Ольга Прохорова, Игорь Чекулай 3 страница
Таким образом, в разговорном английском языке, преимущественно в его американском варианте, превалирует функционирование глагола bet в значениях, не связанных с принятием обязательства выполнить определенное действие в будущем. Результаты корпусного анализа свидетельствуют о том, что его употребление не является нарушением литературной нормы. Высокая частотность появления bet в интерактивном дискурсе по сравнению с монологическим позволяет говорить о его особой коммуникативной ценности, об особом статусе в репертуаре средств речевого поведения человека, обеспечивающих его взаимодействие с другими людьми.
Рассмотрим более подробно функционирование bet в составе разговорных фраз (на материале Collins WordBanks, составляющей части Collins Cobuild Bank of English). Он может употребляться для выражения:
- уверенности, основанной на интуитивном знании, опыте: He has stopped driving out to Wellport but I bet he misses our time there….
- ожидания в отношении какого-либо события или состояния дел, прогноза: «I bet you ’ ll be a lovely father , Kevin».
- понимания, эмпатии: « I’m starving!» «I bet you are, » he said. «It's two-thirty and we've been at it since nine».
- иронии: «Shall I get you some more, Mr Steel?» enquired Rye sweetly… «A few slices of rib beef and a couple of roast spuds wouldn't come amiss». «Rib beef and roast spuds. I'll mention it in the kitchen, » said Rye seriously. «I bet you will, » said Steel, laughing splutteringly. «You work in the library, don't you, luv?»… Rye looked at him coldly.
- согласия, подтверждения: «In order to free the captives, the King sends His own Son into the heart of enemy territory with a battle plan more shocking than anyone could imagine. Sound exciting? » « You bet! »
|
|
|
Следует отметить, что между первым и вторым значениями провести четкую границу иногда достаточно трудно. Выражаемая посредством bet уверенность основана на догадке, на знании того, что можно ожидать в определенных ситуациях, в свою очередь, прогнозировать можно с той или иной степенью уверенности.
Подобное развитие значения можно наблюдать у синонимичного глагола wager. Следующие примеры демонстрируют его коммуникативный потенциал:
The ends of the bridge were looped over stakes driven into the ground. There were no handrails. Agnes stood with her hands on her hips and challenged Samantha. «I wager you’re afraid to cross that» [Collins WordBanks] (уверенность).
I’ll wager that in 2054 we will still have a Labour Prime Minister urging us to «have patience» [Collins WordBanks] (прогноз).
Вхождение компонента bet в состав целого ряда английских фразеологизмов, большая часть которых зародилась в американском варианте и развивалась по аналогичному самому bet сценарию, является его особенностью в сравнении с пари. Приведем примеры:
He hasn’t passed us and we haven’t passed him, but I’d bet my bottom dollar he’s around somewhere [Collins WordBanks] (уверенность).
You can bet your bottom dollar she’ll be over here to see what’s wrong [Collins WordBanks] (прогноз).
«And you, J. Jacob Mallory, do you understand? » «You can bet your life on it. Say good - bye , Honor » [Collins WordBanks] (согласие, подтверждение).
Данные примеры показывают, что фразеологические единицы, в состав которых входит bet, обладают особым прагматическим потенциалом. В отличие от фразеологизмов, выполняющих, прежде всего, описательно-характеризующую функцию, они не передают информацию о предмете действительности, а сообщают о намерениях говорящего, его эмоциональном, ментальном состоянии или являются реакцией на слова, действия другого участника коммуникации. Употребление таких фразеологических единиц «вынуждается» текущей диалогической или монологической речью. По структуре они представляют собой предложения.
|
|
|
Подобные единицы имеют особый статус внутри фразеологического фонда языка. Это подчеркивается И.А. Шароновым, в работах которого функционирует название «коммуникативы» [Шаронов И.А. 1996]. А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский предлагают термин «речевые формулы», под которыми понимаются «идиомы разных структурных типов (преимущественно законченные высказывания) с фиксированной иллокутивной силой или определяющие иллокутивные характеристики речевого высказывания» [Баранов А.Н., Добровольский Д.О. 2008:81].
На основе исследования ряда языков зарубежные лингвисты отмечают, что развитие значений языковых единиц, функционирующих как средство выражения речевого действия «betting», может иметь универсальный характер: от конкретного значения «рисковать деньгами, рассчитывая на определенный результат будущего действия / события» до значений, в которых преобладает интерсубъективный компонент (уверенность, эмпатия, согласие) [Ponsford D., Siewierska A., Hollmann W. 2010:35]. Наше исследование данной проблемы на материале русского языка частично подтверждает эту мысль.
|
|
|
Пользуясь данными Национального корпуса русского языка и Collins WordBanks, мы установили процент вхождений русского держу пари и английского I bet в соотношении с общим количеством слов в корпусе. Частотность употребления данной фразы в английском языке значительно выше (0,005%) по сравнению с русским (0,00006%). Как замечено в книге «Одноэтажная Америка» И. Ильфа, Е. Петрова, «вместо оптимистических «олл райт» и «о’кей» в разговорах жителей Запада слышится не менее оптимистическое, но чисто местное «ю бет», что означает: «держу пари», но употребляется во всех случаях жизни» [Ильф И., Петров Е. 1961:65]. Действительно, держать пари выполняет не все те коммуникативные функции, которые свойственны bet. На материале Национального корпуса русского языка было установлено, что фраза употребляется для выражения:
|
|
|
- уверенности: Держу пари , что ты первый клиент в истории этой забегаловки, попросивший повторить заказ.
- ожидания в отношении какого-либо события или состояния дел, прогноза: Держу пари, что завтра опять пойдет дождь, и я опять не поеду в Москву.
В развитии фразеологизма биться об заклад проявляется аналогичная тенденция:
Бьюсь об заклад, вы не местный житель (уверенность).
… бьюсь об заклад, что вы будете так же поражены, как и я… (прогноз).
Как уже было показано, пари в русской лингвокультуре концептуализируется, прежде всего, как спор. Соответствующие номинанты данных речевых действий обладают схожей иллокутивной силой (хотя и реализуемой косвенно), что подчеркивает их отличие от английского bet. Сравните следующие высказывания с примерами выше:
Спорим, что у него опять какая-то идея… (уверенность).
Спорим, на что хочешь, что произойдет нечто скверное? (прогноз).
Таким образом, исследуемые единицы обоих языков связаны с конкретными факторами ситуации общения. Отсюда, их дискурсивная зависимость. Они имеют выраженный прагматический компонент и выполняют различные прагматические функции.
Исследование пари с точки зрения его концептуализации в английской и русской лингвокультурах выявило некоторые расхождения. Несмотря на то, что исследуемые слова соотносятся с одной и той же структурой знаний, в их значении высвечиваются разные части этой структуры.
Рассмотрение процесса функционирования исследуемых английских и русских единиц в речи позволило выявить общую тенденцию в развитии передаваемых смыслов: от прямой экспликации согласия на выполнение обязательства при неблагоприятном исходе события в будущем и ожидания аналогичных действий от противоположной стороны при благоприятном исходе события в будущем до экспликации уверенности, прогноза, согласия, эмпатии. На наш взгляд, такое расширение иллокутивных функций исследуемых единиц вполне закономерно. Речевой акт заключения пари (в его первоначальном буквальном смысле) – это не описание, а действие, то есть воплощение в языке сложного комплекса взаимосвязей волевой (мотив, цель), ментальной (прогнозирование результата), эмоциональной (сопряженные с ожиданием результата и затем самим результатом переживания) составляющих структуры деятельности. В последующем использовании bet / пари для выражения уверенности, прогноза, согласия, эмпатии и т.д. превалирует определенный компонент этого сложного комплекса взаимосвязей. Тот факт, что слово bet получило столь широкое распространение в английском языке, особенно в американском варианте, и что оно в процессе своего функционирования покрывает большее смысловое пространство, чем пари в русском языке, свидетельствует о большей значимости называемого им явления в культуре англоязычного сообщества и его более глубокой укорененности в сознании носителей английского языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. 2008 – Аспекты теории фразеологии. Москва: Знак. 656.
2. Ильф И., Петров Е. 1961 – Одноэтажная Америка. Собр. соч. Т.4. Москва: ГИХЛ. 452.
3. Лурия А.Р. 1998 – Язык и сознание. Москва.
4. Шаронов И.А. 1996 – Коммуникативы как функциональный класс и объект лексикографического описания. Русистика сегодня. № 2. С. 89-112.
5. Букмекерская терминология. http://stavki.ucoz.com/publ/1-1-0-29
6. Национальный корпус русского языка. http://www.ruscorpora.ru
7. Ожегов С.И., Шведова Р.Ю. 1992 – Толковый словарь русского языка. Москва: «Азъ». 955.
8. Справочник по фразеологии.
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Linguist/Sprav/index.php
9. Фасмер М. 1986. – Этимологический словарь русского языка. Пер. с нем. и доп. Н. Трубачева. Под ред. и с предисл. Б.А. Ларина. Изд. второе, стереот. В 4 Т. М.: Прогресс.
10. Binde P. 2005 – Gambling Across Cultures: Mapping Worldwide Occurrence and Learning from Ethnographic Comparison. International Gambling Studies. Vol. 5, No. 1. 1–27.
11. Evans V., Green M. 2006 – Cognitive Linguistics: An Introduction. Edinburgh: Edinburgh University Press. 830.
12. Ponsford D., Siewierska A., Hollmann W. 2010 – Grammaticalization to and from ‘betting’ constructions. Book of Abstracts of the 3rd UK Cognitive Linguistics Conference «Language, Mind and Reality».6-8 July 2010. University of Hertfordshire. 35-36.
13. Collins WordBanks. http://www.collins.co.uk/
14. Michigan Corpus of Academic Spoken English. http://quod.lib.umich.edu/m/micase/
15. The Longman Language Activator. The World’s First Production Dictionary. 1993 – Edinburgh: Pearson Education Ltd. 1587.
16. Longman Dictionary of Contemporary English. 2000. – Edinburgh: Pearson Education Ltd. 1668. (LDCE).
17. Oxford Learner’s Thesaurus. A dictionary of synonyms. 2008 – Oxford: Oxford University Press. 1008. (OLT)
18. WordNet. http://www.cogsci.princeton.edu/~wn/
THE SPEECH ACT “BETTING/ПАРИ” IN THE ENGLISH
AND RUSSIAN LINGVISTIC CULTURES
The article presents the comparative analysis of the ‘betting’ speech act in English and Russian. The study is corpus-based. It is shown that conceptualization of betting in the two researched languages differs. The pragmatic functions of ‘betting’ constructions are analyzed and their peculiarities are described.
Русистика и современность.
13-я Международная научная конференция. Сборник научных статей, с. 403-407. ISBN 978-9984-47-044-3
Рига: Балтийская международная академия, 2011.
РУССКИЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ
В ЕВРОПЕЙСКИХ КУЛЬТУРНЫХ РЕШЕТКАХ
Вероника Разумовская
Сибирский федеральный университет, Россия
veronica _ raz @ hotmail . com
Одной из наиболее универсальных категорий науки является категория информации, предполагающая наличие некоторых сведений и знаний, передаваемых посредством определенного носителя [Урсул А.Д. 1975; Чернавский Д.С. 2004] . Носитель придает информации материальную форму (код). Категория информация непосредственно связана с категорией объекта. Взаимодействие двух объектов, при котором один объект получает «нечто», а другой объект это «нечто» сохраняет, можно определить как взаимодействие информационное. Передаваемое и сохраняемое «нечто» и является информацией. Категория информации также связана и с другими универсальными категориями науки: формой, содержанием, изоморфизмом, энтропией, неопределенностью. Именно информация позволяет уменьшить или снять неопределенность и энтропию.
Вся история мировой цивилизации представляет собой сложный и непрерывный процесс обмена, получения, обработки (интерпретации) и сохранения информации. В соответствии с отраслями знаний и сферами деятельности человека происходит категориальная типологизация информации, предполагающая выделение технической, социальной, генетической, секретной и других типов информации. Особое место в информационном объеме принадлежит культурной информации, представленной языковыми, мифологическими, изобразительными, музыкальными, литературными и прочими семиотическими системами (кодами). Культура может рассматриваться как особая знаковая (семиотическая) система, выполняющая роль своеобразного посредника между человеком и окружающим его миром. Искусство как неотъемлемая составная часть культурной сферы (культурного пространства) также представлено семиотическими системами. Изучение систем искусства позволило исследователям определить подобные системы как вторичные семиотические системы, построенные на основе естественного языка, но имеющие более сложную структуру [Барт Р. 1994; Лотман Ю. 1998].
К наиболее изученным разновидностям вторичных семиотических систем относятся художественные тексты. Каждая национальная культура обладает определенным корпусом художественных текстов, которые обеспечивают как национальную литературную традицию, так и межкультурное взаимодействие и взаимовлияние литературных традиций. Русская художественная литература находится на неком культурном перекрестке между Западом и Востоком. Она занимает особое место в мировом культурном и литературном пространстве и вовлечена в интенсивный переводческий процесс «западного» и «восточного» направлений, что требует эффективного решения переводческих задач общего и специального характера.
В отличие от всех других видов перевода художественный перевод практически невозможен без учета культурного контекста. Однако художественный перевод не является только «простым» смысловым и культурным перекодированием оригинального художественного текста средствами переводящего языка и культуры. Поиски лингвистических закономерностей перевода художественных текстов имеют уже достаточно долгую историю. Введение понятия культурного контекста при рассмотрении переводческих проблем позволило более объективно и детально подойти к вопросу качества художественного перевода, его адекватности.
Значительный вклад в развитие культурно-контекстуального подхода к вопросам художественного перевода внес А. Лефевр, выделивший особый тип художественных текстов. По мнению исследователя данные тексты являются национальным и мировым культурным достоянием (cultural capital) и участвуют в формировании культурных решеток (cultural grid) [Bassnett S., Lefevere A. 1998]. Художественные тексты, являющиеся национальным и мировым культурным достоянием, формируют в пределах отдельных культур особые текстовые решетки (textual grid), лежащие вне языковых плоскостей культур и определенным образом им предшествующие. Текстовые решетки определенным образом накладываются на язык, который, безусловно, является частью любой культуры. Обладая такими характеристиками как искусственность, историчность, условность, изменчивость и непонятность, текстовые решетки усваиваются носителями культуры до такой степени, что воспринимаются как «естественные» [Bassnett S., Lefevere A. 1998: 5].
Понимание системности и структурности окружающих явлений (к которым относятся и явления культуры) приводит нас к необходимости определения и описания устройства подобных «конструкций». Так, Ю. Н. Тынянов писал, что «литература есть динамическая речевая конструкция» [Тынянов Ю.Н. 1977: 261]. Культура также является конструкцией – конструкцией семиотической. Любая конструкция (техническая, морфологическая, социальная и т.д.) обладает формой организации. Одной из таких форм является решетка. Идея А. Лефевра о культурных решетках хорошо согласуется с другими существующими в различных областях знаний теориями решеток. Так, в математике (алгебре) понятие решетки приравнивается к понятию структуры и рассматривается как частично упорядоченное множество. К концу первой трети XX века теория решеток стала самостоятельным направлением алгебры [Гретцер Г. 1982]. Метод геометрического построения спиральных решеток используется в архитектурной бионике [Шубников А.В., Копцик В.А. 1972]. Решетки Кардано (Дж. Кардано – итальянский математик, философ и врач XVI века) используются для кодирования и декодирования текстов в криптографии [Bellini A.G. 1947]. По мнению И. В. Арнольд тенденция к общей математизации естественных и гуманитарных наук в XX веке сильно интенсифицировалась, что привело к использованию понятия решетки и в лингвистике [Арнольд И.В. 1991]. Для анализа места синонимии и омонимии в лексической системе языка И. В. Арнольд предложила применять решетки Вейча [Арнольд И.В. 1966]. Методика репертуарных решеток, основанная на принципах теории личностных конструктов, разработанных Дж. Келли [Slater P. 1976], используется при описании языковой личности в лингвистике [Мальцева 2000], в методике преподавания [Михайловская Ю.Г. 2002], а также в экспериментальной и социальной психологии [Франселла Ф., Баннистер Д. 1987]. Идею объективного существования и практического применения для научного анализа лингвистических (перцептивных, практических) решеток и решеток культур высказывал и М. Фуко [Фуко М. 1977].
Выдвинув гипотезу существования текстовых и культурных решеток, А. Лефевр отмечал важность учета при переводе места оригинального художественного текста в решетке собственной культуры и вероятное место текста-продукта в решетке переводящей культуры. А. Лефевр утверждал, что существуют культуры, текстовые решетки которых обнаруживают значительное совпадение, при котором оригинальный текст и переводной текст займут практически одинаковое место. Такие культуры в далеком прошлом имели общий культурный источник, что позволило им в дальнейшем сохранить определенное сходство. Примером могут служить французская, английская и немецкая культуры, основывающиеся на греко-римской античной традиции и обнаруживающие явное сходство культурных решеток. Значительное сходство можно обнаружить и у большинства славянских культур [Wierzbicka A. 1996]. Некоторые культуры обладают уникальными текстовыми решетками, структура которых не имеет аналогов и характеризуется исконной гомогенностью [Bassnett S., Lefevere A. 1998: 14]. Яркими примерами гомогенных культур могут являться многие культуры Востока: китайская, японская, корейская. Естественно, данные культуры нельзя определить как культуры полностью изолированные, герметичные. Исторические пути развития данных восточных стран определили причины и формы их культурного взаимодействия. Примером может служить общеизвестное влияние китайской культуры на культуру Японии. Так, культурное своеобразие Японии нашло отражение и в своеобразии японской переводоведческой традиции. Данная традиция генерирована, прежде всего, потребностями культурных и экономических контекстов исключительно с Китаем и создала уже в IX веке методику аннотационного переложения китайских текстов (kanbun kundoku).
Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!