Функции художественной условности
В пьесе В.В. МаяковСкого «клоп»
Иванова Н.И.,
студентка 3 курсаУО «ВГУ им. П.М. Машерова», г. Витебск, Республика Беларусь
Научный руководитель – Голубович Н.В., ст. преподаватель
Цель исследования – выявить функции художественной условности в пьесе
В. Маяковского «Клоп».
В литературе ХХ века Владимир Маяковский – явление огромного масштаба. В его творческом наследии можно найти лирику и сатиру, поэмы и пьесы, очерки и критические статьи, рекламные стихи и рисунки. Но истинное величие Маяковского не только в широте проявления его творческой индивидуальности, но и в том, что ему были одинаково доступны тайны стихотворного мастерства и знание законов сцены, умение владеть пером очеркиста и кистью художника.
Новаторство Маяковского, умевшего видеть жизненные явления в развитии и раскрывать в них главное, со всей силой развернулось в художественном своеобразии его произведений. Оно сказалось и в том элементе фантастического, который поэт использует в пьесе «Клоп».
Перенесение действия из настоящего в будущее в пьесе «Клоп» способствует гиперболическому заострению в облике Присыпкина характерных черт мещанства разного рода.
Основным приёмом является словесная гипербола. В одном случае, перед нами глубочайшая убежденность говорящего в значительности и важности того, что он сказал, в другом, – любование «изящной» или «глубокомысленной» формой, в которую он облекает свои часто примитивные мысли, в-третьих, – откровенное преувеличение, рассчитанное на недалекость собеседника; но, так или иначе, либо для самого говорящего, либо для того, о ком идет речь, эти высказывания звучат вполне серьезно, – эта серьезность и убежденность говорящего в своей безукоризненности и рождает комический, обличительный эффект.
|
|
|
Ярким примером словесной гиперболы служит тирада Присыпкина, с которой он обращается к разморозившим его учёным: «Что ж это? За что мы старались, кровь проливали, когда мне, гегемону, значит в своём обществе, новоизученном танце и растанцеваться нельзя?» [1, с. 264].
Ведь это только для читателя сочетание понятия «гегемон» с желанием «растанцеваться» кажется нелепым. Присыпкин же твёрдо уверен, что слово «гегемон», во-первых, имеет смысл отнюдь не только собирательный, а приложим и к отдельному человеку. И, во-вторых, понимает это слово в том смысле, что раз ты есть этот самый гегемон, то тебе всё должно быть позволено.
Самоуверенность героя и психологическая мотивированность его высказываний, даже самых абсурдных, придают словесной гиперболе убедительность, не вызывая ощущения искусственности или натяжки.
|
|
|
На протяжении всей пьесы встречаются реплики персонажей, которые оборачиваются неожиданно для них самих игрой слов, каламбуром. Это один из любимых приёмов Маяковского, очень органично перенесённый им из стихов в драматургию. Каламбур важен для Маяковского не сам по себе, а как средство заострения характеристики персонажа, более глубокого раскрытия образа. С такой игрой слов мы сталкиваемся в баяновском утверждении, что брюки товарища Скрипкина должны быть полной чашей, и в пьяных рассуждениях обывателя о чёрной и белой кости по поводу клавишей рояля, и в особенности неповторимое: «Ух и зубов, зубов-то! Вдарить бы!» [1, с. 237]. В этой игре слов, которую по большей части не ощущают сами герои, заключена авторская оценка, убийственная ирония, издевка. Особенно отчетливо это ощущается тогда, когда Маяковский, заостряя до предела речь героя, строит ее сплошь на многообразной и сложной игре слов. И это блестящее чувство языка, остроумие, мастерство всестороннего обыгрывания слова помогает автору острее и откровеннее высмеивать и обличать.
Присыпкин – образ бытовой сатиры. Он говорит, живёт, действует в повседневной бытовой обстановке. С другой стороны, этот образ – гиперболизированный символ, социальный смысл которого раскрывается особенно ясно в противопоставлении его обществу будущего. Смысл образа Присыпкина как социальной гиперболы становится до конца очевидным при его фантастической встрече с людьми «коммунистического века», с которыми он сталкиваетcя по ходу сюжета.
|
|
|
В арсенале художника можно найти разнообразные формы и приемы художественной условности – от гиперболы до обнаженной фантастики. «Предельная заострённость языка персонажей, смелость в обращении к самым неожиданным сочетаниям словесных рядов, «рискованным» каламбурам и гиперболам – и при этом всегда, в любой момент глубочайшая внутренняя оправданность любого приёма, любого лексического «трюка» – вот что сообщает языку драматургии Маяковского такую могучую силу» [2, с. 76]. Использованные автором средства художественной условности обнажают недостатки новой жизни и помогают читателю глубже и ярче воспринимать описываемую действительность.
Литература:
1. Маяковский, В.В. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Т. 11 / В.В. Маяковский. – М.: «Госполитиздат». 1960. – 704 с.
2. Калитин, Н. Разящие слово: [Заметки о языке комедий В.В. Маяковского «Баня» и «Клоп»] / Н. Калитин // Театр. – 1955. – № 4 – С.76 – 92.
Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 803; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!