Спор Паскаля и Ноэля о пустоте и теле 6 страница

Но достаточно попасть Зибенкезу в Байрейт, чтобы воскресить те же стремления:

Er schauete starr in die hinter Bayreuth herrlich sinkende Sonne (Sieb. 12 — XII 128). В таких же чертах иного мира предстает Америка:

die Sonne ging sanft wie ein Peu nach Amerika (Hesp. 13 — V 247); Victor sah in jeder Freude nach Westen, ich weiss nicht, ob er an den Untergang der Sterne und der Menschen dachte, oder an die Schwarzen, deren Ketten bis auf unsere Halbkugel hinaufklirren (Hesp. 35 — VII 208).

В сновидении подчеркнут тот же отрешенный от земли основной тон красного цвета:

Da stand auf dem hцchsten in lichtem Glдnze und Purpurlohe ruhenden Eisberg Klotilde verherrlicht geheiligt, ьberirdisch entzьckt (Hesp. 19 — VI 80).

Эта отрешенность и даль наиболее эмоционально подчеркнуты и в солнечном свете, и в свете лунном.

При смотрении на луну в телескоп восклицает: Wie vergeht sein schцnes blasses Licht und seine ganze Magie in der Nдhe! Als wenn Zukunft Gegenwart wird! (T. 92 — XVI 196).

Er sah nach der Morgenrцte des Vollmonds, die ьber St-Lьne entglimmte, und seine Sehnsucht nach dorthin wurde unaussprechlich (Hesp. 18 — VI 75); nichts sah als ьber sich das nдchtliche Himmelblau, mit dem hereinstralenden Monde, und hцrte und hatte in sich nichts, als die sьssen Worte der fernen zarten Lippen (Fl. 61 — XXI 290)⁴².

Вечерний свет:

Warrum legt der Abend, warum die Nacht heissere Liebe in unser Herz? Ist's der nдchtliche Druck der Hьlflosigkeit, oder ist's die erhebende Absonderung aus dem Lebensgewuhle, die Verhьllung der Welt, worin der Seele nichts mehr bleibt als Seelen... (F. 9 — HI 178) "; die Nachmittags-Sonne glitt jetzt herein und ihre Blicke sogen und zogen hinaus in die helle Welt, ins Freie; er bekam das Sonntags-Heimweh... (Fl. 16 — XX 131, там же о Vesper-Wehmut); Auf den Turmknцpfen und Park-Gipfeln lag noch susses rotes Sonnenlicht und weckte zugleich das Sehnen und Hoffen der Menschen in und ausser Haslau (Fl. 34 — XXI 13).

10816

162

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

Наконец, не раз Жан-Поль возвращается к «прославлению дали» в общей форме:

Spricht nicht die Landschaft, der Berg, die Kьste gleich einem Echo desto mehr Sylben der Seele, je ferner sie sind? (T. 109 — XVI 323); jede Ferne aber, auch die optische, macht schцner (Fl. 27 — XX 232); So werden die Freuden, wie andere Edelsteine, mechanische Gifte, welche bloss in der Ferne glдnzen, aber berьhrt und verschlungen uns zerschneiden (T. 71 — XVI 43).

В этом контексте становится понятной эмоциональная окраска таких мест;

weinend flog der Mensch durch heiteres Blau den duftenden Gebirgen zu und flog immer und erreichte die Gebirge nie (Fl. 25 — XX 214); Morgenland! Morgenland! auch nach deinen Auen neigte sich sonst meine Seele wie Bдume nach Osten (Uns. L. 25 — I 236).

То же для времени. Жизнь разрывается между прошлым и будущим и не дает непосредственного переживания настоящего:

die Phantasie kann nur Vergangenheit und Zukunft unter ihr Kopierpapier legen, und jede Gegenwart schrдnkt ihre Schцpfung ein... (Hesp. 34 — VII 187. Ср. Т. 116 — XVI 380: Ueber die Gegend schwieg Linda; denn ьber jede sprach sie erst, wenn sie aus ihr gekommen war). Гуляя, Виктор строит Post-und Reisekarte zu den schцnsten Stellen fьr die Nachmittag-Spaziergдnge mit Klotilden (Hesp. 34 - VII 190).

Не раз тема дали возвращается в аспекте рефлексии. Так, например:

«ach hinter den rauchenden Bergen, hinter den auffliegenden Wolken, da wohnt ein schцneres Land, da wohnt die Seele, die du suchst, da liegt der Himmel nдher der Erde?» Aber hinter dem Gebirge und hinter dem Gewцlke stцhnt auch ein verkanntes Herz und schauet an deinen Horizont herьber und denkt: ach, in jener Ferne wдr'ich wol glьcklicher!» (Hesp. 19 — VI 103); или: Besteht denn der Himmel unseres Daseins, wie der blaue ьber uns, aus цder matter Luft, die in der Nдhe und im Kleinen nur ein durchsichtiges Nichts, ist und die erst in der Ferne und im Grossen blauer Aether wird? (T. 2 — XV 22).

Итак, на всей области воды — влаги — света, принимающей в романах Жан-Поля гигантские очертания, лежит печать дали и запрета — печать «табу». Было бы примитивно истолковать эту тему дали и запрета в духе трафаретно-сенти-ментальных томлений. Правда, обычно принято ограничиваться констатированием в литературном сентиментализме черт преувеличенной нежности и чувствительности. Но со времен психоанализа мы знаем, что там, где преувеличенная нежность, там всегда следует искать большой затаенной жестокости. Эти «жестокие» обертоны нетрудно вскрыть в романах Жан-Поля. Мы уже отмечали, что море жизни для Жан-Поля есть смерть. Мы отмечали близость темы жизненной влаги к мотиву крови и подчеркивали связь последнего с темой заката. Проследим теперь детальнее все родственные этой группе образы.

Для примера возьмем лишь наисентиментальнейший роман «Геспер». Не может не броситься в глаза обилие уподоблений, взятых из области ран, крови, ножей, копий:

Und du, gedrьckter Geist, fьr den die Gegenwart eine Wunde und die Vergangenheit eine Narbe ist... (Vov. V 18); blumenloses Golgatha ihrer verwundeten Seele (4 — V 78); wunde Nerven (9 — V 180. Cp. 22 — VI 163); so weiche denn nie aus meinem Herzen, du erhabne Gestalt, und ruh' ewig auf seinen Wunden\ (20 — VI 109); gab es dann ein anderes Mittel fьr die Trostlosigkeit ihres Freundes, als ein Schwert und die letzte Wunde! (25 — VI 218); warum цffnest du entfernte дhnliche Wunden an geheilten Menschen? (25 — VI 226); den Funken, der nur eine Brandwunde macht, schwinget ihr zum Feuerrade um, und unter den Blьten ist euch ein spitzes Blatt ein Dorn! (25 — VI 226); O! Tonkunst, die du die Vergangenheit und die Zukunft mit

163

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

ihren fliegenden Flammen so nahe an unsre Wunden bringst... (28-ter Osterf. — VII 71); ach dann gingen alle Wunden der Menschen wieder auf und wдrmten sanft mit dem rinnenden Blute jede Brust, die in ihrer Wehmut erstarb (38 — VII 67); denn die Flцtentцne rissen seine bleichen Wunden zu weit auseinander (38 — VIII 71).

С образом ран связывается образ истекания кровью:

er suchte... sein... unglьckliches Herz zu ьberschreien und zu betдuben... nicht mit den Trommelwirbeln der Lustbarkeiten; unter diesen verblutete es vielmehr, so wie unter dem Trommeln die Wunden stдrker fliessen; sondern mit Menschen; diese waren die blutstillenden Schrauben, die er um seine Seele legte (23 — VI 176); Der Tod berьhrte das blutige Herz (22 — VI 165).

На этом фоне ран и истекания кровью необыкновенно ярко всплывают образы порезов и уколов — ран, наносимых колющим и режущим оружием:

der scharfe Schmerz durchschnitt sein volles Herz (23 — VI 173); In Viktors Herzen zog ein dreischneidiges Mitleiden schmerzlich hin und her (24 — VI 190); die scharfe Sichel des Erdenmonds rьckte schneidend in die kurzen Tage und Freuden der Menschen (3 — V 75); Die Zeit ist nichts als ein Tod mit sanftem, dьnnern Sicheln (38 — VIII 43); Sense der Zeit (7 — V 137. Cp. 30 - VII 113 и Todessense 38 - VIII 70); Impf-Schnitte des Schicksals (28 -3 Osterf. — VII 76); das Schicksal hatte ihm diese Woche nichts gegeben als Lanzetten-Schnitte in seine Herzschlagader (21 — VI 127); Da der Schmerz den Menschen veredle und ihn durch die kleinen Schnitte, die er ihm gebe, so regelmдssig entfalte, wie man die Knospen der Nelke mit einem Messer aufritze (28 — 3 Osterf. — VII 68); dass er mit einem Messer, dessen eine Seite vergiftet ist oder beide, meinen Jugendfreund unter unsern doppelten Schmerzen von meiner Seele schneidet (31 — VII 124); О du gutes Schicksal, ein solches Schachtmessen lege nie am Herzen meiner Klotilde an» (32 — VII 163).

Уколы:

das mдnnliche Herz, das die Freundschaft durchstochen hat, blutet tцdtlich fort (31 — VII 138); Erinnerungen, die wie Gehirnbohrer die Seele betasteten (39 — VIII 79); das Schicksal schlug alle die geschliffnen Waffen, die bisher in seine Nerven gedrungen waren, noch einmal in die blutenden Oeffnungen, wie man in die Wunden der Ermordeten die alten Instrumente wieder hдlt, um zu sehen, ob' s dieselben sind (39 — VIII 82); dass die Natur nur Domenhecken; die Menschen aber Dornenkronen machen (5 Schalttag. VI 125); dass es keine Tugend, sondern nur eine Wollust ist, die Dornenkrone von einer zerritzten Stirne, den Stachgьrtel von wunden Nerven wegzunehmen (9 — V 180); stechende Bedьrfnisse (9 — V 184); Jedes andere weibliche Gesicht auf der Strasse gab ihm Stiche (20 — VI 106); Ziehe die Bienenstacheln der Erdenstunden aus ihrem milden Herzen (20 — VI 108); wenn man beim Stiche der Biene oder des Schicksals nicht stille hдlt, so reisset der Stachel ab und bleibt zurьck (20 — VI 115).

И наконец, образы пыток⁴⁴, образ грызущих вампиров⁴⁵, и общая «оценка» боли:

die Entzьckung grдnzet nдher an den Schmerz als an die Ruhe (33 — VII); in der heissen bьrgerlichen Liebe sei mehr Qual als Spass; in ihr sei wie in Dante' s Gedicht von der Hцlle, letzte am besten ausgearbeitet und der Himmel am schlechtesten (это — witzige Bemerkung Mathieu' s 24 — VI 198).

Собрание этих цитат станет еще выразительнее, если сопоставить «Геспер» ^с Другим романом той же эпохи, например, с «Вертером» Гёте: здесь в описании любви и внутренней жизни почти совсем нет метафор ран, нанесенных кем-то при Помощи колющего или режущего оружия. Здесь — inneres unbekanntes Toben, das die Brust zu zerreissen droht, das die Gurgel zupresst, или Krankheit, Fieber, словом, конец Приходит изнутри. У Жан-Поля же в соответствии с приведенными цитатами —

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

Lindenblьten (Hesp. 38 — VIII 70); mit Thienetten Blattlдuse von den Rosen, Regenwьrmer von den Beeten nehmen und einen Freudenhimmel von jeder Minute (F. 2 — III 100).

То же в сновидении:

hoch, oben im stillen Blau flog langsam eine goldene Biene leise singend einem Sternchen zu (Fl. 64-XXI 318).

Особое внимание следует обратить на летучих мышей, преследующих насекомых. Летучая мышь — аналог «ангела смерти», о котором говорилось выше:

Auf einmal sah er hoch ьber den taumelnden Maikдfern und verwehten Nachtschmetterlingen und ihren pfeilschnellen Jдgern, den Fledermдusen im Himmel ein breites, einem zerstьckten Wцlkchen дhnliches Gefolge von Zugvцlgeln (Sieb. 14 — XII 163); Firmian ging neben Fledermдusen und Maikдfern — dem Vortrab und Vorposten eines blauen Tages (Sieb. 12 — XII 102)^S1.

Вообще интерес Жан-Поля и его героев к мелкому необычен: Er ging vor nichts Kleinem blind vorbei, worьber der Welt- und Geschдftsmann verschmдhend schreitet; so wie er wieder vor keinem Pomp des bьrgerlichen Lebens stehen blieb (Hesp. 9 — V 186). Фикслейн собирает Sammlung der Druckfehler in deutschen Schriften... zeigte, welche am meisten vorkamen, bemerkte, dass daraus wichtige Resultate zu ziehen waren und riet dem Leser, sie zu ziehen (F. 2 — III 173). Здесь автосатира. Мы знаем, с каким тщанием Жан-Поль с гимназических времен делал эксцерты самого разнообразного содержания.

Спасти мелочь и пылинку — затаенная мысль Жан-Поля. И эта именно мысль — в основе темы эфемеры. Маленький Густав в «Невидимой ложе» ловит rote Kдfer, marmoriere Schneckenhдuschen... und ьberhaupt alles, was auf sechs Fьssen zappelte... в коробочку с стеклянными окнами (7 — 1 57). У Фикслейн был Mьcken-Louvre: Lehmhaus fьr Fliegen (F. 2 — III 98). И то же делал сам Жан-Поль (см. в его автобиографии — о Fliegenhaus aus Ton.)

Вследствие любви Жан-Поля к антитезам и контрастам наряду с неизмеримо малым всегда стоит неизмеримо большое. Но редко встречается не фантазируемый образ бесконечности — например, бесконечность синевы неба⁵², то есть вообще «бесконечность для глаза» (бесконечность воздушного круга). Гораздо чаще это бесконечность воображаемых космических пространств, «бесконечность по учебнику астрономии»⁵³, которая должна лишь оттенять бесконечную малость реальных «пылинок»⁵⁴, воспринимаемых со всей живой непосредственностью.

Таковы же великаны (die Riesen), рядом с которыми всегда воспринимается малое.

die liegende Riesin der Natur, in den Armen tausend und tausend saugende Wesen tragend (Uns. L. 27 — II 8. Cp. die Nacht, die mit Riesengliedern im Mondschein auf der Erde schlief. (Hesp. 35 — VII 22); neben der unendlichen Mutter die kleinen wimmelnden Kinder, die unter der Welle und unter der Wolke flogen (T. 1 — XV 18); Bist du denn nicht, du grosse Natur, gar zu unendlich und zu gross fьr die armen Kleinen hier unten, die nicht Jahre lang, geschweige Jahrtausende glдnzen kцnnen, ohn'es zu zeigen (Fl. 42 — XXI 70); Wie erhebt es den Geist, dass der Mensch ist und dass er die ungeheuere Welt denkt und sich (T. 114 — XVI 475)"-

Не большое воспринимается, как человек индивидуум, а неизмеримо малое. Мы, так сказать, смотрим из малого на большое, а не из большого на малое. Это особенно ясно, если обратиться к роману «Титан». Как известно, этот роман был написан (не без влияний Якоби) против «штюрмерских» и титанических тенденций современников и потому правильнее мог бы быть назван «Анти-Титаном». Здесь

167

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

именно та точка зрения из большого на малое, которой Жан-Поль старательно избегает, придана образу Титана, расщепленного в романе на две самостоятельные индивидуальности: Албано и Рокэроля. Идеалы их — «необузданное гениальничанье» (первоначальное заглавие романа — Das Genie). Постоянные характеристики их — wild, stьrmend, frei:

Wie ein Zentaur, halb Mensch, halb Wild, trat er mit verworrenem dumpfen Kriege seines ganzen Wesens unter die melodischen Seelen und Freuden (T. 129 — XVI 481).

Такова же «титанида» (T. 59 — XY 366) и «уранида» (Т. 115 — XVI 373) Линда. «Ich pariere, — говорит о ней Julienne, — sie steigt auf den Montblanc und in den Vesuv»⁵⁶.

Но для Жан-Поля на этом смотрении из большого, сверху, подобно Гулливеру на лилипутов, лежит «табу», как на теме моря. Он будет говрить об Erzengel, рассматривающем через Sonnen-und Weltenmikroskop die nдchste Laus — человека (Fl. 56 — XXI 216), но на том, чтобы самому встать на место архангела — лежит запрет⁵⁷.

Окончательно это уяснится, если обратить внимание, как редко у Жан-Поля встречается описание картин с низким горизонтом — то есть с высокой точкой зрения. Такие описания носят исключительный характер. На вершине горы (в «Титане») обитает старец Шпенер. Эмануель в «Геспере», который соответствует Шпенеру «Титана» — мудрый индус, готовящийся к смерти — восходит на горы.

Emanuel fьhrte sie, als ihr leitendes Gestirn, auf seine lieben Berge, diese Frontlogen der Erde (Hesp. 34-VII 199)^S8.

На вершины гор восходят люди, отрешившиеся от земных привязанностей и покончившие счеты с жизнью, возвышающиеся над жизнью. Замечательны в этом отношении слова Шоппе в «Титане»:

Ein Jьngling muss nicht, wie der alte Spener, Alles in der Vogelperspektive, von oben herab darstellen (T. 82 - XVI 130)⁵'.

Для простых смертных — восхождение на гору запретно и гибельно. Тема восхождения связывается всегда с темой смерти. Вышка скалы — tarpejischer Felsen (F. 6 — III 139. Ср. мысли о самоубийстве на Felsenspitze — Т. 131 — XVI 501):

Man steigt den grьnen Berg des Lebens hihauf, um oben auf dem Eisberge zu sterben (Fl. 61 — XXI 285); Viktor stand auf dem hohen Gebirg, wo man am Begrдbniss-Tage eines Freundes steht, unten am Gebirge ging das Todtenmeer des Abgrunds weit hin (Hesp. 39 — VIII 76-77).

Обратно, могила приравнивается к горе:

Leser! der letzte Augenblick in Maiental ist der grцsste — erhebe deine Seele durch Schauer und steige auf Grдber wie auf hohe Gebirge, um hinьber zu sehen in die andre Welt! (Hesp. 36 — VII 239).

Те же оттенки нетрудно уловить в описаниях полета и парения в высоте. Вообще Жан-Поль проявляет больше интереса к «семейным идиллиям» птиц и их пению, Чем к полету:

wenn die einschlummernde Natur in abgerochenen Lauten des zu Bette gegangenen Vogels gleichsam noch ein Paar Worte im halben Schlafe sagte (Uns. L. 7 — I 61); Jetzo war seinen krдftigen strotzenden Gefьhlen jedes Getцse willkommen, das Schlagen der Eisenhдmmer in den Wдldern, das Rauschen der Lenzwasser und Lenzweide und das aufprasselnde Rebhuhn (Hesp. 31 — VII 131); die дtzende Mutter, vor der der junge Vogel mit zitternden Flьgeln Zerfloss (Hesp. 33 — VII 179); jeder darьber hinziehende Vogel schien seine Freundin zu suchen

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

169

und zu lieben wie er (Hesp. 31 — VII 132); leicht flattern diese Flugtauben (= die Mдdchen) in eine fremde Familie (T. 65 - XXV 407). Пение соловья и жаворонка в романах Жан-Поля попадается на каждом шагу. Но если есть идиллические полеты, то только там, где порхает целая стая птиц, почти совершенно отождествляющаяся с стаей мошек, которая столь часто встречается в романах Жан-Поля. Показательно уже, что птицы упоминаются наряду с насекомыми⁶⁰. Вот некоторые примеры «блаженных» стай:

die Vцgel wurden an langen Sonnenstrahlen aufgezogen, und die geflьgelte Welt hing taumelnd im ausgegossnen Wohlgeruch (Sieb. 12 — XII 112); die Tцne... zuckten in den vergoldeten Vцgeln, die wie Aurorens Flocken umher schwammen (Fl. 13 — XX 95. Ср. о голубе как Flocke, падающем на Gottesacker, Hesp. 25 — VI 230).

Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 38; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!