О.Е. Кутафин о верховенстве Конституции Российской Федерации, господстве права и роли законов о правовом государстве.



Материал из учебника «Конституционное право России» О.Е. Кутафин, Е.И. Козлова

Конституцию отличают и особые юридические свойства, в том числе её верховенство. Принцип верховенства Конституции Российской Федерации впервые в истории страны получил закрепление в Конституции 1993 года. Ни в одной из прежних конституций страны такого положения не содержалось.

Установление в ч. 2 ст. 4 Конституции 1993 года принципа ее верховенства на всей территории России означает прежде всего утверждение в нашей стране конституционного строя, стремление к созданию правового государства. В признании верховенства Конституции заложена не свойственная прежним, советским конституциям идея подчинения государства конституции, праву.

Верховенство российской Конституции означает также, что с ее принципами, нормами, заложенными в ней концепциями должна сообразовываться деятельность всех государственных, общественных структур, граждан во всех сферах жизни.

В принципе верховенства Конституции Российской Федерации отражается и федеративный характер государства (подчинение и соответствии конституций республик Конституции РФ).

В соответствии с Конституцией (ст. 1) Российская Федерация является правовым государством. Правовое государство характеризуется прежде всего тем, что оно само ограничивает себя действующими в нем правовыми нормами, которым обязаны подчиняться все без исключения государственные органы, должностные лица, общественные объединения и граждане. Его важнейшим принципом является верховенство права.

Верховенство права означает прежде всего верховенсво закона. Оно выражается в том, что главные, ключевые, основополагающие общественные отношения регулируются законами. Через верховенство закона в общественной жизни, во всех ее сферах, во всех политических институтах воплощаются высшие правовые начала, дух права. Тем самым обеспечиваются реальность и незыблемость прав и свобод граждан, их надежный правовой статус, юридическая защищенность.

Верховенство закона означает также его всеобщность. То есть не должны оставаться неурегулированными законом наиболее существенные области жизни общества, куда могли бы «прорваться» и другие акты, оттесняя законы, и разрастись там.

Верховенство закона означает, наконец, утверждение его господства, т.е. такого положения закона, когда выраженные в нем начала и устои общества оставались бы непоколебимыми, а все субъекты общественной жизни без

всякого исключения подчинялись бы его нормам. Господство закона – неотъемлемый признак правового государства.

Провозглашая и обеспечивая верховенство закона, правовое государство тем самым утверждает в обществе коренные принципы и ценности конституционного строя, закрепленные в законах, проводит в жизнь его главные идеи.

Законом вводятся в жизнь прежде всего нормы, выражающие народовластие.

Нужно добавить, что только посредством закона, совершенного законодательного регулирования может быть обеспечен высокий юридический статус личности, при котором человек является не «винтиком» государственной системы, а личностью, гражданином, обладающим реальными, юридически гарантированными правами.

Серьезным препятствием на пути утверждения верховенства закона являются издержки ведомственного, регионального и местного нормотворчества, которое зачастую противоречит закону и нередко лишает граждан тех прав, которые им предоставляются законом.

 

О.Е. Кутафин о проблеме отнесения судебных решений к источникам российского права.

Материал из монографии О.Е. Кутафина «Источники конституционного права Российской Федерации»

Одним из вопросов, носящих дискуссионный характер, является отнесение к числу источников российского права судебных решений.

В советской юридической литературе господствовала точка зрения, согласно которой признание судебного прецедента и судебной практики источником права означало бы по существу, что судебным органам придаются нормотворческие функции. Поскольку же судебные органы к числу правотворческих органов не относятся и при решении конкретных дел осуществляют лишь правосудие как одну из форм применения закона, судебный прецедент источником права не признавался. Его использование в таком качестве рассматривалось как отступление от начал законности и подрыв роли представительных органов государства в законодательной деятельности. Высказывалась и иная точка зрения: «наша судебная практика должна получить признание как один из источников советского права» (С.И. Вильнянский).

В последние годы получили распространение мнения, в том числе основанные на опыте существования в качестве источника права судебного прецедента в англосаксонских странах, о том, что судебные решения все же относятся к числу источников права.

Между тем, думается, что практика судов общей юрисдикции при всем ее разнообразии никак не связана с прецедентами. Дело в том, что правовая

система современной России была и остается системой государства, которая не знает такого источника права, как судебный прецедент. И надо полгать, что в современных условиях вряд ли можно ожидать столь радикальных перемен правовой системы, чтобы в России было «все как в США и Великобритании, в том числе и прецедентная по своим главным источникам правовая система «общего права». Более того, правовая система «общего права» при всех ее возможных достоинствах является своего рода атавизмом по сравнению с российской со всеми присущими ей недостатками. Поэтому ее внедрение было бы равносильно внедрению в нашу жизнь староанглийской системы мер и весов и иных британских традиций. Все это говорит о том, что рассматривать вопреки Конституции судебные решения в качестве источников конституционного права представляется ошибочным.

Что же касается постановлений Пленума Верховного суда, то они вполне укладываются в рамки Конституции РФ, предоставившей ВС РФ право давать разъяснения по вопросам судебной практики, не носящие нормативного характера, но обладающие общеобязательной силой, как и любой правовой акт.

В свое время А.Б. Венгеровым и С.Н. Братусем были высказаны нетрадиционные для тех времен мнения о признании руководящих разъяснений ВС СССР неким «прецедентом толкования» на основе раскрытия смысла и содержания правовых норм. Думается, что нечто подобное представляют собой и постановления Пленума ВС РФ.

И все-таки вопрос о судебных решениях как источнике права не является таким простым, как может показаться на первый взгляд. Было бы правильно рассматривать источники права в широком и узком смысле этого слова. В широком смысле таким источником являются все правовые акты, а в узком – только те правовые акты, которые содержать правовые нормы. При таком подходе в число источником права в широком смысле слова, несомненно, входят и судебные решения.

Из статьи В.И. Фадеева «О жизненном пути и научном наследии академика О.Е. Кутафина»»: Критически Олег Емельянович оценивал и предложение признать у нас прецедент в качестве источника права. Он говорил: «… при нашей ретивости вводить прецедент в качестве источника права очень опасно. Опасно потому, что мы никак не можем разобраться даже с законом, научиться его строго соблюдать. Прецедент – это настолько сложная вещь, что здесь требуется очень высокая квалификация юристов. У нас не дай Бог отойти от закона – и будут такие прецеденты, что мы не будем знать, куда от них деваться вообще». (видимо, из интервью)

 


Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 1514; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!