Значение ценностей в философии права
Сторонники позитивизма нередко отвергают ценностный подход к праву, объявляя его априорным, субъективистским, идеологическим, не отвечающим требованиям точности и доказательности. Таково мнение известнейшего английского юриста XIX в. Д. Остина, который полагал, что оценка норм права с точки зрения справедливости – дело морали, а не юриспруденции, М. Вебера, выдвинувшего лозунг «социальной науки свободной от ценностей», Г. Кельзена «очистившего» свою теорию права от ценностей и идеалов, представителей авторитетной на Западе школы скандинавских реалистов (Хагерстрем А., Оливекрона К. и др.)249. Их намерения понятны. Позитивисты хотят отделить поддающиеся эмпирической или логической проверке (научные) выводы от пожеланий, проектов, оценок, идеологии. Методологию, свойственную естественным и точным наукам, они пытаются перенести в сферу общественных наук. При этом не учитывается одно очень важное обстоятельство – принципиальная разность предметов исследования. Естественные и точные науки изучают явления, не зависящие от воли человека. Общественная жизнь при всей своей обусловленности многими природными и социальными факторами связана с сознанием, волей, интересами и поведением людей. А это значит, что к законам государственным вопреки призыву Гегеля нельзя относиться так, как к законам природы, в них не все необходимо. Если оценка закона природы бессмысленна, его следует принимать как данность, то оценка закона государственного естественна и необходима. Отказаться от такой оценки значило бы свести юридическую науку к логическому анализу официальных норм и эмпирическому изучению практики, придать ей апологетический характер, лишить ее творческого начала.
|
|
|
Р. Дворкин отмечает в американской и английской юриспруденции тенденцию пренебрегать моральными ценностями, характерную для некоторых представителей позитивистской теории права: «Но признание первостепенного значения за фактом и стратегией закончилось искажением дискуссионных проблем теории права в значительной мере, тем же путем, каким их искажает английский доктринальный подход (имеется в виду аналитическая юриспруденция в духе О.М. Остина), т.е. путем исключения как раз тех вопросов морального характера, которые составляют их сердцевину»250.
Такого рода «прикладному», по терминологии Гегеля, пониманию права противостоит сознание особой важности ценностного подхода для правовой теории и практики. По удачному выражению Г.В. Джонса (Колумбийский университет), ориентация на справедливость, даже в ущерб официальным предписаниям, является самым важным и необходимым в жизни права251. Эту ориентацию праву способны придать общественное движение и правовая наука. «Чтобы не быть рабами юридических норм, – пишет Г.А. Шварц-Либерман фон Валендорф, – мы должны научиться их правильно оценивать, а философия представляет собой установление иерархии ценностей по отношению к окружающему нас миру»252.
|
|
|
Любая правовая система, любая политическая и правовая культура исходят из определенных ценностей. Отсюда их основополагающее значение для теории государства и права. Ее неотъемлемая часть – «анализ идеологического существа права, неявно выраженных ценностей и идеологии, содержащихся в законодательстве, юриспруденции, юридической догме»253.
Проблема ценностей относится к наиболее отвлеченной области теории государства и права, получившей название философии права, причем является для нее настолько существенной, что известный немецкий правовед К. Бринкман назвал философию права наукой о ценностях и антиценностях254.
К вопросу о происхождении ценностей
О природе и происхождении ценностей высказываются разные точки зрения, обусловленные общим характером мировоззрения. С точки зрения людей рационалистического и реалистического склада ума, ценности формируются в ходе исторического развития, представляют собой обобщение опыта поколений. Иную картину дает философский идеализм. В платоновской традиции, ценности относятся к категории «общих идей» (эйдосов), созданных Богом и реально существующих на небесах. Немецкий философ-идеалист М. Шелер, один из основоположников аксиологии, также полагал, что ценность предшествует познанию и поведению человека, что существует трансцендентный мир объективных ценностей, обладающих конкретным содержанием независимым ни от субъекта, ни от объекта, в которых они воплощаются, и не являющихся результатом ни психических переживаний, ни умственных наклонностей, ни отражением истории или общества255.
|
|
|
В западной литературе часто подчеркивается мысль об иррациональном, эмоциональном, недоказуемом, субъективном характере ценностей. Такова позиция видных представителей школы скандинавских реалистов А. Хагерстрема и А. Росса256. М. Тропер видит одну из характерных черт идеологии позитивизма в том, что «ценности не могут быть объектом познания, но соответствуют только нашим чувствам, откуда вытекает, что все ценности одинаково достойны уважения, а лучшая политическая система – та, в которой уважается плюрализм»257. Профессора Лондонской школы экономики и политической науки П. Данливи и Б. О’Лири пишут: «На уровне ценностей пространная рациональная дискуссия между людьми, придерживающимися разных точек зрения, может оказаться невозможной. Ценности выражают убеждения и предпочтения, которые не покоятся на эмпирической основе»258. Сходные соображения высказывал Н.Н. Алексеев применительно к идеалам, которые близки к ценностям и формируются на их основе. Он называл «несбыточной и ложной мечту позитивистов о научном построении идеалов». По его мнению, «идеалы родятся как продукт иррационального и по большей части смутного стремления к счастью, к лучшему, а не как результаты математического подсчета и разумной выкладки»259.
|
|
|
В приведенных суждениях, бесспорно, есть доля истины. Ценности предстают или подаются как безусловные, высшие принципы, а потому для их обоснования трудно прибегать к рациональным аргументам. Есть убежденные сторонники и противники равенства. Каждый из них способен привести много фактов и рассуждений в защиту своей позиции. Но ни та, ни другая позиция не может быть доказана с точностью и безусловностью математической теоремы.
Ценности воспринимаются как нечто самоочевидное. Но ведь то, что очевидно для одного человека, не очевидно для другого. Фома Аквинский говорил об утверждениях, которые самоочевидны только для мудрого человека. Поскольку признание ценностей связано не только с познавательными способностями, но и с интересами, чувствами, потребностями, т.е. представляет собой проблему нравственную в большей мере, чем гносеологическую, к словам св. Фомы можно было бы прибавить: самоочевидны для честного, высоконравственного человека.
«Ценностные ориентации – читаем в Философском энциклопедическом словаре, – действуют как на уровне сознания, так и на уровне подсознания… Они проявляются в борьбе между долгом и желанием, мотивами нравственного и утилитарного порядка»260.
Бр. Бикс, анализируя взгляды известного австралийского теоретика права Дж. Финниса, дал убедительное соотношение рациональных и иррациональных начал применительно к проблеме ценностей: «Хотя ценности не могут быть безусловно доказаны, они могут быть подкреплены как данными наблюдений, так и диалектическими аргументами»261.
Ценности и идеология
Духовные ценности пользуются общественным признанием, воздействуют на поведение людей. Отсюда их тесная связь с идеологией. Любая идеология как система взглядом, рассчитанная на массовое потребление и влияние, пропагандирует определенные ценности. Наверное, не будет преувеличением сказать, что идеология представляет собой набор, или систему ценностей.
Не лишено оснований замечание Д.Н. Овсянико-Куликовского о том, что влияние идеологии на ценности гораздо сильнее в отсталых странах, чем в передовых. В последних, поясняет он, «духовное благо оценивается по существу… не сообразуясь с потребностями своей души, с запросами личного развития», т.е. объективно, взвешенно, а не повинуясь личным вкусам, наклонностям или интересам. В странах отсталых «люди не приемлют духовные блага, расширяя емкость своей мысли, а выбирают то, что представляется отвечающими их душевным запросам. Они ищут синтеза знаний, идей, моральных стремлений, а также нередко и религиозных. Они хотели бы решить все вопросы, в том числе и неразрешимые, над которыми тщетно трудились величайшие умы. На почве этих исканий и создается так называемая “идеология”, всякое духовное благо оценивается не по существу, а сообразно с характером и направлением идеологии». «Интеллигенция всех стран, – продолжал Д.Н. Овсянико-Кулаковский, – прошла через этот фазис… Но в настоящее время в передовых странах Европы он сравнительно редок и большой роли не играет. Другое дело у нас… Русская интеллигенция с XVIII в. и до наших дней переживает идеологический фазис»262.
Спустя век после публикации статьи Д.Н. Овсянико-Куликовского, располагая материалами новейшей истории (вспышки фашизма, национализма и т.п.), позволительно усомниться в том, что «идеологический фазис» столь уж редок для стран Запада. Но представляется верной мысль о двух путях формирования и восприятия ценностей: естественном, постепенном через рациональный и практический опыт поколений, и ускоренном, искусственном через идеологию. Можно согласиться и с тем, что «отсталые страны», страны Востока, как европейского, так и неевропейского, и поныне больше западных стран предрасположены к идеологизации ценностей. Объясняется это большим благополучием Запада, пережившего в XVII–XVIII вв. социальные катаклизмы, которые на Востоке затянулись вплоть до наших дней. Овсянико-Куликовский видел «почву, на которой вырастают идеологии» в «фатальном, исторически обусловленном столкновении передовых идей с отсталым бытом»263, имея в виду социализм. XX в. показал, что идеологии далеко не всегда порождаются передовыми идеями. Благоприятную почву для них создают социальное неблагополучие, критическое обострение общественных противоречий. Современный Запад подвержен этим явлениям в меньшей степени, чем Восток.
С конца 80-х гг. Россия переживает период резкой смены ценностей и идеологий. С распадом советских порядков была отброшена официальная коммунистическая идеология. Первоначально ее место заняли идеи общечеловеческих ценностей и мировых стандартов на основе плюрализма. Государственная идеология отрицалась. На этом этапе был характерен явный крен к западничеству, вызывавший недовольство у сторонников российской самобытности. С начала нового века «политическая элита» отходит от деидеологизации, ставит задачу формирования национальной идеи. Идет разработка идеологических платформ разных направлений. В настоящее время в правящих кругах явно доминирует консерватизм. Сохраняющаяся идейно-политическая неопределенность делает обсуждение проблемы основных ценностей особенно актуальным.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 1341; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!