Языковое и культурное формирование
Здесь с самого начала нужно сделать некоторое отступление и упомянуть вопрос о том, в каком смысле языковое и культурное формирование являются вообще социальным формированием. Неявным образом тут подразумевается, что язык и культура – это такие инструменты, при помощи которых социум воздействует на субъекта. Это, разумеется, недопустимое упрощение. Культура – отнюдь не инструмент в руках социума, как, предположим, была инструментом идеология в руках правящего класса у Маркса. Социум, состоящий из субъектов, точно так же подчиняется культуре (и языку), как и каждый входящий в него субъект. Единичный субъект может быть гораздо свободнее от культурных и языковых навязываний, нежели социум в целом. С другой стороны, единичный субъект может оказывать на культуру большее воздействие, чем весь социум. Тем не менее, мы рассматриваем культурное формирование субъекта вместе с социальным. Будем считать это необходимым упрощением.
Первая красивая теория культурного формирования субъекта принадлежит, по-видимому, Шпенглеру, хотя в философском смысле мы, наверное, должны возвести такой ход мысли к Гегелю. Впрочем, Шпенглер идею влияния культуры на субъекта не развил, скорее он ее образно показал. Вообще, в теории культуры вопрос взаимодействия свободного субъекта и детерминации его культурой разработан недостаточно. Каким-то образом нам предлагается понять, что то, что является целью и задачей культуры, превращается в цель и задачу субъектов – возможно, не всех, возможно, достаточно сложным образом, но тем не менее, как происходит этот переход, не вполне понятно. Слова типа «инкультурация», «социализация», «интериоризация» мало помогают, потому что они называют этот загадочный процесс, но не объясняют его. Скорее мы видим справедливость этого утверждения на практике, поэтому исследователи не оставляют попыток сформулировать хотя бы какую-нибудь теорию для этого (причем данная теория не должна, разумеется, противоречить данным современной когнитивной науки). Так что в целом вопрос культурного формирования субъекта – это, мне кажется, скорее не разработанная тема, а задача на будущее.
|
|
|
Гораздо понятнее с частными случаями. Например, частным случаем культурного формирования субъекта будет языковое формирование мышления. Другими частными случаями будут: навязывание дискурса, привитие идеологии и ценностей и т.п.
Что касается языкового формирования мышления, то это утверждают сторонники теории лингвистической относительности, основоположниками которой считаются Сепир и Уорф. Эта теория предлагает и абсолютно ясные утверждения, и совершенно конкретные механизмы их реализации (грубо говоря: обучился языку, в котором нет будущего времени = не может мыслить о будущем). Теория лингвистической относительности существует в двух вариантах: сильном и слабом. Сильный вариант утверждает, что язык оказывает определяющее влияние на мышление (как в примере с будущим временем, или, например, с цветовосприятием: предположительно человек различает только те цвета, названия которых есть в его языке). В самом крайнем варианте его можно считать эмпирически опровергнутым (на самом деле люди различают цвета, даже когда им не хватает слов). В слабом варианте теория лингвистической относительности утверждает, что язык оказывает некоторое, возможно довольно сильное, влияние на мышление. Слабый вариант можно считать не только эмпирически подтвержденным, но и постоянно подтверждаемым даже в обыденной жизни.
|
|
|
Отношение к Другим в постмодерне. Субъект и дискурс. Идентификация.
К теориям языкового формирования примыкают теории дискурса. В большинстве их дискурс рассматривается как то, что навязывается субъекту. Поскольку сила, с которой навязывается дискурс, не может быть столь же велика, как сила навязывания языка (родной язык никто не выбирает, в то время как перед лицом дискурса субъект всегда в сущности свободен, он принимает или не принимает его добровольно, хотя бы отчасти), здесь происходит переход к применению дополнительных инструментов. Прежде всего, это упоминавшееся выше формирование идентичности. Обычно формирование идентичности и навязывание дискурса рассматриваются вместе, и действительно, довольно легко заметить, что они как бы помогают друг другу в достижении одной и той же цели. Как было задано и Фрейдом, идентичность понимается не корреспондентным образом, не как описательный ответ на вопрос «Каков я?». Она является инструментом, с помощью которого субъект реализует социальные цели. Субъект презентирует социуму свою идентичность, причем и выбирает, и презентирует ее так, чтобы наилучшим образом достичь этих социальных целей, прежде всего, целей высказывания, заявления о себе («Я» артикулируется в дискурсе так, чтобы максимизировать основания, которые имеет человек для того, чтобы быть услышанным»[132]). Таким образом, идентичность является и продуктом дискурса, и инструментом в дискурсе, они неразрывно связаны.
|
|
|
Нельзя не отметить, что такого рода учения о субъекте, а они очень распространены в философии деконструктивизма, рисуют субъекта в социуме как, в общем, недалекого и неразвитого человека в толпе таких же недалеких и неразвитых людей, где все хвастаются друг перед другом своими мастерски сконструированными идентичностями и пытаются перекричать друг друга – в дискурсивном, разумеется, смысле. Это явное преувеличение. Скажем, кружок философов, совместно размышляющих над сложной проблемой, тогда у нас окажется вообще выпавшим из теорий субъектности, поскольку в этих теориях не находится средств трактовать этих людей как субъектов!
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 375; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!