Глава 1. СУБЪЕКТЫ И ОБЪЕКТЫ ПРАВА НА ЗАЩИТУ СОБСТВЕННОСТИ 9 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 18Следующая ⇒

Европейский суд не согласился с мнением заявителя, указав, что "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции может представлять собой имущество, в том числе требования, в отношении которых заявитель может утверждать, что обладает... как минимум "законным ожиданием" получения эффективного пользования правом собственности... Для сравнения: надежда получить имущественное право, которое не имелось возможности эффективно осуществлять, не может рассматриваться как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. "Законное ожидание" должно иметь более конкретную форму, нежели простая надежда, и оно должно основываться на положениях закона или правовом акте, таком как судебное решение... Лицо, жалующееся на нарушение его имущественного права, должно прежде всего доказать, что такое право существует" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Жигалев против Российской Федерации" (Zhigalev v. Russia) от 6 июля 2006 г. Жалоба N 54891/00. § 131 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 4.

Принимая во внимание позицию, к которой пришли национальные суды, об отсутствии у заявителя единоличных прав на земельный участок, Европейский суд отметил, что не было представлено доказательств, которые бы позволили ему отклониться от указанных выводов: "Оценка Постановления и государственных актов на землю, данная национальными судами, несомненно, указывает на то, что Постановление как документ, устанавливающий право на землю, имеет большую юридическую силу по отношению к государственному акту на землю... Соответственно, государственные акты на землю должны были быть выданы вследствие указанных постановлений и в полном соответствии с ними. Тот факт, что они не являлись таковыми и не содержали информацию относительно прав на землю других членов хозяйства, не давал оснований Жигалеву утверждать, что земля была выделена ему одному, что представляло бы собой нарушение решений, содержащихся в указанных постановлениях. Таким образом, Европейский суд счел, что довод Жигалева о том, что земельные участки... принадлежали ему одному, не имел оснований при обстоятельствах дела" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. § 141.

Зависимость понятия имущества как "законного ожидания" от положений национального законодательства иллюстрирует Постановление Европейского суда по делу "Роч против Соединенного Королевства" <1>. Заявитель утверждал, что подвергался экспериментам, связанным с изучением прямого воздействия на человека токсичных химических веществ в ходе испытаний в Портон-Дауне (Porton Down) в 1962 и 1963 гг.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Роч против Соединенного Королевства" (Roche v. the United Kingdom) от 19 октября 2005 г. Жалоба N 32555/96 // СПС "КонсультантПлюс".

Исторический экскурс изменений законодательства Великобритании, содержащийся в указанном Постановлении Европейского суда <1>, говорит о том, что до Закона "О производстве в судах Короны" 1947 г. <2> "сложившейся и абсолютной нормой" было то, что государство не несло какой-либо ответственности за совершение гражданского правонарушения, исходя из принципа, что "Король не может совершить правонарушение" <3>. Однако в случае, если вред был причинен военнослужащими вооруженных сил Великобритании в ходе исполнения ими своих обязанностей, государство брало на себя обязательства по возмещению нанесенного ущерба. Если вред был причинен самому военнослужащему в ходе военных действий, то, начиная с 1919 г., он приобретал право на получение пенсии по инвалидности с предоставлением определенных социальных гарантий его семье, объем которых впоследствии был расширен и перестал зависеть от наличия или отсутствия доказательств вины государства в причинении вреда, а также обстоятельств такого причинения (военные действия или служба иного рода).

--------------------------------

<2> См.: Там же. § 76 - 80.

<3> Там же. § 91, 122.

С принятием Закона 1947 г. в вопросе возможности государства выступать ответчиком в суде произошли значительные изменения как материально-правового, так и процессуального характера. В ст. 2 Закона 1947 г. предусматривалось общее право подачи иска против Короны: государство несет все виды гражданской ответственности, какую оно бы несло в том случае, если бы являлось совершеннолетним и полностью дееспособным физическим лицом. Вместе с тем, осознавая специфику военной службы, применительно к военнослужащим данным законом был установлен иной подход. В соответствии со ст. 10 Закона 1947 г. против государства не может быть возбуждено гражданское судопроизводство в связи со смертью или причинением физического вреда здоровью лица вследствие каких-либо страданий военнослужащего Вооруженных сил Великобритании, если министр обороны представит официальное подтверждение, что эти лишения рассматриваются или будут рассматриваться как связанные с прохождением воинской службы с целью предоставления права на получение пособия.

Европейский суд "принял оценку статьи 10 Закона 1947 г., проведенную Палатой лордов в... деле "Мэттьюз против Министерства обороны Соединенного Королевства", а также связанные с этой оценкой выводы. Изучив исторические предпосылки, текст и цели, в частности, статей 2 и 10 Закона 1947 г., Палата лордов пришла к выводу, что статья 10 этого Закона не предполагала предоставление материального права военнослужащим в исковом порядке требовать возмещения ущерба от государства, а скорее подтверждала существующее (и неоспоримое) отсутствие гражданской ответственности государства по отношению к военнослужащим в условиях, регулируемых этой статьей. Лорды ясно указали, что до 1947 г. никто не имел права подать гражданский иск против государства. Доктрина о том, что "Король не может совершить правонарушение", означала, что по общему праву Соединенное Королевство не несло гражданской ответственности. Статья 2 Закона 1947 г. впервые закрепила право на подачу гражданского иска против государства, однако специально ограничила его условиями статьи 10 этого Закона. Статья 10 (которая содержалась в той же части Закона 1947 г., что и статья 2, озаглавленная "Материальное право"...)... не исключала из подсудности национальных судов определенную группу исков, не предоставляла иммунитета от привлечения к ответственности, как признавалось ранее: такая группа исков никогда не существовала, и она не была создана Законом 1947 г. Таким образом, статья 10 была введена как норма материального права, которая устанавливала границы права военнослужащих в отношении исков о возмещении ущерба, поданных против государства, и которая, являясь материальной нормой, предусматривала вместо этого процедуру получения пенсии без необходимости доказывать вину за ущерб, понесенный в ходе военной службы" <1>.

--------------------------------

Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что "оспариваемое ограничение следует из применимых принципов, которые регулируют материальное право на предъявление иска в национальном законодательстве... При данных обстоятельствах у заявителя не было признанного внутренним законодательством (гражданского) "права", в силу которого мог бы быть применен пункт 1 статьи 6 Конвенции" <1>, а также напомнил, что "право собственности как право требования можно рассматривать в качестве имущества только в случае наличия в национальном законодательстве достаточного основания для этого, включая сложившуюся судебную практику национальных судов, подтверждающую этот факт... Заявитель указал, что обладал "имуществом" на тех же основаниях, на которых он утверждал, что имеет "гражданское право" по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Исходя из приведенных... причин в отношении применения пункта 1 статьи 6 Конвенции... Европейский суд счел, что национальное законодательство не предусматривало основания для подобного требования, и отметил, что заявитель не имел "имущества" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и, следовательно, гарантии этой статьи к его делу неприменимы" <2>.

--------------------------------

<1> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Роч против Соединенного Королевства" (Roche v. the United Kingdom) от 19 октября 2005 г. Жалоба N 32555/96. § 124 // СПС "КонсультантПлюс". В Особом мнении судья Европейского суда Л. Лукайдес, к которому присоединились судьи Х.Л. Розакис, Б. Цупанчич, В. Стражничка, Й. Касадевалль, В. Томассен, Р. Марусте и К. Трайа, обосновывает противоположную мнению большинства судей позицию о том, что ст. 10 Закона 1947 г. "О производстве в судах Короны" является не материальным, а процессуальным ограничением, а значит, п. 1 ст. 6 Конвенции применим к обстоятельствам дела "Роч против Соединенного Королевства".

<2> Там же. § 129.

Как отмечалось, "законное ожидание" может основываться на законе или на сложившейся практике национальных судов. В связи с этим решение органа исполнительной власти и решение суда, вступившее в законную силу, оцениваются Европейским судом по-разному. Ошибочно вынесенное решение органа исполнительной власти рассматривается как "условное требование", не дающее оснований говорить о наличии у лица "законного ожидания" <1>, наоборот, судебное решение, вступившее в законную силу, но отмененное в порядке надзорного производства, является активом, в отношении которого у лица есть право утверждать о наличии "законного ожидания" в получении имущества, присужденного решением до его отмены в порядке надзора.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Пыдэр и другие заявители против Эстонии" (Poder and others v. Estonia) от 26 апреля 2005 г. Жалоба N 67723/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. N 9; решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Хроуст против Чехии" (Chroust v. Czech Republic) от 20 ноября 2006 г. Жалоба N 4295/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 5.

Примером первой ситуации может служить решение Европейского суда по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" <1>, в котором был поставлен вопрос о наличии у заявителя имущества в смысле ст. 1 Протокола N 1.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" (Lozhkin v. Russia) от 2 мая 2007 г. Жалоба N 66058/01 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

Заявитель ввез на территорию Российской Федерации подержанный автомобиль, приобретенный им на территории Республики Беларусь. При этом при прохождении таможенного контроля в Кандалакшской таможне ему не предъявлялись требования об уплате каких-либо таможенных пошлин, а таможенным инспектором был поставлен штамп, что таможенный контроль завершен и дальнейшее таможенное оформление не требовалось. Заявитель зарегистрировал автомобиль в Государственной инспекции безопасности дорожного движения Российской Федерации, однако впоследствии был проинформирован Кандалакшской таможней, что он не прошел таможенное оформление при ввозе транспортного средства на территорию Российской Федерации, в связи с чем должен представить автомобиль для таможенного оформления, а также уплатить таможенную пошлину и пени за просрочку.

В жалобе, поданной в Европейский суд, заявитель утверждал о нарушении ст. 1 Протокола N 1, так как обязательство по уплате таможенных платежей и пени после ввоза автомобиля и предоставления освобождения от уплаты таможенных платежей, по мнению заявителя, было непредсказуемым и возлагало на него чрезмерное бремя, а постановка отметки на документах об освобождении от уплаты таможенных платежей позволяла обоснованно полагать о наличии права на такое освобождение.

Европейский суд не согласился с доводами заявителя и указал, что "в соответствии с установленной прецедентной практикой условное требование, которое теряет силу в результате невыполнения условия, не может рассматриваться как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции... в данном деле, обязав заявителя уплатить таможенные платежи, национальные власти сослались на указание Государственного таможенного комитета Российской Федерации от 28 ноября 1996 г., которое предусматривало условия предоставления освобождения от уплаты таких платежей и действовало на момент ввоза заявителем автомобиля. Заявитель не выполнил данных требований, проходя таможенный контроль. Следовательно, очевидно, что решение о предоставлении ему освобождения было явно ошибочным. Европейский суд не убежден в том, что заявитель мог иметь "законное ожидание" в отношении его освобождения от уплаты таможенных платежей или что первоначальное решение об освобождении его от уплаты таможенных платежей представляло собой его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции" <1>.

--------------------------------

<1> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Ложкин против Российской Федерации" (Lozhkin v. Russia) от 2 мая 2007 г. Жалоба N 66058/01. § 2 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 2.

Аналогичный подход к оценке административного акта продемонстрирован Страсбургским судом в деле "Галлего Зафра против Испании" <1>. Заявитель по делу получил разрешение на открытие аптеки, на основании которого им был организован пункт продажи фармацевтической продукции. Однако вскоре после начала работы аптеки заявителя разрешение на ее открытие было оспорено двумя владельцами аналогичных фармацевтических пунктов в связи с тем, что было нарушено одно из условий, необходимых для открытия нового пункта, - численность населения должна быть не менее двух тысяч жителей. Установив нарушение требований плотности населения, Верховный суд страны аннулировал выданное разрешение, отклонив жалобу заявителя. Европейский суд в обстоятельствах дела отметил, что "разрешение на открытие аптеки, являясь административным актом, не представляло собой твердо закрепленного и определенного права человека, поскольку зависело от результатов любых возможных административных жалоб со стороны третьих лиц, добивающихся отмены этого разрешения. На основании данного разрешения заявитель открыл аптеку и руководил ее работой... около десяти лет до ее окончательного закрытия как результата производства по делу об отмене этого разрешения. Вмешательство государства в права человека в данном случае не было диспропорциональным с точки зрения соблюдения всеобщих интересов и с учетом того обстоятельства, что выданное заявителю разрешение имело отзывной характер и его выдача могла быть обжалована третьими лицами" <2>.

--------------------------------

<1> См.: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Галлего Зафра против Испании" (Gallego Zafra v. Spain) от 14 января 2003 г. Жалоба N 58229/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 7.

<2> Решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Галлего Зафра против Испании" (Gallego Zafra v. Spain) от 14 января 2003 г. Жалоба N 58229/00 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2003. N 7. Ср.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Москаль против Польши" (Moskal v. Poland) от 15 сентября 2009 г. Жалоба N 10373/05 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2010. N 1.

Таким образом, право, основанное на административном акте, бесспорно, является субъективным правом и подлежит защите. Вместе с тем необходимо учитывать, что административный акт может быть оспорен, в том числе в судебном порядке, поэтому основанное на нем право не обладает признаками "законного (правомерного) ожидания" и может быть в одностороннем порядке изменено или отменено. Напротив, окончательное решение суда этими признаками обладает в силу принципа верховенства права, включающего требование правовой определенности.

Основанием "законного ожидания" может служить не только закон и (или) сложившаяся судебная практика, но и условия заключенного договора. В деле "Рише и Ле Бер против Франции" <1> между заявителями-собственниками острова и властями в 1971 г. был заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым заявители сохраняли право на часть земель с правом ее застройки. Однако разработанный в 1978 г. план землепользования в муниципалитете, утвержденный в 1985 г., не учитывал в полном объеме взятые на себя государством обязательства, предусмотренные актами о продаже <2> с заявителями, что аргументировалось властями экологической ценностью острова. Заявители обращались за получением разрешений на строительство, но безрезультатно. Международный правоприменитель, отвечая на вопрос о наличии у заявителей имущества в смысле ст. 1 Протокола N 1, отмечает, что "гарантия, данная заявителям, в соответствии с которой они могли сохранить часть земли, а также сохраняли право возводить определенные строения на ней, была зафиксирована письменно в основных документах, касающихся продажи. В актах о продаже или иных связанных документах не было указано, что возможность строительства зависела от правил городского планирования. Заявителям были предоставлены права на строительство в соответствии с актами о продаже, и они имели законное ожидание в отношении возможности осуществления таких прав на основании согласованных договорных условий. Таким образом, они располагали "имуществом" в значении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции" <3>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рише и Ле Бер против Франции" (Richet and Le Ber v. France) от 18 ноября 2010 г. Жалобы N 8990/07, 23905/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5.

<2> В терминологии французского законодательства.

<3> Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Рише и Ле Бер против Франции" (Richet and Le Ber v. France) от 18 ноября 2010 г. Жалобы N 8990/07, 23905/07 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 5; см. также: решение Европейского суда по правам человека по вопросу приемлемости по делу "Узан и другие против Турции" (Uzan and others v. Turkey) от 29 марта 2011 г. Жалоба N 18240/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2011. N 9 ("Концессионные договоры между государством-ответчиком и компаниями-заявителями, касающиеся сооружений... для производства, передачи, распределения и продажи электроэнергии, представляли собой имущество для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции").

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 192; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!