В котомках растут, подрастают потомки 10 страница

- Не-е-е, - он ос­тал­ся ре­бен­ком, - мы ро­ди­ли. Внук у те­бя. В мае прие­дем. Жди. Ты ра­да? – ра­да ли я? А чёрт ме­ня зна­ет. Так да­ле­ко и поч­ти не­ре­аль­но. Пра­виль­но на­зва­ли то ме­сто – си­ли­ко­но­вая до­ли­на. Что-то не­жи­вое. Как грудь ис­кус­ст­вен­ная. Не ска­жу же я сы­ну, что мне всё рав­но, есть ли у ме­ня внук, нет ли.

- Ра­да без­мер­но. Жду с не­тер­пе­ни­ем, - рас­стоя­ние не по­ме­ха для экс­т­ра­сен­сор­ных волн. Сын ущу­чил мою иро­нию. 

- Ты ос­та­лась всё та­кой же. Ни йо­ты доб­ро­ты и лас­ки.

Сын прав. Ма­ло он ви­дел от ме­ня лас­ки. Под­ни­мать сы­на од­ной, без от­ца не­про­сто.

Се­кун­да и нас разъ­е­ди­ни­ли. У них там, в Аме­ри­ке так по­ло­же­но, разъ­е­ди­нять без пре­ду­пре­ж­де­ния. За­пла­тил за три ми­ну­ты и не вя­кай.

- Лю­бов­ник зво­нил? – На­та­лия мо­жет ещё го­во­рить поч­ти чле­но­раз­дель­но.

- Да, лю­бов­ник. Со­об­щил, что у нас бу­дет ре­бё­нок, - я рас­счи­ты­ва­ла, что под­ру­га пой­мёт мой юмор. Не тут-то бы­ло.

- Не мо­жет быть, - от удив­ле­ния под­ру­га глот­ну­ла вод­ки, - ты же ста­ру­ха. А сколь­ко ему?

- Ему де­вя­но­сто, - про­дол­жаю ёр­ни­чать.

- То­гда ре­бе­нок не от не­го.

- Ты ду­ра? Ка­кой ре­бе­нок и по­че­му о его ро­ж­де­нии мне со­об­ща­ет муж­чи­на? Со­всем моз­ги про­пи­ла.

- Ос­кор­бить ме­ня не труд­но. По­со­чув­ст­во­вать, по­мочь, труд­но. Чёр­ст­вая ты.

- Раз­мо­чи в сво­их со­п­лях, мяг­че ста­ну.

- На­шу Све­ту этот Га­рик, - без ка­ко­го-ли­бо пе­ре­хо­да, - сде­лал нар­ко­ман­кой.

Я же по­ду­ма­ла, ес­ли сам че­ло­век не хо­чет, ни­кто его на­силь­но не за­ста­вить упот­реб­лять нар­ко­ти­ки. Вон, как ма­ма­ша гло­щет во­дя­ру и ку­рит од­ну за дру­гой.

- Этот Га­рик из­вра­ще­нец. Пред­став­ля­ешь, - что я долж­на бы­ла пред­ста­вить, мне уз­нать в дан­ный мо­мент не при­шлось. На­та­лия по­ник­ла го­ло­вой.

И что при­ка­же­те мне де­лать с ней. Она ве­сит не ме­нее се­ми­де­ся­ти ки­ло­грам­мов. Ту­ша. Пус­кай, тут спит. Про­спит­ся, са­ма пе­рей­дёт в спаль­ню. Не пу­щу я её до­мой.

Ста­ла уби­рать со сто­ла. По те­ле­ви­зо­ру по­ка­зы­ва­ют ка­кой-то оче­ред­ной бра­зиль­ский се­ри­ал. Пе­ре­клю­чать лень. Мою по­су­ду и раз­мыш­ляю.

Мой сын, как бы он ни был да­лек от ме­ня, все же зво­нит мне ка­ж­дый ме­сяц. Ино­гда с ока­зи­ей при­сы­ла­ет мне пре­зен­ты за­мор­ские. На­при­мер, эту блу­зу, он мне по­да­рил. Я её для до­маш­них нужд при­спо­со­би­ла. Обе­щал вну­ка при­вес­ти. Же­ну его я ви­де­ла два раза. При­ят­ная в об­ще­нии хох­луш­ка. Из Ка­на­ды. Там ук­ра­ин­цев пол­но. Бу­дет смесь у вну­ка. Ар­мян­ская, рус­ская и ук­ра­ин­ская кровь. Ка­ко­во?

По­су­да пе­ре­мы­та. Грязь уб­ра­на. На­та­лия спит, уро­нив го­ло­ву на ру­ки и ши­ро­ко рас­ста­вив но­ги. Ба! Что я ви­жу. Под ней лу­жи­ца. Бед­ная жен­щи­на. Опи­са­лась. По­дот­ру. Её же хва­тит удар, ес­ли она уз­на­ет та­кое. По­зор!

Я не же­лез­ная. Но­ги гу­дят, в го­ло­ве шум. Плю­ну­ла на всё и по­шла к се­бе в спаль­ню. Так и не уз­на­ла я, что та­ко­го из­вра­щен­но­го де­ла­ет Га­рик с её до­че­рью и как она об этом уз­на­ла.

За ок­на­ми на­ча­ло свет­леть, ко­гда я ото­рва­ла го­ло­ву от по­душ­ки. В квар­ти­ре ти­ши­на. Не­сколь­ко се­кунд я вспо­ми­на­ла, что и где. Пол­ная про­стра­ция. Не уз­наю сво­ей ком­на­ты. Не муд­ре­но. Во-пер­вых, я тут жи­ву не­дав­но. Во-вто­рых, вче­ра я мно­го, не­по­зво­ли­тель­но мно­го для мое­го ор­га­низ­ма вы­пи­ла спирт­но­го. Хо­ро­шо ещё не ку­ри­ла. А от­че­го я так на­пи­лась? Ещё пять, семь се­кунд и мой мозг дал кар­тин­ку – моя под­ру­га На­та­лия и лу­жи­ца мо­чи под ней.

Пру­жи­ной вы­ско­чи­ла с кро­ва­ти и в чем бы­ла ско­рее на кух­ню. Ни­ко­го. Мо­жет быть, мне при­сни­лось, что под­ру­га ус­ну­ла на кух­не и офу­ри­лась? На по­лу чис­то. Оз­ноб про­бе­жал по те­лу. Мис­ти­ка ка­кая-то. На­до ус­по­ко­ить­ся. Пре­ж­де все­го, одеть­ся. По­том умыть ли­цо.

Я в пол­ном по­ряд­ке. Ещё раз гля­ну­ла на се­бя в зер­ка­ло – свет мой зер­каль­це ска­жи, и по­шла на кух­ню. Точ­но. Всё чис­то. Мне мог­ло и при­снит­ся, что под­ру­га опи­са­лась под се­бя. Ка­кую же па­кость нам про­да­ют под ви­дом вод­ки. Се­ла за стол. Сту­пор. Вод­ка. А, что вод­ка. Из-за неё в се­ми­де­ся­тых го­дах на­ша эко­но­ми­ка чуть не да­ла тре­щи­ну. По­ля­ки зая­ви­ли, что вод­ку вы­ду­ма­ли они. Су­ки, ска­жи­те. При­шлось на­шим уче­ным за­сесть в ар­хи­вы и до­ка­зы­вать, что это мы изо­бре­ли вод­ку. Ну не чушь ли? Впро­чем, опо­хме­лить­ся не ме­ша­ет. У ме­ня все­гда в за­нач­ке бу­ты­лоч­ка. Тут я её спря­та­ла на лод­жии. Ра­зо­гну­ла спи­ну, по­тя­ну­лась, спа­си­бо сус­та­вы не тре­щат, и по­шла на лод­жию. Чер­те с два. Они, что чу­ют, ко­гда я пью вод­ку. Что на преж­нем мес­те со­се­ди, что здесь. Зво­нят в дверь. Сей­час я им вы­дам. По пер­вое чис­ло.

За две­рью На­та­лия: Про­сну­лась уже. Я про­дук­тов ку­пи­ла. Зав­тра­кать бу­дем, - и ни те­ни сму­ще­ния.

Мо­жет быть, мне при­сни­лось, что она опи­са­лась.

- Про­хо­ди, - ку­да де­вать­ся? Та­кая под­ру­га у ме­ня од­на.

Рас­щед­ри­лась На­та­лия. Ку­пи­ла в на­рез­ке, тер­петь не мо­гу, ма­ло ли что ту­да пи­ха­ют, ке­ту и кол­ба­су. Ба­том ми­ни­ба­гет. Рань­ше мы та­кое на­зы­ва­ли фран­цуз­ским ба­то­ном. Бан­ку шпрот.

- Шпро­ты чьи? – не не­без­раз­лич­но, от­ку­да рыб­ка. Эс­ты и ла­ты со­всем рас­пус­ти­лись в сво­ём пер­во­быт­ном на­цио­на­лиз­ме. При­тес­ня­ют рус­ских. Вы­ду­ма­ли не­что – не­гра­ж­да­нин. Это пол­ная чушь с точ­ки зре­ния юри­ста.

- Те­бе не всё рав­но, - но на­пя­ли­ла оч­ки для бли­зи и впе­ри­лась в бан­ку.

- Дай, я, - чи­таю: Ка­ли­нин­град­ский за­вод при ры­бо­про­мы­сло­вом объ­е­ди­не­нии «Ян­тарь». 

- За­вар­ка у те­бя есть? – На­та­лия уже рас­су­по­ни­лась. Грудь вы­пер­ла из лиф­чи­ка. Я та­ко­го не при­ем­лю. Да­же в ба­не, ку­да на­ве­ды­ва­юсь раз в не­де­лю, я в пред­бан­ни­ке обо­ра­чи­ва­юсь про­сты­ней.

- Чай бай­хо­вый круп­но­лис­то­вой, ты хо­те­ла спро­сить. За­вар­ка уже в чай­ни­ке.

- За­ну­да. И как те­бя тер­пе­ли му­жья.

Мне ос­то­чер­те­ла эта пи­ки­ров­ка. Во­об­ще, мне весь этот спек­такль, про­дол­жаю­щей­ся уже поч­ти су­тки, уже встал по­пе­рёк гор­ла. Вод­ка в не­го не по­ле­зет.

- Ты ре­ши­ла пе­ре­се­лить­ся ко мне? - ре­зать так, ре­зать.

- Хо­чешь оби­деть ме­ня. Зна­ла бы ты, как я ос­корб­ле­на. Не то­бой. Род­ной до­че­рью. Я долж­на, обя­за­на рас­ска­зать те­бе всё.

У по­па бы­ла со­ба­ка, он её лю­бил и так да­лее. Тер­пи, Ма­ри­на. Не от­вя­жешь­ся. Как ска­зал один анг­ли­ча­нин, to confession is the fist step to repentance, при­зна­ние есть пер­вый шаг к рас­кая­нию. На­та­лия жа­ж­дет ис­по­ве­ди. Изо­бра­зи пад­ре, и слу­шай. Лишь она опять не на­пи­лась вдрызг.

Чай был кре­пок и го­ряч. Хо­ро­шо «ло­жит­ся» на ке­ту, вод­ку и ба­тон. Речь На­та­лии ров­на и связ­на. 

- Жи­вут они у нас с Ар­ка­шей в сред­ней ком­на­те. Не от­да­вать же им боль­шую. Кро­ме то­го там у нас ос­нов­ной фонд. Так Ар­ка­ша на­зы­ва­ет кар­ти­ны и ан­тик­ва­ри­ат, - наш фонд. Ка­кой-то пре­дель­ный ци­низм. Уби­ен­ной ста­руш­ки это «фонд», но не воз­ра­жаю. Ина­че ввя­жем­ся в пе­ре­пал­ку, - Про­шло пол­го­да и ста­ли мы с суп­ру­гом за­ме­чать, что на­ша дочь, - я об­ра­ти­ла вни­ма­ние, что под­ру­га пе­ре­ста­ла звать дочь по име­ни, - ста­ла по ут­рам мно­го пить хо­лод­ной во­ду. Ар­ка­ша го­во­рит, шу­тя, в пьян­ст­ве за­ме­чен не был, но по ут­рам пил во­ду. Хо­тел шут­ка­ми от­де­лать­ся. Он та­кой бес­тол­ко­вый, - док­тор на­ук у неё бес­то­лочь, - я не та­кай про­фан. Ме­ня на мя­ки­не не про­ве­дешь. По­ня­ла, что этот сво­бод­ный, от че­го толь­ко, ху­дож­ник спаи­ва­ет на­шу дочь. Её, ко­то­рую мы бе­рег­ли от всех этих па­ко­стей со­вре­мен­ной жиз­ни, - я смот­рю на неё и вспо­ми­наю де­ла ми­нув­ших лет.

Мо­ре, пляж. По­се­лок Лоо. Мы втро­ем, На­та­лия, Тать­я­на и я прие­ха­ли сю­да по­сле пред­ди­плом­ной прак­ти­ки. Они за­кан­чи­ва­ют ЛГУ. Жи­вем на час­той квар­ти­ре. Так это на­зы­ва­лось. На са­мом де­ле мы сни­ма­ем три кой­ки в до­ме раз­ва­лю­хе, но ря­дом с мо­рем. Три рас­кла­душ­ки три гвоз­дя в об­шар­пан­ной сте­не и один та­бу­рет. Вот и вся об­ста­нов­ка. За­то это сто­ит все­го во­семь­де­сят ко­пе­ек за ме­сто. Мы с Тать­я­ной пла­ва­ем до по­си­не­ния. На­та­лия бы­ст­ро ус­та­ет в во­де и мёрз­нет. Я, го­во­рит, пой­ду, по­гу­ляю. Гу­ляй, че­го нам. Толь­ко че­рез пять дней она при­хо­дит в сле­зах. У неё вы­де­ле­ния. Та­кие бы­ва­ют при трип­пе­ре. Го­но­рее. По­гу­ля­ла де­вуш­ка.

- Ты ме­ня не слу­ша­ешь. Все вы та­кие, - не уточ­ня­ет, кто это мы та­кие, - Отец да­же сле­дил за ней, ко­гда она ухо­ди­ла, как бы в биб­лио­те­ку.

- Это же ос­кор­би­тель­но.

- Лег­ко те­бе го­во­рить. У те­бя сын. Он в по­до­ле не при­не­сет.

- И что же твой бла­го­вер­ный вы­сле­дил?

- А вот что, - На­та­лия воз­де­ва­ет ру­ки к по­тол­ку, буд­то там от­вет, - Дочь не хо­ди­ла в биб­лио­те­ку. Она хо­ди­ла в ки­но.

- Грех-то, ка­кой.

- Не шу­ти. Ты же зна­ешь, ка­кие филь­мы ста­ли в то вре­мя де­мон­ст­ри­ро­вать. Сплош­ная пор­но­гра­фия.

- Ка­кие же это филь­мы?

- Но­чи Ка­би­рии. Муж­чи­на и жен­щи­на. Ты, что же не пом­нишь. Там го­лая спи­на му­жи­ка и эти охи-ахи.

Дол­го пе­ре­ска­зы­вать все пе­ри­пе­тии вос­пи­та­ния до­че­ри в се­мье док­то­ра и кан­ди­да­та на­ук. Там бы­ло все. Слеж­ка, пер­лю­ст­ра­ция пи­сем и за­пи­сок. До­хо­ди­ло до мор­до­би­тия. Это на фо­не не­уём­ных ласк. Кнут и пря­ник бы­ли хо­ро­ши в ра­бо­вла­дель­че­ском об­ще­ст­ве. Но не се­го­дня же. Во вре­ме­на мас­со­вых ком­му­ни­ка­ций, ра­дио и те­ле­ви­де­ния.

Под­ру­га про­дол­жа­ла. Я, под­пе­рев го­ло­ву ла­до­ня­ми, слу­ша­ла. Тер­пе­ла и слу­ша­ла. Не да­лее, как три дня на­зад я про­чла книж­ку. Из тех, что штам­пу­ют со­вре­мен­ные пи­са­ки. Книж­ка анон­си­ро­ва­на, как жен­ский де­тек­тив. Слог в том де­тек­ти­ве и слог На­та­лии близ­не­цы бра­тья. Как во­да из про­ху­див­ше­го­ся кра­на. Но бы­ва­ют и вспле­ски. Фыр-р-р-р и опять бульк, бульк.

Вод­ка кон­чи­лась. Как и, сла­ва Бо­гу, кон­чи­лась на­рез­ка. Греш­на, я ре­ши­ла, что те­перь-то уж На­та­лия уй­дет. Я уто­ми­лась и хо­чу при­лечь. Имею я пра­во в сво­ём до­ме от­дох­нуть. Те­ат­раль­но ра­зе­ваю рот в зе­во­те. Это у под­ру­ги вы­зы­ва­ет вспыш­ку гне­ва: Ты бес­сер­деч­ная, ты эгои­ст­ка. У те­бя нет серд­ца.

Это пре­дел.

- Так и про­ва­ли­вай. Я не ис­по­вед­ник и дом мой не ис­по­ве­даль­ня. На хрен мне слу­шать ис­то­рию гре­хо­па­де­ния твой Све­ты. Ма­ло что ли по те­ле­ви­де­нию это­го. Что ни пе­ре­да­ча, то убий­цы, нар­ко­ма­ны и на­силь­ни­ки пе­до­фи­лы.

- Ты хо­чешь, что­бы нас с Ар­ка­шей убил этот из­вра­ще­нец? Ты зна­ешь, что он де­ла­ет со Све­той?! Он за­став­ля­ет её де­лать ми­нет. Вот! – На­та­лия взди­ра­ет под­бо­ро­док.

- Ты са­ма ви­де­ла? – мне ста­но­вит­ся тош­но.

- За­чем? Све­та са­ма мне ска­за­ла. Она так из­ме­ни­лась. Го­во­рит, за де­сять дол­ла­ров она у ко­го хо­чешь, сде­ла­ет это. А вы­пить у те­бя нет? – ис­те­рич­ный пе­ре­ход.

- У ме­ня тут не ви­но­кур­ня.

- Ты пра­ва, - под­ру­га по­ник­ла. Я мол­чу. У ме­ня за­тек­ла спи­на, оне­ме­ли ру­ки. Уши за­вя­ли.

В от­кры­тую фор­точ­ку про­ник све­жий, уже ве­чер­ний воз­дух. Бре­шут со­ба­ки. За­ве­ли мо­ду дер­жать со­бак в го­род­ских квар­ти­рах. Ут­ром спать не да­ют. За­сра­ли га­зо­ны. Под при­чи­та­ния На­та­лии я поч­ти за­дре­ма­ла, но тот крик вни­зу встрях­нул ме­ня.

- Убью, га­ди­на, - кри­чал муж­чи­на.

- Сам гад, - от­вет­ст­во­ва­ла жен­щи­на го­ло­сом Тать­я­ны Шмы­го, - И пёс твой гад­ский.

Дош­ли до кон­флик­та со­бач­ни­ки. Но по­че­му не слыш­но са­мих со­бак? Оп­ре­де­лен­но, сбе­жа­ли от сво­их хо­зя­ев. Лю­ди ла­ют­ся. Что же им со­ба­кам под­ра­жать этим тва­рям не­ра­зум­ным. Нет па­мят­ни­ка склоч­ни­ку. Есть па­мят­ник и не один со­ба­ке. Зна­ко­во.

- Те­бе ин­те­рес­нее слу­шать, как ру­га­ют­ся ка­кие-то пья­ни­цы, - вот све­жай­ший при­мер. На­та­лии ней­мёт­ся за­те­ять со мной сва­ру.

- Я вся вни­ма­ние. Га­рик, он же Иго­рек ока­зал­ся из­вра­щен­цем. Но это, ми­лая моя, смот­ря как гля­нуть. В Ри­ме это по­чи­та­лось пре­дель­ным от­кро­ве­ни­ем. И пат­ри­ции гна­ли со дво­ра, - вру и не крас­нею, - жен­щи­ну, ес­ли она не ов­ла­де­ва­ла этим ис­кус­ст­вом, - а, впро­чем, мо­жет, и не вру. Не зря же ве­ли­кий Рим раз­ва­лил­ся. И как ут­вер­жда­ют ис­то­ри­ки от пре­сы­щен­но­сти во всем. В по­ли­ти­ке, бы­ту, ис­кус­ст­вах и зре­ли­щах. 

- При чем тут твой Рим, - без пау­зы, - Я вы­пить хо­чу.

- На­до в «24 ча­са» ид­ти. Муж не по­те­рял те­бя, си­зо­кры­лая ты моя го­луб­ка. Ар­ка­ша уе­хал в Гру­зию де­лать док­лад.

- Ал­лах все­мо­гу­щий. Не­у­же­ли им ин­те­рес­на нау­ка. Гам­са­хур­диа и Ше­вард­над­зе на­вряд ли сей­час за­ни­ма­ют­ся чис­той нау­кой. Они по­доб­ны тем, что у ме­ня во дво­ре. Ху­же псов.

Мы вы­шли во двор. Ни­ко­го. Со­бач­ни­ки, ви­ди­мо, ус­та­ли ла­ять­ся. А, мо­жет быть, со­шлись в ру­ко­паш­ной и уби­ли друг дру­га. Так, шу­тя и пе­ре­ки­ды­ва­ясь от­дель­ны­ми меж­до­ме­тия­ми, мы дош­ли до под­ва­ла в уг­ло­вом до­ме. 

Ти­хо в на­шем мик­ро­рай­оне. Тут не жи­вут лю­ди за­ня­тые про­дук­тив­ным тру­дом. В ос­нов­ном обос­но­ва­лись так на­зы­вае­мые но­вые рус­ские. До­ма все строе­ны по ин­ди­ви­ду­аль­ным про­ек­там. Квад­рат­ный метр тут сто­ит до­ро­же, чем в Цен­тре. Уст­рои­ли плат­ную ав­то­сто­ян­ку. По­гля­ди­те на неё. Все Ев­ро­пей­ские свал­ки тут. Мер­се­де­сы с ку­зо­ва­ми 190 и 220, особ­ня­ком их шес­ти­со­тые со­бра­тья. А вот и во­все уни­кум – анг­лий­ский Ягу­ар. В ох­ран­ни­ках не ста­ру­хи ста­ри­ки, как бы­ва­ло рань­ше. Тут всё мо­лод­цы под два мет­ра рос­том.

В под­ва­ле душ­но. Под по­то­лок ви­сит си­га­рет­ный дым и яв­ст­вен­но во­ня­ет пе­ре­га­ром. Этот «аро­мат» сдоб­рен за­па­хом пе­ре­пре­лой коп­че­ной ры­бой. Оп­ре­де­лен­но, и вод­ка тут в эти ча­сы «пе­ре­пре­лая». Го­нят с Кав­ка­за кон­тра­факт­ную во­дя­ру. Ска­жи­те, мо­жет при­лич­ная вод­ка сто­ить семь­де­сят руб­лей за пять­сот грам­мов. Нет. Сто­ит на пол­ке и дру­гая, по две­сти за бу­тыл­ку. Но то­же не факт, что она на­стоя­щая.

- Че­го же­ла­ют да­мы? - ну и ро­жа. Глаз­ки ма­лень­кие. Их поч­ти не вид­но на оп­лыв­шем жи­ром ли­це. Рот боль­шой и «мас­ля­ный», зу­бы ров­ные и не­ес­те­ст­вен­но бе­лые. Встав­ные. Нос пе­ре­бит и го­во­рит этот пи­те­кан­троп гну­са­во. 

- Да­мы же­ла­ют, вы­пив вод­ки, не от­ра­вит­ся.

- Ма­дам шу­тит. У нас вся вод­ка фир­мен­ная. Ли­зен, - тут пи­те­кан­троп за­пи­на­ет­ся. Я по­мо­гаю, - Ли­цен­зи­он­ная, - Вот, вот. Ре­ко­мен­дую «Цар­скую». На се­реб­ре на­сто­ян­ная.

- Что ты врешь, - всту­па­ет На­та­лия, кан­ди­дат хи­ми­че­ских на­ук, - Ио­ны се­реб­ра не взаи­мо­дей­ст­ву­ют со спир­то­вы­ми рас­тво­ра­ми.

- Да­ма спе­циа­лист? – раз­верз рот до ушей. Вонь по­пёр­ла.

- Хва­тить баз­лать, - на­до кон­чать этот ба­ла­ган, - Да­вай две бу­тыл­ки Ли­ви­зов­ской. Но, ес­ли проб­ка про­кру­тить­ся, вер­нешь день­ги.

- Ар­тур­чик, - от­ку­да-то из глу­бин под­ва­ла вы­шла де­ви­ца. Впе­ре­ди грудь, ед­ва не вы­па­даю­щая из блу­зы, по­том гу­бы, на­кра­шен­ные ма­ли­но­вым цве­том. То ли крас­ка, то ли кровь мла­ден­ца. Есть та­лия и по­то­му бед­ра осо­бен­но впе­чат­ля­ют, - кто тут пра­ва ка­ча­ет? Го­ни в шею.

- Мы ка­ча­ем пра­ва, - На­та­лия не ос­во­бо­ди­лась от преж­них па­ров ал­ко­го­ля и бы­ла бес­страш­на, - Дай­те жа­лоб­ную кни­гу, - пол­ный идио­тизм. Но по­дей­ст­во­ва­ло.

- Ка­кая кни­га, - де­ви­ца вы­шла из-за при­лав­ка, - Ка­кая та­кая кни­га. Хо­ти­те, я са­ма по­про­бую вод­ку. Ар­тур, от­крой та­кую же. Не тя­ни со­п­ли.

Че­рез де­сять ми­нут пат­руль­ные ми­ли­цио­не­ры, ко­то­рые, как пра­ви­ло, за­гля­ды­ва­ют в под­вал ка­ж­дый час, смог­ли на­блю­дать по­ра­зи­тель­ную кар­ти­ну. Три ба­бы си­дят на ящи­ках в об­ним­ку, и по­ют в раз­но­бой: Ка­ким ты был, та­ким ос­тал­ся, ка­зак ли­хой и так да­лее по тек­сту ка­жет­ся по­эта пе­сен­ни­ка то­ва­ри­ща Ма­ту­сов­ско­го.  

- Ва­лен­ти­на Ива­нов­на, - мол­вил сер­жант, - Вас не оби­жа­ют? – хо­ро­ша «кры­ша» у Ва­лю­ши.

- Иди, Ва­ся, иди. Обе­ре­гай по­кой во­ров и бан­ди­тов. Тут дру­гие не жи­вут. А тет­ки мои слав­ные. Иди, Ва­ся, - мы про­дол­жи­ли петь.

- Пой­дем мы, - ска­за­ла На­та­лия и по­пы­та­лась встать. Не по­лу­чи­лось. Её кач­ну­ло и зад вновь «при­лип» к ящи­ку.

- А го­во­ри­ли, вод­ка фаль­ши­вая, - Ва­лен­ти­на Ива­нов­на про­де­ла­ла не­ве­ро­ят­ные те­ло­дви­же­ния, что­бы по­мочь На­та­лии встать, - Дие­ту на­до со­блю­дать, - и то­же вер­ну­лась в ис­ход­ное по­ло­же­ние.

Мы с Ар­тур­чи­ком мол­ча на­блю­да­ем и да­же по­пы­ток не де­ла­ем, что­бы са­мим ото­рвать­ся от ящи­ков.

- Гос­по­да, - слы­шать та­кое от пи­те­кан­тро­па с пе­ре­би­тым но­сом не­мно­го стран­но, - пред­ла­гаю взять­ся за ру­ки и со­вме­ст­ны­ми уси­лия­ми под­нять­ся. Ско­ро мен­ты опять на­едут. Нуж­ны нам за­мо­роч­ки? – сам и от­ве­тил, - На хе­ра они нам нуж­ны.

Стран­ную кон­фи­гу­ра­цию со­ста­ви­ли мы. Но все же вста­ли. Ни­ко­гда я не ис­пы­ты­ва­ла та­ких ощу­ще­ний. Ног я не чув­ст­во­ва­ла, го­ло­ва лег­кая, как воз­душ­ный ша­рик. Язык уве­ли­чил­ся в раз­ме­рах и пе­ре­стал слу­шать­ся ко­манд из мо­ей под­кор­ки. Стран­но, что со­бу­тыль­ни­ки мог­ли из­да­вать чле­но­раз­дель­ные зву­ки. Что же за пой­ло нам всу­чи­ли тут. Но и хо­зяе­ва его пи­ли.

Сер­жан­ту при­шлось вы­зы­вать две «Ско­рые». Всех от­вез­ли в боль­ни­цу Бот­ки­на. Так на­чал­ся для ме­ня но­вый век. Вра­чи так и не су­ме­ли оп­ре­де­лить, ка­кую от­ра­ву под­ме­ша­ли в вод­ку со­вре­мен­ные Мен­де­лее­вы.

Пер­вым вы­шел из боль­ни­цы Ар­тур Кон­ра­до­вич. Быв­ший про­фес­сио­наль­ный бок­сёр, про­вед­ший сто два­дцать пять бо­ев, из ко­то­рых в де­вя­но­ста трёх по­бе­дил но­кау­том, оп­ра­вил­ся на пя­тый день. Ему вка­ча­ли не­ме­ре­но фи­зио­ло­ги­че­ско­го рас­тво­ра, глю­ко­зы и ещё че­го-то. Я и Ва­лен­ти­на вы­пи­са­лись на седь­мой день. На­та­лия про­ве­ла в па­ла­те поч­ти по­ло­ви­ну ме­ся­ца. Не про­шли да­ром её пре­ды­ду­щие воз­лия­ния, ска­за­лось и то, что она в дет­ст­ве бы­ла за­ра­же­на па­ра­зи­та­ми ас­ка­ри­да­ми. Ко­жа на лок­тях, под ко­ле­ня­ми, и ещё кое-где по­кры­лась крас­ной ко­роч­кой. Зуд не­ве­ро­ят­ный. Бу­ду­чи че­ло­ве­ком с ха­рак­те­ром хо­ле­ри­ка, под­ру­га моя пло­хо пе­ре­но­си­ла лю­бую фи­зио­ло­ги­че­скую не­мощь. Тут же по­сто­ян­ный зуд. Не го­во­рю о внеш­нем ви­де.

___________________________________

 

С На­та­ли­ей мне пред­сто­ит встре­тить­ся уже поздней осе­нью. На­род в ди­ком вос­тор­ге от но­во­го Пре­зи­ден­та. Осо­бен­но его чтут и обо­жа­ют жен­щи­ны в воз­рас­те, что с чьей-то лег­кой ру­ки про­зван Баль­за­ков­ским. …И в воз­дух чеп­чи­ки бро­са­ли…

Его – Бу­дем мо­чить в сор­ти­ре, тут же ста­ло афо­риз­мом. Мо­чи­ли или не мо­чи­ли, не знаю. Од­но знаю оп­ре­де­лен­но, Вик­то­ра рас­стре­ля­ли у по­ро­га мое­го до­ма. В сен­тяб­ре. 

Три­на­дца­то­го, чтоб оно, это чис­ло, ис­чез­ло из ка­лен­да­ря, я жда­ла Ви­тю к обе­ду. Он обе­щал прие­хать по­рань­ше. С ут­ра по­еха­ла на ры­нок. Всё обы­ден­но, как эти стро­ки. И по­го­да та­кая же. Се­рая, туск­лая. Ни солн­ца, ни вет­ра. Об­ла­ка свет­ло-се­рые. Они опус­ти­лись так низ­ко, что ка­за­лось их мож­но дос­тать, ес­ли не ру­кой, то уж во вся­ком слу­чае, дли­ной вет­кой. Ство­лы то­по­лей бле­стят ут­рен­ней ро­сой. Я шла по скве­ру и вды­ха­ла влаж­ный, пах­нув­ший гри­ба­ми воз­дух. Обе ру­ки за­ня­ты сум­кой и па­ке­том. Тя­же­ло, но что не сде­ла­ешь ра­ди муж­чи­ны. На­стоя­ще­го муж­чи­ны, а не тех со­вре­мен­ных осо­бей с яич­ка­ми и пе­ще­ри­стым те­лом ме­ж­ду ни­ми, ко­то­рые не спо­соб­ны на по­сту­пок.

---

Дата добавления: 2021-05-18; просмотров: 60; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!