III. Роль объективных и субъективных факторов генезиса кооперации мелких собственников и её сущностные характеристики. 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 9Следующая ⇒

В содержании оставшихся кооперативов произошли кардинальные социальные сдвиги, либо трансформация в коллективные капиталистические предприятия, либо преобразование на принципах объединений мелких собственников.⁷⁹

Интересно в этой связи свидетельство очевидца, происходящих с производственными кооперативами метаморфоз. Выдающийся французский деятель кооперации Ш. Жид в одном из своих публичных выступлений говорил: «Большая часть этих союзов погибла, несмотря на героические усилия, которых, казалось бы, было достаточно для того, чтобы перевернуть весь свет, если бы они были лучше направлены; а еще более печальным симптомом является то, что многие из тех союзов, которые имели успех, должны были платить за свое процветание дороже, чем оно стоит, так как все они более или менее приносили в жертву принципы, душу кооперации, побуждавшую их основателей заботиться о прогрессивном освобождении рабочего класса. В самом деле, на наших глазах они превращались в союзы хозяйчиков, принуждающих по своему приказу и за свой счет работать более или менее значительное число наемных рабочих: таким образом, единственным результатом этих союзов было то, что известному числу рабочих была предоставлена возможность подняться до степени хозяев».⁸⁰

Как показала общественная практика, кооперативные союзы рабочих приобретали устойчивость и перспективное значение, только в случае их сущностного перерождения в коллективы собственников, предполагающего не только актуализацию коллективного капитала, но и изменение социальной психологии его носителей. Заметим, что условность видимой границы между кооперативами собственников и рабочих, не устраняло разницы по существу, опосредованной социальным статусом объектов объединения и определяющей внутреннее содержание ассоциаций. Пролетарий, лишенный собственности и вследствие этого наделенный специфическими чертами социальной психологии, объединяясь, преследовал цель получения наибольшей сиюминутной выгоды. При этом, его представление о целесообразности кооперирования, ограничивалось рамками повышения заработной платы и находилось далеко за пределами стремлений укрепления как коллективной, реализованной в общественных фондах, так и индивидуальной собственности пополняемой за счет отчисления прибыли на паи. Деление же прибыли согласно доле в покупках союза, а не по паям придумали «двадцать восемь бедных ткачей» Рочдэqлского потребительского общества, лишенных собственности и преследующих цель – борьбу с торговым капиталом.⁸¹

Даже принцип вознаграждения сообразно количеству и качеству труда, при демократическом устройстве кооператива становился непреодолимым камнем преткновения.⁸²Показательно и то, что наемному рабочему, вступившему в кооператив и обретшему в связи с этим надежду на улучшение материального положения, больше импонировала в перспективе роль капиталиста, а не свободного участника коллективного труда и собственности. Точная характеристика социальной метаморфозы рабочих кооперативов, содержит труд, выпущенный в 1906 году в Санкт-Петербурге, под авторским псевдонимом «Друзья свободы и порядка». «Главная причина всех неудач, попыток в этом отношении (развитии производственных рабочих кооперативов – авт), лежит вовсе не в недостатке денег, как утверждали многие защитники ассоциаций. Во время той горячки, которая обуяла французское общество в конце 40-х годов, государство и филантропы не раз жертвовали огромные суммы денег на устройство производительных ассоциаций; в Англии, по словам приверженца ассоциации Голиока, количество денег, затраченных на попытки кооперативного хозяйства, надо считать многими миллионами, но все эти громадные затраты не спасли дело ассоциации и погибли бесследно; эта причина заключается в трудности создать и организовать необходимые рабочие силы и снабдить их известными свойствами ума и характера и известной дисциплиной. Было много случаев основания ассоциаций с помощью государства (во Франции) или с помощью разных филантропов (в Англии и Германии), но всегда они или банкротились и распадались в случае дурного ведения предприятий, или при счастливом ходе дела, обращались в капиталистические общества: вследствие чего, единственная польза, которую до сих пор принесли ассоциации в жизни, заключается в том, что без изменения строя и существующих форм хозяйства, число капиталистов увеличилось за счет рабочих, так как значительная часть рабочих, бывших членами производительных ассоциаций, с извращением характера последних, превратились в капиталистов». ⁸³

Отсутствие экономического мышления, выработанного навыка принятия самостоятельных решений, уникальных умений, имеющих в товарном производстве свою специфическую стоимость и отличающих производство мелких мастеров, осложняли работу пролетарских кооперативов. В той же книге мы находим по этому поводу вывод, сделанный на основе непосредственных наблюдений. «Ежедневные наблюдения, показывающие, что многие хорошие рабочие не способны, однако, сделаться самостоятельными хозяевами, а, сделавшись ими, - ведут плохо свое дело, - подтверждает это положение. Слабость характера, страсти, отсутствие предусмотрительности, а может быть и отсутствие предпринимательской жилки, делает рабочих часто совершенно негодными для роли руководителей общим самостоятельным предприятием».

Не менее красноречиво высказывание на этот счет профессора В.Ф. Тотомианца: «Еще Шульце-Делич заметил, - пишет он, - что производительная кооперация это венец кооперативного здания. Этот, мол, венец не дается легко, главной причиной чего является не только трудность в городах, конкурировать с крупными капиталистическими предприятиями, но и административная незрелость рабочего класса, несмотря на то, что в политическом отношении он ушел очень далеко. Как раз узкая психология производителя и классовая точка зрения, воспитанная в нем марксизмом, мешают быстрому развитию производства не только при потребительных обществах, но и производству в изолированных производительных товариществах. Психология производителя и классовая точка зрения, уместная в профессиональном движении, оказывается бесплодной в кооперативном движении».⁸⁵

В унисон с этими высказываниями звучат мысли профессора Туган-Барановского М.И. «Чтобы быть хорошим предпринимателем, - писал он, - даже и знания рынка недостаточно, нужно обладать еще особым душевным складом и особыми предпринимательскими талантами. А так как условия жизни и деятельности рабочего ни малейшим образом не предрасполагают его к приобретению всех этих знаний и развитию соответствующих талантов, то естественно, что рабочая группа оказывается плохим предпринимателем, а это не может не действовать самым губительным образом на успех предприятия».⁸⁶

Мысли теоретиков кооперации заслуживают особого внимания, так как принадлежат людям, принимавшим непосредственное участие в кооперативном движении конца XIX начала XX веков, когда идея пролетарских объединений была особенно актуальна, и встречали поддержку энтузиастов и государственных структур.

Говоря о роли субъективного фактора в возникновении и развитии кооперации, было бы неверно, ограничиться его иллюстрацией пролетарскими ассоциациями. Хотя широкое представительство рабочих объединений в современном кооперативном движении позволяет считать таковые явлением актуальным и заслуживающим пристального внимания.

Направленная деятельность энтузиастов кооперации, ставших в XIX веке одним из значительных направлений общественной мысли, распространялась и на средние слои населения. Так, Герман Шульце-Делич (1808-1883 гг.), получивший приставку к своей фамилии по имени немецкого городка Делича, вписал свою страницу в кооперативное строительство, создав кредитные товарищества среди кустарей и ремесленников. Мелкие собственники составляли 74% состава этих объединений.⁸⁷ Благодаря введению принципа неограниченной ответственности членов кооператива, для получения кредита и регулярных взносов для пополнения паевого капитала, ему удалось привлечь в ассоциации широкие массы товаропроизводителей. Анализируя организационные принципы функционирования кооперативных предприятий, созданных Шульце-Деличем, сразу же бросается в глаза разница с рабочими союзами: выплата дивидендов на паи, формирование коллективной собственности. По понятным причинам его позиция в отношении государственного содействия кооперации отличалась от позиции социалиста Ф. Лассаля. Шульце-Делич призывал к развитию кооперативов на основе собственных сил. ⁸⁸

И хотя деятельность Шульце-Делича по созданию товариществ мелких собственников была более успешной, чем деятельность пролетарских вождей кооперации, все же необходимо отметить, что не всем объединениям, рожденным под воздействием его энергии и идей, удалось приобрести устойчивое хозяйственное положение.

Большинство из них, в отличие от пролетарских союзов трансформировались в капиталистические заведения банковского типа.⁸⁹ Преследуя гуманитарную цель повышения материального благосостояния членов товариществ, вместе с тем лишенные реальной, вытекающей из потребностей мелкого производства хозяйственной почвы ссудные общества Шульце-Делича постепенно переходили от обслуживания потребностей своей членской массы к операциям с ценными бумагами, чисто коммерческой деятельности и превращались в обычные банки.

Одним словом кооперативные организации, в том числе и те, где присутствовали все необходимые социальные условия, но которые не прошли необходимого естественного пути рождения, а принципы их функционирования определяла не логика развития производства, а воля отдельных энтузиастов-кооператоров, были в значительной мере подвержены риску ликвидации, хозяйственной нестабильности или полного поглощения господствующими капиталистическими отношениями.

Истории кооперации известно и другое основание, кроме деятельности прогрессивных личностей, прочно скрепляющее объединения единомышленников. Гуманность нравственных начал, лежащих в основе кооперации, созвучность их со многими (теологическими) идеями, обусловило широкое распространение кооперативных объединений на религиозной почве.

Традиция теоретических воззрений сторонников кооперации, считающих нравственные, религиозные устои коллективных объединений главным, стержневым моментом в их содержании, хронологически совпадает с появлением самых первых литературных произведений по кооперативной проблематике. Большинство из них проводили прямую аналогию норм христианской этики и нравственных начал кооперации. Приверженцами религиозных взглядов на природу кооперативных организаций являлись такие выдающиеся общественные деятели как В. Кинг; профессор литературы Берлинского университета Виктор Эме Хубер (1800-1869 гг.); инициатор создания кредитной кооперации в сельском хозяйстве Германии Фридрих Вильгельм Райффейзен (1818-1888 гг.); адвокат Эдуард Ванситарт Нил (1810-1892 гг.); видный политик Италии Джузеппе Маццини (1805-1872 гг.). В качестве иллюстрации их идей приведем две цитаты из произведений этих авторов. Давая определение кооперативным объединениям, Э.В. Нил писал: «Кооперация это самопомощь, но не эгоистическая. Это самопомощь людей, которые хотят помогать себе, помогая другим, которые будут в свою очередь помогать им. Это сотрудничество, товарищеская работа, работа людей, которые видят в других людях товарищей и говорят им: давайте работать вместе и делить заработок справедливо».⁹⁰ Не менее интересны этические построения Д. Маццини, который писал: «Мало поможет делу, если вы измените организацию, а сами сохраните теперешние страсти и эгоизм; организации подобны некоторым растениям, которые, смотря по тому, кто с ними обращается, дают либо отраву, либо целебные свойства. Хорошие люди делают хорошими плохие организации, а дурные и хорошую организацию превратят в дурную».⁹¹ Как видно из приведенных цитат теоретики кооперации, строившие свое мировоззрение исходя из духовных начал, видели в кооперации средство нравственного совершенствования личности, а ее истоки в христианских заповедях всеобщей любви и взаимопомощи.

В период, когда главенствующую роль в обществоведении играли исключительно материалистические построения, воззрениям последователей религиозных, этических школ кооперативной теории не предавалось сколько-нибудь серьезного значения. Сохранение такого положения дел сегодня было бы совершенно недопустимым, в связи с вступлением человечества в эпоху НТР и актуализации интеллектуальных, духовных ценностей, требующей пристального внимания к интеграции идеальных составляющих общественного развития.

Русским сторонником религиозных основ в кооперативном движении являлся Лев Николаевич Толстой, который 13 января 1910 года писал: «Хотя я продолжаю и никогда не перестану думать и говорить, что единственное радикальное средство, могущее уничтожить существующее зло борьбы, насилия и задавленности большинства народа нерабочими сословиями – есть обновление религиозного сознания народа; я не могу не признать и того, что кооперативная деятельность – учреждение кооперативов, участие в них – есть единственная общественная деятельность, в которой в наше время может участвовать нравственный, уважающий себя человек, не желающий быть участником насилия.

Признаю и то, что кооперация может облегчить дошедшую в последнее время до крайней степени нужду рабочего народа. Не думаю, однако того, чтобы, как это думают некоторые, кооперативное движение могло вызвать или утвердить религиозное смятение людей к жизненным вопросам. Думаю, наоборот, что только подъем религиозного сознания может дать прочный плодотворный характер кооперативному движению " .⁹²

Действие религиозного фактора в кооперации – это тот случай, когда субъективное начало становится доминирующим в процессе ее создания и функционирования. Надеждой на цементирующую роль гуманитарных принципов и нравственных норм, идеями приоритетности духовных основ в сравнении с экономическими интересами проникнута кооперативная концепция выдающегося деятеля анархизма Кропоткина.

Понятно, что объединения, имеющие в своем фундаменте не совокупность экономических интересов, а превалирующие нравственные, культурные, традиционные и т.д. принципы, выходят за рамки нашего исследования и сущностной характеристики кооперации мелких собственников. Однако упомянуть о них следовало, во-первых, для того, чтобы высказать несогласие с теми авторами, которые не видят их отличия от кооперативов, базирующихся на экономических основах, а во-вторых, чтобы отметить перспективное явление, которое сегодня едва прослеживается, но видно настолько, что стало замечаемым отдельными исследователями. Речь идет о происходящем в современном мире возрастании «очеловеченных», гуманитарных принципов экономического роста, и роли в этом процессе кооперативного сектора. Многие исследователи прямо указывают, что эта тенденция современного мирового развития, позволяет уже сегодня видеть во взглядах Кропоткина не утопию, но реальность, которая постепенно прокладывает себе дорогу.⁹³

Весьма поучителен в этой связи опыт организации сельского хозяйства в Израиле, где в основу хозяйственного устройства были положены помимо патриотизма и религиозных канонов идеи русских народников и анархистов. При чем один из главных теоретиков коллективизма - Бергельсон был в молодости секретарем у Н. Махно. Кооперативный аграрный сектор Израиля представлен тремя видами коллективных предприятий: киббуц, мотав-овдим, мотав-шитуфи. Организованные на коммунистических принципах киббуци, функционируют под лозунгом: «от каждого по способностям, каждому по потребностям соответственного уровню развития коллективного хозяйства» и базируются на общественной собственности, равенстве и коллективном участии в производстве, потреблении и управлении. «Член киббуца обеспечивается всем необходимым для нормальной жизнедеятельности на достаточно высоком уровне, даже на более высоком, чем многие занятые в других отраслях экономики. Киббуц удовлетворяет потребности своих членов в продуктах питания, одежде, жилье, образовании, включая высшее, туристических поездках. При этом доходы в индивидуальном порядке среди членов киббуца ни в денежной, ни в натуральной форме не распределяются».⁹⁴ Мотав-овдим, созданные переселенцами из Западной Европы, сохраняют частную собственность на средства производства и обобществляют лишь одну из сторон производственного процесса: сбыт, снабжение. Мотав-шитуфи представляют собой образования по типу сельскохозяйственных артелей и являются как бы промежуточными по глубине обобществления между киббуц и мотав-овдим. Все три формы сельскохозяйственных объединений Израиля, вне всяких сомнений являются предметом особого научного интереса, однако, безусловно приоритетного внимания заслуживает опыт киббуц, создание и деятельность которых зиждется исключительно на факторах духовного, нравственного порядка, постепенно выдвигающихся в ряд важнейших стимулов мирового экономического развития. «Киббуци являются необычной для экономически развитых стран формой совместного проживания и хозяйствования, - пишет А.В. Ткач, - поэтому возникает вопрос: каким образом в недрах рыночной экономики преуспевает организационная структура, логика развития которой, казалось бы, находится в прямом противоречии с хозяйственными принципами, лежащими в основе реального рынка»?

В самом деле, в киббуцах отсутствует основное условие эффективной экономической деятельности - прямая материальная заинтересованность работника в результатах своего труда (уравнительное распределение и отсутствие заработной платы).

Как показывает опыт социалистического строительства в СССР и других государствах с административной системой управления, ослабление зависимости от вознаграждения за труд от его результатов влечет за собой снижение эффективности народного хозяйства. В условиях же Израиля это обстоятельство не исключает наличия в обществе людей, которых стимулирует к деятельности не стремление к личному обогащению, а моральные стимулы: заинтересованность в прогрессе общества, а в условиях Израиля и стремление к возрождению государства, желание поднять свой личный авторитет и др.⁹⁵

Такое положение дел в израильских киббуцах выглядит странным только в том случае, если признать рационализм и стремление к наживе единственно возможным состоянием человека в производственной сфере, а евроцентрисское развитие хозяйственных механизмов общества - абсолютным. На самом деле движение всех сторон общественной жизни идет не однолинейно и неоднонаправлено, получает импульс от разновеликих и многообразных факторов. Несмотря на доминирование капиталистических отношений в современном мировом пространстве, это не привело к полной нивелировке всех социально-экономических укладов, культурных и духовных реалий. Мало того, направление развитых капиталистических стран к постиндустриальному устройству предполагает выход в качестве важнейших элементов собственности - интеллектуальные способности, что, несомненно, придает еще большее значение субъективным факторам человеческого прогресса, духовной сфере.

Особую роль в действии субъективного фактора, активно участвующего в содержании исторического процесса занимает деятельность государства. Как уже отмечалось, государственная политика значительно повлияла на ход кооперативного строительства. Революционные кризисы XIX столетия подтолкнули правительства к поиску путей мирного реформирования общества. Одним из средств, позволяющих сгладить назревающие социальные конфликты, являлась кооперация, организации которой и поддержке энтузиастов из числа прогрессивно настроенных представителей интеллигенции, придавалось особое значение. Однако деятельность последних, не подкрепленная объективными условиями, далеко не всегда приносила желаемый результат.

Кооперация занимала основополагающее место в ряду мер Советской власти, направленных на преобразование общества, где преобладающим элементом социальной структуры являлся мелкий собственник. Итоги неудачного опыта огосударствления отечественного кооперативного сектора общеизвестны.

Современная практика кооперативного строительства также не избежала государственного участия. Анализ вмешательства государственных органов в деятельность артелей и товариществ и их союзов, содержат материалы ООН, Международного кооперативного альянса, Международной организации труда. В наиболее концентрированном виде оценка влияния государственных структур на кооперацию звучит таким образом: «Искусственно создаваемые и подконтрольные государству кооперативы, - говорится в аналитическом обзоре МОТ: «Содействие развитию кооперативов», зависящие от правительственных субсидий и иностранной помощи, не обладают жизненной силой и гибкостью, необходимыми для их приспособления к новым условиям, и поэтому они, как правило, прекращают свое существование, как только перестают получать помощь со стороны».⁹⁶ Из-за чрезмерного государственного диктата кооперативная форма организации производства утратила свою привлекательность во Вьетнаме, Гвинее, Мали, Мадагаскаре, Танзании, Судане и Эфиопии. Изменение политических и экономических условий повлекло к резкому снижению здесь численности кооперативов. И наоборот там, где коллективные предприятия функционировали как результат естественной потребности мелкого производства, кооперативный сектор успешно развивался. Примером может служить Индонезия, где за последние 20 лет число членов кооперативных объединений увеличилось в десять раз.⁹⁷ Материал МОТ содержит очень важное с точки зрения теории замечание. «Однако для того чтобы повернуть вспять негативные тенденции, вызванные чрезмерным государственным вмешательством в дела кооперативов в прошлом, - говорится здесь, - следует признать, что кооперативная форма представляет собой неотъемлемую часть общего социально-экономического и политического развития...».⁹⁸

Специально следует остановиться и на проблеме, имеющей непосредственное отношение к теоретическому осмыслению роли государства в кооперативном строительстве, а именно нового этапа развития кооперации в нашей стране. Вопросу возрождения отечественного кооперативного сектора экономики посвящено большое количество книг, брошюр и статей популярных и научных исследований.⁹⁹

Однако ясности даже в сегодняшнем ретроспективном взгляде на происходящие почти два десятилетия события нет. Более того, в литературе встречаются порой диаметрально-противоположные суждения, что не дает возможности считать изученность данного сюжета хоть сколько-нибудь удовлетворительной.¹⁰⁰ Не вдаваясь в подробности этой большой и многогранной темы, наметим лишь узловые моменты расхождения мнений. Одна группа обществоведов полагает, что успех процесса возрождения кооперативов был полностью связан с заменой административной системы хозяйствования рыночной.

«Рушится основа административной власти. Взят курс на ускоренное введения рынка, широкое использование известных всему миру традиционных форм предпринимательской деятельности, в том числе основанных на частной собственности, - пишут в своей монографии Иванова Е.А. и Шашнов С.А. – кооперация, выполнив миссию «тарана» административной системы, займет место одного из укладов в многоукладной рыночной экономике…».¹⁰¹

Автор учебного пособия: «Основы потребительской кооперации» Теплова Л.Е. считает рыночный характер экономики, основным признаком кооперации. «Прежде всего, следует выделить, - пишет она, - основной признак кооператива: кооператив - коллективное предприятие рыночной экономики».¹⁰²

Отвечая контрдоводом на критику со стороны противников свободного рынка, Буздалов И.Н. высказывается весьма категорично: «У нас запугивают рыночными отношениями «по западному образцу», прибегая к легковесным не вносящим ясности в вопрос «доказательствам».¹⁰³

Нет нужды обращаться к широкой аргументации некорректности такой позиции. Скажем лишь, что ускоренное развитие рынка «по западному образцу», которое мы наблюдаем сегодня, не привело к созданию на месте административно-командной системы, демократических форм хозяйствования. Напротив, не критическое перенесение деформированного опыта Запада на российскую действительность, привело к глубоким социальным и экономическим искривлениям, категорически несовместимым с кооперацией. Кроме того, современная наука преодолевает примитивный взгляд на формы и системы хозяйствования, согласно которого существуют экономические реалии, имеющие вне исторического контекста первостепенную общественную значимость. Артур Рих в своей «Хозяйственной этике», оценивая плановые и рыночные экономические принципы, пишет: «Ни один из этих двух принципов экономического устройства... не обладает преимуществами перед другим».¹⁰⁴

Другая группа авторов напротив, считает главным залогом успеха в кооперативном строительстве – совершенствование административных методов управления кооперацией. Особое значение в этой схеме придается местным органам власти. «Ведущая роль в формировании сети кооперативов – говорится в коллективной монографии «Кооперативы нового типа», - по праву принадлежит местным Советам»¹⁰⁵, которые, по мнению авторов, должны были оказывать помощь в подготовке кадров, создании здоровой конкуренции с тем, чтобы регулировать цены на произведенную продукцию, в определении потребительского рынка, материально-техническом снабжении и т.д.¹⁰⁶

Опираясь на исторический опыт, можно с уверенностью утверждать, что и этот путь инициирования роста кооперации малопродуктивен. Сама попытка возрождения кооперации без имеющихся на то объективных условий обречена на провал. Возможность или предопределенность форм хозяйствования, основанных на коллективной собственности, актуализируется при наличии индивидуальной собственности, как средства существования и как средства участия в общественном производстве. Отсутствие этого условия в обстановке характерной современным псевдодемократическим преобразованиям отечественной экономики, аккумулирование основной массы собственности в руках незначительного социального слоя, сохранение за населением страны в подавляющем большинстве статуса наемных работников или безработных не позволяет говорить о сколько-нибудь серьезной объективной основе возрождения кооперации. Только «10-15% населения (а по большому счету 2-3% «новых русских») выиграли от перемен, зато остальные, - отмечает В.Г.Хоросс,- во многих отношениях проиграли в жизненном уровне, даже по сравнению с относительно скромным существованием в советское время».¹⁰⁷ По данным Госкомстата в 1985 году в Советском Союзе разница в доходах между 10% самых богатых и 10% самых бедных граждан составляла 3,3 раза, в 1990 году - 4,2 раза, в 1994 году - 15,1 раза, а к рубежу XX и XXI столетий - 32 раза. Потенциальный носитель кооперативной идеи - средний слой составляет в социальной структуре России около 12%¹⁰⁸, а мелкое частное предпринимательство занимает в производстве России менее 1,5%. И хотя число мелких предприятий с 1991 г. по 1994 г. выросло в 1,7 раза и составило 1 миллион. Их число не сопоставимо с аналогичными показателями в развитых странах. В США их количество составляет 17 миллионов, в странах ЕЭС - 15 миллионов.¹⁰⁹

Осознавая политизированность предпосылок возрождения кооперации, ее неадекватность хозяйственной и социальной реальности, авторы закона «О кооперации в СССР» пытались заменить экономическую основу кооперативного сектора – коллективную собственность, слагаемую на основе добровольного объединения индивидуальной, арендой средств производства у государства через институт, так называемых «учредителей», т.е. государственные предприятия, на которые возлагались «ответственные функции по организации деятельности кооперативов и их материально-техническому обеспечению».¹¹⁰

Кроме всего прочего решить задачу возрождения кооперации значило бы восстановить естественный ход эволюции общественного производства. Говоря конкретно, вновь образуемые кооперативы должны были включаться в социально-экономический контекст с альтернативными формами хозяйствования и функциональными эквивалентами. В обстоятельствах, когда политическая воля государственного руководства допускала в качестве альтернативы общенародной собственности «только кооперативные предприятия, все частнохозяйственные (также криминальные) инициативы скрывались за кооперативной юридической формой». Совершенно справедливо звучит на этот счет замечание цитируемого высказывания профессора из г. Бона Клауса Нова: «Многие из оцененных нормативных особенностей кооперативных объединений могут лишь тогда найти свое выражение, когда они добровольно выбраны из множества институциональных форм, если предлагаются все принципиальные альтернативы для экономических действий. Итак, добровольность и возможности выбора являются решающими предпосылками успеха».¹¹¹

Проблема возрождения кооперации обсуждалась на многочисленных совещаниях и съездах кооператоров, теоретических и научно-практических конференциях. Однако острота дебатов стала постепенно спадать, когда главный предмет критики и «важнейшая причина торможения кооперативного строительства» - административно-командная система ушла в небытие, а «стихийный рынок» захлестнул некогда плановую экономику.

Происшедшие изменения, тем не менее, не привели к бурному росту кооперации. Причина этого очевидна - во-первых, возрождение кооперации в отрыве от общей концепции формирования экономики, предполагающей меры, направленные на восстановление целостности всех составляющих процесса эволюции общественного хозяйства; во-вторых, отсутствие достаточно масштабного социального слоя мелких собственников, хотя институт частной собственности, долженствующий способствовать его формированию, был восстановлен; в-третьих, утрата населением, соответствующих ментальных черт, свойственных индивидуальным товаропроизводителям, что является, безусловно, основным в сравнении с определенными техническими навыками и умениями, носителей которых, кстати сказать, также поубавилось в связи с повсеместным внедрением индустриальных основ труда.

Дата добавления: 2015-12-16; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!