Политико-правовое учение евразийства

Николай Николаевич Алексеев (1879-1964)

Бонапартизм (советский) — режим правления единоличного или коллективного бонапарта, установление которого в результате насиль­ственного переворота, совершенного одной реальных сил, действующих в советском государстве, прогнозировалось евразийцами. Бонапартистский режим, как предполага­лось, в значительной степени примет наследие революции, сохранит ее фразеологию, впитает в себя многое из ее правовых установлений и орга­низационных сил, отвергнув коммунизм как социально-экономическую систему и, возможно, как идеологию. Бонапартистские перевороты обыч­но совершаются людьми, вышедшими из революции, энергичными и воле­выми практиками, лишенными в то же время каких-либо принципов. Пос­ле стабилизации бонапартистскому режиму потребуется идеологическое обеспечение, что дает шанс евразийству для просачивания в него.

Механический этатизм — огосударствление российскими коммунис­тами всего, без всякого разбора, когда любое явление, стоящее не под госу­дарственным управлением и контролем, признается ненормальным и не­допустимым. Механическому этатизму соответствуют механические методы выполне­ния плана, в порядке прямого административного приказа, без всякого уче­та рынка как самостоятельной проверочной стихии. Механическому этатизму коммунистов евразийцы противопоставляют диалектический этатизм, то есть такой, который знает себе противоположное, осознает свои пределы. Не может и не должно быть огосударствлено все. Государство – производная, или вторичная, форма личного бытия культуры (того же народа и т.д.). Принципиально государство есть сама культура в ее единстве и в качестве единства многообразия, т. е. принципиально государство объемлет все сферы жизни. Сфера государства - сфера силы и принуждения. Чем здоровее культура или народ, тем большей властностью и жестокостью отличается их государственность. Существование государства предполагает: 1) существование преимущественного субъекта государственности, т. е. правящий слой; 2) организацию как форму бытия и деятельности правящего слоя; 3) организационные формы, определяющие его отношение к другим частным соборным субъектам, индивидуирующим целое, и, конечно к индивидуумам; 4) область его, правящего слоя, деятельности, т. е. его суверенную власть и внешние пределы ее действенности или территорию.

 

Волость — первоначальное государствоподобное образование, пред­ставляющее собой часть земли, населенную несколькими родами или семей­ными общинами. По формам политического устройства волос­ти колеблются между первоначальной демократией и монархией, нередко избирательно. Особенностью волостей является отсутствие у них городов. Это государства-деревни, включающие одно или несколько поселений. «Государство-деревня» превращается в государство-город. Земли — политические образования, возникшие в результате соедине­ния значительного количества волостей и поселений под одной общей властью Государства-земли образовывались как «реч­ные» государства или по водоразделам рек.

Государство — производная, или вторичная, форма личного бытия культуры народа, объемлющая все сферы его жизни. Сфера государства — силы и принуждения. Чем здоровее культура или народ, тем большей властностью и жестокостью отличается их государственность. Существование государства предполагает: 1) сущест­вование преимущественного субъекта государственности, т. е. правящего слоя; 2) организацию как форму бытия и деятельности правящего слоя; 3) организационные формы, определяющие его отношение к другим част­ным соборным субъектам, индивидуирующим целое, и, конечно к индиви­дуумам; 4) область его, правящего слоя, деятельности, т. е. его суверенную власть, и внешние пределы ее действенности или территорию. В силу орга­нической целостности государства внегосударственных организаций (или объединений) не должно быть: всякая организация становится органом го­сударства. Государство оформляет и закрепляет свободно возникающие объ­единения признавая их субъектами публичных правообязанностей.

Правящий слой — правительство и интеллигенция .Правящий слой (или отбор) органически вырастает из на­рода, осознает, выражает и осуществляет его бессознательную идеологию и стихийную волю. Но он и противостоит породившей его массе. Правящий отбор — существующий во всяком государстве отбор в правящий слой. Типы отбо­ра (аристократический, плутократический, демократический и т. д.) опре­деляет тип государственного устройства, социального строения общест­ва, народного хозяйства и культуры.

Аристократический отбор — тип правящего отбора по знатности происхождения, воинской доблести. В аристократическом государстве военные пользуются большим почетом, интересы армии всемерно охраняются государственной властью. Для аристократического государства характерны установки на эпический героизм, воинскую славу предков, пафос дисциплины, иерархическое под­чинение и готовность к самопожертвованию ради чести и славы вышестоя­щего начальника.

Демократия – строй, в котором правящий слой отбирается по признаку популярности в известных кругах населения. Правящий слои, отобранный по этому признаку, состоит из людей, умеющих обращаться с настроениями известных групп населения (причем, каждый "специализируется" только на одной такой группе), т.е., с одной стороны, высказывать и делать то, что в данный момент отвечает этим настроениям, а с другой стороны, создавать и внушать данной группе определенные настроения. Это - профессиональные политики разного масштаба (от волостного до общегосударственного), депутаты, ораторы, журналисты, и т.д. Отсюда - свойственная демократии борьба за популярность в возможно более широком кругу населения, подлаживание к вкусам и настроениям того или иного круга обывателей, а с другой стороны, стремление внушить этим обывателям определенные взгляды, вкусы и настроения, с тем чтобы потом представлять их как взгляды и желания самого населения, -вот тот круг действия и работы, тот ряд процессов, который приводит к выделению и отбору правящего слоя в демократическом обществе. Поскольку все это происходит в политической сфере - отбираются политические деятели, депутаты, журналисты. А поскольку те же процессы разыгрываются в сфере экономической жизни (каковая при демократическом строе "свободна", т.е. протекает при минимальном вмешательстве государства) - отбираются капиталисты, коммерсанты и банкиры и проч. Оба отбора переплетаются друг с другом, так что трудно их различить: достаточно напомнить хотя бы "газетных королей". Во всяком случае, поскольку оба отбора (политический и экономический) представляют ту же механику, в обоих случаях отбираются люди приблизительно того же психологического типа. демократический тип отбора предполагает ставку на эгоизм отдельных классов или частных людей. Всемерное подчеркивание классового или индивидуального эгоизма, утверждение его правомерности и стремление оградить его от притязаний чужого эгоизма и от требований государственного целого - все это является не только характерными, но и существенными и необходимыми особенностями демократического духа. Демократическое государство, не имея своих собственных убеждений (так как правящий слой ее состоит из людей разных партий), не может само руководить культурной и хозяйственной жизнью населения, а потому старается как можно меньше вмешиваться в эту жизнь.

Демотичность – народность государственного строя, органическая связь между массой народа. Мы считаем "народом" или "нацией" не какой-то случайный отбор граждан, удовлетворяющих условиям всеобщего избирательного права, но совокупность исторических поколений, прошедших, настоящих и будущих, образующих оформленное государством единство культуры. Мы отдаем себе отчет в том, что "нация" в таком понимании неспособна к какому-либо политическому действию, что она недееспособна, что она должна действовать через каких-то заместителей, что воля ее должна получить выражение через определенного реального носителя. Однако, мы не можем допустить тот порядок, при котором выразительницей такой воли считается кучеобразная масса всех живущих ныне людей, достигших, скажем, 18 или 20 лет. Честные демократы знают, что такая "куча", во-первых, также недееспособна, а во вторых, нет никакой гарантии, что ее устами говорит истинная нация. Современная демократия есть олигархия живущего ныне взрослого поколения над нацией как целым, олигархия, которая в то же время сама не может управлять и ищет себе заместителя, реального политического деятеля. Таким деятелем и является политическая партия, организующая голосующий корпус и подменяющая своей волей мнимую волю голосующего корпуса.

Будучи не простой совокупностью индивидуумов-атомов, а органическим целым, масса народа все же обладает лишь потенциальным личным бытием, лишь неосознанным, хотя и определенным миросозерцанием и лишь бессознательной, стихийной волей, с одной стороны, и вырастающим из народа правящим слоем, который находится с народом в постоянном взаимообщении и, порождая правительство, формулирует народное миросозерцание, выражает и осуществляет народную волю, - с другой. Правящий слой, как организованное меньшинство, сознательно осуществляет бессознательную волю целого. При известных условиях ненародной бывает и самая совершенная теоретически республика. Равным образом народной (демотической) может быть и абсолютная монархия. Проблема народности государства в общем и целом разрешается современной Россией органически и удачно, как опосредствованная демократия. В дальнейшем надо исходить из системы советов, сочетающейся с сильной центральной властью и построенной на многостепенных выборах, которые гарантиру- ют личную, а не программно-бумажную связь правительства с народом, и на принципах местно-профессионального объединения.

Идея-правительница — идея, правящая народами и странами. Идея-правительница рождается и рас­тет в недрах общей духовной обстановки момента и эпохи. Интеллиген­ция рождает и взращивает идею, которую народные массы воспримут и осуществят через некоторый промежуток времени. Для этого идею нуж­но выносить и взлелеять в глубинах сознания, увидеть и обрести на путях личного опыта, с тем чтобы в порядке последующего раскрытия личный опыт стал опытом коллективным. Идеей-правительницей подлинно идео­кратического государства может быть только благо совокупности народов, населяющих особый культурный мир. Идеей-правительницей европейской идеократии мог бы стать панъевропеизм. Идеократия — государственный строй, в котором правящий слой от­бирается по признаку преданности, исповедания и служения одной общей идее-правительнице. Элементы идеократии имеются при любом государственном по­рядке как производные от общности каких-то иных признаков. Только в идеократии идея-правительница становится основным началом в форми­ровании правящего слоя. Идеократический отбор — тип правящего отбора по признакам общ­ности мировоззрения и готовности принести себя в жертву идее-правительнице. Члены правящего слоя, связанные друг с другом общностью миросо­зерцания, объединяются в особой государственно-идеологической органи­зации. Организация эта является внеклассовой и надклассовой и вербует своих членов среди всех групп населения. Жертвенность, постоянная мобилизованность, тяжелая нагрузка уравновешивают привилегии, связанные с принадлежностью к правящему слою. В глазах сограждан члены идеокра- тического отбора должны иметь моральный престиж. Идеократическое государство — государство, идеей-правительницей которого является благо совокупности народов, населяющих особый куль­турный мир. Идеократическое государство характеризуется совпадением его с особым культурным миром, автаркичностью, непрерывностью месторазвития, живо ощущаемой общностью традиций, отсутствием чувства нацио­нального неравенства территории.

Государственный актив — организация ведущего слоя, образован­ная на идеократических началах и снабженного определенными консти­туционными правами. Это константа, стержень правящего слоя, придающий устойчи­вость жизни государственного целого. Государственный актив должен быть культурно-государственным идеологическим объединением, кото­рому в государстве принадлежит руководящая роль. Он пронизывает культурное целое и в вертикальном и в горизонтальном направлениях. Как идеологическое объединение, государственный актив, распростра­няясь за пределы правящего слоя и объединяя вокруг себя и политически неактивные элементы, т. е. уподобляясь партии, основывается на бессоз­нательной идеологии целого, ставит и решает проблемы, предлежащие

целому. При соблюдении этих условий его идеология может быть дей­ствительно народной, а он сам — выражать народную волю. В нем — ла­боратория государственного миросозерцания; в нем же государственное миросозерцание выливается в конкретную деятельность. Осмысляя и на­правляя ход государственной машины, государственный актив вместе с тем вводит в русло, упорядочивает и организует то, что хаотически и бессознательно происходит в европейском правящем слое. В евразий­ской политической системе представляет собой начало постоянства, це- лестремительности и плановости. Поэтому и не должно возникать пар­тий, появление которых свидетельствовало бы о дефективности государ­ственного актива и правящего слоя. Сотрудничая с системой представи­тельных учреждений (советов), государственный актив признает стихию меняющихся народных настроений, учитывает ее и считается с нею. Партия-правительство — партия нового типа, правительствующая и своей властью ни с какой другой партией не делящаяся, даже исключаю­щая существование других таких же партий. Она — государственно-идеологический союз; но вместе с тем она раскидывает сеть своей организации по всей стране и нисходит до низов, не совпадая с государственным аппаратом, и определяется не функцией управления, а идеологией. П.Н. Савиций полагал, что такая партия может быть создана в эмиграции и станет преемницей большевиков.

Государство правды — государство как союз правды. Представляет собой русский идеал государ­ства, реализуемый в исторически различных формах в зависимости от кон­кретного понимания правды (как внешней или внутренней, политичес­кой или социальной, «московской» или коммунистической). «Государство правды», будучи союзом мира и справедливости, является и союзом прав­ды. Оно образуется гармонизацией свободной, направленной на интересы целого деятельности составляющих его групп и индивидуумов.

Праведное государство — государство, которое призвано со­здать условия для полного духовного совершенствования человека. Это предполагает: 1) обес­печение для всех граждан среднего достатка к существованию; 2) опреде­ление и охрану прав человеческой свободы в их неразрывной связи с обя­занностями.

Гарантийное государство несёт определённые положительные обязательства перед нацией, обеспечивает осуществление некоторых постоянных целей и задач, является государством с положительной миссией. Права человека являются лишь пустым звуком, если не подкреплены государственными обязанностями.

1) освободить людей от жестокости борьбы за существование путем создания максимально развитой материально-технической базы жизни, обеспечить средний уровень зажиточности (принцип материальной интенсификации жизни);

2) помимо труда, необходимого для удовлетворения насущных потребностей, организовать труд прибавочный, доход с которого направлять на культурное строительство (принцип подчиненной экономики);

3) создать наиболее благоприятные внешние условия, обеспечивающие, чтобы свобода не была использована в целях чисто отрицательных (принцип положительной свободы);

4) принцип организации культуры как сверхнационального целого на многонациональной основе;

5) стремление к вовлечению в экономическое, социальное и культурное строительство возможно большего количества граждан (принцип демотии).

Неизвестно, были ли знакомы составители советской конституции 1977 года с трудами Алексеева, но практически весь первый её раздел был составлен именно в таком духе: провозглашение целей государства и обязанностей его перед гражданами.

А так как мы не мыслим культуры государства иначе как в смысле органического целого, ясно, что не должно быть каких-то внегосударственных организаций или объединений, но что всякая организация должна быть и органом государства. Это значит, что государственная власть насаждает искусственные организации: таким бюрократическим путем живые организмы не создаются. Государство лишь оформляет и закрепляет свободно возникающие объединения, а в нормальном государстве и сами они свободно самовозникают, как органы целого, как <государственные>, а не как индивидуалистически самодовлеющие. Это не значит, далее, что государство налагает на них обязанности без прав или дает им права без обязанностей. Государство признает их субъектами правообязанностей, имеющих публичный характер. Это не значит, наконец, что государство закрепощает свободные объединения, ограничивает их свободу. Нормальная государственность предполагает прежде всего развитие и огосударствление местно-профессиональных (сельско-хозяйственных) и собственно профессиональных единств, огосударствление в смысле установления их функциональности по отношению к государственному целому и органического их в него включения.

Евразийское государство — «собор национальностей» и «собор вер»; широчайшая национальная и религиозная терпимость; разнообразия языков и вер. Евразийский отбор — отбор людей, удовлетворяющих нравствен­ным требованиям верности, преданности и стойкости. В евразийском отборе «лучших» пол­ностью концентрируются силы нации без раздробления спя в партиях. Евразийский этатизм — государственное вмешательство в хозяй­ство, достигшее наибольшего развития в истории Евразии. Характеризуется необычайной концентрацией народных сил под водительством центральной власти, воз­можностью разрешать большие задачи, первенством общего дела пред личной корыстью. Евразийцы признают огромное положительное значе­ние этатизма, видя в нем основной стержень русской истории. Евразийские советы — официальный государственный орган, согла­сующий демотическое и идеократическое начала. Советы различных групп населения могут, с одной стороны, выразить изменчивые интересы, с другой стороны — быть лабораторией для выработки лиц, обладающих административными знаниями и навыками. Система советов должна быть построена иерархически. Во главе государства в качестве одного из вер­ховных носителей власти должен стоять высший совет как общегосудар­ственный выразитель демотического начала.

Право — система норм, обобщающих конкретно-индивидуальные акты должного поведения. Субъектом, определяющим, формулирующим и санкционирующим положительное право, является правящий слой. В силу органической связи с массами он в состоянии оформ­лять и систематизировать инстинктивное и фрагментарное правотворчест­во, в силу преимущественного своего положения он сам способен к пра­вотворчеству в духе культуры и к утверждению права. В органической же связи его с массами лежит гарантия того, что его правотворящая и право­хранящая деятельность будет органической, а не утопической. В этой свя­зи и в абсолютной обоснованности права заключается также и условие того, что сам правящий слой подчиняется праву, которое он только опозна­ет и формулирует, но не творит в строгом смысле слова.

Правообязанность — внутреннее, органическое сочетание прав и обя­занностей (Н.Н. Алексеев «Обязанность и право»). В нем право пропитыва­ется обязанностью и обязанность правом (как, например, в институте компе­тенции государственного органа или должности). В публичных отношениях свободная возможность внутренне соединена с долгом, и право преврати­лось в правообязанность. Правопорядок, при котором правообязанностям

с одной стороны соответствуют правообязанности с другой, мог бы быть осуществлен, если бы ведущий слой государства проникся бы мыслью, что власть его не есть право, а и обязанность; и если в то же время управляемые не были бы только носителями обязанностей, но и носителями правомочий. Притом правомочия эти они не считали бы «правами», противостоящими другим, враждебным «правам» (как «права» народа), но как истинные пра­вообязанности, т. е. как соединенные со свободным усмотрением обязаннос­ти по участию в государственной власти. В таком государстве свобода была бы соединена с повиновением. Повиновение в нем было бы не рабским, но свободным, свобода эта понималась бы не как свобода договора, но как свобода органической принадлежности к целому. При Петре I все права были службами, обязанностями, но XVIII век совершил разрыв органичес­кой связи между обязанностями и правами. В государстве трудящихся логи­кой правопорядка правообязаны все. Это организм трудовой демотии, по­строенной на внутреннем сочетании прав и обязанностей всех и каждого.

 

 

Солидаризм Л. Дюги

С резкой критикой понятия солидарности выступили французские анархо-синдикалисты. Опровержение революционного синдикализма и попытку построить на основе идей солидарности политико-правовую концепцию предпринял декан юридического факультета в Бордо Леон Дюги (1859—1928). Труды: «Конституционное право и социология» (1889); «Трактат о конституционном праве» (1911). «Государство, объективное право и положительный закон» (1901 г.). Его идеи: 1) социальная норма, 2) синдикальный федерализм.

Дюги вслед за О. Контом утверждал, что изолированная личность, о которой писали философы XVIII в., не существует; человек — "это индивид, взятый в узах социальной солидарности". "Абсолютное равенство всех людей противоречит фактам, — утверждал Дюги. — Люди, далекие от равенства, в действительности существенно отличаются друг от друга, и эти отличия растут с успехами общественной цивилизации. Дюги писал, что основой общества является неравенство людей, которое приводит к разделению общества на классы, каждый из которых выполняет социально необходимую функцию. Этим обусловлена социальная солидарность, т. е. «взаимная социальная зависимость». Общество есть солидарность.

Осознанный факт солидарности порождает социальную норму: "Ничего не делать, что уменьшает солидарность по сходству и солидарность через разделение труда; делать все, что в материальных силах личности, чтобы увеличить социальную солидарность в обеих этих формах". Эта норма солидарности стоит выше государства и положительных законов, которые лишь служат ее осуществлению: "Норма права возлагает на всех обязанности не делать ничего, что противоречит общественной солидарности, и делать все для развития этой солидарности".

«Нормативные» правила в качестве обычаев спонтанны, однако под влиянием внутренне присущих человеку взаи­мосвязанных чувств солидарности и справедливости они утвержда­ются в обществе в виде юридических норм. Государство объединяет эти нормативные правила в связный ансамбль, разрабатывает технику их применения и системы санкций. Так, социальные правила становятся «конструк­тивными» юридическими нормами. Юридическая норма – это "верхний пласт" социальной нормы. Право вытекает непосредственно из общественной солидарности и, потому, стоит над государством, обязательно для него.

Призывал заменить понятие субъективного права понятием социальной функции, тождественной обязанности "исполнять ту работу, к которой обязывает социальная норма". "Свобода труда есть последствие социальной обязанности трудиться". "По солидаристской доктрине, — рассуждал Дюги, — индивид не имеет никакого права, он имеет лишь социальные обязанности".

Собственность обязывает. Например, собственность есть обязанность "свободно, полно и совершенно выполнять социальную функцию собственника". Реально на собственнике лежит ряд обязанностей и ограничений, возлагаемых обществом; результатом вмешательства публичной власти в имущественные отношения стала "социализация частной собственности".

"Свобода есть право потому, что человек имеет обязанность развивать возможно полнее свою индивидуальную деятельность; ибо его индивидуальная деятельность есть существенный фактор солидарности в силу разделения труда". Индивидуальная деятельность потому и признается социальной функцией (обязанностью), что она органически вплетена в систему общественного разделения труда, полезна и необходима.

Из нормы солидарности для государства вытекает "обязанность не создавать ни одного закона, могущего нанести ущерб свободному развитию индивидуальной деятельности, ибо свободное развитие индивидуальной деятельности необходимо для того, чтобы социальная солидарность могла осуществляться и развиваться".

Дюги писал, что устойчивый фундамент общественного здания образуют "группы, основывающиеся на общности интересов и труда, профессиональные группы". В конечном счете, считал Дюги, возникнет федерация классов, организованных в синдикаты, отношения между которыми будут регулироваться соглашениями, основанными на взаимных уступках. Специфические интересы участников общественного производства в большей мере обеспечиваются не столько абстрактно равным для всех правом, сколько точными определениями правовых статусов и объединениями лиц одинаковых профессий. Лежащая в основе общественного производства индивидуальная трудовая деятельность должна иметь правовое обеспечение и защиту сообразно специфике этой деятельности. Поскольку трудовые (профессиональные) обязанности не тождественны, то не равны иправовые статусы.Правовое равенство возможном "в смысле равной охраны законом, а не в смысле математического равенства".

"В синдикализме надо видеть движение, дающее определенную юридическую структуру различным общественным классам, т.е. группам индивидов, уже связанным однотипностью работы в общественном разделении труда". Целью правового оформления синдикатов, писал Дюги, является защита индивида от произвола и насилия со стороны других классов и центральной власти.

Дюги предлагал ряд преобразований в государственном строе Франции. Палата депутатов должна избираться по пропорциональной системе, чтобы в ней полнее были представлены все существующие партии. Сенат должен стать представительством синдикатов. "Верное решение проблемы двух палат заключается в системе, которая обеспечивает в одной палате представительство индивидов, а в другой — представительство социальных групп или профессиональное представительство". Дюги полагал, что в сенате должны быть представлены различные промышленные и художественные силы, действующие в стране, "коммунальные и семейные группы, сельскохозяйственные, промышленные, научные и даже религиозные организации". Это будет "высший трибунал, составленный из представителей всех классов поровну и призванный судить о законности закона". Отношения между классами будут регулироваться договорами, конвенциями, санкционированными государством с точки зрения их соответствия социальной норме солидарности. При системе синдикатов центральная власть правительства сведется к контролю и надзору. Государство сохранится как система социально полезных служб. В противоположность теоретикам либерализма Дюги уделял большое внимание положительным обязанностям государства. Он считал, что государство должно обеспечить всем минимум образования, найти работу по специальности, обязать всех работать, дать средства существования тем, кто не способен к труду. Норме солидарности соответствуют законы о всеобщем образовании, здравоохранении, социальном обеспечении, охране труда и др.

Доктрина синдикалистского (корпоративного) государства была воспринята в Италии фашистской партией, пришедшей к власти в результате октябрьской революции 1922 г. "Хартия труда" (1927 г.) провозглашала моральное, политическое и экономическое единство итальянской нации в корпоративном государстве. Труд и частное предпринимательство объявлялись социальным долгом; сотрудничество классов работодателей и работников обеспечивалось системой корпоративных органов и синдикатов, представленных в структуре высших органов фашистского государства. К некоторым идеям корпоративного государства склонялись также (при режиме Франко) испанские фалангисты, рассматривавшие государство как совокупность публичных служб, выполняющих социальные функции. Тезис о том, что собственность обязывает и должна использоваться в интересах общего блага отражен в Конституции Германии 1919 г., Гражданском кодексе Мексики 1932 г., Конституции Японии 1947 г., Основном законе ФРГ 1949 г. и др. Идея синдикалистского (корпоративного) государства не получила из-за трудности совмещения профессионального представительства с традиционными институтами представительной демократии в единой системе органов государства.

 

 

Билет №16

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 259; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!