Великие державы и объединение Германии и Италии 12 страница
В Румынии, недовольные итогом работ Международной де-
лимитационной комиссии определившим в 1857 г. румыно-ту-
рецкую границу на Нижнем Дунае, ставили ближайшей целью
присоединение земель в дельте Дуная, а в перспективе — меж-
ду реками Днестром и Прутом (Северная Бесарабия, отошед-
шая к России в 1812 г.). Добиться этого планировалось в сою-
зе с Германией. Инициатором прогерманской ориентации был
князь Кароль I Гогенцоллерн-Зигмаринген. В переговорах с
румынами русская сторона находилась в щекотливой ситуа-
ции. Возвращение Южной Бесарабии Александр II считал «де-
лом чести и национального достоинства». Россия являлась од-
ной из держав — гарантов юридическо-политического статуса
Румынии, а по русско-румынской военной конвенции царское
правительство брало под свою защиту неприкосновенность и
целостность княжества. И до войны и после ее начала царь и
представители русского руководства в беседах с румынским
князем и министрами избегали обсуждать вопрос о бессараб-
ских территориях, давая при этом понять неизбежность его
решения в интересах России. Между тем, судьба Бессарабии
весьма беспокоила не только правительство, но и обществен-
ность Румынии. В Бухаресте были подавлены, узнав накануне
Адрианопольского перемирия о решении относительно новых
границ княжества. Была предпринята попытка развернуть об-
суждение вопроса о территориальных компенсациях. Кароль I
предложил Александру II подвергнуть исправлению всю русс-
ко-румынскую границу — уступая России Южную Бесарабию,
Румыния получала ряд уездов Одесской губернии, в Северной
Бессарабии, где румыны составляли большинство населения.
Премьер-министр И. Брэтиану считал, что, если компенсация
возможна только за счет Добруджи, следует требовать расши-
рения границ в этом направлении. Эти предложения были от-
вергнуты, и дальнейшие объяснения лишь усилили взаимное
раздражение в Бухаресте и в Петербурге. Борясь за неприкос-
новенность территории, княжеское правительство надеялось
на заступничество западных держав, но предпринятые усилия
успеха не имели.
|
|
|
В то время как Бухарест готовился к присоединению Доб-
руджи, представители общественности Румынии предсказыва-
ли, что она превратится в «яблоко раздора» между румынами
и болгарами. Так оно и случилось. В Сербии, как и в Румы-
нии, ясности относительно того, на какие земельные прираще-
ния можно рассчитывать после войны, не было. Князь Милан
Обренович и эмиссары белградского кабинета просили Алек-
сандра II и русское военное командование поддержать нацио-
нальные интересы страны. Сан-Стефано нанес сокрушитель-
ный удар по замыслам Белграда. Положения прелиминария
были для него особенно обидны на фоне благоприятных ус-
ловий для Болгарии и Черногории. Раздражение и возмуще-
ние охватили общественность страны. Между сербской и рус-
ско-болгарской гражданской администрациями происходили
острые конфликты вокруг освобожденных территорий в бас-
сейнах рек Тимок, Нишава и Южная Морава, где в отдельных
местах проживало «чисто» сербское, реже болгарское, а, за-
частую, смешанное сербо-болгарское население. Князь Милан
и министр иностранных дел И. Ристич убедились в необходи-
мости вновь искать помощи у Австро-Венгрии и решили пой-
ти на сделку с ней: отказавшись от Боснии и Герцеговины, они
заручились согласием Вены содействовать расширению владе-
ний княжества за счет районов в Старой Сербии, которые пре-
лиминарий отдавал Болгарии.
|
|
|
Греками Сан-Стефанский договор был оценен как нацио-
нальная катастрофа, едва ли не большая, чем падение Констан-
тинополя в 1453 г. Надежда на создание единого национально-
го государства, вспыхнувшая с началом восточного кризиса,
была похоронена, а в Великой Болгарии виделась смертель-
ная угроза эллинизму. Несмотря на критику широких кругов
общественности, политики греческого королевства следовали
курсу строгого нейтралитета. Это объяснялось, в основном,
своекорыстной политикой Афин, стремившихся переложить
на других риск и издержки войны, а также сильным давле-
нием западных держав, не желавших военного выступления
Греции. Официальные круги пытались расширить границы
королевства дипломатическим путем, опираясь на поддержку
западных держав, прежде всего Англии, которая в 1863 г. пе-
редала Греции Ионические острова.
|
|
|
Только в Черногории и Болгарии с радостью встретили Сан-
Стефанский договор: он учел практически все требования кня-
зя Николы; болгары день 3 марта до сих пор отмечают как на-
циональный праздник.
Западные державы, во главе с Великобританией и Австро-
Венгрией, встретили Сан-Стефанский договор в штыки, найдя
его «неслыханным по своей чрезмерности». Основные возраже-
ния касались Великой Болгарии, как оплота России на Балка-
нах и ее усиления в Европе в целом. В Лондоне и Вене не огра-
ничились только протестами, но стремясь оказать давление на
царское правительство, приступили к военным приготовлени-
ям. Россия для новой войны, теперь уже со значительно более
сильными противниками, не имела ни экономических, ни воен-
ных сил. В Зимнем дворце решили договориться с Австро-Вен-
грией, надеясь на ее союзнические обязательства. В конце мар-
та 1878 г. в Вену для переговоров прибыл Игнатьев. Но он мало
подходил для этой роли будучи непримиримым врагом полити-
ки Андраши и творцом Великой Болгарии. Андраши обвинил
русских в нарушении соглашений в Рейхштадте и Будапеште не
образовывать большого славянского государства и потребовал
неприемлемого — кроме значительных сокращений территорий
Болгарии и Черногории и права занять Боснию и Герцеговину,
новых приобретений за счет Новипазарского санджака и Адриа-
тического побережья. Игнатьев вернулся в Петербург ни с чем.
|
|
|
Горчаков попытался оказать давление на австрийцев, об-
ратившись за помощью к Бисмарку, но тот настоятельно сове-
товал удовлетворить претензии венского кабинета. В этих ус-
ловиях русскому правительству ничего не оставалось делать
как обратиться к сент-джеймскому кабинету, тем более, посол
в Лондоне Петр Шувалов, зондировавший там почву, доносил
о возможности сепаратного соглашения. На берегах Невы уже
смирились с тем, что Болгарию в ее сан-стефанских границах
не отстоять, и готовы были пойти и на другие уступки — огра-
ничить приобретения на Кавказе, согласиться с участием Ев-
ропы в административном устройстве болгарских земель, от-
казаться от значительного расширения Черногории и общей
сербо-черногорской границы. 30 мая глава Форин офис Р. Сол-
сбери подписал с Шуваловым соответствующий меморандум.
России пришлось согласиться на пересмотр Сан-Стефанского
договора в полном объеме, а не частично, как полагали в Зим-
нем дворце вначале. Англия же положила предел дальнейше-
му русскому проникновению на Кавказ и Балканы. Царское
правительство считало, что соглашение обеспечило ему про-
чные позиции на предстоящем конгрессе. Однако сент-джей-
мский кабинет вел двойную игру. Одновременно шли перего-
воры Солсбери с Андраши, закончившиеся договоренностью
6 июня о совместном выступлении на конгрессе по болгарско-
му вопросу. Австро-Венгрии была также обещана поддержка в
деле оккупации Боснии и Герцеговины. Лондон для себя тоже
определил объект захвата. 4 июля Порте был навязан договор
о приобретении англичанами о. Кипра.
С 13 июня по 13 июля 1878 г. в Берлине проходил конгресс,
созванный для пересмотра условий Сан-Стефанского договора.
В нем участвовали делегации шести великих держав и Осман-
ской империи, которые имели в своем составе по три уполномо-
ченных, обладавших правом решающего голоса; кроме них в
каждой делегации находились несколько военных и граждан-
ских экспертов, которые стали членами специально созданной
делимитационной комиссии. Делегации Германии и Великоб-
ритании возглавляли главы правительств — О. Бисмарк, пред-
седательствовавший на конгрессе и Б. Дизраэли и делегации
России, Австро-Венгрии, Франции, Италии и Турции — минис-
тры иностранных дел A.M. Горчаков, Д. Андраши, В. Ваддин-
гтон, Л. Корти, Каратеодори-паша. Представители балканских
государств, чьи судьбы решались на конгрессе, были приглаше-
ны в Берлин, но им отводилась роль пассивных наблюдателей;
только греческий и румынский делегаты были допущены на за-
седания (когда обсуждались вопросы, касающиеся их стран),
где получили возможность изложить взгляды своих прави-
тельств. Первую скрипку на конгрессе играла Англия в лице
своего второго уполномоченного Солсбери. С ней солидаризи-
ровалась Австро-Венгрия. Английские и австрийские делега-
ты заняли ярко выраженную антирусскую позицию, не согла-
шаясь даже с ранее заключенными с Россией соглашениями.
Бисмарк, выступавший на конгрессе, по его словам, в качестве
«честного маклера», признал позднее, что считал «триумфом
государственного искусства оставить открытым восточный на-
рыв и благодаря этому расстроить единство других великих де-
ржав и обеспечить наш (Германии. —Авт.) собственный мир».
Бисмарк открывал заседания и удалялся, оставляя российс-
ких уполномоченных на растерзание англичан и австрийцев.
Франция, не оправившаяся еще от разгрома 1871 г. и не выка-
зывавшая тогда большого интереса к Восточному вопросу, ак-
тивности не проявляла. Ваддингтон обычно поддерживал мне-
ние Дизраэли и Солсбери. Италия присутствовала на конгрессе
как зритель; по оценке Горчакова «она ничего не просила и ни-
чего не получала». Россия опять, как и на Парижском конгрес-
се, оказалась в изоляции.
Наибольшую полемику, как и ожидалось, вызвал болгарс-
кий вопрос. В ходе его обсуждения русско-английские отноше-
ния настолько обострились, что Дизраэли заявил о намерении
покинуть конгресс и вернуться в Лондон (был даже заказан экс-
тренный поезд), чтобы убедить королеву объявить войну Рос-
сии. Этот прямой шантаж не имел, впрочем, серьезных пос-
ледствий. Болгария была разделена по Балканскому хребту.
Северная Болгария объявлялась вассальным государством,
платящим дань Порте, с правом выбирать себе князя, утверж-
даемого султаном с согласия великих держав, а также содер-
жать войска и выработать Органический статут (конституцию).
Южная Болгария — она получила название Восточной Руме-
лии, обретя административную автономию, возвращалась
Османской империи. Права болгарского народа оказались су-
щественно урезанными, но тот факт, что обе части Болгарии
получили автономию, был значительным достижением и спо-
собствовал их объединению в будущем. Территории Северной
и Южной Болгарий значительно сокращались, вне их пределов
остались сотни тысяч болгар. И все же общая территория Бол-
гарского княжества с Восточной Румелией являлась более ре-
альной с точки зрения национальной и исторической общнос-
ти болгарского населения, нежели границы Великой Болгарии.
Очертания и площадь территории нынешней Республики Бол-
гарии практически совпадают с границами, установившимися
в результате слияния обеих частей Болгарии в 1885-1886 гг.
Конгресс признал независимость Сербии, Черногории и Ру-
мынии, но внес изменения в их границы. Территория Черного-
рии по сравнению со Сан-Стефанским договором была заметно
урезана, хотя княжество сохранило плодородные герцеговин-
ские земли с Никшичем и участок Адриатического побережья
с портом Дульциньо и гаванью Бар. Сербия, наоборот, получи-
ла более значительные приращения за счет районов в Старой
Сербии с Нишем, Пиротом, Вране. Это произошло благодаря
настояниям Андраши: в Вене, добившись согласия от Петер-
бурга и Лондона признания «прав» в северо-западном регионе
Балканского полуострова, могли теперь отказаться от анти-
сербского курса периода кампаний 1876 и 1877-1878 гг. и взять
на себя роль покровителя интересов Сербии. Расширение стра-
ны было куплено в обмен на заключение с Австро-Венгрией во
время конгресса конвенции по торговому и таможенному воп-
росам и обязательство княжеского правительства построить
нужную для австрийцев железную дорогу Белград — Ниш.
Румыния несколько увеличивала приобретения в Добрудже,
но передавала России Южную Бесарабию.
Герцеговинцы и боснийцы, первыми поднявшиеся на воо-
руженную борьбу, вместо обретения свободы попали под новое
иго. Получив санкцию конгресса, австрийские войска летом —
осенью 1878 г. заняли Боснию, Герцеговину и часть Новипазар-
ского санджака. Хотя султан продолжал оставаться сюзереном
;>тих областей, Вена, введя там свое управление, рассматрива-
ла оккупацию как постоянную, рассчитывая в подходящий
момент превратить ее в аннексию.
Конгрессом был рассмотрен вопрос о расширении границ
Греции. Эту возможность предусматривали еще рейхштадт-
ское и будапештское соглашения России с Австро-Венгрией.
Англия и Франция рассматривали эллинское королевство как
барьер против продвижения славянских народов, в первую оче-
редь, болгар к Эгейскому и Адриатическому морям. Европейс-
кие депутаты призвали Грецию и Турцию приступить к пере-
говорам об исправлении границ и наметили демаркационные
линии между ними. Под давлением держав на Порту, Греция,
хотя и явилась единственным государством Юго-Восточной Ев-
ропы не воевавшим в годы восточного кризиса с Турцией, по-
лучила самое большое территориальное расширение — почти
всю Фессалию и провинцию Арта в Эпире.
Во время восточного кризиса 1875-1878 гг. державы фак-
тически отказались от доктрины сохранения целостности Ос-
манской империи. Подписанный в Берлине трактат установил
новую геополитическую систему в Юго-Восточной Европе, ос-
новные компоненты которой просуществовали до Балканских
войн 1912-1913 гг. Хотя конгресс существенно урезал поста-
новления Сан-Стефанского прелиминария, западные держа-
вы не смогли изменить главных итогов войны — предоставле-
ние независимости балканским государствам и политической
автономии Болгарии. Берлинский трактат явился значитель-
ным шагом в освобождении Балкан и создавал условия его на-
родам для дальнейшего развития. Но в тоже время этот дого-
вор, оставив под властью Османской империи значительную
территорию юго-восточной части Балкан и передав Боснию
и Герцеговину под управление Австро-Венгрии, не только за-
труднил процесс консолидации балканских наций, но и со-
здал очаги конфликтов: в октябре — ноябре 1878 г. в Македо-
нии бушевало Кресненско-Разложское восстание; официально
оформленная в июне 1878 г. Призренская лига до ее разгрома
турками в апреле 1881 г. возглавляла албанское националь-
ное движение; на протяжении всего 1882 г. шло восстание в
Боснии и Герцеговине против австрийского оккупационного
режима.
Еще больше запутали узлы межнациональных противоре-
чий и даже вызвали вооруженные столкновения работы меж-
дународных делимитационных комиссий по проведению гра-
ниц между балканскими странами (1878-1883). При том, что
территориальное разграничение в этнически сложном и сме-
шанном народонаселении балканского региона само по себе
представляло неимоверные трудности, державы, проводя де-
лимитации, исходили, в первую очередь, из своих собствен-
ных торгово-экономических и военно-стратегических сообра-
жений. На фоне начавшегося нового этапа освободительной
борьбы полуостров превращался в поле ожесточенного меж-
балканского соперничества, которое переплеталось с давними
противоречиями здесь «великих». Первым не выдержало на-
пора и оборвалось самое слабое и непрочное звено в цепи реше-
ний Берлинского конгресса — то, что предусматривало разде-
ление Болгарии.
После 1878 г. во весь голос заявило о себе общенародное дви-
жение за консолидацию болгарской нации. Созданный в столи-
це Восточной Румелии Пловдиве (Филиппополе) тайный коми-
тет установил контакт с политическими деятелями Болгарского
княжества и князем Александром Баттенбергом. С помощью
народных чет и восточно-румелийских военных подразделений
Комитет осуществил 18 сентября 1885 г. бескровный переворот
в Пловдиве. Турецкие власти были изгнаны, а созданное вре-
менное правительство провозгласило соединение Восточной Ру-
мелии с Болгарским княжеством под скипетром Баттенберга.
Последний вместе с премьер-министром П. Каравеловым при-
был в Пловдив. Они приняли управление Восточной Румелии
и обратились к державам с просьбой признать объединение. От-
стаивание политическим руководством Софии государствен-
ной независимости, с одной стороны, и вмешательство держав
в болгарские дела — с другой, привели к возникновению меж-
дународных кризисов 1885-1886 и 1886-1888 гг.
Западноевропейские кабинеты, признав на Берлинском кон-
грессе Болгарию сферой интересов России, но, будучи, конеч-
но, не прочь вытеснить Россию из восточной части Балкан,
ждали реакции Петербурга на пловдивские события. Царское
правительство после 1878 г., принесшего так много тревог, хло-
пот и разочарований, отказалось от активной балканской по-
литики, но понимало, что окончательная развязка Восточного
вопроса — не более как дело времени. На берегах Невы держа-
ли курс на объединение северной и южной частей Болгарии в
интересах создания самого крупного балканского государства
под своим патронажем. Считалось почти аксиомой, что бла-
годарные болгары будут послушно внимать указаниям «стар-
шего славянского брата». Россия в глазах населения Болгарии
действительно обладала высоким кредитом доверия. Алек-
сандр II даровал Болгарскому княжеству одну из самых либе-
ральных в Европе конституций, русские специалисты создали
административный аппарат и земское войско княжества. Од-
нако болгары ожидали от России помощи в завоевании реаль-
ного суверенитета, а не политики короткого поводка, ярко про-
явившейся в действиях русских представителей в Болгарии.
Отсутствие четкого, системного, рассчитанного на перспекти-
ву подхода повлекло за собой целую цепь ошибок, иллюзий,
шараханья из одной крайности с другую. Дело доходило до не-
разберихи: поначалу дипломатические представители России
поддерживали болгарских консерваторов против либералов,
на чьей стороне стояли русские военные; затем роли диамет-
рально менялись.
В политических и интеллектуальных кругах Болгарии уг-
лубился раскол. Все заметнее становилась прозападная, «ци-
вилизованная», ориентация их представителей. Александр
Баттенберг, личность весьма посредственная и склонная к ин-
триганству, использовал внутриполитические и внешнеполи-
тические возможности, чтобы избавиться от бдительной опеки
Петербурга, и искал поддержки у английского и австрийского
дворов. К 1885 г. Александр III считал болгарского князя сво-
им главным врагом, возлагая на него вину за ослабление рус-
ского влияния в Белгарии. Поддержка объединения в таких
условиях могла бы привести, как полагали в Зимнем дворце,
к превращению Болгарии во враждебную России силу на Бал-
канах. Царь осудил и сам переворот и поведение князя. Каби-
нету Каравелова дали ясно понять, что Россия никогда не при-
знает единую Болгарию во главе с Баттенбергом. Это нанесло
еще один удар по престижу России в глазах болгарской интел-
лигенции.
Русские дипломаты понимали невозможность возвращения
Восточной Румелии Турции, но вынуждены были считаться с
амбициями самодержца. На берегах Невы рассчитывали, что
нервозная обстановка внутри страны при угрозе вступления
турецких войск в Восточную Румелию заставит болгар отвер-
Дата добавления: 2018-05-02; просмотров: 234; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!