ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ НАДЕЖНОСТИ ДИАГНОСТИКИ ТИПОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПРОЯВЛЕНИЯ СВОЙСТВ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

Имеется несколько путей повышения надежности диагностики ти­пологических особенностей: выбор адекватной методики, строгое соблюдение ин­струкции по проведению обследования, повторность обследования.

В настоящее время для диагностики типологических особенностей проявления свойств нервной системы используется несколько методик. В лаборатории Б. М. Теп-лова было сформулировано правило, что для надежного диагноза необходимо пользо­ваться при обследовании одного человека разными методиками. Теоретическим осно­ванием для этого требования служило представление, что разные методики показы­вают разные грани того или иного свойства. Например, одна методика характеризует

силу нервной системы со стороны ее выносливости, другая — со стороны чувстви­тельности. Поэтому если у испытуемого определяется разными методиками малая выносливость и высокая чувствительность, то диагноз о малой силе нервной системы надежен, так как совпали проявления этого свойства.

Другим положением, обосновывающим необходимость использования несколь­ких методик, является представление о том, что результаты, получаемые при помощи любой методики, зависят не только от изучаемого свойства нервной системы, но и от специфических условий задачи и условий ее выполнения. Наконец, Б. М. Теплов счи­тал, что при любой методике возможна маскировка типологических особенностей. Поэтому он утверждал, что нельзя строить определение любого из свойств нервной системы на основании какой-либо одной методики, сколько бы объективна, надежна и физиологически ясна она ни была. Как результат этих положений в лаборатории Б. М. Теплова возник метод определения типологических особенностей при помощи батареи тестов.

Не говоря уже о сложности диагностирования таким способом типологических особенностей, его неприменимости при массовых обследованиях людей или обследо­вании в «полевых» условиях, подход, постулированный Б. М. Тепловым, имеет и те­оретически уязвимые места.

Во-первых, при вмешательстве парциальности свойств нервной системы разные методики могут давать различные результаты диагностики, и, таким образом, надеж­ность диагностирования будет не повышаться, а снижаться. Во-вторых, поскольку в каждой методике свои критерии деления на типологические группы, не согласован­ные с критериями других методик, может получиться так, что по одной методике ис­пытуемый попадет в разряд «сильных», по другой методике — в разряд «слабых». Следовательно, ничего, кроме неопределенности, дублирование методиками в этом случае не принесет.

Нельзя согласиться и с приемом, использовавшимся в лаборатории Б. М. Тепло­ва, когда в целях повышения надежности диагностики в факторный анализ включа­лись и первичные показатели диагностирования, по которым диагноз о типологиче­ских особенностях не ставится. Например, при поиске индикаторов подвижности нерв­ных процессов в корреляционную матрицу были включены 36 различных показателей. Такой «валовый» подход к выявлению критериев для диагностики типологических особенностей страдает тем недостатком, что учитывает связи между разными показа­телями без попытки выяснить причины этих связей и физиологических механизмов наблюдаемых явлений. По существу, таким способом выявляется синдром показате­лей, тем или иным образом связанных с каким-либо свойством. Чем больше находит­ся связей, тем вроде бы надежнее диагноз, так как учтены все или большинство про­явлений данного свойства. Путь этот практически весьма не экономный, а подчас и бессмысленный. Зачем, например, дублировать показатель «наклона кривой» при определении силы нервной системы по методике В. Д. Небылицына еще и сравнени­ем времени реакции на слабый раздражитель, когда и так очевидно, что крутизна на­клона зависит от времени реакции на слабый раздражитель, а не на сильный.

Сопоставление диагнозов, получаемых разными методиками, привело к такому вопросу: что делать с испытуемыми, у которых диагноз не совпал? В лаборатории В. С. Мерлина их просто исключали из эксперимента, обеспечивая таким путем «чи­стоту» типологических групп. Но правомерно ли это? И каков все же истинный диаг­ноз у «отсеянных»? Все эти вопросы остаются без ответа. В то же время при обследо-

вании выборок, представляющих различные профессии или виды спорта, нужно вы­яснить типологические особенности всех без исключения субъектов. Поэтому дубли­рование методик — не выход из положения.

Более реальным и продуктивным для практики способом повышения надеж-ности диагностирования типологических особенностей является, на наш взгляд, создание таких методов изучения свойств нервной системы, которые имели бы монометрич-ные критерии (независимые от других свойств), высокую валидность, адекватность задаче обследования субъекта, были бы просты в использовании и не занимали бы много времени на получение диагноза. Тогда становится возможным использовать и другой путь повышения надежности диагностирования — многократного обследова­ния одного и того же субъекта.

Повторные обследования.Необходимость повторных обследований вытекает из того факта, что текущие состояния субъекта влияют на степень проявления того или иного свойства нервной системы. По этому поводу Б. М. Теплов писал: «Результаты экспериментов не могут не отражать в известной мере не только постоянные, устой­чивые свойства нервной системы, но и временные функциональные состояния... Из этого следует, что если есть возможность, надо повторять любое испытание, не до­вольствоваться его однократным проведением. Желательно проводить испытания только тогда, когда испытуемый находится, — хотя бы по его показаниям, — в нор­мальном состоянии, не утомлен, не имеет поводов для сильного волнения и т. д. К сожалению, в нашей практике это требование пока не реализуется сколько-ни-будь систематически, что не может не отражаться на результатах» (1963а, с. 17).

Колебания физиологических параметров даже в состоянии относительного физио­логического и психического покоя все-таки приводят к разбросу получаемых резуль­татов. Поэтому при однократных обследованиях психолог может испытывать сомне­ние в том, действительно ли данный субъект относится к данной типологической груп­пе, не является ли случайностью выявленная особенность проявления изучаемого свойства. Эти сомнения устраняются только повторными обследованиями (как пра­вило, 5-б-разовыми). Рассмотрим данные, полученные нами в одной из работ.

У девяти взрослых лиц типологические особенности проявления свойства подвижности измерялись от пяти до 12 раз. У семи испытуемых совпадение диагноза наблюдалось в 70 % случаев и выше, поэтому можно было сделать заключение, что именно преобладаю­щая особенность и является для них характерной. Расхождения в диагнозах чаще всего объяснялись колебаниями показателей около условно принятой нами границы между «под­вижными» и «инертными» (0,80; если получаемая величина больше этого значения, то об­следуемому ставится диагноз «подвижность», а если получаемая величина равна этому значению или меньше ее, то ставится диагноз «инертность»).

Некоторые обследуемые теряют устойчивость диагноза потому, что степень проявле­ния этого свойства находится близко к этой условной границе. Например, у одного обсле­дованного мы получили следующие значения показателя подвижности (как получаются эти величины, подробно говорится при описании методики изучения подвижности нервных процессов в Приложении): 0,87; 0,68; 0,86; 0,81; 0,37; 0,91; 0,85; 0,78; 0,62; 0,65. Как видно из этого перечня, показатели подвижности разместились у него в довольно узкой зоне значе­ний (за исключением одного случая) — в диапазоне от 0,62 до 0,91. Однако из-за того, что эта зона пересеклась с границей подвижности и инертности, ему были поставлены следую­щие диагнозы: подвижный, инертный, подвижный, подвижный, инертный, подвижный, подвижный, инертный, инертный,

инертный. Таким образом, оказалось, что в половине случаев он был «подвижным», а в половине — «инертным». Истина же состоит в том, что у данного человека степень выраженности подвижности колеблется от малой до средней, и если ввести зону средней подвижности, то в зону высокой подвижности он ни разу не попадает и, следовательно, нет оснований говорить о том, что он то инертный, то подвиж­ный.

Приведенный пример показывает, что к постановке диагноза надо подходить диа­лектично. Заключение о типологической особенности не должно быть ярлыком, раз и навсегда приклеиваемым к субъекту. Всегда нужно помнить о колебаниях показа­телей и об условности применяемых критериев. Поэтому лучше было бы давать не качественную характеристику: «сильный» — «слабый», «подвижный» — «инертный» и т. д., а выражать степень проявления данного свойства количественно. Но диалек­тика такова, что и в этом случае, давая оценку степени выраженности свойства, мы вынуждены говорить о высокой, средней и низкой степени и ставить между этими зонами условные границы.

Все же целесообразно шкалы для диагностики типологических особенностей де­лить на три зоны: с высокими, средними и низкими значениями показателей. Тогда колебания физиологических процессов будут в меньшей степени сказываться на по­становке диагноза и число совпадающих диагнозов будет большим.

Наш опыт показывает, что многократность обследования необходима в тех случа­ях, когда мы проводим диагностику на отдельных субъектах. Если же изучаются про­явления свойств нервной системы, то при достаточно больших выборках субъектов закономерности выявляются и при однократном обследовании каждого субъекта

Соблюдение инструкции о проведении диагностического испытания и корректное использование критерия для деления субъектов на типологические группы является необходимым условием надежности диагностики. Мы неоднократно сталкивались с фактами, когда предложенные нами методики и критерии диагностики типологиче­ских особенностей самовольно «исправлялись» и «дополнялись» некоторыми иссле­дователями. В некоторых же случаях при описании методик допускаются на первый взгляд незначительные неточности, приводящие, однако, к существенному искаже­нию диагноза о типологической особенности. Это особенно опасно в случаях, когда такие ошибки допускаются в публикациях, адресованных массовому читателю.

Конечно, это не значит, что методики и критерии не подлежат критике и улучше­нию. Но одно дело совершенствовать методику и критерии, опираясь на понимание физиологических механизмов, их уточнении, а другое дело допускать вольности в изложении и использовании критериев вопреки физиологическим закономерностям протекания нервных процессов (что и случилось в одной из публикаций) '. Отсюда вытекает требование, чтобы разработкой методов типологической диагностики и их усовершенствованием занимались люди, понимающие сущность изучаемых законо­мерностей.

Контрольные вопросы

1. Почему наблюдение и опрос не могут быть надежными и адекватными способами диагностики типологических особенностей проявления свойств нервной системы?

______________

¹ Сафонов В. К., Суворов Г. Б., Чесноков В. Б. Диагностика нейродияамических особенностей. — СПб., 1997.

2. Чем нужно руководствоваться при выборе методики для диагностики типологи­ческих особенностей проявления свойств нервной системы — «непроизвольной» методикой или непроизвольным показателем «произвольной» методики и почему?

3. Какие существуют пути повышения надежности диагностики типологических осо­бенностей проявления свойств нервной системы?

4. Для чего психологу нужно понимать физиологический смысл методик, использу­емых при дифференциально-психофизиологической диагностике?

Основная литература ко второму разделу

Голубева Э. А. Способности и индивидуальность. — М.: Прометей, 1993.

Кречмер Э. Строение тела и характер. — М.: Педагогика, 1995.

Лазурский А. Ф. Очерк науки о характерах. — М.: Наука, 1995.

Левитов Н. Д. Психология характера. — М.: Просвещение, 1970.

Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. — М.: Наука, 197р.

Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятель­ности (поведения) животных. — Л.: Медгиз, 1951.

Пейсахов Н. М. Саморегуляция и типологические свойства нервной системы. — Ка­зань, 1974.

Русаков В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. — М.: Наука, 1979.

Стреляу Я. Роль темперамента в психическом развитии. — М.: Прогресс, 1982.

Теплое Б. М. Избранные труды: В 2-х т. — М.: Педагогика, 1985. — Т. 2.

Юнг К. Г. Психологические типы. — М.: Алфавит, 1992.

 

III

 

ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ И

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

КАКДИФФЕРЕНЦИАЛЬНО-

ПСИХ0ФИЗИ0Л0ГИЧЕСКАЯ

ПРОБЛЕМА

 

□ Особенности личности

И свойства нервной системы

□ Стили деятельности и руководства

Изучение свойств нервной системы представляет не только теоретический, но и практический интерес, поскольку они оказывают заметное влияние на способности, склонности человека, волевые качества, обусловливая через них особенности пове­дения и эффективность деятельности человека. Результирующей характеристикой человека, в которой сказывается влияние склонностей, способностей и других харак­теристик личности, является стиль его поведения, стиль общения, стиль деятельно­сти.

Понятие стиль используется во многих научных дисциплинах. Говорят, напри­мер, о «стиле эпохи», «стиле живописи», «архитектурном стиле», «стиле жизни» и т. д. Таким образом, это понятие является междисциплинарным. Проблема стиля жизни, поведения, деятельности, руководства, общения, познания занимает умы психоло­гов.

С самого начала рассмотрения стилей человека возник вопрос: следствием чего они являются — природных предпосылок или результатом развития, обучения, вос­питания? Делались попытки фактического отождествления понятия «стиль» с поня­тием «индивидуальность». Так, еще в XVIII веке французский натуралист Г. Де Бюф-фон говорил: «Стиль — это человек!» Другие ученые считали такое отождествление недопустимым. Они отстаивали точку зрения, что стиль — это формальная характе­ристика, придающая поведению и деятельности лишь форму, никак не связанную с сущностью личности. С современных позиций очевидно, что истина лежит посереди­не: в стиле находят отражение как объективные, так и субъективные факторы жизни человека. Одним из первых понял это Альфред Адлер (A. Adler, 1927), утверждав­ший, что стиль жизни формируется в трех-пятилетнем возрасте под влиянием раз­личных свойств организма и условий воспитания. Однако и он находился под силь­ным влиянием формулы Бюффона, полагая, что понятия «стиль», «характер» и «лич­ность» одно и то же.

Более адекватное, соответствующее сегодняшним представлениям, определение стиля дал Г. Олпорт (G. Allport, 1937): стиль — это характеристика системы опера­ций, к которой личность предрасположена в силу своих индивидуальных свойств.

Изучение связи типологических особенностей проявления свойств нервной сис­темы со способностями, склонностями, волевыми качествами, устойчивостью к раз­личным неблагоприятным состоянтям, стилями деятельности и поведения помогает понять как биологическое, врожденное реализуется в психическом, каким образом образуется сплав биологического и социального в организации человека.

Глава 7

ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ

И СВОЙСТВА НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

Из этой главы читатель узнает, что типологические особенности свойств нервной системы проявляются весьма многообразно: и в свойствах темпера­мента и личности, и в волевых качествах, и в устойчивости к неблагоприятным со­стояниям, и в способностях, влияя в конечном итоге на эффективность деятельности и особенности поведения, и что многосторонняя роль типологических особенностей свойств нервной системы в общем плане состоит в объяснении того, каким образом физиологические особенности влияют на психологические феномены (деятельность и поведение).

7.1.    СВЯЗЬ СПОСОБНОСТЕЙ

С ТИПОЛОГИЧЕСКИМИ ОСОБЕННОСТЯМИ ПРОЯВЛЕНИЯ СВОЙСТВ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ. ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ И ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

Любая деятельность предъявляет высокие требования к так назы­ваемым познавательным способностям: восприятию, вниманию, памяти, мышлению. Во многих исследованиях показано, что у разных людей различные стороны этих пси­хических процессов выражены не одинаково: например, одни хорошо концентриру­ют внимание, но плохо его распределяют, другие обладают хорошей оперативной па­мятью, но имеют малый объем восприятия и т. д. Установлено, что эти различия могут быть объяснены наличием или отсутствием у человека определенных типологиче­ских особенностей проявления свойств нервной системы.

Связь внимания с типологическими особенностями.Разные свойства внимания связаны с разными типологическими особенностями. Концентрация внимания луч­ше у лиц с сильной нервной системой (Л. Б. Ермолаева-Томина, 1959; Н. С. Уткина, 1972), а переключение внимания (при установке работать в свободном темпе) — у лиц со слабой нервной системой (В. П. Умнов, 1980).

Концентрация внимания зависит также от баланса нервных процессов (у лиц с преобладанием возбуждения по «внешнему» балансу она больше), а переключение внимания — от подвижности нервных процессов.

Однако многое зависит от того, в каких условиях протекает деятельность. Напри­мер, по данным В. П. Умнова, при введении инструкции работать как можно быстрее преимущество в переключении внимания имеют уже лица с сильной, а не со слабой нервной системой. Поэтому в реальной спортивной деятельности в одних ситуациях преимущество могут иметь спортсмены с одной типологией, а в других случаях — с противоположной. Например, в баскетболе при разыгрывании комбинации или при игре в обороне распределение и переключение внимания может лучше происходить у спортсменов со слабой нервной системой. При пробивании же штрафных бросков, где требуется высокая концентрация внимания, большая результативность будет у спортсменов с сильной нервной системой (М. Н. Ильина, 1975). Очевидно, баскетбо­листы с сильной нервной системой способны сосредоточиваться в большей мере, чем баскетболисты со слабой нервной системой, особенно когда ситуация усложняется.

В связи с этим приведу свои данные, согласно которым лица с сильной нервной системой выше оценили у себя способность к концентрации внимания, а лица со сла­бой нервной системой — способность к распределению внимания.

Связь памяти с типологическими особенностями.Произвольная память на числа, геометрические фигуры, рисунки, слова выше у лиц с инертностью нервных процес­сов и низкой лабильностью (Э. А. Голубева, Е. П. Гусева, С. А. Изюмова, 1977). В то же время непроизвольная память, по данным этих авторов, лучше у лиц с высокой лабильностью нервной системы. Авторы объясняют это тем, что скоростные возмож­ности лабильных позволяют им чаще обращаться к материалу в ходе решения логи­ческих задач, что и создает предпосылки для лучшего запоминания материала в том случае, когда такой цели испытуемые перед собой не ставят.

Текст запоминают лучше лица со слабой нервной системой (Э. А. Голубева и Е. Л. Гусева, 1972; В. И. Гончаров, 1984), а наглядные объекты лучше запоминают, но данным тех же авторов, лица с сильной нервной системой.

До сих пор речь шла об объеме памяти, т. е. количестве объектов, запоминаемых с одного предъявления. Однако задачей обучения является запоминание всего объема предъявляемой информации. В связи с этим появляется еще один параметр мнеми-ческой деятельности: быстрота запоминания всего материала. Как выявлено В. И. Гон­чаровым, этот показатель тоже связан с некоторыми типологическими особенностя­ми. Объем запоминания схемы движений больше у лиц с преобладанием возбужде­ния по «внешнему» балансу, инертностью торможения и низкой лабильностью, а быстрота запоминания этого материала больше у лиц с сильной нервной системой, инертностью возбуждения и низкой лабильностью.

Многие двигательные действия представляют собой определенную последователь­ность движений, которая тоже требует запоминания. Изучение этого вопроса В. И. Гончаровым показало, что объем запоминания последовательности движений больше у лиц с преобладанием торможения по «внешнему» балансу и с инертностью возбуждения и торможения. Быстрота же запоминания последовательности движе­ний больше у лиц с преобладанием торможения по «внутреннему» балансу, с инерт­ностью возбуждения и низкой лабильностью.

Двигательная память, т. е. запоминание пространственных и силовых параметров движений, лучше проявляется у лиц с инертностью возбуждения и торможения, с сильной нервной системой, с преобладанием возбуждения или уравновешенностью по «внешнему» и «внутреннему» балансу рис. 7.1.

Рис. 7.1. Двигательная память у лиц с различными типологическими особенностями проявления свойств нервной системы

По вертикали— забывание эталонов, выраженное в процентах; по горизонтали: незаштрихованные стол­бики— большая выраженность свойства нервной системы (для «внешнего» баланса — это уравновешен­ность); заштрихованные— средняя выраженность свойства нервной системы (для «внешнего» баланса это означает преобладание возбуждения); черные столбики— слабая выраженность свойства ( для «внеш­него» баланса это означает преобладание торможения) (Е П. Ильин, 19766)

Связь восприятия с типологическими особенностями.Характеристики восприя­тия (особенно зрительного), такие как объем, быстрота и точность, существенно вли­яют на эффективность деятельности, в частности — на создание представления (зри­тельного образа) о том или ином физическом упражнении, двигательном действии. Быстрота формирования зрительного образа (представления) физического упраж­нения, которое демонстрируется обучающемуся, как показано В. П. Умновым, зави­сит от типологических особенностей проявления свойств нервной системы, причем именно от таких, от которых зависит и объем зрительного восприятия: слабой нерв­ной системы, средней выраженности подвижности возбуждения и торможения, пре­обладания «внешнего» торможения (у мужчин) и уравновешенности по «внутренне­му» балансу (у женщин).

Психомоторные способности и типологические особенности.Как уже говори­лось, влияние типологических особенностей на психофизиологические и психологи­ческие феномены, как правило, комплексное, т. е. какой-либо феномен зависит от нескольких типологических особенностей, от их комплекса. Конечно, эти комплексы целиком встречаются не у каждого человека, ими обладающего. Например, у многих из них имеется только две типологические особенности из трех, входящих в комп­лекс, притом не в одинаковых сочетаниях.

Качества быстродействия. Общая тенденция такова, что в выборках людей, обла­дающих выраженными скоростными качествами, превалируют такие особенности, как слабая нервная система, подвижность возбуждения и торможения, преобладание воз­буждения и уравновешенность по «внешнему» балансу. По этим типологическим осо­бенностям спринтеры значительно отличаются от бегунов на более длинные дистан­ции.

Имеются некоторые различия в зависимости разных скоростных показателей от типологических особенностей. Так, максимальный темп движений слабо связан с подвижностью нервных процессов и сильнее — с уравновешенностью по «внешне­му» балансу.

Объяснение связи быстроты реагирования со слабостью нервной системы надо искать в природе свойства силы нервной системы: поскольку уровень активации в покое у лиц со слабой нервной системой выше, чем у лиц с сильной нервной систе­мой, то они ближе к пороговому уровню реагирования и быстрее его достигнут при действии сигнала (одинакового по интенсивности для всех лиц).

Однако чем сильнее раздражитель, тем меньшее преимущество имеют лица со сла­бой нервной системой в быстроте реагирования (В. Д. Небылицын, 1966). Больше того, при сильных раздражителях, когда у лиц со слабой нервной системой эффективность реагирования начинает уже снижаться, а у лиц с сильной нервной системой она еще растет, время реакции может в определенной точке (на оис. 7.2 — точка пересечения кривых) стать у тех и других одинаковым, а при еще большей интенсивности раздра­жителя преимущество в быстроте реагирования перейдет к лицам с сильной нервной системой. Поэтому и корреляция между силой нервной системы и временем реакции в зоне больших раздражителей становится уже положительной, а не отрицательной (Н. М. Пейсахов, 1974; В. А. Сальников, 1981; Н. И. Чуприкова, 1977).

Следовательно, чем громче звук, тем больше выравниваются шансы в реакции на этот сигнал у лиц с сильной и слабой нервными системами.

Время простой реакции зависит и от других типологических особенностей: лабиль­ности (Н. М. Пейсахов), подвижности возбуждения и торможения, преобладания возбуждения по «внешнему» балансу (В. А. Сальников, 1981; Н. П. Фетискин, 1975).

Максимальная частота движений выше у лиц с высокой лабильностью нервной системы (В. А. Шаклеин), со слабой нервной системой и уравновешенностью по «внешнему» балансу (Е. П. Ильин, М. Н. Ильина, 1975).

Следует обратить внимание на то, что время расслабления мышц связано с други­ми типологическими особенностями, а именно с инертностью торможения и преоб­ладанием торможения по обоим видам баланса (В. А. Сальников, 1975в). Таким обра­зом, тормозные двигательные реакции обусловлены особенностями протекания тор­мозных процессов, а не возбудительных. Это подтверждает и тот факт, что степень расслабления мышц (из состояния покоя), и тремор (точнее — его подавление) также

связаны с преобладанием торможения по «внешнему» и «внутреннему» балансу: у лиц с этими типологическими особенностями глубина расслабления мышц больше, а тремор выражен меньше, чем у лиц с преобладанием возбуждения.

Не случайно поэтому среди стрелков-пулевиков чаще, чем среди представителей других видов спорта встречаются лица с преобладанием торможения по «внутренне­му» балансу.

Нелинейные связи с типологическими особенностями имеет время сложной (диф-ференцировочной) реакции, проявляемой в спортивных единоборствах и спортивных играх. Оно наименьшее не только у лиц со слабой нервной системой, но и у лиц с сильной нервной системой, а больше всего — у лиц со средней силой нервной сис­темы.

Объяснение этой странной на первый взгляд зависимости следует искать в струк­туре времени сложной реакции. Оно включает в себя два компонента: время простой реакции (время обнаружения сигнала и организации ответного действия) и время «центральной задержки», т. е. времени, уходящего на дифференцирование сигналов и принятие решения: отвечать на сигнал или не отвечать. Если время простой реак­ции, как уже говорилось, короче у лиц со слабой нервной системой (и за счет этого компонента у этих лиц более короткое время сложной реакции), то время «централь­ной задержки» наименьшее у лиц с сильной нервной системой, несколько больше — у лиц со слабой нервной системой и самое большое — у лиц со средней силой нервной системы.

Поэтому лица с сильной нервной системой имеют некоторое преимущество по времени сложной реакции перед лицами со средней силой нервной системы.

Выносливость, т. е. время работы до момента, когда человек не может уже поддер­живать заданную интенсивность, тоже имеет многочисленные связи с типологиче­скими особенностями проявления свойств нервной системы. Но при этом она может быть одинаковой у субъектов даже с противоположными типологическими особен­ностями (например, у субъектов с сильной и со слабой нервной системой). Обуслов­лено это тем, что время работы до «отказа» складывается из двух фаз: до появления чувства усталости и после появления чувства усталости, и, следовательно, утомле­ния, причем каждая фаза (ее длительность) зависит от противоположных типологи­ческих особенностей.

П. 3. Сирис, П. М. Гайдарска и К. И. Рачев показали, что высокие значения макси­мального потребления кислорода (МПК) и высокая максимальная производитель­ность {аэробная выносливость) свойственны лишь лицам с сильной нервной систе­мой. Спортсмены со слабой нервной системой не достигали высоких значений МПК.

Эти данные согласуются с полученными нами данными: среди бегунов на средние и длинные дистанции преобладали спортсмены с большой и средней силой нервной системы, в то время как среди бегунов на короткие дистанции — спортсмены со сла­бой нервной системой. В. С. Горожанин (1971) выделил 20 лучших и 20 худших школьников по результатам кроссового бега на 1000 м. У первых средняя величина силы нервной системы была больше, чем у вторых. Школьники с худшими результа­тами в основном имели слабую нервную систему.

По данным Н. М. Пейсахова, выносливость к динамической работе больше у лиц с сильной нервной системой, а выносливость к удержанию статических усилий больше у лиц со слабой нервной системой. Второе положение не нашло подтверждения в рабо-

те М. Н. Ильиной: в одних группах обследованных преимущество было на стороне лиц с сильной нервной системой, в других группах — на стороне лиц со слабой нерв­ной системой, в третьих группах выносливость к статическому усилию была у тех и других одинаковой. Такие же данные получены М. Н. Ильиной и при выполнении испытуемыми динамической работы (приседаний, сгибаний и разгибаний рук в упо­ре лежа). Однако данные упражнения относятся к таким, в которых требуется прояв­ление силовой выносливости, и энергетическое обеспечение работы при выполнении этих упражнений в основном идет анаэробным путем.

Преимущество в выносливости имеют лица с инертностью возбуждения, у кото­рых больше, чем у лиц с подвижностью возбуждения, и первая, и вторая фазы работы (М. Н. Степанова (Ильина), 1972).

ВОЛЕВЫЕ КАЧЕСТВА

И СВОЙСТВА НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ

Нет необходимости говорить о том, какую роль в жизни и деятель­ности играют волевые качества человека. До недавнего времени их выраженность рассматривалась как результат только воспитания человека, формирования его как личности. Роль морального компонента воли, мотива долженствования действитель­но велика в проявлении людьми волевых актов. Однако в последние два десятилетия установлена связь волевых качеств с типологическими особенностями проявления свойств нервной системы, а это значит, что волевые качества зависят и от врожден­ных особенностей человека.

Еще И. П. Павлов в статье «Тормозной тип нервной системы собак» писал, что в основе нормальной боязливости, трусости, а особенно болезненных фобий, лежит простое преобладание физиологического процесса торможения, как выражение сла­бости корковых клеток. Изучение Н. Д. Скрябиным (1972) зависимости смелости-трусости от типологических особенностей проявления свойств нервной системы показало, что И. П. Павлов был прав. Низкая степень смелости оказалась связанной со слабой нервной системой, подвижностью торможения и преобладанием торможе­ния по «внешнему» балансу. Причем чем меньше смелость, тем чаще у обследован­ных встречаются все три или два из трех признаков трусливости.

Таким образом, нахождение трех типологических признаков практически гаран­тирует правильный прогноз о низкой смелости обследуемого, а нахождение двух при­знаков из трех (в любом сочетании) дает возможность с определенной долей уверен­ности говорить о том, что обследуемый не обладает, большой смелостью.

Решительность во многих психологических работах рассматривается как нераз­рывный спутник смелости. Однако решительность является во многих ситуациях независимым от смелости волевым качеством, что подтверждает и сравнение связей того и другого волевого качества с типологическими особенностями проявления свойств нервной системы. Достаточно сослаться на тот факт, что решительность при отсутствии страха не зависит от силы нервной системы (И. П. Петяйкин, 1975). Но, поскольку она проявляется во времени принятия решения в значимой для человека ситуации, она зависит от типологической особенности, влияющей на ригидность или лабильность установок человека, а именно от свойства подвижности нервных про-

цессов: у лиц с подвижностью возбуждения проявляется большая решительность, т. е. затрачивается меньшее время на принятие решения, от которого зависит успех в дея­тельности; у лиц же с инертностью возбуждения время принятия решения больше.

На решительность оказывают влияние и такие типологические особенности, как сдвиг «внешнего» или «внутреннего» баланса в ту или иную сторону: у лиц с преоб­ладанием возбуждения решительность больше, у лиц с преобладанием торможения решительность меньше.

В ситуации, расцениваемой испытуемым как опасная, на решительность влияет и свойство силы нервной системы: у лиц с сильной нервной системой время принятия решения меньше.

Аналогичные зависимости решительности от типологических особенностей вы­явлены и при использовании других тестов на решительность.

Полученные И. П. Петяйкиным в лабораторных экспериментах данные нашли подтвер­ждение и в реальной спортивной деятельности. Так, время сосредоточения перед прыж­ком у спортсменов с сильной нервной системой, подвижностью возбуждения, преоблада­нием возбуждения по «внешнему» балансу и уравновешенностью по «внутреннему» балан­су (с преобладанием возбуждения в данной выборке спортсменов не оказалось) короче, чем у спортсменов с противоположными типологическими особенностями, причем в основ­ном не за счет более быстрого мысленного повторения упражнения, а за счет более быстрого принятия спортсменом решения о его готовности к прыжку.

М. Н. Ильиной (1975) была выявлена зависимость времени сосредоточения перед вы­полнением баскетболистами штрафных бросков от наличия у них подвижности или инер­тности возбуждения: время сосредоточения у спортсменов с подвижностью возбуждения было короче. Это можно расценить как больЕ1ую их решительность.

В. И. Ржевский (1976), изучавший типологические особенности у городошников — участников первенства СССР, тоже установил, что длительность подготовки к броску зави­сит от свойств нервной системы. Так, среди спортсменов с большой длительностью подго­товки было больше, чем среди спортсменов с малой длительностью подготовки, инертных по возбуждению, с преобладанием торможения по «внутреннему» балансу и с малой си­лой нервной системы. Таким образом, подтвердился типологический комплекс решитель­ности, выявленный И. П. Петяйкиным.

Во многих видах деятельности проявляется такое волевое качество, которое в спорте называют терпеливостью. Она проявляется в способности человека работать, не снижая" интенсивности (за счет воли), если по ходу работы у него возникают трудно­сти (недостаток кислорода, утомление). Именно за счет терпеливости проявляется первая фаза утомления, называемая в теории физического воспитания компенсиро­ванным утомлением. И более терпеливыми оказываются субъекты, имеющие силь­ную нервную систему, инертность возбуждения, преобладание торможения по «внеш­нему» балансу и преобладание возбуждения по «внутреннему» балансу (М. Н. Иль­ина, 1972). Этот же типологический комплекс влияет и на проявление упорства (Е. П. Ильин, Е. К. Фещенко, 1999).

Сопоставление типологических комплексов, влияющих на разные волевые каче­ства, показывает, что между ними нет тождества. Отсюда следует вывод, что природ­ная основа разных волевых проявлений различна, поэтому субъект не может прояв­лять одинаковую силу воли в различных ситуациях. Он может быть смелым, но не решительным (а подчас под влиянием обстоятельств — боязливым и от этого реши­тельным: лучше плохой конец, чем бесконечная неизвестность и страх), решитель-

ным, но не терпеливым и т. д. Поэтому нельзя говорить вообще о волевом человеке. Надо знать конкретно, какие волевые качества у него находятся на высоком уровне, а какие — на низком. Исходя из этого знания нужно строить прогноз о надежности че­ловека, о том, какой стиль деятельности ему целесообразнее формировать, и т. д. При этом следует не очень уповать на возможность «исправить» волевые недостатки че­ловека: если они в сильной степени обусловлены врожденными типологическими особенностями, то сделать это трудно.

УСТОЙЧИВОСТЬ

---

Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 931; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!