III. Проблема церебральной локализации кататонии 1 страница

Эй Анри Шизофрения Предисловие Жана Гаррабэ     Поскольку в момент создания Фонда, задача которого — сохранять творческое наследие Анри Эя, было принято решение о переиздании некоторых его текстов, которые, увы, нынче отыскать уже невозможно, то мы подумали: лучшее, что можно было бы сделать, — это выпустить сборник, в котором сконцентрировать основное из того, что Эй посвятил шизофреническим психозам. Вопрос о шизофрении — действительно та самая «красная нить», которая позволяет углубиться на полвека назад, когда развилась мысль Эя, и руководствоваться этой мыслью в отразившем ее изумительном творчестве. В конце «испытательного» периода, который последовал за смертью Эя в 1977 году, — периода, кажется, неизбежного, поскольку перед изобилием и богатством работ мастера поколение, начинающее, в свою очередь, карьеру, может и растеряться, — та компиляция, которая вам предлагается, облегчит, по нашему мнению, современным читателям доступ и понимание всей полноты его творчества. Она также даст возможность тем исследователям, которые, как и мы, ознакомились с некоторыми текстами в момент их публикации, перечесть их и лучше ощутить величественные перспективы всего творчества и уловить общий смысл. Каковы же аргументы, позволяющие выдвинуть на первое место именно это, и согласно каким критериям мы составили хрестоматию? Библиография работ Эя, составленная Жаком Гриньоном, была опубликована в подготовленном Эволюсьон Психиатрик (Evolution Psychiatrique) специальном памятном номере в честь юбилея мастера, — номере, появившемся благодаря стечению обстоятельств вскоре после его смерти [21]. Таким образом, эта библиография охватывает перечень уже завершенных статей и работ, подготовленных в период с 1926 по 1977 год, или находящихся на 1977 год в стадии подготовки к печати. Кстати, с тех пор опубликованы были далеко не все. Жак Гриньон выпустил в свет эту библиографию в 1994 году по поводу защиты в Лувене (Louvain или Leuven) диссертации [22], дополнив ее посмертными публикациями мастера, в частности проработанной Н. Маигегем в 1981 году «Naissance de la medecine» («Рождение медицины») — работой незавершенной, но которая, тем не менее, достойно венчает творчество Эя [16]. Для этого монументального опуса, занимавшего многие сотни номеров, которые Гриньон нумеровал не так, как это делали К¨хель с Моцартом, я поднял ссылки на немногим более 40 значимых текстов различной природы (сообщения в научных обществах, журнальные статьи, отчеты конгрессов, анализ произведений других авторов и т. д.), отсылающих непосредственно к группе шизофренических психозов и хронических делирантных психозов, а скорее— к везаническим организациям личности, если вспомнить название самой важной из его работ. О том, какое место она занимает в развитии мысли Эя, я сейчас скажу. Именно она была переведена последней и вышла в Японии отдельным изданием, между тем мне казалось предпочтительным для лучшего понимания поместить ее рядом с текстами, которые предшествовали ей, нежели рядом с текстами, появившимися позже. Мы поместим полный перечень этих произведений, включая те, которые в сборник не вошли. Почти все его тексты написаны на французском языке. Гриньон в библиографии приводит только три опубликованных на испанском: — «Estudio sobre los delirios», опубликованный в 1950 году в Paz Montalvo, сборнике докладов, сделанных Эем в том же году в Мадриде на Высшем Совете Научных Исследований (Consejo Superior de Investigaciones Cientificas); — «Neurosis у esquizofrenia. Reflexiones sobre el proceso esquizofrenico/ Delimitaciyn con respeto a las neurosis», опубликованный в «Actas lusoespanolas de Neurologia у psiquiatria» в 1959-м (частично повторяет «клинические проблемы шизофренических психозов»); — «Los problemas clinicos de la esquizofrenia», опубликованный через год в том же журнале. Номера произведений на английском языке в каталоге Гриньона — это переводы, которые мне кажется абсурдным переводить повторно. Наконец, в очень многих произведениях Эя о шизофренических психозах встречаются ссылки на тексты, опубликованные на немецком. Первый, кстати сказать, — известный сокращенный перевод 1926 года работы Эйгена Блейлера, вышедшей в 1911-м, рукопись которой, сохранившаяся в Banyuls dels Aspres, завершается списком интернов Святой Анны того времени, которые на нее подписались. Этот сокращенный перевод «ad usum delphini» никогда не был напечатан, но серия «Analectes» в 1969 году воспроизвела размноженное на ротаторе издание, подготовленное Эем в 1945-м совместно с Sven Follin для слушателей Кружка психиатрических исследований (Cercle dEtudes Psychiatriques) [2]. Эта работа знаменует собой одновременно начало творчества и первый его этап, который я назвал бы блейлеровским, поскольку он целиком посвящен тому, чтобы познакомить французских психиатров с концепцией Эйгена Блейлера, этап, который будет длиться до Второй мировой войны. С сентября по декабрь 1940 года Эй действительно прочел серию лекций, объединив их именно под этим названием: «Концепция Эйгена Блейлера». Гриньон ошибается и датирует эту работу, долгое время не издававшуюся, несомненно, из-за настоящей даты ее написания, 1926 годом. В 1993-м издателям выполненного А. Вьялларом полного перевода на французский тома «Ашаффенбургского руководства», написанного Эйгеном Блейлером, пришла блестящая мысль добавить к нему этот текст [9]. Именно благодаря этому он стал доступен современным читателям, и потому мы не включили его в сборник. Нынче мы можем читать на французском не только книгу Эйгена Блейлера 1911 года, но и комментарий Эя к собранию сочинений Эйгена Блейлера; последующие же его книги переведены не все: 4-е издание (1927) «Аутистическая отдаленная от реальности мысль в медицине», 1921 (Pensee autistique dereistique en medecine), 5-е издание, 1930 год, «Учебника по психиатрии» (Manuel de Psychiatric, 1916), 2-е издание (1932) «Naturgeschichte der Seele» (1921), «Die Psychoide» (1925) и «Mnemismus-Mechanismus-Vitalismus» (1931). В 1950 году Анри Эй еще прокомментирует 8-е посмертное (1949) издание Lehrbuch der Psychiatric Эйгена Блейлера, журнальное издание его сына Манфреда [5], которого он упрекает в том, что покинул научный пост, принесший в начале века славу отцу. Сам же он будет верен этой концепции в течение 15 лет и приложит усилия для того, чтобы ее приняли французские психиатры, которым она была по-прежнему известна плохо. Действительно, в 1926 году — в том же году, когда молодой Эй предлагал вниманию товарищей по дежурке в больнице резюмированный перевод текста Эйгена Блейлера 1911 года,— в Женеве-Лозанне проходил Конгресс врачей-психиатров и неврологов Франции и франкоязычных стран, где мэтр из Бюргхолцли сам сделал доклад «Шизофрения» на французском языке: довольно короткий текст, дающий лишь частичное представление о концепции, которой он долгое время занимался пятнадцать лет тому назад [3]. Согласно каталогу Гриньона молодой Эй должен был представить на этой— XXX— сессии 1926 года сообщение, озаглавленное «Принципы Хьюлингса Джэксона в психопатологии Эйгена Блейлера», но это вопиющее заблуждение: сообщение было сделано двадцать лет спустя, в 1946 году, на другой сессии — XLIV, которая также проходила в Женеве-Лозанне. Между тем Эй, конечно же, размышлял над возможным объяснением идей Джэксона о психиатрии, поскольку он представит его в работе, написанной совместно с Жюльеном Руаром (1901—1994) и опубликованной в 1936 году в «Encephale». К этому тексту мы вернемся, ибо он означает для нас переход к иному периоду творчества Эя, второму, который можно назвать джексоновским. В первый, блейлеровский, период творчества Эй не учитывал идей Джэксона, поскольку они не оказали никакого прямого влияния на Блейлера: имя английского невролога даже не фигурирует в списке авторов, цитируемом последним в его работе 1911 года— года, который, кстати, стал годом смерти лондонца. В конце XIX и начале XX века понятие иерархизации функций нервной системы, согласно которой следует освобождение иерархически более низкой функции в силу распада непосредственно более высокой, среди представителей медицинской мысли было принято во внимание только неврологами, например Зигмундом Фрейдом (1856-1939), чей «Вклад в концепцию афазий» [18], опубликованный в 1891-м, иллюстрирует выдающееся применение джэксонизма в вопросе, который после Брока и Вернике изучался только с точки зрения органо-клинической модели («органе» здесь обозначает, что клиника афазий связана непосредственно, механически с частичным поражением одного органа — мозга). Но в психоаналитических работах Фрейда это произведение, которое заменило бы самые красноречивые отчеты коллег-неврологов, в частности Пьера Мари (1853-1940), отражения не нашло; все, если не считать работу М. Левэна, появившуюся в 1962 году [26], полагали, что джэксонизм более не оказывает влияния на фрейдистскую мысль и психоаналитические изыскания. Но теперь это уже другая история, потому что до конца творчества Эй — и мы убедимся в этом — определенным образом противопоставляет фрейдизм и джэксонизм; не лишне также знать, что Эйген Блейлер, применяя к крепелиновской dementia praecox рождающийся психоанализ, потому что последний является, как он сам недвусмысленно писал об этом, объектом его размышлений, не сделал этого под влиянием К. Г. Юнга (1875-1961), который, в свою очередь, в 1905 году только что закончил стажировку в Сальпетриер у Пьера Жанэ (1859-1947), а скорее применил психологический анализ последнего в крепелиновской пересмотренной перспективе 1899 года. На эту гипотезу посыпались упреки из цюрихской школы со стороны Фрейда, возмущенного тем, что блейлеровский «Spaltung», основа группы шизофренических психозов, более опирается на механизм «диссоциаций», предложенный его соперником для интерпретации психического состояния больных, страдающих истерией, чем на механизм, который он сам описал, Verdrangung или торможение сознания, для объяснения превращения психического расстройства в физическое. В период творчества, который я называю блейлеровским, Эй публикует самостоятельно или в соавторстве тексты, в которых непременно упоминает работы мэтра из Бюргхолцли. Говорит и о двух текстах, подписанных Полем Гиро (1882-1974) (I), который, кажется, отражал скорее позицию того, кто, вполне принимая концепцию шизофрении Блейлера относительно бредовых форм, отличал их от гебефренокататонического синдрома, соответствующего в его представлении поражению невракса. Совместно с Анри Клодом (1869-1945) Эй пишет также о проблемах галлюцинаций, начиная с галлюцинаторных состояний шизофренического типа при хроническом эпидемическом энцефалите (III); эта тема долгое время дебатировалась в период между двумя войнами после эпидемии летаргического энцефалита фон Экономо. Эти дискуссии вызывали гнев Эйгена Блейлера, утверждавшего, что его собственная концепция группы шизофренических психозов не имеет ничего общего с представлением этой болезни в качестве модели виральной шизофрении (небесполезно напомнить об этом научном споре в тот момент, когда в качестве свежайшей новости представляют гипотезу о виральной этиологии «этой» шизофрении, пусть даже нынче речь идет о трансплацентарной грипповой инфекции зародыша будущего больного, страдающего шизофренией, на 3-м месяце его внутриутробной жизни). По этому тексту можно сделать вывод о рано проявившемся интересе Эя к проблеме галлюцинаций [7], а точнее— к проблеме их неврофизиологического субстрата, об интересе, который достигнет апогея в «Руководстве по галлюцинациям» [14] (1973), и именно об этом речь идет в 4-й части «Патологии мозга и галлюцинациях» (т. I, с. 455-463). Отмечают, что в течение указанного периода тексты, подписанные только Эем, в основном относятся к параноидным шизофрениям. Но знамя распространения блейлеровской концепции во Франции подхватит Евгений Минковский (Eugene Minkowski) (1885-1972): в 1927 году он опубликует в Париже «Шизофрению» — работу, которой предстояло стать классической [29]. Известно, что в этой работе Минковский придает подходу Блейлера более философскую окраску, ссылается на Анри Бергсона (1859-1941), бергсонизм же окажет влияние на Эя и на феноменологический подход, тот подход, который он ввел в психиатрию совместно с Людвигом Бинсвангером (1881-1966). Предвестники такого вклада дали о себе знать в статье Минковского, которой открывается исторический первый номер 1925 года «Эволюсьон Психиатрик»: «Генезис понятия шизофрении и ее основные черты (страница современной истории шизофрении)» [28]. В этом журнале, а затем в обществе, которое вскоре будет основано, Анри Эй нашел идеальную опору для проведения своих работ. Именно там будут опубликованы перед Второй мировой войной последние тексты собственно блейлеровского периода: «Современная точка зрения на проблемы ранней деменции и шизофренические состояния» (IV) и «Некоторые аспекты параноидного и кататонического мышления» (V), а также, разумеется, поскольку после войны Анри Эй сменил Эжена Минковского на посту генерального секретаря общества и редактора журнала, работы джексоновского, а точнее нео-джэксоновского, периода, затем — собственно органо-динамического периода. Как мы уже сообщили, в 1936 году в «Encephale» Анри Эй публикует совместно с Жюльеном Руаром «Очерк применения принципов Джэксона к динамической концепции психиатрии». Различные части будут собраны в единую монографию, опубликованную у Дуэна в 1936 году с предисловием Анри Клода, а 40 лет спустя, в 1975 году,— в одном из томов серии «Rhadamante» «Идеи Джэксона по поводу органо-динамической модели в психиатрии» [15]. Этот том составлен как анахронический коллаж из текстов, написанных на протяжении четырех десятилетий, иначе говоря, охватывает последнюю часть творчества и жизни Эя, период, когда он переходит от нео-джэксонизма (название 2-й части 1936 года — «К нео-джэксонизму») к органо-динамической модели (название 3-й части, написанной в 1975 году), то есть когда именно в силу утверждения невозможности применить идеи Джэксона, какими их обозначил последний, или по крайней мере модифицируя их относительно группы шизофренических психозов Блейлера, Эй вводит новое понятие «психического тела» как модели организации, но что под ней подразумевается, мы уточним далее. Анри Эй отмечает, что доступ к творчеству Хьюлингса Джэксона затруднен из-за того, что оно складывается из более чем трехсот статей и заметок, появившихся между 1861 и 1909 годами, по ним были составлены два разных каталога, сами же они стали предметом всего лишь двух посмертных сборников избранных текстов «Неврологические фрагменты», 1925, затем «Selected Writings» («Избранное»), 1932, а не критического полного собрания сочинений (у нас такое чувство, что сейчас во Франции мы должны предпринять в отношении творчества Анри Эя то же, что было необходимо сделать в Великобритании в отношении творчества Джэксона через двадцать лет после его смерти). Эй дает перечень этих избранных работ, которые представляют особый интерес для психиатрии, и переводит заметку «Factors of Insanity» 1894 года. Но еще раньше идеи Джэксона стали известны во франкоязычных странах благодаря публикации, начиная с 1921 года, в «Archives suisses de Neurologic et de Psychiatric» («Швейцарские архивы неврологии и психиатрии») перевода «Croonian Lectures», прочитанных Джэксоном в 1884 году в Royal College of Physicians (Королевском медицинском колледже) [23]. Джэксоновская система интегрируется в то философское течение, которое, начиная с Ламарка (1744-1829), бывшего одним из основных теоретиков, предложивших в 1802 году термин «биология», называется биологической философией. Это течение — течение органицизма в философском значении слова, то есть «доктрина, согласно которой жизнь есть результат организации» (Жанэ). Биша (Bichat), Клод Бернар — сторонники органицизма (органицисты), это значение не следует путать со значением медицинским, упоминаемым нами выше, где «органе» означает, что клинические признаки связаны непосредственно с поражением органа. Наиболее выдающийся представитель «органицизма», в силу того, что само слово и теория появились прежде в Англии, — предшественник Дарвина философ-эволюционист Герберт Спенсер (1820-1903). Когда в конце творчества Эй даст исторический обзор идеи организации, он напишет: «Как всем известно, Джэксон вывел принципы своей нейробиологии именно из «Принципов психологии» Герберта Спенсера (появившихся в 1854 году, за четыре года до работы Дарвина («Происхождение видов», 1859). Вкратце ее можно изложить таким образом: существует эволюция, идущая от бессвязной однородности к связной неоднородности» [14, т. 2, с. 1081]. «Принципы психологии» Герберта Спенсера были переведены на французский язык лично Теодором Рибо. Эта эволюция, идущая от неорганического или неорганизованного мира к организованным мирам, каковыми являются биологический, психологический и социальный, характеризуется всевозрастающей интеграцией части в целое. Рассматривая в такой эволюционистской перспективе факторы сумасшествия, Джэксон пишет: «При любом виде сумасшествия присутствует болезненное поражение более или менее значительного числа высших мозговых центров или, что является синонимом, высшего уровня эволюции анатомической инфраструктуры или физической основы сознания» [23, с. 86]. Ясно, что в такой основополагающей фразе, как и для джэксонизма, иерархический порядок высших мозговых центров, а следовательно и соответствующих функций, определен порядком их появления в психогенезе; природа же болезненного поражения не уточнена: идет речь о поражении мозгового органа или о дезорганизации функциональных мозговых центров? Во всяком случае расстройство функции, влекущее за собой высвобождение функции, следующей в этой филогенетической иерархии непосредственно за ней, — и есть тот процесс, обратный процессу эволюции, «дизинволюция», о котором идет речь. В 1936 году в объемной заметке (No 4), в том пункте, где он излагает три джэксоновских принципа: принцип иерархии функций, принцип эволюции-дизинволюции (распада), Эй делает различие между негативными и позитивными симптомами — третий принцип, вытекающий, кстати, из двух первых. Джэксон пишет: «Подтверждаю, что болезнь вызывает только негативные психические симптомы, соответствующие распаду, и что все сложные позитивные психические симптомы (иллюзии, галлюцинации, бред и экстравагантное поведение) являются результатом деятельности нервных элементов, не задействованных в патологическом процессе, что они проявляются при деятельности на нижнем уровне продолжающейся эволюции… Нас не должно удивлять, что психически больной верит в то, что мы называем иллюзиями: для него это его восприятия. Его иллюзии и т. д. вызваны не болезнью, они — результат деятельности того, что в нем осталось (того, что пощадила болезнь), всего того, что в нем еще существует; его иллюзии и проч. — его дух» [23, с. 91-92]. Эти последние строчки были настолько значительными в глазах Эя, что он отвел им видное место в первой написанной им книге — «Галлюцинации и бред» (1934) [7]. Парадоксальным образом они привели его, при опоре на систему, разработанную одним неврологом, к формулированию знаменитых эпистемологических дефиниций, различающих нейрологию и психиатрию: «Предмет нейро-логии — наука о локальных расстройствах нервной системы, объектом же психиатрии является наука об однородных расстройствах психической деятельности» [15, с. 96]. Эй считает, что Джэксон не смог должным образом завершить свое произведение из-за того, что «ему недоставало понятия иерархии нервных функций, но он вплотную подходил к нему и когда речь шла о пластах инстинктивно-аффективного бессознательного, какими их описал Фрейд, и когда речь шла об иерархии функций реального, установленной Жанэ» [15, с. 97]. Сам он ясно не указывал, благодаря какой из этих двух генетических психологии он надлежащим образом завершит джэксонизм в психиатрии, особенно в том, что касается шизофренических психозов, поскольку именно таков смысл его собственного творчества. Вместе с тем представляется достаточно сложным выявить иерархизированную организацию пластов в Бессознательном, определенном Фрейдом как в первой теории психического аппарата, так и во второй топике, между прочим, о факте вечности этой системы. Эй на самом деле думает «пролить… новый свет на концепцию Джэксона, сопоставляя ее с концепцией Блейлера» [15, с. 101], такое сопоставление, говорит он нам, уже неоднократно производилось, но, к сожалению, не сообщает, каких авторов он имел в виду, когда писал это, как не говорит и о том, каким образом они осуществляли такое сопоставление. Сам же Эй оперирует сопоставлением, во-первых, первичных и вторичных симптомов в понимании Блейлера, который разграничил их в группе шизофренических психозов, и, во-вторых, негативных и позитивных признаков согласно разграничению Джэксона, сразу же подчеркивая различия, существующие между двумя системами, и сложности в их одновременном применении при исследовании одних и тех же нарушений: «Разграничение Джэксоном негативных и позитивных признаков имеет значение как для первичных признаков, так и для вторичных признаков Блейлера. Нарушение ассоциативности, представленное последним как первичное, в теории Джэксона должно рассматриваться как негативное, поскольку исчезла функция связности мышления, и позитивным, поскольку существуют парадоксальные ассоциации» [15, с. 102]. Какова же та оригинальная идея, которую извлек Эй из этой конфронтации концепции Джэксона и концепции Блейлера? «Это то, что в психопатологии понятие расстройства должно быть двойственным» [15, с. 102], потому что если процесс преобладает над психической активностью, снижая функциональные способности, обеспечивающие целостность процесса мышления, то он изменяет и личность, заставляя ее регрессировать до предшествующей стадии развития.

Мы поможем в написании ваших работ!