Шкала жизненного стресса Холмса – Рея 17 страница
В целом, говоря о философии Сёрена Кьеркегора, Джонни стремился понять каким образом возникновение тех или иных идей может быть продиктовано нарушениями в работе организма самого мыслителя. Например, интересным и важным в концептуальном отношении представлялось понятие «ангст». Джонни считал важным чётко определять и правильно использовать термины. Например, слово «страх» уместно использовать при наличии непосредственной опасности (типа шёл по лесу – встретил медведя). Тревогой можно назвать негативную эмоциональную реакцию, вызванную ожиданием конкретных. Наконец, ты можешь испытывать «ангст» когда чувствуешь, как твоя жизнь и/или мир вообще катится куда-то не туда, но ты даже не знаешь, к чему готовиться.
В этом отношении могут быть релевантны имевшиеся у Кьеркегора всю сознательную жизнь проблемы с позвоночником. В юности он получил травму, упав с дерева; во взрослом уже возрасте недоброжелатели обзывали его «горбуном». Ощущение «ангста» в этом контексте может быть причинно связано с постоянным раздражением определённых вегетативных нервов. Примечательно, что подобное ментальное состояние хронически испытывают многие страдающие симптомами ВСД, у которых также диагностируется остеохондроз, проблемы с суставами и т.д.
Другая любопытная группа проявлений, объединяемая коллективно в синдром Гешвинда, у Кьеркегора могла быть связана с височной эпилепсией. Сюда относятся, в частности, гиперграфия –потребность много и детально писать, носящая в значительной мере компульсивный характер, т.е. человек зачастую «не находит себе места», пока не напишет что-нибудь. Указанная наклонность обычно сочетается также с глубокой задумчивостью и повышенной эмоциональностью. Таким образом, поехавший соответствующим образом человек может стать (счесть себя) писателем или философом, хотя далеко не каждый разумеется, добьётся успеха на этом поприще. Но даже люди, не стремящиеся особо к публичному самовыражению, могут иметь навязчивую склонность подробно письменно описывать банальные, казалось бы, вещи.
|
|
|
Так, молодая женщина, о которой рассказывается в классической работе Стивена Ваксмана и Нормана Гешвинда, много писала просто так, для себя, на том, что попадалось под руку, подробно описывая свои эпилептические припадки, галлюцинации, ощущения «дежа вю». Значительная часть записей была посвящена «глобальным» или мистическим вопросам, таким как смысл её существования. Особенно впечатляло то, как она порой пишет «задом наперёд», и тогда текст можно комфортно читать, лишь поднося к зеркалу.
|
|
|
Другой важной чертой синдрома Гешвинда была повышенная религиозность. Эпилептические ауры интерпретировались как священные видения, порой сопровождающиеся состоянием «экстаза». (Ф.М. Достоевский описывал подобные ощущения так: "На несколько минут… я испытывал такое счастье, какое невозможно ощутить в обычной жизни, такой восторг, который не понятен никому другому. Я чувствовал себя в полной гармонии с собой и со всем миром и это чувство было таким сильным и сладким, что за пару секунд такого блаженства я бы отдал десять и более лет своей жизни, а может и всю жизнь." Сходные яркие образы вложены им также в уста князя Мышкина в «Идиоте», а Кьеркегор вторит ему словами Константина Констанция в «Повторении»…)
Повседневные, казалось бы, события наделялись особым глубинным смыслом.
Пациенты могли демонстрировать многословную, витиеватую речь, полную разнообразных нюансов и подробностей, представляющихся «нормальному человеку» излишними.
Обращало на себя внимание изменение сексуального интереса/активности, в основном в направлении «гипо-», т.е. уменьшения.
Сёрен Кьеркегор был далеко не единственным безумным гением прошлого с подобными чертами. Сюда же в той или иной мере можно отнести также таких великих творческих сумасшедших, как Фёдор Достоевский или Винсент Ван Гог.
|
|
|
В целом, Джонни воспринимал жизнь и деятельность датского мыслителя, представлявшуюся ему своего рода «историей болезни», следующим образом: вероятно, изначально в основе его проблем лежал некий генетический дефект, возможно, занимавший значительную часть хромосомы, а потому затрагивавший разные гены, проявляясь в позвоночнике усиленным кифозом, в ЦНС – всплесками нервной активности: судорогами на уровне моторной коры; поведенческими и мыслительными аномалиями, странностями, «безумием» со стороны других отделов, отвечающих за «высшую нервную деятельность». На это (при рассмотрении в рамках био-психо-социального подхода) накладывались как неблагоприятные физические факторы (травма спины, инфекции и т.д.), так и упомянутые выше неблагоприятные жизненные обстоятельства в семье и за её пределами.
Если говорить о негативных психологических моментах, Джонни считал увлечённость творчеством, некую погружённость в него действенным инструментом противостояния. В этом плане хорошим примером ему представлялся цикл стихотворений Альфреда Теннисона (1809 – 1892), посвящённый памяти лучшего друга и жениха сестры Артура Халлама, скоропостижно скончавшегося в возрасте двадцати двух лет от геморрагического инсульта. Безвременно ушедший молодой поэт с тех пор остался навсегда в коллективной памяти человечества благодаря словам его преданного товарища о том, что «Лучше любить и потерять, чем никогда не любить». Хорошо чувствовалось: много лет спустя поэт по-прежнему испытывал сильную скорбь по поводу безвременной смерти своего друга, однако это печальное чувство (нещадно патологизируемое в нынешнюю чёрствую эпоху нарциссизма, идеологи которой призывают нас немедленно забывать дорогих сердцу людей, подвергают позору тех, кто не способен так поступить) приносило ему вдохновение и некий смысл жизни и творчества.
|
|
|
Джонни очень нравилась идея, овладевшая им под влиянием знакомства с историями типа приведённых выше. Оказывается, у него была «священная» болезнь, пусть и в некотором секулярном смысле. Нет, разумеется, это была не эпилепсия, даже несмотря на неоднократное обнаружение патологической активности на электроэнцефалограмме. Здесь важнее другое: недуг менял его сознание. Мышление, поведение, восприятие мира в целом, делая Джонни особенным, не таким, как все. Конечно, недалёкие людишки, поющие с чужой рекламы утверждают это всего лишь такой «невроз» (плавно перетекающий, по мнению некоторых «в кое-что похуже», поскольку «не лечился вовремя, не обратился куда следует»), но он-то знал лучше. Да, болезнь значительно ограничивала его, но в то же время благодаря тому как он её воспринимал, она открывала перед ним новые удивительные перспективы, в плане приобретения уникальных знаний и даже саморазвития в целом, и Джонни собирался ими воспользоваться насколько получится.
Он и собирался дальше изучать свой недуг, детально и основательно, чтобы разобраться в реальных патологических процессах, разрушающих организм и сокращающих жизнь. Не пытаться глушить некоторые симптомы алкоголем и более современными психотропными препаратами, а воздействовать на реальный биологический субстрат разными средствами, начиная от таких, казалось бы, банальных и всё равно порой весьма полезных как правильное питание и физические упражнения до более продвинутых и специфических, которые ему хотелось открыть в результате его исследований проблемы. И тогда, как мечтал Джонни, он поделится своими особенными знаниями с другими страждущими, чтобы им также стало легче.
Но на данном этапе это были всего лишь благие намерения с его стороны, а пока нужны были люди с подобной проблемой, наблюдение за которыми и контакты с ними помогут прояснить патологические процессы объединяющего их загадочного недуга. И ему удалось встретить такого человека не далее как в своём районе и потом много общаться с ним.
Анальная кара
Помимо биографии Андрея, другой весьма детальной и выразительной иллюстрацией того, как болезнь способна изменить сознание и всю жизнь человека для Джонни стала история «брата» Николая. Если бы до начала их интенсивного общения Джонни сказали, с каким человеком ему предстоит подружиться, он бы лишь усмехнулся, отвергая такую перспективу как совершенно абсурдную. И в самом деле, a priori Николай и подобные ему люди представлялись Джонни представителями совершенно иного, чуждого и даже враждебного мира, населённого сильными и успешными людьми, обладающими тем, чего у него самого никогда не было и не будет. У Николая уже давно имелся свой довольно успешный полукриминальный бизнес на рынке «автомобилей с пробегом», благодаря которому у него всегда было, по меркам Джонни, довольно много денег и… женщин. Их первоначальное знакомство состоялось благодаря Вове, бывшему на протяжении многих лет лучшим другом Николая. В отличие от своего закадычного приятеля, Вова имел склонность злоупотреблять спиртным и работал на бесславной должности курьера. Постоянно нуждаясь в деньгах (жадно сжираемых в первую очередь его пристрастием к алкоголю), Вова время от времени (видимо, когда трубы горели особенно сильно) оказывался вынужденным искать дополнительные источники дохода, в том числе используя варианты, которыми другие (более солидные люди, такие, как Николай) побрезговали бы. Один из подобных проектов свёл его в своё время с Джонни. Вова вывозил с различных свалок, где у него имелись «кореша», сломанные офисные компьютеры, из деталей которых Джонни собирал вполне исправные. Последние Вова потом либо реализовывал сам, либо, как случалось чаще, не в силах сидеть без бухла в ожидании пока товар продастся, попросту отдавал своему напарнику, прося взамен денег «на пивко».
Уже тогда время от времени в компании с Володей приезжал его друг. Джонни, которого пугал уже один лишь внешний вид будущего «брата», не посмел спросить у коллеги: «зачем ты ЭТОГО с собой берёшь», а лишь осторожно как-то поинтересовался: «Извини, я забыл, как зовут друга твоего, ну здоровый такой, лысый, который иногда с тобой приезжает?», на что получил ответ: «Николай». А потом Николай, у которого деловая хватка была не в пример специалисту по «пивку» Вове, перехватил у друга его «бизнес», и теперь сам уже приезжал с компьютерами.
Джонни уже тогда заметил кое-что странное и недоумевал: зачем этот здоровый, накачанный детина просит каждый раз его самого таскать даже пустые корпуса, весящие от силы 5 кг.? Наконец, как-то Николай, поймав в очередной раз на себе недоумённый взгляд коллеги по «бизнесу», пояснил: «у меня травма позвоночника, мне тяжести носить нельзя». Джонни, в представлениях которого серьёзные травмы позвоночника ассоциировались с перманентным параличом или чем-то подобным, в такое объяснение, разумеется, поверить не мог, однако выразить сомнение также не посмел.
Загадка Николая начала проясняться в тот период летом 2013 года, когда Джонни чувствовал себя особенно плохо – не только чисто физически из-за головокружения, но и морально после того как открыл для себя природу своей болезни и связанные с ней безрадостные долгосрочные перспективы. Николай тогда позвонил и принялся рассказывать Джонни, как у одной его хорошей знакомой сломался компьютер, собранный им. В ответ, Джонни решил снова разыграть отмазку по сценарию, уже использовавшемуся им несколькими днями ранее в разговоре с евреем Сашей, нуждавшимся в его услугах как переводчика, и принялся хныкать, как он плохо себя чувствует.
К несказанному удивлению Джонни, описанные им мучившие его симптомы таинственной болезни вызвали живой интерес у Николая, который, как неожиданно выяснилось, страдал аналогичным недугом. Они начали активно общаться, к обоюдному изумлению всё больше открывая для себя сколь похожи были их симптомы. Николай стал постепенно рассказывать Джонни историю своей болезни.
В изложении хорошо чувствовалось неприятное удивление Николая происшедшей в нём трансформацией. Ведь раньше он ощущал себя совершенно бесстрашным человеком, который не был напуган даже когда оказался в больнице с ножевым ранением в живот и слышал комментарии врачей «ещё бы чуть-чуть, и…»
Первым предвестником неблагоприятных изменений стал эпизод во время одной из тренировок по борьбе, когда после удачного освобождения от захвата, выполненного противником, у Николая вдруг что-то хрустнуло в шее, он на мгновение обмяк, и ему стало совершенно не по себе от ужасного ощущения того, как потолок вращается над головой. Николай тогда быстро пришёл в себя. Через несколько минут после случившегося ему было неприятно слышать настойчивую рекомендацию тренера посоветоваться с доктором, и, возможно, оставить занятия борьбой, которые при повторении эпизодов, подобных происшедшему, могли сказаться очень плохо не только на его позвоночнике, но – что ещё куда важнее – на голове. Ни к каким врачам Николай тогда, разумеется не ходил, продолжив заниматься спортом, помогавшим ему чувствовать себя сильным, «настоящим мужиком».
Больше неприятных симптомов во время борьбы в тот период у Николая не возникало. Только однажды с ним случился непонятный для него тогда эпизод в метро, когда он возвращался домой после расставания с девушкой. Встав на длиннющий эскалатор станции «Парк Победы», Николай невольно глянул вниз, и ему вдруг стало нехорошо. Он сам тогда не мог понять, откуда в его бесстрашную голову могла закрасться эта «бредовая» мысль: «а если я здесь оступлюсь и упаду вниз, то ведь разобьюсь на х** и костей не соберу!» И стоило Николаю подумать об этом, как мгновенно колени его подкосились и задрожали, а сердце начало стучать «словно у перепуганного кролика» – ощущение, которого прежде не было у него даже в рукопашных боях «стенка на стенку». Но в тот раз описанные неприятные ощущения длились лишь считанные мгновения – вскоре он «взял себя в руки», недоумевая, что же на него нашло такое, а вскоре и вовсе думать об этом забыл.
Главный эпизод, разделивший жизнь Николая на «до» и «после», произошёл с ним летом 12 года. В тот злосчастный день Николай словно встал не с той ноги. Он был разгневан на Вову, который вместо того, чтобы помочь и отвезти куда нужно на своей машине товарища, у которого вышел из строя автомобиль, отправился бухать в компании другого своего друга, которого Николай люто ненавидел. В итоге озлобленный Николай, с остервенением ковыряя заклинивший замок зажигания, думал о том, как он накажет «предателя». Драматические события начали развиваться, когда Николай, наклонившись вниз, чтобы поднять обронённую деталь, неудачно повернул шею. Окружающий мир вдруг резко завертелся у него перед глазами, словно в громадном адском калейдоскопе. От невыносимого ужаса Николай хотел закричать, но из уст его вырвался лишь хриплый стон. Когда ужасный приступ, казалось, начал немножко отпускать, он попытался подняться и выбраться из машины, но его сильно шатнуло в сторону, закружило, и он снова упал. Наконец, Николаю удалось кое-как набрать телефон и вызвать себе скорую. Его забрали в неврологическое отделение больницы.
После выписки голова у Николая уже практически не кружилась, однако теперь с ним часто стали происходить странные, неприятные и очень пугающие эпизоды. Стоило ему отойти или отъехать от дома на некоторое расстояние (он уже достаточно хорошо представлял себе эту «зону безопасности», за пределами условных границ которой его начинало «крыть не по-детски»), застрять в пробке, начать подниматься на прозрачном лифте торгового центра, посмотреть вниз со значительной высоты и т.д., как его одолевали ужасные приступы дрожи в коленях, сердцебиения и просто неописуемого ужаса, каждый из которых был хуже того, что когда-то так сильно напугал его на эскалаторе м. «Парк Победы».
С этими жалобами Николай направился в поликлинику к неврологу Кукиной. Однако та, выслушав его, сразу отрезала: «Вам с этим нужно не ко мне, а к психотерапевту!» Николай попробовал вначале возразить: «Я как только отойду на определённое расстояние от дома, то *физически* не могу идти дальше, у меня как будто ноги парализует…» После этих жалоб врач ехидным тоном поинтересовалась у него:
– И что же Вы тогда делаете, когда у Вас, по Вашим словам, ноги «отнимаются»?
– Поворачиваю и возвращаюсь обратно домой, а куда деваться, раз я вперёд идти не могу!
– Послушайте. Я за двадцать лет работы неврологом видела много действительно, по-настоящему парализованных людей. Так вот, они не могут идти ни вперёд, ни назад! У тех, кто реально *физически* не способен передвигаться своими ногами, нет никаких предпочтительных направлений, они самостоятельно *никуда* ходить не могут! А Вы, пожалуйста, идите лечить психику, работайте с психотерапевтом, и чем скорее, тем лучше! Потому что чем дольше затянете, тем сложнее вам будет потом избавиться, и это будет очень негативно сказываться на Вашем качестве жизни! Николай уже приготовился было возмущаться, что его вместо того чтобы лечить записали в неадекватные психически больные, но потом, видимо, поражённый в глубине логичностью приведённых ему аргументов, спорить не стал, а ушёл.
Вечером того же дня он уже просматривал на YouTube выступления популярных психотерапевтов. Вначале на него благоприятное впечатление произвёл ещё довольно молодой и стильно одетый специалист Алексей К., убедительно и доходчиво рассказывавший о том, как можно полностью избавиться от проблем, так мучивших Николая. Заинтересовавшись, Николай приготовился записывать координаты, и, естественно, поинтересовался расценками, после знакомства с которыми его сразил культурный шок.
Сначала он просто отказывался верить своим глазам. Потом подумал, что там была указана суммарная стоимость за месяц, весь курс психотерапии, или просто там опечатка и лишний нолик справа. Ан, нет! Такова была цена одного сеанса длительностью менее астрономического часа. И нет, ему не померещилось: эти психолухи гребли с обращавшихся к ним за «помощью» (как они цинично называли свои не просто платные, но ещё и весьма дорогие услуги) больше, чем самые бесцеремонные барыги – перекупы на рынке автомобилей с пробегом. Видимо, они ещё лучше умеют ездить своим клиентам по ушам, – подумал цинично Николай.
От этой мысли стало очень обидно. Получалось, он, высококвалифицированный автомобильный эксперт, вынужден был кататься по городу несмотря на мучительные «панические атаки», а потом ковыряться в автомобилях, диагностировать их специальным оборудованием, купленным за свои собственные деньги, чтобы потом получать меньше, чем эти мозг**бы, которые знай себе просто сидят и трепятся!
Под влиянием таких размышлений восприятие Николаем деятельности светила современной психотерапии Алексея К. вдруг кардинально изменилось: «Платить столько бабла за болтовню, чтобы потом этот питух крашеный купил себе новые побрякушки на мои потом и кровью добытые деньги?! Да х** ему по всей роже!» – подумал гневно Николай.
И в то же время приходилось давать себе отчёт: разнообразные «панические» и прочие симптомы сильно мучили его, значительно ограничивая возможности, в том числе финансовые, делая призрачной перспективу когда – либо догнать по уровню доходов даже этих хайповых психолухов с YouTube. Таким образом, получалось, всё равно что-то надо было делать со сложившейся ситуацией, только не платя сумасшедшие бабки этой нечисти, наживающейся на больных. И Николай решил пойти иным путём.
Он записался к платному психотерапевту, но такому, который не ездит по ушам, а лечит реальными, т.е. медикаментозными, средствами. Николай серьёзно и обстоятельно, как ему представлялось, подошёл к выбору специалиста, почитал внимательно отзывы и всё такое. Однако в её кабинете его ждало сильное разочарование. Когда Николай попытался поинтересоваться у психотерапевта, насколько велик в его случае шанс побочек, указанных в тексте вкладыша, она строго заявила ему: «Не нужно вообще Вам это читать. Возможные побочные эффекты указываются для врачей, а не невротиков». Такой ответ разозлил Николая. Он заметил враждебным тоном, что во-первых, в случае чего побочки будут у него, а не у врача (данный аргумент нравился и Джонни, который пришёл к нему независимо и с удовольствием приводил его тем участникам групп вк про ВСД, кто цитировал призывы своих психотерапевтов, подобные приведённому выше, не читать вкладыши от лекарств), а во-вторых среди цивилизованных людей, тем более претендующих называть себя профессионалами, некорректно называть человека по его болезни, тем более таким сомнительным ярлыком, как «невротик». Однако в ответ врачиха лишь поинтересовалась надменным тоном у Николая, собирается ли он лечиться, или оспаривать свой диагноз. На этом аудиенция была, по сути, исчерпана.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!