Школа «государственного смысла»
В XVI в. Макиавелли нашел немедленно многочисленных почитателей, которые в Италии конституировались в школу «государственного смысла». Среди деятелей этой школы выделялся дипломат-путешественник, иезуит Джиованни Ботеро (1540–1617) с его книгой «О государственном интересе» (1589).
Джованни Ботеро поставил целью опровергнуть мыслителей Возрождения, которые старались «выгнать Христа и его святое евангелие из государственных советов». Ботеро утверждал, что религия должна рассматриваться «не как средство, а как цель государства и их правительств». Теоретики контрреформации рассматривали все государства как части извечного мирового государства; приобретение фактической независимости его отдельными членами считалось злом, наказанием за первородный грех. Все государства, согласно этим теориям, должны подчиняться единой системе законодательства, базирующегося на вечных и божественных основах. Это позволяло Риму отвергать в случае, если того требовала политическая выгода, реальные законы отдельных стран, отрицать вообще законность любых некатолических правительств, запрещать поддерживать с ними дипломатические отношения. Для Ботеро существование независимых государств— зло, «вроде чумы или бури», допускаемое богом в наказание за грехи, а «равновесие сил» – зловредная выдумка. Любое государство, кроме универсальной монархии, неизбежно становится орудием удовлетворения эгоистических интересов отдельных государей. Лица, «уделяющие столь много внимания равновесию сил, заботятся не об общем благе, не о благе христианства, не о благе рода человеческого; они не ставят даже целью особое благо того или иного государства и народа, а только интересы того или иного монарха». «По моему мнению, род человеческий может процветать больше всего, если весь мир будет подчинен одному-единственному монарху. Кроме того, что мир узрит огромное и почти бесконечное величие, приближающееся к божественному величию, подобная форма правления будет более длительной, более удобной и приятной, чем любая из существующих ныне». У такого государя не будет причин обременять подданных излишними налогами, и они будут жить в полном довольстве.
|
|
|
В противоположность традиции, понимающей государство как форму человеческого общежития, Ботеро рассматривает государство как механизм подчинения подданных («Государство – это прочная власть над народом»). Государь – это мастер, а государство – материал, с которым работает мастер. «Государственный смысл – это знание средств учреждения, сохранения и увеличения государств. Самое трудное – уберечь от гибели существующее государство. Мудрость государя 1) осторожность: «держаться ветра» и делать вид, что желаешь выполнить то, чему помешать не в силах; 2) не полагаться на людей; 3) не ссориться с более могущественными; 4) не осложнять отношения с церковью, которая «вечна»; 5) не выступать открыто против толпы; 6) не полагаться на советы подданных других государств; 7) скрывать слабости и недостатки.
|
|
|
Для поддержания внутреннего здоровья государства нужно: 1) не допускать мятежей и волнений («военные предприятия — самое действенное средство занять народ... Мудрый государь может успокоить возмущенный народ, если поведет его на войну против внешнего врага»); 2) противодействовать коррупции (отменить продажу должностей, хорошо обеспечивать чиновников, ввести внутренний шпионаж); 3) социальное обеспечение неимущих; 4) содействие росту населения; 5) стимулирование промышленности.
Архетип вины
Обращаясь к практике осуждения и наказания Ницше замечает, что наказание большею частью рассматривалось как ответственность не столько за совершенный поступок столько за причиненный ущерб: «ничто в сознании судящих не свидетельствовало о том, что приходится иметь дело с «виновным». Речь шла просто о зачинщике зла, о каком-то безответственном осколке рока, вроде природного бедствия!» . В самом понятии виновности здесь обнаруживается некоторая двусмысленность. Виновный может рассматриваться как некий спусковой механизм, может быть, даже помимо своей воли, инициирующий действие причины, порождающей зло. И он должен быть наказан за это зло, поскольку незнание закона (в том числе и закона природы) не освобождает от ответственности.
|
|
|
Индейцы выплачивают компенсацию за случайную гибель утонувшего иноплеменника. При этом они безоговорочно признают себя виновными, поскольку тот погиб на участке реки, входящем в «зону ответственности» племени. Но то же самое безотчетное чувство виновности возникает и у человека пославшего ближнего в булочную, если тот стал жертвой транспортной катастрофы.
Мы виновны в этом переходе, мы создали этот мир и мы ответственны за то, что он теперь существует. Рождение из нашего поступка блага или зла равновероятно. Поэтому и ответственность здесь означает не наказание, а сознание своего активного участия в жизни, своей причастности к бытию.
События, происходящие в мире существенным образом зависят от человека, а его судьба определяется, в конечном итоге, его собственными деяниями.
|
|
|
Народ, осознавший конкретное негативное явление, которое достигает огромных порой катастрофических размеров, пытается избавиться от таких проблем путем перевоплощения их в материальную форму. Для чего используются не только предметы, но и в отдельных случаях жертвами становятся животные. А порой воплощения всех грехов и проблем переносили непосредственно на отдельного человека. Для воплощения жертва специально и подбиралась. Проводился этот обряд чаще всего как изгнание выбранного объекта (будь то предметы, животные или человек) с территории данного народа, племени или государства. Таким образом, общество полагало, что «наградив» конкретную жертву всеми грехами, болезням, всем злом и прогнав жертву с собственной территории они освободятся от всего негативного. Джеймс Фрейзер отмечает, что подобные ритуалы проходили для изгнания из города голода, эпидемий болезни, в некоторых случаях каждый раз перед обработкой полей для посадки нового урожая, а также и после всевозможных праздников, сопровождающихся вакханалиями и развратом. После того, когда в обществе было позволено все и всем.
Общественный остракизм-гонение, запрещение, недопущение, исключение, преследование возник в Афинах и древней Греции в 5-6 веках до н.э. как изгнание отдельных граждан, опасных для народа и государства, решавшееся путем тайного голосования в народном собрании (обычно сроком на 10 лет).По сути в наше время общественному остракизму подвергаются многие граждане, а порой даже и целые сообщества. Существуют и другие сходные правовые практики. Например, давний российский принцип «нерукопожатности».
Билет №13
Теория Небесного Мандата
Происхождение термина “Небесный Мандат” связано с походом чжоуского правителя У-вана против своего сюзерена, царя государства Шан-Инь Чжоу Синя (рубеж XII-XI вв. до н. э.). Чтобы объяснить нарушение принципа преданности и верности (вассал выступил против сюзерена), была создана теория, согласно которой Небо как высшая, но безличная сила вселенной лишило Чжоу Синя – жестокого и коварного тирана и развратника – права на царствование (своего мандата или веления – мин) и передало его добродетельному чжоускому У-вану.
Впервые теория “изменения Небесного Мандата” (гэ мин; в современном китайском языке это слово означает “революция”) была сформулирована крупнейшим конфуцианцем Мэн-цзы (ок. 372-289 гг. до н. э.). Беседуя с правителем одного из китайских царств, Мэн-цзы заявил, что “истинного монарха” нельзя свергнуть и тем более убить. Когда же удивленный правитель начал приводить ему исторические примеры, Мэн-цзы объяснил ему, что все названные им личности не были подлинными монархами. Они были узурпаторами, незаконно, то есть, без санкции Неба, занимавшими престол – “ничтожными людишками” (сяо жэнь), притворившимися царями. Поэтому, заключает Мэн-цзы, Небо может лишить недостойного государя своего мандата, права на царствование и заменить его другим, достойнейшим человеком в Поднебесной, к которому устремится народ, что и будет знаком благоволения к нему Неба (аналог: “vox populi – vox Dei” – “Глас народа – глас Божий”). Эта передача права на царствование и называется гэ мин, “сменой Мандата”. Смена династий происходит по Воле Неба, проявляющейся в различных знамениях, среди которых и народный гнев, и стихийные бедствия и эпидемии, и неурожай и военные поражения. Небо вверяет судьбу «Поднебесной» новой династии.
После узурпации государственной власти Ван Маном (7-25 гг. н. э.) доктрина оказалась востребованной, используясь прежде всего для легитимации прихода к власти новой династии. Авторы династийных историй должны были показать, как постепенно вырождается правящий дом предыдущей династии, теряя Мандат Неба, по заслугам переходящий к “совершенномудрому” основателю новой династии.
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 229; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!