В котомках растут, подрастают потомки 9 страница

- Ах! - вос­кли­ца­ет жен­щи­на в «пыль­ни­ке» и шляп­ке с ву­аль­кой, - как мы не вовре­мя, - но не ухо­дит, а на­чи­на­ет сни­мать плащ.

Что де­лать. Мать при­гла­ша­ет их к сто­лу. Что тут на­чи­на­ет­ся. Не на­до и в цирк на Ка­ран­да­ша хо­дить. Об­сме­ёшь­ся. Гер­тру­да Кар­лов­на на­чи­на­ет за­ка­ты­вать гла­за, по­том их за­кро­ет и ртом изо­бра­жа­ет ди­кое сму­ще­ние. Умо­ра.

- Ну, что вы пра­во. Мы с Ню­шей сы­ты. Мы не­дав­но зав­тра­ка­ли, - а са­ма под­ви­га­ет­ся к сто­лу. И ся­дет за не­го и съест две пор­ции «ле­ни­вых» го­луб­цов, и вы­пьет с от­цом все его пи­во. А пи­ва отец на­би­рал пять лит­ров. Нюшей она зовет свою дочь Наташу. 

- Ты не пред­став­ля­ешь, - мы уже вы­шли с Вол­ков­ско­го клад­би­ща и те­перь та­щим­ся по скольз­кой тро­пин­ке к плат­фор­ме, - что я пе­ре­жи­ла за эти го­ды.

- По­слу­шай, а те­бе не мо­роз­но? Ме­ня так мо­роз до кос­тей про­брал. Ты не мо­жешь всё это мне рас­ска­зать в бо­ле ком­форт­ных ус­ло­ви­ях?

- Ты эгои­ст­ка, - трах ба­бах. Это я и эгои­ст­ка. Я, ко­то­рая рис­ко­ва­ла сво­им по­ло­же­ни­ем, а, мо­жет быть, и сво­бо­дой, ко­гда рас­се­ля­ла ту ком­му­нал­ку со ста­ру­хой. То ли про­фес­сор­шей, то ли ге­не­раль­шей. Я, ко­то­рая под­ня­ла все свои свя­зи и уст­рои­ла-та­ки её му­жа в ин­сти­тут пуль­мо­но­ло­гии, - У те­бя все хо­ро­шо. Ты здо­ро­ва, - тут я не вы­дер­жа­ла, от­стег­ну­ла пет­ли дуб­лен­ки, за­дра­ла сви­тер.

- Ты это ви­дишь?! – иду­щие ря­дом лю­ди ос­та­но­ви­лись. Хле­ба и зре­лищ!

- Ты спя­ти­ла. По­шли ско­рее. Лю­ди смот­рят.

- Ис­пу­га­лась? По­шли. Мо­роз.

- Я пить хо­чу, - это у неё нерв­ное.

- Вы­пить или про­сто пить? – я уточ­няю, ко­гда мне из­вес­тен от­вет.

- И то­го и дру­го­го.

- На по­мин­ки мы не по­шли. Где же нам вы­пить? – мо­роз про­би­ра­ет на плат­фор­ме ни­ко­го, и элек­трич­ка бу­дет не ско­ро. Так и око­леть мож­но.

- Что за ме­сто. Не­где вы­пить.

Мою под­ру­гу ус­лы­ша­ли: Как так не­где.

Вни­зу у про­мерз­ше­го ство­ла то­по­ля сто­ял му­жи­чок.

- Вы, что там де­лае­те? – под­ру­га на­ив­на.

- Уже сде­лал. Те­перь мож­но и ид­ти. За уг­лом хо­ро­шая за­ку­соч­ная. Как раз для та­ких дам, как вы, - бы­ло не по­нят­но, это «вы» об­ра­ще­но к од­ной мо­ей при­ятель­ни­цы или к нам обе­им.

- Как ты?

- Это к те­бе об­ра­ща­ют­ся, и ты пить хо­чешь до смер­ти.

- Не по­зво­лю. Спус­кай­ся, - те­перь нет со­мне­ния, что муж­чи­на об­ра­ща­ет­ся к мо­ей под­ру­ге. Ис­клю­чи­тель­но.

- Пой­дем?

- Иди. Те­бя же при­гла­ша­ют.

- Од­на не пой­ду. А вдруг он ме­ня из­на­си­лу­ет.

- Ра­до­вать­ся на­до. В тво­ём-то воз­рас­те.

- Пра­виль­но да­ма го­во­рит. Ра­до­вать­ся на­до. Но я не на­силь­ник. Я ла­тент­ный ал­ко­го­лик. За­мерз­ни­те же.

Мы бы и по­шли, но по­до­шла элек­трич­ка. Я не ста­ла бы го­во­рить об этом слу­чае, ес­ли бы он не имел про­дол­же­ния и ка­ко­го. Не то­ро­пи­те ме­ня. Я и са­ма спо­ткнусь. Но­ги мои, но­ги.

В элек­трич­ке бы­ло да­же жар­ко. Не жа­лел ма­ши­нист элек­тро­энер­гии.

Про­еха­ли один пе­ре­гон.

- На­до бы­ло все-та­ки пой­ти с тем му­жи­ком, - под­ру­га ни­ко­гда не упот­реб­ля­ла та­ких оп­ре­де­ле­ний.

- Ты по­боя­лась, что он те­бя из­на­си­лу­ет.

Не­мно­го слов из про­шло­го мо­ей под­ру­ги. То­гда мы с ней толь­ко окон­чи­ли ин­сти­ту­ты. Ме­ня ос­та­ви­ли в ас­пи­ран­ту­ре, а её рас­пре­де­ли­ли в глухую де­рев­ню на Псков­щи­ны. Сна­ря­ди­ла мать её в да­ле­кий путь и про­во­ди­ла на ав­то­бус­ную стан­цию на пло­ща­ди Ми­ра. До­чень­ка пол­ная бла­гих на­ме­ре­ний, фи­гу­ры Бех­те­ре­ва, Че­хо­ва осе­ня­ли её, прие­ха­ла в Лок­ню. Поч­ти час она до­пы­ты­ва­лась, где на­хо­дит­ся се­ло, ку­да ей на­до бы­ло. Уже бли­же к ве­че­ру она, на­ко­нец, зна­ла, ку­да и как ей ехать. Бы­ло два пу­ти. Од­ни по су­ше. Но ав­то­бус бу­дет зав­тра, а но­че­вать не­где. Вто­рой, по во­де на лод­ке. Ло­док на бе­ре­гу пол­но, но ни­ко­го ря­дом. И по­шла мо­ло­дой спе­циа­лист по из­бам. Не от­ве­зе­те ли, мол. Но кто за­хо­чет вы­хо­дить из те­п­лой из­бы и ма­хать вёс­ла­ми ра­ди ка­кой-то го­род­ской пи­га­ли­цы. В от­чая­нии На­та­ша, так зо­вут мою под­ру­гу, хо­те­ла уже лечь тут же, у ба­ни. При­ла­ди­лась, а из неё му­жик. Поч­ти го­лый. От не­го пар ва­лит. Ды­шит тя­же­ло и всё са­мо­гон­кой.

- Ты че­го здесь рас­се­лась, ла­худ­ра?!

Сгла­ты­вая слё­зы, На­та­ша рас­ска­за­ла о сво­ем го­ре.

- Бес­то­лочь. Си­ди ту­та. Я вёс­ла возь­му и по­едем.

На озе­ре Свет­лое бы­ло тем­но и хо­лод­но. Ти­ши­ну на­ру­ша­ли вспле­ски рыб.

- Зав­тра по­ут­ру пой­ду в за­водь. Ры­бы хо­чет­ся, - это бы­ли по­след­ние сло­ва ноч­но­го пе­ре­воз­чи­ка.

На­та­ша сна­ча­ла пы­та­лась со­про­тив­лять­ся. Но тут же по­ня­ла, что так они с му­жи­ком ско­ро ока­жут­ся в хо­лод­ной во­де. Пла­вать На­та­ша не уме­ла. Мо­ло­дей врач не толь­ко ли­ши­лась дев­ст­вен­но­сти, но ис­пы­та­ла удо­воль­ст­вие. И это, на ут­лой ло­доч­ки.

Не ста­ла я сей­час на­по­ми­нать ей тот дав­ний слу­чай. Мы вы­шли на плат­фор­му злые, го­лод­ные.

- Ты те­перь ку­да?

- Ты со­всем опо­ло­уме­ла. Са­ма же хо­те­ла вы­пить. По­шли в рес­то­ран.

- Ты что? – и без то­го ба­зе­то­вые гла­за На­та­ши ок­руг­ли­лись, - Я же не оде­та.

- Вы­ду­ма­ла. Во­кзал при­вок­заль­ный, и ты ду­ма­ешь, что пас­са­жи­ры оде­ва­ют­ся как на при­ем в Крем­ле. По­шли. Ви­жу, что без хо­ро­шей пор­ции про­тек­то­ра твоё се­рое ве­ще­ст­во пре­вра­тить­ся в бе­лое.

Вы­пи­ли и за­ку­си­ли. Впол­не при­лич­но для та­ко­го за­ве­де­ния. На­ро­ду ноль. Зе­ро, ес­ли упот­реб­лять лек­си­ку ка­зи­но. Офи­ци­ант­ка до­б­ра. Ви­ди­мо но­чью она поч­ти не спа­ла, так всю до­ро­гу зе­ва­ла. Вот и до­б­ра.

- Ты не хо­чешь по­нять ме­ня, - вы­пи­ла под­ру­га и за­ве­ла свою шар­ман­ку.

- Я вся вни­ма­ние, - вру. Моё вни­ма­ние со­сре­до­то­че­но на един­ст­вен­ном по­се­ти­те­ле рес­то­ра­на. Где я мог­ла его ви­деть. Нет ни­че­го ху­же, вот так, не мочь вспом­нить.

Поч­ти час я слу­ша­ла под­ру­гу.

Вот её ис­то­рия. Дочь На­та­лии Пав­лов­ны на пя­том, по­след­нем кур­се ре­ши­ла, что ей на­до вы­хо­дить за­муж. Ни мать, ни, тем бо­лее отец не мог­ли ей воз­ра­зить. Их лю­бовь к до­че­ри гра­ни­чи­ла с па­то­ло­ги­ей. Отец мог це­ло­вать её пят­ки, мог и вле­пить по­ще­чи­ну. При од­но­класс­ни­ках. Мать же, одер­жи­мая стрем­ле­ни­ем сде­лать дочь на­уч­ным ра­бот­ни­ком, уст­раи­ва­ла ис­те­ри­ки по по­во­ду од­ной чет­вер­ки. Са­ма На­та­лия про­си­де­ла в про­во­няв­шей кры­си­ным по­ме­том ла­бо­ра­то­рии поч­ти два­дцать лет, по­ка один из её дав­ниш­них лю­бов­ни­ков не при­стро­ил её в коо­пе­ра­тив­ный рес­то­ран. Она по­па­ла в свою сти­хию. Кра­си­вая об­ста­нов­ка, по её ра­зу­ме­нию кра­си­вые лю­ди. А как же ина­че, ес­ли муж­чи­ны хо­дил в тот при­тон в ма­ли­но­вых пид­жа­ках, и на шее ка­ж­до­го ви­се­ло по ки­ло­грам­му зо­ло­та. Там осу­ще­ст­ви­лась её меч­та. Она мог­ла об­щать­ся с на­стоя­щи­ми муж­чи­на­ми. Как она вы­ра­жа­лась – на­стоя­щие ма­чо. Пом­ню, я её спро­си­ла: Это от сло­ва ма­че­те? То есть ты лю­бишь руб­щи­ков тро­ст­ни­ка? Как она то­гда воз­му­ти­лась. Из­да­ле­ка идет у На­та­лии это стрем­ле­ние ко все­му, как ей ка­жет­ся, не­обыч­но­му. Как и в том слу­чае со ста­ру­хой и её ан­тик­ва­риа­том.

Про­дол­жу ис­то­рию до­че­ри На­та­лии в её из­ло­же­нии.

- При­ве­ла сво­его из­бран­ни­ка в дом, - На­та­лия ок­руг­ля­ет гла­за и пы­та­ет­ся вы­ра­зить не­что, - Ну, ты пред­став­ля­ешь?

- Что я долж­на пред­став­лять? Коз­ла, ко­ня или ди­ко­бра­за? Что во­ду му­тишь?

- Ты ме­ня не по­ни­ма­ешь, - это у мо­ей под­ру­ги как при­пев, - При­ве­ла в наш дом, - гла­за опять ок­руг­ля­ют­ся, - В наш дом, ко­то­рый мы с му­жем со­би­ра­ли по кро­хам, - не­у­же­ли она ду­ма­ет, что я за­бы­ла с ка­ких та­ких «крох» на­чал­ся их дом, - Ти­па с во­ло­са­ми до плеч, в ка­ком-то ба­ла­хо­не вме­сто пид­жа­ка и шта­нах, на ко­то­рых мож­но уви­деть, чем он зав­тра­кал.

- Где же она та­ко­го на­шла? – опи­са­ние мо­ло­до­го че­ло­ве­ка вы­зва­ло у ме­ня ес­те­ст­вен­ное от­вра­ще­ние.

- На тан­цуль­ках в ин­сти­ту­те. Он при­пер­ся ту­да с при­яте­лем. При­яте­ля мы с му­жем то­же уви­да­ли. Тот впол­не при­лич­ный мо­ло­дой че­ло­век. Нет же, на­ша до­чень­ка вы­бра­ла дру­го­го. Это­го хип­пи. Сми­ри­лись. Что по­де­ла­ешь? – На­та­лия гру­ст­но по­смот­ре­ла на пус­той гра­фин.

Рес­то­ран к то­му вре­ме­ни за­пол­нил­ся и две офи­ци­ант­ки за­бе­га­ли, как та­ра­ка­ны, об­ра­бо­тан­ные дик­ло­фо­сом. При­шлось мне упот­ре­бить всё своё крас­но­ре­чие, что­бы при­ма­нить на­шу. Че­рез пять ми­нут На­та­лия, взбод­рив­шись, про­дол­жа­ла. Она по­за­бы­ла, по ка­ко­му по­во­ду мы при­шли в рес­то­ран, где мы бы­ли два ча­са на­зад. Ли­цо её рас­крас­не­лось, она рас­стег­ну­ла две пу­го­вич­ки на коф­те и те­перь её грудь чет­вёр­то­го раз­ме­ра ко­лы­ха­лась пе­ред мои­ми гла­за­ми в такт ре­чи.

- Две не­де­ли Игорь, так зва­ли это­го слу­жи­те­ля Муз, хо­дил к нам. Уга­ды­вал к ужи­ну. Од­ни раз я не вы­дер­жа­ла, спро­си­ла его: Вас до­ма не кор­мят. Что тут на­ча­лось. Све­та вы­ско­чи­ла из-за сто­ла. Кри­чит на нас с от­цом. Что мы пло­хо вос­пи­тан­ные лю­ди, что ос­кор­би­ли чу­дес­но­го че­ло­ве­ка. Её Га­рик, ви­дишь ли, ху­дож­ник. Поз­же я уз­на­ла, что этот ох­ла­мон ра­бо­та­ет в ки­но­те­ат­ре офор­ми­те­лем. Ма­лю­ет пла­ка­ты.

- На­вер­ное, рек­ла­му? А по­че­му Га­рик? Это, кто-то дру­гой?

- Ка­ко­го е­ра, - моя под­ру­га ни­ко­гда не упот­реб­ля­ла ма­та. Зна­чит, до­ня­ло, - Рек­ла­ма, пла­кат! Раз­ве это ис­кус­ст­во?! – и без пе­ре­хо­да гром­ко на весь зал, - Офи­ци­ант, вод­ки. А Га­ри­ком он при­ка­зал на­зы­вать. Он всё ино­стран­ное обо­жа­ет.

- Не хва­тит ли?

- Я ни­ко­гда не пья­нею, - от­ве­ча­ет сло­ва­ми пре­крас­но­го ак­тё­ра Бур­ко­ва.

Даль­ней­шее не ин­те­рес­но. Раз­го­во­ра не по­лу­чи­лось и мне при­шлось про­сить ка­ко­го-то муж­чи­ну по­мочь мне до­ве­сти На­та­лию до так­си.

Это бы­ло пят­на­дца­то­го фев­ра­ля од­на ты­ся­ча де­вять­сот де­вя­но­сто де­вя­то­го го­да, а в ап­ре­ле мы вновь встре­ти­лись. Где грань ме­ж­ду про­хо­дя­щим ве­ком и на­сту­паю­щим, XXI,ым? Двух­ты­сяч­ный год, он пер­вый в но­вом ве­ке или по­след­ний в ухо­дя­щем?

Та­кие мыс­ли по­се­ща­ют ме­ня в эти дни. При­бли­жа­ет­ся са­мая от­вра­ти­тель­ная по­ра. Вес­на. Вес­на. Лу­жи, грязь. На­ру­жу вы­ле­за­ет всё, что на­ко­пи­лось за зи­му под сне­гом. Со­ба­чье дерь­мо впе­ре­меж­ку с упа­ков­ка­ми из-под со­ков. То тут, то там по­па­да­ют­ся пре­зер­ва­ти­вы. Это про­сто нон­сенс. Зи­мой со­во­ку­п­лять­ся на ули­це и при этом не за­быть шат­нуть пре­зер­ва­тив на пе­нис. Та­кое мо­жет быть толь­ко у нас. Вспом­ни­ла анек­дот «с бо­ро­дой». Анг­ли­ча­нин вер­нул­ся из Рос­сии. Его спра­ши­ва­ют, как там. От­ве­ча­ет. Хо­лод­но, сне­гу мно­го, но са­мое уди­ви­тель­ное, так это фи­зио­ло­гия рус­ских. Один муж­чи­на го­во­рит дру­го­му: На­день шап­ку на хер, а то уши про­сту­дишь. Умом Рос­сию не по­нять. Од­ним сло­вом.

Вес­на. По­след­ние ре­зуль­та­ты гис­то­ло­гии по­ка­за­ли, что он­ко­ло­гии у ме­ня нет. Про­шла об­сле­до­ва­ние по все­му ор­га­низ­му. УЗИ брю­ши­ны, груд­но­го от­де­ла, ма­ло­го та­за. Лег­кие, же­лу­док, пе­чень и весь про­чий ли­вер у ме­ня в пол­ном по­ряд­ке. Глав­ное в гру­дях то­же всё в по­ряд­ке. А пу­га­ли – мо­гут быть ме­та­ста­зы в мо­лоч­ных же­ле­зах. Чёр­те с два вам, а на что лег­кий мас­саж. Са­ма я мас­са­жем не вла­дею, но…Есть умель­цы. И спа­си­бо им.

Од­на­ко от­влек­лась я. В ап­ре­ле я пе­ре­еха­ла в но­вую квар­ти­ру. Не то, что­бы ста­рая бы­ла пло­ха. Нет. Про­сто, там мне мно­гое на­по­ми­на­ло о про­шлом. В про­шлом же ни­че­го при­ят­но­го не бы­ло. Са­ми по­су­ди­те, что мо­жет быть хо­ро­ше­го в том, что один за дру­гим мои му­жья ухо­ди­ли из мо­ей жиз­ни со скан­да­лом, а то и тра­гич­но. Ми­лые дру­зья не от­ста­ва­ли. Один по­пал в пси­хуш­ку, дру­го­го…Про­мол­чу. Все же, это его день­ги по­шли на но­вую квар­ти­ру и об­ста­нов­ку. Хва­ти­ло и на им­порт­ное ав­то. Не но­вое. Но и не но­вое оно луч­ше на­ших.

В те дни мне по­мо­гал один че­ло­век. Он мо­ло­же ме­ня, что для ме­ня ста­ло нор­мой. На­стоя­щий биз­нес­мен. Не бан­дит ка­кой-ни­будь. Не хо­чу го­во­рить о нём бо­лее под­роб­но. Бо­юсь сгла­зить.

Си­дим мы с Вик­то­ром за но­вым сто­лом, на но­вых стуль­ях, пьем вис­ки и едим кре­вет­ки. Ужас как вкус­но. Мне все­го-то пять­де­сят пять.

___________________________________

 

Не тру­ди­тесь, под­счи­ты­вать го­да Ма­ри­ны. Это не био­гра­фи­че­ская справ­ка, что по­да­ют в от­дел кад­ров. Чи­тай­те и все тут.

___________________________________

 

Ему со­рок два. Раз­ве это раз­ни­ца. Вспом­ним­те Ли­лю Бриг. Од­на­ко её я уже вспо­ми­на­ла.

- Те­бе на­до по­ехать на мо­ре. Ес­ли вра­чи го­во­рят, - у ме­ня от Вик­то­ра сек­ре­тов нет, - что нет ни­ка­кой он­ко­ло­гии, зна­чит солн­це те­бе не про­ти­во­по­ка­за­но. Я поз­же под­ле­чу. Про­ско­чу тен­дер и под­ско­чу.

- А как же квар­ти­ра?

- Не из­воль бес­по­ко­ить­ся, - Вик­тор Ива­но­вич в своё вре­мя окон­чил ЛГУ, фа­куль­тет жур­на­ли­сти­ки, не­мно­го по­ра­бо­тал на Ле­нин­град­ском те­ле­ви­де­нии, но рас­со­рил­ся с Бел­лой Кур­ко­вой и ушёл, - Вер­нём­ся в квар­ти­ру, от­де­лан­ную луч­ше, чем на кар­тин­ках в ка­та­ло­гах.

В тот день Вик­тор у ме­ня не ос­тал­ся. Де­ла. Я то­ле­рант­на в этом во­про­се. У муж­чи­ны долж­ны быть де­ла, непод­вла­ст­ные жен­щи­не.

Квар­ти­ра на один­на­дца­том эта­же, но я все же вы­шла на лод­жию. От­кры­ла од­ну створ­ку. Пы­та­юсь ус­мот­реть его «Мер­се­дес». Ка­кое там. Хо­лод­но и зво­нят в дверь. Ко­го не­лёг­кая не­сёт? Я ад­рес ни­ко­му не да­ва­ла.

На ле­ст­нич­ной пло­щад­ке, от­сту­пив от «глаз­ка» сто­ит моя под­ру­га.

- Ты че­го пря­чешь­ся?

- Ма­ло ли что, - бед­ная, бед­ная жен­щи­на она все­го ста­ла бо­ять­ся. Рань­ше, ах как дав­но это бы­ло, она мог­ла од­на но­чью пой­ти на ка­кую-то по­эти­че­скую ту­сов­ку.

- Про­хо­ди. Не в две­рях же го­во­рить.

- Ши­кар­но. Уме­ешь уст­раи­вать­ся, - а вот за­ви­ст­ли­ва она бы­ла, ду­маю, с ма­ло­лет­ст­ва. Её при­сказ­ка: Вам хо­ро­шо, не то, что мне, на­би­ла у ме­ня ос­ко­ми­ну. Воз­ра­жать в та­ком слу­чае, де­ло зряш­ное.

- Кто ад­рес мой но­вый дал?

- Сек­рет­ни­ча­ешь? Скры­ва­ешь­ся от под­ру­ги? Пом­ру, и ты не уз­на­ешь.

- По­ми­рать ко­гда со­бра­лась? Про­хо­ди по­ка не по­мер­ла на кух­ню.

Там ещё сто­ял за­пах йо­да и ал­ко­го­ля.

- Ты по­ра­ни­лась? – аль­тер­на­ти­вы ка­кой-ни­будь га­до­сти она не до­пус­ка­ет. Йод и за­пах спир­та. Ко­неч­но, кто-то по­ре­зал­ся.

- Я нет. Му­жи­ка за­ре­за­ла. Пы­тал­ся ме­ня из­на­си­ло­вать, - яв­ная ложь, но На­та­лия та­ра­щит гла­за, кру­тит го­ло­вой.

- Где труп? Кро­ви не ви­жу.

- Я его ре­за­ла над ра­ко­ви­ной. Ту­да и кровь спус­ти­ла, - и это­му она ве­рит.

- Ты силь­ная.

- Со­стоя­ние аф­фек­та. Ещё не про­шло. Бе­ре­гись, - до че­го же ис­пу­га­на жен­щи­на, она и это­му ве­рит. Не­да­ром го­во­рят, у стра­ха гла­за ве­ли­ки.

На­ко­нец, она уви­да­ла по­су­ди­ну с ка­ро­ти­но­вы­ми ош­мёт­ка­ми от кре­ве­ток.

- Что это? Ра­ки боль­ше.

- Кре­вет­ки бы­ли.

- Ни­ко­гда не ела. Для нас до­ро­го, - опять хан­же­ская ложь. Она с му­жем име­ет до­ход раза в три боль­ше мое­го.

- Я же го­во­рю, му­жи­ка за­ре­за­ла.

- Пре­кра­ти лгать. Ставь во­ду. Я пель­ме­ни при­нес­ла, - из сум­ки дос­та­ет пач­ку пель­ме­ней и бу­тыл­ку вод­ки. Оп­ре­де­лен­но бли­зок ко­нец Све­та. Ар­ма­гед­дон! Ау! Где вы Гог и Ма­гог?

- Ты ку­ша­ешь эту от­ра­ву? – я на­роч­но под­зу­жи­ваю На­та­лию. Знаю, как она от­но­сит­ся к еде. Вез­де ей ме­ре­щит­ся от­ра­ва. Там спе­ци­аль­но под­ме­ша­ли пес­ти­ци­дов боль­ше нор­мы. Там вме­сто мя­са вло­жи­ли сою. А эти про­дук­ты ре­зуль­тат им­мун­ной ин­же­не­рии. Ге­но­мо­де­фи­ци­ро­ван­ные про­дук­ты за­по­ло­ни­ли пол­ки су­пер­мар­ке­тов Ев­ро­пы.

- Что, - чуть не вско­чи­ла с та­бу­ре­та и не вы­ро­ни­ла си­га­ре­ту. Си­га­ре­ты не от­ли­па­ют от её при­пух­лых губ, - Ты хо­чешь ска­зать, что эти пель­ме­ни с со­ей?

- Ху­же. Это им­мму­но­про­дукт.

На­та­лия, не раз­ду­мы­вая вы­бра­сы­ва­ет па­кет пель­ме­ней в му­сор­ное вед­ро. Я сме­юсь.

- Ты из­де­ва­ешь­ся на­до мной. Зна­ла бы ты, ка­кую тра­ге­дию. Я пе­ре­жи­ваю.

- Ус­по­кой­ся и сядь. Вы­пьем, - ли­цо На­та­лии ожи­ви­лось.

- А чем за­ку­сим?

- Ру­ка­вом, - я про­дол­жаю сте­бать­ся.

- Хо­тя бы со­ку, ка­ко­го, - На­та­лия ус­по­кои­лась.

Вы­пи­ли и она про­дол­жи­ла свою ис­по­ведь.

- Дочь вы­шла за­муж и ста­ли они жить у нас. Га­рик с ма­моч­кой жи­вут в от­дель­ной квар­ти­ре, но ма­ма его не за­хо­те­ла ни в чём ущем­лять се­бя. На­стоя­щая про­сти­тут­ка эта мать, - На­та­лия гряз­но вы­ру­га­лась, упот­ре­бив не­цен­зур­ное на­име­но­ва­ние жен­ско­го де­то­род­но­го ор­га­на, - Она, ви­дишь ли, то­же сво­бод­ный ху­дож­ник. Я уз­на­ла, чем она по­мыш­ля­ла в ин­сти­ту­те жи­во­пи­си и ри­сун­ка. На­тур­щи­цей бы­ла. А они, эти на­тур­щи­цы, все по­го­лов­но про­сти­тут­ки.

- Же­на Рем­бранд­та то­же, по-твое­му, про­сти­тут­ка?

- Не пе­ре­дер­ги­вай. Ты бы ви­де­ла эту на­тур­щи­цу. Ро­жа по­мя­тая, то­щая.

Са­ма На­та­лия в свои го­ды име­ла вес под во­семь­де­сят ки­ло­грам­мов, бюст шес­то­го раз­ме­ра и таз объ­е­мом лит­ров на сто. 

- Она к нам зая­ви­лась с бу­тыл­кой де­ше­во­го порт­вей­на, - под­ру­га ок­руг­ли­ла гла­за, - Это к нам. К нам, кто пьет от­бор­ный конь­як. Как она ра­зо­шлась по­сле это­го пой­ла. Она и та­лант­ли­ва, она и кра­са­ви­ца не пи­сан­ная. У неё мас­са по­клон­ни­ков и все они лю­ди бо­га­тые и с по­ло­же­ни­ем. На­ме­ка­ет, что на­ша дочь не па­ра сы­ноч­ку. Она так и ска­за­ла: Что в на­ше вре­мя про­фес­сор. Ни­щий. Ко­му нуж­на эта нау­ка. Всё япон­цы уже при­ду­ма­ли и от­кры­ли. Од­ним сло­вом, мы с мо­им Ар­ка­шей лю­ди вто­ро­го сор­та.

- А дочь-то что? Не уре­зо­ни­ла свек­ровь?

- Све­та с этим не­че­са­ным ху­дож­ни­ком за­пер­лась в сво­ей ком­на­те. Один Бог зна­ет, чем они там за­ни­ма­лись, по­ка мы слу­ша­ли ма­ма­шу Га­ри­ка.

- Ты, как буд­то не зна­ешь, чем мо­гут за­ни­мать­ся мо­ло­дые лю­ди на­еди­не. Лю­би­ли друг дру­га.

- Это ты на­зы­ва­ешь лю­бо­вью. На­ско­чит, как пе­тух на ку­ри­цу, дёр­нет­ся раза три и прочь.

- Ты, что же под­гля­ды­ва­ла?

- Я мать или не мать?!

- Ты из­вра­щен­ная мать. Ты бы ещё но­ги до­че­ри под­дер­жи­ва­ла, что­бы твое­му Га­ри­ку удоб­нее бы­ло.

- Ты ме­ня ос­корб­ля­ешь. По­шла я, - но ос­та­ет­ся си­деть.

- Допь­ем и пой­дешь.

- Ре­зон­но, - в этом вся моя под­ру­га. По­ка не до­пи­ли бу­тыл­ку, На­та­лия не тро­ну­лась с мес­та. Она ма­тер­но ру­га­ла всех. Дос­та­лось и му­жу, и его род­не. Осо­бен­но она ру­га­ла се­ст­ру му­жа. Она и глу­пая, и злоб­ная. Не­на­ви­дит не­вест­ку. На­стоя­щая зо­лов­ка.

Мо­но­лог На­та­лии пре­рвал зво­нок меж­го­ро­да. Кто бы это мог? Ух­ти-пух­ти, мне зво­нит сын. По­тра­тил­ся.

Кри­чит в труб­ку, буд­то я глу­хая.

- Не ори ты так. Я ещё не ог­лох­ла.

- Ма­ма, как ты там? У вас стре­ля­ют.

- А как же. Вот и сей­час стро­чат из «Мак­си­ма». Слы­шишь? – в это вре­мя На­та­лия на­ча­ла мыть по­су­ду.

- Не по­хо­же.

- По­слу­шай, ге­ний, ты мне по­зво­нил из тво­ей сран­ной Аме­ри­ки толь­ко для то­го, что­бы спро­сить, стре­ля­ют ли у нас.

---

Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 58; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!