Список принятых сокращений 48 страница

Разве может общество довольствоваться громоздкой, неповоротливой коррумпированной системой управления? Разве люди будут согласны с тем, что всякое разумное предложение, а тем более инновационного характера, с огромным трудом пробивает себе дорогу, причем не по каким-то особым причинам объективного характера. Многое связано с тем, что в среде государственных служащих нет настоящей веры в полезность проводимых реформаций, отсутствует конструктивный настрой на новое и перспективное. Объяснение простое: комфортнее жить по старинке: лично у него есть все, а если нет, то статус поможет решить проблему. Другие же пусть позаботятся о себе сами. Да и судьба страны для таких «служащих» — понятие весьма эфемерное. Что дело обстоит именно так, убеждено до 40% россиян[291].

Такому работнику невдомек, что государство пригласило его на работу не для того, чтобы он удовлетворял свои материальные запросы и властные амбиции, решал жилищные проблемы и безвозмездно получал качественное медицинское обслуживание. А для того, чтобы эффективно управлять и честно исполнять общественно значимую публично-правовую функцию, работать не только на себя, а, прежде всего в интересах других. Вознаграждение же будет соответствующим, но в рамках того, что может позволить себе государство.

Подтверждают сказанное данные всероссийско­го мониторингового социологического исследования «Становление новой России: власть и общественные ценности». Вот некоторые наиболее общие выводы, характеризующие управленческую культуру современного российского чиновника.

«Оторванность от народа», «стремление к элитарности». Отсюда безразличие к социальному смыслу и последствиям служебной деятельности, фактический отказ от базовых социальных потребностях людей. Именно поэтому аппарат как бы «пови­сает в воздухе», не контролирует ситуа­цию. 72% опрошенных россиян именно в этом видят главную причину негативного отношения к государственной бюрок­ратии. Подобное мнение складывается из следующих убеждений: чиновники попирают законы, не знают подлинных нужд населения (в разных формах на это указывает 63% респондентов); пользуются льготами и привилегиями, хотя в свое время выступали против них (58%); заняты не государственными делами, а борь­бой за сохранение себя во власти (47%). Откуда, спрашивается, в такой обстановке возьмется вера в честных и неподкупных служащих?

«Закрытость аппарата, бюрократическая тональность в работе». Простому человеку трудно попасть на прием, добиться положительной реакции даже на законные свои требования. Чиновника больше, чем болезненные проблемы общества, волнует собственное благополучие. Их устраивают конфиденциальность, а вслед за этим злоупотребления властью. На этот аспект проблемы обращает внимание более 80% россиян. Не отсюда ли рутинеры, перестраховщики, карьеристы?

«Отсутствие взаимопомощи и поддержки». Внутриаппаратные отношения характеризуются как напряженные и даже конфликтные. Только 12% экспертов в качестве преоб­ладающего во взаимоотношениях отметили отноше­ния искренности, дружбы и взаимной поддержки. В этом случае о высоком уровне управленческой и организационной культуры говорить трудновато. А ведь именно этот вариант наиболее предпочтителен для устойчивого и эффективного функциониро­вания системы государственной службы.

«Расхождение между словом и делом», «размывание» в служебных отношениях та­ких простых норм, как от­ветственность и исполнительность. Эту причину своей отрицательной оценки чиновников различных уровней назвали 64% опрошенных россиян. Если раньше руководители требовали, а исполнители оправдывались, то сейчас «низы» проявляют недовольство, а начальство оправдывается, частенько прибегая к демагогии, лжи и даже репрессиям. Бюрократизированный служащий всегда стремится к выгодному для себя соотношению прав и обя­занностей, добивается того, чтобы права были широкими и неопределенными, а обязанности — минимальными и декларативными. Им больше импонирует, когда все зависят от них, а они персонально отвечают только перед своим начальником.

«Чиновники идут на поводу у нечестны, но влиятельных людей». Не этим ли объясняется процветание финансовых пирамид, рейдерства, массовость обманутых дольщиков, техногенные катастрофы? О поощрении инноваций, «поддержке талантливых и критически мыслящих людей, воспитании молодежи в духе интеллектуальной свободы и гражданской активности» со стороны таких представителей власти не приходится — их мотивационная загрузка и личные цели совершенно иные.

Доминирующий ныне в системе государственной и муниципальной службы тип управленческой культуры, похоже, по-прежнему определяется не лучшими стандартами ушедшей в прошлое командно-административной системы. Служащий считается рядовым государственной машины, да и на большее особенно и не претендует. Он достаточно компетентный исполнитель, но без собственной инициативы, отвечает за достаточно узкий сектор работы и не участвует (либо участвует в ограниченных масштабах) в принятии управленческих решений. В бо`льшей степени ориентирован на мнение начальства, чем на общественные потребности; дисциплинированный, но без творческого начала; действует в импровизационном стиле без проектирования возможных последствий своих действий.

Мотивация «реализовать себя в управленческой сфере» и «заслужить уважение окружающих людей» у этих служащих просматривается слабо. Их энергия направлена не на поиск путей эффективного исполнения должности, а на то, как бы удержать достигнутый статус, получить от него все возможное и продвинуться выше. Свою карьеру они целиком связывают с услужливостью, коррупционной находчивостью, протекционистской поддержкой. Стремление полнее реализовать свои профессиональные качества и заслужить уважение людей в представлениях таких играет незначительную роль. Такие люди живут по рекомендациям, которые в свое время с сарказмом описал в «Анне Карениной» Л. Н. Толстой: «Не перечь начальнику; будь покладистым; не высовывайся и не особенно напрягайся. И успех обеспечен». Успех же для них — получить пусть и небольшой, но должностной рост, хорошее вознаграждение, в чем-то первенствовать над другими.

Надеемся, что реализация нынешнего курса на модернизацию и более последовательное осуществление мер по организационному оздоровлению механизма государственного управления обеспечат более эффективную борьбу с непрофессионализмом, злоупотреблениями административным ресурсом, теневыми отношениями. Это в конечном итоге должно стать хорошей основой для формирования корпуса работников, для которых государственная служба будет профессией на всю жизнь.

16.2. Нравственный компонент управленческой культуры

Давно известно, что «каждая профессия имеет свою собственную мораль…»[292]. Это, разумеется, не означает справедливость вывода: сколько в мире профессий, столько существует и видов морали. Профессиональная мораль работника аппарата государственного управления — это модификация, одна из разновидностей господствующей общественной морали. С таким же основанием можно говорить о морали врача, ученого, педагога, юриста, бизнесмена, журналиста. По этому поводу сказано немало правильных слов, причем с самых высоких официальных трибун. Немало написано научных статей, брошюр, учебников, монографий, публицистических и мемуарных изданий. Их авторы — известные в стране и за рубежом ученые — В. Э. Багдасарян, А. А. Зиновьев, Р. А. Медведев, Н. А. Нарочницкая, Н. А. Омельченко, Н. М. Римашевская, А. Д. Сахаров, В. М. Соколов, Е. Г. Ясин, публицисты А. Е. Хинштейн, А. С. Ципко, Ю. П. Щекочихин, политики, многие из которых еще не так давно занимали высокие государственные должности — Ю. Ю. Болдырев, К. Н. Брутенц, Е. Ш. Гонтмахер, Б. Е. Немцов, М. Н. Полторанин. По большинству позиций в экспертном сообществе господствует полное единодушие, хотя затрагивается и немало вопросов проблемного характера.

Особенности и отличительные черты профессиональной морали политика, депутата, государственного служащего определяются социальной ролью и местом данной профессии в системе властных отношений и государственного управления. Нравственные оценки личности работника очень часто сильнее оценок его профессионализма, его реальных дел и свершений. Для того, чтобы слова и дела в общественном сознании соединились в единое целое, необходимо немало сил и времени[293]. Моральная составляющая профессии не может не испытывать на себе воздействие таких мощных факторов как исторический контекст, культурные и национальные традиции народа, система государственного устройства, форма и режим государственного правления, характер конкуренции в сфере бизнеса, уровень законности и правовой культуры общества, авторитет правящей элиты и власти в целом. Отсюда и особый свод моральных принципов и правил, который действует в чиновничьей среде. И далеко не всегда этот свод совпадает с должным (честность, самоотдача, доброжелательность, внимательность, заинтересованность) и не всегда работает на авторитет власти.

Ничего удивительного в наличии такого противоречия нет. Конфликт между реальным и должным существовал всегда и будет существовать всегда. Прав был Конфуций, когда говорил, что благородный человек знает свой долг, низкий человек — только свою выгоду. Другое дело как мы относимся к разрешению этого базового противоречия. Можно и нужно повторять требования, сформулированные в «Общих принципах служебного поведения», можно призывать к порядочности и интеллигентности, но главное заключается в ином: в единстве воспитания, профессиональной подготовки и контроля. Только воспитанный, хорошо подготовленный в профессиональном отношении и поставленный в ответственное положение специалист будет работать продуктивно, сможет полностью реализовать себя. Только при таком условии профессия может стать призванием.

О том же, что должен знать и каким должен быть действу­ющий политик и государственный служащий, в принципе, хорошо известно. Многие позиции обоснованы и в нашем издании. Тем не менее, хотелось бы напомнить рекомендации, высказанные более 300 лет назад Ю. Крижаничем. «На службу, — писал он, — необходимо отбирать только тех, кто отличается:

• глубоким знанием природных качеств своего народа — его природного нрава, таланта и недостатков, его достоинств и пороков, всего, к чему люди способны и неспособны;

• широкими познаниями в области природных условий страны, ее природных богатств, сил и слабостей;

• глубоким знанием общественной жизни, т.е. всего, чем славна она и чем бедна, в чем наше житие может считаться беднее, а в чем сильнее жития соседних народов; всех доступных способов рацио­нального использования национальных богатств, т.е умениями направлять умы и руки народные ко всему тому, на что пригодны и способны и на что может быть полезным для народного блага;

• прочными знаниями системы государственного правления, действующих отечественных законов и обычаев, реальных сил и слабостей нашего государства, в том числе того, что опасно, а что безопасно для него. Надо знать, кто наши соседи, кто друзья и враги, каковы их силы, желания и думы, какая польза и какой вред нам от них обычно бывает или может еще быть впереди;

• умениями владеть государственной тайной, скрывать неискусность и всякие общие пороки нашего российского «племени», соблюдать достоинство и славу народную;

• умением различать добрые и злые советы, ибо некоторые советы, полезные какому-либо иному народу, могут быть и нам очень полезными, а другие советы, даже полезные для других народов, — для нас вредны»[294].

Перечисленные рекомендации до сих пор не потеряли своей актуальности, и сегодня полезны не меньше, чем в прошлом. Не учитывать их вряд ли разумно: власть опасна, писал Шекспир, если с ней совесть в ссоре. Успешным может быть только то государство, служащие которого отличаются не только профессионализмом менеджера-теоретика, но профессионализмом опытного практика-управленца, обостренным чувством национальной идентичности и социальной ответственности. В аппарате должны себя чувствовать уверенно те, которые понимают, что их главное предназначение создавать нормальные условия для честного производительного труда и спокойной жизни человека, что служит он не столько себе, сколько обществу. В этом как раз и заключается суть управленческой культуры аппарата демократического государства.

Поэтому-то к государственным служащим общество по праву предъявляет существенно более высокие моральные требования, чем к представителям многих других профессий. Нормой современной цивилизованной государственной службы является бо`льший, чем с кого бы то ни было другого, спрос с чиновников, бо`льшая требовательность, более высокая взыскательность за каждый даже, казалось бы, незначительный проступок. Что, в свою очередь, требует высокой степени личной воспитанности, самоконтроля и нравственной чистоты. Каждый поступок, каждое действие служащего тут же оказывается на виду, оцениваются с особым пристрастием и по самым высоким меркам общественной морали.

Сложность заключается еще и в том, что люди не только так или иначе реагируют на эти действия и поступки, одобряют их или осуждают. Они и сами начинают действовать по заданному образцу, т.е. по тем правилам, которым живут и которыми руководствуются представители власти. Так и формируются в стране соответствующие моральные нормы межличностных отношений. Правильно говорят, что общество оценивается не по допущенным ошибкам как таковым (в жизни всякое случается), а по тому, как оно реагирует на эти ошибки.

Политики и чиновники, часто даже не подозревая, становятся образцами для подражания. Законопослушность, деловой настрой и репутация честного работника, организованность, уважительность к людям однозначно утверждают в обществе атмосферу уважительности, добросовестного отношения к труду, деловитости, высокой производственной и общественной дисциплины. А это и есть то, что мы лаконично называем — цивилизованность и демократия. И на­оборот, если стремление к успешности подменяется понятием «устроиться на доходное место», если экономически выгоднее быть инспектором, чем земплепашцем или ученым, если труд, честь и образованность не в почете, все хотят охранять, надзирать и контролировать, петь и танцевать, а не производить, конструировать и создавать, то такое общество бесперспективно. Если представитель власти совершает преступление, а система его выгораживает, и, наоборот, расправляется с непослушным и неудобным, то такая система аморальна. Она преступление превращает в норму и даже привилегию для тех, кто при власти. Такая система перестает защищать закон и бороться с преступлениями, сама становится их источником, неминуемо деградирует и, в конце концов, уходит в небытие.

Отсюда вывод: важнейшая функция депутата, министра, губернатора и рядового государственного служащего не только высококачественно исполнять служебные обязанности, но и быть примером для подражания, быть образцом непримиримого отношения к таким уродливым явлениям, как коррупция, стяжательство, бюрократизм, национальная, расовая и социальная неприязнь. Профессия служащего государственного аппарата задает мораль высокой внутренней ответственности перед собой и другими. Отсюда человеческое участие, корректность, вежливость, скромность. И еще: сознание служащего оценивается не только уровнем его образования и не теми правильными словами, которые он произносит, а теми конкретными делами, которые совершаются с его ведома, под его руководством или с его непосредственным участием.

Пока же у нас это понимают далеко не все. Складывается впечатление, что подтасовки, сглаживание острых углов, замазывание нарушений, мошенничество, укрывательство ловкачей, отмывание незаконно накопленных богатств — стали, чуть ли не нормой, непременным атрибутом управленческой практики, универсальным средством решения не только сложных, но и самых простых проблем. Убедительное тому доказательство — следственная и судебная практика последних лет. В стране ежегодно регистрируются десятки тысяч преступлений против государственной власти и интересов государственной и муниципальной службы. Так, в 2009 г. их было 43,1 тыс. (прирост за год составил 6,5%). К уголовной ответственности привлечено 2350 взяточников. Количество привлеченных к дисциплинарной ответственности возросло на 40%. Мы уже не говорим о мелких отклонениях, таких, например, как «благодарность» врачу и подарок учителю. Так получилось, что мы даже не заметили, как криминал вошел в наш повседневный быт, как языком уголовных авторитетов заговорили радио и телевидение, как террор стал формой давления на несговорчивых партнеров, как выборы, юбилеи и праздничные концерты (в честь, например, Дня милиции или Налоговой службы) организуются «спонсорами».

Похоже, что потребуется еще немало сил и времени, пока истинный профессионализм, осознание (на глубинном уровне человеческой сущности) того, «что такое хорошо, а что такое плохо», принципы гуманизма и справедливости, другие нормы высокой морали станут личными убеждениями и руководством в служебной практике и частной жизни государственных менеджеров.

16.3. Этикет служебного поведения

Верным признаком высокой управленческой культуры является воспитанность человека с точки зрения этикета служебной деятельности. Для того, чтобы процесс служебных отношений не носил спонтанный, непредсказуемый характер, а был более-менее организованным, протекал нормально и обеспечивал ожидаемый результат, он должен подчиняться не только установленным правовым нормам и требованиям служебной этики, но и вполне определенным правилам поведения на службе и в повседневном быту. Такие правила в своей совокупности обозначаются понятиями «воспитанность», «служебное поведение», «служебный этикет».

Этикет — понятие несколько иного рода. В переводе с французского (etiguette) оно означает установленный порядок поведения в определенной обстановке. По словарю В. И. Даля — это порядок; светский облик внешних обрядов и приличия; принятая, условная вежливость; церемониал; внешняя обрядливость. В целом, говоря современным языком, этикет — это правила и манера поведения, принятые в обществе правила учтивости, вежливости и достойного поведения.

Применительно к служебным отношениям — это правила, воспитывающие навыки и привычки согласовывать свои действия с представлениями об уважительности, доброжелательности и доверии, а значит, учат искусству произвести хорошее впечатление и вызвать доверие к себе.

Многие правила служебного этикета, которыми люди руководствуются сегодня, складывались тысячелетиями. «Домострой», например, требовал от чиновников «оберегать душевную чистоту и телесное бесстрастие». Рекомендовал: иметь походку кроткую, голос тихий, слово благочинно; при старших — молчание, перед мудрейшими — послушание, знатным — повиновение, к равным себе и к младшим — искреннюю любовь; нечестивых, плотских, любострастных людей избегать; поменьше говорить, да побольше смекать; не дерзить словами, не засиживаться в беседах; не бесчинствовать смехом; избегать прекословия, не стремиться к высокому сану и ничего не желать, кроме чести и достоинства.

В уставах и регламентах царской России служащим предписывалось не только «крепко хранить права гражданские», но и работать «без замедления и безволокитно», в «обхождении недерзостно поступать»[295]. Особое неприятие вызывали пьянство, лихоимство, грубость, ложь и обман. За такие «вольности» провинившиеся тут же увольнялись со службы. Леность, нерадение делу, неприлежность, неучтивость объявлялись «наивящим стыдом».

К сожалению, советская власть, объявив этикет буржуазной наукой, на долгие десятилетия отказала ему в праве занимать достойное место среди философских, социологических и культуроведческих знаний, а значит, развиваться и активно влиять на воспитание и культуру многих поколений советских чиновников. Не отменялся лишь дипломатический протокол и правила делового общения для тех, кто отправлялся на работу за рубеж. Другие специалисты практически не имели возможности получить хотя бы общие представление о «премудростях» хорошего тона и делового этикета. Считалось, что достаточно марксистско-ленинского мировоззрения и идеологической убежденности в справедливости коммунистических идей, а все остальное привьется автоматически. Высшему руководству не приходило в голову, что от знания правил этикета, умения правильно ими пользоваться зависит не только репутация и имидж государственной службы, но и состояние морально-психологического климата в аппарате, самочувствие и работоспособность управленческих кадров. Причем чем выше занимаемая человеком должность, тем опаснее изъяны в его воспитании, тем ощутимее негативные последствия пробелов в его культуре межличностного общения.

Сейчас отношение к вопросам административного этикета принципиально иное. Правила достойного служебного и повседневного общения стали непременным атрибутом эффективного управления и одним из ведущих факторов высокого профессионализма. Сейчас уже не надо объяснять, что неловкость, неуверенность, суетливость не только мешают, но и существенно снижают качество работы менеджера. В рамках внутриаппаратной учебы обязательно организуются курсы по служебному и дипломатическому этикету.

Но по-прежнему не уступает своих позиций точка зрения, согласно которой правила служебного этикета напрямую не связаны, ни с нравственностью, ни с эффективностью управляющего воздействия. Прямой зависимости здесь, действительно, нет. Знание и практическое использование общепризнанных правил хорошего тона еще «не делают мужчину джентльменом». Изысканные манеры, умение себя вести с достоинством и бессердечность вполне могут сочетаться в одном человеке, точно так же, как дорогой и модный костюм — не гарантия достойного поведения. Человек с изысканными манерами в определенной ситуации может проявить бездушие и безнравственность. Утрачивая нравственную основу, внешне эстетически привлекательная форма теряет свой изначальный смысл, приобретает форму замаскированного хамства, невоспитанности, неуважительности и пренебрежительного отношения к людям.

Но однозначно и другое — успех в служебных делах больше сопутствует людям воспитанным и искушенным в вопросах этикета, чем тем, кто ими пренебрегает. Внешние формы поведения (в том числе такие простые, как рукопожатие, приветствие старшего, такт в обращении с женщиной, деловая одежда, правила телефонного разговора) только тогда становятся показателем истинной управленческой культуры, а значит, и профессионализма лишь тогда, когда наполняются серьезным нравственным содержанием. Когда внимательное отношение к личному достоинству и чувствам людей облекаются в привлекательные формы делового и чисто человеческого этикета.

Именно нравственная обусловленность этикета служит убедительным подтверждением того, что правила этикета создавались в силу объективной необходимости упорядочить, урегулировать и облагородить общение между людьми, сделать взаимоотношения между служащими человечными и созидательными. Теперь они даже нормативно закреплены. Социальный смысл понятия «служебное поведение» раскрывает Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ст. 18), принципы же служебного поведения — указ Президента Российской Федерации № 885 от 12 августа 2002 г.

Содержащиеся в них требования и рекомендации определяют не только правила внутрикорпоративного поведения, но и устанавливают характер и формы взаимоотношений служащих с окружа­ющими, в том числе, с точки зрения законности и корректности этих отношений, уважения нравственных обычаев и традиций народа, культурных особенностей различных этнических и социальных групп населения.

Служебный этикет и умелое владение его нормами — неотъемлемое профессиональное качество. Опыт многократно доказал правоту Д. Карнеги, который еще в 1936 г. обосновал формулу: «Успех дела на 15% зависит от профессиональных знаний и процентов на 85 — от умения общаться с людьми». А сколько рухнуло карьер от невоспитанности, неправильного поведения, небрежного отношения к своей внешности, отсутствия должной культуры общения? Ну, какое, скажите, уважение к себе может вызвать человек, на котором нечищеные ботинки, засаленные в гармошку брюки, плохо отглаженная рубаха, старомодный галстук? И дело вовсе не в количественном богатстве гардероба и наличии сверхмодных вещей. Все должно быть в меру, в том числе учтивость, такт, осмотрительность.

Давно замечено, что подавляющее большинство конфликтов на службе носят не сущностно-принципиальный характер (что тоже, конечно, не исключается), а являются следствием нарушения элементарных правил вербального этикета. Более того, до 70% служебных конфликтов происходят по вине руководителей! В том числе из-за лицемерия и банальной неискренности, терпимости к плоским комплиментам и откровенной лести.

Следует также знать и учитывать то, что в реальной жизни нормы морали и правила этикета при всем их сходстве имеют много принципиальных различий.

Во-первых, в отличие от норм морали, указывающих человеку общее направление действий в ситуации морального выбора, правила этикета носят достаточно жесткий регламентирующий характер, обязательно применяются в зависимости от конкретной ситуации. Строго обязательно, например, соблюдение норм дипломатического протокола при призна­нии новых государств, установлении дипломатичес­ких отношений, назначении глав дипломатических представительств, вручении верительных грамот, осуществлении дипломатических визитов, организации дипломатических приемов, встреч и проводов официальных делегаций, созыве международных совещаний и конференций.

Во-вторых, императивный регламентирующий характер норм этикета освобождает человека от необходимости осуществлять моральный выбор. Правила этикета информируют, как следует поступить в той или иной ситуации, предлагают следование установленному порядку. Вы готовитесь, например, к деловой встрече, поэтому должны договориться о месте и времени встречи; хорошо изучить цель и предмет переговоров, заранее подобрать нужные материа­­лы. Не подготовившись должным образом, вы наверняка потеряете много шансов на успех. Надо твердо запомнить имя, должность и полномочия человека, с которым предстоит беседа. Категорически запрещается опаздывать на встречу. И таких правил великое множество.

В-третьих, если социальное пространство действия моральных норм неограниченно, то ситуационный характер правил этикета подчеркивает локальность их действия во времени, пространстве и по кругу лиц. Точно также действуют правовые нормы. За пределами своего пространства правило, применимое в данной ситуации, может оказаться неуместным и наверняка получит совершенно другую смысловую нагрузку, будет выглядеть нелепо и даже вызывающе, поставит вас в крайне неудобное положение, обидит партнера. Если вы с начальником находитесь в дружеских отношениях и называете его по имени, то это вовсе не означает, что в присутствии других сотрудников такая форма обращения уместна. Ваша фамильярность, вызовет лишь раздражение присутствующих. Правила этикета и табели о рангах никто не отменял.

В-четвертых, в отличие от норм морали, обращенных ко всем независимо от пола, возраста, статуса, политических взглядов, правила этикета всегда конкретны и имеют точную адресность, строго дифференцируя людей по признакам пола, возраста, социального происхождения, статуса, иногда также по религиозным, национальным или родственным признакам. Все это находит соответствующее выражение в формах приветствия, обращения, прощания, в деталях одежды, аксессуарах, прическе и т.д.

Речь идет о принципах целесообразности, эстетической корректности, учтивости, деликатности и тактичности, уважения к традициям народа.

Принцип целесообразности действий — это регулятор, который во многом определяет характер поведения человека во взаимоотношениях с окружающими в служебной и неслужебной ситуациях, особенно в ситуациях общения с представителями иных культур, традиции и обычаи которые незнакомы. Основываясь на целесообразности, современный этикет не требует от служащих однозначности действий. Нередко человек оказывается в ситуациях, которые не предусмотрены установленными правилами или эти правила ему неизвестны. Общая культура, опора на здравый смысл, чувство меры и личное достоинство — вот те гаранты, которые всегда помогут найти нужное решение и сохранить лицо.

Принцип привлекательности. Некрасивое поведение оскорб­ляет эстетические чувства окружающих и воспринимается как проявление неуважения к ним. Курящий в неположенном месте, размахивающий руками, постоянно гримасничающий или угрюмо насупленный человек вряд ли вызовет симпатию и доставит удовольствие от общения с ним. Вспомните Бывалова в исполнении Игоря Ильинского из фильма «Волга, Волга» или Огурцова из «Карнавальной ночи», начальника железнодорожной станции и других персонажей, которых так едко высмеивал Аркадий Райкин. Чиновник высокого ранга представлен не только в смешном виде, но и убедительно доказывает, что невоспитанный чиновник — это бюрократ, которого мало волнуют реальные проблемы. Положиться в серьезном деле на него невозможно. Он грубит и злословит, часто впадает в панику, сначала говорит, а потом думает, беспомощен как управленец.

Корректность — качество, предполагающее сообразование действий с установленными правилами приличия: благопристойности, тактичности, учтивости. В какой-то мере все эти качества, абстраги­руясь от нюансов, являются синонимами понятия «вежливость». Поэтому нередко говорят о корректной вежливости, исключающей излишнюю раздражительность, несдержанность, истеричность. Корректная форма вежливости позволяет «держать дистанцию», не опускаясь до панибратства, и в то же время проявлять уважение и доброжелательность к сослуживцу даже в случае совершения им какого-либо проступка, давая тем самым возможность человеку, не «теряя лица», самому разобраться в ситуации и принять меры по ее исправлению.

---

Дата добавления: 2016-01-04; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!