Попытка реконструкции политической ментальности дальневосточников 12 страница
116 Молодяков В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899–1929). М., 2005. С.182.
тов.
Более того, Япония попыталась расколоть формирующийся единый фронт других держав во главе с США, недовольных слишком самостоятельной и активной позицией своей союзницы. С этой целью с начала 1921 г. началось формирование франко-японского альянса для борьбы с большевизмом. Франция стала участницей альянса совсем не случайно: она оказалась самым непримиримым противником большевистского режима, поскольку являлась основным российским кредитором и наиболее пострадала от экспроприации собственности и финансовых активов на российской территории. После эвакуации сил Русской армии П.Н. Врангеля из Крыма в декабре 1920 г. у французского правительства возник план поскорее от неё "избавиться", перебросив морским путём в российское Приморье, которое таким образом превращалось в мощный антибольшевистский форпост, а южная часть Дальнего Востока всерьёз и надолго "отрывалась" от большевизированной России. Франция обратилась к Японии с предложением оказать Токио "содействие" в сибирском вопросе, которое выражалось в обработке международного общественного мнения с целью признания японских прав на установление временного протектората над российскими территориями, но лишь в случае, если японское правительство будет готово активно поддержать в военно-политическом отношении "освобождение занятых большевиками сибирских территорий" силами "бывшей армии Врангеля под руководством Семёнова или других русских офицеров"117.
|
|
|
Япония не только согласилась, но и со своей стороны предприняла усилия по ускорению осуществления этого плана. 7 февраля 1921 г. Япония и Франция потребовали для Владивостока статуса "международ-
________________________________________
117 РГАСПИ. Ф.144. Оп.1. Д.160. Л.7.
ного" города118. Были устроены и "смотрины" нового военного диктатора. Атаман Семёнов на эту роль, правда, не подошёл, зато сгодился генерал каппелевской армии В.М. Молчанов. На территории Приморья 26 мая 1921 года при едва прикрытой поддержке Японии была свергнута власть ДВР (первая попытка антибольшевистского переворота во Владивостоке с 30 на 31 марта оказалась плохо подготовленной и потому неудачной) и установлен марионеточный режим братьев Меркуловых. Теперь Владивосток был готов принять французские суда с формированиями врангелевской армии.
Стремление интернационализировать японское присутствие на Дальнем Востоке и активизация японской политики в Приморье ещё больше обеспокоили пока ещё достаточно влиятельный военный истеблишмент США. Не только американские военные, но и Госдепартамент сомневались в надёжности Японии как партнёра для поддержания системы равновесия сил в Восточной Азии и не желали бездейственно наблюдать, как Япония медленно, но верно и уверенно продвигалась к установлению протектората над частью российского Дальнего Востока. Ещё больше дипломатов раздражала информация, что инициатива об активизации прямой военной поддержки Японии антибольшевистским силам на русском Дальнем Востоке исходит от Франции – недавней союзницы Америки в войне119.
|
|
|
Таким образом, задача американской внешней политики по блокированию японской экспансии объективно совпадала с интересами большевиков, в свою очередь обеспокоенных возможностью развёртывания нового витка широкомасштабной войны на Дальнем Вос-
________________________________________
118 Фукс М.В. Планы сине–оранжевой войны… // Электронный ресурс: http://www.zaimka.ru/soviet/fuchs2_p1.shtml.
119 Там же.
токе. И для Москвы, и для Вашингтона главным противником в регионе однозначно являлась Япония.
Без сомнения, в США не рассматривали именно большевиков в качестве долгосрочного союзника против Японии. Тем более, что влиятельные политические силы Америки пока что просто не принимали их всерьёз. Американская сторона сводила свой расчёт к достижению вполне прагматичных дивидендов. Московская власть ещё была слишком слаба, тем более на Дальнем Востоке, чтобы можно было рассчитывать на неё как на силовой фактор в блокировании японского влияния. США попытались "задействовать" Москву лишь как один из "запасных" вариантов с целью превентивной активизации российской континентальной массы и её людских ресурсов на борьбу с японской опасностью. Суть "нового курса" Америки в отношении России (если вообще можно говорить о "курсе" как таковом) состояла в том, чтобы в дальнейшем воздерживаться от вмешательства в её внутренние дела, дать ей самоопределиться, по возможности взаимодействуя с ней лишь на антияпонской основе.
|
|
|
Основным же вариантом американской политики являлось, без сомнения, дипломатическое и финансовое давление на европейских союзников, считавших японское "хозяйничание" на Дальнем Востоке не задевающим их собственных сфер влияния, а также непосредственно на Японию, пока не готовую к открытой конфронтации с США.
Стоит отметить, что роль стратегов и офицеров военного флота в определении американской внешней политики после завершения мировой войны всё ещё была важной, хотя и быстро падала. Основной задачей военно-морского лобби было сохранить и впредь преобладающее влияние на политическое руководство США. Главным противником военных здесь выступал американский бизнес, заинтересованный в скорейшей экономической "утилизации" ёмких дальневосточных рынков, прежде всего китайского, японского и русского. Капитал торопил своих политиков, нуждаясь в компромиссе с Японией и создании стабильной обстановки для масштабной американской экономической экспансии, в частности, в Китае.
|
|
|
Пока обстановка оставалась неопределённой, американский бизнес занимался зондажем возможностей для концессионной деятельности и на территории ДВР (особенно активно с середины 1921 г.). Но, кроме разве что наиболее рисковых пионеров-одиночек, до окончательной политической стабилизации в этой части России вкладывать деньги сюда американцы всё же поостереглись. А когда с японской эвакуацией из Приморья эта масштабная "экономическая интервенция" Америки наконец сделалась возможной, было слишком поздно. К моменту завершения Вашингтонской конференции американский капитал хлынул в Японию и Китай. Эти два рынка оказались столь ёмкими, что полностью поглотили свободные финансовые активы Уолл-стрита и девальвировали привлекательность ресурсов российского Дальнего Востока для заокеанских инвесторов, по крайней мере, в обозримой перспективе.
Впрочем, есть сомнение в том, насколько серьёзные американские компании и деловые люди изначально были готовы вести дела с Россией. И дело здесь вовсе не в большевиках, а в отсутствии кровного интереса у "серьёзных людей" Америки к "русским делам". Даже до русской революции, когда единственным (хотя для американской стороны и принципиальным) препятствием для сотрудничества с Россией был т.н. "еврейский вопрос", доля России в общем внешнеторговом обороте США составляла всего 3%120. Учитывая это
_________________________________________
120 См.: Протокол заседания Парижской демократической группы партии народной свободы от 16 февраля 1922 г. № 25 // Протоколы Центрального комитета и загра-
обстоятельство, вполне допустимо предположить, что на деле рассчитывать на реальную помощь американского бизнеса, не говоря уже о каких-то шагах официальных властей США навстречу России, большевикам не приходилось. Вовсе не случайно стремление к торговле и инвестициям в большевистскую Россию в основном выказывали авантюрные лица, склонные к лёгкой наживе, часто не имевшие "за душой" ничего, кроме громких прожектов, либо бизнесмены, "прогоревшие" у себя дома121 и естественным образом искавшие выхода из проблем с законом там, где закон отсутствовал вовсе – в России.
___________________
ничных групп конституционно-демократической партии: В 6 т. М., 1999. Т. 6. Кн. 1: 1922 г. С. 79.
121 Подробнее об американских концессиях на Дальнем Востоке России см.: Долгов Л.Н. Экономическая политика гражданской войны: опыт Дальнего Востока России. Комсомольск-на-Амуре, 1996. С. 91-92, 112; Марьясова Н.В. Американские предприниматели-концессионеры на Дальнем Востоке в 1920-е годы // Проблемы Дальнего Востока. 1994. № 5. С. 92-100; Она же. Основные направления, принципы и методы концессионной работы в условиях Дальнего Востока России в 20–30-е годы // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему. Мат-лы межд. науч. конф. (докл. и сообщ.), 18-20 июня 1996 г. Владивосток, 1997. С. 152-159; Она же. История золотопромышленной концессии Д. Винта // Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Материалы науч.-практ. ист.-краеведч. конф., посв. 100-летию Хабар. краевед. музея. Хабаровск, 1994. С. 154-156; Она же. Организация концессионной политики и практики в условиях ДВР // Из истории Дальневосточной республики. Сб. науч. тр. Владивосток, 1992. С. 121-135; Мухачёв Б.И. В.И. Ленин и Северо-Восток в период образования и деятельности Дальневосточной республики // В.И. Ленин и Дальневосточная республика. Сб. науч. тр. / Под общ. ред. А.И. Крушанова. Владивосток, 1985. С. 112-128; Попов В.Г. Концессионная политика Советского государства на русском Дальнем Востоке (1922–1944 гг.) // Вопросы истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке России. Сб. науч. тр. Владивосток, 1994. С. 117-121; Сараджан Г.С. Дальневосточная республика и США // Из истории Дальневосточной республики.
Следует констатировать и то, что поддержка "де-факто" против Японии из Вашингтона вряд ли была для Москвы и Читы слишком ощутимой, по крайней мере, в той степени, в какой на это могли рассчитывать сами большевики. В то же время для начала 1920-х гг. весьма деликатная тактика дипломатической "игры на противоречиях" США и Японии являлась едва ли не единственно возможным для Москвы способом (кроме разве что потенциально возможного силового) "выдавливания" Японии с российского Дальнего Востока. Имея достаточно ограниченное поле для маневра, большевики, будучи самым слабым в тогдашних условиях "игроком", тем не менее, заняли не выжидательную, а оптимально возможную в той ситуации активную позицию, добиваясь в качестве приоритетной задачи ликвидации японской интервенции и максимально быстрого заполнения открывавшихся возможностей к восстановлению геополитических позиций России как региональной державы.
Между тем, усиление давления со стороны держав на Японию и падение популярности поддерживаемых последней группировок коллаборантов в регионе способствовали тому, что уже один только временной фактор, даже бездеятельное ожидание повышали шансы России расширить границы своего влияния до берегов Тихого океана.
5.5. Новая геополитическая реальность:
"вашингтонский порядок" и утверждение Советской России–СССР
в роли региональной державы на Дальнем Востоке
Итоги Вашингтонской конференции стали свидетельством не столько
_______________________
Сб. науч. тр. Владивосток, 1992. С. 135-143; Флёров В.С. Политика в отношении частного капитала на Дальнем Востоке (1922–1925 гг.) // Сибирь и Дальний Восток в период восстановления народного хозяйства. Томск, 1972. Вып. VII. С. 152-166 и др.
тактического триумфа Америки над Японией, сколько победы американского бизнеса над американскими же военными. Наступила так называемая эпоха "просперити" (1922–1928 гг.) – время экономического бума в США, ставшего возможным благодаря невиданной прежде активности американского бизнеса на мировых рынках, в особенности дальневосточном, и поощрению этой активности республиканскими администрациями Уоррена Гардинга (1921–1923 гг.) и Кальвина Кулиджа (1923–1924 гг. и 1925–1928 гг.).
Символом тесного альянса бизнеса и политики стал Герберт Кларк Гувер (1874–1972), в 1921–1928 гг. бессменно занимавший ключевой в этом альянсе пост министра торговли США. Преуспевающий крупный бизнес эры "просперити" окрестил его "великим организатором" американской экономики, обеспечив выдвижение Гувера летом 1928 г. кандидатом от республиканской партии в президенты США. "Звёздный час" Г. Гувера пробил в том же году: он одержал победу на президентских выборах с внушительным отрывом от соперника. В марте 1929 г. гуверовская администрация вступила в Белый дом122.
Кстати, большевистская дипломатия в 1922 г. (а в последующем и советская историография) излишне оптимистично (и совершенно искажённо) восприняла результаты Вашингтонской конференции. Они "подавались" как свидетельство резкого обострения "межимпериалистических" противоречий между США и Японией. Утверждалось, что Вашингтонская система заложила основу для последующего военного столкновения между Японией и США.
Историографическая традиция оказалась столь живуча, что и теперь
______________________________________
122 Подробнее о Г. Гувере см.: Азаренков А.А., Азаренкова Н.Н. АРА и контакты большевистского режима с США // Человек, общество и культура: проблемы исторического развития. Мат-лы научно-практической конф. Комсомольск-на-Амуре, 2005. Ч. II. С. 3-8.
господствует унаследованное с советских времён мнение о том, что подписанный 6 февраля 1922 г. в Вашингтоне "договор пяти держав" об ограничении морских вооружений установил выгодное для США и неприемлемое для их главной соперницы соотношение морских сил, которое Япония приняла лишь вынужденно123. Известный специалист по геополитике и "антиатлантист" по убеждениям Карл Хаусхофер, "подогревая" японские амбиции к экспансии в тихоокеанском бассейне, в своё время тоже заявлял, что Вашингтонская конференция была для Японии тем же, чем Версальская для Германии124.
Любопытно, что в то же время американская, да и в целом западная историография на основе анализа документов из американских архивов, напротив, оценивает период американо-японских отношений, начиная с 1922 г. (и по крайней мере до 1924 г. включительно), как период "расцвета" экономического сотрудничества между США и Японией125.
Справедливости ради необходимо отметить, что заключённый в Вашингтоне договор о политических и территориальных гарантиях для поддержания нового регионального порядка (т.н. "договор четырёх держав") подписывался сроком на 10 лет, определяя предельную границу жизнеспособности "вашингтонской системы" началом 1930-х гг.126. Фактически это был региональный пакт 10-летней стабильности, создававший в "ближней" перспективе политико-правовую основу и ме-
_________________________________
123 См., например: Дипломатический словарь. М., 1984. Т. 1. С. 174.
124 Молодяков В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899–1929). М., 2005. С. 181.
125 Фукс М.В. Планы сине-оранжевой войны и первые шаги российско-американского военного сотрудничества на Дальнем Востоке // Электронный ресурс: http://www.zaimka.ru/soviet/fuchs2_p4.shtml.
126 Системная история международных отношений. 1918–2000: В 4 т. М., 2000. Т. 1: 1918–1945. С. 145.
ханизм для регулирования глобального порядка в Восточной Азии, нацеленного на сохранение "статус-кво" – уже сложившихся геополитических реалий. Традиционная "блоковая" политика, провоцирующая недоверие между державами и скомпрометированная своей неэффективностью, приведшей к мировой войне, отбрасывалась как "устаревшая". Так, принятые ограничения тоннажа флотов США, Великобритании и Японии завершали эпоху, когда Британия неоспоримо являлась ведущей морской державой, а значит, делали неосуществимыми надежды Японии на возможность использования стратегического альянса с ней в качестве "противоядия" американским усилиям заблокировать японскую экспансию на континенте, чтобы лишить Японию стратегического сырья.
Создание многосторонней основы международного регулирования в регионе оформляло принцип партнёрства великих держав на основе коллективных гарантий и должно было создать гораздо более надёжную, нежели "блоковая" система, основу для устойчивости региональной подсистемы. Таким образом, Запад и, в частности, США в теории получали коллективный инструмент воздействия на политику Токио, который должен был помешать превращению Японии в экспансионистскую державу.
При всех противоречивых историографических оценках "вашингтонской системы" всё же вряд ли справедливо утверждение, что она, "унижая" Японию, изначально сама по себе создавала конфликтный потенциал, чреватый войной на Тихом океане. Наоборот, это был, пожалуй, единственно возможный в тогдашних условиях механизм, способный нейтрализовать японо-американские противоречия. Другое дело, насколько эффективным оказывался такой механизм на практике, тем более в "дальней" перспективе.
Гораздо более "артикулированная", чем прежде, антияпонская позиция США и держав в Вашингтоне в значительной степени предопределила ужесточение линии "дэвээровской" (а фактически – советской) дипломатии на переговорах с Японией в Дайрене и Чаньчуне об условиях японской эвакуации и перспективах российско-японских отношений.
Так, 24 ноября 1921 года Политбюро ЦК РКП (б) утвердило предложение наркоминдел РСФСР Г.В. Чичерина о "максимальном затягивании" переговоров в Дайрене в качестве дипломатической тактики с тем, чтобы иметь возможность "обождать" результатов Вашингтонской конференции127. При этом Москва имела в виду, что Япония так или иначе, но должна будет в ближайшем будущем предпринимать шаги по "организованному отступлению" из России, с тем, однако, чтобы её эвакуация всё-таки не походила на откровенное бегство.
Результаты конференции в полной мере оправдали ожидания большевистского руководства, хотя, как известно, официально РСФСР (как и ДВР), в Вашингтон не пригласили. Реакция Москвы на решения конференции последовала незамедлительно.
Так, вряд ли можно считать простым совпадением, что именно в марте–апреле 1922 г., сразу после завершения Вашингтонской конференции, ДВР отклонила возможность подписания уже скорректированных условий договора с Японией под предлогом того, что этот договор по-прежнему не фиксировал дату окончательного вывода японских войск с территории российского Дальнего Востока. В сентябре того же года в Чаньчуне (когда дата японской эвакуации уже была названа) снова не удалось достичь никакого соглашения о норма-
____________________________________
127 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 234. Л. 1.
лизации отношений: японцы хотели исключительных экономических преимуществ (в пику Америке) по рыболовству, лесоразработкам и нефтедобыче в обмен на Северный Сахалин и дипломатическое признание. Чита и Москва требовали предварительного признания, а лишь затем соглашались на переговоры по экономическим вопросам без гарантии каких-либо приоритетных обязательств в пользу Японии.
Как уже отмечалось в данной главе, после завершения эвакуации японских войск и соблюдения ряда приличествующих для внешнего мира "демократических" формальностей 15 ноября 1922 г. постановлением ВЦИК РСФСР ДВР официально была ликвидирована, а регион вошёл в состав РСФСР. Любые переговоры с сопредельными государствами, имевшими экономические и прочие интересы на Дальнем Востоке, теперь можно было вести только "напрямую", с Москвой.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 267; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!