Быть в данном мгновении означает быть в медитации.
Всецело быть в данном мгновении означает быть в медитации.
А когда медитация случится, вы увидите, как у вас вырастают два крыла: одно из них будет крылом любви, – Атиша называет его состраданием, – а другое будет крылом свободы. И оба они начнут расти одновременно. Это приводит к реализации. И тогда нет ни недовольства, ни сожаления. Атиша прав; он говорит:
Теперь, даже когда я умру, у меня не будет сожалений.
Жизнь достигла реализации. Я познал ее тайны. Я любил, я жил в свободе, я познал все, что требовалось, чтобы обрести удовлетворение. Я полностью реализован. Жизнь была плодотворной. Жизнь не потрачена впустую, она была непрерывным обогащением; я расцвел, и лотос раскрылся.
Умереть, когда ваш внутренний лотос полностью расцвел, умереть в любви, в свободе – это доказательство того, что человек познал жизнь, подтверждение того, что он действительно жил. Все прочие люди просто совершают последовательность пустых телодвижений; они не живут.
Ты должен отыскать свободу посредством как наблюдения, так и исследования.
Как отыскать эту свободу? Как найти эту основополагающую сердцевину своего существа? Это случается в медитации. Атиша называет медитацию «осознанностью». А осознанность необходимо развивать; она пребывает лишь как семя внутри вас, которое может стать деревом. И те две вещи, которые он предлагает, в этом помогут: одна из них – наблюдение, а другая – исследование.
|
|
|
Наблюдение означает: никогда не позволяйте ничему пройти через ваш ум незамеченным. Рассказывают, что Сократ считал жизнь бесполезной, если вы не прожили ее, наблюдая. Жизнь, прожитая без наблюдения, бесполезна.
Наблюдение – это первый шаг: бдительность по отношению к тому, что проходит через ваш ум. А там непрерывное движение – проходит множество мыслей, множество желаний, множество грез. Вы должны быть внимательны; вы должны наблюдать абсолютно все, что проходит через ум. Ни одна мысль не должна пройти незамеченной, поскольку это будет означать, что вы спите. Становитесь все более и более наблюдательными.
И второй шаг – исследование. Сначала наблюдайте, следите, а затем начинайте исследовать корни. Почему определенные вещи происходят снова и снова? Вы снова и снова злитесь: наблюдение просто покажет, что ваш гнев приходит и уходит. Исследование же покажет вам корни гнева, покажет, откуда он приходит – поскольку может оказаться так (и это верно почти во всех случаях), что гнев – всего лишь симптом чего‑то другого, чего‑то скрытого. Возможно, вы начинаете злиться, потому что задето ваше эго; но эго продолжает прятаться в глубине. Это подобно древесным корням: вы видите листву, но не видите корней.
|
|
|
Наблюдая, вы увидите дерево; исследуя, вы увидите корни. А трансформация возможна только в результате того, что вы видите корни. Вынесите корни на свет, и дерево начнет умирать. Если вы сможете отыскать корень вашего гнева, то удивитесь, потому что гнев начнет исчезать. Если вы сможете обнаружить корень вашей грусти, вы снова удивитесь.
Сначала понаблюдайте за тем, что присутствует в вашем уме постоянно, что повторяется снова и снова. У вас совсем немного мыслей. Если вы понаблюдаете внимательно, то увидите, что у вас есть лишь одна или несколько мыслей, которые снова и снова повторяются, – возможно, в новых формах, в новых цветах, в новых одеждах, в новых масках, но у вас имеется лишь очень немного мыслей.
И если вы углубитесь в мысли со всем вниманием, то удивитесь: у вас есть одна главная мысль.
Гурджиев говорил своим ученикам: «Прежде всего, найдите свою главную черту». А у каждого человека есть главная черта; возможно, это – жадность, возможно – гнев, секс, ревность или что‑нибудь еще. Разыщите, что является главной чертой, центром, вокруг которого движутся все ваши мысли и настроения. Если вы смогли обнаружить этот центр, вы нашли корень.
|
|
|
И чудо состоит в том, что если этот корень обнаружен, то вам нет необходимости его перерубать; он перерублен самим фактом его обнаружения. Таков внутренний секрет трансформации.
Снова и снова наблюдайте, как вы становитесь грустным. Неожиданно, ни с чего… Все шло прекрасно, и вдруг что‑то щелкает, и вы становитесь печальным. А потом это проходит, а к вечеру возвращается, и так далее, и тому подобное. Почему так происходит?
Сначала наблюдайте, затем исследуйте. Благодаря наблюдению и исследованию внутри вас родится качество, называемое осознанностью. А с возникновением осознанности у вас появляется меч, который может обрубить все корни всех болезней. С рождением осознанности вы постепенно, постепенно выбираетесь из прошлого и из будущего и входите в настоящее. Вы начинаете больше присутствовать в настоящем. Вы приобретаете некое качество присутствия, которого никогда не было раньше; вы приобретаете ясность. И в этом присутствии, когда вы обретете способность ощущать проходящее мгновение, все ваши чувства станут настолько чистыми, настолько чувствительными, настолько чувственными, настолько бдительными и живыми, что вся жизнь приобретет новую интенсивность. Вы приобретете невообразимый вкус к жизни. Мир останется тем же самым, но в то же время станет другим: деревья будут выглядеть зеленее, розы – розовее, люди – более живыми, более прекрасными; тот же самый мир, но камешки на берегу будут выглядеть как алмазы и изумруды.
|
|
|
Когда осознанность укореняется очень, очень глубоко, когда вы присутствуете в настоящем, вы приобретаете психоделическое видение жизни. Именно поэтому мистики говорят о такой безмерной красоте, а вы ее не находите. Мистики говорят о том, что происходит огромное празднование, а вы нигде не видите никакого празднования. Мистики говорят о прекраснейшей музыке, но вы не слышите никакой музыки.
И мистики правы – звучит прекрасная музыка, но вы глухи. Повсюду царит безмерная красота, но вы слепы. Все Существование празднует это самое мгновение, точно так же, как оно праздновало его, когда был жив Атиша. Существование – это празднование.
Но ваше сердце мертво. Бьется лишь ваше физическое сердце, ваше духовное сердце совершенно бездеятельно. А без него вы не сможете увидеть празднование жизни. Как вы можете почувствовать признательность к Богу, если не видите этого празднования? Как вы можете ощутить благодарность к Богу, если не видите этого дара? За что тогда быть благодарными? Вы можете лишь быть полными жалоб, сожалений, недовольства. Вы можете лишь злиться на Существование. Зачем вы были созданы, зачем эти страдания? Вы видите только страдания, потому что ваши глаза способны видеть только страдания. А между тем, Существование – это благословение, блаженство.
Вторая сутра:
Не бахвалься.
Атиша поистине прекрасен, очень телеграфичен. Его сутры выглядят так, как будто он совершает квантовые скачки, они кажутся несвязанными. Это не так; существует внутренняя связь, – поскольку, когда к вам придет это психоделическое видение, вы начнете бахвалиться. Когда к вам придет эта осознанность, обязательно произойдет и эта предпоследняя вылазка эго. Это неизбежно. Вы начнете чувствовать свое духовное превосходство. Вы начнете двигаться как святой, начнете чувствовать и демонстрировать, что вы не простой смертный, что вы исключительный, что вы не принадлежите этому миру, что вы трансцендентальны.
И хотя все это действительно так, Атиша говорит: «Пожалуйста, не бахвальтесь». Он не говорит, что вы лжете. Все эти вещи истинны; когда приходит осознанность, начинают свершаться чудеса. Каждое мгновение становится чудом, и вы начинаете взлетать ввысь, во всем вы начинаете достигать новых вершин. Все, что вы делаете, становится огромным наслаждением, и везде, куда бы вы ни направились, жизнь оказывается просто божественной. И вы также замечаете, что, куда бы вы ни пришли, вы приносите в это место некую святость. Не то чтобы все это было ложью; все это происходит. Но если вы начнете бахвалиться, то все исчезнет, поскольку очень тонким способом проникло эго, а вы не смогли его наблюдать, не смогли его исследовать.
Теперь эго оседлает ваши духовные переживания. Теперь нужно быть очень осторожным. Немедитирующий человек может быть беспечным – он может позволить себе быть беспечным, поскольку ему нечего терять. Медитирующий же человек беспечным быть не может, он может потерять очень многое. Сокровища здесь и сейчас – и они могут быть потеряны в одну секунду.
Когда вы начинаете двигаться в высшие сферы, вы очень легко можете упасть – и это будет очень серьезное падение. Если вы упадете, прогуливаясь по Эм‑Джи Роад[10], опасность невелика, однако если вы свалитесь с Эвереста, это будет очень опасно, возможно, вы вообще не выживете.
Поэтому тот, кто начинает двигаться в мире медитации, должен научиться быть очень осторожным. Путь узок, а совсем рядом с ним тянется глубокая пропасть. Один неверный шаг – и вы упадете, и последствия будут серьезными. Возможно, для того, чтобы снова достичь той же высоты, вам потребуются годы или даже жизни. И если вы однажды упали в определенной точке, то тенденция такова, что вы упадете в ней снова; это становится вашей привычкой.
Мое наблюдение таково, что медитирующие приобретают привычку всегда падать на определенной стадии, и поэтому, когда снова наступает эта стадия, они падают. Для того чтобы снова ее достичь, требуются неимоверные усилия, но теперь эта стадия становится точкой, в которой ум неожиданно совершает неверный шаг – по привычке, механически. Поэтому лучше осознавать с самого начала, когда вы впервые поднимаетесь высоко, так чтобы у вас не возникла привычка падать.
Не бахвалься.
Не следует говорить о духовных практиках. Если у вас внутри возникает сильная потребность об этом поговорить, вы можете пойти к своему мастеру, можете поделиться со своим мастером. В этом нет опасности, потому что делиться с мастером всегда полезно. Во‑первых, независимо от того, с чем вы придете к мастеру, он заставит вас почувствовать, что это ничего не значит. «Не будь глупцом, это просто коровье дерьмо. Забудь об этом». Даже если вы принесете ему нирвану, он скажет: «Это пустяки – выбрось это! Оставь это там, где оставляешь свои туфли», – даже нирвану!
Это один из секретов мастера в его работе с учеником. Он никогда не похлопает вас по плечу, он никогда не скажет: «Чудесно! Ты просто великолепен, ты достиг!»
Во‑вторых, он всегда заставит вас осознать, что переживания, какими бы прекрасными они ни были, – это всего лишь переживания. Настоящее – это не то, что переживается, а тот, кто переживает. Его акцент всегда будет на свидетеле, на внутренней субъективности, а не на объекте.
Кто‑то видит восхитительный свет – и это действительно потрясающее наслаждение, когда вы видите внутренний свет. Вы не касаетесь ногами земли, вы в таком восторге, что теряете вес; сила тяжести на вас больше не действует. Вы чувствуете себя так, будто можете взлететь, если вам захочется.
Но если вы придете к мастеру, он скажет: «Ну и что? Это случается с каждым. В этом нет ничего особенного, у других это получается гораздо лучше. Это только переживание, а переживание означает нечто внешнее. Помни о переживающем, помни о том, кто получает переживание света. Ты – не это: ты свидетель этого. Да, свет есть, но ты – не он. Ты – тот, кто видел свет. Помни о видящем».
Мастера – это великие умельцы в том, что касается одурачивания и подножек. Вы можете стоять честно и прямо, а они сделают подсечку, и вы шлепнетесь на землю. И в следующий раз, когда с вами случится великое духовное переживание, вы побоитесь даже прийти к мастеру и рассказать ему об этом. Это очень существенно.
И третье: существуют вещи, с которыми происходит так, что если начать о них рассказывать, если начать выставлять их напоказ, то энергия, необходимая для их питания, начнет уходить в их демонстрацию.
Семя должно быть скрыто в почве. Его нельзя снова и снова вынимать наружу; если вы его извлечете, то убьете его. А эти духовные переживания подобны великим семенам. Ученик должен научиться искусству сохранения секретов. Это одна из самых существенных частей пребывания с мастером: способность хранить секреты.
Я слышал… Один человек разыскивал мастера, который обрел высшую тайну. Человек этот приходил ко многим мастерам, но в итоге оставался разочарованным, неудовлетворенным. И вот он узнал, что далеко‑далеко, в глубине пустыни, живет старик, обретший высшую тайну, но он очень несговорчивый; попасть к нему в ученики очень непросто.
Для того человека это был серьезный вызов. Он продал все, что у него было, и отправился в пустыню. Чтобы добраться туда, ему потребовалось три года. Совершенно изможденный, уставший от всех этих поисков… Много раз он решал повернуть назад, но это противоречило его эго, эго искателя: «Что скажут люди? Там, дома, они будут смеяться, они скажут: „Ну, мы же тебе говорили!“»
И поэтому он упорно, стойко продолжал поиски и, в конце концов, достиг цели. Да, в этом старике что‑то было; это было совершенно очевидно, совершенно ясно. Наш искатель повидал многих мастеров, но все они были поддельными, фальшивыми; в этом же человеке что‑то было. Искатель взглянул старику в глаза и увидел в них такую глубину, какой не видал никогда прежде.
Старик сидел под деревом, и вся аура вокруг дерева была настолько мощной, что человек был ошеломлен. Он почувствовал, что пьянеет. Упав к ногам старика, он взмолился:
– Я пришел, чтобы узнать высшую тайну. Можешь ли ты мне ее открыть?
Мастер ответил:
– В таком случае тебе придется три года хранить молчание; не должно быть произнесено ни одного слова. Служи мне три года в абсолютном молчании. Если ты с этим справишься, я смогу сообщить тебе тайну, поскольку тайну необходимо хранить в тайне . Если ты сможешь в течение трех лет сохранять молчание, это будет доказательством того, что ты способен хранить секреты.
Искатель согласился. Три года оказались действительно долгим сроком… пустыня, никого вокруг, лишь этот старик, и молчание – молчание пустыни, молчание старика, и три года. Это было так, как будто прошло много, много лет. И когда три года истекли, искатель сказал:
– Итак, сэр, три года прошли. Откройте мне тайну.
Мастер ответил:
– Теперь ты должен пообещать, что не откроешь эту тайну никому – никогда, никогда . Необходимо абсолютное обещание.
Искатель воскликнул:
– Обещаю! Обещаю тебе, обещаю Богу, от всего своего сердца, что никогда никому не открою эту тайну.
Старик рассмеялся. Он сказал:
– Хорошо. И ты считаешь, что ты можешь хранить тайну всю жизнь, а я не могу? Это обещание, которое я дал моему собственному мастеру. Я не могу ее открыть! Но я скажу тебе одну вещь, – продолжал он. – То же самое случилось и с моим мастером. Три года я оставался в молчании, и это было так же долго, как это было для тебя. А затем настал день, и я был так счастлив, что мне удалось сохранять молчание эти три года. Произошло в точности то же самое! Я спросил у него про тайну, а он рассмеялся так же, как рассмеялся я, и сказал: «И ты считаешь, что ты можешь хранить тайну всю жизнь, а я не могу?» Так что на самом деле тайны не существует. Все искусство заключается в том, чтобы ее хранить ; дело не в тайне. Насколько я понимаю, то же самое происходило снова и снова. Несомненно, это случилось и с моим мастером, и с его мастером, и так далее, и тому подобное. Похоже, что тайны не существует, но мы очень многому научились, храня ее!
Посмотрите, в чем суть: если вы можете хранить тайну… стоит она того или нет, суть не в этом. Суть не в том, существует тайна или нет. Мастер мог прошептать вам на ухо: «Два плюс два – четыре; теперь храни это в тайне». Это подойдет – вопрос не в том, что это; вопрос в том, можете ли вы хранить что‑то в себе?
Как раз на днях я сказал Раде:
– Теперь тебе придется хранить это в секрете.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 584; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!