Двое мужчин разговаривают, и выясняется, что один из них – мормон.
– И сколько же у вас жен?
– Только одна.
– А сколько было у вашего отца?
– Только одна, – отвечает мормон. – Но зато у моего деда было шестьдесят пять жен.
У мормонов принято многоженство.
– И как же он устраивал свою сексуальную жизнь?
– Это было просто. Мой дед жил в одном доме, а в миле от него в другом доме жили шестьдесят пять жен. У него был гонец, и каждый вечер дед приказывал гонцу сбегать в другой дом и сказать, например, жене номер десять, чтобы та была готова в эту ночь. В следующий вечер он посылал гонца сбегать предупредить жену номер тридцать пять, чтобы та была готова, – и так далее, и тому подобное.
– Несомненно, ваш дед был замечательным человеком. Однако, простите мое любопытство, хотелось бы узнать, как долго он прожил?
– Старик дожил до девяноста восьми лет. А самое забавное заключается в том, что гонец умер в пятьдесят. Отсюда глубокая мораль: убивает не секс, а скорее беготня за сексом.
Пятый вопрос:
Ошо,
Ты всегда говоришь о не‑уме, о том, что следует отбросить ум, стать без‑умным. Я понимаю так, что ты имеешь в виду не весь ум (то есть не «безумие» в обычном смысле этого слова), но лишь аналитическое качество ума, которое создает разделение и не дает или мешает получить тотальное переживание чего бы то ни было.
Но, может быть, я неверно истолковал твои слова, чтобы приспособить их к своим собственным представлениям?
Вот это и есть аналитический ум. Да, именно это я и имею в виду: отбросить аналитический ум. Но когда ты отбрасываешь аналитический ум, не остается ничего, потому что ум – это чистый анализ и ничего больше. После того, как аналитический ум отброшен, оказывается отброшенной логика, оказывается отброшенной аргументация, поскольку все это – методы анализа. Что остается от мышления, когда отброшен аналитический ум? Мышление в своей основе является аналитическим; это процесс классификации, раскладывания по категориям, анализа. Что тогда остается? Ум исчез – осталось лишь сердце, осталась лишь интуиция.
|
|
|
Если тебе нравятся слова, ты можешь сказать, что остался «синтетический ум». Однако это не имеет никакого значения; это просто показывает, что ты очень сильно цепляешься за свой аналитический ум. Теперь ты будешь называть его «синтетическим умом».
Зигмунд Фрейд создал анализ, психоанализ, а затем Ассаджиоли создал синтез, психосинтез. В своей основе они не отличаются; и то, и другое – разные стороны одной медали. Зигмунд Фрейд пытается анализировать, а Ассаджиоли пытается синтезировать – однако, анализируете вы или синтезируете, но вы используете тот же самый ум.
Существует состояние, называемое «не‑умом», – я говорю о нем. Не‑ум ничего не знает об анализе, ничего не знает о синтезе. Он просто не знает; он невинен в отношении знания. Это чистое бытие, присутствие, зеркало, отражающее то, что есть.
|
|
|
Поанализируй это еще немного, и ты обнаружишь, что если анализ отброшен, то не остается вообще ничего.
Человек попал в ужасную автомобильную аварию. Прежде, чем прийти в себя, он неделю пролежал в больнице в состоянии комы. Открыв глаза, он увидел, что рядом с его кроватью сидит врач, и спросил того, что произошло.
– Ну, что же, – ответил врач, – у меня есть для вас две новости – плохая и хорошая. Сначала я сообщу плохую. Вы попали в очень серьезную автомобильную аварию, в которой сильно пострадали ваши ноги. Пока вы были в коме, нам пришлось ампутировать обе ноги, чтобы спасти вам жизнь.
– О Боже! – воскликнул человек. – То есть мне отрезали ноги? Я больше никогда не смогу ходить? Мне придется провести остаток жизни в инвалидном кресле? Ох, это самое худшее, что могло случиться! – сказал пострадавший в глубокой тоске. Затем, немного придя в себя, он спросил: – Ну, а в чем состоит хорошая новость?
– Там, в коридоре, – ответил врач, – один человек хочет купить ваши ботинки за одиннадцать долларов.
|
|
|
Когда аналитический ум исчезает, что остается? Одни лишь ботинки – ты можешь их продать. Но даже если за них дают одиннадцать долларов, это не такая уж хорошая новость.
И последний вопрос:
Ошо,
Кто такой лентяй?
Это с какой точки зрения посмотреть. Для трудоголика ответ будет совершенно другим. Для трудоголика почти все люди – лентяи. А для самого ленивого человека почти все люди – трудоголики.
Вот что однажды произошло. В Японии жил император, который сам был очень ленивым и которому нравились лентяи. Лентяи – хорошие ребята, они никогда не приносят вреда, поскольку, чтобы вредить, нужна активность. Нужно быть очень активными, только тогда вы сможете приносить вред. Только подумайте: если бы Александр Македонский был немного ленивым, Адольф Гитлер был немного ленивым, Морарджи Десаи был немного ленивым, мир был бы таким прекрасным! Весь вред исходит от активных людей. Лентяи никогда не причиняют вреда, уж это‑то можно сказать со всей определенностью.
Императору нравились лентяи. Он сказал своему премьер‑министру: «Никто ничего не сделал для этих прекрасных людей, называемых лентяями. Я хочу что‑нибудь сделать. Это не их вина, что они лентяи; такими их сотворил Бог. И, в каком‑то смысле, они очень хорошие люди, потому что не причиняют никому вреда. Они должны находиться под защитой государства. Поэтому объяви, что любой лентяй может прийти сюда и остаться во дворце. Ему будут прислуживать, как государственному гостю, и он сможет жить своей ленивой жизнью без всяких забот и страданий, которые причиняют ему так называемые активные люди».
|
|
|
Премьер‑министр ответил: «Это будет очень трудно, потому что придут также и многие из тех, кто не ленив, и будет весьма затруднительно определить, кто есть кто».
Именно так и произошло. Начали приходить тысячи людей. Император был озадачен, он никогда не думал, что лентяев так много. Тогда придумали такое средство: всех пришедших разместили в соломенных хижинах, а посреди ночи хижины подожгли. Почти все люди выбежали наружу, кроме четверых – те просто завернулись в свои одеяла и отказались выходить. Они сказали: «Если Бог хочет нас погубить, мы не против. Если он хочет нас спасти, он найдет какой‑нибудь способ».
И эти четверо стали императорскими гостями. Они были этого достойны!
Это трудно – как определить? Александр Македонский думал, что Диоген – лентяй, а Диоген думал, что Александр безумен. Александр пытался завоевать весь мир – это полнейшее безумие, – а Диоген был таким ленивым, что оставался обнаженным, поскольку надевать и снимать одежду было так хлопотно! К тому же иногда ее нужно стирать, и тогда нужно искать стиральный порошок, и мыло, и то, и это – такая долгая последовательность действий!
У Диогена была лишь чаша для подаяний. Да и ту он однажды выбросил в реку, поскольку мыть ее было слишком хлопотно. В тот день, когда Диоген выбросил чашу, он увидел собаку, которая его вдохновила. Со своей чашей для подаяний он шел к реке, чтобы напиться, а собака тоже хотела пить и тоже шла к реке.
Подбежав к реке, собака бросилась в воду и вволю напилась. И Диоген подумал: «Собака гораздо разумнее меня. Она отлично обходится без всякой чаши для подаяний. Зачем же я продолжаю таскать этот груз?» Он выбросил чашу и поблагодарил собаку; они стали друзьями. Они так подружились, что стали жить вместе – Диоген стал жить там, где жила собака. Это была просто большая бочка, собака жила в ней; теперь бочка стала домом и для Диогена.
Когда Александр Македонский пришел, чтобы повидаться с Диогеном, – естественно, полярные противоположности всегда притягиваются, – тот лежал на песке у реки под теплым утренним солнцем – обнаженный, наслаждаясь жизнью, напевая песню. Собака сидела рядом с ним и тоже наслаждалась утром. Александр пришел со всей своей свитой, с генералами и премьер‑министрами; и те, согласно придворному этикету, провозгласили: «Пришел великий Александр Македонский!»
Диоген взглянул на собаку и рассмеялся. Александр не мог понять, почему тот посмотрел на собаку. Он спросил об этом, и Диоген ответил:
– Я посмотрел на собаку, потому что только она может понять. Дураки, которых ты привел с собой, этого не поймут. Собака очень мудра. Прежде всего, она никогда не разговаривает – такая мудрая, никогда не произносит ни слова, все хранит в тайне. И она – единственная, кто понимает, что человек, провозглашающий себя великим, не может быть таковым. Величие не нуждается в провозглашении: оно либо есть, либо его нет.
Ошеломленный, Александр не мог поверить, что его могли встретить таким образом. Однако этот человек произвел на него глубокое впечатление – он был таким счастливым. Александр сказал:
– Я немного завидую тебе. В следующий раз, если Бог спросит меня: «Александр, кем ты хочешь стать?» – я попрошу, чтобы он сделал меня Диогеном.
Диоген снова посмотрел на собаку. И рассказывают, что собака улыбнулась. Александр не мог поверить в то, что происходит. Он спросил:
– Что это означает?
Диоген ответил:
– Это так глупо – ждать следующей жизни. Мы с моим другом живем от мгновения к мгновению, а ты надеешься на следующую жизнь. Если ты так завидуешь Диогену, кто тебе мешает? Разве Бог тебе препятствует? Сбрось одежду – и скажи этим дуракам, чтобы они ушли! Берег такой большой, мы можем поделиться. Это наш дом. Сначала здесь жила только собака, затем я к ней присоединился; ты тоже можешь присоединиться. У нас больше ничего нет, поэтому не бывает ни ссор, ни конкуренции – ничего.
Несомненно, это был один из величайших моментов в истории. Только подумайте… Александр сказал:
– Я рад, что пришел сюда. Я увидел человека, которого стоило увидеть. Что я могу для тебя сделать?
Диоген ответил:
– Просто отойди чуть‑чуть влево, потому что ты загораживаешь мне солнце. Больше ничего не нужно, поскольку мы ни в чем не нуждаемся.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 574; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!