Prince Far I. No More War
Тем временем начиналось выступление «Турбопророков» – очередной группы из так называемого «второго поколения», отличавшейся не столько качеством музыки, сколько наличием настоящего африканца во фронт-линии.
Пару слов о нашей реггей-музыке. По непонятной причине все ансамбли и первого, и второго, и даже третьего поколений исполняли примерно одно и тоже. Вы можете назвать это стилистическим единством, а я назову это однородной серой субстанцией. Вы назовете это канонической верностью, а я – банальным клонированием. Вы – городским постфольклором в эпоху постмодерна, а я – сферическим конем в вакууме. Но фронтмен у «Турбопророков» был что надо – Ронни из «Позитива». Их клуб развалился. Нэсс неожиданно стал клерком и работал в банке в центре Тосквы. Франц торговал реггей-пластинками и сорокапятками на большом рынке. Рас Майкл бросил растафарианство, перешел в ислам, продал барабаны, и след его пропал. А Ронни по прозвищу Рокки сколотил банду из музыкантов – завсегдатаев «Позитива», к которым прибавилась парочка непонятно из какой норы вылезших бухариков – гитарист и клавишник, похожие на обозленных сурков. «Турбопророки» с успехом выступали по клубам, Ронни распевал зонги по-английски, по-французски, а также на своем родном западно-замбийском диалекте. Перед началом концерта я предложил, что мы с Айшаманом устроим перформанс во время его сета. И вот Ронни уже топтался у стойки, барабанщик ударил в тарелки.
|
|
|
- Пошла, родная! – крикнул Ай. – Наша корневая!
Мы впали в эйфорическое состояние. Грязная комната с бычками и пивными бутылками на полу заросла тропическими растениями и цветами. Бывший советский кинотеатр превратился в опен-эйр под южным небом. И я выкрикнул, кивнув в сторону:
- Ай! Пойдем! На сцену! Танцевать!
У меня имелась черная шапка-маска, подобные используют для «масок-шоу» наши добрые силовики. Если вывернуть наполовину, можно просто носить ее на голове, не пугая сограждан. Я натянул «кинг-конга», Ай встопорщил волосы – он недавно состриг и сейчас заново отращивал дрэдлокс. Двинулись к выходу на сцену, на пороге застряли на миг – Ай указал на обувь героев-плясунов. Мы оба носили тяжелые, высокие, шнурованные башмаки. В таких не подэнсишь!
Прочь.
Долой!
Под ботинками обнаружились совершенно одинаковые серые шерстяные носки с ворсом. Классический вариант – «от бабушки возле рынка». Рассмеялись. Выскочили на сцену, изображая страдающих сухоткой зомби, собравшихся захватить столицу, или пьяных десантников-дембелей, гасящихся в лесу у ночного костра. Ронни оглянулся, увидел нас, помахал рукой. Трещали доски под ногами. Раздвинув руки в стороны, как подбитый из базуки велоцираптор, я переваливался сбоку набок, дергано вращая маскированной башкой. Танец овладел мною, на поворотах тела я завывал и постанывал. Превратился в шамана, и Дух Шерстяных Носков снизошел на меня. А Ронни-Рокки пел песню на русском языке:
|
|
|
Потерял все свое,
Повис в пустоте.
Страшила на длинном шесте
Повис над водой.
Потерял все свое,
Один на один сам с собой.
Потерял все свое –
И остался с тобой,
Вместе с тобой
В этом городе с черной рекой,
Совершенно пустой,
Перевернутый вниз головой.
Потерял все свое,
Потерял все свое,
И бежать так легко,
Бежать так легк.,
Убежать-то легко,
Все равно не уйти далеко.
Кто-то черной рукой помешал молоко.
Потерял все свое,
Позабыл все слова.
Твой дом не крепость,
Твой дом – это тюрьма.
И ты не смог убежать,
Но свобода пришла сама,
И твои глаза
Повисли на ниточках слез.
Твой поезд поехал вперед,
Но уже без колес,
Твой поезд поехал вперед,
Полетел под откос.
Ронни завершил куплет песни про поезд (или про молоко?), бухарик-гитарист зарубил соло. Я воздел руки к потолку, как к небу, и рухнул на сцену, катаясь по доскам в пароксизме танцевального инсайта, краем глаза сквозь полусъехавшую маску замечая, как в двух шагах еще более странные па выделывает Ай. На нем не было маски, но он умел так мордить рожу, что дополнительные приспособления не требовались. Ай падал на колени, вскакивал, выкидывал вверх правую руку с указательным пальцем, замирал на секунду, и вдруг по всему его телу пробегала волна, а сжатый кулак грозил невидимому демону. Да, наш танец был страшен. Так могли бы танцевать Новая Утопия и Социальный Проект, зараженные гангреной человеколюбивого оптимизма. Куклы на дне рождения у Дуремара. Беззаботные дворняги, нажравшиеся отравленного мяса. На последних аккордах песни я сорвал маску, бросил короткий взгляд в полный зал – головы, глаза, головы, глаза, и ретировался со сцены задним ходом. Ай присоединился ко мне.
|
|
|
- Ну? – спросил он.
- ДЖА!
- Пойдем еще?
- РАСТАФАРАЙ!!!
Брейк на барабанах. Басовый проход. Вступает доля. Начинается новая песня.
Смеясь и толкаясь, мы порскнули было на сцену, чтобы продолжить забаву, но неожиданно столкнулись с разъяренным Алчнисом. Ни слова не говоря, он ткнул меня в грудь, раз, другой, выпихивая назад. Он был выше на полголовы и шире в плечах. Глаза его горели праведным огнем. Губы шевелились, как червяки под теплым дождем. Изо рта легонько несло водочным перегаром.
|
|
|
«Настоящий русский растаман!» – подумал я, спиной налетая на Айшамана.
Ронни опять пел, но он не мог помочь. Алчнис вытолкнул нас в предбанник между артистической комнатой и выходом на сцену. Здесь толпились хихикавшие девицы. Улыбался бородатый недоросль в семафорном берете. Подпирал стенку старый хиппи, еще с каменноугольного периода околачивающийся на всех сейшенах. Неизвестный басист при помощи электронного тюнера настраивал гитару. Вся компания лицезрела наш позор. Алчнис толкнул меня в последний раз. Я отступил на два шага, собирая мысли в один миллионнопалый кулак. Вообще-то я принципиально выступаю против всяческого оружия и являюсь убежденным сторонником мирных переговоров, но этого выскочку следовало отчитать. Жаль, ничего на язык не лезло, кроме дребедени: «Осерчал, барин? Прости холопа!» Ай тоже молчал. На его свитере болтался баджик с пропуском за сцену. У меня точно такой же был прицеплен к брюкам сбоку. Осознав, что мы не просто оборзевшие фанаты, а тоже вроде как участники фестиваля, хозяин «ЭнВэЭм» передумал нас бить по лицу, не проронил ни слова, развернулся и удалился. Сзади кто-то захихикал.
- А ну, цыц! – цыкнул Ай на глупых группи.
Наши ботинки пылились у стенки.
- Все-таки смешно, что у нас с тобой одинаковые носки, – сказал я, непослушными пальцами завязывая шнурки.
- Телепаты вернулись из отпуска, – Ай поднял свой башмак, напоминавший старый советский танк, слегка покореженный, но все еще на ходу. Повертел в руках, зачем-то понюхал, пнул второй ботинок и погнал, как футбольный мяч, к воротам-дверям артистической. Сверкнули серые шерстяные пятки. Сев на пол, я боролся со шнурками.
Раста-группи пялились исподтишка. Смешинки сыпались у них из глаз.
Бородатый в берете подошел, присел на корточки рядом:
- Простите, вы случайно не Ю-Лов? Очень хорошие песни вы пишете, например, «Позитив вайбрейшн! Джа Растафорай»!
- Да?
- Конечно! А я тоже пишу песни, не согласитесь послушать? Ваш совет был бы кстати!
Одолев шнурки, я посмотрел на моего первого в жизни фаната снизу вверх.
- Телефончик мой запиши, – сказал я. – Позвони на днях, пообщаемся.
Парень радостно нацарапал номер на сигаретной пачке, но я продиктовал неправильный набор цифр. Гарантировано: он до меня не дозвонится.
Есть еще один признак у РРК – нечетный, одиннадцатый: никогда непонятно, куда поедешь после его окончания. Закончился бобмарлеевский фестиваль в красно-желто-зелено-знаменном ордена Наябинги клубе Алчниса.
Барабасс умотал в студию к Танцующему Инженеру.
А мы с Королевой, Айшаманом неожиданно рванули… домой, спать.
Х.5.5. Вампиры.
Son, daddy left you were from you were four
I've got to struggle 'cos I am poor
She said, food is a very hard thing to find
Sometime I feel like I'm going out of my mind
Heptones. Mama Say
Полумрак. Свечи. Стынет чай в пиалах. Мы втроем, играет музыка. За окном страшно сейчас оказаться. Город атакуют гигантские белые медведи. Завидев одинокого прохожего, медведь бросается на него, валит, рвет на куски. Некоторые медведи выше крыш многоэтажек. Встав на задние лапы, они вздымают когти к звездам. Медведи ревут, но мы в безопасности. Кирпичные стены предохраняют нас. Прочные стекла оберегают нас. Чугунные батареи согревают нас. Паркетные полы радуют глаз.
Айшаман полулежит на сложенных в кучу спальниках.
Королева устроилась с ногами на кровати, прикрылась пледом.
Я размякаю в кресле, полулежа.
Мы слушаем «Хептонс».
- Музыка сделала растаманов известными во всем мире, – говорю я. – Если бы не случайно удачная упаковка религиозной проповеди в коммерческий поп-шлягерный формат, ни про какой Зайон с Бабиланом мы бы с вами не услышали.
- Что до музыки, то не могу согласиться! – спорит Ай. – Корневая музыка реггей – это истинно духовная музыка, несущая миру послание растафарианства. Послушайте, к примеру, группу «Израэль Вайбрейшн» – трое глубоко верующих людей, жертвы полиомиелита с раннего детства, настоящие пророки нашего времени. Они ничего не ищут, помогая в поиске всем людям независимо от разделений, навязываемых мировой вавилонской системой. Это не попсовый, не пляжный вариант реггей!
- Да, есть и такой, – соглашаюсь я.
Спорить лень. Кто из нас прав? Оба.
- Его Императорское Величество Хайле Селассие I, прямой потомок Дома Соломонова, Лев-Победитель от колена Иудина, Православный Царь, Помазанник Божий! – говорит Айшаман. – Эфиопское православие – вот какую истину возвещают реггей-пророки!
- Что-то ты как сектант заговорил? – удивляюсь я.
- А я против православия, – нежно проворковала Королева. – Никакого отношения к растафарианству оно не имеет! Вы что, какое православие? Где вы видели попа, поющего дансхолл? Растафарианство происходит от древних африканских культов.
- Давайте жить в любви и единении, – говорит Ай. – Один мир, одна любовь, одна нация!
- Транснационализм? Я не против! – Королева закуривает сигарету, ее лицо вспыхивает. – Но мы все такие разные. Все царапаются и корябаются друг об друга…
Мы молчим. Айшаман начинает новую тему:
- Ай слышал, что все люди делятся на два вида. Большинство нормальные, но среди них таятся вампиры. Внешне они выглядят также, их не отличить от нас, лишь внутреннее строение организма включает отдельные специфические детали. Вампиров мучает голод, и они принуждены охотиться за живой пищей. Но у них нет клыков во рту! Кровушку нашу пьют они исключительно в переносном смысле слова – это энергетические вампиры. Для них очень важно, чтобы ты был настроен на их волну, тогда они могут спокойненько подключаться к твоему энергоконтуру.
- Да, я тоже верю в вампиров, – Королева стряхивает пепел, снова затягивается. – У меня одноклассница такой была, по фамилии Шпилева. Как будто высасывала. Стоило с ней поговорить на перемене, как потом голова не работала, и учиться на следующем уроке я совершенно не могла. Взгляд у нее такой был… Ухх…
- Какой? – спрашиваю я.
- Высасывающий.
- По-моему, это ерунда, – бурчу я. – Нет никаких энергетических вампиров, потому что нет никакой биоэнергии. Если бы была, приборы бы улавливали.
- А ты думаешь, приборы ее не улавливают? Ха! – Королева наклоняется и легонько шлепает меня по ноге.
- Ничего про это не знаю, – настаиваю я на своем. – Всех экстрасенсов ваших проверяли-перепроверяли, это лженаука и карточные фокусы.
Айшаман поднимается со спальников, потягивается, подходит к окну. Свет фонарей почти полностью заглушен валом падающего снега. Одинокий трамвай проплывает, как светящаяся подснежная лодка. Мчится синий троллейбус, последний, случайный.
- Экстрасенсы курят бамбук, – говорит Ай. – А вампиры существуют. Я, например, уверен, что Урой – из таких. Я имею в виду, он не был им изначально. Он им стал.
- Ты имеешь в виду его дурные привычки? – хмурится Королева.
- Я черный плащ, я демон ночи! Ууу! – укаю я.
Айшаман поворачивается спиной к окну, смотрит спокойно и грустно:
- Когда сам нарвешься на упыря, убедишься, что я прав.
Я отпиваю остывшей жидкости из чашки:
– Слушайте, надо бы по новой заварить. Сделаешь, Королева? У тебя все равно лучше всех получается.
Айшаман скорбно качает головой. Тема вампиров занимает его.
- Джанк – это способ стать упырем, но это не совсем то, что быть вампиром от природы. Когда человек регулярно употребляет героин, он потихоньку изменяется, и однажды наступает момент, когда он обнаруживает в себе новые силы: управлять, манипулировать, властвовать. Темный гипноз! Не каждый торчок овладевает этим змеиным искусством, но многие способны незаметно направлять твою волю в требуемое русло. Это что-то вроде НЛП, только с отрицательным знаком.
Королева собирает чашки, уносит на кухню. Слышен треск электрозажигалки.
- Но есть природные, естественные вампиры, – продолжает Ай. – Эти проникли повсюду. Чтобы отличить их внешне, надо не просто в них верить, надо их знать. Забудь готичные сказки о сексуальных фуриях, обтянутых черной кожей и порхающих на фоне полной Луны, Ю-Лов!
- Я недавно по телеку видел одного жирного продюсера, и он откровенничал: «Я взрослый пятидесятилетний дядька, мне неинтересно снимать историю о вампирах, мне интересно рассказать о проблемах общества». Говорил бы прямо – мне интересно снять фильм о взрослых пятидесятилетних кровососах!
- Потому что он и сам один из них, Ю-Лов. Все вампиры страдают от зависимости, в этом они похожи на торчков, и в этом проклятие, отравляющее их существование. Вампиры, конечно, смертны. Но пока вампир жив, время для него не так важно. Год? День? Час? Важно удовлетворить энергетическую зависимость. Вот почему они так и вьются вокруг нормальных людей.
- Интересно, а вампиризм передается по наследству? – спрашивает Королева, внося горячий чайник.
- Надеюсь, эпидемия вампиризма распространяется лишь путем инфекции, – разглагольствует Ай. – Мне, ярый лев, хотелось бы верить в лучшее!
- Вампиризм передается воздушно-капельным путем, дорогая… апчхи! – чихаю я на Королеву.
Она морщится и бьет меня по ноге.
- Больно! Ты что дерешься? – вскрикиваю я.
- Не хами, – грозит она мне пальцем. – Не дерзи.
- Ты – вампир, – догадываюсь я. – Теперь все ясно. Вот почему у меня голова не работает, и я совершенно ничего делать не могу. Понятно, откуда этот взгляд высасывающий! Тебя Шпилева твоя инфицировала!
Королева скалит зубы и делает вид, что хочет укусить меня за шею.
Вампиром может сделаться любой. Может быть, вампир – это ты, читатель/ница? Роковое изменение проходит незаметно. Может, я давным-давно всего лишь один из них? Вампиры нужны обществу, чтобы было, кого сжигать.
Обрывается запись «Хептонс». Надо сменить пластинку.
___________________________________________________
ДЖАМАЙКА-ДРАЙВ.
Прогулка в даунтаун. – Переезд и перченая курица. – Наркоконтроль. – Кингстон, Тиволи Гарденс. – Крутой рудбвай. – Черные водопады.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!