В организации и ведении военной разведки. 4 страница
По отдельным данным, испанский доллар (5 песет) с 1868 г. содержал 22,5 грамма серебра (чистый вес) 900-й пробы, а мексиканский доллар (8 реалов) с 1861 г. — 24,38 грамма серебра (чистый вес) 900-й пробы. Гонконгский доллар, пред- назначавшийся для внешней торговли с Азией, впервые начал выпускаться Англией в Гонконге в 1866–1868 гг. и по чистому весу (24,26 грамма серебра) равнялся, по утверждению неко- торых специалистов, мексиканскому доллару. Так называемый американский торговый доллар (начал выпускаться в 1893 г.) содержал 24,494 грамма чистого серебра 900-й пробы. Хотя испанский доллар был легче мексиканского, тем не менее спрос на него временами был такой, что его цена доходила до 1,4 мексиканского доллара.
В отдельных провинциях Китая, и прежде всего в Фуц- зяни и Маньчжурии, имели хождение японские серебряные монеты достоинством 1 иена (общий вес 26,95 грамма 900-й пробы), 50, 10 и 5 сенов. В 1897 г. в Японии был установлен
Глава 2
монометаллизм — страна перешла на золотую денежную единицу. Золотые монеты чеканились в 20, 10 и 5 иен. Однако выпущенные ранее серебряные иены продолжали служить не- которое время платежным средством в Китае. В 1917 г. Япония установила запрет на вывоз золота за границу и приостановила размен бумажной иены на золото. В 1930 г. был восстановлен обмен иены на золото. Спустя три года Япония официально отказалась от золотого стандарта, и в стране установилось обращение бумажных денег.
|
|
|
В 1856 г. в связи с недостатком иностранных долларов была начата чеканка таэлевых серебряных монет. Таэль делил- ся на 10 мэс (масе), 100 кандарин (candarееns). Исчисление в таэлях было отменено законом 1 марта 1933 г. В 20-х гг. ХХ в. за 71–73 таэля в Шанхае давали 100 мексиканских долларов. В 1890 г. центральное правительство в Пекине издало закон, согласно которому в основу монетной системы был положен юань — полноценный китайский доллар 900-й пробы, содержавший около 24,35 грамма чистого серебра. Остальная серебряная монета являлась вспомогательной, чеканилась провинциальными властями и имела меньшее со- держание серебра. Выпускались мелкие серебряные монеты следующим достоинством: 5 цзяо (50 центов), 860-й пробы; 2 цзяо (20 центов), 820-й пробы; 1 цзяо (10 центов) и 5 фынь
(5 центов) 820-й пробы.
К концу XIX в. в Китае функционировало девять мо- нетных дворов: Гуандунский (Кантон), Хубэйский (Учан), Фуцзяньский (Фучжоу), Цзянсуский (Нанкин), Чжэцзянский (Ханчжоу),Фынтяньский (Мукден), Гиринский (Гирин), Сычу- аньский (Чэнду) и Бэйянский (Тяньцзинь). Проба долларов, которые чеканились на этих дворах, колебалась от 810-й до 904-й, неодинаковым было и содержание серебра в выпускае- мых долларах. Это несоответствие веса и пробы создавало по- стоянное осложнение с разменом, и рынок норовил сбыть «не- полноценные» доллары за «полноценные» — «бэйянские».
|
|
|
В феврале 1914 г. был опубликован Национальный закон о денежном обращении, согласно которому подтверждалось, что единицей китайской валюты является юань или доллар, весом 23,978 грамма чистого серебра. Проба юаней была пони- жена до 890-й, разменной (мелкой серебряной) монеты — до
 |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
700-й. Как и прежде, монеты в 1 юань, 50, 20 и 10 центов оста- вались серебряными, в 5 же центов должны были чеканиться из никеля. 1 юань соответствовал 0,72 купинского таэля. Из- данный закон, однако, не отменял хождение в стране таэлей в монетах и слитках, императорских гуансюев и иностранных долларов. Правительство брало на себя постепенный обмен или перечеканку старых долларов.
В течение шести лет (с 1922 по 1926 г.) только в Нанкине и Ханьчжоу было отчеканено свыше 430 млн серебряных долларов. В одном лишь Шанхае количество обращавшейся и имевшейся в банках к концу 1927 г. серебряной монеты определялось в 60 млн долларов. Шанхай являлся главным рас- пределителем отчеканиваемой монеты: почти все количество новой чеканки поступало в Шанхай и оттуда уже перебрасы- валось в районы, предъявлявшие спрос на монеты.
|
|
|
К 1933 г. в Китае насчитывалось серебряных слитков на сумму до 280 млн долларов и 1660 млн серебряных дол- ларов.
Соотношение между медной монетой, долларом и таэ- лем подвергалось постоянным колебаниям в зависимости от спроса и предложения каждой из этих валют-металлов. До 185 монет 10-кэшевого достоинства требовали за один сереб- ряный доллар в 1922 г. А спустя четыре года, в 1926 г., один юань стоил уже 3260 кэшей.
Ввиду постоянной манипуляции с переброской серебря- ных долларов из одного района в другой, а также в связи с тен- денцией превращать их в слитки, как только нарушалось нор- мальное соотношение между таэлем и серебряным долларом, говорить о сколько-нибудь постоянном курсе валют не пред- ставляется возможным. Речь могла идти только о плавающем курсе. Крайне неблагоприятным фактором для устойчивости валюты в Китае являлось также то обстоятельство, что курс се- ребра был подвержен резким колебаниям на международном рынке в зависимости от размеров его мировой продукции и
«серебряной политики» крупных стран. С 1929 по 1932 г. се- ребро на мировом рынке обесценилось втрое. С июня 1934 г., когда в США вступил в силу закон об увеличении казначейских запасов серебра, цены на серебро в Китае поднялись вдвое по сравнению с уровнем 1932 г.
|
|
|
Глава 2
В целом же мексиканский доллар, как более «тяжелый», стоил немного дороже, чем китайскоий доллар — юань. Иная картина складывалась по отношению к американскому долла- ру: в 1934 г. средний курс одного серебряного юаня составлял 34 американских цента.
Так как подавляющее большинство населения Китая было слишком бедно, то у него не могла оседать какая-то часть долларов в виде сбережений. Почти вся долларовая масса на- ходилась в фактическом обращении или же в сейфах банков. А в денежное обращение выпускался бумажный банкнот, фактически выполнявший функции расчетного знака. Наряду с денежной эмиссией центральными банками (Государствен- ный банк, Банк путей сообщения) был широко развит выпуск бумажных денег местными властями и их суррогатами — ме- няльными конторами и торговыми фирмами. Не обеспечен- ные металлическим резервом провинциальные бумажные деньги были подвержены резким колебаниям рыночного курса и часто совершенно обесценивались.
Наиболее устойчивым курсом и наибольшей популярно- стью в Китае пользовались банкноты иностранных банков, выпускавших их в обращение через свои филиалы в Шанхае, Ханькоу, Тяньцзине, Пекине, Дайрене, Инкоу и других пунктах Китая. Банкноты эти были обеспечены серебряными доллара- ми и подлежали обмену на таковые. Район обращения данных банкнот ограничивался городами, где имелись иностранные концессии. Объемы выпущенных иностранными банками банкнот и степень их обеспеченности не доводились до китай- ского правительства, так как отделения иностранных банков в Китае, осуществляя эмиссию денежной массы, руководство- вались исключительно правовыми нормами своей страны, не допуская контроля с китайской стороны. Попытки отказаться от денежных знаков, выпускаемых иностранными банками, не дали своих результатов. В Фуцзяни, Маньчжурии и Пекине име- ли хождение также бумажные иены, имевшие низкий, постоян- но менявшийся курс по отношению к серебряному юаню.
Заработная плата и жизненный уровень трудящихся в Китае были крайне низки. Так, месячная средняя заработная плата в серебряных долларах (юанях) на производстве со- ставляла в 1930 и 1932 гг. соответственно: бумагопрядильщи-
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
ков — 26,00/13,00; табачников — 15,00/12,00; машиностроите- лей — 21,00/18,00; кочегаров — 29,00/20,00; судостроителей — 22,50/20,00. Зарплата батраков, лишенных земли, колебалась от 15 до 20 юаней в год.
Прожиточный минимум для семьи квалифицированного рабочего из пяти человек, по подсчетам Шанхайского совета профсоюзов, в 1926–1927 гг. составлял 21,5 серебряного дол- лара в месяц. Распределение бюджета квалифицированного рабочего в Пекине представлялось в следующем виде: пита- ние — 70 %, одежда — 12 %, квартплата — 8 %, отопление — 5 %, разные расходы — 5 %.
2.3. Принятие решения о переводе разведки на «нелегальные рельсы»
Еще до прорыва дипломатической изоляции СССР воен- ная разведка получила некоторые возможности направлять своих сотрудников за рубеж на официальные должности в учреждениях Красного Креста, Центросоюза, Совфрахта, Российского телеграфного агентства (РОСТА) и других орга- низаций. Однако использование подобных прикрытий носило эпизодический характер.
Учреждение полпредств и торговых представительств позволило военной разведке посылать своих работников на штатные должности в аппарат совзагранучреждений. В 1921 г. Центр направил первых своих резидентов в качестве сотруд- ников официальных советских учреждений в Финляндию, Латвию, Литву и Эстонию.
До 1927 г. заграничные резидентуры военной разведки, за небольшим исключением, в качестве прикрытия исполь- зовали официальные представительства нашей страны за границей. Так, в полпредстве или торгпредстве под «крышей» сотрудника учреждения находились руководитель резиден- туры, его помощники, фотолаборатория и т. д. Здесь же часто принимались сообщения и документы от агентуры, выплачи- вались деньги и т. п.
Разведка велась и с позиций аппаратов военных предста- вителей (атташе). Первые военные атташе были назначены
Глава 2
в 1920 г. в Финляндию, Литву, Латвию, Персию. Аппараты во- енного (военно-морского) атташе были учреждены к концу 1926 г. в 12 странах: в Финляндии, Швеции, Прибалтике (один аппарат военного атташе на Латвию, Литву и Эстонию), Поль- ше, Германии, Италии, Англии, Турции, Иране, Афганистане, Китае и Японии.
Складывавшаяся в начале 20-х годов обстановка в странах мира в целом была благоприятной для ведения разведыва- тельной работы. Широкие слои населения многих государств с большой симпатией относились к молодому Советскому государству. Представители зарубежных коммунистических и рабочих партий готовы были встать на его защиту.
Эти настроения, по словам русского философа, публи- циста Николая Бердяева, были очень точно выражены одним французским коммунистом: «Маркс сказал, что у рабочих нет отечества, это было верно, но сейчас уже не верно, они имеют отечество — это Россия, это Москва, и рабочие должны защи- щать свое отечество».
Революционный энтузиазм Гражданской войны, неис- сякаемая вера в мировую революцию, подкрепляемая всплес- ками революционных выступлений на Западе и Востоке, подталкивали к выводу о необходимости поиска агентов, в первую очередь среди естественных союзников в борьбе про- тив контрреволюции и буржуазии.
В резолюции совещания Разведывательного управления Штаба РККА по вопросам агентурной работы от 7 апреля 1921 г. отмечалось:
«1. Классовый характер войны, которую ведет Советская Россия с окружающими ее белогвардейскими государствами, создает необходимость постановки агентурной работы по отношению к государствам, обладающим развитым рабочим классом, на классовых началах.
Положение это не исключает, конечно, использование и чуждых нам элементов в зависимости от местной обстановки и времени и означает, главным образом, общую тенденцию нашей работы.
2. Классовый характер агентурной работы выражается: а) в подборе агентов на основе партийности и классового
происхождения;
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
б) в самом широком содействии коммунистических орга- низаций воюющих с нами государств».
Неудивительно, что начальник Разведупра Я. Д. Ленцман считал, что «…сеть агентов Региструпра во всех странах должна состоять из людей, выделенных коммунистическими орга- низациями этих стран». «Единственно при такой постановке вопроса, — утверждал он, — ведение агентурной работы может быть поставлено на широкую ногу и дать результаты, которые удовлетворяли бы наши органы как в политическом, так и в военном отношении».
Вопрос о взаимодействии разведки с зарубежными ком- партиями был рассмотрен 6 августа 1921 г. на совещании представителей Коминтерна (Г. Зиновьев, И. Пятницкий), ВЧК (И. Уншлихт) и Разведуправления (А. Зейбот). В результате был подписан документ, уточняющий характер взаимоотношений Разведуправления и Иностранного отдела ВЧК с зарубежными компартиями. В частности, представители Разведупра и ВЧК не могли больше непосредственно обращаться к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве. Впредь обращаться за помощью к компартиям можно было только через представителя Коминтерна, который, впрочем, был «…обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его представите- лям всяческое содействие». Однако на практике ни предста- вители Разведупра, ни ИНО ВЧК (ОГПУ) не следовали букве принятого решения и в ряде случаев напрямую апеллировали к ЦК соответствовавших иностранных компариий.
Вопрос о привлечении к сотрудничеству с разведкой членов зарубежных компартий был вновь поднят после про- вала в Праге в октябре 1926 г. Провал повлек за собой арест некоторых руководящих работников ЦК КПЧ. Вот как это произошло.
30 октября 1926 г. в Праге в ходе проведения встречи были задержаны пражский резидент военной разведки Христо Бо- ев166 (в Чехословакии находился под фамилией «Дымов») и два его агента — Ф. Шимунек и студент Илья Кратунов, который в дальнейшем должен был выступать в качестве связника с Шимунеком.
На другой день чешское Министерство иностранных дел на основании имевшихся у него агентурных данных потре-
Глава 2
бовало отъезда «Дымова» из страны. Весь провал по линии Разведупра ограничился арестом агентов Ф. Шимунека и И. Кратунова. Однако одновременно последовали много- численные аресты по партийной линии, сопровождавшиеся развернутой в прессе антисоветской и антикоммунистиче- ской кампанией.
Агент Шимунек был привлечен к сотрудничеству с военной разведкой не непосредственно, а через представителя ИККИ в Праге, которому он был через третье лицо рекомендован чле- ном Политбюро ЦК Коммунистической партии Чехословакии А. Нейратом. В процессе выяснения причин провала оказалось, что это самое «третье лицо» — некий Бартек, чешский ком- мунист, вызывал подозрения у компартии и был ранее снят с комсомольской, а затем военной работы в партии.
В IV управлении пришли к выводу, что в данном случае чешская полиция использовала имевшегося в рядах партии провокатора для того, чтобы нащупать военную разведку, увя- зать ее с компартией и, провалив, использовать как причину для репрессий против коммунистов.
В своем докладе К. Е. Ворошилову от 27 ноября 1926 г. Я. К. Берзин вполне справедливо замечал, что до сих пор ему не были известны постановления высшей инстанции, вос- прещавшие использовать членов компартий иностранных государств в интересах разведки. На практике же, указывал начальник военной разведки, начиная с 1920 г. установился порядок, согласно которому в случае надобности разведка получала содействие от работников ЦК соответствовавшей партии. В свою очередь, компартии на местах довольно часто пользовались результатами деятельности военной разведки (предупреждение арестов и репрессий, выявление провока- торов). Не использовать имевшие у некоторых партий весьма ценные для разведки связи не только среди членов партии, но главным образом среди околопартийных кругов, было бы неправильно, считал Я. К. Берзин. Однако массовые аресты руководящих и рядовых членов КПЧ нельзя было оставить без внимания.
Причины пражского провала были рассмотрены специ- альной комиссией, на основании выводов которой 8 декабря 1926 г. было принято постановление ЦК ВКП(б), которое обя-
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
зывало руководство Разведупра изолировать работу военной разведки от партийных организаций.
Отныне разведка не должна была использовать членов иностранных коммунистических партий в качестве агентов. Вместе с тем в тех случаях, когда отдельные члены партий могли принести особую пользу, допускалось исключение из правил, но товарищ, передаваемый для работы в интересах разведки, должен был формально выйти из партии и порвать всякие партийные связи.
При вербовке новых агентов требовалось «…всестороннее обследование, которое должно было в первую очередь выяс- нить отношение данного агента к партийным организациям и таким образом исключить всякую возможность провокации и неожиданного соприкосновения с партийным аппаратом».
В случаях же пользования достижениями и материалами партийной разведки там, где таковая существовала, связь должна была осуществляться через специальное лицо, уполно- моченное на это соответствующим органом партии.
8 января 1927 г. всем резидентурам был разослан циркуляр, в котором сообщалось об особом постановлении «высшей инстанции» и о принятии ряда мер, изолирующих разве- дывательную работу от партийных аппаратов и партийных организаций.
В развитие предложенных ЦК ВКП(б) мер резидентам предписывалось просмотреть наличную сеть и выявить су- ществовавшие связи агентов с коммунистической партией и их отношение к партийной работе. В случае обнаружения одновременного сотрудничества агента с партией и военной разведкой предлагалось согласовать с партийными органами вопрос «об изоляции» такого агента от партии.
Новые связи, предлагаемые зарубежными партийными органами, должны были быть особо тщательно проверены. Иностранные коммунисты, сотрудничавшие с военной раз- ведкой, подлежали инструктажу с целью недопущения личного общения с партийной средой, личных знакомств и связей с лицами партийного аппарата.
Однако реализация декабрьского постановления ЦК ВКП(б) на практике была сопряжена с большими трудностями, так как сама по себе изоляция зарубежных органов советской
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 64; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!