РЕВОЛЮЦИОННАЯ ГРОЗА НАД РОССИЕЙ 27 страница

⁴См.: Бонч-Бруевич В. Д. Соч. М., 1961. Т. 2. С. 298-299.

188

нервным, расстроенным и заявил: «Надо мириться!» Это было полной неожиданностью для всех собравшихся. Между тем Георгий Валентинович взволнованно продолжал говорить о том, что не может стрелять по своим, что иногда, ради мира в семье, нужно уступать «капризным женам», что порой на уступки идет даже самодержавие («Тогда и говорят, что оно колеблется», — моментально подала реплику одна из присутствовавших на собрании большевичек) ¹. Трудно сказать, что стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Плеханова, который до этого стойко защищал Ленина. Возможно, здесь сыграли свою роль упоминавшиеся выше «откровения» Мартова на съезде Лиги, возможно, Плеханова действительно ужаснула перспектива раскола с его склоками, руганью, взаимными оскорблениями и подсиживаниями. Кто знает...

В глубине души Плеханов не мог не чувствовать, что аргументы Ленина в пользу сокращения численного состава редколлегии «Искры» достаточно уязвимы. Ведь именно болезненному и тяжелому на литературный подъем П. Б. Аксельроду «Искра», быть может, была обязана своим появлением на свет и дальнейшим существованием, поскольку он не раз мирил Плеханова с Лениным и Ленина с Плехановым, когда они, казалось, уже стояли на пороге окончательного разрыва. Вдобавок Аксельрод делал в редакции уйму не всегда заметной, но очень важной подготовительной и организационной работы, которая компенсировала его недостаточную авторскую активность. Кроме того, как мог забыть Плеханов ту материальную и нравственную поддержку, которую Павел Борисович оказывал ему в самые трудные, порой трагические моменты его жизни?

То же самое можно сказать и о В. И. Засулич, которой Плеханов был обязан, может быть, своей жизнью. Да и работа Веры Ивановны вместе с Лениным и Мартовым в Мюнхене и Лондоне принесла общему «искровскому» делу и всей партии огромную пользу. Наконец, и Потресов тоже имел право на поддержку со стороны Плеханова, которому он помог издать знаменитый «Монистический взгляд на историю». Напомним в этой связи об одном письме Георгия Валентиновича своему молодому товарищу по партии, где он называл себя «преданным другом» Потресова и заверял последнего, что никогда его не забудет ².

Так или иначе, «сдавать» этих людей Ленину без боя Плеханов морального права не имел. Но законы политической игры, в которую он активно включался летом и осенью 1903 г., продиктовали

¹См.: Крупская Н. К. Воспоминания о В. И. Ленине. М., 1957. С. 81.

²См.: Социал-демократическое движение в России. Материалы. Т. 1. М. -Л., 1928. С. 48-49.

189

ему совсем иное решение, уже известное читателю. Однако не исключено, что чувство раскаяния, пусть запоздалого, было все же не чуждо «отцу» русского марксизма, хотя его последующий разрыв с А. Н. Потресовым и П. Б. Аксельродом в 1908 — 1909 гг. наводит на мысль, что Плеханов был явно не сентиментальным человеком (в этом плане Ленин во многом напоминал Георгия Валентиновича, хотя к Мартову, например, он даже после прекращения всяких личных отношений сохранял какое-то особое отношение, чего нельзя сказать о Плеханове).

31 октября 1903 г. Плеханов по существу предъявил ультиматум: либо Ленин дает согласие на восстановление редакции «Искры» в прежнем, досъездовском составе, либо он, Плеханов, уходит в отставку со всех партийных постов. На следующий день Ленин в присутствии члена ЦК Ф. В. Ленгника безуспешно попытался уговорить его отказаться от своего намерения, а затем передал ему записку, в которой говорилось: «Я, право же, вполне и вполне понимаю Ваши мотивы в пользу уступки мартовцам. Но я глубочайше убежден, что уступка в настоящий момент — самый отчаянный шаг, ведущий к буре и буче гораздо вернее, чем война с мартовцами. Это не парадокс... Ради единства, ради прочности партии — не берите Вы на себя этой ответственности, не уходите и не отдавайте всего мартовцам» ¹. Однако Плеханов был неумолим, и вечером того же дня Ленин написал заявление о выходе из редакции «Искры». Тем самым он предоставлял Плеханову возможность беспрепятственно осуществлять свои миротворческие акции, желательность которых Ленин в принципе не отрицал. Кроме того, подобная тактика позволяла ему избежать малоприятной ситуации, когда он оказывался в положении той самой «брошенной жены», за спиной которой вкривь и вкось судачат о том, что она сама виновата в развале семьи. (Именно так, кстати говоря, истолковал этот жест Ленина Плеханов. По его словам, если бы он сам ушел из редакции, то каждый мог бы сказать: очевидно, Ленин неправ, если с ним разошелся даже Плеханов. Правда, сам Ленин такую версию отрицал, но не исключено, что Плеханов в данном случае был близок к истине).

Заметим, что Ленин отнюдь не рассматривал свою отставку как уступку меньшевикам, ссылаясь на пример известного английского политического деятеля Чемберлена, который вышел из состава правительства, чтобы упрочить свои позиции ². И действительно, в двадцатых числах ноября Ленин был кооптирован в состав ЦК и с удвоенной энергией продолжил там борьбу против меньшевиков.

¹Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 46. С. 313-314.

²Плеханов Г. В. Соч. Т.. XIII. С. 43-44.

190

Первые недели ноября ушли на переговоры, в ходе которых меньшевики выдвинули ряд дополнительных условий примирения, потребовав кооптировать их представителей в ЦК, дать им два места в Совете партии и признать законность съезда Заграничной лиги. В конце концов 18 ноября 1903 г. Ленин прислал Плеханову заявление о своем выходе из редакции «Искры» с просьбой опубликовать его в газете. Это был окончательный разрыв, развязавший руки Плеханову. Он кооптировал всех старых редакторов «Искры», и 20 ноября вышел ее очередной, 52-й номер уже без участия Ленина, хотя сообщения о его отставке в газете еще не было.

Центральное место в номере занимала статья Плеханова «Чего не делать?», в которой он попытался как-то объяснить свою позицию. Уже само название статьи звучало как вызов Ленину — автору известной книги «Что делать?» Плеханов писал, что в руководящем партийном центре нужны люди, отличающиеся не только смелостью, решительностью и настойчивостью (этими качествами, по его мнению, Ленин обладал в полной мере), но и огромной осмотрительностью (а вот ее Плеханов у него, очевидно, не находил). Плеханов подчеркивал, что партийные руководители должны быть мудры, как змии, обладать большой гибкостью и диалектическим складом мышления. Он советовал не смешивать твердость характера с упрямством, предостерегал от прямолинейности и односторонности. Выдвигался и довольно оригинальный тезис, согласно которому борьба с ревизионизмом не всегда равнозначна вражде с ревизионистами. При этом Плеханов давал понять, что видит в бывших «экономистах», а ныне меньшевиках, людей, которые уже становятся товарищами марксистов-ортодоксов. Что касается партийной дисциплины, то, признавая ее огромное значение, особенно в условиях подполья, Плеханов тем не менее решительно возражал против смешения ее с дисциплиной казарменной и предостерегал от «несвоевременной требовательности». Мы обязаны избегать новых расколов, подчеркивал он, ибо в противном случае рабочие перестанут нас понимать и мы окажемся в печальном и одновременно смешном положении штаба без армии, деморализованного вдобавок внутренней борьбой. К счастью, заключал Плеханов, в наших рядах царит ныне такое единомыслие (?), что новый раскол не имел бы никакого серьезного оправдания ¹.

Ленин воспринял поворот Плеханова к союзу с меньшевиками как предательский удар в спину. Характеризуя позже зигзаги политической линии Плеханова, он писал о его позиции: «1) 1903, август — большевик; 2) 1903, ноябрь (№ 52 «Искры») — за мир с

¹ Плеханов Г. В. Соч. Т. XIII. С. 3-10.

191

«оппортунистами» — меньшевиками; 3) 1903, декабрь — меньшевик и ярый» ¹.

И хотя «большевизм» Плеханова в августе — октябре 1903 гг. был весьма относительным и его последующий переход на сторону меньшевиков тоже сопровождался рядом оговорок, тем не менее внешняя картина политической эволюции Плеханова в этот критический для РСДРП период нарисована здесь Лениным верно.

Со своей стороны, меньшевистские руководители не скрывали радости по поводу перехода Плеханова на их сторону. «Плеханов пришел к нам с «белым флагом», — писал Мартов Аксельроду 4 ноября 1903 г. При этом Плеханов заявил, что решил пойти на уступки, лишь бы избежать открытого раскола, и предложил меньшевикам вести вместе с ним в «Искре» войну против ЦК ².

В 53-м номере «Искры» (декабрь 1903 г. ) было, наконец, помещено объявление о выходе Ленина из редакции газеты и его небольшое открытое письмо по поводу статьи Плеханова «Чего не делать?» Ленин писал, что статья ему понравилась и партии действительно нужно как можно больше гласности во всем, что связано с расколом на II съезде РСДРП и в последующий период. По мнению Ленина, партия должна знать о деятельности каждого кандидата на роль своего руководителя, чтобы правильно распределить между ними роли: одному вручить сентиментальную скрипку, другому — свирепый контрабас, а третьему — дирижерскую палочку ³.

Реакция Плеханова на эту юмористическую, но весьма многозначительную ленинскую фразу была мгновенной: в том же номере «Искры» появился его ответ, где оспоривался буквально каждый тезис Ленина. Стоило лидеру большевиков заговорить о гласности в партийных делах, как Плеханов тут же язвительно замечал, что «свет свету рознь», прозрачно намекая, что вряд ли стоит «вглядываться в мелочи и дрязги кружковой жизни». В противном случае прекрасный девиз Гете «Света, больше света!» мог бы привести, по его мнению, лишь к «затмению». Апелляция Ленина к пролетариату как к высшему судье во всем, что касается партийного раскола, вызвала в ответ реплику Плеханова о самом худшем из всех видов псевдодемократизма. Фразу Ленина о том, что партия должна видеть каждое поражение того или иного своего руководителя, он воспринял как камешек в свой огород, предложив заняться этим лет через тридцать в какой-нибудь «Русской старине».

Но особенно задела Плеханова пресловутая «дирижерская палочка». Он явно заподозрил Ленина в претензиях на обладание всей полнотой партийной власти и заявил, что сама постановка

¹Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 25. С. 222.

²Письма Ю. О. Мартова и П. Б. Аксельрода. Берлин, 1924. С. 96 — 97.

³См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 93-97.

192

этого вопроса, как свидетельствует, например, опыт немецкого рабочего движения времен Лассаля, характерна лишь для периода сектантской кружковщины и утрачивает значение по мере роста классового самосознания пролетариата. Кроме того, небольшому оркестру — а насчитывавшую в лучшем случае несколько тысяч членов РСДРП в то время можно было сравнить именно с ним — вообще вряд ли нужен особый «дирижер». Так или иначе, писал Плеханов, «мы обязаны принять все меры к тому, чтобы вопрос о том, кому махать этой палочкой, не делал нас упрямыми, прямолинейными, близорукими, узкими, подозрительными, неуживчивыми...», намекая тем самым, что Ленин и другие большевики грешат именно по этой части. Заканчивал же Плеханов свой «Ответ на письмо тов. Ленина» новым призывом к единству партии, объявляя его не только возможным, но и совершенно обязательным ¹.

Нельзя не сказать, что реакция на эти статьи Плеханова в партийных кругах была в целом отрицательной, поскольку «тушинские перелеты» никогда не были в почете у русской интеллигенции.

Так, в ноябре 1903 г. Дан писал Аксельроду: «...Репутация его (Плеханова. — С. Т.)в глазах именно наиболее порядочных из числа бывших сторонников его весьма подорвана...» ²

Знаменательно, что Плеханов не любил объяснять причины, побудившие его столь резко порвать с Лениным. Жена Г. Е. Зиновьева, Злата Лилина вспоминала, как после II съезда РСДРП жившие в Берне русские социал-демократы попросили Плеханова прочитать доклад о положении дел в партии. Один из членов большевистской группы прямо спросил Георгия Валентиновича: «Не можете ли объяснить нам, чем руководствовались вы, когда на съезде пошли с большевиками, а после съезда перешли к меньшевикам?» Плеханов вспылил, но по существу вопроса ничего не ответил ³.

А в январе 1904 г. он выступил в «Искре» со статьей «Грустное недоразумение», навеянной критическими отзывами читателей газеты на статью «Чего не делать?» Плеханов не счел нужным оправдываться, фактически лишь повторив то, что уже писал в наделавшей столько шума статье «Нечто об «экономизме» и об «экономистах» (мысли вслух по поводу Второго съезда РСДРП)» ⁴. Он вновь и вновь предостерегал от излишней подозрительности к инакомыслию в рамках марксизма, от искушения судить обо всем происходящем на основании двух — трех формул, якобы заключающих в себе всю квинтэссенцию «ортодоксии», от примитивных метафизических рассуждений по схеме: да—да, нет—нет, а что сверх того, то от

¹См.: Плеханов Г. В. Соч. Т. XIII. С. 11-13.

²Дан Ф. И. Письма (1899-1946). Амстердам, 1985. С. 68.

³См.: Ленин: человек, мыслитель, революционер. М., 1990. С. 114.

⁴См.: Плеханов Г. В. Соч. Т. XIII. С. 14-22.

193

лукавого. Плеханов призывал встать выше формального подчинения букве партийного устава и придерживаться не юридической, а более широкой, политической точки зрения. Примером такого широкого, непредвзятого подхода к проблемам внутрипартийной жизни он считал и изменение собственной позиции в конце 1903 г.

«Я принадлежал на съезде к большинству, которое... и произвело выборы в партийные центры, — писал он. — Но большинство это было совершенно незначительное большинство. До того незначительное, что когда на одном из последних заседаний один из наших перешел к меньшинству, то съезд оказался разделенным на две равные части... — Выходило, что люди, выбранные одной половиной, должны были руководить всеми. Я тогда же почувствовал, что это было ненормально. Но я еще не знал тогда, к каким практическим неудобствам поведет такая ненормальность. Впоследствии я увидел, что неудобства эти страшно велики, и постарался устранить их, насколько это от меня зависело. Я сделал известную товарищам кооптацию». Больше того, Плеханов был убежден, что аналогичную операцию нужно проделать и с ЦК партии, ибо в противном случае, оставаясь чисто большевистским, он останется, так сказать, «эксцентричным», тогда как ему нужно сделаться действительно Центральным ¹. Таким образом, Плеханов и дальше предлагал уступать меньшевикам.

Между тем положение в партии становилось все более напряженным. Мартов выпустил брошюру «Борьба с «осадным положением» в РСДРП», наполненную самыми яростными обвинениями против Ленина и его единомышленников. Еще резче критиковал Ленина Троцкий. Фракционная борьба шла теперь полным ходом и в России.

Тем временем на Дальнем Востоке началась русско-японская война. В ночь на 8 февраля (н. ст.) японская эскадра напала на русские военные корабли, стоявшие на рейде Порт-Артура, серьезно повредив два броненосца и один крейсер. Россия была в этом конфликте тоже далеко не безгрешна, ибо при царском дворе с одобрения Николая II давно действовала довольно влиятельная группировка, выступавшая за войну с Японией. Рост революционного движения в стране подталкивал правящие «верхи» к мысли о том, что «маленькая победоносная война», как выражался министр внутренних дел В. К. Плеве, поможет предотвратить революцию. Однако неудачи сначала на море, а потом и на суше стали преследовать Россию с самого начала кампании. К ней оказались не подготовленными

¹ Плеханов Г. В. Соч. Т. XIII. С. 54-55. Выступая 2 сентября 1904 г. на собрании членов РСДРП в Женеве и развивая эту мысль, Плеханов говорил: «Продолжать политику так называемого «большинства» значило организовать в партии гражданскую войну, упорную и крайне вредную для нашего дела, борьбу между почти равными силами» (там же. С. 376).

194

ни армия, ни флот. Первая волна патриотизма быстро уступила место разочарованию, апатии, а у части общества, включая либералов, — и откровенно «пораженческим» настроениям.

Свое отношение к начавшейся войне Плеханов выразил в статье «Строгость необходима», опубликованной в первомайском номере «Искры» за 1904 г. Обдумывая ее название, Плеханов использовал слова известного издателя газеты «Новое время» А. С. Суворина, который в связи с поражениями русской армии и флота на Дальнем Востоке призвал своих читателей быть строгими к самим себе, чтобы «не повторить наших ошибок, заблуждений... и пороков, чтобы не жить так, как мы жили». Отвечая Суворину, Плеханов согласился с ним в том, что так, как жила Россия раньше, ей больше жить нельзя и что строгость действительно необходима, но прежде всего по отношению к царизму, бросившему страну в костер бессмысленной войны.

Он подчеркнул, что у русских революционеров не может быть ни продолжительного мира, ни короткого перемирия с царским правительством. Ход рассуждений Плеханова при этом выглядел так. В войне столкнулись русский и японский империализм, и ведут ее не народы, а правительства России и Японии. С точки зрения международной социал-демократии, победа как той, так и другой стороны будет куплена ценою огромных жертв, приведет к усилению милитаризма и шовинизма и потому может рассматриваться как зло. Но если из двух зол нужно выбирать меньшее, то этим меньшим злом является поражение царизма, ибо он служит оплотом международной реакции, давит Польшу, травит «жидов», нарушает конституцию Финляндии и представляет собой величайшую угрозу мировому освободительному движению.

Нужно как можно скорее покончить с царским правительством, позорящим Россию в глазах всего цивилизованного мира, продолжал Плеханов. Нет и не может быть таких исключительных обстоятельств, которые позволили бы тем, кому дороги честь и интересы России, идти хотя бы несколько шагов рядом с царизмом. И во время войны интересы народа самым коренным образом расходятся с интересами правительства, а те огромные бедствия, которые она несет народным массам, являются лишь новым доказательством того, что России нужно как можно скорее освободиться от гнета самодержавия. Справившись с внутренним врагом — царизмом и став, наконец, свободным народом, мы уже сравнительно легко уладим свои дела со всеми внешними врагами, заканчивал статью Плеханов ¹.

Несколько очень интересных мыслей, раскрывающих подход Плеханова к проблеме патриотизма, можно найти в черновых набросках к статье «Строгость необходима». «Нам говорят — вы

Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 224; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!