Год. Подавление советскими танками пражских волнений. 4 страница
Сценарии забвения и исключения.
Denis Dragunsky. ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ (ИЗ СТАРЫХ ЗАМЕТОК):
В 1970 году я познакомился с молодой сербской литературоведкой по имени Бранка. Фамилия Вукадинович (ну и память у вас, дедушка!). Она рассказывала, что изучает Достоевского и очень ей нравится русский филолог двадцатых годов Михаил Ба́хтин (именно так, с ударением на «а»), и вот, мол, какие люди были и исчезли незнамо куда в водовороте советской жизни.
– Бранка, – сказал я. – Чем болтать, приезжай завтра на такой-то вокзал к такому-то часу. Буду тебе показывать живого Ба́хтина.
И я позвонил одной знакомой, и мы поехали за город, в дом престарелых, где в крохотном, но двухкомнатном номерочке жил Бахтин с женой Еленой Александровной.
Сербская девушка сначала держалась молодцом. Задавала разные вопросы. Бахтин беседовал с ней подробно и с интересом. Расспрашивал о ее диссертации. Рассказывал о своих замыслах.
Он был одноногий и нищий. Она была бедной аспиранткой. Что она могла для него сделать? Все страшно курили. Одну за одной. Бахтин курил «Столичные». Бранка курила «Филип-Моррис» в пластмассовой пачке со скругленными углами.
– Попробуйте, – сказала она Бахтину.
Он попробовал.
– Очень хорошие сигареты. Можно я возьму еще одну для жены?
Из глаз сербской девушки побежали слезы, двумя кривыми ручейками по щекам.
– Возьмите все себе, – сказала она и положила пачку на стол.
|
|
|
– Спасибо, – сказал он. – Правда, вкусные сигареты.
Поговорили еще полчаса.
Попрощались.
До крыльца нас провожала нянечка. Рослая нестарая тетенька.
Бранка Вукадинович дала ей червонец.
– Смотрите за Михаилом Михайловичем хорошо.
– Не надо, – сказала нянечка. – Мы его и так любим.
– Тогда купите ему яблок, – сказала Бранка.
– Хорошо, – сказала нянечка. – Конечно.
Сербская девушка опять заплакала. Нянечка обняла ее.
Нужна, наверное, крепкая и точная финальная фраза.
Или нет, не надо.
Блат как сценарий. А.Леденева (текст статьи): Попытаемся выделить черты, по которым блат можно отличить от других способов обхода формальных процедур:
§ блат подразумевает обмен «услугами доступа» к ресурсам в условиях экономики дефицита и государственной системы привилегий;
§ «услуга доступа» не предполагает использования собственных ресурсов для ее оказания и не оплачивается непосредственно;
§ блат обслуживает нужды личного потребления и корректирует систему официального распределения материального благосостояния с учетом факторов родства, социального происхождения, личных привязанностей и прочих биографических факторов;
§ отношения блата часто не узнаются как таковые, поскольку они переплетены с (или опосредованы) личными отношениями и прикрыты риторикой дружбы, знакомства, выручки, взаимопомощи, поддержки;
|
|
|
§ опосредованность обмена, пересечение с личными отношениями и специфика таких отношений, как, например, дружба или знакомство, в советских условиях не позволяет свести блат к обмену типа «ты – мне, я – тебе».
Борис Ступак. «Советский гастроном. Воспоминания грузчика»:
Апофеозом была история с мандаринами. В наш заштатный магазин завезли 35 тонн мандарин. Я повторю. 35 тонн. Перед Новым годом. Для продажи ветеранам и инвалидам «ВОВ». Только. Но 35 тонн. Если учесть, что к нашему магазину было прикреплено где-то 70-100 ветеранов и инвалидов (дело было в конце 70-х, напомню, ветеранам было чуть за пятьдесят – около шестидесяти, и было их много), то при самом простом подсчете получалось, что на одного ветерана приходилось три с половиной центнера мандаринов. Это к вопросу о плановом хозяйстве. Со своей стороны, хочу подчеркнуть, что привозили мандарины в ящиках по 12 кг. И грузовики эти разгружал я один. До сих пор помню. Директор категорически запретила пускать мандарины в продажу – перед Новым Годом мандарины – это валюта. А для пущей секретности запретила и работникам магазина брать мандарины домой. Ящиками с оранжевыми шариками было забито все, все склады, все подсобки, но они все равно никуда не вмещались, поэтому и коридор был до потолка забит этими ящиками. Концентрированный аромат цитрусовых выдавал директора с головой, потому что чувствовался задолго до подхода к скромному серому зданию с неоновой манящей надписью «Продукты». Через пару дней, когда аромат стал невыносимым, директор дала отмашку. Два дня нескончаемым потоком через задний проход магазина шли трудящиеся: милиционеры, пожарные, санэпидстанция, райздрав, детские врачи, зубные врачи, странные люди, не странные люди, хорошо одетые люди неопознаваемых профессий, классные руководители детей знакомых директора, знакомые классных руководителей детей знакомых директора, зубные врачи знакомых знакомых классных руководителей детей знакомых директора и прочие ближайшие родственники. Все они уходили с непрозрачными газетными пакетами, в которых угадывались очертания милых сердцу экзотических мандарин. Таким образом было роздано, распродано, раздарено… где-то тонн 12 по моим подсчетам. Осталось еще 20 тонн… Тогда мы получили указание отправить мандарины в продажу ветеранам и инвалидам, которым, собственно, они и были предназначены, с ограничением по 5 кг в одни руки. Еще полтонны… Работники магазина взяли по 5 кг. Еще килограмм сто-сто пятьдесят… В продажу обычным гражданам? Хрен! За пару дней до Нового года аромат превратился в вонь. Мандарины – товар скоропортящийся. Из оранжевых они стали превращаться в белые, потом в зеленые, мохнатые, отвратительные и склизкие шарики. Особо спелые лопались и их сок стекал мне под ноги, что было крайне удачно, учитывая, что по этому коридору я таскал коробки, ящики, фляги, бидоны и прочие кубы масла, стараясь балансировать на этой зеленоватой жиже, что покрывала пол магазина уже чуть ли не по щиколотку. Вымывать ее было бесполезно, потому что на следующий день гнили новые мандарины, отдавая нежный сок моим сапогам. 20 тонн отборных оранжевых цитрусовых превратились в 20 тонн зеленой гнили. Директор решилась и приказала отправить эти мандарины в продажу… Уже не по 3 рубля 50 копеек, как свежие и веселые шарики, а по 35 коп за кг как некондиционный товар. Это стыдливо называлось «на компот». 20 тонн разлетелись за полдня. Я до сих пор не могу понять, на хрена их было держать, когда все нужные люди уже свое получили? Зачем нужно было портить?
|
|
|
|
|
|
(Вопрос к классу: В самом деле – почему? Вероятно, потому что экономическим благом для директора является сам доступ к дефициту. А «выброс» мандаринов снижал бы значимость этого актива в глазах тех, кто отоваривался по блату. Потеря части товара будет (для директора и его «покровителей») с лихвой возмещена различными социальными «отдарками»)
Сценарии отцовства. Мужское население страны, выбитое мировыми и гражданскими войнами, дало галерею героев и жертв («сценарии геройства»), но не дожило до зрелого отцовства, до собственных внуков. В СССР (и в России) есть поколения «безотцовщины» и нет, увы, сценариев патриархальной (воспитывающей и мудрой) старости.
Сценарии ссоры.
И.Ильф и Е.Петров, «Золотой телёнок»: Пришлось сесть в трамвай. Вагон был переполнен. Это был один из тех зараженных ссорою вагонов, которые часто циркулируют по столице. Склоку в них начинает какая-нибудь мстительная старушка в утренние часы предслужебной давки. Постепенно в ссору втягиваются все пассажиры вагона, даже те, которые попали туда через полчаса после начала инцидента. Уже злая старушка давно сошла, утеряна и причина спора, а крики и взаимные оскорбления продолжаются, в перебранку вступают все новые кадры пассажиров. И в таком вагоне до поздней ночи не затихает ругань.
Самогон. Galina Elshevskaya (photo). До чтения текста Стас Жицкий про самогонный аппарат и про условия жизни в разгар антиалкогольной кампании на меня из старой кулинарной книги вывалился вот этот листок. На нем моей неумелой рукой нарисован – ну, не аппарат, конечно, а некое самодельное устройство, состоящее из таза, на который следует натянуть капроновый чулок, миски и сопутствующих девайсов: на схеме трогательными стрелочками указано, куда поступает первач, где образуется брага и, главное, куда надо подставлять кружку. Состав продуктов, через которые должна осуществляться перегонка, ужасает – чай, кофе, лавровый лист! и пшено вдобавок! – что же получается на выходе? Мы получали спирт от подруги, работающей в Зоологическом музее, – назывался он цинично: «ребеновка». Помню, как друг наш Джеб гнал самогон на бобовых культурах – ярко-зеленого цвета (естественно, имя ему было – зеленый змий).
«Давай ещё». Лев Лосев:
Он по-простому звал меня – Алёха.
«Давай ещё, по-русски,под пейзаж».
Нам стало хорошо. Нам стало плохо.
Залив был Финский. Это значит наш.
Война. Борис Слуцкий, ПАМЯТЬ (1956):
Я носил ордена.
После – планки носил.
После – просто следы этих планок носил,
А потом гимнастерку до дыр износил.
И надел заурядный пиджак.
А вдова Ковалева все помнит о нем,
И дорожки от слез – это память о нем,
Сколько лет не забудет никак!
И не надо ходить. И нельзя не пойти.
Я иду. Покупаю букет по пути.
Ковалева Мария Петровна, вдова,
Говорит мне у входа слова.
Ковалевой Марии Петровне в ответ
Говорю на пороге: – Привет! –
Я сажусь, постаравшись к портрету –
спиной,
Но бессменно висит надо мной
Муж Марии Петровны,
Мой друг Ковалев,
Не убитый еще, жив-здоров.
В глянцевитый стакан наливается чай,
А потом выпивается чай. Невзначай.
Я сижу за столом,
Я в глаза ей смотрю,
Я пристойно шучу и острю.
Я советы толково и веско даю –
У двух глаз,
У двух бездн на краю.
И, утешив Марию Петровну как мог,
Ухожу за порог.
Пионерия. Каковы возможные сценарии? Павел Пряников's photo: фейк или нет?
Все животные равны – Booknik.ru. Чистое счастье – коммунальный ад – вечный голод – бесконечное закармливание – сексуальная вольница – хажеская тюрьма – и так далее, и так далее: рассказы о пионерских (да и послепионерских) лагерях. BOOKNIK.RU
И.Бродский, «Представление»:
Входят строем пионеры, кто – с моделью из фанеры,
кто – с написанным вручную содержательным доносом.
С того света, как химеры, палачи-пенсионеры
одобрительно кивают им, задорным и курносым,
что врубают «Русский бальный» и вбегают в избу к тяте
выгнать тятю из двуспальной, где их сделали, кровати.
Что попишешь? Молодежь.
Не задушишь, не убьешь.
Сценарии участия. Поиск монеты в пиджаке как сценарий:
Владимир Уфлянд:
Я искал в пиджаке монету.
Нищим дать, чтоб они не хромали.
Вечер, нежно-сиреневый цветом,
оказался в моём кармане.
Вынул.
Нищие только пялятся.
Но поодаль: у будки с пивом
застеснялись вдруг пыльные пьяницы.
Стали чистить друг другу спины.
Рыжий даже хотел побриться.
Только чёрный ему отсоветовал.
И остановилось поблизости
уходившее было лето.
Будто тот, кто всё время бражничал,
вспомнил вдруг об отце и матери.
Было даже немного празднично.
Если приглядеться внимательней.
Кейс. Evgeni Varshaver. Об этом я часто рассказываю, но, кажется фб этого сюжета пока не знает. Так вот. Однажды я ехал автостопом из Баку вдоль моря на юг. В одной из попуток у меня в очередной раз спрашивают – кто я по нации. Еврей, отвечаю. Ты, говорят, тут можешь так говорить, а на юге – евреев не любят, поэтому говорить так не стоит. Говори, например, что ты азербайджанец, приехал из России папу искать. Ок, папу так папу. В следующей попутке – тот же вопрос. Но я, уже наученный, отвечаю, азербайджанец. Что, спрашивает водитель, папу приехал искать? WTF? А ларчик открывался вот как. Интенсивная миграция из Азербайджана началась еще в советское время. И – как мы знаем из многих интервью – был и есть миграционный пэттерн поехать в Россию развлекаться. Развлечения предполагают прекрасный пол, отчего порой родятся дети, однако отцы об этом часто просто не знают, вернувшись после той ночи в Азербайджан. Часто, разумеется, знают. В результате, пэттерном же является приезд в Азербайджан выглядящих по-азербайджански, но на языке не разговаривающих молодых людей, которые разыскивают своих отцов. И на азербайджанском аналоге передачи «Жди меня» такие сюжеты – самые популярные.
Тема для дискуссии.
Какие политические сценарии (плодотворные или пагубные) закрепило добровольное и преждевременное слагание с себя властных полномочий Б.Ельцином?
Очень близка теме «Сценариев» тема «Праздников»(см. выше: парады и т.д.).
В качестве примера исследования «праздничных церемониалов» можно привести книгу Моны Озуф «Революционный праздник. 1789 – 1799» (на материале Французской революции).
Тема: «Сцены».
Здесь мы можем собирать те сцены, которые являются ключевыми для понимания, которые «врезались» в память, стали узнаваемыми и т.д.
В.Ветловская. Достоевский и Пушкин: Петербургская тема в «Преступлении и наказании» // Достоевский: Материалы и исследования. Сцена с фельдъегерем, которую в ранней юности на одной из станций видел Достоевский и о которой рассказал в «Дневнике писателя» за 1876 г.: «Ямщик тронул, но не успел он и тронуть, как фельдъегерь приподнялся и молча, без всяких каких-нибудь слов, поднял свой здоровенный правый кулак и, сверху, больно опустил его в самый затылок ямщика. Тот весь тряхнулся вперед, поднял кнут и изо всей силы охлестнул коренную. Лошади рванулись, но это вовсе не укротило фельдъегеря. Тут был метод, а не раздражение, нечто предвзятое и испытанное многолетним опытом, и страшный кулак взвился снова и снова ударил в затылок (...). Разумеется, ямщик, едва державшийся от ударов, беспрерывно и каждую секунду хлестал лошадей, как бы выбитый из ума, и наконец нахлестал их до того, что они неслись как угорелые».
147-159, I
Шемякинский Достоевский.
Переводчик Виктор Голышев полагает, что тексты Андрея Платонова Сезанн мог бы проиллюстрировать лучше, чем обычно выбираемый для этого Филонов.
Проект. Подбор к тексту (отрывку из текста) художника (картины) и композитора.
Тема: «Достоевский сегодня».
Паперно. Самоубийство как культурный институт.
Тема: «Традиции и лакуны».
Сюжет для размышления (пересечение с «онегинским» уроком). Как, что и когда читал Пушкин, что читал Достоевский? А, например, В.Высоцкий? «События» чтения советского человека (своего рода «художественные инициации») совершались в условиях нешуточной цензуры. Это корёжило его «опыт чтеца». Но зато сулило запоздалые и яркие открытия. Читательский опыт советского человека интересен как раз этой многослойностью и «перемешанностью».
Андрей Битов: «Да, к вопросу о языке. Даль был запрещен! Словарь Даля не существовал... Когда будут изучать – если останется что-то от русской литературы второй половины двадцатого века, то придется изучать, в какой последовательности – или в какой непоследовательности – поступала информация о литературе и языке к моему поколению. Евангелие я читал в двадцать семь лет впервые – а ведь я его уже каким-то образом знал, опосредованно, через чтение классиков, тех, которые не были запрещены». (Из беседы А.Битова с С.Соловьёвым).
Георгий Хазагеров. Семидесятые. Двойничество? Двоемирие? Примером школьнической реакции на официоз служат историко-культурологические разыскания математика Фоменко и его группы. Фигура математика вообще любопытна в контексте семидесятых годов. Привычка играть с допущениями в сочетании с дефицитом информации о реальном мире создает особую, совершенно неповторимую ментальность, которую, опираясь на лексикон неизбежного Щедрина, можно назвать «продерзостностью». Об идеях Фоменко Вяч.Вс. Иванов пишет так: «Возможно, что весь этот круг работ представляет интерес прежде всего и как любопытный знак («знамение») времени: стремление переиначить официально признанные схемы приводит к парадоксальному отрицанию всех принятых взглядов на историю».
Иначе говоря, в этой рубрике мы можем исследовать влияние на «картину мира» советского человека не того, что он знал, а того, что он – не знал.
Хронотопы
М.Бахтину принадлежит заслуга разработки понятия «хронотопа» – он определял хронотоп как «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе».
См. М.М.Бахтин. Формы времени и хронотопа в романе. Российский хронотоп в культурном опыте. В.М.Алпатов, Волошинов, Бахтин и лингвистика.
Первый и Второй русский авангард: «Запрещенное искусство» наделяет жизнь в советской России признаками модели мира как тюрьмы, как закрытого пространства, из которого нет выхода, знаком, постоянно встречающимся в искусстве Эрика Булатова. Коммуналки понимаются в этой системе ценностей не столько как реалии советского быта и жизненного опыта, но как философия пространства, продолжая сюжетную линию от Достоевского – через Хармса – до сегодняшнего дня. Она становится не только пространством, но и идеей, сходной с идеями героев Достоевского, живущих внутри «шкафа их собственной жизни».
Салоны. Променадный театр | Watch Russia. Двери квартиры-мастерской Георгия Якулова на Большой Садовой всегда были открыты для гостей. Здесь можно было встретить «всю Москву» – от Наркома до начинающего художника, от прославленного режиссера до поэта-футуриста. Здесь бывали Луначарский и Таиров, Качалов и Коонен, Ивнен и Мариенгоф, Кончаловский и Булгаков, Маяковский и французский сенатор де Монзи. Здесь познакомились Сергей Есенин и Айседора Дункан.
Московские арт салоны 1950-70-х годов - Тогда. Среда, в которой родилось и существовало неофициальное искусство и диссидентское движение второй половины ХХ века, формировалась буквально из ничего – из дружеских застолий, посиделок в мастерских художников. TOGDAZINE.RU
Адреса: где и как проходили квартирные выставки в 1970–1980-е | Артгид. История неофициальных выставочных пространств Москвы. ARTGUIDE.COM
Top of Form
Top of Form
Фонтан в ГУМе – знаменитое место встреч. Проект. Составьте карту мест ваших встреч (например, в Петербурге).
Белорусский вокзал. Отсюда уходили на фронт военные эшелоны, здесь в 1945 году встречали солдат-победителей.
Артек. Mikhail Kvadratov. В 1976 г. в школу пришла разнарядка на две путёвки в Артек. Одна была обычная, вторая – почётная, на международную смену плюс Всесоюзный слёт пионеров. Я был профессиональный пионер, член Городского пионерского штаба, отличник. Но у второго претендента шансы были намного выше – он был сыном нашей классной. Однако что-то они там напутали, или перемудрили, и в обычную смену поехал сын классной. А я на слёт. На слёте я видел Юмжагийна Цеденбала, английская девочка дала мне свой почтовый адрес для переписки. Я был симпатичный подросток – на открытии слёта, на глазах туго набитого стадиона, меня целовала Алевтина Федулова, председатель Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 247; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!