Светлана Погожая, Ирина Куприева

Белгородский государственный университет, Россия

pogozhaya @ bsu . edu . ru , prettysue @ mail . ru ; kuprieva @ bsu . edu . ru

Печатается в рамках проведения поисковой научно-исследовательской работы при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009 – 2013 годы».

Эмоции и чувства – это своеобразные состояния психики, накладывающие отпечаток на жизнь, деятельность, поступки и поведение личности. Эмоции пронизывают весь многогранный процесс общения людей, и именно посредством эмоций и переживаний выражается отношение человека к деятельности, к другим людям и к самому себе.

Такой тандем человека и эмоций объясняет постоянный интерес исследователей различных отраслей наук к изучению последних. В связи с этим появляется огромное количество работ в области психологии, физиологии, философии, которые посвящены вопросам взаимосвязи и соотношению эмоций с интеллектом и разумом, оценкой и экспрессией, их роли в познании мира и т.д. Не последнее место изучению эмоций отводит и лингвистическая наука, где ученых интересует не только их психологические и физиологические проявления, но и их языковое выражение. В связи с этим актуально высказывание Н.А. Красавского о том, что постоянный интерес исследователей к эмоциям обусловлен физиолого-психологической значимостью этого явления, с одной стороны, а с другой – сложностью его природы и, следовательно, объективными трудностями изучения данного феномена. Для лингвистов проблема эмоций интересна сложностью изучения чувственной сферы языкового пространства, нечеткостью вербализации ее фрагментов [Красавский 2008: 26].

Вышесказанное позволяет заключить, что изучение эмоций в лингвистике невозможно без участия достижений других наук. Действительно, сложно представить, что исчерпывающий анализ языка с учетом эмотивности, как одной из его системных и функциональных характеристик, самодостаточен с позиций одного языкознания. Так, на основании того, что эмоциональность как сложный психический процесс требует интегрированного подхода к его изучению, объединения усилий ученых разных специальностей и осмысления результатов его изучения в смежных науках, без междисциплинарного, системного подхода к исследованию аспектов эмоциональности как «стыковой» проблемы невозможно получить адекватной картины этого объекта ни в целом, ни в каком-либо из его аспектов, в том числе и в лингвистическом [Буянова Л.Ю., Нечай Ю.П. 2006: 11].

При исследовании эмоций психология и психолингвистика нацелены, прежде всего, на выявление функций эмоций в деятельности человека. Неоднократно психологами предпринимались попытки классифицировать эмоции, предлагались их различные таксономии, основанные на критерии функциональности и иных. Однако, несмотря на четкость научных позиций, состояние изучения психологии эмоций, по мнению самих же психологов, остается крайне неудовлетворительным. Так, например, до сих пор не решена задача построения целостной, многоуровневой психологической теории эмоций, что естественно препятствует и разработке четкой классификации эмоций. Как отмечает Б.И. Додонов, «Очевидно, универсальной классификации эмоций создать вообще невозможно и классификация, хорошо служившая для решения одного круга задач, неизбежно должна быть заменена другой при решении иного круга задач» [Додонов Б.И. 1975: 21]. Сам перечень основных эмоций не установлен окончательно ни в психологии, ни в физиологии (психологи насчитывают более 500 различных эмоций).

Соответственно, учитывая все трудные и нерешенные вопросы психологической теории эмоций, лингвист, в первую очередь, должен исследовать собственно языковые механизмы обозначения и выражения эмоций. Такая необходимость лингвистического анализа средств, отображающих эмоции человека, мотивируется неразработанностью проблемы. Анализ работ предшественников показывает, что исследованиях последних лет, учеными лингвистами предпринимаются попытки выявить когнитивные основания концептуализации эмоций и способы их выражения лексическими средствами.

В данной статье мы обращаемся к стеническим эмоциям и их репрезентации в английском и русском языках.

Под стеническими эмоциями понимаются положительные эмоциональные состояния, которые связаны с повышением уровня жизнедеятельности и характеризуются возникновением ощущений возбуждения, радостного волнения, подъема, бодрости, восхищения. Эта формулировка восходит к трудам немецкого философа И. Канта, который наряду со стеническими, повышающими умственную и физическую работоспособность, выделял противоположные, астенические, наличие которых снижает работоспособность.

К стеническим эмоциям можно отнести такие родственные эмоции, как восхищение, наслаждение , удовлетворение, радость, ликование, торжество. Однако рассмотреть репрезентации всех вышеперечисленных эмоциональных состояний не представляется возможным в формате данной статьи, в связи с этим обращаемся к анализу лексических единиц, репрезентирующих группу стенических эмоций в русском и английском языках, и проводим их сопоставительный анализ на базе одного из вышеуказанных эмоциональных состояний, а именно эмоции восхищение, которая является одной из наиболее ярких представителей рассматриваемой группы.

Уникальность эмоций сравнительно с другими объектами номинации обнаруживается, прежде всего, в многообразии и богатстве языковых средств их выражения, которые включают соответствующую лексику, фразеологизированные синтаксические конструкции, особую интонацию, порядок слов. Основная роль здесь принадлежит, безусловно, лексике, причем в лексическом множестве, участвующем в обозначении эмоций, обнаруживаются слова различной частеречной принадлежности (существительные, глаголы, прилагательные, наречия, слова категории состояния, междометия), которые, сближаясь по лексической семантике и функционально, различаются грамматическим значением. Разная грамматическая семантика этих слов влечет за собой различие их текстового поведения и, соответственно, своеобразие в характере и способе изображения эмоций, поэтому имеет смысл специально исследовать закономерности изображения чувств словами разных грамматических разрядов [Бабенко Л.Г. 1989: 3].

Эмоции – это язык тела, чуждый интеллекту. Поэтому то, что человек понимает, он может объяснить, а то, что чувствует, – только описать либо метафорически, либо как сторонний наблюдатель в единицах, раскрывающих поведение [Чернейко Л.О. 1997: 195]. Действительно, эмоции очень трудно выразить словами. Лексемы, репрезентирующие эмоциональный концепт, как правило, только называют ту или иную эмоцию, а не раскрывают ее сущность. Выражение эмоций осуществляется с помощью особой лексики – эмотивной. При этом стоит отметить, что лексика, участвующая в обозначении эмоций, может быть представлена словами различных частей речи.

В настоящей работе мы обращаемся к исследованию адъективных лексем, вербализующих эмоциональное состояние восхищение в английском и русском языках. Выбор адъективной лексики для исследования данного эмоционального состояния не случаен. Как отмечает Худяков А.А., именно прилагательные и причастия в английском языке выражают статальные предикаты, которые отражают эмоциональные состояния [Худяков А.А. 2005: 102].

Прежде чем начать анализ лексических единиц, вербализующих эмоцию «Восхищение», обратимся к анализу дефиниции лексемы admir a tion в различных английских словарях.

В толковом словаре Macmillan English Dictionary for Advanced Learners лексема admiration имеет следующее лексикографическое толкование:

- a feeling of respect and approval.

Толковый словарь Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English дает нам следующую дефиницию данной лексемы:

- a feeling of respect, warm approval or pleasure.

The Free Dictionary by Farlex предлагает нам следующее определение лексемы admiration :

- a feeling of pleasure, wonder, and approval [FD, http://www.thefreedictionary.com/admiration].

Проанализировав представленные словарные дефиниции в английском языке, можно сделать вывод о специфике понимания данной эмоции в английской лингвокультуре, в которой, как очевидно, восхищение тесно связано с такими понятиями как уважение, удивление, одобрение, похвала.

Данное утверждение находит подтверждение в анализе отобранных нами соответствующих адъективных единиц в английском языке. Объединение данных лексем в один синонимический ряд представляется возможным на основании общего значения «вызывающий восхищение». Сразу отметим, что под синонимическим рядом в нашем исследовании мы понимаем лексические единицы, «принадлежащие к одной и той же части речи и имеющие одинаковые семантические описания с большой общей частью» [Апресян Ю.Д. 1995: 255-256].

Однакоанализ фактического материала показал, что, несмотря на наличие общей словарной дефиниции «вызывающий восхищение», в языке некоторые из отобранных нами лексем в большей степени репрезентируют такие понятия как уважение, удивление, похвала. Обратимся к их рассмотрению:

- respected – admired and approved of by many people (MED);

- amazing – inspiring awe or admiration or wonder (FD);

- praiseworthy– deserving praise and admiration (MED).

Из представленных словарных толкований вытекает, что наряду со значением «вызывающий восхищение», в семантике лексем заложены такие значения как «вызывающий похвалу, удивление, уважение». Таким образом, можно сделать вывод, что в английском языке эмоция восхищение тесно связана с такими эмоциональными состояниями, как похвала, удивление, уважение.

Найдем подтверждение этому в примерах фактического материала:

1) I only meant that the coincidence is amazing (BNC).

2) Your resemblance to your mother is quite amazing (BNC).

3) The human body has amazing powers of recuperation (BNC).

В данной группе примеров прилагательное amazing реализует концептуальный признак «вызывающий удивление», а не «вызывающий восхищение». Ведь, столь сильное сходство человека с матерью, определенное стечение обстоятельств вызывают у говорящего, скорее всего, удивление, а не восхищение. В примере (3) говорящий обращает наше внимание на удивительные способности человеческого тела к восстановлению.

Рассмотрим несколько примеров с лексемами respected и praisewort h y:

4) In terms of performance the film is praiseworthy, with a consistent, naturalistic, undeclamatory style that still respects the poetry… (BNC).

5) The Rector, the Squire and the schoolmaster were the respected members of the community to whom the village looked for advice and help (BNC).

Так, в приведенном примере (4) прилагательным praiseworthyв сочетании с существительным «film» актуализируется значение «заслуживающий похвалу» (Фильм достоин похвалы за его натуралистический, невычурный стиль), а в примере (5) лексема respected, несомненно, наряду со значением «вызывающий восхищение» соответствует значению «вызывающий уважение». Объектом восхищения здесь являются такие люди, как директор, педагог, сквайр, к которым люди часто обращаются за советом и за помощью и которые, несомненно, заслуживают уважения.

Таким образом, анализ фактического материала подтвердил ранее выдвинутое нами утверждение о том, что эмоция восхищение в английском языке тесно связан с такими эмоциональными состояниями, как уважение, удивление, похвала.

Теперь обратимся к словарной дефиниции лексемы восхищение в русских словарях.

Толковый словарь С.И. Ожегова дает нам следующее определение данной языковой единицы:

- высшее удовлетворение, восторг.

В толковом словаре Д.Н. Ушакова лексема восхищение имеет следующее лексикографическое толкование:

- чувство радостного удовлетворения, состояние очарованности, восторг.

Как уже отмечалось ранее, анализ словарных дефиниций английских лексем позволил нам сделать вывод о тесной связи эмоции восхищение с такими эмоциональными состояниями как удивление, уважение, похвала. Как видно, словарные дефиниции русских словарей нам такой связи не показали.

Базовой адъективной лексемой, вербализующей эмоцию восхищение в русском языке, является прилагательное восхитительный. Обратимся к словарным дефинициям данного прилагательного:

- приводящий в восхищение, очаровательный, замечательный (Ожегов);

- приводящий в восхищение, очаровывающий; прелестный, очаровательный, производящий приятное впечатление, необыкновенно хороший (Ушаков).

6) А мне приснилось, что я сидела на высоком холме, с которого открывался восхитительный, завораживающий взгляд, вид на заходящее в морскую воду солнце... (НКРЯ)

7) Девушка ловко обогнула застывшего Козырева, и ее восхитительный смех рассыпался с хрустальным звоном. (НКРЯ) [

Исходя из данных синонимических словарей русского языка, нами был составлен синонимический ряд адъективных лексем, репрезентирующих эмоциональное состояние восхищение. Он представлен следующими прилагательными: восхитительный,красивый, прекрасный, благовидный, благолепный, благообразный, великолепный, взрачный, видный, живописный, изящный, казистый, картинный, миловидный, нарядный, прелестный, привлекательный, пригожий, смазливый, хороший, хорошенький, художественный; пышный, роскошный, щегольской, разубранный, разукрашенный; бесподобный, божественный, блестящий, дивный, чудный, обворожительный, пленительный, распрекрасный.

Обратимся к словарным дефинициям некоторых адъективных лексем из вышеперечисленного синонимического ряда, взятых из толкового словаря русского языка С.И. Ожегова:

- красивый – доставляющий наслаждение взору, приятный внешним видом, гармоничностью, стройностью, прекрасный. Красивое лицо. Красивый вид. Красивый голос;

- прекрасный - очень красивый, очень хороший. Прекрасное лицо. Прекрасный характер;

- великолепный – отличающийся великолепием, превосходный, отличный. Великолепный вид. Великолепный обед;

- прелестный - полный прелести. Прелестное дитя;

- привлекательный – такой, который привлекает, располагает к себе, нравится. Привлекательная внешность. Привлекательная перспектива (заманчивая);

- пригожий – красивый, миловидный, а также вообще хороший. Пригожая девица. Пригожий денек;

- роскошный – отличающийся роскошью, богатством; очень хороший, замечательный. Роскошные волосы;

- бесподобный - превосходный, ни с чем несравнимый. Бесподобный голос;

- чудный – прелестный, очаровательный; очень хороший, великолепный. Чудные звуки. Чудное видение. Чудный обед. Чудный характер.

Как видно из данных дефиниций, ни одно из прилагательных, являющихся синонимами лексемы восхитительный, не актуализирует значение «вызывающий восхищение, приводящий в восхищение». Словосочетания с данными адъективными лексемами, взятыми из словаря Ожегова, описывают в большинстве случаев внешность человека (красивое, прекрасное лицо; привлекательная внешность; роскошные волосы), его внутренние качества и таланты (бесподобный, красивый голос; чудный характер), положительную характеристику человека в целом (пригожая девица, прелестное дитя), либо данные лексемы усиливают положительную эмоциональную оценку различных объектов и понятий (пригожий денек, привлекательная перспектива, великолепный вид, великолепный обед, красивый вид). Все это, несомненно, позволяет нам сделать вывод о том, что являясь синонимами прилагательному восхитительный, имеющему значение «вызывающий восхищение, приводящий в восхищение», данные адъективные лексемы репрезентируют в большей степени понятие красота.

Подтвердим данное утверждение примерами фактического материала:

8) Тем более, что у клетки с совершенно великолепным журавлём я задержался много дольше, чем рассчитывал (НКРЯ).

9) Великолепный рассказчик , только одна проблема: иногда одни и те же истории рассказывает по двадцатому кругу (НКРЯ).

10 ) Павловская мебель красного дерева, коллекция изумительных миниатюр на стене, бесподобная дворцоваялюстра рубинового стекла с перьями из жемчужного бисера (НКРЯ).

11) А вот бесподобную вступительнуюстатью К. И. их никто не заставлял включить, и ее не включили, в результате чего мы с К. И. и обменялись приведенным выше диалогом (НКРЯ).

12) На афишах была нарисована прекрасная женщина с высокой причёской, огромными синими глазами…, красивые голые плечи, большая грудь, едва прикрытая платьем, но какое платье ― было непонятно, потому что афиша заканчивалась (НКРЯ).

13) «В то время года тундра была особенно красива (НКРЯ).

14) Сейчас так поют. Тембр голоса у тебя красивый. Девушкам понравится (НКРЯ).

15) По времени путешествовать увлекательно ― касаться душой его странно архаичных эмоций, его прелестного наива и того, что отсюда кажется чистотой (НКРЯ).

16) И вот ради прелестного зуба, который прослужит вам сто лет, и ради Абдуллы Ибрагимыча я, человек с образованием выше среднего, должен унижаться и упрашивать молодого неблагодарного нахала потерпеть всего-то один день!" (НКРЯ).

17) Значит , вы не способны оказаться среди этих красивых , привлекательных людей как равный среди своих! (НКРЯ)

18) Приехали супруги Мукомоловы с кучей добра, румяные, пригожие, на дворян похожие и с дворянскими, пусть пока ещё и коряво выглядевшими, привычками и манерами (НКРЯ).

19) Пригожий летнийвечер и алый слоистый закат (НКРЯ).

20) И когда появилась возможность, у нас была комната 10, 70, образовалось 70 сантиметров за счёт того, что вынесли печку, и там стояла эта кровать и огромный стол, и роскошный туалеткрасногодерева (НКРЯ).

21) Луазо расширялся, начал оборудовать роскошный отель с элитным рестораном в окрестностях Тулузы (НКРЯ).

22) Венский кофе, Вена, чудная осень 1990 года (НКРЯ).

23) Поплавский говорил: «Париж ― чудный город, но его портят французы» (НКРЯ).

Однако, несмотря на столь специфичное употребление адъективной лексики в обоих языках, особенной семантической разницы рассматриваемых адъективных лексем в некоторых лингвистических ситуациях можно не обнаружить. Дело в том, что в реальной жизни эмоции встречаются в сложных сочетаниях и выделить в них какой – либо ведущий компонент далеко не просто. Особенность эмоций состоит в том, что «с одной стороны, трудно определить, является ли выделяемая эмоция действительно самостоятельным видом или же обозначение одной и той же эмоции разными словами, а с другой стороны, не является ли новое словесное обозначение эмоции лишь отражением степени ее выраженности» [Ильин Е.П. 2002: 131-132].
В связи с этим следует говорить о пересечении и связи различных эмоциональных состояний и возможности разграничения эмоций исключительно в целях научного анализа.

В данной статье мы попытались рассмотреть особенности вербализации эмоционального состояния восхищение в английском и русском языках. Мы выявили, что в английском языке данная эмоция репрезентируется большим количеством адъективных лексем, имеющим общее значение «вызывающий восхищение» и тесно связана с такими эмоциональными состояниями, как удивление, похвала, уважение.
В русском языке значение «вызывающий восхищение, приводящий в восхищение» актуализируется только одной адъективной лексемой восхитительный, а остальные лексемы, являющиеся синонимами данного прилагательного, имеют значение «красивый, доставляющий наслаждение взору, приятный внешним видом», что позволяет нам сделать вывод о тесной связи эмоции восхищение с понятием красота в русском языке. Исходя из всего этого, можно говорить о том, что вербализация эмоционального состояния восхищение адъективными лексемами различна в английском и русском языках.

ЛИТЕРАТУРА

1. Апресян Ю.Д. 1995 – Лексическая семантика (синонимические средства языка). Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Москва: Школа «Языки русской культуры». 472.

2. Бабенко Л.Г. 1989 – Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та. 184.

3. Буянова Л.Ю., Нечай Ю.П. 2006 – Эмотивность и эмоциогенность языка: механизмы экспликации и концептуализации. Монография. Краснодар: Кубанский гос. ун-т. 277.

4. Додонов Б.И. 1975 – Классификация эмоций при исследовании эмоциональной направленности личности. Вопр. психологии. №6. 13-27.

5. Ильин Е.П. 2002 – Эмоции и чувства. Санкт-Петербург: Питер. 752.

6. Красавский Н.А. 2008 – Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах. Монография. Москва: Гнозис. 374.

7. Худяков А.А. 2005 – Теоретическая грамматика английского языка. Учеб. Пособие для студ. филол. фак. ин. яз. высш. учеб. заведений. Москва: Издательский дом «Академия». 255.

8. Чернейко Л.О. 1997 – Лингвофилософский анализ абстрактного имени. Москва: Наука. 320.

9. НКРЯ – Национальный корпус русского языка – http://www.ruscorpora.ru

10. BNC – British National Corpus – http://www.natcorp.ox.ac.uk

THE PECULIARITIES OF STHENIC EMOTIONS REPRESENTATION
IN THE ENGLISH AND RUSSIAN LANGUAGES

The article deals with the problem of the sthenic emotions representation in the English and Russian languages. The specified group of emotions includes such positive emotional states as admiration, joy, satisfaction, pleasure, exultation, etc. However, admiration is considered to be one of the most vivid emotional states in this group of emotions. It leads us to the linguistic analysis of the adjectives representing this emotional state in both languages using the method of comparative analysis.

Русистика и современность.
13-я Международная научная конференция. Сборник научных статей, с. 383-386. ISBN 978-9984-47-044-3

Рига: Балтийская международная академия, 2011.

АНГЛОЯЗЫЧНАЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
КАК ПОСРЕДНИК МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Ирина Попова , Юлия Попова

Балтийская международная академия, Латвия

irenepopova @ hotmail . com

Каждая культура имеет свою языковую систему, с помощью которой её носители общаются друг с другом. С помощью языка люди передают и получают основную массу информации. Язык это не просто система коммуникации и не только отражение реального, окружающего мира, но и отражение культуры, менталитета народа, его национального характера, традиции и системы ценностей. Можно сказать, что через язык человек воспринимает менталитет своего народа и специфическое культурное восприятие мира. Поскольку одной из основополагающих функций языка является коммуникативная функция, то связь языка, культуры и коммуникации неоспорима.

Взаимосвязь языка, культуры и коммуникации являлась предметом исследования для многих ученых. Данную проблему изучали как зарубежные ученые В. Гумбольдт, И. Гердер, Ф. Боас, Э. Сепир, Б. Уорф, так и российские исследователи, например, А. Леонтьев. Данные исследования концентрируют свое внимание на том, что при помощи языка человек не только воспринимает и передает реальную картину окружающего мира, не только пропускает восприятие окружающей среды через призму своей культуры, но и формирует свою языковую картину мира. Каждый народ обладает своей культурной матрицей и своим языковым восприятием мира, которые находятся в постоянном взаимодействии.

Слово, являясь основной единицей языка, в определенной мере также воплощает в себе культурную картину мира народа и несет в себе специфическое восприятие мира данным народом. Изучение иностранного языка – это не только освоение нового коммуникативного кода, но и проникновение в национальную культуру народа-носителя изучаемого языка [Верещагин Е., Костомаров В. 2005: 1038; Тер-Минасова C. 2008: 25-33]. Культурный компонент семантической структуры значения слова определяется как лингвокультурема. Экстралингвистическое содержание значения слова составляет его национально-культурный фон. Овладение национально-культурным фоном слова является важным фактором для адекватного понимания иностранного языка. При изучении иностранного языка, студенты пытаются совместить единицу чужой языковой и культурной картины мира с картиной мира, заданной своей культурой и своим языком. Однако, данные единицы неоднородны, что в свою очередь приводит к определенным трудностям в изучении и преподавании иностранных языков.

Большинство трудностей возникает при переводе текста с одного языка на другой с учётом выбора соответствующих эквивалентов, а также при восприятии текста, со всеми нюансами значения и подтекстом. Наиболее часто данные трудности вызываются отсутствием точного эквивалента для выражения какого-либо понятия, а также отсутствием самого понятия в языке. Это предопределено тем, что такие понятия часто являются уникальными для данной культуры и, следовательно, другие культуры не обладают соответствующими словами для их выражения. Одним из способов преодоления данных трудностей является интегрирование процесса обучения культуре в процесс обучения иностранному языку. Следовательно, обучение иностранному языку должно строиться на преподнесении языковой единицы на фоне образа, аналогичного тому, что присутствует в сознании носителя языка и культуры. Образ, на котором строится семантика слова или фразеологизма, создаётся у изучающего иностранный язык последовательно в процессе работы над значением языковой (речевой) единицы и возникает во всей полноте, когда студенты сталкиваются с этой единицей в реальности. Такой подход к работе над семантикой и над национально-культурным компонентом значения позволяет обеспечить коммуникативную компетенцию студентов в актах межкультурной коммуникации, то есть позволяет студентам адекватно воспринимать речь носителей языка и понимать оригинальные тексты.

Особую роль в изучении и преподавании профессионального иностранного языка в вузе играет именно терминологическая система. Терминологическая система формирует профессиональную картину мира и концептуальное пространство межкультурного взаимодействия в различных профессиональных сферах, а также является вербальной основой концептосферы профессиональной деятельности. В рамках данного подхода терминологию можно рассматривать как систематическое обозначение понятий-концептов в рамках определенной сферы деятельности, для выполнения которой требуются профессиональные знания в данной области. В подобном случае терминология рассматривается в социально-коммуникативном контексте и привязывается к использованию языка людьми, обладающими определенной квалификацией для работы в данной сфере. Значение термина можно рассматривать как динамичную категорию, которая постоянно конструируется и реконструируется в зависимости от социально-культурного контекста.

Основную часть терминологической системы составляют англоязычные термины-концепты, которые носят глобальный и интернациональный характер. Использование англоязычной терминологии в данной ситуации напрямую зависит от выполняемых ей функций в профессиональном дискурсе, так и от уровня знаний и коммуникативной компетенции людей, находящихся в профессиональной коммуникативной ситуации.

Такие термины-концепты вводятся в русский язык как заимствования и их употребление в речи в большинстве случаев оправдано и обосновано рядом причин.

Одна из причин данной лингво-культурной тенденции состоит в том, что термин-концепт не находит своего аналога в русском языке, поскольку данный термин отсутствует как реалия (факт) в профессиональной практике данной социо-культурной общности. Соответственно, в профессиональной языковой сфере также отсутствует определенный концепт и соответствующий ему термин-аналог в форме слова или короткого словосочетания. В результате термин-концепт ассимилируется в русском языке и входит в культуру обозначаемого им явления, процесса, предмета. Например, термин мультиплекс. В английском языке этим термином обозначают огромный кинотеатр с рядом залов, которые находятся в торгово-развлекательном центре и предлагают посетителям не только просмотр кино, но и различные товары и услуги развлекательного характера. В данном случае в русском языке отсутствует термин-аналог в форме слова или короткого словосочетания, и это приводит к необходимому заимствованию термина. Другой термин, относящийся к данной категории, – это франчайзинг, обозначающий систему договорных отношений между предприятиями, при которой одна сторона предоставляет другой стороне право на производство и реализацию определенного вида товаров или оказание определенных услуг под товарным знаком франчайзера, а также право на получение технической и организационной помощи [Бизнес-Словарь: URL]. Данные англоязычные слова вводят не только новый языковой термин в русский язык, но и новую реалию в профессиональную практику. К данной категории можно также отнести такие слова как аутсорсинг, портфолио, чартер, политкорректность, глобализация, и т.д.

Другая причина использования англоязычных заимствований без использования русского эквивалента заключатся в том, что при замене англоязычного термина-оригинала на русский синоним происходит утрата его изначальной концептуальности. Ведь концепт является образом, «пучком» представлений, понятий, знаний, ассоциаций сопровождающим слово [Степанов Ю. 2004: 43] [Маслова В. 2005: 35] [Зинченко В. 2007: 174, 218].Следовательно, замена термина-концепта на существующий аналог в русском языке может сужать значение термина, ограничивать сферу его применения, нарушать связи с другими близкими концептами и искажать коннотативный смысл. Это связанно с тем, что при подборе русского аналога часто возможно передать только основное предметное значение термина, при этом образ, значения, коннотации термина-концепта не принимаются во внимание. Одним из таких терминов-концептов является термин паблик рилейшнз, который часто переводится на русский язык как связи с общественностью. Однако такой перевод значительно сужает значение термина, поскольку изначально термин сформировался в сфере бизнеса и обозначает разновидность маркетинга заключающаяся в продвижении товара при помощи создания благоприятного общественного мнения об организации и ее продукции. Можно также привести в пример, такое словосочетание как продакт плейсмент. Буквальный перевод термина с английского языка обозначает размещение продукции, однако в русском языке для обозначения данного термина-концепта часто используется словосочетание скрытая реклама. Необходимо уточнить, что при таком переводе на русский язык термин-концепт приобретает негативную семантическую окраску, тогда как в английском языке этот концепт не несет отрицательных ассоциаций и подразумевает один из методов продвижения продукта на рынке при помощи размещения рекламируемого продукта в кино или телевизионных программах.

Бурное развитие науки и техники также привело к появлению новой тенденции в лингвистике, когда уже устоявшиеся в русском языке англоязычные термины или термины латино-греческого происхождения заменяются на новые англоязычные термины из-за быстрого устаревания самого термина. Например, слово тенденция все чаще заменяется на более современное слово тренд, хотя данные слова и являются близкими синонимами. Однако, тренд имеет более частое употребление в сфере экономики и статистики благодаря дополнительному оттенку значения слова, связанному с описанием и характеристикой экономических показателей. При этом, слово тенденция в переводе с английского языка обозначает общую направленность процесса, направления движения или развития чего-либо, что приводит к вытеснению слова более современным и модным англоязычным термином (или например, слово прайс-лист практически вытеснило слово прейскурант; тур-агенство начинает употребляться чаще, чем тур-бюро, а вместо термина старший менеджер предпочитают использовать топ менеджер).

Схожие тенденции наблюдаются также при замене англоязычного термина на новый в контексте политкорректности термина, для выражения уважения и терпимости к какой-либо группе людей. Причем, в данном случае из английского языка может заимствоваться не только сам термин, но и целое понятие. Особенно часто данная тенденция наблюдается в сфере политики и туризма. (например, понятие пассажиры-инвалиды заменяется на пассажиры с ограниченными возможностям; стюардесса на помощник по полету;так ранее считающийся приемлемым в русском языке слово негр теперь заменяется на политкорректный термин афро-американец, афро-европ еец).

Помимо лингвистических причин, влияющих на использование англоязычных терминов в русском языке, можно выделить также и экстралингвистическую причину социально-психологического характера. Данный аспект проявляется в том, что при коммуникации важную роль играет фактор принадлежности говорящего к той или иной социальной группе. Употребление англоязычных терминов-концептов свидетельствует о наличии определённого профессионального статуса или общественного положения говорящего. Если человек употребляет иностранную терминологию, то другие участники коммуникативного процесса могут воспринимать это как интеллектуальное превосходство собеседника и приписывать ему обладание экспертными «сакральными» знаниями [Giddens A. 1995: 79-91]. Таким образом, владение и активное употребление англоязычной терминологии может существенно влиять на повышение статуса говорящего в глазах других участников коммуникативного процесса, сигнализируя принадлежность говорящего к высшей «касте» профессионалов.

Одной из самых важных причин использования англоязычных терминов в русском языке, даже при наличии адекватных русских аналогов, заключается в удобстве использования таких терминов, обеспечивающих скорость процессов кодирования-декодирования в профессиональной сфере деятельности (например, маркетинг, пресс-релиз, промоушн, пиар, инсентив-туризм, таблоид, мерчандайзинг, маржа, таргет терапия, и т.д.). При обучении иностранным языкам необходимо помнить, что при определении когнитивного аспекта цели обучения иностранным языкам необходимо учитывать тот факт, что язык отражает взаимодействие между психологическими, коммуникативными, функциональными и культурными факторами [Ченки А. 1997: 340-369]. Из когнитивной науки известно, что мышление человека – это процесс обработки и порождения знаний. В теории познания различают два основных типа знаний: декларативные и процедурные.
К декларативным знаниям в профессиональной сфере можно отнести эмпирические знания из профессиональной сферы, приобретаемые в результате его социального опыта и академические знания, приобретаемые в процессе обучения. Под процедурным знаниями понимается некая последовательность действий, которую необходимо выполнять, другими словами, инструкция к действию. Отсюда следует, что при обучении иностранному языку необходимо помнить, что знания, используемые при кодировании и декодировании сообщения, отнюдь не ограничиваются знаниями о языке. Языковые знания формируются через личностное «переживание-преломление» [Залевская А. А. 1996: 26] и находятся под контролем существующих норм и функционируют в контексте опыта, в нашем случае в контексте профессионального опыта. Англоязычная терминология помогает специалисту наиболее быстрый способ опознать слово, т.е. включить его во «внутренний контекст разнообразных знаний и отношений, устоявшихся в соответствующей культуре в качестве оснований для взаимопонимания в ходе общения и взаимодействия» [ibid.].

В связи с процессами глобализации англоязычная терминология становится частью международной научной лексики (International Scientific Vocabulary). Этот термин был впервые введен Филиппом Гоув и первоначально был ограничен английским языком [Гоув Ф. 1963: 7a]. Однако, в настоящее время международная научная лексика, в том числе и англоязычная терминология, становится «транс-лингвистической» лексикой, т.е. лексикой, которая употребляется во многих и языках и является посредником между образованием, культурой, наукой и технологией [МакАртур Т. 1998: URL].

В большинстве случаев данная лексика переходит в национальную языковую систему посредством транслитерации с соответствующими фонологическими и орфографическими адаптациями. По мнению некоторых английских лексикографов использование данной лексики в любом языке можно считать равнозначным прямому «цитированию» и, следовательно, термин-концепт, принадлежащий к международной научной лексике, можно назвать поистине международной, превосходящей границы одного языка, самой универсальной лексической единицей на земле [ibid.].

Исходя из вышесказанного, можно придти к выводу, что заимствованные англоязычные термины в русском языке играют роль посредников межкультурной коммуникации, являясь воплощением международной транс-лингвистической лексики. Такие термины-концепты прочно входят в коммуникативную компетенцию людей работающих в разных сферах профессиональной деятельности. Англоязычные термины отражают основополагающие концепты многих профессиональных сфер и служат как коммуникативные помощники «декодеры» облегчающие диалог в современном глобализированном многокультурном и мультилингвальном мире.

ЛИТЕРАТУРА

1. Верещагин Е., Костомаров В. 2005 – Язык и культура. Москва: Индрик. 1038.

2. Залевская А. А. 1996 – Вопросы теории и практики межкультурных исследований. Этнокультурная специфика языкового сознания. Сб. статей. Под ред. Н.Уфимцевой. Москва. 26.

3. Зинченко В. Г. 2007 – Межкультурная коммуникация. От системного подхода к синергетической парадигме. Москва: Флинта: Наука. 218.

4. Маслова В. А. 2005 – Когнитивная лингвистика. Минск: ТетраСистемс. 35.

5. Степанов Ю. С. 2004 – Константы: словарь русской культуры. Москва: Академический Проект. 43.

6. Тер-Минасова С. 2008 – Язык и межкультурная коммуникация. Москва: Слово. 25-33.

7. Ченки А. 1997 – Семантика и когнитивная лингвистика. Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Москва. 340-369.

8. Giddens A. 1995 – Living in a Post-Traditional Society. Reflexive Modernization. Oxford: Polity press. 79-91.

9. Gove P. (ed.) 1963 – Webster's Third International Dictionary. Springfield, Mass: G. & C. Merriam. 7a.

10. McArthur Tom 1998 – Asian Lexicography: Past, Present, and Prospective. Lexicography in Asia (Introduction). Password Publishers Limited. http://kdictionaries.com/lia-intro.html Accessed September 8. 2010.

11. Бизнес-Словарь [Электронный ресурс] – Справочно-информационный ресурс поддержки предпринимателей URL: http://www.businessvoc.ru/ (дата обращения: 20.09.2010).

12. Дякин Б.Г. (ред). 2000 [Электронный ресурс] – Энциклопедия рынка. Совместное предпринимательство: мировой опыт – практика в России. Русско-английский словарь-справочник. Москва: ROSBI. 590.: http://www.bizbroker.ru/?r=vocabulary (дата обращения: 22.07.2010).

ENGLISH PROFESSIONAL TERMINOLOGY IN THE RUSSIAN LANGUAGE
AS A MEDIATOR OF INTERCULTURAL COMMUNICATION

The article deals with the use of English professional terminology in the Russian language in the context of intercultural communication. Learning of foreign languages is not only the acquisition of a new communication code, but is also the act of becoming involved into the process of intercultural communication, since each language reflects the culture and thought patterns of a particular nation. The given article focuses on the manifestation of such phenomenon and discusses the reasons for the introduction and use of English professional terminology in the Russian language.

Русистика и современность.
13-я Международная научная конференция. Сборник научных статей, с. 387-391. ISBN 978-9984-47-044-3

Рига: Балтийская международная академия, 2011.

РОМАН В.КОРОТКЕВИЧА ХРИСТОС ПРИЗЕМЛИЛСЯ В ГРОДНО В ПЕРЕВОДЕ А.СУРНИНА: К ВОПРОСУ О ПЕРЕВОДЕ КАК СРЕДСТВЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Валентина Прокофьева

Даугавпилсский университет, Латвия

Niclow08@inbox.lv

Владимир Короткевич (1930-1984), белорусский поэт, прозаик, драматург, владевший украинским, русским, польским, а так же несколькими европейскими языками, был и крупным переводчиком. Особенно удачными считаются его переводы Байрона и Гете на белорусский язык. Произведения самого Короткевича переведены на 21 язык, в частности, существуют переводы книг В.Короткевича не только на основные европейские языки (в том числе и на латышский), но и на такие «экзотические», как вьетнамский и монгольский.

Короткевич – один из наиболее читаемых белорусских писателей. К сожалению, сегодня не весь корпус, созданный Короткевичем, доступен русскому читателю; наиболее известны исторические романы Черный замок Ольшанский и Дикая охота короля Стаха, которые были переведены на русский язык и экранизированы (Короткевич с большим уважением относился к киноискусству как средству популяризации важных для него идей). Cледует отметить, что история романа Хрыстос прызямл i ў ся ў Гароднiначалась с создания сценария художественного фильма «Житие и вознесение Юрася Братчика», к работе над которым Короткевич приступил в 1965 году. Интересно отметить, что сценарий создавался на русском языке. На вопрос друзей, почему он решил создать фильм об истории Беларуси, а не написать книгу, Короткевич ответил: «Ни черта вы не понимаете в кино! – сердился Короткевич. – Это же могущественная сила! Роман в наших белорусских условиях прочитает ну десять, ну двадцать тысяч человек. А хороший фильм посмотрят миллионы» (Перевод – В.П.) [Мальдзiс А. 1990:93]. Следовательно, для писателя было важным, чтобы знающая его аудитория не ограничивалась лишь пространством Беларуси.

Фильм «Житие и вознесение Юрася Братчика», был закончен на киностудии Беларусьфильм в 1967 году, но так и не был выпущен на широкий экран, премьера состоялась только в 1989 году. После неудачи с экранизацией любимого сюжета писатель трансформирует киносценарий в романную структуру, но уже на белорусском языке. Роман, написанный в 1966 году, был издан в Минске на языке оригинала в 1972 году. Таким образом, начало «эпопеи» с переводами этого произведения может быть отнесено уже к моменту работы над сценарием.

Короткевич всегда очень критично относился к своим и чужим переводам, он утверждал: « П ереводы всегда несколько утрачивают колоритность произведения. На мой взгляд, их должны делать люди одинаковые не только по мастерству, но и по духу. Поэтому хороших переводов мало» [Жаўняровiч П. 2006:279]. Тем не менее он горячо поддерживал переводы своих произведений на другие языки и на русский язык, в частности. Свидетельство тому – цитата из личной переписки Владимира Семеновича с его другом из Латвии, Еронимом Стулпаном, латышским поэтом. В одном из своих писем Короткевич писал: «Ты умница, что продвинул свою книжку в Москве. Это прекрасно... А у меня никак не доходят руки, чтобы всерьез взяться за пробивание своих стихов в переводе на русский» [Шляхам гадоý 1990:66]. Следовательно, он понимал ценность перевода его творчества на русский язык. Наиболее известный переводчик прозы Короткевича на русский язык – его соотечественница Валентина Щедрина. Важно, что именно Короткевич был инициатором перевода своей прозы: «...И очень прошу Вас взяться за нелегкую работу – перевести мою солому на колосья[36] «великого, могучего, правдивого и свободного» (Перевод – В.П.) [Шчадрына В. 2000:64.] Сотрудничество было настолько плодотворным и успешным, что впоследствии они стали друзьями. Позже Валентина Щедрина вспоминала: «Все произведения, которые появились до нашего знакомства или после него и не были еще переведены на русский язык, вышли с того времени в моем переводе. А это – повести «Седая легенда», «Дикая охота короля Стаха», «Цыганский король», роман «Черный замок Ольшанский» <...> Наша совместная работа переросла в сильную дружбу» (Перевод. – В.П.) [Шчадрына В. 2000:66]. Эти переводы были встречены и автором, и читателями, и критикой с энтузиазмом.

Судьба перевода на русский язык романа Христос приземлился в Гродно не столь удачна и не столь однозначна. Профессиональная, опытная переводчица, Валентина Щедрина, не взялась переводить этот роман, несмотря на большой опыт работы с текстами Короткевича.

Первая попытка перевода романа на русский язык была осуществлена Наумом Кисликом уже в 1966 году, т.е. в год создания книги. Сокращенный вариант перевода был опубликован в журнале Нёман № 11-12 за 1966 год. От дальнейшего перевода по неизвестным причинам Наум Кислик отказался. В то время роман практически ещё не был известен широкому кругу белорусских читателей, и, увы, после этого перевода книга не нашла своего пути и к русскоязычному читателю.

Как утверждают критики, современники, друзья Короткевича (А.Мальдзис, А.Верабей) его романы сложно переводить из-за особой атмосферы его текстов, „ живости языка ”, которые дано уловить не каждому переводчику. Кроме того, для перевода романа Христос приземлился в Гродно необходимы глубокие познания в истории, географии, фольклоре, этнографии Беларуси.[37]

В 1979 году роман был переведён на чешский язык Вацлавом Жидлицким (как считают специалисты – удачно), а вот перевести на русский язык вплоть до 2006 года не брался ни один переводчик.

Первый полный и достаточно серьёзный перевод был сделан в 2006 году Александром Сурниным. Книга была издана в известном Российском издательстве г. Санкт-Петербурга Амфора.

Вокруг перевода Сурнина сразу же возникли жаркие споры. Многие в Беларуси перевод не приняли. Особенно радикально протестует литературовед Петр Жовнерович (П.Жаўняровіч), который упрекает Сурнина в незнании языка и истории Беларуси, в непонимании самого духа произведения. В одной из статей, посвящённых этой проблеме, перевод даже называется пародиейна роман Короткевича [Жаўняровiч П.: в сети]. Критик высказывает мнение, что книгу белорусского классика Владимира Короткевича „россияне переписали” по-своему. Жовнерович убежден, что в переводе искажены не только имена и факты оригинального текста, но и сам дух произведения: «Это уж < ... > не Короткевич, а что-то иное (либо кто-то иной). < ... > Такой перевод «Христа» позорит доброе имя Короткевича и словно издевается над его почитателями, теми, кто имел счастье читать роман в оригинале» [Жаўняровiч П.: в сети]. [38]

Параллельно возникли какие-то недоразумения с единственной наследницей Короткевича, его племянницей Еленой Синькевич по поводу тиража и денежной компенсации за право перевода. В некоторых городах книжные магазины даже опасаются торговать переводом Сурнина, не желая иметь судебные тяжбы с владелицей авторских прав на произведения Короткевича.

Постараемся систематизировать претензии, которые выдвигаются в адрес переводчика, и прояснить, действительно ли перевод Сурнина загубил великий роман Владимира Короткевича?

Критики, в первую очередь, считают недопустимым перевод названия романа. Белорусское название Хрыстос прызямл іў ся ў Гароднi в русском переводе звучит как Христос приземлился в Гродно (Подчеркнуто мной. – В.П.). Жовнерович полагает, что между названиями Гродно и Гародня есть принципиальная разница. Время действия романа – 16 век, тогда город именовали как Гародня. Были и другие названия Гродна, Горадня, Горадзен. Каждое из этих названий отражает свою эпоху в истории города. Привычное для современного читателя название Гродно, по мнению критика, – знак Беларуси нашего времени. Таким образом, своим переводом Сурнин ломает историческую концепцию Короткевича, заявленную уже в заглавии.

Сурнин же в ответе своим критикам поясняет, что для современника более привычно название Гродно, топоним же Гародня для русского читателя вообще будет «молчащим». Например, поясняет Сурнин, украинские названия городов Львiв, Харькiв мы по-русски произносим Львов, Харьков, а американский Нью-Орлеан в русской транскрипции звучит Новый Орлеан и т.д. В русском языке это устойчивые названия [Сурнин А. в сети]. Нам представляется, что в данной полемике правда на стороне переводчика.

Следующее серьёзное нарекание вызвал перевод белорусских имен (прежде всего библейских) на русский лад. Сурнин отвечает, что текст ориентирован на восприятие русского читателя, поэтому перевод евангельских имён с белорусского языка логичен. Ведь жители разных стран, носители разных языков читают Библию на родном языке и воспринимают её как факт национальной культуры. Поэтому и в переводном варианте романа имя Хрыстос читается как Христос, Якоб как Иаков и т.д. Если сюжет романа соответствует истории о Втором пришествии Христа, а не Хрыста, то и все имена должны соответствовать произношению на русском языке. Например, белорусское имя Цыпрыян по-русски произносится Киприян, белорусский Вус читается по-русски Ус, Янава голубятня по-русски звучит Иоаннова голубятня, белорусское имя Тадей по-русски звучит Фадей. Транскрипция используется в соответствии с прочтением Евангелия на русском языке.
В оправдание Сурнина можно привести доводы Дж. Хауса, который одной из основных характеристик перевода называл «ситуацию двойного послания», когда переводчику приходится связывать культурный контекст исходного текста и культурно-коммуникативные особенности текста перевода [House J. 2009:79].

Серьезной ошибкой в переводе Сурнина критики называют использование арабских цифр при нумерации глав вместо римских, как это делалось самим Короткевичем. Эту замену критики трактуют как ошибку переводчика, приводящую к искажению авторской трактовки временных моделей романа. Сурнин оставил эти претензии без ответа. Думаю, что это было сделано для удобства современного читателя, который, как правило, далек от римской нумерации. «Перевод — это процесс замещения текста на одном языке текстом на другом языке. <...> Чтобы достичь адекватности перевода, лингвист должен быть знаком с культурой как исходного языка, так и языка перевода, знать цель коммуникации и целевую аудиторию. Необходимо помнить, что из-за разницы в культуре и языке точного перевода и быть не может. Единственное, на что можно надеяться, — приблизительность» [Davaninezhad F. K.: в сети].

Кроме переводческих «вольностей», искривляющих картину мира романа, критики упрекают Сурнина и в целом ряде грубых ошибок (лексических, грамматических, стилистических и т.д.). Проведённое нами сравнение подлинника и перевода выявило целый ряд недочётов, разночтений и несовпадений. Условно их можно объединить в 5 основных групп. Остановимся на нескольких примерах.

1. Неверный или неточный перевод

Дата добавления: 2021-04-07; просмотров: 88; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 57 58 59 60 616263 64 65 66 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!