Для разрешения этого реституционного иска не нужно устанавливать право на вещь.
Для того чтобы виндикация состоялась, нам нужно доказать, что автомобиль мой.
Для реституции это не нужно, доказывать нужно другие вещи - то, что сделка недействительна, и то, что по ней было произведено исполнениев виде передачи автомобиля. Все. Никакое право на вещь доказыванию не подлежит. Т.о. можно предположить ситуацию, когда у нас не собственник, а вор. Тем не менее, если он докажет, что сделка ничтожна по каким-то основаниям, и он действительно передал автомобиль, то реституция должна быть произведена.
Если в рамках удовлетворения реституции действительно состоится такое истребование имущества от этой стороны сделки в пользу вора, такое судебное решение не будет означать, что суд констатировал, что у вора есть какое-то право на вещь, в отличие от виндикации.
Удовлетворение виндикационного иска, помимо восстановления владения, еще одновременно означает и то, что суд констатировал, что у истца есть право собственности на вещь. А здесь, поскольку мы и не доказываем свое право на вещь, такое решение суда ничего не доказывает - оно просто-напросто восстанавливает стороны сделки в том положении, в котором они находились до исполнения по этой сделке.
Здесь нельзя забывать о том, что реституция иногда может быть применена и судом по своей инициативе (тоже немыслимо для виндикации и кондикции).
Допустим такую ситуацию. Предположим, есть вор и добросовестный приобретатель. Был собственник, у него был украден автомобиль, затем этот автомобиль оказался у добросовестного приобретателя, который его приобрел. Итак, единственный способ у нашего собственника защитить свой интерес - это обратиться с виндикационным иском к последнему приобретателю. С т.з. действующего права и сложившейся практики, только этот механизм и возможен.
|
|
|
То, что это единственный механизм - это Постановление КС №6-П 2003 г. На уровне КС рассматривалась такая схема (с каким иском обращаться в такой ситуации?)
Рыбалов хотел обратить наше внимание на следующее. Итак, есть кража и есть продажа. А нашему собственнику есть какое-то дело о действительности сделки между вором и приобретателем? У него есть какой-то материальный интерес в признании этой сделки недействительной? Нет, конечно же. Здесь на самом деле самой проблемы конкуренции никакой нет, потому что удовлетворение этого виндикационного иска никоим образом не завязано на действительность либо недействительность сделок в цепочке. Нашему потерпевшему все равно действительны они или нет. Почему?
Посмотрим на ситуацию иначе. Суд, который разрешает виндикационный иск: для него важна действительность либо недействительность этих сделок, для того, чтобы вынести решение о виндикации? Суд, прежде всего, должен убедиться в том, что у лица есть право собственности. Нужно ли ему для этого оценивать цепочку сделок, или не нужно? Рыбалов не хочет, чтобы мы сейчас решили эту задача, она так легко не решается. Он хочет обратить наше внимание на следующее.
|
|
|
Во-первых, нужно отличать 2 разные ситуации. Когда мы говорим о конкуренции реституции и виндикации нужно учитывать то, что реституция применяется к стороне сделки; учитывать такую специфическую фигуру гражданского оборота, как неуправомоченный отчуждатель.
Дело в том, что неуправомоченный отчуждатель и добросовестный приобретатель - два зверя. Они существуют только вдвоем. Их наличие в ситуации привносит серьезную специфику в нее.
Итак, добросовестный приобретатель, ради которого существуют ограничения виндикации, всегда существует лишь там, где есть неуправомоченный отчуждатель (иначе быть не может). Не может быть добросовестным приобретателем тот, кто приобрел имущество, пусть по ничтожной сделке, у собственника. Соответственно, раз он недобросовестный приобретатель, он не может ссылаться на все блага, которыми добросовестный приобретатель наделяется.
|
|
|
Добросовестный приобретатель всегда появляется там, где у нас есть неуправомоченный отчуждатель, т.е. то лицо, которое совершило сделку, направленную на распоряжение имуществом, не являясь управомоченным лицом, условно говоря, не будучи собственником чьей-то вещи. Классический случай - вор украл вещь и совершил сделку, направленную на распоряжение этой вещью. Вор - неуправомоченный отчуждатель. Нет неуправомоченного отчуждателя - ни о каких добросовестных приобретателях речи быть не может, задача решается иначе.
Поэтому, подводя итог, реституционный иск предъявляется стороне по сделке; как только у нас появляются 3 лица, появляется виндикация.
От разрешения спора об удовлетворении/неудовлетворении виндикации зависит от многих привходящих обстоятельств, в т.ч. от характера убытия имущества из владения собственника, добросовестности приобретателя и т.д. (мы об этом поговорим попозже, когда будем говорить о защите права собственности); добросовестный приобретатель появляется там, где есть неуправомоченный отчуждатель (где, стало быть, реституция в принципе невозможна).
Реституционное требование по своей природе - это обязательство. Стало быть, к этому обязательству применимы все положения об обязательствах, которые в ГК зафиксированы.
|
|
|
Дальше про общие положения о недействительности.
Недействительность части сделки(ст.180 ГК)
Ст.180 ГКотражает общее положение, которое заключается в том, что сделка должна быть сохранена. Это выражается в том, что если можно признать недействительной лишь части сделки, сохранив сделку в целом, то суд так и должен поступить.
Разумеется, только в том случае, если из отношений сторон следует, что сделка не утрачивает интереса сторон, за исключением этой недействительной части. Условно говоря, стороны все равно заключили бы эту сделку за вычетом недействительной части. Сейчас довольно часто встречающийся пример такого признания недействительной части сделки - это требование банка о включении в кредитный договор оговорки о плате за ведение судного счета (когда заключается банком кредитный договор, в нем прописывается, что помимо процентных платежей по кредиту, банк еще взыскивает с клиента плату за открытие и ведение судного счета). Включение такого рода оговорки в кредитный договор всегда признается в судебной практике недействительным и применяется ст.180 ГК. Т.е. суд исходит из того, что стороны не настолько заинтересованы в этой плате за ведение судного счета, чтобы обрушить всю сделку. Суд исходит, что и для банка, и для клиента все равно сохраняется интерес самой сделки как таковой, поэтому суды всегда признают такую оговорку недействительной, но сам договор оставляют действительным.
Еще одно положение из общих положений о недействительности
Конвалидация сделки
Конвалидация - это возможность суда признать даже ничтожную сделку действительной. В некоторых случаях суд своим решением может исцелить сделку; сделать ничтожную сделку здоровой.
Н-р, это возможно в том случае, если сделка совершена недееспособным. Общее правило таково: сделка, совершенная недееспособным, ничтожна. Но п.2 ст.171 ГКдопускает эту конвалидацию в тех случаях, когда он установит, что сделка совершена в интересах недееспособного. Такое требование суд может рассмотреть по заявлению опекуна недееспособного. И если суд придет к выводу, что сделка ничем не вредит недееспособному, а наоборот совершена к его пользе, то он сделку конвалидирует.
То же самое происходит и тогда, когда сделка требовала нотариального удостоверения. Нотариальное удостоверение не было совершено, но одна из сторон сделку исполнила (т.е. так бы она была недействительной, но раз одна сторона исполняет сделку несмотря на отсутствие нотариального удостоверения, суд может признать сделку действительной).
В дальнейшем конвалидация возможна только в случаях, указанных в Законе.
Перейдем к отдельным составам недействительных сделок.
Ст.170. Сделки мнимые и притворные.
Мнимые.
Это сделка, совершенная без каких-либо намерений придать ей свойство юр. факта (стороны вообще не намеревались породить какие-то правовые последствия).
Такая сделка ничтожна.
Классический пример: сделки, которые совершаются для вывода активов должника в целях уклонения от обращения взыскания - лицо является должником и по отношению к нему уже заявлены иски, или могут быть рассматриваться, и лицо понимает, что вот-вот уже на его имущество будет обращаться взыскание. Что в такой ситуации сделает любой нормальный должник? Разумеется, он заключит сделку, по которой он принадлежащее ему имущество передаст другому лицу. Для того чтобы избежать обращения взыскания, он совершит мнимую сделку, по которой он как бы продаст, подарит принадлежащую ему недвижимость или автомобиль и пр.
Мнимые сделки заключаются лишь для того, чтобы создать фиктивное представление у третьих лиц по какой-то ситуации. Стороны, на самом деле, не преследуют тех правовых последствий, которые обычно следуют из договора купли-продажи, мены, дарения и пр. Поэтому, если в суде будет доказано, что сделка носит такой мнимый характер, значит, сделка ничтожная и суд будет исходить из ее ничтожности, т.е. из того, что право собственности на имущество ни к кому не переходило, и, стало быть, на него можно обращать взыскание. Такого рода споры очень часто встречаются в судебной практике, и чаще всего они связаны с выведением имущества из-под обращения взыскания.
Когда рассматриваются такого рода споры, нужно принимать во внимание 2 очень важных факта: прежде всего, нужно понимать, что очень сложно доказать, что стороны на самом деле не преследовали цели переноса права (что сделка носит мнимый характер).
Прежде всего, обе стороны мнимой сделки (если сделка двусторонняя - договор) должны действовать умышленно. Это важно. Каждая из сторон понимает мнимый характер сделки.
Если удастся доказать в суде, что одна из сторон действовала без умысла (она не понимала, что сделка имеет мнимый характер), то эта сделка уже не может оцениваться судом как мнимая и соответственно ничтожная.
Такая сделка должна будет рассматриваться по правилам ст.178 ГК - сделка, совершенная под влиянием заблуждения. А если сделка под влиянием заблуждения, то она будет оспоримая и еще целый ряд требований будет к ней предъявляться.
Важен умысел у обеих сторон сделки. Это непростая проблема - истцу, который требует признать сделку ничтожной или применить последствия ничтожности этой сделки придется доказывать наличие умысла у обеих сторон.
Вторая проблема: сделка мнимая, т.е. стороны явно должны не преследовать те правовые цели, которые обычно следуют из сделки. Возникает проблема с теми сделками, которые совершаются в отношении имущества, право на которое подлежат гос. регистрации. Разумеется, когда мы говорим, что при выведении имущества, активов для того, чтобы на него не обратили взыскание, чаще всего речь идет о недвижимости (особо-ценной части имущества). У нас права на недвижимое имущество подлежат гос. регистрации. Стороны вроде как заключают мнимую сделку чтобы миновать обращение взыскания, но спрятать имущество они могут не только совершив сделку, но и зарегистрировав право собственности на тещу - до тех пор, пока они право собственности на тещу не зарегистрируют, квартира все равно будет считаться собственностью должника. Поэтому чтобы умысел мнимости был доведен до конца, нужно право собственности на квартиру зарегистрировать за тещей. Внимание вопрос: суд оценивает действительность сделки по отчуждению квартиры должника к теще. Совершена сделка. И вроде всем понятно, что это сделка мнимая, что совершена она именно с целью сокрытия имущества (потому что она, предположим, безвозмездная, или должник продолжает проживать в этой квартире и пр.), но право собственности на тещу зарегистрировано. Это правовые последствия сделки? Да. Можем ли мы здесь говорить о мнимости тогда, или не можем? Как суду быть? Все понятно - должник спрятал имущество. Будем ли мы применять ст.170 ГК или не будем? К сожалению, судебная практика по-разному отвечает на этот вопрос - есть суды, которые говорят, что да, но правовые последствия наступили, поэтому сделка не может считаться мнимой. Разумеется, это абсурд, потому что здесь гос. регистрация входит в умысел сторон, в достижение той цели, которые стороны преследуют.
Разумеется сделка должна быть ничтожной, несмотря на то, что стороны прошли гос. регистрацию, потому что эта гос. регистрация - часть их поведения, направленного на достижение того же самого результата. И, в общем-то, наверное, большая часть судов признает сделку ничтожной, несмотря на то, что формально правовые последствия наступили. Мы должны исходить из логического толкования нормы: здесь гос. регистрация - просто способ спрятать имущество, и поэтому суды должны это игнорировать.
Притворная сделка
Встречается чаще, чем мнимая. Сделка, которая заключается для того, чтобы замаскировать, спрятать другую сделку.
Здесь стороны действительно хотят заключить сделку, хотят наступления правовых последствий, но не тех, на которые они прямо указывают.
Опять-таки, нужен умысел у обеих сторон сделки.
Если одна из сторон такого умысла не имеет, опять-таки применяется ст.178 ГК о заблуждении.
Сложность заключается в следующем. В чем здесь должен заключаться умысел сторон при заключении притворной сделки? В некоторых случаях этот умысел достаточно просто выявить, и он достаточно очевиден.
Н-р, когда стороны заключают договор дарения, прикрывая им договор купли-продажи. Довольно часто встречающая ситуация, когда стороны на самом деле хотят заключить договор купли-продажи, но для того, чтобы (н-р) обойти требование о преимущественном праве приобретения доли в уставном капитале ООО, оформляют это как дарение. И после этого возникает вопрос - о какой сделке идет речь? И если в суде будет установлено, что на самом деле стороны совершают притворную сделку, т.е. они хотели наступления иных правовых последствий (не тех, о которых они в сделке указывали), то наступает интересное правовое последствие.
Сделка притворная ничтожна.
Но к отношениям сторон будут применяться положения той сделки, которую стороны на самом деле имели в виду. Т.е. здесь очень интересные последствия недействительности - здесь нет никакой реституции. Это последствие заключается в том, что суд будет исходить из той сделки, которую стороны на самом деле имеют в виду, если это будет доказано. Доказать это может быть непросто в некоторых случаях, а самое главное - порой сложно не доказать, а понять, имели ли они дело, на самом деле, с притворной сделкой. В некоторых ситуациях стороны ничего от суда не скрывают и ничего не врут, и нет проблемы с отысканием их доказательств, но даже в таких ситуациях суд может столкнуться с проблемой, является ли заключенная между сторонами сделка притворной, или не является.
Сейчас очень часто эта проблема возникает тогда, когда речь идет о придуманных сторонами способах обеспечения исполнения обязательств. У нас перечень обеспечения обязательств не замкнутый, и по большому счету стороны могут придумать такие способы обеспечения, которые им заблагорассудится. И получила большое распространение на практике такая форма обеспечения, как обеспечительная купля-продажа. Очень часто возникает на практике спор: а что это? Это действительно непоименнованный способ обеспечения? Это действительно купля-продажа, или это притворная сделка, и на самом деле стороны имели в виду ипотеку, и мы должны применять правила об ипотеке? Суды по-разному решают этот вопрос. В некоторых случаях говорят, что это притворная сделка (должны применяться правила об ипотеке), а иногда суды говорят, что у нас свобода договора, и стороны могут придумывать любые способы обеспечения.
Поэтому, вопрос притворности может возникать не только в тех случаях, когда стороны врут и что-то прячут, но иногда он возникает и в безобидных ситуациях, когда стороны добросовестно исходили из того, что они придумали новый способ обеспечения исполнения обязательств. А потом почему-то их спор оказался в суде, и суд становится в интересное положение, когда суду может вдруг показаться, что нет, это никакая не обеспечительная купля-продажа - на самом деле это притворная сделка, для того, чтобы обойти правила об ипотеке. И формально говоря, сделка должна быть ничтожна, и суд, стало быть, не нуждается в заявлении от сторон, для того, чтобы задуматься о действительности или недействительности сделки.
И поэтому на практике часто и бывает: между сторонами нет спора о характере обеспечительной сделки ими совершённой, никакая это не купля-продажа. Но получается странная ситуация, когда несмотря на то, что между сторонами спора нет и они ничего не прячут, все равно может оказаться, что суд применит п.2 ст.170 и скажет, что сделка притворная.
Проблема эта тем более значима, потому что наши суды любят формальный подход, и если им покажется, что это примерно по форме ипотека, вероятно разрешение, что суд признает сделку притворной, а на самом деле вы имели в виду ипотеку.
Далее.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 282; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!