ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА 35 страница
Между протчими обиды, тому ныне дватцать шесть лет, бежали ис-под Удинского острогу брацкие ясачные, князец Керсень да Яудинского улусу князец Алдырка, да саянской князец Ерке-дарга, с женами и с детьми и со всеми своими улусными людьми, которых он принял и в своем подданстве неправедно удержал. И после того повсегодно к российским границам приближаются и несносные обиды чинят и сущих подданных всероссийских, саетов и протчих, неправедными наступками и насильством к ясаку принудили и принуждают, и немалое число земли российской завладели.
Чего ради имею ея императорского величества указ и об том и о всей мунгальской границе трактовать, хотя до сего числа ни в каком трактате ни о какой границе с Мунгальскою землицею между Российским и Китайским империем не упомянуто, и сочинить границу или не сочинить, остается в воли обоих империй, и тем не может ни единой пункт постановленного мира при Нерчинском нарушен быть, в котором Мунгальской землицы о границе нигде не упомянуто. Однакож, ежели богдыханово величество по силе мирного трактату, утверженного при Нерчинском, и о протчем по моему представлению, благоволит учинить праведное решение и благосклонное ея императорскому величеству довольство (в чем не сумневаюся, имея твердую надежду на благое склонение и высокое разсуждение такого великого и самовластнейшаго монарха), то имею полную мочь и о границах и всем протчем в Пекине при дворе его богдыханова величества посредственным и праведным порядком по данной мне инструкции все окончать, и что для обновления дружбы, изъяснения пунктов содержания корреспонденций к благополучному согласию /л. 47об./ обоим империям присудствует, обновить, постановить и утвердить словесно и письменно, назнача о границе в Пекине праведныя и посредственныя урочища, дабы по тому назначению чрез коммисаров обоих империй развесть и пограничные знаки для вечного мирного владения учинить.
|
|
|
13.
Ежели же кроме чаяния его богдыханово величество повелит мне трактовать или с его министры или с мунгальскими владетели на границе, и в таком случае объявляю (чего не дай Боже): я на границе трактовать не смею прежде окончания всех дел, мне врученных, в Пекине его богдыханова величества с верховными министры, как моя инструкция повелевает и полная мочь, мне врученная, простирается, наипаче что всемилостивейшая моя государыня императрица по своей благосклонности желает все окончить и добрую корреспонденцию и согласие учинить и изнова мир подтвердить в Пекине чрез мое посольство, а не на границе с мунгальскими владетели и с посланными министры. [136]
Вышеписанные претензии, ни единого пункта не выключая, суть праведны, как мочно каждой пункт свидетельствовать дельно и письменно, однакож когда обе империи имеют благосклонное желание к блаженному покою и вечному миру, то все мочно с добрым посредством развесть и окончить и наикрепчайшую дружбу новым трактатом утвердить, дабы обе империи ныне и потомство в дружбе и согласии пребывали.
|
|
|
На вышеписанныя мои представления желаю получить письменной ответ с переводом на руском и латинском языках по каждому пункту особливо за лутчее выразумение дела и склонности богдыханова величества, дабы я потом мог иметь попечение к праведному окончанию, всемилостивейшая же моя государыня императрица и самодержица могла б восприять свои меры (В другой копии этой же репрезентации (Там же. Д. 10. Л. 1-7) на л. 7 далее следует: Дано в Пекине на руском и латинском языках ноября 15-го 1726 году). /л. 48/
Перевод с ответу на репрезентацию, полученного от китайских министров на латинском языке (В тексте описка: языках) декабря 5-го дня (Подлинник на русском яз. // Там же. Л. 44-56. В переводе с латинского (Там же. Л. 57-63) на л. 57над текстом: Получено чрез заргучеев от китайских министров во ответ на репрезентацию чреззвычайного посланника и полномочного министра декабря 5 дня 1726. Копии перевода XVIII и XIX вв. // Архив СПб. ФИРИ РАН. Ф. Нерчинская воеводская изба. Оп. 1. Д. 241. Л. 1-9.
|
|
|
Опубл.: Бантыш-Каменский H. H. Дипломатическое собрание дел... . С. 129 (упоминание), 130-131 (краткое изложение)).
Ответ вельможей к графу Саве, послу российскому и протчая.
На 1 пункт.
Семь господ мунгальских тайшей Ердени Батур, Серен Бинтухай, Чин Ирдени, Доржи, Елдень Ахай и протчие подобные тайши во время бунта галданского (а Галдан значит Буштухан калмыцкой) за пресечение дороги так что не могли возвратиться к нам, каждой остался в своем месте. И понеже они были безсильны и от вас притеснены, дали письмо и присягу, о которой ты говоришь, но токмо для обману. И то нельзя причитать за подлинной инструмент и свидетельство. Кроме того, земли, где они кочевали, суть подлинные земли мунгальские, общия всех мунгалов. И могли бы они одни, яко господа, не согласись с протчими, оныя земли вам отдать? К тому ж наш великий богдыхан за превеликое благодеяние разсеянных мунгальцов собрал, падших воздвиг и раззореных в прежнее состояние возвратил. Многие сты тысячи верблюдов, лошадей, быков, овец, корм им подарил, как скоро их собрал в старинные их жилища. А вы во время галданского бунта помысля, что мунгальцы ваши соседи, дали ли им помощь военными людьми, удержали ль, когда Галдан чтоб далее не вступал?
|
|
|
В то же время семь господ за возмущение Галданово, Серен Зап и протчие подобные мунгальцы, имели дорогу заключенную, так что к нам не могли пройти и того ради остались у вас, но, понеже они братья Тушету-хану и с ним одна кость и одно тело, допустит ли правда, чтоб возвращены были? Вы убо писали, требуя их, но письменно и мы ответствуем: невозможно их отдать.
После того прибыл сюды Измайлов, ваш посланник, /л. 48об./ и Ксаон хоанти (император усопший) дал указ, говоря: семь господа (Так в тексте) и протчие не могут быть вам отданы, понеже суть с Тушету-ханом одна кость и тело. Наш великий богдыхан во окончании дел следует отца своего поступком и никогда пременяет то, что от него единожды было установлено.
Наше великое государство имеет обычай вспомощствовать безсильным, падших воздвизати и разбиенных в прежнее состояние возвращати, как убо мог [137] бы ныне отлучить тело от костей, отдав вам семь господ тайшей и протчих.
Тому невозможно статься, и больше о том не надлежит говорить.
На 2 пункт.
Справясь мыс приказными записками, обретаем, что наш Сонгот, вельможа Внутренния полаты, будучи прежнего в городе Нипкове (Нерчинск) с вашим послом Феодором Алексеевичем и с протчими, того времени онхоты, браты, мунгалы, Церен-табунан и протчие пришли, объявляя, что хотят передаться нам в подданство. И наш вельможа Сомгуту о том объявил вашему послу Федору Алексеевичю и протчим. Потом сии люди, воюя с вами, пришли к своим старинным владетелям. Они не ваши изстарии, но прямые мунгальцы ясачные. А понеже они пришли, каждой ища своего прежнего господина, как между собою могут быть разделены и вам возвращены? О сем деле даны письма Федору Алексеевичю и дело окончено.
Аты, посол, ничтоже думая о мире и союзе, которые суть наинужнейшие и главнейшие пункты, токмо хотел бы рабов и ясачных от своих господ отлучить, не престая (Так в тексте; следует: не переставая) упоминать, что они принадлежат россияном. Сия твоя вина.
А они подлинно суть раби и ясачные мунгальские, а не ваши российские, и что не можно вам их отдать. Уже то решено и установлено и о том больше не надлежит упоминать.
На 3 пункт.
От времени установленного мира между обоими царствами /л. 49/ ни по которому образу мы не отдалилися от договоров, ниже нарушили данную веру.
Которые преж сего от ваших к нам перебегли, сиречь Силкинку Бааса и протчие, числом восьмнатцать, видя о том ваше письмо, искали их, сыскали их и назад отдали, также когда один или другой переходил, наш вельможа Манту, учиня розыск, возвратил назад. Когда войско наше против Чюван Араптана [сиречь контайши] 4 послано, в полон взято, между которыми были некоторые из ваших россиан, и мы их здесь вручили вашему посланнику Измайлову, дабы их отвез назад. Кроме того, некоторые от ваших пошли было для торгу х контайше и не могли возвратиться к вам, принуждены притти к нам в город Силин, о чем уведомясь, усопшей богдыхан велел привесть их в Пекин, одел их, наградил их, милостиво принял и к вам отослал.
Первого году сего богдыхана (1723 г.) ваш Ланга писал в Приказ, что от своего белого царя имеет указ трактовать о границе из стороны мунгальской и о перебещиках с нашими вельможи и прилагал, что сыскал всех перебещиков и просил, чтобы и от двора посланы были вельможи (сиречь министры) 5. Сие донесли и нашему богдыхану, которой смотря на мир тотчас послал Олондая, которому был товарыщ президент Тегу, в Селенгинск. А когда туда прибыли и хотели говорить о толиких наших туды посланных письмах о возвращении перебещиков, Ланг сказал, что он о сем не может трактовать без указу белого царя, но имеет прибыть вельможа для дел перебещиков и границы, когда же прибудет (говорил Ланг), все сия дела окончатся, и по указу моего белого царя я искал ваших перебещиков и сыскал восемьдесят слишком, прошу, чтобы по мирным артикулам взяли с собою, и наши вельможи взяли и привезли (См.: РКО в XVIII в. Т. I. Док. № 255. 258-261, 266).
Мы писали еще о сем деле к вельможам белого царя, чтоб как скорее прислан был сюды великой посол для разграничения рубежей и о деле перебещиков.
Когда наши два вельможи из Селенгинска возвратились, ушел от вас един, именем Иван, которого возвратили к Лангу, а тех, которые от нас [138] помалу один после /л. 49об./ другого бегали, яко Окин-тайша, Батан-зайсан и калмыцкой Джир Галан и протчие подобные, мы тотчас следовали за ними до границы и не догнали. Повторительные письма о том писали, требуя их назад, но ниже розыскали, ниже нам их возвратили. И когда вы ниже ответу дали, не явное ль сие нарушение трактатов, удержа наших беглецов? А мы здесь не удержали ваших.
На 4 пункт.
Справясь мы с приказными записками, нашли, что Сомготу, которой был наш вельможа Внутренния полаты, по установлении восточных границ с вашим послом Феодором Алексеевичем, с того времене коликожды от страны вашей уходили к нам перебещики, вы тотчас о том к нам писали, и мы приказали вельможам, которые на границах обретаются, дабы сыскав перебещиков, вам возвратили, но когда из стороны нашей перебегали, наши к вам такожде писали, требуя их.
По нашему обычаю, от которой ни есть стороны к нам переходят перебещики, имеет о том комисию Тушету-хан и вельможи пограничные, которые в тот час дают ведомость в Приказ. И никогда в том не погрешено.
И хотя говоришь, что кроме семи господ тайшей тубунуцких и больше восьми тысяч ваших к нам перебегли, о том ничтоже обретается в наших регистрах. Гналися ли вы тогда за вашими перебещики, требовали ль их письменно у наших вельможей, которые живут при границах? Ежели то правда, чего ради ваши прежния посланники, комисары и ваш посланник Измайлов и протчие ничтоже о том говорили, но ниже о том приносили писем, не дается убо такое дело. Понеже мы имеем здесь трактовать о постоянном мире, имеем говорить и делать праведно, истинно и равномерно, суетно и противно упоминать дела, которые существенны не суть.
Что суть перебещики? Они суть люди, изменники государства, которые не памятствуют благодеяния, злы, возмутители бунта. Для которой потребы хотели б мы их удержать? /л. 50/
На 5 пункт.
Понеже наши подданные засак, тайши перебегли к вам, того ради Чибак-засак с своими домашними воистинну гнался за ними, но не настиг их, но дорогою встретил семь фамилей, которые прежде того было ушли от него, и взял их назад. Ни жадного повез воина, ниже перешел за границу, а вы говорите, что с семьюстами военными людьми пошел. Чибак-засак имеет токмо един улус, которой не больше полтараста или вящще людей, явная убо неправда, что он взял с собою семьсот человек. И понеже наш Чибак-засак когда, гоняючися за беглецами, взял назад от своих прежде убегших семь фамилей, того ради наш Тушету-хан для миру между обоими царствами покрычал на него, что без жадного прежде уведомления взял назад беглецов, сиречь семь фамилей, и тех паки он вручил Борхою-тайше, чтоб их повез к вам и чтоб между тем требовал у вас тех, которые ушли было от Чибака, но вы подлинно приняли те семь фамилей и не токмо не возвратили наших беглецов, но еще и нашего Борхоя-тайшу удержали и в тюрьму посадили. И сие убо по установлению ли мира?
Также от стороны вашей некоторые иногда возмущают без притчины, но ты, посол, сия умолчаваешь (Так в тексте) и между тем пишешь, что мы нашего Чибак-засака удерживаем, и просишь, чтоб за важности преступков, от них учиненных, мы их наказали, дабы прочим во образец служило. Сие воистинну имеет великия консеквенции против мира, сия дела, о посол, прилежно разсмотрети и разсуждати довлеешь. [139]
Кроме того, в прошедших временах некоторые от ваших россиан, которые приехали было в Пекин и убили здесь человека, мы оных послали к вам, дабы их наказать, вы же никогда не прислали сюды ни единого из наших, чтобы наказаны были для учинення убивства, того для о том инаго решения учинить нельзя. /л. 50об./
На 6 пункт.
По справкам учиненным, мунгальские земли суть пограничные с вашими, и постановлены караулы для охранения людей и мест, у которых кочуют все наши тут да инде, пременяя кормовыя кочевья, и никоторым образом не постановлены караулы, ни жилья на вашей земле, но вы, россианы, никогда не умеете быть довольны и неправедно мало-помалу приближаетеся к мунгальским землям, построя домы и городы деревянныя, и похищаете их земли. Мы отсюды послали некогда людей, которые раззорили городы и домы деревянные, от вас строенные сиречь.
Чикой, Уда и Байкал и протчие подобные места были прежде сего владения наших мунгалов, а вы нечувственно, но мало-помалу вступая и строя городы и домы, похитили те места, чего ради убо с вами решить бы, когда постановляются караулы для охранения в крайней и последней стороне наших мест и прочая. Худо убо говоришь, чтоб сии караулы свесть, ниже впредь которым-нибудь образом поставить прежде соглашения с вами. В обычай положено в нашем великом царстве следовать всегда правду в коем-либо деле, ниже когда, уповая на собственные наши силы, не брали ничего чюжего.
На 7 пункт.
Тотчас, когда ваши прибывают к границе, наш Тушету-хан, спрашивая прежде притчину их приезду, уведомляя Трибунал, и Трибунал по делу чинит решение. Когда ваш Ланг прислал сюды Давида, Тушету-хан уведомил Требунал, а Требунал донес императору, и после того послан заргучей, которой привез сюды Давида, а ты послал Вендоури (Андрея Лаврентьева) с письмом к Тушету-хану, которой о том уведомил Трибунал.
Когда ваш посланник Измайлов прибыл сюды, дали мы ему для взятья с собою 100 листов наших пасапортов, и здесь он оставил 100 листов своих пасапортов, и когда отсюды посылали к вам какого человека, /л. 51/ всегда давали ему пасапортов, от вас здесь оставленных, а вы ниже единого от наших к нам прислали, однакож, когда Тушету-хан уведомлял Трибунал о прибытии, ваших всех приняли и никого не удержали.
Наш Тушету-хан говорил было, что де хотел окончать все дела на границе, а потом ты говорил, что хочешь ехать ко двору, и не согласясь тако между собою твои прежния и последния слова, того ради возвратил назад твоего посланного с письмом, которое не мог послать ко двору, однако о том уведомил Трибунал.
В прошедшем времени Чамсон Табак кутухта советовал было усопшему императору, чтоб были посланы наши люди, имея ваших пасапортов здесь оставленных, смотреть гору, Мундурга называемомую, где находят соль, а вы тех людей задержали в Селенгинску, ниже позволили им проезжать далее, но возвратили их назад.
От времене, что между нами состоялся мир, все ваши посланники, к нам отправлены, по прибытии их в Селенгинск всегда их пропускали, дая им зверей, корм и протчее, а ты прежде нежели прибыл в Селенгинск, Тушету-хан уведомил, и наш великий богдыхан, разсуждая о состоявшемся мире, послал вельможного, которой с скорыми подводами сюды препроводил, сия ты ведаешь. Разсуждая убо дела вышереченная, вы, россияны, нарушили договор, а мы не нарушили. [140]
Из многих государств приходят к нашему великому государству для заплату дани, и мы для поздравления от страны народа и установлено у нас, что от которого ни будь государства приезжающие послы не пропускаются прежде, нежели наши вельможи, пребывающие на границах, уведомлят. И когда Тушету-хан уведомил о твоем деле, сие учинил по своей должности. Ныне же, о посол, как мы можем по твоему слову пременить наши установленныя обыкновения? Ханы и засаки наши и протчие по должности так и таким образом имеют поступать. Довлеем ли повелеть, чтоб перестали? В сем ты, о посол, не имеешь резону.
На 8 пункт.
Купечество малое дело, из всех чужестранных государств приходят люди в наше великое государство /л. 51об./ и привозят всякие потребные вещи, хотя мы ни в чем не скудны из нашей земли, изобилуемся мяхкою рухлядью, так что не можем издержать от вашего российского торга, ни жадной прибыли не имеем, и сие позволено вам для миру и для вашей пользы, которой не вовсе заказан, но токмо на время не пропущен в Пекин, для чего удерживаете наших беглых мунгалов, хотя мы толикие письма к вам писали, которым ниже ответу дали, и понеже приходят от всех чюжестранных государств многия в наше великое государство, ежели б увидели позволить вам купечество, хотя удерживаете наших перебещиков, много бразсуждали о том, того для на время остановили в Селенгинску.
Никогда из нашего великого государства в вашу землю купцы не посыланы 6, хотя говоришь, что наши торговые и мунгалы, оконча торг, добрым удовольством отпусканы. В мирных артикулах постановлено, чтоб позволен был торг тем, которые имели письменный пашпорт, и тем, которые б не имели, не было б позволено.
Когда приезжают сюды ваши купцы по мирным трактатом, посылаем мандаринов для встретения их и препровождения, когда же вступят в Пекин, пойдут во двор, на то определенный, и тут сохраняется от-мандаринов и салдатов для охранения, дабы кто от наших своевольных людей не учинил каковаго убытку в их товарах, или чтоб не происходили какие ссоры и протчая. И для чего б мы их заперли?
Все те из ваших, которые приезжали до сего времене, кормлены и в чести содержаны, по своей воли торговали, како убо ты говоришь, что мы их стережем и содержим как воинских пленников, по окончании ж торга, не имея что больше делать, отсылали их; ежели кто хочет покупать ваши товары, пусть купит, и ежели нет кого, кто бы хотел купить, надлежит повесть назад, ниже всегда имеет ожидать, чтоб пришли кто хочет купить, в сем великом государстве не имеем такого обычая. /л. 52/
На 9 пункт.
От времене, как границы установлены, решено, чтоб ни одна страна, ни другая не удерживала беглецов и чтоб никто не преходил с своих границ. В то время приходили ваши купцы, окружая землю нерчинскую, и понеже та дорога дальная, позволили мы доброжелательно, чтоб приходили чрез Мунгалы, как скоро приходили, пропускали, и по окончании торга наши офицеры провожали их назад. Ежели б вы всегда содержали мирной договор, отдав перебещиков, не преходили б чрез границу и не похитили б земли, и ныне б допущен был ваш торг по-прежнему.
Во всяких делех суть некоторые вещи легкие и тежелые, суть некоторые малые, некоторые великие, но дело перебещиков и границ — дело великое и еще неокончаное, и понеже всегда упоминаешь о торгу, которое дело наименьшее, а великое дело еще не окончано, того ради вашего коммисара [141] пашпорт доныне соблюдается в Трибунале, а когда будет окончано, пошлетца ответ. Не наше обыкновение скрывать и удерживать письма. И так тех перебещиков, которых мы требовали, не отдали, ниже на то ответствовали и в сем нарушили трактат, того ради на время возбранили вашим торговым приезжать, и ежели межде тем остановился торг, тому притчина ваша вина, а не наша.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!