Дезертиры трудового фронта и нарушители светомаскировки. 4 страница
30 декабря 1944г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О предоставлении амнистии лицам, самовольно ушедшим с предприятий военной промышленности и добровольно возвратившимся на эти предприятия»[808]. Согласно этому документу, амнистия со стороны государства распространялась на всех лиц, самовольно ушедших с предприятий военной промышленности СССР и с предприятий других отраслей промышленности, на которые было распространено действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941г. В том случае, если рабочий до издания Указа от 30 декабря 1944г. или до 15 февраля 1945г. изъявлял желание добровольно вернуться на свой завод, в отношении него следствие прекращалось. Фактически государству, как и в случае с дезертирами из вооружённых сил, после Великой Отечественной войны пришлось пойти на уступки, амнистировав миллионы рабочих.
Возведение оборонительных рубежей (специальное строительство) в Ярославской области также сопровождалось дезертирством. Его нельзя считать ни массовым, ни «единичным и редким». Причиной этого стали крайне тяжёлые, примитивные условия труда, опасность данного вида работ, ошибки, перегибы и грубейшие нарушения законности со стороны властей. Власти использовали для поиска дезертиров силы РКМ, на стройках создавалась сеть негласной агентуры НКВД, о наиболее характерных случаях упоминали в региональных газетах. Дезертиры со специального строительства, равно как и дезертиры из РККА или с предприятий, характеризовались официальной пропагандой и зачастую воспринимались обществом как «прямые пособники врага». Каждый такой случай наносил немалый ущерб обороноспособности страны. Тем не менее, осознание необходимости жертв, патриотизм мобилизованных работников в совокупности с угрозой суда ВТ привели к успешному возведению в срок всех намеченных планом оборонительных сооружений в Ярославской области. Поэтому следует признать данную задачу в целом выполненной.
|
|
|
Заключение
Уголовная преступность продолжала оставаться неотъемлемой частью жизни советского общества в период Великой Отечественной войны, создавая проблемы властям. Крупнейший военный конфликт мировой истории носил тотальный характер. Государство не только вело вооружённую борьбу с внешним врагом на фронте, но и одновременно стремилось не допустить крушения тыла, аналогичного краху 1917г. Одним из направлений борьбы за прочность тыла стало противостояние растущей уголовной преступности, а также дезертирам из вооружённых сил и с трудового фронта. Специфическим преступлением, характерным для военной эпохи, было нарушение режима светомаскировки. Тем самым следует признать, что в 1941-1945гг. сохранились и количественно возросли прежние категории нарушений закона, а также появились некоторые новые. По сути, речь шла о внутреннем фронте великой войны.
|
|
|
В числе основных причин столь плачевного состояния дел следует выделить следующие. Во-первых, не прекращавшиеся боевые действия на советско-германском (Восточном) фронте и оккупация немецкими войсками значительной части европейской территории Советского Союза привели осенью 1941г. к утрате веры в победу над врагом. На занятых немцами землях данное обстоятельство вело к коллаборационизму, а на оставшихся под контролем Москвы – к различным формам неповиновения властям. Здесь можно выделить дезертирство из рядов вооружённых сил и с трудового фронта. Количество дезертиров не было ни громадным, ни незначительным. В общей сложности число их было сравнительно невысоким, оно было значительно меньше, чем во время Гражданской войны в России. Однако поражения Красной Армии в начальный период войны породили у представителей криминального мира ощущение скорого конца Советской власти, что вело к активизации «уголовно-преступного элемента».
|
|
|
Однако уровень преступности не снижался и в последующие годы, когда в войне наступил перелом, поэтому следует выделить вторую причину её неизменно высокого уровня – резкое снижение жизненного уровня основной массы населения страны. Большая часть преступлений, совершавшихся в военные годы, имела целью добычу пропитания, то есть банальное выживание в тяжелейших условиях войны. Среди них явно преобладали кражи всех видов, в то время как случаи разбоев и бандитизма были гораздо более редкими. Как правило, люди попадали в места лишения свободы за украденные овощи с огорода или продовольственные карточки. Всё это позволяет назвать преступность как в Советском Союзе в целом, так и в Ярославской области в частности в 1940-е годы «бедной».
Третьей крупной причиной сравнительно высокого уровня преступности следует признать многочисленные недостатки внутренней политики государства. Немаловажную роль в постоянном повышении числа преступников сыграла господствовавшая в 1940-е годы административно-командная система с всеобщей принудительностью. Начиная с лета 1940г., то есть после разгрома Германией западных держав, Советский Союз активизировал масштабные военные приготовления, начатые в 1930-е годы. В связи с этим государство начало кампанию за повышение дисциплины в промышленности, что вело к увеличению числа арестованных за её нарушения рабочих.
|
|
|
С началом Великой Отечественной войны жизнь рабочих на предприятиях, служащих железных дорог и других видов транспорта в ещё большей степени стала напоминать армейскую. Вводимые государством ограничения (7-дневная рабочая неделя, тюремный срок за самовольный уход, исправительно-трудовые работы за прогул и т.д.) очень серьёзно били по рабочим, поэтому вполне естественно, что далеко не все из них выдерживали такой ритм работы. Из-за больших потерь РККА в технике и острой необходимости их скорейшего восполнения он не снижался. При этом обеспечить приемлемые условия труда и жизни работников заводов и фабрик государство не могло, следствием чего стали как их частые болезни, иногда с летальным исходом, так и значительное «трудовое дезертирство».
Аналогичным образом обстояло дело на строительстве оборонительных сооружений в 1941-1942гг. В спецстроительстве участвовали мобилизованные из городов и сельской местности люди, а также военнослужащие и заключённые. Фактически это был труд дилетантов, использовавших самую примитивную технику и добивавшихся успеха благодаря массовости. Несмотря на контроль за выполнением плана со стороны сотрудников НКВД, условия работы неизменно оставались крайне тяжёлыми. Потому дезертирство со строительства укреплений не было редкостью. Тем самым государство, вводя жёсткую дисциплину на производстве и повышая меру ответственности за её нарушения, в немалой степени способствовало количественному росту преступности в СССР.
Четвёртой важной причиной заметной криминализации общества в годы Великой Отечественной войны был недостаток квалификации сотрудников правоохранительных органов. Как чётко свидетельствуют архивные документы, подготовка работников милиции и прокуратуры не была достаточной для решения сложных задач. Ситуация усугублялась плохой организацией или полным отсутствием командирской учёбы в РКМ. Между тем отмечаются факты использования малоопытных, подчас неподготовленных милиционеров в различных операциях – сродни тому, как на фронте посылались в бой плохо обученные новобранцы. Милиция и прокуратура находились даже в худшем в сравнении с Красной Армией положении: их деятельность считалась второстепенной, а потому опытных сотрудников данных структур регулярно отправляли в ряды вооружённых сил. Данное обстоятельство способствовало дальнейшему снижению уровня подготовки органов правопорядка. В числе особо характерных недостатков РКМ следует назвать недостаток дисциплины, низкую грамотность и в целом невысокий уровень общей культуры. Милиционеры, особенно в сельской местности, жили неблагополучно, были слабо обеспечены самым необходимым, включая связь и транспорт.
В качестве пятой причины неизменно высокого уровня преступности в 1941-1945гг. следует также считать и позицию населения страны, его особый менталитет. Советские граждане не обладали высокой культурой труда и зачастую нарушали установленные государством правила. Примером этого были регулярные нарушения режима светомаскировки в тыловых регионах страны, прогулы, опоздания на работу, многие другие нарушения трудовой дисциплины. В случае с дезертирами из вооружённых сил люди в течение начального этапа войны также не оказывали помощи органам правопорядка, так как первоначально дезертиры не причиняли им зла. Лишь впоследствии ситуация претерпела изменения, однако определённые симпатии к криминальному миру сохранялись в народе, что выражалось в популярности элементов т.н. «блатной» культуры среди молодёжи. По воспоминаниям старожилов причиной этого стало убеждение в честности «воровских законов». Все эти причины в совокупности способствовали сохранению преступности в Ярославской области в период Великой Отечественной войны 1941-1945г. на высоком уровне.
Тем не менее, нельзя не отметить настойчивость попыток командования РКМ не просто снизить вал преступности, но и добиться стопроцентной раскрываемости совершённых и предотвратить максимально возможное число готовящихся нарушений закона. Для достижения поставленных целей сотрудники сил правопорядка использовали разнообразные методы. Вплоть до конца войны они совершали обходы, регулярные облавы и массовые проверки паспортного режима в населённых пунктах, брали под контроль основные транспортные магистрали для чего в помощь им выделялись также военнослужащие РККА. Как правило, подобные операции, характерные для борьбы с преступниками всех видов, не давали заметных результатов, так как не охватывали широких масс населения, поэтому правоохранительные органы стремились победить преступность путём привлечения сил общественности и внедрения в её ряды нелегальной агентуры. Если подсобные силы РКМ не играли высокой роли в борьбе с преступностью, то общая численность такой агентуры на протяжении 1940-х годов постоянно возрастала, причём ею располагали как ОУР, так и ОБХСС.
Несмотря на хронологическую ограниченность архивной базы 1941-1942гг., мы можем сделать предварительный вывод о сравнительно невысокой эффективности действий нелегальной агентуры в уголовной среде. Как сообщают документы ярославской милиции 1941-1943гг., агенты давали заметно менее 50% от общего числа раскрытых правоохранительными органами дел. Тому было несколько важных причин, главной из которых следует счесть отсутствие у агентов, чаще всего завербованных на компрометирующих материалах в преступной среде, добровольного желания работать на милицию. Немалую роль сыграли также недостаток квалификации самих милиционеров, зачастую не умевших работать с нелегальными осведомителями, отсутствие материального вознаграждения у агентов и, как следствие этого, общая малочисленность самой агентуры. Утопическим планам командования РКМ о создании надёжной агентурной базы на всех промышленных предприятиях, во всех колхозах, совхозах и МТС, а также на всех предприятиях торговли, было не суждено сбыться. Чаще всего осведомители правоохранительных структур действовали лишь на крупных предприятиях или в крупных магазинах, в то время как прочие объекты не были защищены от вероятных преступлений.
Тем самым следует признать всеобщий характер принимаемых государством мер по борьбе с преступностью. Правоохранительные органы стремились получить максимум информации о жизни граждан, для чего устанавливали слежку за родственниками и близкими потенциальных и реальных преступников, занимались перлюстрацией их писем, пытались внедрить агентов на все предприятия и в сферу торговли. Всё это лишь вело к созданию атмосферы всеобщего недоверия в обществе, но не искореняло преступность в целом.
Нельзя считать продуктивным и постоянное сравнение действий РККА на фронте и РКМ в тылу, поскольку армия и милиция выполняли абсолютно разные задачи. Армия сражалась с внешним врагом, в то время как милиция пыталась выкорчевать внутренние язвы, ликвидировать социальные аномалии советской жизни.
РКМ не приходилось противостоять армиям противника, однако стратегически её задача была намного труднее, так как непростая экономическая ситуация в стране и ужесточение государственного законодательства приводили к появлению миллионов новых преступников. Приоритет в силу объективных обстоятельств отдавался Красной Армии, но и от милиции ожидали крупных успехов. С учётом вышеприведённых факторов и недостатка профессионализма милиционеров, это ожидание следует считать неоправданным. Поэтому вполне закономерным было признание начальника Рыбинского ГОМ Кофанова на закрытом партсобрании от 7 августа 1943г.: «По сравнению с…успехами…на фронтах, мы…ещё недостаточно справились со своей работой»[809]. Учитывая утопичность планов высшего командования РКМ, по-другому быть не могло.
Как неоднократно отмечалось, Великая Отечественная война привела к заметному росту криминализации советского общества, знакомству миллионов людей с местами лишения свободы. Данный процесс охватывал широкие социальные слои. Если обычные рабочие, колхозники или служащие совершали кражи, мелкие хищения социалистической собственности или занимались мелкой спекуляцией, то преступления руководства промышленных предприятий, крупных магазинов и торговых организаций наносили существенно больший ущерб экономике воюющей страны. Более того, они имели определённое политическое значение. Жизненные условия таких людей, казавшиеся роскошью в сравнении с жизнью остальных, за счёт которых они и достигались, вызывали у власти острое неприятие. Ценности крупных «хищников» явно шли вразрез с официальными пропагандистскими установками, призывами к скромности, а в военное время считались откровенно аморальными. Как правило, государство вело с ними решительную борьбу.
Однако не следует игнорировать и грубые нарушения законности, совершённые самими представителями властей, тем более что они приводили к немалому общественному резонансу. Ужесточение внутренней политики государства с началом войны бывает свойственно даже демократическим государствам. При существовавшем в СССР тоталитарном режиме такое ужесточение вело к дальнейшей бесконтрольности властных органов и силовых структур со стороны общества. Фактически некоторые руководители различных ведомств (милиция, МПВО, военный отдел райкома ВКП (б)) даже на районном уровне ощущали себя микродиктаторами с неограниченной властью, малейшие желания которых должны были выполняться неукоснительно. Следствием этого были насильственные меры, применявшиеся такого рода начальствующими лицами при строительстве оборонительных сооружений, на дровозаготовках и т.д. Они не только решали текущих проблем, но лишь усугубляли их, приводили к массовым побегам трудящихся с объектов. Разрешение командования УНКВД на уничтожение дезертиров из РККА и других преступников в некоторых случаях также приводило к расстрелам тех сотрудниками милиции без суда и следствия. Аналогичные процессы происходили и в Действующей армии. Справедливости ради, стоит заметить, что в некоторых случаях жестокость властей или работников правоохранительных структур воспринималась населением с пониманием. Таким образом, общество, зачастую само страдавшее от противоправных действий нарушителей закона, воспринимало действия органов РКМ как необходимость и именно в милиционерах видело своих защитников.
К тому же государство далеко не всегда действовало против арестованных за совершение тех или иных преступлений (особенно за дезертирство из вооружённых сил и с трудового фронта) исключительно репрессивно, посредством отправки в места лишения свободы или расстрелов. Жёсткие меры применялись лишь к тем, кто совершил особо тяжкие преступления, в то время как основная масса наказывалась отправкой во фронтовые части, где на всём протяжении войны ощущалась острая нехватка людей. Тем самым нельзя не отметить прагматизм властей.
Суммируя всё вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. Борьба с преступностью в военные годы имела двойственные последствия для советского общества, что характерно для всей сталинской эпохи. С одной стороны, правоохранительным органам удалось раскрыть большую часть совершённых преступлений, ликвидировать крупные банды дезертиров в тылу Красной Армии, изъяв у них значительное число оружия и боеприпасов, и не допустить их гипотетического перерастания в массовое повстанческое антисоветское движение. Также силы правопорядка ликвидировали большое число групп хищников и спекулянтов, чем устраняли ущерб, наносимый экономике воюющей страны. Нельзя забывать и о помощи, оказанной ими фронту: сборе тёплых вещей для бойцов РККА, денежных средств на строительство военной техники, перечислении части заработной платы в Фонд обороны и т.д. Работники милиции, судов и прокуратуры, работая в тяжёлых, подчас нечеловеческих условиях, сумели достичь максимума и внесли посильный вклад в победу советского народа над немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне.
С другой стороны, было бы неверно впадать в крайность и обелять, излишне героизировать прошлое. Не подвергая пересмотру героизм советских людей на фронте и в тылу, необходимо констатировать одновременное падение уровня морали и духовности общества в период Великой Отечественной войны. Оно охватывало широкие социальные слои населения СССР, включая самих работников правоохранительной системы. Война и свойственные ей лишения негативно влияли на душевное здоровье советских людей, привели к появлению новых категорий потенциальных преступников – дезертиров, уклонистов от воинской службы, беспризорных и безнадзорных детей. Происходила дальнейшая девальвация ценности человеческой жизни. Всё это обеспечивало высокий уровень преступности как в Ярославской области, так и в СССР в целом. При этом окончание войны и возвращение домой миллионов демобилизованных военнослужащих не привело к улучшению обстановки – после 1945г. власти столкнутся с явлением, называемым «послевоенным разгулом бандитизма». Его основы были заложены именно в 1941-1945гг.
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 45; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!