
Эрик напрягся, до боли стиснул зубы, собрал в кулак всю свою волю.
– Изгнание – неплохая альтернатива казни. – Выдал Кай, убирая сверток с помилованием обратно. – Ты так не считаешь?
– Считаю... Но как тебе удалось договориться?
– Демон... – Он указал на Каменное сердце. – Я рассказал, что это из-за него ты стал психом. Но сейчас все нормально.
– В смысле?
– Я ненадолго усмирил эту тварь.
– Успокоил… – вздохнул Эрик. – Зачем ты вообще меня спас? Уверен, ты бы мог неплохо заработать…
– Я и так заработал, – улыбнулся ведьмак. – Две тысячи дублонов, как с куста. К тому же, я был твоим должником.
– О чем ты?
– Не притворяйся, что ничего не знаешь, братец… Когда я подался в ведьмаки, наш папаша хотел меня казнить, но ты заступился за меня, и я отделался обычным изгнанием. Если бы не ты – я бы давно протянул ноги. Поэтому, мы в расчете.
– Может, освободишь меня?
|
|
|
– Конечно, конечно. Нам еще предстоит поездка…
– Что? Куда?
– К моему другу. Надо изгнать призрака. Не то, боюсь, твой следующий срыв будет последним.
– Разве это возможно?
– Для ведьмака нет ничего невозможного, братец. К тому же надо сделать это как можно быстрее. Заклинания призрака в смеси с действием Каменного сердца дают нечто жуткое.
– Да… Я заметил.
– Кстати! – Сказал Кай, распутывая руки брата. – Чуть не забыл… Когда чародей зондировал тебя – он обнаружил, что тебе прочистили мозги.
– Что это значит?
– То и значит, братец. Твоя любимая дама, скорее всего перед уходом, стерла тебе память. Заставила забыть какой-то фрагмент прошлого. Ты все еще помнишь, как вы познакомились?
– Что?.. Да, конечно, помню… Она спасла меня. Я все прекрасно помню. Может, твой чародей ошибся?
– Это вряд ли…
Паладин с легкостью вспомнил тот день, когда он и чародейка вместе лавировали среди других магиков, как они злили их своими выходками – он все прекрасно помнил, но было кое-что, что покрылось пеленой неизвестности. Он не помнил, с кем говорил… Не мог вспомнить, кто показывал ему те картины в галерее. Эрик напрочь забыл и фас, и имя волшебника, которого Элли бросила ради него. Он прекрасно помнил саму чародейку: ее изумительный носик, розовые ланиты, каскады волос со светлыми концами, но внешность того высокого чародея – как и его имя – остались где-то там, в Бездне воспоминаний, до которых невозможно добраться из-за сильного заклинания волшебницы.
– Хотя, знаешь, может, чародей и ошибся. – Сказал ведьмак. – Они же дебилы.
Эрик его не слушал.
Лихо в саркофаге
Для достижения нужной цели хороши все средства и приемлемы все поступки, кроме убийства.
Ингольв Бриен
Посвящается Тимофею Пахомову, который на свой страх и риск читает рассказ за рассказом
1
Эрик поправил волосы, окончательно изменившиеся с пепельных на светло-золотистые. Раскинулся в огромном резном кресле. Дама, сидевшая у него на коленях, глупо хихикала, запуская бледную ручонку за пояс. Она добилась нужного эффекта, но соитию не дано было случиться именно сейчас, поскольку в комнату вошла бордель-маман.
Женщина с пышными формами встала перед паладином, взглянула на него пожирающим, страстным взглядом львицы, но потом одумалась. Ее подчеркнутые контуры бровей напряженно сомкнулись, а раздутые губы – сжались.
– К тебе пришли. – Начала она. – Лана, оставь его.
Блондиночка уже было хотела перечить словам бордель-маман, но огонь страсти и желание отдаться клиенту быстро исчезли, поскольку Эрик кивком дал понять, что ей лучше уйти. Она встала, вытащив нежную руку из-за пояса клиента и, прикрыв прелести свободной рубашонкой, вышла за дверь, шлепая босыми ногами.
Неудовлетворенный посетитель борделя встал, застегнул пояс и пуговицы на рубахе, прикрывая оголенную грудь. Каменное сердце скрылось за складками одежды, но фиолетовое свечение все еще пробивалось через ткань.
– И кто же этот гость? – недовольно засопел паладин. – Надеюсь, кто-то важный, раз ты прервала этот волшебный процесс.
– Это не волшебство, а всего лишь химия организма... – Не осталась в долгу бордель-маман.
– И Либуше снова оказалась неправа. – Вмешался в разговор нахальный голос гостя.
В комнату вошел симпатичный юноша с длинными каштановыми волосами. Он был одет в легкую куртку, а на поясе висел меч.
– Что может быть лучше объединения двух независимых тел в единую материю. Процесс слияния души и тела – самое прекрасное в этом. И лишь неудовлетворенный дуалист будет твердить, что слияние двух материй в одну – невозможный процесс, и вообще бред сивой кобылы. Но мы ж не оные...
– Как обычно, вошел без стука, – заметила Либуше, хозяйка борделя, хлопая длинными ресницами. – И как обычно начал умничать...
– Смысл от интеллекта, если не пользоваться им? – жемчужно улыбнулся гость.
– Я оставлю вас наедине. – Сказала бордель-маман, поднимая с подушки нижнее белье Ланы.
– А ты, я вижу, изменился, – сказал юноша, обращаясь к Эрику, когда Либуше вышла. – Волосы, смотрю, покрасил. Тебе идет. Хотя, признаюсь, пепельный цвет придавал тебе лихой вид.
– Зачем ты пришел, Тирион? – Эрик обратно опустился в резное кресло.
– Что же это, ты не рад меня видеть, дружище? – обиделся он, усаживаясь напротив. – Проведать приехал. Слыхал, что тебя изгнали из Дарк'Роста за не совсем благородное дело. К тому же, у меня для тебя есть некая информация.
– Я внимательно слушаю...
– Я встретил Элли... Она была в Терракоре – все так же прекрасна, как прежде. Хотя, наблюдаются некоторые изменения...
– Да? И какие же?
– Она изменила цвет волос... Признаюсь, если бы не ее прекрасное личико, я бы не узнал ее из-за каскад рыжих волос.
Эрик никак не отреагировал. Он пытался изобразить безразличие. Хотел убедить себя и других в том, что Элли осталась в прошлом, как и все былое.
– Вижу, тебе совсем плохо. Слыхал еще, что Элли тебе немного насолила...
– Ну, если стирание памяти – мелочь, то да, – немного все же насолила.
– Да ладно, дружище! Не можешь же ты вечно дуться...
– Ты приехал меня проведать. – Отрезал паладин. – Я в порядке, Тирион. Можешь уезжать, я не смею больше тратить твое драгоценное время.
– А я смею! В тебе был демон… Болтают, что ведьмаки помогли тебе...
– Да, – кивнул, – помогли. Изгнали демона; рассказали о том, что изменится, помимо цвета волос.
– Что-то пагубное?
– Не особо.
– Рад слышать, а то ты так скоропалительно отовсюду исчез, я и спохватиться не успел! Клянусь Старыми Богами! Тебя не было несколько месяцев, представь, как я беспокоился! – Тирион посмотрел на друга взглядом ученого, который осматривает новый вид живого организма. – Я не отниму у тебя много времени... В общем, мне нужна помощь кое с чем...
– Так и знал! – выдавил улыбку Эрик. – Знал, собака, что все не просто так. Ну, выкладывай, Тирион. С чем помочь-то?
– Без проволочек приступаю к делу, – буркнул он, расстегнув куртку, и вытащив аккуратный лоскут козловой кожи. – Я взялся за одно воистину прелестное дело, для выполнения которого требуется свежий взгляд, что ли... Взгляд извне – в общем, партнер, глаза которого не замарали трудности оного дела... А то я уже долго вожусь с ним, и меня это жутко бесит...
– Насколько долго ты занимаешься этим делом?
– С неделю... Плюс-минус два дня.
– И что требуется?
– Так ты поможешь?
– Сперва надо ознакомиться с делом. Вдруг там очередное покушение на короля... Или чем там занимаются мерсинеры[36]...
– Э, нет, милсдарь паладин. – Бросил Тирион. – Я не собираюсь распинаться перед тобой, не убедившись в том, что ты со мной. Что скажешь?
– Тогда дай слово, что твое дело не приведет к политическому убийству или революции. Ну же...
– Понимаешь, если я пообещаю, я могу солгать. – Выпалил наемник. – Кто знает, вдруг в процессе дела мы кого-нибудь обидим, развяжем драку, тогда она приведет к погрому, который легко может вытечь в революцию, а в процессе оной может запросто произойти политическое убийство. К тому же...
– Тирион! – прервал Эрик. – Я понял. Все. Я согласен, хватит глагольствовать. Введи меня в курс дела.
– Ну-с, дружок, начнем.
Эрик откинулся, посмотрел на потолок, а после снова бросил взгляд на друга, который уже начал экскурс по заказу.
– В Торуни есть вотчина барона Вуйцика, которого народ прозвал Колосажателем. Как ты уже понял, это серьезный хрен, и он не терпит промахов. Дак вот, завелась, значится, в его владениях страхолюдина жуткая, которая подданных пачками жрет... В общем, дело серьезное. Многие пробовали ее изловить, но ничегошеньки не получилось. Это тебе не утопца ловить – сложное дело.
– Если оно настолько сложное и опасное, зачем ты взялся за него?
– Ты смотри, сколько платят! – Тирион подвинул козловую кожу к паладину, ткнул пальцем туда, где было указано вознаграждение. – Десять тысяч дублонов! Понимаешь? Десять, мать их так-растак! Можно не хило подняться, если распутать данное дело. Вознаграждение, ясное дело, мы поделим...
– Сперва надо разобраться с существом. Говори, что тебе известно?
– У барона Вуйцика был сын, Эд, и дочь, Йунс. И вроде бы все нормально, ан нет. У детей его странность одна была, понимаешь, любили они друг друга, но не так, как брат любит сестру, а малость по-другому. Сперва в народе об этом заговорили, дескать, видели, как Эд на свежем сене с Йунс, своей сестрой, развлекается. Барон, ясен пень, верить во всю эту пургу не стал – звучит-то и вправду немного диковато. Вот только милсдарь Вуйцик начал сомневаться, когда Йунс предстала во-от с таким брюхом. Сначала барон отнекивался, говорил, мол, не мог Эд так поступить со своей сестрой, и деву надо бы проверить. Отвели ее к чародею, чтобы тот окончательно сказал, кто все-таки обрюхатил ее. Как оказалось, это в натуре сделал Эд. Ну, никто, кроме Вуйцика, не удивился такому исходу. А вот у барона челюсть-то прямо-таки отвалилась. Потому как он хотел женить сына на дочурке своего друга, а дочь выдать за какого-то состоятельного купца, а тут мало того, что невинности лишилась не с тем, с кем следовало, так еще отдалась не кому-то, а собственному брату. Вуйцик, в общем-то, разгневался жутко: считай мало того, что порушили его планы, так еще и сделали это путем инцеста – мерзостное, однако, дело, согласись. А теперь угадай, че этот праведный барон сделал? А взял, Гон его забери, и насадил сына на кол, а дочь в башне девичьей запер, еще и проклял неверную вдогонку. Ну, понимаешь, люд нынче верующий пошел, коли проклял, так надо держаться от мазельки подальше – мало ли, что... И все вроде бы затихло, и тут – бац! Йунс родила. Ребенок-то мертвым родился, а после родов, когда повитуха увидела это дитятко – с ума сошла и покончила жизнь самоубийством... Думаю, ты понял, что родился уродец. Я сам его не видел, но информация из надежных источников. Дитя, говорят, горбатым было и с головой огромной. Вуйцик к своей дочурке все равно не заходил, а та, не желая отдавать своего мертвого ребенка, круглыми сутками ревела и проклинала отца, желая лишь отомстить. В одну из ночей стража сообщила хозяину вотчины, что Йунс себе голову размозжила об стену – видимо, с ума сошла из-за горя. Волосы, говорят, у нее посидели за это время, а тело исхудало. И вот, конец истории, барон наконец-то решил, что надо хотя бы должным образом похоронить дочурку. Запихнул ее в один из саркофагов... Ну, тех, что в склепе. Там весь род Вуйцика покоится. Теперь, Эрик, слушай внимательно, поскольку началось все спустя три месяца после похорон. Мне нужно, чтобы ты определил, что это за тварь эдакая.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Короче, когда жители вздохнули, подумали, дескать, кончилась эта паскудная история, эта тварь и вышла из своего саркофага! Говорят, будто бы она все соседние гробницы сломала, а останки в порошок превратила. Ну, понимаешь, так говорят очевидцы. Дескать, заходили в склеп, видели, что творится: все гробы разорены, сломаны-переломаны, а ее саркофаг чистенький такой, солидный. И когда мужики решили заглянуть в оный саркофаг, она их мигом сцапала… Разбудили, видимо, бедолаги тварь эту. После этого случая, когда бестия, в которую превратилась дочь барона, просекла, что за пределами замка есть чем полакомиться – начались ее ночные вылазки. За последние несколько недель семерых утащила. После этого Вуйцик запретил даже приближаться к замку. Милсдарь барон собирался замок-то уничтожить, но дочурка не позволяла. Или магия какая-то не давала. В общем, поджигать, взрывать и обстреливать постройку точно нет смысла. В итоге дворец старого короля, который перешел во владения барона Вуйцика, благополучно достался его дочурке.
– Барон предпринимал еще какие-нибудь действия? Надеюсь, Просвещенных-то не звал...
– Как же! – выпалил Тирион. – Можно сказать: бил в бубен и трубил в рог. Собирал вокруг себя дармоедов разных мастей: Просвещенных, оккультистов, каких-то ворожей, сомнительных чародеев – всех! Собрались, значит, эти арлекины в своих пестрых нарядах, и давай крыть матом друг дружку... Спорили, понимаешь, кто бестию изловить сумеет. Ты бы видел этот цирк...
– Ты, я так понимаю, видел. – Улыбнулся Эрик.
– А то! Я за дело хоть и взялся недавно, но наблюдал-то за ним давненько – жирный заказ, его из виду упускать нельзя. Так вот, о чем это я. Матом друг друга крыли эти эрзацы воинов, и начали размахиваться своими железками да посохами кривобокими, которые даже для пастушьих дел не годятся. Были ведьмаки, которые орали, мол, надо Генриетта позвать, брата твоего, но, сколько бы его ни звали – отказывался стервец.
– Давай ближе к делу, Тирион. – Немного раздраженным голосом попросил Эрик, пробарабанив пальцами по дубовому столу.
– Да, ты прав, надо как можно быстрее. В общем, некоторые из этих голодранцев неплохие идеи подкидывали… Ну, по крайней мере, барон так считал. Вуйцик внимательно слушал в основном старых магиков…
– Надеялся на их опыт?
– Именно! Ах… Какая же глупая ошибка, считать, что наличие морщин и седины делают человека мудрым! Колосажателю в итоге это надоело, и он отправил всю эту орду наемников на все четыре стороны. А потом ему обрыдло ожидание чуда, и он назначил огромную награду за убийство страхолюдины. Ну, вроде бы, убей тварь – и все, дело в шляпе, но поймать эту хреновину оказалось сложнее, чем думали.
– Дай угадаю, нахлынула новая волна наемников?
– Твои экстрасенсорные способности тебя не подводят, дружище! Пришли! Как же иначе-то! Причем пришли такие лютые черти – о, Боги! Какие-то криминальные элементы, жаждущие денег, завшивевшие бродяги, вооруженные ржавыми вилами – компашка была максимально пестрой и дурно пахнущей. И так уже долгое время эта нежить пугает жителей, а управы на нее до сих пор нет.
– Сколько лет все это продолжается?
– Года два… Вроде бы… Ну, что думаешь?
– Думаю, надо сперва взглянуть на это существо.
2
Паладин и юноша выехали за околицу небольшой деревеньки, в которой провели ночь, и благополучно попали на дорогу, которая ползла вдоль рапсовых полей. Навстречу медленно тащились деревенские девы с покрасневшими из-за тяжелой работы и солнца лицами – у каждой в руках были грабли; чуть быстрее двигались детишки, гонящиеся за загнанным кудлатым псом.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!