ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА 2 страница
№ 107. 1728 г. ноября 20. — Рескрипт императора Петра II из Коллегии иностранных дел С. Л. Владиславичу-Рагузинскому с выражением удовлетворения результатами посольства.
№ 108. 1728 г. ноября 23. — Приговор Сената об отправлении мастера и матросов из Адмиралтейств коллегии для строения ботов на оз. Байкал.
№ 109. 1728 г. декабря 6. — Реляция С. Л. Владиславича-Рагузинского Коллегии иностранных дел из Вятки о получении образцов печатей для пропуска курьеров в Пекин и с выражением благодарности за одобрение результатов посольства.
№ 110. 1728 г. декабря 31. — Реляция агента Л. Ланга императору Петру II из Селенгинска о караванных делах и о положении на границе.
№ 111. 1729 г. февраля 8. — Лист Тушету хана Ванчжиль Доржи и Цзюньвана Дандзондоржи С. Л. Владиславичу-Рагузинскому о получении в Урге образцов российских печатей.
№ 112. 1729 г. февраля 14. — Прошение лейтенанта А. Петрова в Верховный тайный совет о выдаче ему жалованья.
№ 113. 1729 г. февраль. — Записка С. Л. Владиславича-Рагузинского о значении для Российской империи результатов его посольства.
№ 114. 1729 г. марта 4. — «Пограничное определение» С. Л. Владиславича-Рагузинского.
Часть 1
Часть 2
№ 115. 1729 г. — Отчет (экстракт) С. Л. Владиславича-Рагузинского об исполнении инструкции Коллегии иностранных дел.
№ 116. 1729 г. марта 8. — Реляция С. Л. Владиславича-Рагузинского императору Петру II о представлении им для вечного хранения в архив Коллегии иностранных дел подлинных документов посольства, за исключением незавершенных — статейного списка и «Секретной информации...».
|
|
|
№ 117. 1729 г. марта 8. — Реестр документов, поданных С. Л. Владиславичем-Рагузинским в Коллегию иностранных дел.
№ 118. 1729 г. не позднее марта 8. — Счет прихода и расхода посольства с 1725 по 1729 год.
№ 119. 1729 г. апреля 18. — Доношение лейтенанта А. Петрова в Верховный тайный совет о выдаче ему жалованья.
№ 120. 1729 г. апреля 22. — Лист Лифаньюаня Коллегии иностранных дел о получении образцов российских печатей и об отправлении в Россию цинского посольства.
№ 121. 1729 г. мая 29. — Мнение С. Л. Владиславича-Рагузинского «о пользе государственного интереса» в караванных, пограничных и «инородческих» делах.
№ 122. 1729 г. июня 4. — Протокол Верховного тайного совета с определением по «Мнению о пользе государственного интереса» С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 123. 1729 г. июня 4. — Патент, выданный из Коллегии иностранных дел бурятскому тайше Лубсану об утверждении его в этом чине и о назначении ему жалованья за участие в работах по разграничению.
№ 124. 1729 г. июня 16. — Промемория Сената Коллегии иностранных дел о необходимости представления в Сенат и в Коммерц-коллегию копий трактатов и других документов по результатам посольства.
|
|
|
№ 125. 1729 г. июня 28. — Реестр документов посольства С. Л. Владиславича-Рагузинского, копии с которых были разосланы в центральные учреждения страны.
№ 126. 1729 г. июля 25. — Отписка иркутского воеводы М. П. Измайлова в Сибирскую губернскую канцелярию о сборе сведений по результатам разграничения.
№ 127. 1729 г. не ранее октября 8 — Мнение, представленное С. Л. Владиславичем-Рагузинским в Коллегию иностранных дел, о содержании и посылке указов представителям сибирской администрации в связи с ожиданием цинского посольства.
№ 128. 1729 г. ноября 27. — Известие Коллегии иностранных дел Верховному тайному совету о результатах посольства.
№ 129. 1729 г. ноября [27]. — Промемория Коллегии иностранных дел Камер и Коммерц-коллегиям, Комиссии о коммерции с сообщением результатов посольства С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 130. 1729 г. не ранее декабря 8. — Грамота императора Петра II С. Л. Владиславичу-Рагузинскому с выражением удовлетворения результатами его посольства.
№ 131. Не ранее 1729 г. — Выписка из доношений С. Л. Владиславича-Рагузинского, Л. Ланга, И. Д. Бухолца и из других документов об отношениях с Джунгарией.
№ 132. 1730 г. июня 2. — Доношение Сибирской канцелярии Коллегии иностранных дел о привозе в Москву торговым караваном китайских словарей, писем иезуитов и собственных вещей С. Л. Владиславича-Рагузинского.
|
|
|
№. 133. 1730 г. июня 23. — Отписка иркутского воеводы М. П. Измайлова в Сибирскую губернскую канцелярию о посылке ведомостей и сказок о результатах разграничения.
№ 134. 1730 г. августа не позднее 12. — Запись допроса эвенкийского шуленги Дисинды в Иркутской провинциальной канцелярии о результатах разграничения.
№ 135 1731 г. января 14. — Доношение генерала Б. К. Миниха в Сенат о допросе им майора Аврама Петрова по выяснению деятельности посланника С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 136. 1731 г. января 14. — Запись допроса майора А. Петрова генералом Б. Х. Минихом о деятельности посланника С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 137. 1731 г. не позднее января 14. — «Известие» одного из членов посольской свиты о деятельности С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 138. 1731 г. января 15. — Приговор Сената о назначении иркутским вице-губернатором статского советника А. И. Жолобова.
№ 139. 1731 г. марта 3. — Письмо генерала П. И. Ягужинского иркутскому вице-губернатору А. И. Жолобову с предписанием проверить результаты разграничения 1727 г.
№ 140. 1731 г. апреля 28. — Письмо из Тобольска иркутского вице-губернатора А. И. Жолобова генералу П. И. Ягужинскому о проверке результатов разграничения.
|
|
|
№ 141. 1731 г. апреля 29. — Доношение иркутского вице-губернатора А. И. Жолобова в Сенат о невыгодности произведенного С. Л. Владиславиче-Рагузинским разграничения с Цинской империей.
№ 142. 1731 г. не ранее июня 24. — Экстракт документов по расследованию деятельности посланника С. Л. Владиславича-Рагузинского иркутским вице-губернатором А. И. Жолобовым.
№ 143. 1731 г. не ранее июня 24 — Опись документов следственного дела о посланнике С. Л. Владиславиче-Рагузинском, присланного из Сената в Тайную канцелярию.
№ 144. 1731 г. августа 7. — Письмо С. Л. Владиславича-Рагузинского И. И. Глазунову с просьбой прислать записку о произведенном им разграничении на восточном участке границы.
№ 145. 1731 г. августа 10. — Письмо И. И. Глазунова С. Л. Владиславичу-Рагузинскому о произведенном им, И. И. Глазуновым, разграничении на восточном участке границы.
№ 146. 1731 г. августа не позднее 10. — Записка о разграничении на восточном участке границы комиссаром И. И. Глазуновым, составленная им по просьбе С. Л. Владиславича-Рагузинского.
№ 147. 1732 г. сентября 11. — Доношение С. Л. Владиславича-Рагузинского в Коллегию иностранных дел с просьбой о выдаче письменного подтверждения о принятии в Коллегию приобретенных в Пекине китайских книг.
№ 148. 1732 г. сентября не ранее 11, — Справка, составленная в Коллегии иностранных дел по доношению С. Л. Владиславича-Рагузинского, о принятии приобретенных в Пекине китайских лексиконов.
№ 149. Не ранее 1737 г. — Ведомость расходов на русские посольства в Цинскую империю 1689-1725 гг.
№ 150. 1741 г. марта 16. — Из протокола сенатской Комиссии по рассмотрению нерешенных дел прошлых лет о сдаче в архив следственного дела о посланнике С. Л. Владиславиче-Рагузинском.
ПРИЛОЖЕНИЕ I
№ 1. 1738 г. апреля 22. — Духовное завещание С. Л. Владиславича-Рагузинского
№ 2. 1738 г. июня не ранее 10. — Челобитная С. Л. Владиславича-Рагузинского императрице Анне Ивановне об утверждении контракта на продажу его мыз в Рижском уезде
№ 3. 1738 г. июня 21. — Доношение Сената императрице Анне Ивановне о смерти С. Л. Владиславича-Рагузинского
№ 4. 1738 г. июня 30 — Запись показания графа Д. Ф. Боциса о затребованных по приказу Кабинета императрицы Анны Ивановны бумагах и письмах С. Л. Владиславича-Рагузинского
№ 5. 1738 г. июля 1. — Журнальная запись о распечатании духовного завещания С. Л. Владиславича-Рагузинского, составленного в 1725 г.
№ 6. 1738 г. июля 27. — Список жалованных грамот графа С. Л. Владиславича-Рагузинского, объявленных в Юстиц-коллегии его племянником графом М. И. Владиславичем
ПРИЛОЖЕНИЕ II
ГЛОССАРИЙ
СОКРАЩЕНИЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА
Переговоры о заключении Кяхтинского договора России с Цинской империей были настолько трудными, что даже спустя полтора с лишним столетия эта эпопея, описывалась как упорный поединок противоположных дипломатических школ. Например, столь внушавший русской публике доверие «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона в статье, посвященной Савве Лукичу Владиславичу-Рагузинскому отмечал: «Екатерина I отправила Владиславича чрезвычайным посланником в Китай. Изворотливость мандаринов и двуличность богдыхана разбились об энергию и стойкость посла, благодаря чему 3 апреля 1728 г. был подписан выгодный для России мирный договор» 1.
Последний составленный им проект договора между Россией и Китаем С.Л. Рагузинский передал китайской стороне 21 марта 1727 г. Документ был принят и одобрен богдыханом, за исключением статьи о границе 2. Вопрос о границе стороны согласились решать в пограничном районе 3. Местом съезда уполномоченных была выбрана р. Бура (Боро) к югу от Селенгинска, считавшаяся границей Халха-Монголии. Здесь цинскую сторону представляли сановники Лонготу, Цэрэн-ван, Тулишэнь.
Пока русское посольство перемещалось в район будущей границы, в Петербурге произошла смена верховной власти — на престол вступил император Петр II. С. Л. Рагузинскому были посланы обновленные полномочные грамоты, в которых речь шла о необходимости провести разграничение в тех местах, которые не удалось размежевать при заключении Нерчинского договора 4. Вероятно, новая власть спешила получить какой-либо результат, желательно успех, на международной арене и поэтому сужала задачи посланника. В Коллегии иностранных дел руководившим ею канцлером Г. И. Головкиным был заведен порядок «дела слушать, решать и подписывать всем членам коллегии», то есть все решать коллегиально и также разделять ответственность. Это нововведение, соответствовавшее указам Петра I, встретило тем не менее резкое сопротивление вице-канцлера П. П. Шафирова 5. Г. И. Головкин подписывал направлявшиеся С. Л. Рагузинскому документы. Его же подпись стоит и на новых полномочных и верительных грамотах посланнику непосредственно после подписи Петра II.
Однако С. Л Рагузинский продолжал действовать в соответствии с уже достигнутыми на переговорах договоренностями. Прибыв в пограничный район, посланник, желая получить точные сведения о реках Керулен и Тола, по которым он предложил вести границу, направил туда разведывательную партию, возглавлявшуюся С. А. Колычевым. В результате этой поездки выяснилось, что упомянутые реки находятся в 15 днях пути от последнего русского караула на Селенгинской дороге (Барсуковского) 6.
Во время переезда из Пекина в район разграничения С. Л. Рагузинский увидел, что цинские власти укрепляются в Монголии, а недалеко от места съезда уполномоченных расположился маньчжурский воинский отряд. Поэтому он форсировал строительство Чикойской крепости, вооружил ясачных бурят и эвенков и провел соответствующие военные мероприятия. Вместе с тем посланник стремился поддерживать в районе разграничения спокойную [6] обстановку и требовал от местных администраторов, чтобы они принимали соответствующие меры. Так, 27 июня он писал Нерчинскому комиссару О. Ипатьеву: «Между тем прикажите пограничным [жителям] жить в осторожности, каждому при своих кочевьях, чужую землю отнюдь не похищать, ссору и задору нигде ни за что не чинить, дабы нынешнюю негоциацию разграничения не остановить» 7.
Цинские представители вдали от столицы не стали более уступчивыми, хотя и несколько уменьшили размеры своих притязаний. Они предлагали теперь вести границу по притоку Селенги р. Дзиде (Джиде), и закончить ее уджунгарских владений, близ урочища Субуктуй. При этом маньчжурские дипломаты были против совместного описания и демаркации границы, на чем настаивала русская сторона 8. Вновь конференции следовали одна за другой, не принося практических результатов. В письме сибирскому губернатору М. В. Долгорукову С. Л. Рагузинский выражал опасения, что переговоры могут окончиться безрезультатно 9.
Особенно тормозил ход переговоров сановник Лонготу, категорически отвергавший все попытки прийти к соглашению и влиявший на других маньчжурских представителей. В связи с этим С. Л. Рагузинский решил добиться удаления Лонготу с конференции. Проведя по этому поводу отдельные переговоры с главным цинским представителем Цэрэн-ваном, русский посланник достиг успеха: Лонготу был отозван в Пекин и разжалован 10. Взамен был послан Кушэньту 11, который, однако, не успел принять участия в переговорах, так как прибыл на место действия уже после заключения предварительного договора.
Маньчжуры, в конце концов, поняли, что они не располагают подавляющим перевесом сил, а решительный образ действий русского представителя вызвал у них опасения по поводу требований Рагузинского о проведении граничной линии по Керулену и Толе. Это побудило Цэрэн-вана предложить Рагузинскому установить границу по существовавшему на момент переговоров рубежу между русскими и халхаскими пределами — по линии монгольских караулов 12.
Таким образом, русской дипломатии при разграничении в районе Халха-Монголии удалось противопоставить территориальным запросам маньчжурских правителей Китая принцип «каждый владеет тем, чем владеет теперь» и успешно претворить его в жизнь. Решающим фактором в этом явился подъем общей мощи России в петровскую эпоху, сказавшийся и на укреплении позиций русских на отдаленных окраинах государства. Успех переговоров объясняется и прочностью позиции русских представителей, отстаивавших сохранение реального положения в районе разграничения.
Однако наряду с этим следует вспомнить, что С. Л. Рагузинский был лично знаком с Н. Г. Спафарием и достаточно долго выполнял поручения Ф. А. Головина, который до 1706 г. руководил внешней политикой. Поэтому, учитывая опыт своих предшественников, российский посланник ради достижения общего соглашения пошел на известные уступки маньчжурам.
Главной уступкой русского посланника был его отказ от прав России на наследие Алтын-ханов, захваченное халхаскими феодалами и отходившее по разграничению к Цинской империи. Сохранение статус-кво в районе разграничения отражало известное равновесие сил договаривавшихся держав. Но для русской стороны, стремившейся к развитию торговых и политических взаимоотношений с Китаем, территориальное размежевание в тот период не было определяющим весь курс политики в отношении Цинской империи. Оно являлось лишь сопутствующим условием для заключения общего трактата, главным содержанием которого было расширение экономических связей и оформление официальных дипломатических каналов, уже действовавших между обоими государствами. Поэтому в целом достижение договоренности по [7] пограничным вопросам на условиях признания сторонами границ, сложившихся фактически, следует рассматривать как дипломатическую победу С. Л. Рагузинского.
Делимитация пограничной линии к востоку и западу от точки, лежащей посредине между русским караулом на речке Кяхте и китайским караулом на сопке Орогойту, была определена текстом Буринского договора, подписанного 20 августа 1727 г. С. Л. Рагузинским и цинскими уполномоченными 13.
В заключительной части Буринского договора подчеркивалось, что он составит одиннадцатую статью того договора из десяти статей, который уже был согласован в Пекине: «Проект последней данной от посла российского в Пекине марта, 21-го дня, а по луне втораго месяца сего году, состоявшейся в десяти пунктах, а пограничный одиннатцатый пункт. Все, что в десяти пунктах написано, о том в Пекине соглашенось, и к тем десяти пунктах и сей пограничной договор внесетца, и в Пекине имеет быть закреплено, и печатью утверждено, и сюды для разменения привесть. И тогда полный договор, в одиннатцати пунктах состоявшейся, силу свою иметь может» 14.
Итак, трактат, получивший название Буринского и являвшийся лишь прелиминарным договором, наметил в общих чертах прохождение граничной линии от верховьев Аргуни до пределов Джунгарского ханства. Русская сторона настояла на демаркации границы, и с этой целью от Кяхты были посланы две смешанные комиссии. На восток выехали секретарь русского посольства И. И. Глазунов и цинские чиновники Хубиту и Наянтай, на запад — пограничный комиссар С. А. Колычев и член маньчжурского посольства Босыгэ с чиновниками Пуфу и Араптаном. На основании полученных инструкций пограничные комиссары должны были поставить особые пограничные знаки, нанести прохождение граничной линии на карту и составить описание границы 15. Таким образом, в отличие от границы, весьма условно намеченной Нерчинским договором 1689 г. 16, рубежи в районе Халха-Монголии сразу же определялись и устанавливались в соответствии с общепринятыми к тому времени нормами международного права.
При демаркации восточного участка границы на участке, проходившем по южному берегу р. Чикой, в пользу Цинской империи была уступлена некоторая часть территории в районах Шарбага и близ устья речки Ара-Кудюры, где находились русские зимовья, снесенные по указанию пограничных комиссаров 17. Здесь же И. Глазунов переселил на северный берег русских подданных, бурят, кочевавших вверх по р. Кудюре 18. От Баргутейской сопки до Ара-Хадаин-Усу было поставлено шесть пограничных маяков.
От Ара-Хадаин-Усу до последнего пункта, Абагайту — сопки на западном берегу Аргуни, было поставлено еще 63 маяка. Здесь часть эвенков, плативших ясак маньчжурам, была переселена на их сторону, граничная линия, таким образом, была выведена к вершинам Аргуни, на чем настаивал С. Л. Рагузинский, опираясь на 2-ю статью Нерчинского договора. Соединив старую и новую границы, пограничные комиссары составили протоколы о разграничении и разменялись их экземплярами 19.
Вторая группа пограничных комиссаров проводила свою работу в труднодоступном горном районе, поэтому здесь было поставлено всего 24 маяка. От Орогайту-сопки граница пересекала Селенгу и велась южнее р. Джиды на запад-северо-запад; она огибала с севера оз. Хубсугул (Косогол) и шла по Большому Саянскому хребту. От верховьев р. Хатага граница поворачивала на юго-запад, пересекала реки Ус и Кемчик и заканчивалась у перевала Шабина-Дабага, находящегося на стыке Саянского, Калтановского и Большого Саянского хребтов 20. Результаты работы смешанной комиссии по демаркации этого участка границы также были зафиксированы в протоколе (разменном письме) 21. [8]
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 104; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!