Глава 4. Шизофренический аутизм: установка к Другим при шизофрении
Проблема цельности Я
В подавляющем большинстве случаев каждый из нас считает свое Я цельным и непрерывным.
Никто не сомневается, что на работе и дома он – один и тот же человек, хотя его поведение и даже его образ мыслей могут быть очень разными. Мы не сомневаемся, что вчера были те же мы, что и сегодня; что даже в детстве этот совсем не похожий на нас человек все-таки может быть признан нами. Несколько хуже со старостью. Те, кто отваживается заглядывать в период беспомощности, слабоумия, утраты памяти и духовного строя, период возвращения «детства», лишенного будущего – те, кажется, редко удерживаются от мысли: «Это буду не я» и «Лучше умереть до этого». Но доживая, опять не сомневаются, что их Я – то же, что было всю жизнь.
При этом собственно духовная структура личности может сильно меняться. Человек может быть в молодости эгоистичным, а с возрастом помудреть; иногда характер человека меняется даже до неузнаваемости. Однако Я все равно остается неизменным. Это говорит нам о том, что трансцендентальное единство апперцепции от эмпирического субъекта не зависит. Фраза «Я сильно изменился, но я тот же самый» имеет самый прямой смысл, разве лишь значение двух слов «я» в этой фразе неуловимо разное. Изменилось эмпирическое содержание субъекта, его, если можно так выразиться, материальный субстрат. Неизменной осталась, говоря словами Аристотеля, форма: то, что делает этого человека именно этим человеком. И это – далеко не какой-то простой набор черт характера или элементов биографии. Тут самое время вспомнить «душа есть форма тела»[209]. Это единство его Я, его субъектность, трансцендентальное единство апперцепции; очень загадочная вещь.
|
|
|
Проблему трансцендентального единства апперцепции Кант увязывает с проблемой единства внешнего мира. Согласно этому подходу, мир представляется для нас единым, потому что любую мысль о нем мы соотносим с самими собой, любая мысль сопровождается у нас рефлексивным ощущением того, что эта мысль подумана именно нами, а мы едины. Мысли делаются взаимосвязанными из-за соотнесенности с их единым автором, а уже из-за их взаимосвязанности и предмет их (мир) предстает внутренне связным, единым. Насколько хороша такая схема для объяснения единства мира, я не берусь судить, но она точно открывает в нас самих исток нашей неизменности и единства.
Мы должны повторить еще и еще раз, что этот исток единства, Я, никак не отменяется постоянным изменением эмпирического состава нашего сознания. Сознание может быть похоже на поток, характер может меняться, глобальные установки в отношении мира тоже могут меняться. Но Я на протяжении жизни одно и то же (если некто не страдает особой болезнью «диссоциативное расстройство личности» (ДРЛ), о чем мы здесь говорить не будем).
|
|
|
Однако так обстоит дело в норме и у взрослых. Вернее говоря, Кант полагал, что так дело обстоит всегда, но он не интересовался вопросами онтогенеза субъектности и вопросами ее патологии. Теперь мы должны сказать: трансцендентальное единство апперцепции (ТЕА) – это элемент структуры субъектности, который существует не сам по себе. Это не неотъемлемое качество любого мыслящего существа.
Существует два состояния без единства: состояние до единства и состояние после единства. Состояние после единства – это отказ от Я, о чем будет сказано ниже. Состояние до единства – это этап от младенчества, и далее в течение онтогенеза субъектности. Про онтогенез субъектности подробно написано в главе 2.
Это было про появление единства Я, и мы видим, что оно появляется постепенно, а до этого, в течение онтогенеза субъектности, мы можем назвать Я расщепленным, а то и попросту отсутствующим. Это, кстати отдельный вопрос к определению Я: можно ли назвать «Я» такой вид знания о себе, который не соотносится с прошлым знанием, не имеет непрерывности? Существенным свойством рефлексии зрелого субъекта является ее непрерывность, то есть соотнесенность с прошлым. Я не только непременно знаю, что я – это я, но и непременно знаю, что я всегда была я, и что я только что была я – это важно для самоощущения себя как субъекта. Когда мы говорим о рефлексивном Я, можем ли мы сказать «Я расщеплено»? Это может оказаться оксюмороном, потому что то, что не непрерывно, просто не имеет права называться Я. Однако мы увидим, что это не совсем так.
|
|
|
Кантовское увязывание трансцендентального единства апперцепции с внешним миром можно повернуть другой стороной, или, лучше сказать, рассмотреть в другом аспекте. А именно, Я является функцией от совместного бытия с миром. Оно появляется как эта функция. Однако не от деятельности в мире, и тем более не, как у Канта, от познавательной деятельности. Можно предположить, что это Я вызывается к существованию социумом (и так очень часто говорят в современной философии), но пока нам не нужно делать это предположение. Пока можно сказать так: Я – это функция от бытия-в-мире.
О том бытии-в-мире, которое порождает Я, нужно сказать: оно должно быть такое, которое принимает в расчет мир. Это должно быть бытие, обращенное к миру. Собственно, так бывает обычно у здоровых людей. Мы иногда даем человеку характеристику «адекватный», имея в виду, что его бытие хорошо согласовано с миром. Достаточно вообразить человека, который сегодня совершенно другой, чем был вчера, чтобы понять, что он не будет вести себя адекватно. Ведь мир вокруг не изменился. От адекватного человека мы не ожидаем изменений в его поведении, в его мнениях, в его характере, а если изменения есть, то мы ожидаем, что он сам в курсе этих изменений и дает им, опять же, адекватное объяснение. Ведь гармоничное и адекватное бытие в мире предполагает, что я гармонично и адекватно отношусь также и к тем частям меня, которые ушли в прошлое и стали для меня внешними, то есть миром – я принимаю их, только уже не как свои. Изменившиеся части субъекта вовсе не мешают субъекту оставаться тем же Я, как мы и говорили, когда говорили о разнице между Я и эмпирическим субъектом.
|
|
|
Словом, здоровый субъект непрерывен. И он обращен к миру. Возможно, есть основания говорить, что именно обращенность к миру требует от его Я непрерывности. А может быть, это не так. Мы наблюдаем эти две вещи одновременно у здоровых субъектов. В случае шизофрении мы наблюдаем противоположное: неадекватное бытие в мире и отсутствие непрерывности Я.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 293; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!