Посвящается Тимофею Пахомову, который на свой страх и риск читает рассказ за рассказом 7 страница
Было жарко. Очень жарко.
Но он не умирал.
Понемногу его легкие снова наполнились кислородом, голова, которая, казалось, вот-вот лопнет, перестала жутко болеть.
Потолок коробки был сделан далеко не из гранита. Только сейчас, лежа на полу, он увидел мириады маленьких щелей, которые проделал заклинанием Ignis. Натиск искрящегося огня, видимо, сумел пробиться наружу. Впоследствии к паладину – хоть и понемногу – начал поступать кислород.
Он быстро среагировал, встал. И запустил ввысь Копье Аргуса. Свод, который до этого терялся в темноте, влажно треснул, будто был сколочен из досок.
В нос ударил холодный воздух. Паладин принялся подряд метать Копья, пока окончательно не снес свод и не открыл над собой прореху с прекрасным видом на лазурное небо.
– Выбирайся... – Над прорехой навис Мерлин.
Чародей выглядел все также – по-своему солидно – в то время как паладин настрадался в первые же минуты телепортации. Покрасневшие из-за неконтролируемого потока огня пальцы и изувеченные, окровавленные костяшки выглядели довольно жутко.
– Не волнуйся, – проговорил Мерлин, глядя на увечья спутника. – Каменное сердце скоро все залечит.
– К сожалению, медальон не может вылечить мою фобию...
– Да... – Кивнул чародей. – К сожалению. Зажмурься.
– Что? Зачем?
– Не задавай лишних вопросов, просто зажмурься.
Эрик закрыл глаза всего на мгновение, но этого хватило, чтобы ощутить, как земля уходит из-под ног, и в лицо бьет свежий воздух, лишенный пыли.
|
|
|
Потом он снова увидел небо.
Аквамариновое полотнище полнилось пышными, рельефными облаками, лениво плывущими по плоскости. Где-то внутри всей этой косматости мелькали пестрые птицы.
Он дышал. Часто. Глубоко. Пытаясь насладиться влажным ветром, бьющим в лицо и теребящим светлые волосы.
– Ну, вот ты и добрался, – лукаво улыбнулся Мерлин.
– Где мы?
– Сам взгляни…
Эрик принялся осматриваться.
Они стояли на вершине утеса, который с одной стороны окружал обширный лес, уходящий куда-то вдаль, а с другой – мерно шумящий прибой. На отвесную скалу с плеском налетали волны и разбивались об острые черные камни, торчащие словно клыки. За края горного объекта цеплялись растения, пробивающиеся прямиком из малой доли безжизненной почвы. А из-за спины Мерлина, немного смещено от центра плоской вершины, торчали странные тотемы. Идолы представляли собой высоченные чурбаны, покрытые резьбой и тусклыми красками. Узоры являли собой нечто странное, но при этом не лишенное доли своеобразной эстетики.
– Альбтраум явно постарался, – заметил очевидное Мерлин. – Главное не дай себя обмануть.
– И что дальше? – спросил паладин, глядя на то, как на его руках залечиваются раны. – Есть какой-то план?
|
|
|
– Необходимо отыскать призрака, он в центре Иного Мира, в том самом лесу. – Ответил чародей, расхаживая по плоской вершине утеса. – Сейчас нас окружает лишь фантом, который был создан призраком для того, чтобы нас отвлечь и впоследствии убить, сам дух обитает в Лесу Теней, туда-то мы и пойдем.
– Начнем спуск?
– Я предпочитаю порталы...
Эрик громко выругался, осознавая, что дальше предстоит очередная болезненная телепортация.
7
На удивление повторная телепортация оказалась менее болезненной. Эрик отделался всего несколькими ушибами, которые благополучно исчезли благодаря Каменному сердцу.
Шум леса вокруг не нес в себе никаких намеков на опасность, но он знал, что это далеко не так. Природа, очищенная от скверны цивилизации, была создана древним реликтом Перерождения Мира, а потому не предоставляла радушный прием чужакам, которые посмели вступить под сени вечно зеленых джунглей.
Но назад пути нет. По крайней мере, так говорил Мерлин всякий раз, когда Эрик противился или задавал вопросы.
Между тем узкая песчаная тропа привела их к огромной зияющей пещере. По обе стороны от входа, который напоминал Бездну, громоздились статуи странных свиноподобных существ.
|
|
|
Паладин заметил, что звуки, к которым он уже привык – лягушачий ор и гомон пестрых птиц – затихли. Тропа ползла в пещеру. Прямо в эту безвестность. И где-то далеко, в глубине пещеры звучал глухой барабанный бой.
– А обойти эту пещеру никак нельзя? – спросил Эрик.
– Увы, – вздохнул колдун. – Я никогда не был в Ином Мире, поэтому нам придется идти напрямую, чтобы не заблудиться и не попасть в передрягу. Надо торопиться, темнеет.
«Ох, Эрик, гляди, чтобы это странное путешествие не оказалось Тропой в никуда» – подумал паладин, погружаясь в подземный дворец.
Проходя мимо сухих каменных наростов внутри углубления, Эрик расставил руки и решил прикоснуться к шершавой поверхности, которая оказалась приятно-теплой.
С каждым шагом рокот барабанов становился четче, и не было никаких сомнений – они пожаловали в обитель какого-то племени.
– Ты знаешь, что нас ждет впереди, не так ли? – с недоверием спросил паладин, продолжая следовать за колдуном.
– Да, – кивнул маг, – по крайней мере, представляю. Как я и говорил, я профессор оккультизма и очень долго корпел над бездной книг, изучая параллельные измерения, втиснутые между Сферами. К тому же, оглянись. Этот фантом – шаблон Зур-Нира. Стало быть, и существа должны быть теми же, что живут в джунглях.
|
|
|
– Может, просветишь меня, – ядовито процедил Эрик, – пока мы нам не пришлось отбиваться от этих существ?
– С таким отношением к санглиерам[32] нам точно стоит ожидать нападения.
– К санглиерам?
– Да. Судя по мотиву песни, это санглиеры – дикари, обитающие в джунглях и пещерах Зур-Нира.
– Пекло тебя забери, что это за существа?
– Скоро увидишь, паладин. Наберись терпения.
Они углублялись в подземный ход, спускаясь все ниже по пологому склону. Своды пещеры становились все шире и шире, а отсветы от чадящих факелов становились ярче.
Пульсирующий – подобно огромному сердцу – ритм гулко рокотал, становился все громче; а воздух при этом вибрировал. Этот незатейливый мотив оседал в ушах, рисовал музыкальную картину племени санглиеров. Вскоре Эрик смог увидеть их своими глазами.
Племя расположилось вокруг нескольких костров – группами: десятки невысоких, тучных, свиноподобных существ, танцующих вокруг кострищ и отбрасывающих своими непрорциональными телами карикатурные тени. Одеяние санглиеров состояло из самодельных ремешков и костяных украшений. Их хари с кабаньими клыками и пяточками были размалеваны пестрыми красками и обращены куда-то в потолок.
Из чадной черноты, в которой тонул купол пещеры, спускались сталактиты.
«Проклятый медальон!» – ругнулся Эрик, удивляясь собственному спокойствию.
– Да... – забормотал Мерлин. – Каменное сердце умело блокирует страх пред потенциальной опасностью. И прости, что прочитал твои мысли – не удержался.
Пронаблюдав за санглиерами достаточное количество времени Эрик условно поделил их на несколько видов. Первые, те, что сжимали в трехпалых ручищах пики, шотелы и ассегаи, были, скорее всего, обычными воинами. Чуть солидней выглядели те, что скрывали свои обрюзгшие тела козьими шкурами – они-то и барабанили. А самыми статными из них выглядели те, что полностью скрывали свои тела накидками, украшенными звериными костями и перьями.
Заскорузлые толстые пальцы санглиеров с невероятной быстротой опускались на мембраны барабанов. Первобытный мотив наполнил сумрак тяжелым гулом, оседавшим где-то в ушах. Звуки быстро расходились, бились об теплые стены пещеры, выбивались наружу через зияющую прореху в потолке.
Шаманы племени – бесформенные, сгорбленные, массивные фигуры – неподвижно сидели в тени, бормоча под нос что-то нечленораздельное. Сперва Эрику даже показалось, что это не шаманы, а очередные статуи, странные украшения пещеры, на которые накинули тряпье и надели на головы пышные короны.
Мерлин шел впереди. Чародей тихонько проходил мимо беснующихся хряков, не обращая на них никакого внимания – впрочем, санглиерам тоже было не до гостя, они были слишком заняты своим ритуалом и отвлекаться никто не желал. Эрик старался избегать зрительного контакта с дикарями и просто устремил взгляд куда-то вдаль – глубину грота.
Паладин понимал, что если хоть кто-нибудь попытается на него напасть, то начнется кровавая бойня, которая вряд ли закончится победой чужаков, забредших сюда, в демонический мир, по воле рока. Эрик подумывал о том, чтобы развернуться и уйти, избежать возможной склоки со свиноподобными воинами, но странное чувство овладело им – невероятный кураж, ведомый лишь героям, который приводит их к гибели. Чаще всего – глупой.
Впереди, за хаотично расположенными кострами и рядами санглиеров, зиял выход из пещеры, но чужакам не было суждено выйти из каверны по собственному желанию.
По одному воины развернулись к паладину и чародею, выдвинув пики вперед. Гул барабанов оборвался, музыканты начали подниматься во весь рост.
Вскоре санглиеры заслонили своими массивными тушами выход, и заключили пришельцев в кольцо. При свете костров виднелись налитые кровью белки закатившихся глаз и зубастые морды. Пальцы дикарей скрипели, сжимая древки пик.
Эрик шагнул вперед.
Один из стоявших позади санглиеров размахнулся, собираясь ударить паладина в спину. Двустороннее изогнутое лезвие шотела блеснуло, нарисовало в воздухе широкую дугу. Эрик развернулся, выбил нападавшего из равновесия. Серебряный клинок прошелестел, свистнул в ножнах и блеснул.
Тут-то и началась эта паскудная история.
Санглиеры попятились, когда меч разогнал шлейфы крови и отделил голову собрата от тучного туловища.
Дикари ненадолго замолчали, смотрели на утопающего в луже собственной крови воина.
Вена, выскочившая на лбу паладина, запульсировала. Глаза ошалели, а губы скривились в хищной улыбке.
Сумасшедший визг десятка глоток разорвал тишину, потряс шершавые стены пещеры. Он то становился громче, то затихал, а на его фоне был слышен лязг стали и топот крупных копыт.
Воздух начал вибрировать.
Эрика удивляло лишь необъяснимое спокойствие Мерлина, который только и делал, что переставлял посох из одной руки в другую, молча поглядывая на происходящее. Зверская вакханалия быстро перешла в наступление, которое было подавлено паладином с помощью чудовищно разрастающейся сели пламени.
Снопы искр разлетались по округе и светлячками витали в воздухе, а пламя скрежетало, облизывая сталь оружий. Направленная сила переходила в неуправляемую опасность: пальцы Эрика покрылись кровавой коркой, а ногти и вовсе исчезли в страстном огне. Его лоб покрылся испаринами, зубы скрежетали, а глаза ядовито блестели, видя, как Ignis пожирает все живое вокруг.
Некоторые санглиеры бросились врассыпную, но остатки сил были брошены на обход. Паладин совсем забыл о том, что позади него были еще враги, но когда он обернулся, тут же увидел, как Мерлин безжалостно сносит отряды дикарей.
Эрик убрал обожженную руку назад. Каменное сердце на его шее задрожало, микротрещины выплеснули яркие фиолетовые лучи. Тонкий слой розовой кожи понемногу приходил на смену кровавым следам ожогов.
Паладин ворвался в ряды противников и начал рассекать врагов мечом, покрытым голубыми рунами. Он устраивал вокруг себя кровавое зрелище, а гора трупов становилась больше с каждым взмахом, несущим за собой смерть.
Дуги и полукруги вырисовывались в воздухе, разгоняли кровь, отделяли конечности от туш, превращали санглиеров в бесформенные куски мяса.
Эрик кружился, бил синистром, переходил в декстер, периодически уворачивался от быстрых ударов хряков, и сбивал их заклинанием Aer.
Мерлин тем временем, не особо напрягаясь, палил потоками энергии – теперь он не напоминал чудаковатого фокусника из дурацких книг, сейчас чародей представлял собой жесткого волшебника.
– Эрик! – крикнул он, ударив по поверхности пещеры посохом – вокруг него образовалась полупрозрачная полусфера. – Пора выбираться отсюда!
Следующие несколько мгновений чародей видел лишь поток ударов, обрушившийся на недругов. Клинок свистел и блестел, рассекал плоть, заставлял санглиеров душераздирающе визжать.
Мерлин внимательно наблюдал за Эриком, не обращая на себя внимания свиней – в сферу им не попасть.
Глаза паладина блестели, будто карбункул. Его нисколько не волновал слой крови и грязи на лице. Эрик рычал подобно дикому зверю, которого загнали в угол. Он выгибался, парировал и тут же нападал. Любая рана, полученная в бою, быстро заживала – нужно было лишь потерпеть, а это легко, учитывая, что с каждым жестоким убийством человеческая натура паладина уходила на второй план, а медальон высасывал и блокировал остатки эмоций. Эрик становился зверем. Рубакой Севера, которым его многие и называют.
Мерлин наблюдал за ужасной картиной бойни с нечеловеческой улыбкой. Казалось, его это забавляло – ему нравилось смотреть на великолепные, отточенные до идеала, движения паладина. Он с удовольствием следил за каждым взмахом меча, выпадом и за каждым использованием магии.
– Может, поможешь? – наконец выдавил Эрик, рубанув с плеча и повалив очередную жертву магического клинка.
– Просто войди в барьер, – беспечно ответил Мерлин, щелкнув узловатыми пальцами.
Внезапно санглиеры затихли. А потом и вовсе застыли на месте. Темно-красные лужи крови растеклись, заполнили пробелы между сталагмитами, а избежавшие ужасной участи дикари бесстрастно пялились на совершенно спокойного и довольного чародея и покрытого кровью паладина.
– А раньше ты не мог сделать то же самое?! – гаркнул паладин, глядя на Мерлина ядовитыми зеницами.
– Ты и так справился… – Вздохнул маг. – К чему все эти лишние слова…
– Ты загнал меня в какую-то задницу, – гневно выпалил Эрик, – не объяснил толком, куда мы идем, а теперь, мать твою, мы в пещере, наполненной какими-то дикарями! Думаешь, не стоило упомянуть об этом в своих долгих тирадах в башне?
– Ты думаешь, что я знал, что нас ожидает в Ином Мире? Думаешь, я хотя бы предполагал, куда мы попадем? Нет! Так что хватит тратить время, чем дольше мы здесь, тем сложнее будет выбраться. Наш путь скоро закончится, я чувствую мощную энергию – это портал, я уверен. Назад дороги нет, поэтому просто иди вперед, к выходу.
– А санглиеры?..
Мерлин снова щелкнул пальцами, и варвары превратились в прах.
8
Мир вокруг изменился.
Сразу после того, как они выбрались из утроба пещеры, джунгли остались позади. Их окружил тот самый Лес Теней – мрачный мир, населенный тенями и наполненный иллюзиями. Им пришлось двигаться по тропинке в лесистую местность, за пределами которой виднелись старые домишки с обвалившимися крышами и развалины старого замка. Также местность была обильно утыкана глыбами – каменистая часть ширилась и уползала куда-то вдаль.
Передвигаться, как и предполагал Мерлин, мешали прихвастни Альбтраума – фигуры, сотканные из теней. Они ползли мимо многочисленных стволов деревьев, двигались между кронами, скрипели веточками и шелестели листвой; шептали, совершали нападения, которые, как правило, длились пару минут и включали в себя лишь пару внезапных, душераздирающих криков и попыткой сцапать недругов длинными когтистыми лапами.
Мерлин все время твердил что-то о том, что он чувствует энергию Альбтраума.
Демон близко, твердил чародей, нужно торопиться.
С каждым шагом они углублялись в мрачный лесок, сновали мимо теней, бродили по лабиринтам.
– Не отставай, – шепнул чародей, – замешкаешься – лес разделит нас.
9
Мерлин услышал чей-то шепот, заметил уголком глаз движение. Что-то размытое промелькнуло мимо него. Повернувшись, он убедился в том, что остался один. Эрик исчез, но сотканные из теней существа не торопились нападать на одиночку. Они уступили место иному. Силуэт снова шепнул, скользнул справа и исчез.
«Где ты, паладин?» – спросил у самого себя он, пытаясь с помощью заклинаний отыскать его.
Корявые ветки легонько шевелились под ветром. Луна серебряным щитом висела средь тяжелых облаков. Чародей внезапно почувствовал холод и тяжесть на левом плече. Словно груз с невообразимой массой опустился прямо на плечо.
Оно шептало. Зловеще.
Shaart wyr sinerto.
По телу пробежала дрожь, его охватил дикий ужас. Мерлин открыл рот, чтобы вымолвить заклинание или – на худой конец – позвать Эрика на помощь, но ничего не получилось. Страх сковал его, а длиннопалая длань высокого худого существа стиснула горло мага. Мерлин хрипел, пытался выбраться, изо рта его обильно текла слюна. Он до боли стиснул зубы. Хватка усилилась.
Мерлин не желал терять сознание, но это произошло. Он обвис. Остроконечные, тонкие пальцы сжались еще сильнее. Подъязычная кость блаженно хрустнула. Следом – гортань.
Иной раскрыл рот. Сжал шею еще сильнее.
Что-то хрупнуло. Шейные позвонки сместились. Треснули.
Он отпустил обмякшее тело чародея.
10
– Мерлин! – Эрик поднял голову.
Небо, усыпанное звездами и украшенное огнями персеиды, раскинулось над головой и покрывалом тянулось на многие лиги. Шорох леса и завывание ветра не успокаивали нарастающую тревогу.
– Мерлин, мать твою, где ты? – он уже не надеялся увидеть чародея, поэтому, зажав в руке меч, медленно, с напряжением повернулся на месте, посмотрел по сторонам.
Стало холодно. Он ощутил присутствие призрака.
Ежась, он двинулся дальше, надеясь найти волшебника живым.
– Где ты?! – крикнул он, лихорадочно топчась на месте.
Из дремучей мглы леса выполз силуэт. Он стоял напротив, глядел на паладина.
– Мерлин? – Эрик узнал в фигуре абрис чудной шляпы. – Я думал, что ты уже преставился.
Помолчал и добавил:
– Напомни мне свой план, чародей... Что именно ты сделаешь, когда найдешь призрака?
Вместо слов Мерлин перешел к действиям.
Чародей резко двинулся с места, выкрикивая заклинания.
Загудело, сверкнуло и треснуло. В Эрика полетела шаровая молния. Она была быстрой и шипела, будто змея. Паладин отскочил в сторону, использовал Aer.
– Какого Пекла! – ругнулся он, уворачиваясь от бурчащего шара.
Отвлекая колдуна языками пламени, он приблизился к нему почти вплотную. И, перестав палить, ударил Мерлина по челюсти кулаком, затянутым в кожаную перчатку со стальными шипами на костяшках.
– Shert vis ra’crido! – завопил маг не своим голосом.
Воздух вокруг зашипел, что-то полыхнуло, и рядом с лицом паладина резко блеснул огонь. Он с трудом увернулся от чудовищного огненного шара, прильнув к земле.
– Ver myana sizin dunyash!
11
Перо ползло по бумаге.
Скрип-Скрип-Скрип.
Историк университета имени Альберта Оксфорда Ингольв Бриен был с головой погружен в свое дело. На морщинистом лице старика появилось странное удовольствие, где-то между линиями губ и глаз то и дело пробегала улыбка. Профессор был восхищен работой паладина: ему приносило огромное удовольствие переписывать эту историю в толстый фолиант. Каждый день Ингольв занимался подробным изучением жизни Эрика Генриетта, героя Лирии, который погиб много лет назад. О его приключениях известно множество подробностей – в основном это за счет талантливых менестрелей, среди которых особо выделился Марк Лидонский. Баллады поэта считаются максимально приближенными к реальной истории Эрика, особенно выделяется его поэма «Шепот в ночи», которую вот уже которой год преподают в Оксфордском университете, и считают одной из известнейших поэм Севера. Даже король Рейнсграда, Асмунд Эйвальд, когда-то заявил, что «Шепот в ночи» – его любимая поэма, что, мягко говоря, потрясло тогдашнюю публику.
Перо неприятно скрипнуло – чернила высохли, пока профессор восхищенно читал поэму.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 206; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!