Изменения в численности и составе населения дальневосточных территорий. Обострение демографических проблем
Уровень заселённости территории всегда был и остаётся основополагающим фактором устойчивости социально-экономического развития государства, его геополитического положения, а нередко имеет также и стратегическое значение. В равной степени это относится и к его регионам.
Рост численности населения дальневосточных территорий России в связи с их природно-климатическими условиями, относительно поздним и однобоко-сырьевым освоением, крайней отдалённостью от центра страны всегда оставался актуальной проблемой. Заселение их практически с начала хозяйственного освоения со времён Российской империи во второй половине XIX века и вплоть до распада СССР в 1991 году мотивировалось долгосрочными государственными интересами, обусловленными политическими, экономическими и военно-стратегическими целями.
Менялись страна и её общественно-политический строй, сменяли друг друга цари и коммунистические секретари, но неизменной оставалась политика государства. Используя различные формы и методы, не руководствуясь сиюминутными экономическими соображениями, власти неуклонно решали задачу привлечения населения на российский Дальний Восток. Было понимание того, что заселить – означает закрепить за собой территорию фактически. В силу этого понимания рост населения в регионе был устойчивым, а его темпы, в сравнении с общероссийскими, были опережающими. Даже в последнем советском пятилетии (1986 – 1990 годы), несмотря на ускорившийся миграционный отток, население региона выросло без малого на полмиллиона человек (450,8 тысяч).
|
|
|
Во все времена Дальний Восток был наиболее трудным из российских регионов для привлечения и закрепления населения. Неблагоприятные по природным условиям для проживания человека территории в России (без Дальнего Востока) в целом занимают 36,4%, а на её Дальнем Востоке – уже 81,2%. Территории же, которые наиболее продуктивны (с точки зрения масштабов воспроизводства материальных условий жизни и самой жизни человека), занимают в регионе всего лишь 2,7% его площади. Это меньше, чем территория всего Приморского края. Даже во Владивостоке, расположенном на самом юге российского Дальнего Востока и на одной широте с европейскими городами Сочи и Марселем, средняя температура в зимние месяцы такая же, как, к примеру, в Архангельске или на заполярном архипелаге Новая Земля.
Решению задач по закреплению населения препятствует и отставание региона в развитии социальной сферы. В сравнении со средними показателями в конце 1980-х годов по РСФСР (также невысокими) обеспеченность жильём на тогдашнем советском Дальнем Востоке составляла 84%, местами в детских учреждениях – 80%, квартирными телефонами – лишь 57%. В регионе выше была доля учащихся, занимающихся во вторую смену, а площадь классных помещений – на 12% меньше. Ниже был и уровень обеспеченности медицинскими учреждениями, предприятиями бытового обслуживания, общественного питания.
|
|
|
Повышенные расходы на одежду, обувь, продукты, выезд на лечение и отдых в центральные и южные регионы страны едва покрывались надбавками к заработной плате, районными коэффициентами и прочими льготами от государства. При более низком уровне качества жизни реальные доходы дальневосточников никогда не превышали среднероссийские. Но и в этих условиях вплоть до окончания советского периода рост числа жителей в регионе не прекращался.
В 1990 году на Дальнем Востоке СССР проживало 8 миллионов 45 тысяч человек, в том числе в Приморском крае – 2 миллиона 297 тысяч, Хабаровском – 1 миллион 620 тысяч, Республике Саха (Якутия) – 1 миллион 111 тыс., Амурской области – 1 миллион 56 тысяч, Сахалинской области – 714 тысяч, Камчатской области – 477 тысяч, Магаданской области – 390 тысяч, ЕАО – 218 тысяч, ЧАО – 162 тысячи человек.
Системный кризис, захвативший Советский Союз с середины 1980-х годов и обострившийся к их концу, на его Дальнем Востоке проявился крайне остро. Регион лишился гарантированной поддержки государства, новая политика которого заключалась в том, что развитие территорий должно проходить под знаком экономической рыночной целесообразности. Вопросы укрепления суверенитета страны, российской государственности и обеспечения её безопасности при этом были проигнорированы, человеческий фактор не учитывался тоже.
|
|
|
Структурные преобразования в экономике, приватизация государственной собственности повлекли за собой стремительное свёртывание производства, остановку и закрытие предприятий, разрушение социальной сферы. Ухудшение условий жизни, обострившиеся проблемы с жильём, работой, введение оплаты за оказание прежде бесплатных услуг, многократный рост цен при резком снижении уровня платежеспособности вызвали нарастающий процесс убыли населения. Прежде всего, в результате его оттока в другие регионы, а также сокращения рождаемости и увеличения уровня смертности.
За 1991 – 2001 годы население российского Дальнего Востока сократилось с 8,1 до 7,1 миллионов человек, то есть на целый миллион жителей. За это время потери Магаданской области составили 156 тысяч человек, Приморского края – 124 тысячи, Сахалинской области – 122 тысячи, Хабаровского края – 115 тысяч, Республики Саха – 110 тысяч, ЧАО – 87 тысяч, Камчатской области – 81 тысячу, Амурской области – 69 тысяч, ЕАО – 20 тысяч человек.
|
|
|
В начале XXI века с некоторым улучшением положения в социально-экономической сфере отток населения из региона замедлился. Но не прекратился. В период между Всероссийскими переписями населения 2002 и 2010 годов Дальний Восток России потерял ещё около 400 тысяч человек. Всего за 1991 – 2010 годы его население сократилось с 8,1 до 6,3 миллиона человек (на 19%) и продолжает сокращаться поныне. Подобной убыли населения не знал ни один российский регион, в том числе и сам российский Дальний Восток, не имевший таких потерь даже в годы советско-германской войны 1941 – 1945 годов.
Наибольший удар рыночные реформы нанесли по северным территориям. В 1993 году правительство премьера В. С. Черномырдина приняло решение о вахтовом методе освоения и развития северных территорий. Во многом правильное с точки зрения мировой практики, оно не учитывало существующих реалий, не предусматривало переходных, компенсационных мер. Государством одномоментно были брошены на произвол судьбы сотни предприятий, крупные горнопромышленные комплексы, населённые пункты с их жителями, резко сокращён традиционный «северный завоз» продовольствия и материальных ресурсов.
Положение усугублялось тем, что на северных территориях усилиями крупных промышленных предприятий (как правило, градообразующих) в посёлках и городах ранее поддерживалась почти вся социальная инфраструктура: жилой фонд, детские, культурно-просветительные и оздоровительные учреждения, коммунальное хозяйство, дорожная сеть, предприятия торговли, иногда – связи. Только за первую половину 1990-х годов (1991 – 1995) в одной лишь Магаданской области было закрыто около сотни горнорудных предприятий. Месторождения (преимущественно золота) сдавались в аренду частникам, которые избавились от расходов на содержание социальной инфраструктуры. Не случайно население Магаданской области сократилось за 1991 – 2001 годы на 40%, а в похожем по условиям Чукотском автономном округе – на 45%.
Всего за 1991 – 2010 годы северные территории региона, включающие Республику Саха, Магаданскую, Камчатскую области и Чукотский автономный округ лишились в целом около трети своего населения, в основном в результате его оттока. Лишь бедственное положение северян не позволило увеличить эту цифру, так как не все желавшие уехать могли в реальности покинуть эти территории (по финансовым причинам). Население, потерявшее в результате денежной реформы все сбережения, а затем и работу, не могло приобрести не только квартиру на материке, но подчас даже контейнер для переезда. Если в городе Анадырь в 1995 году цена квартиры была равна цене контейнера, то в приисковом поселке продать её было вообще невозможно просто из-за отсутствия покупателей. Десятки и сотни тысяч людей оказались никому не нужными заложниками государственной политики.
За период наибольшей убыли (1991 – 2001 годы) потери населения региона на 90% состояли из миграционного оттока и лишь на 10% – за счёт снижения естественного воспроизводства.
Куда уезжали жители Дальнего Востока? По подсчётам специалистов, в среднем каждый третий дальневосточник имеет родственные корни в центральных и западных районах страны. Это во многом определило и направление миграционных потоков. Из российских регионов мигрантами с Дальнего Востока предпочтение отдавалось, прежде всего, республикам, краям и областям Центрального, Центрально-Чернозёмного, Поволжского и Северо-Кавказского экономических районов. В 1993 году на их долю пришлось 60,5%, а в 1999-м – 59,6% всех мигрантов.
Отток людей с российского Дальнего Востока был связан не только с названными социально-экономическими причинами. В начале 1990-х годов они были дополнены ещё и таким новым фактором, как этнополитический. Распад советской империи, приобретение её бывшими окраинами-республиками статуса независимых государств и принятие ими законов, не допускавших двойного гражданства, вызвали возвращение на историческую родину выходцев с Украины, Белоруссии, Молдавии и других теперь уже стран так называемого ближнего зарубежья. Эти перемещения были связаны с необходимостью определения мигрантами своего гражданско-правового статуса, решения жилищных, пенсионных, имущественных и прочих вопросов. Так, в одном лишь 1993 году только в Украину и Белоруссию с российского Дальнего Востока уехало 31,7 тысяч человек.
Другим каналом оттока дальневосточников явился их выезд за пределы России в страны дальнего зарубежья. Этот отток также пришёлся преимущественно на первое десятилетие постсоветского периода. По неполным данным, только за 1997, 1999, 2000 и 2002 годы в эти страны выехало 13764 человека. Наибольшее число из них отбыло в Израиль (67,5%), Германию (14,2%) и США (5,3%).
Начиная с 1993 года численность населения в регионе стала уменьшаться не только из-за растущего миграционного оттока, но и за счёт возросшей естественной убыли. Характерное почти для всей России сокращение рождаемости на её Дальнем Востоке в силу малолюдности региона отражалось куда острее.
Высокая динамика снижения рождаемости проявилась в 1990-е годы. В 1993 году уже все субъекты российского Дальнего Востока опустились по рождаемости ниже уровня простого замещения поколений. Если в 1991 году в регионе на 1 тысячу человек населения родилось 13,7 детей, то в 2000 году – лишь 9,3. Далее отмечался некоторый рост, и в 2007 году эта цифра поднялась до 12,3. Данный показатель выше, нежели в среднем по России (11,3). Наиболее высоким был рост рождаемости в Республике Саха. В силу этого население республики в период между переписями 2002 и 2010 годов даже увеличилось на 1%. В целом же по Дальнему Востоку России в период между последними переписями доля детей в общей численности населения сократилась с 19,8 до 17,4%.
В рассматриваемый период для всех субъектов российского Дальнего Востока было характерно превышение смертности над рождаемостью. В абсолютном выражении превышение умерших над родившимися в 1994 году составило 15,1, в 1999-м – 22,4, а в 2001-м – 23,3 тысячи человек.
В 2001 году на 1 тысячу человек населения пришлось 9,3 родившихся и 13,2 человек умерших. Даже во Владивостоке, расположенном в южной зоне региона, превышение числа умерших над родившимися в 1995 году составило 2,8 тысячи человек, в 2000-м – 2,7, а в 2008-м – 1,3 тысячи человек. Частично это объясняется высокой долей в составе населения людей преклонного возраста. Однако в последнем году советского периода (1991-м) число родившихся на 1,3 тысячи человек превышало численность умерших.
Высоким оставался на Дальнем Востоке уровень младенческой смертности. В 1990 году на 1 тысячу родившихся он составил 18,8%, в 1994-м – 20,8%, в 2001-м – 18,1%. Среди населения трудоспособного возраста за 1985 – 1994 годы смертность по территории России выросла в среднем в 1,4 раза, а на российском Дальнем Востоке – в 1,6 раза. Уровень младенческой смертности в 2001 году был на 24% выше среднего по Российской Федерации. В немалой мере это было связано с условиями жизни и состоянием медицинского обслуживания населения. Следует особо отметить, что после некоторого замедления убыли по естественным причинам в последние годы рост рождаемости в регионе вновь замедлился, а смертность опять начала расти.
В 1990-е годы произошло сокращение средней продолжительности жизни дальневосточников. По этому показателю регион всегда отставал от среднероссийского. Так, в Приморском крае в 1991 году средняя продолжительность жизни составляла 67 лет, в 1993-м – 63 года, а в 1997-м – 63,7 года при общероссийском показателе в тот же год – 65,9 лет. Как и в целом по России, женщины на Дальнем Востоке живут дольше, чем мужчины. В 1997 году эта разница в среднем по ДФО составила 11,5 лет. В 2000-е годы отмечался некоторый рост продолжительности жизни, однако разрыв с последним годом советского периода (1991-м) сохраняется и по настоящее время, причём во всех без исключения субъектах ДФО.
Население российского Дальнего Востока прежде всегда было более «молодым». Однако в последние десятилетия отмечается его старение. Если в 1991 году удельный вес лиц моложе трудоспособного возраста в регионе был на 3,3% выше, чем по России, то в 2006-м – лишь на 1,5%. В то же время доля лиц старше трудоспособного возраста в регионе выросла на 6,6%, а по России в целом – только на 1,6%. За 18 лет – с 1983 по 2001 годы – средний возраст дальневосточников увеличился на 3,5 года (с 30,4 до 33,9 лет), а между переписями 2002 года и 2010 года (всего лишь за 8 лет!) – на 2 года (с 33,9 до 35,9 лет). Процент граждан пенсионного возраста в период между указанными переписями возрос в ДФО с 15,4 до 19,1%. Что свидетельствует о нарастании процесса сокращения населения трудоспособного возраста.
Во всех субъектах региона (кроме ЧАО) в постсоветский период по-прежнему сохранялось преобладание численности женщин над мужчинами. Это превышение происходило и происходит за счёт людей старше 30 лет.
Преобладающей является и доля городского населения. Что также характерно (как и в советское время) для всех субъектов ДФО. За 1991 – 2001 годы в целом по федеральному округу она несколько сократилась (с 76,3 до 75,9%), а сельского населения, соответственно, увеличилась на 0,4%. При среднем показателе по округу доли сельского населения 24,1%, в 2001 году в ряде субъектов ДФО он был значительно выше: в Республике Саха – 35,7, в Амурской области – 35,0, в ЕАО – 32,8, в ЧАО – 31,8%. Напротив, в Магаданской и Сахалинской областях этот показатель не превышал 9%.
Сокращение доли городского населения связано, прежде всего, с сокращением как числа жителей посёлков городского типа, так и самих таких посёлков в связи с повсеместным закрытием предприятий. В 1990-е годы – период наиболее интенсивной миграции жителей региона – городское и сельское население показало практически одинаковую цифру сокращения своей численности: 13,2 и 13% соответственно в среднем по территории региона.
В то же время в Приморском крае и ЕАО практически в тот же период (1990 – 2001 годы) сокращение численности сельского населения почти в 2 раза превышало темпы сокращения городского населения. Что было связано, прежде всего, с большим числом районов несельскохозяйственного типа и свёртыванием в них промышленного производства.
Дальний Восток России, как и многие другие регионы Российской Федерации, является многонациональным. По переписи 2002 года его население было представлено более чем 200 национальностями. Наиболее многочисленными группами являлись русские – 5 миллионов 471 тысяча человек (81,7%), якуты – 436 тысяч (6,5%), украинцы – 283 тысячи (4,23%), а также татары, белорусы, корейцы и другие. Доля аборигенных и малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (чукчи, коряки, нивхи, эвенки, удэгейцы, ительмены и прочие) составила, однако, всего 1,5% (101,5 тысяча человек).
В связи с преобразованием бывших республик СССР в независимые государства в регионе значительно сократилась доля украинцев и белорусов, одновременно доля русского населения почти во всех субъектах выросла. Исключение составили Республика Саха, Камчатская область, ЕАО и ЧАО. Так, в период между переписями 1989 и 2010 годов в Республике Саха доля русских сократилась с 50,3% до 37,8%, украинцев – с 7,0 до 2,2%, зато удельный вес якут вырос с 33,4 до 49,9%, эвенов и эвенков – с 2,1 до 3,8%. В ЧАО за это же время доля русских сократилась с 61,6 до 51,9%, украинцев – с 16,8 до 9,2%, белорусов – с 1,9 до 1,0%. Напротив, доля чукчей увеличилась с 7,3 до 23,4%, эскимосов и эвенков – с 1,7 до 5,45%. В Камчатской области доля русских сократилась с 81,3 до 78,4%, а коряков, ительменов и эвенков, пусть ненамного, но выросла.
Противоположная картина наблюдалась в ЕАО. Здесь за период с 1989 по 2010 годы доля евреев сократилась с 4,1 до 1,0%, а русских – выросла (с 83,3 до 92,7%), что было связано с продолжительным оттоком евреев области в основном в страны дальнего зарубежья, преимущественно в Государство Израиль.
Приведённые изменения в составе населения Якутии, Камчатки и Чукотки объясняются тем, что якуты, а также представители туземных и малочисленных народов региона не были представлены в миграционном оттоке с Дальнего Востока, предпочитая оставаться в местах своего традиционного проживания, сохранять привычные среду обитания и род занятий. Весомым является и фактор значительного роста рождаемости в этот период в Республике Саха.
В качественном составе населения важное место занимает образование. По образовательному уровню Дальний Восток СССР не отставал от РСФСР, а по северным территориям имел показатели, превышавшие тогдашние общероссийские. Вместе с тем, и в советское, и в постсоветское время Дальний Восток покидала преимущественно более образованная часть населения. Так, в 2002 году высшее образование среди прибывших в регион имели 18,4%, а среди выбывших – 18,9%. Среднее полное общее образование у прибывших имели 31,7%, а у выбывших – 34,0%. В тот же год в регион прибыли 122 кандидата наук, а выбыли – 166, докторов наук прибыло 12, а выбыло 80.
Исторически сложилось, что около половины населения российского Дальнего Востока (45%) проживает вдоль Транссиба. Кроме более благоприятных природно-климатических условий и наличия железной дороги, в этой зоне выше уровень развития автодорог, которые в совокупности с магистральной автотрассой Чита – Хабаровск – Владивосток обеспечивают высокий процент автотранспортной освоенности территории. Плотность автодорожной сети здесь достигает 70 – 90 километров на 1 тысячу квадратных километров, а местами превышает 100 километров. Тогда как в местностях, отдалённых от Транссиба, этот показатель составляет 3 – 4 километра на 1 тысячу квадратных километров.
Другой территорией притяжения населения являются в регионе районы приморского расположения. В ДФО в 2001 году в них проживало в среднем 41,7% всего населения округа. Наиболее высоким этот удельный вес был в ЧАО – почти 100%, в Камчатской области – 95,9%, Сахалинской – 93,9%, Приморском крае – 62,0%. В этом случае прослеживается прямая связь с ресурсным потенциалом, а также структурой экономики и уровнем хозяйственной освоенности конкретной территории.
Миграционный отток населения из региона не вызвал дефицита трудовых ресурсов по причине одновременно происходившего экономического спада. Больше того, вернулась такое давно забытое явление, как безработица. Общая численность безработных по ДФО среди экономически активного населения на 2006 год составила 3,6%, что было на 1,3% выше, чем в целом по Российской Федерации. Причины безработицы самые разные: отсутствие вакансий в соответствии со специальностью и уровнем квалификации, неудовлетворённость предлагаемой заработной платой, отсутствие рабочих мест в районе проживания безработного.
Более высокий уровень безработицы наблюдался в Амурской и Магаданской областях, Приморском крае и ЧАО. Но если в Приморском крае причиной чаще являлось отсутствие вакансий на высококвалифицированную и хорошо оплачиваемую работу, то в Магаданской области основная причина – острый дефицит рабочих мест.
Другим новым явлением в начале 1990-х годов стало легальное и нелегальное привлечение иностранной рабочей силы. Причём численность иностранных рабочих имела тенденцию к постоянному возрастанию. В 2003 году их было легально привлечено в ДФО 48,3 тысяч человек, в 2005 году – 65,0 тысяч, а в 2008 году – уже 96,35 тысяч человек. Как правило, это дешёвая рабочая сила, преимущественно из КНР, Узбекистана и КНДР. Использовалась она в основном в южной зоне ДФО в строительстве, торговле, системе ЖКХ, на лесозаготовках, в сельском хозяйстве и в прочих сферах экономики, часто с большими объёмами тяжёлого, малоквалифицированного или вовсе неквалифицированного труда. Так, на строительстве объектов саммита АТЭС на острове Русский в 2008 – 2012 годах были использованы преимущественно иностранные рабочие (около 15 тысяч человек), поскольку владельцы строительных компаний не пожелали платить российским рабочим достойную заработную плату.
Важно отметить, что в настоящее время в регионе в нарушение российского законодательства работает немало нелегальных мигрантов из-за рубежа. Их точное число не известно ни правоохранительным органам, ни миграционной службе, ни органам власти, поскольку должного контроля за миграционными потоками всё ещё нет, хотя ситуация и стала отслеживаться гораздо лучше, нежели в 1990-е годы. В 2012 году в Российской Федерации был предпринят ряд правовых мер, направленных на упорядочение процесса привлечения иностранной рабочей силы: введено обязательное тестирование иностранных граждан на знание русского языка, предусмотрено взаимодействие официальных российских структур власти с национальными диаспорами на всей территории страны. Ужесточена и ответственность за нарушения законодательства как самими иностранными гражданами, так и их работодателями. Однако, как и всегда в России, дистанция между законом и его выполнением по-прежнему существует.
Таким образом, 1990-е годы обозначились для дальневосточного региона стремительным ростом оттока населения, его естественной убылью и сокращением естественного воспроизводства. С начала 2000-х годов наметились некоторые позитивные сдвиги (незначительное снижение оттока за пределы региона и столь же незначительные уменьшение смертности и повышение рождаемости). Однако сложившаяся в ДФО демографическая обстановка требует выработки и, самое главное, практического осуществления долгосрочной государственной политики, принятия неотложных, в том числе экстраординарных мер в целях создания условий для закрепления населения и устойчивого социально-экономического развития российского Дальнего Востока, укрепления позиций Российской Федерации в этом стратегически важном для неё регионе.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 857; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!