Недопустимость протоколов допросов подозреваемых и обвиняемых, связанная с нарушением права этих лиц пользоваться помощью защитника
Подозреваемый и обвиняемый имеют право на защиту и это право должно быть им обеспечено (часть 1 статьи 19 , часть 3 статьи 46, часть 2 статьи 52 УПК РСФСР, часть 1 статьи 21, часть 3 статьи 41, часть 2 статьи 42
проекта нового УПК).
• Конституция РФ гласит: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи» (часть 1 статьи 48).
Обеспечение же этого права прежде всего состоит в реальном предоставлении подозреваемому и обвиняемому юридической помощи со стороны защитника.
а) Участие защитника
в допросе подозреваемого (обвиняемого)
Каждый задержанный или заключенный под стражу подозреваемый, а также обвиняемый, имеет право пользоваться помощью защитника с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (часть 2 статьи 48 Конституции РФ, часть 1 статьи 47 УПК РСФСР).87
85 См.: Архив Ростовского областного суда, дело № 2-301/94.
86 См.:ВВС РФ, 1996, № 3, С. 6.
87 По проекту нового УПК, с момента признания лица подозреваемым или обвиняемым оно имеет право пользоваться помощью защитника (часть 3 статьи 44).
Глава III |
99 |
«При нарушении этого конституционного права, — отмечается в пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года № 8, — все показания задержанного, заключенного под стражу обвиняемогои результаты следственных действий, проведенных с его участием, должны рассматриваться судом как доказательства, полученные с нарушением закона».88
|
|
Судебная практика и до упомянутого постановления Пленума Верховного Суда РФ занимала такую же позицию.
Так, по делу Лукьянова и др. Военная коллегия Верховного Суда РФ своим определением от 25 января 1994 года исключила из разбирательства показания подсудимых, данные ими на предварительном следствии, указав следующее.
Согласно статьям 46 и 47 УПК РСФСР лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, вправе иметь защитника с момента предъявления обвинения либо задержания или применения меры пресечения в виде заключения под стражу.
Показания, полученные от подозреваемого или обвиняемого с нарушением этого права на защиту, по мнению Военной коллегии, основанному на части 2 статьи 50 Конституции РФ и части 3 статьи 69 УПК РСФСР, не имеют юридической силы и поэтому не могут использоваться для доказывания предъявленного обвинения.89
В Ростовском областном суде по делу Стульцева (арх. № 2-171/95), по делу Панасенко и Гаспаряна (арх. № 2-184/95), по делу Власовых и др. (арх. № 2-148/96) протоколы допросов подозреваемых исключались в связи с тем, что у подозреваемых перед их допросом не выясняв лось, желают ли они иметь защитников. Об этом не имелось соответствующей записи ни в протоколе разъяснения прав подозреваемому, ни в протоколе их допроса.
|
|
Признавались не имеющими юридической силы показания подозреваемых и обвиняемых в случаях, когда они допрашивались, вопреки их ходатайству, без участия защитника.90
По определенной категории дел закон предусматривает обязательное участие защитника.
Так, в соответствии со статьей 49УПК РСФСР участие защитника обязательно по делам:
1) несовершеннолетних;
2) немых, глухих, слепых и других лиц, которые в силу своих физических или психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту;
88 Сборник постановлений, С. 535. , 89 См.: Российская юстиция, 1994, № 4, С. 52-53.
90 См.: Архив Ростовского областного суда, дела № 2-97/94, № 2-242/94, № 2-304/94, № 2-310/94, № 2-314/94, № 2-92/95, № 2-2/96;
Архив Московского областного суда, дело № 2-115-32/95,
4*
100 |
Глава III 101
Часть вторая
3) лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство.
4) лиц, обвиняемых в совершении преступлений, за
которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.91
Нарушение требований закона об обязательном участии в деле защитника, влечет признание полученного доказательства недопустимым.
|
|
Рассмотрим несколько конкретных примеров нарушений требований статьи 49 УПК РСФСР.
1) По делам несовершеннолетних.
По делу Баклыкова, Марочкина и др., рассмотренному Московским областным судом, был исключен из разбирательства протокол допроса в качестве подозреваемого несовершеннолетнего Марочкина, который, будучи задержанным в порядке статьи 122 УПК РСФСР, был допрошен без участия защитника.92
По делу М. и других судебной коллегией Верховного Суда РСФСР был отменен приговор Брянского областного суда ввиду нарушения следственными органами права обвиняемого на защиту, выразившегося в том, что вопреки требованиям статьи 49 УПК РСФСР не было обеспечено участие защитника при предъявлении обвинения и допросе несовершеннолетнего обвиняемого М.93
По делу Гурина требование закона об обязательном участии защитника было признано нарушенным в связи с тем, что в постановлении о привлечении несовершеннолетнего Гурина в качестве обвиняемого не было подписи адвоката.
Протест прокурора об отмене определения по тому основанию,
что обвинение было предъявлено с участием адвоката, который по забывчивости не расписался в постановлении о привлечении Гурина в качестве обвиняемого, оставлен Судебной коллегией Верховно-го-еуда РФ оез удовлетворения, при этом Судебная коллегия указала следующее.
|
|
Согласно статьи 49 УПК РСФСР участие защитника при производстве предварительного следствия по делам несовершеннолетних является обязательным. Отсутствие же подписи адвоката в постановлении дает основание полагать, что при предъявлении обвинения он не присутствовал.
Ссылка в протесте на то, что при рассмотрении дела в кассационной инстанции адвокат подтвердил свое участие в указанном процессуальном действии, не может слу.жить гарантией обеспечения права обвиняемого на защиту.
В определении судебной коллегии указано, что адвокат в выступлении высказывал возражения на частный протест прокурора.94
91 По проекту нового УПК участие защитника обязательно по делам указанной категории лиц и дополнительно в случаях, если об этом ходатайствует подозреваемый или обвиняемый либо если лицо обвиняется в совершении преступлений, за которые в качестве меры наказания может быть назначено лишение свободы на срок свыше десяти лет, пожизненное лишение свободы или смертная казнь (статья 46). А
92 См.: Архив Московского областного суда, дело №2-115-32/95.
93 См.: ВВС РСФСР, 1985, № 10, С. 12.
При рассмотрении вопроса о соблюдении требований закона об обязательном участии защитника по делам несовершеннолетних следует иметь в виду, что участие защитника по делу о преступлении несовершеннолетнего обязательно, независимо от того, достиг ли обвиняемый, совершивший Преступление в возрасте до 18 лет, к этомувремени совершеннолетия. Это правило относится и к случаям, когда лицо обвиняется в преступлениях, одно из которых совершено им в возрасте до 18 лет. а другое — после достижения совершеннолетия.95
2) По делам лиц, которые в силу своих физических и психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту.
Под «лицами, которые в силу своих физических или психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту», следует понимать, в частности, лиц, хотя и признанных вменяемыми, но страдающих постоянным или временным расстройством душевной деятельности, существенным дефектом речи, зрения, слуха или другим тяжелым недугом.96
Примерами разрешения вопроса о возможности самостоятельно осуществить свое право на защиту лицом, имеющим психические недостатки, могут служить следующие дела.
Органами предварительного следствия Глазову было предъявлено обвинение по п. «б» статьи 102, частям 2, 3 статьи 206 УК РСФСР (убийство из хулиганских побуждений Еловикова и хулиганство), а Малыгину — по части 2 статьи 206 УК РСФСР (хулиганство).
Свердловским областным судом дело из судебного заседания направлено на дополнительное расследование в связи с нарушением права Малыгина на защиту (статья 49 УПК РСФСР).
Государственный обвинитель в частном протесте поставил вопрос об отмене данного определения, считая необоснованным направление дела на дополнительное расследование, поскольку Малыгин, по его мнению, мог самостоятельно осуществлять свое право на защиту, при производстве предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства отказался от защитника и осуществлял защиту своих интересов самостоятельно, де связывая это решение с материальными либо иными причинами, препятствующими в пол-ном объеме реализации предоставленного ему права на защиту.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ протест оставила без удовлетворения, а определение суда — без изменения, указав следующее.
94 См.: ВВС РФ, 1998^№ о, П. о. __
t 95 См.: пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 года № 16 (Сборник постановлений, С.124).
96 См.: пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1978 года № 5 (Сборник постановлений, С. 136).
Часть вторая
В соответствии со статьей 49 УПК РСФСР при производстве предварительного следствия по делам в отношении лиц, страдающих психическими недостатками, которые в силу этого не могут самостоятельно осуществлять свое право на защиту, обязательно участие защитника.
Как видно из материалов дела, по заключению эксперта-психиатра Малыгин признан страдающим олигофренией в степени умеренной дебильности.
Несмотря на это, обвинение ему было предъявлено и он был допрошен в качестве обвиняемого в отсутствие защитника. Не участвовал защитник и в ознакомлении с материалами дела.
Таким образом, в судебном заседании установлено нарушение права на защиту Малыгина, что является основанием для направления дела на дополнительное расследование.97
По делу Рындина отсутствие защитника на предварительном следствии было признано нарушением статьи 49 УПК при следующих обстоятельствах.
По заключению экспертов, проводивших 24 мая 1994 года в отношении Рындина амбулаторную судебно-психиатрическую экспертизу, он являлся вменяемым, но страдающим олигофренией в степени легкой дебильности, запас -его знаний был признан малым, интеллект не высоким. и он, по оценке экспертов, не' всегда мог правильно объяснить смысл прочитанного, в том числе пословиц и поговорок.
Однако при предъявлении Рындину обвинения 6 июня 1994 года
следователь защитника ему не предоставил.
Отменяя приговор по данному делу. Президиум Белгородского областного суда указал, что, поскольку Рындин психически не полноценен и в полной мере не мог осуществлять свою защиту,самследователь должен был обеспечить участие защитника в деле.
Не обеспечение участия защитника в деле было признано нарушением закона.98
По делу Кара-сал нарушение праваобвиняемого на защитубылопризнано по следующим основаниям.
Согласно материалам дела, обвиняемый нигде не учился и не имел никакого образования. По делу были проведены амбулаторная и стационарная судебно-психиатрические экспертизы и обвиняемый был признан вменяемым, однако было установлено, что причиной его неграмотности является выраженное слабоумие после перенесенной им в детстве нейроинфекции с органическим поражением центральной нервной системы.
В силу вышеизложенных недостатков обвиняемый не мог осуществлять свое право на защиту, однако, в нарушение пункта 3 статьи 49 УПК РСФСР, следственные органы не обеспечили участие в деле защитника с момента предъявления обвинения."
Мирошничено был осужден приговором Московского городского
суда.
По данному делу был принесен протест об отмене приговора в связи с нарушением права осужденного на защиту, так как по заключению судебно-психиатрической экспертизы было признано, что Мирошниченко страдает олигофренией в степени легкой дебильнос-
97 См.: ВВС РФ, 1998, № 3, С. 15.
98 См.: ВВС РФ, 1996, № 12, С. 6.
99 См.: Определение Верховного Суда РФ М» 92-086-13 по делу Кара-сал.
Глава III 103
ти, а поэтому защитник должен был участвовать в деле с момента его задержания. Президиум Верховного Суда РФ протест отклонил и указал, что после задержания Мирошниченко было разъяснено его право иметь защитника с данного момента. По просьбе Мирошниченко защитник участвовал с момента предъявления обвинения в окончательном варианте, при ознакомлении с делом и в судебном заседании. Кроме того, согласно заключению судебно-психпатри-ческой экспертизы, Мирошниченко, хотя и обнаруживает последствия раннего органического поражения центральной нервной системы с чертами умственной ограниченности и психопатизацией личности, однако степень имеющихся изменений психики выражена не столь значительно, чтобы признать его лицом, нуждающимся в защитнике с момента задержания.100
Пункт 3 части первой статьи 49 УПК РСФСР содержит упоминание лишь о некоторых физических недостатках, наличие которых у подозреваемого и обвиняемого обусловливает обеспечение обязательного участия защитника. В иных случаях этот вопрос должен разрешаться в зависимости от того, может ли обладатель этих недостатков практически использовать свои субъективные права, т.е. реализовать свое право на защиту.101
По делу Мальвинова суд признал необходимым участие защитника на предварительном следствии, поскольку Мальвинов имел психические недостатки и страдал существенным дефектом речи.
Исходя из того, что Мальвинов ранее' признавался'невменяемым и к моменту рассмотрения дела в суде по заключению экспертов-психиатров обнаруживал остаточные явления раннего органического поражения головного мозга с нерезко выраженными изменениями со стороны психики и страдает косноязычием (что, по мнению суда, в момент предъявления обвинения затрудняло его личное осуществление права на защиту без участия адвоката), народный суд направил дело на дополнительное расследование для выполнения требований статьи 49 УПК РСФСР.
Государственный обвинитель, участвовавший в судебном заседании, и заместитель прокурора, считая данное определение необоснованным, предложили отменить его. При этом в протесте заместителя прокурора указывалось, что, согласно заключению экспертов-психиатров, степень имеющихся у Мальвинова психических изменений не столь значительна, чтобы она могла повлиять на его способность осуществлять свое право на защиту. Речевой дефект у Мальвинова несущественный и не затруднял ему осуществление права на защиту на предварительном следствии.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест оставила без удовлетворения, указав следующее.
Направляя дело на дополнительное расследование, суд обоснованно сослался на статью 49 УПК, согласно которой участие защитника на предварительном следствии обязательно по делам лиц, которые в силу своих физических или психических недостатковнемогут сами осуществлять свое право на защиту.
100 См.: ВВС РФ, 1994, №1, С. 6—7.
101 Научно-практический комментарий к УПК РСФСР // под ред. В.М. Лебедева, С. 93.
Часть вторая
Как видно из материалов дела, Мальвинов из-за нарушения речи лечился'в речевом отделении детского психоневрологического санатория, а затем в интернате, состоял на учете в писихоневрологичес-ком диспансере. От службы в армии был освобожден по состоянию здоровья.
По заключению экспертов, проводивших стационарную судеб-но-медицинскую экспертизу по данному делу, Мальвинов признан вменяемым, однако в акте указано, что он обнаруживает остаточные явления раннего органического поражения головного мозга с нерезко выраженными изменениями со стороны психики, речь его косноязычна.
Суд, наблюдая подсудимого в судебном заседании, слушая его ответы на вопросы, пришел к выводу, что дефект речи у Мальвино-ва существенный.
При таких данных следует признать, что указанные психические недостатки Мальвинова в момент предъявления обвинения затрудняли ему личное осуществление права на защиту без участия адвоката.102
3) По делам лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство.
«Владение языком на бытовом уровне может быть достаточным для осуществления защиты без участия защитника по делам с простыми, обыденными обстоятельствами .дела, но может оказаться явно недостаточным для участия в делах сложных, требующих уяснения смысла новых ^ понятий. Заявление обвиняемого о том, что он закончил! русскую школу, хотя сам является лицом другой национальности и^повседневно общается с окружающими на/ родном языке, может послужить основанием для признания его протокола допроса на русском языке без участия защитника недопустимым доказательством».103 )
Дополнительно по нарушениям закона по делам лиц, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, смотри ниже в пункте 5 настоящего параграфа.
4) По делам лиц, обвиняемых в совершении преступлений, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.
По делу Свищева и других нарушение требований статьи 49 УПК РСФСР о допуске адвоката на предварительном следствии с момента предъявления обвинения по делу лиц, в отношении которых может быть назначено наказание в виде смертной казни, признано существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства. Дело возвращено на дополнительное расследование. Протест
102 См.: Сборник постановлений и определений по уголовным делам. Верховного Суда РСФСР 1981-88 гг., М., С. 366-367.
юз радутная Н.В. Коллизии норм уголовно-процессуального Законодательства и возможности их преодоления в судебной практике // Комментарий Российского законодательства. М., 1997,С. 151.
Глава III 105
прокурора об отмене постановления судьи оставлен без удовлетворения.104
По делу Панчишкина и Филиппова, рассмотренному Ростовским областным судом, органы предварительного следствия также допустили аналогичное нарушение, но уже в ходе предварительного следствия они это нарушение устранили, допустив к участию в деле защитников. При рассмотрении дела в суде протоколы допросов Панчишкина и Филиппова за тот период, когда им не была предоставлена помощь адвокатов, были исключены в связи с нарушением требований статьи 49 УПК РСФСР.105
Рассмотрим другие вопросы, связанные с участием защитника в допросе подозреваемого и обвиняемого.
С момента допуска защитника к участию в деле допросы подозреваемого и обвиняемого проводятся в присутствии защитника (часть 2 статьи 51 УПК РСФСР, часть 2 статьи 48 проекта нового УПК).
Проведение допроса подозреваемого (обвиняемого) в отсутствии защитника после допускя его к участию в деле признается нарушением закона, влекущим исключение протокола этого допроса из разбирательства.
По такому основанию признавались недопустимыми доказательствами протоколы допросов обвиняемых по делу Щербакова, рассмотренному в Московском областном суде,106 по делу Асельдерова, рассмотренному в Ростовском областным суде107.
Неизвещение допущенных к участию в деле защитников о проведении допросе? подозреваемого или обвиняемого (как и о производстве любых других следственных действий с участием подозреваемого и обвиняемого) лишает защитников возможности присутствовать при проведении этих допросов (следственных действий), что является нарушением закона, влекущим признание полученных доказательств не имеющими юридической силы.
По делу Трошина и Юсупова, рассмотренному в кассационном порядке Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда России, такое нарушение закона послужило одним из оснований отмены обвинительного приговора, постановленного Саратовским областным судом.108
Определением распорядительного заседания Центрального районного народного суда г.Комсомольска-на-Амурс уголовное дело в отношении Тузеева, Лысенко и Коломийца, обвинявшихся в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 117 УК РСФСР, направлено па дополнительное расследование в связи с на-
' Определение Верховного Суда РФ № 53-094-19 по делу Свищева
идр
105 См.: Архив Ростовскогообластного суда, дело № 2-89/94. 1ае Архив Московского областного суда, дело № 2-139-16/94. 107 Архив Ростовского областного суда, дело № 2-146/94.
Часть вторая
.рушением органами следствия права обвиняемых Коломийца и Лысенко на защиту.
Постановлением президиума Хабаровского краевого суда это определение отменено и дело направлено на судебное рассмотрение.
Заглеститель Председателя Верховного Суда РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене постановления президиума краевого суда.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест удовлетворила, указав следующее.
В соответствии с требованиями статьи 47 УПК РСФСР по делам о преступлениях несовершеннолетних защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения.
Как видно из материалов дела, Тузеев, Лысенко и Коломйец совершили преступление в несовершеннолетнем возрасте, и, согласно статьи 47 УПК РСФСР, обвинение им было предъявлено с участием адвокатов, в их присутствии они были допрошены в качестве обвиняемых. Последующие допросы обвиняемого Тузеева также проводились в присутствии адвоката.
В то же время дополнительные допросы обвиняемых Коломийца и Лысенко в нарушение требований статьи 47 УПК РСФСР производились в отсутствие адвокатов, что, как правильно указал суд, является нарушенйем~Црав несовершеннолетних обвиняемых на защиту.
В материалах дела нет данных о том, что адвокаты, защищавшие интересы Коломийца и Лысенко, были извещены следственными органами о предстоящих допросах обвиняемых
Между тем из материалов дела видно, что органы следствия признавали присутствие адвокатов на дополнительных допросах обвиняемых, о чем свидетельствует участие адвоката при дополнительном допросе обвиняемого Тузеева.109
Вместе с тем. Верховный Суд РСФСР при рассмотрении дела Ти-тяева и Довжока отметил, что закон не обязывает следователя изве-1 щать защитника о всех проводимых с участием обвиняемого следственных действиях, если защитник об этом не ходатайствовал.110 _-
б) Лица, правомочные участвовать в деле в качестве защитника
В качестве защитников допускаются: адвокаты, представители профессиональных союзов или других -'у общественных объединений (часть 4 статьи 47 УПК РСФСР'").
Члены правовых кооперативов, юридических бюро и товариществ, лица, осуществляющие оказание юридической помощи по лицензиям, участвовать в качестве защитников на досудебных стадиях не могут и их участие в предварительном следствии рассматривается как нарушение прав подозреваемого и обвиняемого на защиту.
108 См.: БВС РСФСР, 1989, № 12, С. 10. i03 См.: БВС РСФСР, 1990, № 2, С. 10. 110 cjvlj ВВС РСФСР, 1992, J£ 4. С. 8—9^-^
'" По проекту нового УПК в качестве защитников на досудебных случаях допускаются только адвокаты (часть 2 статьи 44).
Глава III 107
Определением районного суда г.Москвы дело Страхова было направлено на доследование в связи с тем, что защиту Страхова в ходе предварительного следствия осуществлял председатель кооператива «Уют» Я., в чем районный суд усмотрел нарушение статьи 47 УПК.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда по частному протесту прокурора это определение отменила и дело направила на новое судебной рассмотрение, указав, что участие в стадии следствия в качестве защитника члена правового кооператива не противоречит действующему законодательству и органы следствия не должны навязывать обвиняемому (помимо его воли) в качестве защитника члена коллегии адвокатов.
Президиум Московского городского суда оставил без удовлетворения протест председателя городского суда об отмене определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда и направлении дела на новое кассационное рассмотрение, считая, что участие в стадии следствия в качестве защитника член правового кооператива, соответствует требованиям статей 47 и 48 УПК.
Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене определения судебной коллегии Московского городского суда и постановления президиума Московского городского суда и направлении дела на новое кассационное рассмотрение.
••• Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 25 ноября 1992 года протест удовлетворила, указав следующее.
Согласно статьи 67-1 Конституции Российской Федерации, каждый задержанный, заключенный под стражу или обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) соответственно с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.
В соответствии с частью 4 статьи 47 УПК (в редакции Закона РФ от 23 февраля 1992 года) в качестве защитников допускаются адвокаты, а также представители профессиональных союзов и других общественных организаций пр делам членов этих организаций равно как и иные лица в случаях, предусмотренных законом.
Юрист правового кооператива не является адвокатом или представителем профессиональных союзов и других общественных организаций.
Другое дело участие члена правового кооператива в суде. В соответствии с частью 5 статьи 47 УПК только на стадии судебного разбирательства (но не на предварительном следствии) по определению суда или постановлению судьи в качестве защитников могут быть допущены близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другие лица, в том числе члены правовых кооперативов (юридических фирм, товариществ).
Ссылка кассационной и надзорной инстанции на то, что на предварительном следствии по воле обвиняемого, его законного представителя в качестве защитника может участвовать любое лицо, не основана на законе, так как круг лиц, осуществляющих защиту на предварительном следствии, в соответствии с частью 4 статьи 47 УПК строго ограничен.112
По делу Столярова Алтайским краевым судом было принято решение о направлении дела на доследование ввиду нарушения права
112 См.: БВС РФ, 1993, № 6, С. 6—7.
Часть вторая
обвиняемого на защиту. Основанием для такого решения послужило то, что на предварительном следствии при предъявлении Столярову обвинения и при выполнении требований статьи 201 УПК в качестве защитника по доверенности принимал участие юрист молодежного центра «Октябрь», а не профессиональный адвокат.
Отклоняя принесенный по делу частный протест, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в обоснование своего правильного по существу решения указала, что в соответствии СО статьей 47 УПК в качестве защитников на предварительном следствии могут принимать участие адвокаты, представители профессиональных союзов и других общественных организаций. Молодежный центр по своему статусу не является общественной организацией. Кроме того, как указано в кассационном определении, Столярову предъявлено обвинение в совершении преступления, за которое "в качестве наказания предусмотрена смертная казнь. В связи с этим защита обвиняемого должна быть осуществлена квалифицированным профессиональным защитником.
Однако закон, как известно, не делает каких-либо исключений по делам о преступлениях, за которые может быть назначена смертная казнь, поскольку в соответствии с частью 4 статьи 47 УПК и по этой категории дел помимо адвокатов в качестве защитников могут выступать представители профессиональных союзов и других общественных организаций, но лишь по делам членов этих организаций, равно как и иные лица в случаях, предусмотренных законом. Такой случай предусмотрен, в частности, частью 5 статьи 47 УПК, согласно которой на стадии судебного разбирательства по определению суда или постановлению судьи в качестве защитников могут быть допущены близкие родственники и законные представители обвиняемого, а также другие лица, в том числе члены правовых кооперативов (юридических фирм, товариществ). Случаев же участия в качестве защитников не предварительном следствии иных лиц, а значит и членов правовых кооперативов (юридических фирм, товариществ) уголовно-процессуальный закон в настоящее время не предусматривает.113
По делу Даведьянова, Верховный Суд признал ненадлежащим защитником специалиста Центра экономико-правового обслуживания Нечерноземья114.
По делу Воронина и Артемьева ненадлежащим защитником была признана служащая некоммерческой организации «Юридический консультационный центр «Белов и партнеры».115
28 января 1997 года Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел дело о проверке конституционности части 4 статьи 47 УПК РСФСР.
Поводом к рассмотрению данного дела явились жалобы граждан на нарушение их конституционных прав положением части 4 статьи 47 УПК РСФСР, согласно которому в качестве защитников при производстве по
113 См.: БВС РФ, 1993, № 1, С. 14.
114 См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 4 квартал 1992 года, С. 20—21.
115 См.: БВС РФ, 1998, № 3, С. 15.
Глава III 109
уголовным делам допускаются лишь адвокаты и представители профессиональных союзов и других общественных объединений.
По смыслу постановления, принятого Конституционным Судом по данному делу, ограничение уголовно-процессу-альным законом круга лиц, имеющих право участвовать в уголовном процессе в качестве защитника, признано не противоречащим Конституции.
Не противоречащим Конституции Конституционный Суд признал и положение части 4 статьи 47 УПК РСФСР, в части, касающейся допуска в качестве защитника адвоката.
Что же касается участия в уголовном процессе в качестве защитника представителя профессионального союза или другого общественного объединения, то Конституционный Суд высказал сомнение относительно соответствия этой части положения части 4 статьи 47 УПК РСФСР Конституции РФ по следующим причинам. Часть 1 статьи 48 Конституции РФ гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. Часть 4 статьи 47 УПК РСФСР предусматривает, что в качестве защитника допускается представитель профессионального союза или другого общественного объединения, предъявивший соответствующий протокол а также документ, удостоверяющий его личность. При этом наличия у такого представителя юридического образования, каких-либо профессиональных знаний и опыта закон не требует, что ставит под сомнение возможность обеспечить обвиняемому (подозреваемому) право на получение квалифицированной юридической помощи в тех случаях, когда защитником на предварительном следствии является не адвокат, а представитель профсоюза или другого общественного объединения.
Непосредственно решение о конституционности положения части 4 статьи 47 УПК РСФСР в части, касающейся представителя профессионального союза или другого общественного объединения, Конституционный Суд не принимал, поскольку заявителями такой вопрос не ставился и поэтому Суд не вправе был такое решение прини
не
мать
Участие в деле ненадлежащего защитника устанавливалось и по другим основаниям.
116 См.: Российская газета, 18 февраля1997 года.
Часть вторая
По делу братьев Болсуновых, рассмотренномуКрасноярскимкраевым судом, было установлено следующее.
Согласно имеющимся в деле ордерам, защиту Болсуновых осуществляли якобы адвокаты Ш. и Г. Однако по сообщению заведующей юридической консультации такие лица в Красноярской краевой коллегии адвокатов не состояли, а ордера на ведение дела Болсуновых им были выданы юридической консультацией незаконно, по просьбе работников прокуратуры.117
Не признаются основаниями для устранения защитника от участия в деле:
— незнание защитником языка, на котором ведется судопроизводство;118
— отсутствие у защитников допуска к документам, содержащим государственную тайну.
Верховным судом Удмуртской Республики 21 февраля 1996 г. осуждены Газизов, Волкова и другие (всего семь человек) по части 2 статьи 218-1 УК РСФСР и по другим статьям УК РСФСР.
Они признаны виновными в хищении по предварительному сговору группой лиц повторно в период осени 1992 года — весны 1994 года огнестрельного оружия из акционерного общества (АО) «Иж-маш», а Газизов, Тарасов, Батуев, Рылов и Пущин — в хищении указанного оружия в составе организованной группы в августе —
сентябре 1994 года.
В кассационных жалобах адвокаты указывали на допущенное нарушение права на защиту осужденных в связи с отказом допустить к защите избранных обвиняемыми адвокатов по тем основаниям, что они не имели допуска к секретным материалам.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 августа 1996 г. приговор отменила по следующим основаниям.
В соответствии с частью 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката. Статья 48 УПК РСФСР предусматривает, что для участия в деле защитник приглашается обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия обвиняемого.
Как видно из материалов дела, Газизов на предварительном следствии заявил ходатайство о допуске к участию в деле в качестве защитника адвоката Г., с которой он заключил соглашение, однако следствием было отказано в удовлетворении этого ходатайства по тем основаниям, что указанный адвокат не имеет допуска к секретным документам.
По тем же основаниям следствие не допустило к участию в деле адвоката Р., о чем ходатайствовал обвиняемый Волков, и адвоката Д., которая была приглашена для осуществления защиты обвиняемого Тарасова.
Таким образом, следствием было нарушено право указанных обвиняемых на защиту, так как отстранение адвоката от участия в деле в связи с отсутствием допуска к государственной тайне не соот-
117 См.: ВВС РФ, 1995, № 12, С. 10.
118 См.: п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1978 года, .№ 5 « О практике применения судами законов, обеспечивающихобвиняемому право на защиту».(Сборник постановлений,С. 137).
Глава III 111
ветствует Конституции Российской Федерации, что подтверждено постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 марта 1996 г. «По делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. «О государственной тайне» в связи с жалобами граждан В.М.Гурджиянца, В.Н.Синцова, В.Н.Бугрова и А.К.Никитина» (Собрание законодательства РФ, 1996, N 15, статья 1768).
При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор Верховного суда Удмуртской Республики отменила, а дело направила для производства дополнительного расследования.119
Адвокат, представитель профессионального союза и другой общественный организации не вправе участвовать в деле в качестве защитника, если он по данному делу оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела, или если он ранее участвовал в качестве судьи, прокурора, следователя, дознавателя, эксперта, специалиста, переводчика, свидетеля или понятого, а также если в расследовании или рассмотрении дела принимает участие должностное лицо, с которым адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации состоит в родственных отношениях (часть 1 статьи 67-1 УПК РСФСР, ст. 70 проекта нового УПК).
Участие в деле защитника при наличии обстоятельств, указанных в части 1 статьи 67-1 УПК РСФСР, рассматривается как нарушение закона, влекущее недопустимость полученных с участием такого лица доказательств.
Так, по делу братьев Агафоновых было установлено нарушение права Агафонова К. на защиту, которое выразилось в следующем.
Ранее, при рассмотрении дела по обвинению Галанова (являвшегося потерпевшим по делу братьев Агафоновых) его защиту осуществлял адвокат В.
По делу же братьев Агафоновых тот же адвокат защищал Агафонова К., а его бывший подзащитный Галанов выступал в качестве потерпевшего.
Поскольку адвокат В. ранее оказывал юридическую помощьГа-ланову, т.е. — лицу, интересы которого противоречат интересам Агафонова К., обратившегося с просьбой к адвокату В. о ведении дела, было признано нарушенным право Агафонова К. на защиту.120
По делу К. и С., рассмотренному Саратовским областным судом, были исключены из разбирательства протоколы допроса С. в качестве подозреваемого и обвиняемого, поскольку при проведении этих допросов было нарушено правоС. на защиту. В проведении этих
119 См.: ВВС РФ, 1997, № 5, С. 14.
120 См.: ВВС РСФСР, 1981, № 2, С. 14--15.
112 |
Часть вторая
допросов участвовал адвокат С., который ранее участвовал по этому же делу в качестве следователя.121
Не признается основанием для устранения защитника от участия в деле факт участия в деле в качестве защитника обвиняемого адвоката, который ранее поддерживал обвинение в отношении этого же лица, но по другому уголовному делу.
Архангельский областной суд возвратил на дополнительное расследование уголовное дело по обвинению Лукина в умышленном убийстве и разбое, усмотрев нарушение требований статьи 67-1 УПК, поскольку в 1980 году при осуждении Лукина по статье 103 УК государственным обвинителем являлся Коростелев, который по настоящему делу уже как адвокат осуществлял защиту Лукина на
предварительном следствии.
Отменяя определение областного суда , Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила, что статья 67-1 УПК действительно исключает возможность участия адвоката в качестве защитника, если он ранее по данному делу участвовал в качестве прокурора. Содержание этой нормы прямо указывает, что запрет на участие в деле адвоката распространяется лишь на те случаи, когда он ранее участвовал в этом же деле в ином качестве, в частности в качестве прокурора. Участие же в деле в качестве защитника обвиняемого адвоката, который много лет назад поддерживал обвинение в отношении этого же лица совершенно по другому делу, не является нарушением требований статьи 67-1 УПК.122
Одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых, обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого (часть 6 статьи 47 УПК РСФСР, часть 4 статьи 44 проекта
нового УПК).
Указанные противоречия могут быть обусловлены признанием обвинения одним обвиняемым и оспаривание другим; изобличение одним обвиняемым другого. Эти противоречия могут быть вызваны также характером обвинения, предъявленного каждому из обвиняемых.123
Верховный Суд РФ участие защитника на стороне двух обвиняемых, имеющих противоречивые интересы по делу, рассматривает как существенное нарушение уголовно-про-цессуального закона.124
По делу Рожкова и Каменцева Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что суд, рассматривающий это дело, обоснованно признал недопустимыми доказательства, полученные первоначально на предварительном следствии, когда двух обвиняемых, у которых имелись противоречия, защищал один ад-
121 См. Друзин Е.В., Указ., соч.,С. 19—20.
122 См. БВС РФ, 1993, № 6, С. 15.
123 См. Сборник постановлений,С. 137.121 См., там же, С. 453.
Глава III 113
вокат. Учитывая, что затем обвиняемых в ходе расследования и в
суде защищали разные адвокаты, то допущенные органами следствия нарушения судебная коллегия не признала влекущими отмену приговора.125
Дело Зубарева, Розова и Камалова определением Свердловского областного суда было направлено для производства дополнительного расследования в связи с тем, что органами предварительного следствия было нарушено право Зубарева на защиту. Нарушение, по мнению суда, выразилось в том, что на предварительном следствии адвокат Т. осуществлял защиту Розова и Зубарева, несмотря на противоречия их интересов.
Прокурор — государственный обвинитель по делу в частном протесте поставил вопрос об отмене этого определения и направлении дела на новое судебное рассмотрение, поскольку, как он считал, в период, когда адвокат Т. осуществлял защиту Розова и Зубарева, противоречие их интересов не было очевидным.
Судебная коллегия по уголовным дела Верховного Суда РФ протест оставила без удовлетворения, указав следующее.
В соответствии с требованием статьи 47 УПК одно и то же лицо не может быть защитником двух обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого. По данному делу с 15 ноября 1991 года защиту Зубарева осуществляла адвокат Т. Она же С 6 ноября 1991 года защищала Розова. Поскольку Розов отрицал свою причастность к покушению на изнасилование О. (допрошен 6 ноября 1991 года), а Зубарев еще на допросе 5 ноября 1991 года уличал его в этом покушении, адвокат Т. не вправе была защищать Зубарева в связи с противоречием интересов своих подзащитных. Допустив адвоката Т. к защите Зубарева, органы предварительного следствия нарушили его право на защиту.
Доводы протеста о неочевидности до 15 ноября 1991 года противоречий интересов Розова и Зубарева несостоятельны, так как к этому времени их различные позиции по вопросу участия Розова в покушении на изнасилование О. уже были известны органам предварительного следствия.
Таким образом, на предварительном следствии Зубарев был лишен гарантированного законом права на защиту, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Суд, установив это обстоятельство, обоснованно возвратил дело для дополнительного расследования.126
в) Приглашение, назначение и замена защитника
Приглашение защитника.
Защитник приглашается подозреваемым или обвиняемым, их законными представителями, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого (часть 1 статьи 48 УПК РСФСР, часть 1 статьи 45 проекта нового УПК).
По просьбе подозреваемого, обвиняемого участие защитника обеспечивается дознавателем, следователем или
125 См.: Обзор законодательстваи судебной практики ВерховногоСудаРФ за IV квартал 1995, С. 21—22. -
126 См.: БВС РФ, 1993, № 6, С. 7.
Часть вторая
прокурором (часть 2 статьи 48 УПК РСФСР, часть 2 статьи 45 проекта нового УПК).
Верховный Суд РФ признает существенным нарушением закона факт необеспечения подозреваемому (обвиняемому) права пригласить защитника по своему выбору.
Дело Албогачиева Назрановским районным судом было направлено на дополнительное расследование, поскольку по мнению суда органы следствия нарушили права обвиняемого на защиту.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Чечено-Ингушской АССР частный протест прокурораоботмене определения оставлен без удовлетворения.
Постановлением президиума Верховного Суда Чечено-Ингушской АССР оставлен без удовлетворения аналогичный протест прокурора АССР.
Заместитель Прокурора РСФСР в протесте поставил вопрособотмене судебных решений с направлением дела на новое рассмотрение, считая, что права обвиняемого Албогачиева на защиту не были нарушены.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест оставил без удовлетворения по следующим основаниям.
Согласно статьи 48 УПК РСФСР, обвиняемый, а также другие лица по поручению или с согласия обвиняемого вправе запросить ему защитника по его усмотрению. По просьбе обвиняемого участие указанного им защитника обеспечивается следователем.
Последний вправе предложить обвиняемому пригласить другого защитника или назначить его обвиняемому через коллегию адвокатов лишь в тех случаях, когда участие избранного обвиняемым защитника невозможно в течение длительного срока.
Эти требования закона в данном случае органами следствияневыполнены.
Как видно из материалов дела, обвиняемый Албогачиев просил пригласить для его защиты адвоката Л.
Следователь направил письмо в адрес заведующего юридической консультацией № 1 Советского района г. Орджоникидзе и жены обвиняемого Албогачиева с просьбой обеспечить явку адвоката Л.
В ответ следователь получил письмо заведующего юридической консультацией, в котором сообщалось, что адвокат Л. с Албогачие-вым и его родственниками соглашения не имеет, поэтому поручить ему осуществление защиты Албогачиева он не вправе. А жена обвиняемого отказалась ответить следователю, почему адвокат не явился к следователю.
Эти данные в протесте небоснованно расценены как отказ заведующего юридической консультации направить адвоката Л. для участия в деле Албогачиева и жены Албогачиева принять меры к обеспечению явки адвоката Л.
Заведующий юридической консультацией в письме указал,чтопри соглашении обвиняемого Албогачиева с адвокатом Л. последний может осуществлять его защиту. В деле нет данных о том, что жена обвиняемого Албогачиева отказалась заключить соглашение с адвокатом Л. на защиту обвиняемого.
Однако следователь, не ознакомив обвиняемого Албогачиева, ни его близких родственников с сообщением заведующего юридической консультацией о том, что для защиты Албогачиева необходимо заключить соглашение с адвокатом Л., а также не выяснив, изве
Глава III 115
щен ли этот адвокат заведующим юридической консультацией о просьбе Албогдчиева осуществлять его защиту и согласен ли он участвовать в деле, заменил его адвокатом С.
Адвокат Л., защищавший Албогачиева в суде, в связи с нарушением права Албогачиева на защиту заявил ходатайство о возвращении дела на дополнительное расследование.
Как видно из выступлений адвоката Л., как в суде первой инстанции, так и в кассационной инстанции, он не отказывался защищать Албогачиева и намеривался осуществлять его защиту.
Таким образом, назначение следователем при указанных обстоятельствах для участия в деле адвоката по своему усмотрению, несмотря на требования обвиняемого пригласить для его защиты адвоката Л., который был согласен на это, является нарушениемправаобвиняемого на защиту.127
Подозреваемый или обвиняемый вправе пригласить для защиты нескольких защитников.
Хотя это право подозреваемого (обвиняемого) предусмотрено только в проекте нового УПК (часть 1 статьи 45), а действующий УПК РСФСР его не предусматривает, в судебной практике отказ обвиняемому в ходатайстве о приглашении второго защитника признается нарушением уголовно-процессуального закона.
По приговору военного трибунала группы войск прапорщик Почапский был осужден по пункту «г» статьи 102 УК РСФСР.
Военная коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев дело по кассационным жалобам осужденного и его защитника, нашла, что в ходе судебного разбирательства судом превой инстанции было нарушено право подсудимого на защиту.
Как видно из материалов дела, защиту интересов По-чапского в судебном заседании осуществлял адвокат межреспубликанской коллегии адвокатов. В ходе судебного заседания подсудимый неоднократно заявлял ходатайство о предоставлении ему второго адвоката из другой юридической консультации, с которым он смог бы заключить соглашение.
Свое ходатайство Почапский обосновывал тем, что против участия в судебном заседании предоставленного адвоката у него возражений нет, но он считает, что защита его интересов, осуществляемая этим адвокатом, является недостаточной.
Ходатайство подсудимого поддержал его защитник, который пояснил, что Почапский занимал на предварительном следствии и в суде противоположные позиции по делу,
127 См.:БВС РСФСР, 1989, № 10, С. 7.
116 Часть вторая
а поэтому не мог в полной мере воспользоваться его услугами и осуществить свое право на защиту.
Суд же, необоснованно сославшись на неопределенный характер ходатайства подсудимого оставил его без удовлетворения.
При таких обстоятельствах следует прийти к выводу, что судом допущено нарушение права подсудимого на защиту, поскольку участие второго защитника законом не запрещено и право Почапского на выбор защитника, предусмотренное статьей 48 УПК РСФСР, было ущемлено. Это нарушение закона в силу статьи 345 УПК РСФСР является существенным и влечет отмену приговора.128
Замена защитника.
Если явка защитника, избранного подозреваемым или обвиняемым, невозможна, дознаватель, следователь и прокурор вправе предложить подозреваемому или обвиняемому пригласить другого защитника либо обеспечить ему защитника через юридическую консультацию.
При этом уголовно-процессуальным законом предусмотрено, что в случаях задержания или заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого замена избранного ими защитника допускается при невозможности обеспечить явку избранного защитника в течение двадцати четырех часов с момента задержания или заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого (часть 2 статьи 47 УПК РСФСР, часть 4 статьи 45 проекта нового УПК), а в остальных случаях — при невозможности обеспечить явку избранного защитника в течение длительного срока (часть 3 статьи 48 УПК РСФСР).129
Енисейским районным народным судом Крсноярского края Ря-занцев осужден по части 2 статьи 108 УК РСФСР к лишению свободы за причинение Токаревой тяжких телесных повреждений, от которых она скончалась.
В кассационном порядке и порядке надзора Красноярским краевым судом приговор оставлен без изменения.
Заместитель прокурора РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в связи с нарушением прав обвиняемого Рязанцева на защиту и о возвращении дела на дополнительное расследование.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР протест удовлетворила, указав следующее.
При предъявлении обвинение Рязанцевзаявил ходатайство овыделении ему адвоката X. Это ходатайствооставлено без рассмот-
128 См.: Вестник Верховного Суда СССР.1991, № 1, С. 20.
129 В проекте нового УПК (часть 3 статьи 45) указано: «в течение длительного (не менее 5 дней) срока».
Глава III 117
рения, при выполнении требований статьи 201 УПК РСФСР (объявлении об окончании предварительного следствия и предъявлении для ознакомления материалов дела) ему был приглашен адвокат Л.
Рязапцев возражал против участия на следствии адовката Л., просил вызвать адвоката X., отказался от совместного с адвокатом Д. ознакомлении с материалами дела. Причина, по которой Рязанцеву вместо требуемоого им адвоката выделен другой, объяснена не была, в связи с чем право Рязанцева на защиту в стадии предварительного следствия было нарушено.
Таким образом, был признано, что защита Рязанцева не была осуществлена. Приговор в отношении Рязанцева был отменен, а дело передано на новое расследование.130
По делу Ефимова Челябинский областной суд установил следующие обстоятельства, признанные им как нарушение части 3 статьи 48 УПК РСФСР.
Ефимов 30 августа 1994 года заключил соглашение с адвокатом Ш. о защите его интересов на предварительном следствии, тем не менее 24 ноября 1994 года Ефимову было предъявлено обвинение с участием адвоката Л., а 27 ноября 1994 года ему было объявлено об окончании следствия и предъявлены для ознакомления материалы дела, при этом присутствовала адвокат Ч. (ордера в деле нет). От ознакомления с материалами дела Ефимов отказался.
В судебном заседании Ефимов пояснил, что отказался знакомиться с материалами дела потому, что не участвовал адвокат Ш., с которым он заключал соглашение о защите. Согласно справке следователя, 24 и 27 ноября 1994 года адвокат Ш. в деле не участвовал, так как до 30 ноября 1994 года был занят в процессах по другим уголовным делам.
Таким образом, участие адвоката Ш. в деле по обвинению Ефимова было невозможно в течение только трех или шести дней и суд пришел к выводу, что этот срок не являетсЗ^длительным,'исключающим участие Ш. в деле. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ рассматривая это дело по частному протесту прокурора признала решение Челябинского областного суда обоснованным, указав, что при таких обстоятельствах право Ефимова на защиту было нарушено, а именно: в ходе следствия были соблюдены требования статьи 48 УПК РСФСР, поэтому оснований для удовлетворения протеста прокурора не имелось.131
Челябинским областным судом дело по обвинению Ефимова в преступлении, предусмотренном части 3 статьи 117 УК РСФСР, направлено для производства дополнительного расследования.
В определении областной суд указал, что в ходе предварительного расследования существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, а именно: право обвиняемого на защиту. 30 августа 1994 г. Ефимов заклГочил соглашение с адвокатом Ш. о защите своих интересов на предварительном следствии. Однако ни при предъявлении обвинения, ни при объявлении обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявлении материалов для ознакомления адвокат Ш. без Достаточных к тому оснований участия в деле не принимал.
В частном протесте прокурор поставил вопрос об отмене определения суда и направлении дела на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что адвокат Ш. не имел возможности участвовать в
130 См.: ВВС РСФСР, 1989, № 9,С. 5—6.
131 См.: ВВС РСФСР, 1996, № 2, С.11.
Часть вторая
деле, фактически отказался от защиты и обвиняемому были предложены другие защитники — адвокаты Л. и Ч.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного СудаРФ 24мая1995 г. определение областного суда оставила без изменения, признав его законным и обоснованным, по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, Ефимов заключил соглашение с адвокатом Ш. о защите его интересов на предварительном следствии. Тем не менее 24 ноября 1994 г. Ефимову было предъявлено обвинение с участием адвоката Л., а 27 ноября 1994 г. ему было объявлено об окончании следствия и предъявлены для ознакомления материалы дела, при этом присутствовала адвокат Ч. (ордера в деле нет). От ознакомления с материалами дела Ефимов отказался.
В судебном заседании Ефимов пояснил, что отказался знакомиться с материалами дела и потому, что не участвовал адвокат Ш., с которым он заключил соглашение о защите. Согласно справке следователя, 24 и 27 ноября 1994 г. адвокат Ш. в деле не участвовал, так как до 30 ноября 1994 г. был занят в процессах по другим уголовным делам.
Таким образом, участие адвоката Ш. в деле по обвинению Ефимова было невозможно в течение только трех или шести дней и суд обоснованно пришел к выводу, что этот срок не является длительным, исключающим участие Ш. в деле. При таких обстоятельствах право Ефимова на защиту было нарушено, а именно: в ходе следствия не были соблюдены требования ст. 48 УПК РСФСР, поэтому оснований для удовлетворения протеста прокурора не имелось.
Верховный Суд РФ указывал, что, принимая решен^ о вынужденной замене защитника, необходимо объяснить заинтересованному лицу, чем вызвано принимаемое решение,132 а также получить от него согласие на участие в
I 'ЭЧ
качестве защитника другого адвоката.—
Назначение защитника.
' Если в случаях обязательного участия защитника он не приглашен самим подозреваемым, обвиняемым, их законными представителями или другими лицами по их поручению, дознаватель, следователь и прокурор обязаны обеспечить участие защитника в деле (часть 3 статьи 49 УПК РСФСР, часть 3 статьи 46 проекта нового УПК).
Говоря о назначении защитника, хотелось бы обратить внимание на заключение Европейского комитета по правам человека о том, что «обвиняемые, которые получают право безвозмездно пользоваться услугами защитника, не могут сами выбирать себе защитника».134
Аналогичные решения принимались и в российской.до-революционной судебной практике.
132 См. ВВС РФ, 1989, № 9, С. 5—6.
133 См. ВВС РФ, 1986, № 1, С. 15—16.
134 См. Алексеева Л.Б. Применение судамимеждународных норм в области прав человека и КонституцииРоссийской Федерации // Комментарий Российского законодательства. М., 1997, С. 27.
Глава III 119
Так, по делу Граматина (решение Кассационного де-партамена Правительствующего Сената 1888 года № 595) было указано, что обвиняемый не имеет право требовать возложение защиты его на то лицо, которое он указывает.130
В прежней российской судебной практике также признавалось, что обвиняемый «не имеет право просить о назначении более, чем одного защитника» (дело Данилова, решение 1867 года, № 178. )
г) Отказ от защитника
Подозреваемый и обвиняемый вправе в любой момент производства по делу отказаться от защитника. Такой отказ допускается только по инициативе самого подозреваемого или обвиняемого (часть 1 статьи 50 УПК РСФСР, часть 1 статьи 47 проекта нового УПК).
Допуская право на отказ от защитника, закон формирует жесткое условие: такой отказ юридически значим только в том случае, если он сделан поинициативе самого обвиняемого (подозреваемого), о чем должно быть четко и однозначно указано в соответствующем протоколе либо в добровольно представленном обвиняемым (подозреваемым) письменном ходатайстве или заявлении.
Президиум Верховного Суда РСФСР исключил из кассационного определения, которым приговор отменен и дело направлено на дополнительное расследование, указание за нарушение следственными органами требований пункта 5 статьи 49 и статьи 50 УПК РСФСР об обязательном участии защитника с момента объявления обвиняемому об окончании предварительного следствия и предъявлении ему для ознакомления всего производства по делу, как неоснованное на законе.
Как видно из материалов дела, обвиняемый дважды подавал заявления на имя прокурора района, в которых отказывался от усйуг адвоката, а в третьем заявлении указал, что ему не нужен адвокат ни при предъявлении обвинения, ни при ознакомлении с материалами дела. В этих заявлениях он также отказывался и от услуг конкретного адвоката, с которым его родственники заключили соглашение на ведение дела в стадии предварительного следствия. Следователь своим постановлением принял от-
13а См.: Щепловитов С.Г. Судебные уставы императора Александра П. Устав уголовного судопроизводства. С-П., 1898, С. 496.
Часть вторая
каз обвиняемого от защитника, что соответствует требованию закона (статья 50 УПК РСФСР).136
Отказ обвиняемого Сподыревского от защитника может иметь место только при наличии реальной возможности участия адвоката в деле.137
При отказе обвиняемого (подозреваемого) от защитника следователь должен выяснить, не является ли отказ от защитника вынужденным, например, ввиду отсутствия средств на оплату услуг адвоката. Установив вынужденность отказа следователь обязан обеспечить участие защитника в деле.
По делу Гурьянова и Боголея, рассмотренному Саратовским областным судом, были исключены из разбирательства протоколы допроса Боголея в качестве обвиняемого.
Перед допросом Боголея в качестве обвиняемого он отказалсяотуслуг адвоката и следователь допросил Боголея без участия адвоката.
В суде Боголей пояснил, что его отказ на предварительном следствии от защитника был вынужденным, в связи с материальными затруднениями, в услугах же адвоката в тот период он нуждался.138
Рассматривая поступившее заявление подозреваемого, обвиняемого об отказе от защитника, необходимо различать отказ от помощи защитника вообще и от назначенного защитника, поскольку в указанных случаях должны наступить различные процессуальные последствия:
в первом случае отказ может быть принят, во втором случае, поскольку по существу нет отказа от защитника, его участие должно быть обеспечено и должен быть решен вопрос о необходимости замены конкретного защитника.
5. Недопустимость протоколов допросов подозреваемого и обвиняемого, связанная с нарушением закона об обязательном участии в допросе переводчика и педагога
а) Участие переводчика Право пользоваться услугами переводчика. Подозреваемый (обвиняемый), не владеющий языком на котором ведется судопроизводство, вправе давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика (часть 2 статья 17 УПК РСФСР, часть 2 статьи 23 проекта нового УПК).
136 См.: Обзор законодательстваи судебной практикиРерховногоСуда РСФСР за 4-й квартал 1990, С. 13.
137 Сборник Постановлении,С. 137. •
138 См.: Российская юстиция,1995, № 6, С. 6.
Глава III 121
Не владеющими языком судопроизводства признаются лица, не понимающие или плохо понимающие обычную разговорную речь на языке судопроизводства, не умеющие свободно изъясняться на данном языке в понимании тех или иных терминов или обстоятельств, связанных с производством по делу.'39
Верховный Суд РФ признавал наличие нарушений требований статьи 17 УПК РСФСР при следующих обстоятельствах:
— по делу Шимана — «Шиман по национальности румын, малограмотный, окончил всего 4 класса, в школе учил молдавский язык. В судебном заседании установлено, что в связи со слабым знанием русского языка он плохо понимал в период следствия термины и обстоятельства, связанные с производством по делу, однако переводчиком обеспечен не был»;140
— по делу Забихулина — «Забихулин по национальности башкир. В характеристике средней школы указано, что он «показал слабые знания, очень трудно давались такие предметы, как русский язык и литература». В акте судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в отношении Забихулина, отмечено: «Личность примитивная, интеллект низкий, запас знаний крайне ограничен...»141
— по делу Юсупова — «Как установлено по делу, Юсуповпонациональности узбек, проживал в Узбекистане, окончил 8 классов узбекской школы. В материалам дела имеются собственноручные объяснения Юсупова, которые со всей очевидностью свидетельствуют о том, что он нуждается в переводчике».142
Вместе с тем, в ряде случаев Верховный Суд РФ признавал, что нарушений требований статьи 17 УПК РСФСР допущено не было. При этом Верховный Суд учитывал следующие обстоятельства:
— по делу Айдаболова — «При задержании в порядке статьи 122 УПК Айдаболов (казах по национальности, — В.З.) собственноручно написал, что русским языком владеет хорошо. В дальнейшем он не изъявлял желания давать показания на казахском языке либо пользоваться услугами переводчика. Наоборот, при ознакомлении с материалами дела по окончании предварительного следствия он при прочтении документов на руа^ком языке от услуг переводчика отказался и пользовался услугами переводчика лишь при ознакомлении с документами на казахском языке, которым владеет слабо.
Ссылка Московского городского суда на то, что Айдаболов говорит с акцентом и не понимает отдельных юридических терминов, еще не свидетельствует о незнании русского языка»;143
139 См.: Научно-практический комментарий к УПК,С. 40.
140 См.: Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, 1974— 1979гг., М., 1981, С. 276.
141 См.: Сборник постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, 1981—1988 г.г. М., 1989, С. 318.
142 См.: ВВС РФ, 1993, № 4, С. 11.
143 См.: ВВС РФ, 1993, № 7, С. 15—16. .
122 Часть вторая
— по делу Дадашевой — «На предварительном следствии Дада-шева заявляла, что в услугах переводчика не нуждается, закончила русскую школу, училище и давала показания на русском языке. Ходатайства ею о переводчике не заявлялись как в ходе расследования, хотя ей разъясняли статью 17 УПК, так и при ознакомлении со всеми материалами дела. Причем, она собственноручно сделала запись, что в услугах переводчика не нуждается, в том числе и в присутствии адвоката».144
Лицами, не владеющими языком судопроизводства признаются не только лица, не владеющие этим языком в связи с их иной национальной принадлежностью, но и другие лица.
По делу Сусловой (глухонемой, инвалида III группы) Верхов ный Суд РФ признал недопустимыми протоколы ее допросов, проведенных в ходе предварительного следствия, поскольку ей «не был предоставлен переводчик, хотя она просила об этом, так как испытывала затруднения при изложении ответов в письменной форме на письменные вопросы следователя».145
Право подозреваемого и обвиняемого давать показания на родном языке и пользоваться услугами переводчика должно быть разъяснено, а также должна быть обеспечена возможность реализации этого права. Пригласите переводчика для участия в допросах подозреваемого и» обвиняемого обязано лицо, производящее допрос: дозна-ватель или следователь (статья 58, часть 1 статьи 134 УПК РСФСР, часть 2 статьи 23, часть 1 статьи 184 проекта УПК).
Любое ограничение прав подозреваемого (обвиняемого), обусловленное незнанием ими языка, на котором ведется судопроизводство, и необеспечение этим лицам возможности пользоваться родным языком признается существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.146
По делу Г., осужденного Ульяновским областным судом. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР отменила приговор ввиду нарушения органами следствия требований статьи 17 УПК РСФСР, поскольку Г. допрашивался на предварительном следствии без переводчика и ему, как обвиняемому не было разъяснено право пользоваться услугами переводчика при производстве
147-
следственных действии.
144 См.: Архив Верховного СудаРФ, дело № 926 п 98 пр.
145 См.: ВВС РФ, 1997, № 11, С. 17.
146 См.: п. 13 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 июня 1978 г., № 5; п.7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 ноября 1990 г., № 10; п.7 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 17 апреля 1984 г., № 2; п.п. 9 и 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г., № 8 (Сборник постановлений, С.с. 137, 341, 419, 530, 534).
147 См.: ВВС РСФСР, 1985, № 10, С. 12.
Глава III 123
Допуск, переводчика к. участию в деле.
Переводчиком является лицо, владеющее языками, которые необходимы для перевода, и назначенное органом дознания, следователем, прокурором в случаях, когда подозреваемый или обвиняемый не владеют языком, на котором ведется производство по делу (часть 1 статьи57УПК РСФСР, часть 1 статьи 58 проекта УПК).
Переводчиком может быть только лицо, свободно владеющее языком судопроизводства и языками, знание которых необходимо для перевода.
Переводчик не может принимать участия в производстве по делу при наличии следующих оснований:
1) если он является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком, свидетелем, а также если он участвовал в данном деле в качестве эксперта, специалиста, лица, производившего дознание, следователя, обвинителя, защитника, законного представителя обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика;
2) если он является родственником потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей, родственником обвиняемого или его законного представителя, родственником обвинителя, защитника, следователя или лица, производившего дознание;
3) если имеются иные обстоятельства, дающие основания считать, что переводчик лично, прямо или косвенно заинтересован в деле;
4) если обнаружится его некомпетентность. Предыдущее участие в деле лица в качестве переводчика не является основанием для его отвода (статья 66 УПК РСФСР, статья 67 Проекта нового УПК РФ).
В качестве примера нарушения требований уголовно-процессуального закона относительно запрета участия лица одновременно в качестве следователя и переводчика можно сослаться на дело Андреева.
Определением Верховного Суда Марийской АССР делоАндреева было направлено на дополнительное расследование.
В определении суд указал, что предварительное следствие по Делу проведено с существенным нарушением процессуального закона. Обвиняемый Андреев, потерпевшая Степанова М. и свидетель Степанова Л. допрашивались на марийском языке, однако следователь протокол оформлял на русском языке сам, без участия специалиста-переводчика, т.е. предварительное следствие проведено с нарушением статьи 17 УПК РСФСР.
Часть вторая
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР
частный протест прокурора Марийской АССР, в котором ставился вопрос об отмене определения суда и направлении дела на новое судебное рассмотрение, оставила без удовлетворения, указав следующее.
Как установлено судом и не оспаривалось в частном протесте прокурора Марийской АССР, следователь допросил обвиняемого, потер певшую и свидетеля на их родном языке — марийском, а протоколы допросов оформил на русском языке, т.е. в ходе предварительного следствия было соблюдено право указанных лиц дать показания на родном языке. Однако в нарушение статьи 17 УПК РСФСР следова- , тель для участия в допросе Андреева, Степановой М. и Степановой Л. не пригласил переводчика, сделал перевод их показаний с марийского языка на русский язык сам. По существу одно лицо выполняло функции следователя и переводчика, что противоречит требованиям, изложенным в статьях 59, 64, 66 УПК РСФСР.
С учетом этих обстоятельств допущенные в ходе предварительного следствия нарушения уголовно-процессуального закона следует признать существенными, влекущими направление дела на дополнительное расследование.148
Относительно запрета российским уголовно-процессу-альным законом совмещения в одном лице функций переводчика и защитника хотелось бы обратить внимание > на практику Европейской комиссии по правам человека, которая заявила, что права, гарантированные статьей 14 ' Международного пакта о гражданских и политических правах, являются правами защиты в целом, а не только обвиняемого. Из этого вытекает, что, если защитнику понятно обвинение, он сможет осуществить надлежащую защиту обвиняемого и, следовательно, участие переводчика во всех следственных действиях не обязательно. В деле «X. против Австрии» обвиняемый, который не говорил по-немецки, а лишь по-французски и по-итальянски, утверждал, что австрийский суд нарушил статью 14, отказав в предоставлении ему в полном объеме перевода судебной документации. Европейская комиссия отметила, что часть документации была изложена на немецком языке, который понимал адвокат обвиняемого, а многие другие документы были составлены на французском языке и, таким образом, могли быть прочитаны самим обвиняемым. Обвиняемому была предоставлена помощь переводчика в тот момент, когда его уведомляли о выдвинутых против него обвинениях, а затем был предоставлен текст обвинительного заключения, переведенный на французский язык. Поэтому Комиссия не установила •• нарушений.149
1(8 См.: ВВС РСФСР, 1980, № 1, С. 10. 149 Комментарий Российского законодательства.М., 1997, С. 22.
Глава III 125
б) Участие педагога
В допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), не достигшего 16-летнего возраста, может участвовать педагог. Участие педагога возможно и при допросе несовершеннолетнего старше 16 лет, если он признан умственно отсталым (часть 1 статьи 397 УПК РСФСР).150
Необходимость участия в допросе указанных лиц определяется по усмотрению следователя или прокурора. Педагог может участвовать в допросах также по ходатайству защитника (часть 1 статьи 397 УПК РСФСР).
Участие педагога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), не достигшего 16 лет, обусловлено необходимостью использовать в связи со сложностью такого допроса данные педагогики и психологии при его подготовке, проведении и фиксации показаний, а также — необходимостью компенсировать слабость умственного развития подозреваемого (обвиняемого).
Отсутствие педагога при допросе несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого может в определенных случаях влечь признание протокола<«какого допроса недопустимым доказательством.
По делу Тукуева, осужденного Павлодарским областным судом, Пленум Верховного Суда СССР отменил все состоявшиеся решения в связи с непринятием всех предусмотренных законом мер для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.
Одним из оснований к отмене состоявшихся по делу решений явилось отсутствие при допросе Тукуева педагога.
В этой части Пленум Верховного Суда указал следующее.
Некоторые допросы четырнадцатилетнего Тукуева производились без участия педагога, причем*ртдельные вопросы ему задавались в явно недопустимой форме. Не исключено, что это могло отрицательно сказаться на всесторонности, полноте и объективности исследования обстоятельств дела и в значительной мере объясняет противоречия в показаниях Тукуева.151
6. Нарушения установленного законом порядка фиксирования хода и результатов проведения допросов подозреваемых и обвиняемых
О каждом допросе подозреваемого и обвиняемого доз-наватель или следователь составляет протокол (часть 2 статьи 123, часть 1 статьи 151 УПК РСФСР, часть 1 статьи 204 проекта УПК).
150 По проекту нового УПКв указанных случаях участие педагогаобязательно (часть 1 статьи488).
151 См.: ВВС СССР, 1982, № 3,С. 158,
Часть вторая
К составлению протокола допроса уголовно-процсо.у альный закон предъявляет ряд требований, нарушение ко торых влечет признание соответствующего протокола недопустимым доказательством, а именно:
а) По прочтении протокола, составленного после про веденного допроса, обвиняемый (подозреваемый) должен своей подписью удостоверить правильность записи его показаний. Если протокол написан на нескольких страницах, обвиняемый (подозреваемый) подписывает каждую страницу отдельно (части 4 и 5 статьи 151 УПК РСФСР,. часть 6 статьи 204 проекта нового УПК);
По делу Гурьянова и Боголея, рассмотренному Саратовским областным судом, в связи с нарушением указанного требования был признан недопустимым протокол показаний подозреваемого Гурьянова.152
б) Все дополнения и поправки в протоколе должны быть удостоверены подписью обвиняемого (подозреваемого) и следователя (часть 5 статьи 151 УПК РСФСР).
По делу Кузнецова, Михайлова и Писарева, рассмотренному Рос-? товским областным судом, в связи с указанным нарушением были исключены из разбирательства протоколы допросов Михайлова.153
в) В судебной практике возникал вопрос о допустимости протокола допроса подозреваемого или обвиняемого в случаях, когда подозреваемый или обвиняемый отказывались подписать протокол и он заверялся подписью лица, производившего допрос, и, иногда, другими лицами, удостоверяющими факт отказа подозреваемого (обвиняемого) подписать протокол.
Представляется, что такой протокол следует признать недопустимым. Статья 142 УПК РСФСР допускает возможность заверения протокола допроса подозреваемого и обвиняемого, но только в случаях, когда подозреваемый или обвиняемый не может подписать протокол в силу физических недостатков. Кроме того, для этих случаев предусмотрена особая процедура: следователь должен пригласить постороннее лицо, которое с согласия допрошенного лица удостоверяет своей подписью правильность записи его показаний. Этот протокол подписывает и следователь, производивший допрос (часть 4 статьи 142 УПК РСФСР).
По делу братьев Студеникиных и Костенко судья исключил протокол показаний Костенко, поскольку законность данного протоко-' ла оспаривалась самим Костенко при его допросе и он в этой связи отказался от своей подписи после составления данного протокола.
152 См.: Друзин. Указ.,соч., С. 32.
153 См.: Архив Ростовского областного суда, дело № 2-32/98 г.
Глава III 127
Кассационная палата Верховного Суда РФ признала правильным указанное решение судьи.154
г) Если допрос обвиняемого (подозреваемого) проводится с участием переводчика, то протокол допроса должен включать указание на разъяснение переводчику его обязанностей и предупреждение об ответственности за заведомо неправильный перевод, что удостоверяется подписью переводчика. В протоколе также отмечается разъяснение обвиняемому (подозреваемому) его права на отвод переводчика и поступившие в связи с этим заявления обвиняемого (подозреваемого). Переводчик подписывает каждую страницу протокола и протокол в целом (части 6 и 7 статьи 151 УПК РСФСР, часть 7 статьи 208 проекта УПК).
По делу Янг Пиня и Яо Джайфенга, рассмотренному Челябинским областным судом, были установлены следующие нарушения статьи 151 УПК РСФСР: переводчик 3. не была предупреждена следователем об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод; обвиняемым не разъяснено их право заявить отвод переводчику; в протоколах допросов Янг Пиня и Яо Джайфенга в качестве обвиняемых переводчиком не подписана каждая страница протоколов допроса. При таких обстоятельствах суд возвратил уголовное дело для производства дополнительного расследования.155
7. Недозволенные приемы и методы ведения допросов подозреваемых и обвиняемых
а) Запрещение применения физического
и психического насилия
Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (часть 2 статьи 21 Конституции РФ, статья 5 Всеобщей декларации прав человека, статья 7 Международного пакта о гражданских и политических правах, часть 5 статьи 11 проекта нового УПК РФ). Запрещается домогаться показаний подозреваемого, обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер (часть 3 статьи 20 УПК РСФСР).156
154 См.: Архив Ростовского областного суда, дело № 2-136/98.
135 См.: ВВС РФ, 1997, № 11, С. 13.
156 См.: Устав уголовного судопроизводства 1864 года такжезапрещал применение каких бы то ни было мер вымогательствапоказанийобвиняемого (статьи 404, 406, 479, 680, 685).
О недопустимости мер принуждения писали известные русские процессуалисты, такие как: И.Я. Фойницкий (см.: указ. соч. т. 2 С. 269);
и,В. Духовской (см.: его. Русский уголовный процесс, М., 1897, С. 129);
'_-VL. Викторский (см.: Русский уголовный процесс. М., 1911, С. 209);
ч.о. Познышев (см.: его, Элементарный учебник русского уголовного процесса, М., 1913, С. 187).
Часть вторая
Принуждение подозреваемого, обвиняемого к даче показаний с применением насилия, издевательств или пыток, а также путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание, влечет уголовную ответственность (статья 302 УК РФ).
Последствием применения недозволенных мер при допросе подозреваемого, обвиняемого должно являться безусловное признание протоколов их допросов недопустимыми доказательствами.
При рассмотрении дел в кассационном порядке заявления обвиняемых о применении к ним недозволенных мер являлись основанием к отмене состоявшихся судебных решений.157
Запрет применения к обвиняемому физического насилия с целью получения признательных показаний не вызывает затруднения в интерпретации. Несколько сложнее обстоит дело с пониманием психического принуждения, а потому представляет несомненный интерес толкование» этого вида принуждения Комитетом по правам человека и Комиссией по правам человека.
Комиссия рассмотрела дело никарагуанского солдата, содержавшегося под стражей по обвинению в шпионаже, который утверждал, что заявление о признании вины, которое было им сделано в течение 30-дневного содержания под стражей, было дано под давлением и поэтому является недействительным. Правительство Никарагуа утверждало, что обвиняемый не подвергался никакому фактическому давлению, за исключением давления, обусловленного содержанием под стра ксй :' расследованием; обвиняемый якобы самостоятельно решил сделать заявление и поэтому не может' утверждать, что оно было получено под давлением. Комиссия постановила, что признание, которое было получено во время содержания под стражей, представляет собой нарушение пункта 3g статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах158 и является недействительным. Комитет отмечает, что продолжительное одиночное заключение содержащегося под стражей обвиняемого может приравниваться к актам, запрещенным статьей 7 Пакта189 и, следовательно, признательные показания обвиняемого, которые он дал во время такого содержания, должны рассматриваться как полученные под давлением.160
157 См.: Например, дело Мирзолина<Сборник постановлений Пленума и определений коллегии ВС СССР по уголовным делам. 1959-1971, М., 1973, С. 349-352); дело Рагаускаса (ВВС РФ, 1998, №1, С. 11-13).
158 Согласно пункту 3g статьи 14 Пакта каждый обвиняемый имеет право не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным.
159 Статья 7 Пакта гласит: «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию».
160 Комментарий Российского законодательства. М., 1997, 35—36.
Глава III |
129 |
С.П. Пашин справедливо обращает внимание на то, что «в России содержание подозреваемых и обвиняемых в нечеловеческих условиях следственных изоляторов входит в технологию признания».161
Оценка С.А. Пашина относительно условий содержания в следственных изоляторах подтверждается Комиссией по правам человека при Президенте РФ, которая пришла к следующим выводам: «Не улучшается положение с соблюдением прав человека в местах лишения свободы и предварительного заключения в особенности. Условия содержания арестованных и заключенных в некоторых учреждениях таковы, что могут квалифицироваться в соответствии с международной Конвенцией ООН № 39/46 от 10 декабря 1984 года как жестокое и унижающие человеческое достоинство».162
Сложившееся положение с содержанием подозреваемых и обвиняемых в следственных изоляторах, безусловно, известно органам прокуратуры.163 ^
Именно поэтому Генеральный прокурор Российской Федерации в своем приказе от 18 июня 1997 года № 31 потребовал «не допускать использования задержания и ареста как средства получение от подозреваемого или обвиняемого признания вины в совершении преступления».
б) Этические критерии допустимости применения некоторых тактических приемов при допросе подозреваемых и обвиняемых
Говоря о недопустимых мерах воздействия на подозреваемого (обвиняемого), нельзя ограничиваться лишь правовыми запретами относительно применения насилия. Важное значение для определения допустимости того или иного тактического приема имеют нравственные (этические) критерии.164
И в этой связи следует отметить недопустимость таких приемов, которые: основаны на обмане; связаны с шанта-
161 Пашин С.А. Указ. соч., С. 344.
162 Доклад Комиссии по правам человека при Президенте РФ «О соблюдении прав человека и гражданина в РФ за 1993», М., 1994, С. 5.
163 В № 4 журнала «Законность» за 1994 год (стр. 34), например, Щелковский городской прокурор М. Селезнев констатирует, что «задержание используется работниками органов дознания... для получения недостающих доказательств».
164 О выделении нравственного (этического) критерия как самостоятельного критерия допустимости доказательств мы говорили выше в п. 4 «Нормы нравственности и правила проверки допустимости доказательств» §2 главы I части первой настоящей работы.
5. Зас. N° 36
130
Часть вторая
жом; понуждают подозреваемого (обвиняемого) к аморальным поступкам; используют низменные побуждения (чувства корысти, мести, ревности, национальной вражды и др.); эксплуатируют невежество, предрассудки, суеверие;
основаны на использовании религиозных чувств; направлены на разжигание конфликта между несколькими обвиняемыми (подозреваемыми).
Профессор Н.А. Селиванов приводит такие примеры недопустимых тактических приемов, связанных с обманом и имитацией действий, рассчитанных на то, чтобы запугать обвиняемого.
Обман.
Обман это прежде всего — утверждение о факте, которого в действительности не было и нет. Например, следователь ложно говорит обвиняемому, что его соучастник признал вину, или заявляет, что эксперт дал категорическое заключение об оставлении обвиняемым следа на месте происшествия, тогда как вывод эксперта облечен в форму предположительного суждения.
Формой обмана является заведомо неверная юридическая оцен- _ ка содеянного. На практике отмечались две ситуации. В одной из\ них следователь, зная, что преступление умышленное, предъявляет обвинение в неосторожном преступлении, расслабляет таким образом обвиняемого, получает от него признание вины, а на следующий день предъявляет обвинение в умышленном преступлении. В другом случае следователь предъявляет обвинение в заведомо более тяжком преступлении, чтобы затем «поторговаться» с обвиняемым, принудить к признанию вины обещанием смягчить юридическую квалификацию, применить статью (часть статьи) уголовного кодекса, предусматривающую более мягкое наказание. Иногда обман принимает форму различного рода фальсификаций и имитаций. Например, следователь, оглашая показания другого обвиняемого или свидетеля, заведомо искажает смысл, добавляя или опуская какие-либо слова, фразы, либо кладет на стол перед обвиняемым протокол допроса, предварительно закрыв какую-то часть, например в слове «не похищал» частицу «не».
Приведем взятые из практики примеры фальсификации.
Обвиняемый в убийстве своей жены, находясь под арестом, проявил повышенный интерес к возможности выявления изображения убийцы путем исследования глаз жертвы. Узнав об этом, следователь сфотографировал глаз человека, изготовил его крупномасштабный снимок, вмонтировал в изображение глаза портрет обвиняемого и репродукцию монтажа предъявил обвиняемому на очередном допросе, в результате чего получил от него признанрге вины.
В другом случае следователь напечатал на пишущей машинке от имени несуществующего эксперта «заключение» с категорическим выводом о том, что след пальца на месте происшествия оставлен обвиняемым, изобразил «подпись эксперта» и предъявил обви- • i-лемому, в результате чего тот сознался в преступлении. След пальца хотя и изымался с места происшествия, однако оказапся непригодным для идентификации.
Находившийся под арестом обвиняемый направил жене впоследствии перехваченную и прочитанную оперативными работника- .
Глава III 131
ми записку, в которой написал, что ему, видимо, лучше сознаться, и просил жену при согласии на это пометить передачу «крестиком». Поступившая передача оказалась без «крестика», который не преминули поставить работники милиции. Результатом было признание вины арестованным.
Опасность подобных «мероприятий» обусловлена тем, что при этом не учитывается очень высокая степень вероятности самооговора лица, которое при наличии некоторых улик считает лучшим исходом признание несуществующей вины ради смягчения неизбежного, на его взгляд, наказания.
Имитация действий, рассчитанных на то, чтобы запугать
обвиняемого.
Так, во время допроса коллега следователя в соседнем кабинете бил ремнем по кожаному дивану, создавая иллюзию избиения другого, якобы не сознающегося допрашиваемого.
Другой следователь во время допроса обвиняемого достал из сейфа ветеринарный шприц, флакон с водой и передал их коллеге, заверив, что после введения этого препарата обвиняемый, якобы находившийся в другом кабинете, начнет давать правдивые показания.165»
В последнее время особый^интерес проявляется к вопросу о возможности применения в ходе допроса полиграфа (детектора лжи) — прибора, который, как предполагается, позволяет обнаружить ложность показания.166
Сторонники применения полиграфа (ь частности профессор В. Комиссаров) отмечают, что: во-первых, с помощью полиграфа в более чем 90 случаях из 100 получали положительный для расследования эффект и, во-вторых, использование полиграфа никаким правовым актом не запрещено.167
Относительно первого аргумента трудно возразить, поскольку «положительность» для расследования эффекта вещь весьма неопределенная, да и плохо согласуемая с таким понятием как «законность» (особенно если иметь в виду, что в свое время положительным для расследования эффектом являлись пытки).
Кажется бесспорным и второй аргумент, т.к. действительно не имеется ни одного правового акта, содержащего непосредственный запрет на использование полиграфа.
160 Селиванов Н.А. Критерии допустимости применения тактических приемов при расследовании / Законность, 1994, № 4, С. 24—25.
166 Полиграф (детектор лжи) — прибор, который непрерывно измеряет изменения кровяного давления, частоты пульса, влажность кожи и др. При внутреннем напряжении, например при ответах на неприятные вопросы или ложном показании, эти переменные достигают значений, которые существенно отличаются от нормальных. После оценки Результатов измерений делаются выводы о степени истинности показаний (См.: Криминалистический словарь. М., 1993, С. 30).
lui См.: Комиссаоов В. Использование полиграфа / Законность,1995,№ 11 С. 44—45.
5*
Часть вторая
Однако сторонникам использования полиграфа не следует забывать о части 2 принципа № 21 «Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме», согласно которому ни одно задержанное лицо не должно подвергаться во время допроса «таким методам дознания, которые нарушают его способность принимать решения или выносить суждения».
Говоря о возможности использования полиграфа, невольно вспоминаешь замечания профессора A.M. Ларина о том, что «в последние годы участились попытки компенсировать низкий профессионализм следователей и работников милиции внедрением в практику расследования приемов, связанных с использованием иррационального. Предлагаются допросы под гипнозом, применение «детектора лжи» (полиграфа), привлечение к расследованию экстрасенсов, астрологов, гадалок, лозоходцев, использование в качестве экспертов собак («одорология») и т.п... Подобные ухищрения не только отвлекают силы и средства, достойные лучшего применения, но и приводят к следственным и судебным ошибкам. Настала пора установить в уголовно-процессуальном законе запрет приемов, ориентированных на использование иррационального, подсознательного, лишенного надежного естественно-научного обоснования. В законодательстве Германии и Польши такие запреты есть».168
§4. Допрос свидетеля и потерпевшего
I. Потерпевший
Потерпевшим как субъектом уголовного процесса является лицо, в отношении которого дознавателем, следователем прокурором или судьей вынесено постановление (а судом — определение) о признании его потерпевшим.
Лицо признается потерпевшим при наличии оснований полагать, что ему непосредственно преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред (часть 1 статьи 53 УПК РСФСР, части 1 и 3 статьи 49 проекта нового УПК).'69
168 Ларин A.M. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в проекте УПК — 1997 / Российская юстиция, 1997, № 9, С. 9—10.
169 По проекту нового УПК РФ, в отличие от УПК РСФСР, потерпев-' шим может быть признано не только физическое , но и юридическое лицо, которому преступлением причинен моральный или материальный вред (часть 11 статьи 49).
Глава III 133
Потерпевший обязан давать правдивые показания: сообщить все известное ему по делу и отвечать на поставленные вопросы (часть 1 статьи 75 УПК РСФСР, часть 7 статьи 49 проекта УПК).
Важное практическое значение имеет правильное решение вопроса о том, каково процессуальное положение лиц, принимающих участие по делам о преступлениях, связанных с убийством. В судебной практике по делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть гражданина, близкие родственники погибших в одних случаях признаются потерпевшими, в других —• представителями потерпевших. Нет единой точки зрения по этому вопросу и в теории. Одни процессуалисты, к числу которых относится и В.М. Савицкий, считают, что «близкие родственники сами не являются потерпевшими, потому что преступление не было направлено против них непосредственно; вред, причинен-ный им смертью потерпевшего, — это косвенный, по-< бочный результат побочного посягательства».170 Другие процессуалисты (и их большинство) считают, что близкие родственники потерпевшего, погибшего в результате преступления, сами являются потерпевшими, а не его представителями.171
Как нам представляется, следует согласиться с мнением В.М. Савицкого, который отмечает, что для рассматриваемого случая законодатель сконструировал специальную норму, содержащуюся в части 4 статьи 53 УПК РСФСР (части 10 статьи 49 проекта УПК), которая гласит: «По делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, осуществляют близкие родственники». Близкие родственники, согласно указанной норме, не признаются потерпевшими, им передаются права потерпевшего. Правами же, предусмотренными статьей 53 УПК РСФСР в силу этой же статьи и статьи 52 УПК РСФСР, могут пользоваться только потерпевший либо его представитель. Третьего не дано. Поэтому
170 Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971, С. 310—311. Такую же точку зрения отстаивает и Я.О. Мотовиловкер см. «Правоведение» 1969, № 3 С. 125—126.
171 См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса, т.1, С. 258; Чельцотз М.А. Советсткий уголовный процесс, 1962, С. 260; Стре-мовский В.А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе Ростов-н/Д, 1966, С. 206.
134 Часть вторая
близкий родственник погибшего участвует в деле именно как представитель потерпевшего, и никем иным он быть не может.
Специальный характер части 4 статьи53 УПК РСФСР заключается в том, что в отличие от обычного представителя потерпевшего, представитель погибшего потерпевшего наделяется всеми правами, предусмотренными статьей53УПК РСФСР, т.е. правом давать показания.172
Что же касается представителя потерпевшего по другим делам, то уголовно-процессуальный закон не предус-. матривает его обязанности давать показания.
Является ли это пробелом в законе либо объясняется это другими причинами, но так или иначе при допросе лица по делам о преступлениях, последствием которого явилась смерть его близкого родственника, это обстоятельство иметь в виду, на наш взгляд, необходимо.
Для защиты прав и законных интересов потерпевших, являющихся несовершеннолетними или по своему физи- ^ ческому или психическому состоянию лишенными возмож--ности самостоятельно защищать свои права и законные интересы, к обязательному участию в деле привлекаются их законные представители (статья 53 УПК РСФСР, часть 2 статьи 52 проекта нового УПК).
Законными представителями являются родители, усыновители, опекуны, попечители потерпевшего, представители учреждений и организаций, на попечении которых находится потерпевший (пункт 9 статьи 34 УПК РСФСР).
Законом не исключается возможность допроса законных представителей потерпевшего b качестве свидетелей (часть 3 статьи 72 УПК РСФСР).
Не может быть допрошено в качестве потерпевшего лицо, которому преступными действиями другого лица причинен вред, но которое само являлось участником или укрывателем соответствующих дей-
" 1 74
ствии.'
Потерпевший вправе отказаться от дачи показаний против себя и своих близких родственников (часть! статьи 51 Конституции РФ). Подробнее об этом смотри ниже, в подпункте «Свидетель».
172 См.: Савицкий В.М. Указ. соч., С.310-316.
173 Научно-практической комментарий к УПКРСФСР, С. 154-155.
Глава III -у |
135 |
Свидетель
а) Общие положения
В качестве свидетеля может быть допрошено любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по конкретному делу (часть 1 статьи 72 УПК РСФСР, часть 1 статьи 55 проекта нового УПК РФ).
Свидетель обязан дать правдивые показания: сообщить все известное ему по делу и ответить на поставленные вопросы (часть 1 статьи 73 УПК РСФСР, часть 5 статьи 55 проекта нового УПК).
Свидетель имеет право не свидетельствовать против себя самого (часть 1 статьи 51 Конституции, часть 4 статьи 55 проекта УПК).
б) Лица, которые не могутдопрашиваться в качестве свидетеля:
В качестве свидетеля не могут допрашиваться лица, которые в силу своих физических или психических недостатков не способны правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания (пункт 2 части 2 статьи 72 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта УПК).
По делу братьев Мартыновых, рассмотренному в Саратовском областном суде, были исключены из разбирательства дела показания свидетеля, который был признан душевнобольным и неспособным давать правильные показания об обстоятельствах дела.
В соответствии с законом (пункт 3 статьи 79 УПК РСФСР) способность лица правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания устанавливается только с помощью экспертизы. Однако в судебной практике встречаются случаи, когда отсутствие такой способности признавалось и без проведения экспертизы.
Так по делу К., рассмотренному Саратовским областным судом, по указанному основанию были исключены несколько протоколов показаний свидетелей, в связи со следующими обстоятельствами.
При рассмотрении дела было установлено, что свидетели (протоколы допросов которых впоследствии были исключены) распивали спиртные напитки с подсудимым и потерпевшим. К моменту совершения преступления они находились в тяжелой степени опьянения. Об обстоятельствах известного им преступления они были допрошены в этот же день в период, к которому они не могли быть чтезвыми. Об этом они подтвердили и в судебном заседании. Поэто-^У суд признал, что в силу пункта 2 части 2 статьи 72 УПК РСФСР Данные лица не могли быть допрошены в качестве свидетелей в
136 Часть вторая
связи сих физическим состоянием, и признал недопустимыми для исследования в судебном заседании их показания, данные в ходе
предварительного расследования.174
В качестве свидетеля не могут допрашиваться лица, которые в силу своего малолетнего возраста не способны правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них, правильные показания (пункт 2 части 2 статьи 72 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта УПК).
Закон не устанавливает возраста, по достижении которого лицо может допрашиваться в качестве свидетеля. Способность правильно воспринимать события и дать о нем правильные показания устанавливается только с помощью экспертизы (пункт 3 статьи 79 УПК РСФСР).
В качестве свидетеля не могут допрашиваться лица фактически подозреваемые в совершении преступления, а также признанные подозреваемыми или обвиняемыми по делу.175
В качестве свидетеля не могут допрашиваться судья, народный и присяжный заседатель —- об обстоятельствах уголовного дела, которые им стали известны в связи с участием в производстве по уголовному делу, а также в ходе обсуждения в совещательной комнате вопросов, возникших при вынесении судебного решения (статья 302, часть 2 статьи 452 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта нового УПК).
Сложным остается вопрос о возможности допроса в качестве свидетеля следователей и оперативных работников, по обстоятельствам, связанным с проверкой заявлений обвиняемых (подсудимых) о применении к ним незаконных методов следствия.
Судебная практика стабильно стоит на позиции допустимости допроса в качестве свидетелей следователей и оперативных работников.
Такую же позицию занимают и авторы Научно-практического комментария к УПК РСФСР 1998 года.176
Следует отметить, что и наша дореволюционная судебная практика шла по такому же пути. Если возникала необходимость в объяснениях следователя или сотрудников полиции по обстоятельствам проведенных ими следственных
171 См.: Друзин Е.В. Указ. соч., С. 23.
175 Подробнее об этом см. в Глазе3, §2, п. 2 «Недопустимостьдопроса в качестве свидетеля лица, фактически подозреваемого всовершениипреступления».
' '6 См.: Научно-практический комментарий к УПК РСФСР, С. 148—149.
Глава III
137 |
действий, то они допрашивались в качестве свидетелей. Так было, например, по делу Пузанова (1868 г., № 166), по делу Кларка (1869 г., № 983), по делу Мерзлинского (1870 г., № 326), по делу Ракитянского (1874г., № 668), по делу Калишиной (1874 г., № 326) и ряду других дел.177
Но еще тогда профессор Н.Н. Розин отмечал, что эта практика идет «по юридически и по судебно-политически ложному и опасному пути».178
Прежде всего хотелось бы отметить, что показания указанных лиц используются не для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, а для «удержания» признательных показаний обвиняемого, в тех случаях, когда других доказательств явно не достаточно либо их попросту- нет.
Но главное, в '• свете рассматриваемого вопроса, заключается в другом.
Необходимость такого допроса следователя или оперативного работника возникает после заявления обвиняемого о применении к нему со стороны указанных лиц незаконных методов ведения следствия, т.е. после получения заявления о совершении конкретными лицами должностного преступления. При таком положении следователь или оперативный работник превращается уже в обвиняемого со всеми отсюда вытекающими последствиями: необходимость возбуждения уголовного дела; допрос его следователем, принявшим возникшее дело к своему производству; распространение на обвиняемого следователя или оперативного работника положений статьи 51 Конституции РФ и т.д. и т.п. Можно продолжать и дальше, но и того, что указано, достаточно для того, чтобы признать недопустимость допроса в качестве свидетеля следователя и оперативного работника по обстоятельствам, связанным с проверкой заявления обвиняемого о применении к нему незаконных методов следствия.179
в) Лица, которые вправе отказаться от дачи свидетельских показаний
Вправе не свидетельствовать против обвиняемого его супруг и близкие родственники: (часть 1 статьи 51 Конституции РФ, часть 4 статьи 55 проекта нового УПК РФ).
177 См.: ФойницгсийИ.Я. Указ. соч. С. 275, Фельдштейн Г.С. Указ. соч., С. 281.
178 Розин Н.Н. Указ. соч., С. 404.
179 Более подробно об этом см. в части третьей Главы3 п. 3 «Порядок проверки заявлений участвующих в уголовномпроцессе лиц о применении к ним в ходе предварительного следствиянезаконных мер».
138
Часть вторая
В судебной практике различно толкуется содержащееся в части 1 статьи 51 Конституции понятие «близкие
родственники».
Так, в Московском областном суде (по одному из дел) была освобождена от дачи свидетельских показаний дочь жены обвиняемого, хотя она не была им удочерена. Принимая такое решение судья Н.В. Григорьева учитывала конкретные фактические обстоятельства дела, в частности, длительное проживание дочери в одной семье с обвиняемым с раннего детства и отношение с ним в семье как с отцом.180
Аналогичное решение было принято по делу Дарчук в Саратовском областном суде. По этому делу судья Е.В. Друзин исключил из разбирательства как недопустимое доказательство протокол допроса свидетеля Еранасяна, которому на предварительном следствии не было разъяснено содержание статьи 51 Конституции РФ. При этом принималось во внимание, что Дарчук и Еранасян длительное время проживали вместе, имели общего ребенка, между ними был заключен церковный брак, препятствием к регистрации брака в органах ЗАГСа служила неизвестность местонахождения бывшего супруга Дарчук, фактически давно не существовавший брак с которым формально не удавалось расторгнуть.181
В Ростовском областном суде (по делу братьев Власовых и Ковалева) при аналогичном положении, когда свидетелю — женщине, находившейся в фактических брачных отношениях с Власовым А., не разъяснялось положение статьи 51 Конституции, ходатайство защиты об исключении протокола допроса этой женщины в качестве свидетеля удовлетворено не было.182
В самой Конституции (в части 1 статьи51) указано, что круг близких родственников определяется федеральным законом. Если под «федеральным законом», упомянутом в Конституции, иметь в виду Уголовно-процессуаль-ный закон, то в соответствии с пунктом 9 части 1 статьи 34 УПК РСФСР «близкими родственниками» являются:
родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки, а также супруг.
На этом основании делается вывод о том, что только супругам, состоящим в юридическом браке (также как только усыновленным детям), предоставляется привилегия, предусмотренная статьей 51 Конституции РФ.
Иллюстрацией становления судебной практики по рассматриваемому вопросу служит уже упомянутое дело Дарчук.
По этому делу (где были исключены, в связи с нарушением статьи 51 Конституции, показания свидетеля Ерана-
180 См.: Научно-практическое пособие для судей «Рассмотрение дел судом присяжных». Варшава, 1997, С. 100-101.
181 См.: Немытина М.В. Российский суд присяжных. М., 1995, С.103.
182 Архив Ростовского областного суда, дело № 2-148/96.
Глава III 139
сяна, между которым и Дарчук был заключен церковный брак) был вынесен оправдательный приговор.
На данный приговор принесен кассационный протест, в котором указывалось на ошибочное исключение из дела протокола допроса свидетеля Еранасяна.
Кассационная палата Верховного СудаРФ согласилась с протестом и отменила приговор.
Решение Кассационной палаты было опротестовано в Президиум ВС РФ, который принял окончательное решение по делу, указав следующее.
В силу статьи 51 Конституции Российской Федерации сожитель не освобождается от обязанности давать свидетельские показания, так как не является ни супругом, ни близким родственником. Венчание в церкви, наличие совместных детей и ведение общего хозяйства по смыслу пункта 9 части 1 статьи 34 УПК РСФСР не порождает супружеских отношений и не освобождает от обязанностей свидетеля. В соответствии со статьей 17 КоБС РСФСР права и обязанности супругов, в том числе и в уголовном процессе, порождает брак, заключенный в государственных органах записи актов гражданского состояния. Президиум Верховного Суда РФ не согласился с расширительным толкованием понятия супругов в уголовном процессе.183
После принятия такого решения Президиумом ВС РФ можно было бы поставить точку в дискуссии относительно толкования такого понятия как «близкие родственники», если бы ни одно «но».
Как уже указывалось выше, чисто формальное применение закона не всегда отвечало бы истинным целям правосудия и именно поэтому в уголовном процессе допустимо и необходимо применение норм нравственности.
Имея в виду именно такие случаи, А.Ф. Кони писал. «Само процессуальное право признает законность вторжения в область своего применения требований нравственности и старается, в тех случаях, где эти требования можно осуществить прямыми предписаниями, дать им необходимое выражение. Так, например, оно признает, что ради целей земного правосудия нельзя ослаблять или нарушать священные узы, связывающие людей между собою и с верховным судьею их поступков. Поэтому в силу статьи
183 См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 4 квартал 1995, М., 1996, С. 21.
140 Часть вторая
705 Устава уголовного судопроизводства, супруг подсудимого, родственники по прямой линии, восходящей и нисходящей, родные его братья и сестры могут устранить себя от дачи показаний по делу о нем. Закон щадит те чувства,' которые, даже при сознании свидетелем виновности подсудимого или наличности изобличающих его фактов, заставляли бы нередко сердце дающего показание обливаться слезами и кровью или искать облегчения своего тяжкого положения во лжи. В человеческом взгляде закона на таинственный голос крови или супружеской привязанности заключается даже как бы признание допустимости лжи, которая, в известных случаях, более близка к внутренней правде жизни, чем объективная и холодная истина».184
Может именно поэтому профессор П.А. Лупинская, упоминая указанное выше постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу Дарчук, тем не менее в Научно-практическом пособии для судей указывает, что «суд может при подтверждении длительных фактических брачных отношений освободить одного из супругов от дачи свидетельских показаний в силу статьи 51 Конституции РФ».185 Она же, П-А. Лупинская, признала правильным и упомянутое выше решение судьи Н.В. Григорьевой, предоставившей право, предусмотренное статьей 51 Конституции, дочери жены подсудимого, которая не была им удочерена.186
В судебной практике применения положений статьи 51 Конституции РФ встретился еще один важный вопрос, который, в отличие от предыдущего, был разрешен без особых проблем.
По делу Слончикова и Черникова (рассмотренному в Московском областном суде) было признано, что близкий родственник подсудимого освобождается от дачи свидетельских показаний против другого подсудимого, 'если его показание, в котором он изобличает этого подсудимого, может неблагоприятно повлиять на решение вопроса, касающегося близкого родственника этого свидетеля.
По данному делу была освобождена от дачи свидетельского показания по поводу участия подсудимого Слончакова в совершении убийства жена другого подсудимого по этому делу — Черникова.
184 Кони А.Ф. Указ. соч. т. 4, С. 52.
180 См.. Научно-практическое пособие для судей «Рассмотрение дел-судом присяжных», С. 101. Эту же мысльП.А. Лупинская подтверждает и в «Комментарии российского законодательства»,М.. 1997, С. 152.
186 См.: Российская юстиция, 1994, №11, С. 3.
Глава III 141
При этом судья (Н.В. Григорьева) учитывала, что если будет доказана вина Слончикова в убийстве, то тем самым получит основание и обвинение Черникова в укрывательстве этого убийства.
Данное решение было поддержано и Кассационной палатой Верховного Суда РФ.187
Любопытно, что и в дореволюционной российской судебной практике этот вопрос разрешался также. В решениях Кассационного департамента Сената № 639 и № 1453 за 1871 год, а также № 640 за 1873 год указывалось, что «свидетель, отказывавшийся от свидетельствования на основании статьи 705 (статья 705 УМс аналогична по содержанию части 1 статьи 51 Конституции РФ, — В.З.), не может быть допрашиваем по обстоятельствам, относящимся до других лиц, преданных суду по тому же делу».188
Для современной судебной практики представляет интерес и решение Кассационного департамента № 66 за 1877 год, согласно которому свидетели пользовались правом устраниться от свидетельствования «не только в том случае, когда дело рассматривается в отношении обвиняемых, с которыми они состоят в указанных статьей 705 отношениях, но тогда, когда обвиняемые эти уклонились от суда и дело рассматривается только в отношении других участников преступления».189
Близкие родственники обвиняемого освобождаются от дачи свидетельских показаний только против обвиняемого, а не вообще.
Поэтому в тех случаях, когда в их показаниях не имеется сведений обвинительного характера, протоколы этих показаний (даже несмотря на неразъяснение свидетелям — близким родственникам обвиняемого положений статьи 51 Конституции РФ) признаются допустимыми.
Такое решение, принималось, например, по делу Михалева в Московском областном суде.190
Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний защитник обвиняемого — об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника (пункт 1 части 2 статьи 72 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта нового УПК РФ).
187 См.: Российская юстиция, 1994, № 6, С. 9, а также — ВВС РФ, 1994, № 5, С. 8-10.
188 См.: Шрамченко М.П. и Ширков В.П. Устав уголовного судопроизводства. СП., 1911, С. 668. 18S См.: Там же. 190 См.: Российская юстиция, 1994, № 8, С. 4.
Часть вторая
По делу Магомедова, в нарушение указанного положения закона, в качестве свидетеля судом был допрошен защитник обвиняемого, который сообщил суду данные, ставшие ему известными при беседе с подзащитным. Суд эти показания привел в приговоре в качестве доказательства вины подсудимого. Данное нарушение кассационная инстанция признала существенным и на этом основании отменила приговор.191
Представляет интерес обоснование, которое дал указанному положению закона А.Ф. Кони.
Так, он писал: «Проникнут нравственным элементом закон и в том случае, когда воспрещает спрашивать о сознании подсудимого своему бывшему защитнику, хотя бы первому из них уже и не могла грозить уголовная кара. Между защитником и тем, кто в тревоге и тоске от грозно надвинувшегося обвинения обращается к нему в надежде на помощь, устанавливается тесная связь доверия и искренности. Защитнику открываются тайники души, ему стараются разъяснить свою виновность или объяснить свое падение и свой, скрываемый от других, позор такими подробностями личной жизни и семейного быта, по отношению к которым слепая фемида должна быть и глухою».192
Еще в 1894'году по делу Попова и Иванова обсуждался вопрос о допустимости допроса защитника при его добровольном согласии на это.19"
Представляется, что если обвиняемый (подсудимый) ходатайствует об этом (например, в связи с разрешением вопроса о допустимости доказательств) его защитник может быть допрошен по обстоятельствам дела, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника.
Безусловно защитник обвиняемого может быть допрошен в качестве свидетеля по иным (кроме указанных в пункте 1 части 2 статьи 72 УПК РСФСР) обстоятельствам.
Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной организации — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением ими обязанностей представителя (пункт 3 части 2 статьи 72 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта нового УПК РФ).
Предоставление свидетельского иммунитета указанным лицам также диктуется соображениями о доверительном
191 См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 4 квартал 1993 г., М„ 1994, С. 18.
192 Кони А.Ф. Указ. соч., т.4, С. 53—54.
193См.: ФойницкийИ.Я. Указ. соч., т. 2, С. 251.
Глава III |
143 |
характере взаимоотношений между представителем и представляемым.
Участие в деле законных представителей потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого не исключает возможности допроса этих лиц в качестве свидетелей (часть 3 статьи 72 УПК РСФСР).
Вправе отказатьсяот дачи свидетельских показаний священнослужитель — об обстоятельствах, известных ему-из исповеди (пункт 11 статьи 5 УПК РСФСР, часть 3 статьи 55 проекта нового УПК РФ).
Согласно части 2 статьи 13 Закона РСФСР от 25 октября 1990 года «О свободе вероисповедания» тайна исповеди охраняется законом, священнослужитель не может допрашиваться или давать объяснения кому бы то ни было-^ по обстоятельствам, которые стали известными из исповеди гражданина.194
Обратимся еще раз к А.Ф.Кони. «Священнослужитель, — отмечал А.Ф.Кони, — отпустивший ему (исповедующемуся, — В.З.) грехи не может уже являться обличителем перед судом земным. Здесь возможность раскрытия преступного дела и установления вины приносится в жертву необходимости сохранить высокое и просветляющие значение исповеди. И закон тысячу раз прав, не допуская искажения таинства покаяния обращением его во времен-
" 10е;
ное и случайное орудие исследования преступления».'"э
Мы не имеем современной судебной практики применения положений о праве священнослужителей не свидетельствовать в уголовном процессе, поэтому обратимся к нашей дореволюционной практике.
В решении № 2 за 1894 год Кассационный департамент Сената указывал, что «выраженное в пункте 2 статьи 704 (Устава уголов-.ного судопроизводства, — В.З.) положение о недопущении к свидетельству священника в отношении к признанию, сделанному ему на исповеди, не должно быть ограничиваемо признанием, данным кающимся во время самого совершения этого таинства, но касается и признания, полученного священником от кающегося вслед за совершением исповеди, покуда не прервалось вызванное исповедью непосредственное нравственное общение между духовным отцом и
исповедывающимся».196
В том же решении Кассационный департамент также признал, что «запрещение показывать об открытом священнику на исповеди относится не только к исповеди обвиняемого или подсудимого,но и
'ч'1 Ведомости Съезда народных депутатовРСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990, № 21, С. 240.
195 Кони А.Ф. Указ. соч. т. 4,С. 53.
196 См.: Шрамчено М.П., ШирковР.П. Указ. соч., С. 667.
144 Часть вторая
к исповеди всякого другого лица, имеющего право или обязанного давать на суде показания против подсудимого по данному делу, так как противоположный сему вывод находился бы в прямом противоречии с каноническим взглядом на тайну исповеди, безразличную к положению исповедывающегося».197
Представляется, что и в случае ходатайства обвиняемого (подсудимого) о допросе священнослужителя по обстоятельствам, ставшими известными ему из исповеди, священнослужитель должен отказаться от свидетельство-вания.
При этом следует учитывать, что помимо уголовно-про-цессуального закона, предоставляющего священнослужителюправо отказаться от дачи свидетельских показаний по обстоятельствам, ставшим известными ему на исповеди гражданина, священнослужитель руководствуется и каноническим правом, котороезапрещает ему предавать огласке сведения, ставшие известными ему на исповеди.
Вместе с тем, изложенные выше положения н& означают, что священнослужитель вообще не может быть вызван на допрос. Составители Справочного пособия «Вопросы расследования преступлений» рекомендуют следователям при допросе священнослужителей начать с вопроса примерно такой формулировки «Известно ли вам что-нибудь по данному обстоятельству (указать, по какому конкретно) из какого-либо источника, кроме как из исповеди?»' При положительном ответе допрос продолжается в порядке, установленном для допроса свидетеля, потерпевшего и пр., при отрицательном — этот ответ священнослужителя фиксируются в протоколе и допрос прекращается. Такая формулировка вопроса представляется правильной потому, что не ставит в необходимость допрашиваемое лицо признавать, что о данном обстоятельстве ему, действительно известно, причем известно из исповеди гражданина. Фиксация в протоколе допроса отрицательного ответа необходима для того, чтобы из материалов дела было видно, что этот источник доказательств использован следователем.198
Представляется, что данная рекомендация вполне может учитываться при решении вопроса о допустимости протоколов допросов священнослужителей в качестве свидетелей.
197 См.: Шрамчено М.П., Ширков Р.П. Указ. соч.,С. 667.
198 Вопросы расследования преступлений. Справочноепособие /Подредакцией А.Я.Кочанова. М.,1996, С. 330.
Глава III |
145 |
Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний депутат Совета Федерации и депутат Государственной Думы — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением им депутатских обязанностей (статья 19 Закона РФ от 8 мая 1994 года «О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»).199
По вопросу допроса депутата об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением депутатских обязанностей, следует отметить, что такой допрос, на наш взгляд, возможен в случаях, когда сам обвиняемый (подсудимый) ходатайствуют об этом.
Следует также иметь в виду, что, как установил Конституционный Суд Российской Федерации, нельзя допускать расширительного толкования указанного выше права депутата Федерального Собрания отказаться от дачи свидетельских показаний. Это право не распространяется на показания об обстоятельствах, не связанных с осуществлением депутатской деятельности и в то же время необходимых в интересах правосудия.200
Вправе отказаться от свидетельских показаний Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением его обязанностей (часть 2 статьи 24 Федерального конституционного закона от 26 февраля 1997 года «Об уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»).
Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний лица, пользующиеся дипломатической неприкосновенностью (часть 2 статьи 33 УПК РСФСР, часть 2 статьи 3
проекта нового УПК РФ).
Перечень лиц, которые пользуются на территории Российской Федерации дипломатической неприкосновенностью установлен «Положением о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории Союза Советских Социалистических Республик».201
Допрос указанных лиц производится лишь по их просьбе или с их согласия.
199 Собрание законодательстваРФ, 1994, № 2, статья 74.
200 См.: Постановление КС РФ от 20 февраля 1996 г. (СЗРФ, 1996,
№ 9 статья 828).
201 Ведомости Верховного Совета СССР, 1966, № 22, статья 387.
Часть вторая
В юридической литературе высказываются мнения о том, что вправе отказаться от дачи свидетельских показаний лица, обязанные в силу своего положения сохранять профессиональную или государственную тайну202 Однако в уголовно-процессуальном законодательстве это положение не закреплено.
Нам не представилось возможным найти пример разрешения этого вопроса в современной российской судебной практике. Прежняя же судебная практика такие вопросы разрешала.
Так, в своем решении № 27 за 1883 год Сенат указывал, что «свидетель обязан отвечать на вопросы о действиях его по службе, как скоро действия эти имеют значение для разъяснения дела».203
Особое внимание обращал Сенат и на случаи, когда оглашение профессиональной тайны влечет уголовную ответственность. В этих случаях, разъяснял Сенат, «такое оглашение перестает быть наказуемо, если оно сделано по требованию и с разрешения суда в интересах правосудия; но если суд столкнется с важным интересом внешней безопасности государства и подобным интересом, то он может отказать в своем разрешении».204
В настоящее время в аналогичных случаях, как нам представляется, следует руководствоваться Положением о Федеральной государственной службе (утвержденным Указом Президента Российской Федерации № 2267 от 22 декабря 1993 года), согласно пункту 11 которого «государственный служащий имеет право давать показания или делать заявления в отношении информации, содержащей государственную, служебную или иную охраняемую законом Российской Федерации тайну, только в связи с возбужденным уголовным делом и в иных предусмотренных законом случаях, письменно предупредив об этом руководителя государственного органа. При этом лица, получившие в указанном порядке информацию, содержащую государственную, служебную или иную охраняемую законом Российской Федерации тайну, несут ответственность за ее сохранность».
Особый порядок предусмотрен и для допроса журналистов по обстоятельствам, связанным с редакционной тайной.
202 См., например, Пашин С.А. Указ. соч., С. 348-349; КоневВ.,Громов Н., Николайченко В. Свидетельский иммунитет в уголовном процессе / Российская юстиция, 1997, № 9, С. 50; Кипнис Н.М. Законодательное регулирование свидетельского иммунитета / Российская юстиция, 1994, № 3, С. 48.
203 См.: Фойницкий И.Я. Указ.соч., т. 2, С. 251.
204 См.: там же, С. 251—252.
Глава III |
147 |
Согласно статьи 41 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 года, «редакция не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, предоставленные гражданином с условием сохранения их в тайне. Редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случаев, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом». Соответственно и журналист обязан «сохранять конфиденциальность информации и (или) ее источника» (пункт 4 статьи 49 названного закона).205
По мнению составителей Справочного пособия «Вопросы расследования преступлений» журналист может быть вызван для допроса в качестве свидетеля и если в ходе допроса журналиста выяснится, что он располагает сведениями о преступлении полученными только от конфиденциального источника, а сам не являлся его участником, потерпевшим или свидетелем, следователь не вправе требовать назвать этот источник, а лишь указывает на это обстоятельство в протоколе допроса. Само содержание показаний журналиста и в этом случае может являться доказательством, соответствующим статье 74 УПК РСФСР, так как в дальнейшем суд вправе потребовать от журналиста (редакции) назвать лицо — источник сведений».206
Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний лица, дело в отношении которых прекращено, а также оправданные или осужденные, когда они допрашиваются по выделенному делу соучастника.
В практике возникают сложности в разрешении вопроса о возможности и порядке допроса следующих категорий лиц:
— лица, дело в отношении которого прекращено, в случаях, когда по'этому же делу продолжается расследование в отношении других лиц;
— лица, дело в отношении которого выделено, в случаях, когда по этому же делу продолжается расследование в отношении других лиц;
205См.; ВедомостиРФ, 1992, № 7, статья 300.
206 См.: Вопросы расследования преступлений. Справочное пособие,
• С. 344.
148
Часть вторая
— лица, осужденного или оправданного по выделенному делу, когда по этому же делу ведется расследование в ^отношении других соучастников преступления.
Верховный Суд РФ по делу Бочарова и Галкина признал, что допрос осужденного по выделенному делу соучастника производится по правилам допроса свидетеля (статья 158 УПК РСФСР), но об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний он не предупреждается.207
Такое мнение Верховный Суд обосновывает следующими аргументами:
«Согласно статей 72 и 73 УПК РСФСР, свидетель обязан дать правдивые показания об известных ему обстоятельствах, подлежащих установлению по делу. Сообщаемые им сведения касаются других лиц и обстоятельств, непосредственно не связанных с его (свидетеля) личностью. Таким образом, процессуальное положение свидетеля, как правило, не оказывает на его отношение к делуи не отражается на других факторах, влияющихна достоверность показаний.
В связи с этим органы предварительного следствия и суд вправе требовать от свидетеля правдивых показаний, применять принудительные меры, предусмотренные статьями 181 и 182 УПК РСФСР, за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.
Иное процессуальное положение у лица, ранее осужденного, когда оно допрашивается по делу соучастника преступления, выделенному в отдельное производство в связи с болезнью или побегом последнего. Хотя такое лицо и допрашивается судом по правилам допроса свидетеля, однако таковым, исходя их положений статей 72 и 73 УПК, не является. Сообщаемые им сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению, определенным образом затрагивают его личные интересы.
Сам по себе факт решения вопроса об уголовной ответственности осужденного не во всех случаях устраняет его заинтересованность в исходе дела в отношении соучастника преступления, которое по указанным выше основаниям рассматривается самостоятельно.
207 См.: ВВС РСФСР, 1979, № 4, С. 8-9. Любопытно, что дореволюционная судебная практика занимала такую же позицию. Именно так разрешились дело Максименковых (1874 год, № 442), дело Малейкина (1875 год, № 100), дело Галушки (1878 год, № 39). (см.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. т. 2 С. 274).
Глава III 149
Согласно статьи 46 УПК обвиняемым является не только лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого, но и лицо, преданное суду, именуемое подсудимым, а также лицо, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, именуемое осужденным».208
Аналогичные решения принимались и в дореволюционной практике. Так, профессор, сенатор И.Я. Фойницкий, ссылаясь на конкретное решение Сената (по делу Юдина, за 1867 год) указывал, что лица, в отношении которых дело прекращено, по делу соучастников допрашиваются в качестве свидетелей, но без присяги (т.е. без предупреждения об уголовной ответственности, — В.З.). «Кроме того, — отмечал И.Я. Фойницкий, — их следует предупреждать о праве не отвечать на вопросы, уличающие их самих в каком-либо преступлении».209
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 719; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!