В организации и ведении военной разведки. 3 страница
Прежде всего заявила о себе крупнейшая (помимо ухань- ской и нанкинской) гуансийская региональная военно- политическая группировка Гоминьдана во главе с генералом Ли Цзунжэнь153, которая контролировала Гуандун. К ней при- мыкали также генералы Бай Чунси и Ли Цзишэнь154. И гуан- сийцы, и уханьцы добивались ограничения власти Чан Кайши. Гоминьдановские генералы проявляли самостоятельность и в других провинциях. Все эти группировки имели в целом общую и достаточно аморфную социальную базу, однако не- которые политические различия и в большей степени личные амбиции вели к острой межгрупповой борьбе. Учитывая, что Гоминьдан пытался продолжать Северный поход и вел войну с северными милитаристами, в стране сложилось положение
«война всех со всеми».
В июне 1927 г. Чжан Цзолинь объявил об образовании военного правительства в Пекине и провозгласил себя «гене- ралиссимусом всех сухопутных и морских сил Китая». Прин- ципы политики Чжан Цзолиня в отношении иностранных держав были особо объявлены в Манифесте о международных отношениях, в котором Чжан Цзолинь заявлял, в частности, следующее: «Я хочу, чтобы Китай занимал место в семье наций, на которое он имеет право в силу масштабов его территории, его населения и ресурсов. Я хочу, чтобы суверенитет Китая ува- жался другими нациями. Неравноправные договоры должны исчезнуть навсегда и должны быть заменены другими, которые лучше соответствуют современной обстановке. Я не вижу при- чин к тому, чтобы эти вопросы не могли быть урегулированы мирным путем на мирной конференции… Мы, китайцы Север- ного Китая, являемся такими же националистами, как наши южные соотечественники. На самом деле мы являемся ими
|
|
|
Глава 2
гораздо больше, ибо наша политика в следующем: Китай — китайцам, но не Китай — красным».
Таким образом, Чжан Цзолинь адаптировал в своей по- литике опыт национальной революции. Под флагом нацио- нализма Чжан Цзолинь проводил и кампанию борьбы против коммунизма. Его программа как во внутренней, так и во внеш- ней политике обнаружила значительное влияние программы Гоминьдана. Национализм Чжан Цзолиня являлся также и тактическим средством для достижения мира с Чан Кайши.
Вскоре после образования военного правительства Чжан Цзолинь издал указ о прекращении военных действий и вос- становлении мира. Одновременно в циркулярной телеграмме он впервые заявлял о единстве своих взглядов с «народными принципами» Сунь Ятсена, объявляя себя продолжателем его дела, а свою антикоммунистическую кампанию — последова- тельным завершением этого дела. Принимая «три народных принципа», Чжан Цзолинь предупреждал, что они ни в коем смысле не могут быть идентифицированы с коммунизмом, и это было его главным условием урегулирования отношений с Чан Каши.
|
|
|
Однако Чан Кайши не принял условий мира с Чжан Цзо- линем, так как ни с кем не собирался делить власть и не со- мневался в своей победе.
Гоминьдановские генералы настаивали на полном прими- рении Чан Кайши с уханьским правительством и на совмест- ном отпоре северянам. В этой ситуации Чан Кайши 12 августа 1927 г. демонстративно подал в отставку с поста главкома и уехал в Японию устраивать свои личные дела. Выражать свой протест отъездом было любимой манерой Чан Кайши (и не только, достаточно вспомнить Ван Цзинвэя). Все зависело лишь от сроков отсутствия.
В Японии в то время находилась невеста Чан Кайши, сес- тра вдовы Сунь Ятсена — Сун Мэйлин155, представительница влиятельной в Китае семьи Сун. Все четверо детей (сестры Айлин, Цинлин и Мэйлин и брат Цзывэнь) основателя семьи Суна Чарльза, составившего состояние на торговле Библией, получили образование в США.
Старшая сестра, Сун Айлин, помогала Сунь Ятсену в работе в качестве секретаря. Сунь Ятсен, по словам современников,
 |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
|
|
|
был натурой очень романтичной. Пребывая изо дня в день в обществе Айлин, он почувствовал привязанность к своей секретарше. И настал день, когда доктор попросил у Суна Чарльза руки его дочери. Сунь был женат и имел несколько детей, но утверждал, что добьется развода без проблем. Однако ему отказали, и Айлин прекратила встречи с Сунь Ятсеном. Вскоре она дала согласие на брак с молодым бизнесменом Кун Сянси, ставшим впоследствии крупным шэньсийским финансистом. Его семья имела отдаленное отношение к клану самого Конфуция.
Сун Цинлин156 заняла место своей сестры в качестве секре- таря у Сунь Ятсена. Он стал для нее кумиром, когда она была еще совсем маленькой. Будучи в США, Цинлин много слышала от своих родителей о Сунь Ятсене. Революция 1911 г. напол- нила ее гордостью от сознания того, что она знакома с извест- ным китайским революционером, и она ощутила страстную потребность служить ему. На сей раз Сунь Ятсен развелся, и Сун Цинлин стала его спутницей на всю оставшуюся жизнь, пропагандистом и наследницей его идей. Все члены семьи Сун приняли кандидатуру нового члена клана — Чан Кайши. Все, кроме Сун Цинлин.
Ее младшая сестра — Сун Мэйлин, невеста Чан Кайши, как утверждают биографы, выделялась среди своих сестер большой самостоятельностью, легко входила в контакт с окру- жающими, постоянно увлекалась новыми веяниями. За время пребывания в США она настолько американизировалась, что это позволило ей сказать: «Единственное восточное, чем я об- ладаю, это мое лицо». Мэйлин блистала в высшем свете Шан- хая. Окружающие обращали внимание на высокий уровень ее образования и модные наряды. Ее расположения добивалась толпа нетерпеливых и настойчивых поклонников.
|
|
|
Брат Сун Цинлин — Сун Цзывэнь157 являлся видным го- миньдановцем; в разное время он занимал в правительстве ответственные посты.
1 декабря 1927 г. Чан Кайши отпраздновал в Шанхае свадь- бу с Сун Мэйлин, причем обряд бракосочетания был совершен в соответствии с христианскими традициями, которых при- держивалась семья Сун, а затем повторен в традиционном китайском обряде. Это был третий брак гоминьдановского
Глава 2
лидера. Женитьба на Сун Мэйлин укрепила позиции Чан Кай- ши не только в Гоминьдане, но и в Китае в целом. А связи семьи Суна Чарльза открывали двери на Запад, сулили поддержку и помощь со стороны крупного китайского бизнеса.
После разрыва с Советским Союзом и Коминтерном только три члена уханьского правительства решили покинуть Китай, и только эти трое могли по праву называться левыми гоминьдановцами в правительстве Уханя. Это были Сун Цин- лин, вдова Сунь Ятсена, Чэнь Южэнь (Евгений Чэнь)158 и Дэн Яньда159.
Вслед за уходом Чан Кайши с политической арены между Нанкином и Уханем начались усиленные переговоры об объединении обеих группировок. Однако только во второй половине сентября было создано новое национальное пра- вительство, которое без Чан Кайши просуществовало, правда, недолго. В сентябре 1927 г. против Нанкина начал военные действия контролировавший войска уханьской группировки генерал Тэн Шэнчжи. Его наступление удалось остановить только в ноябре, вынудив Тэн Шэнчжи бежать в Японию. Контроль над Уханем перешел в руки лидера гуансийской группировки Ли Цзишэня.
В ноябре — декабре вооруженную борьбу за контроль над провинцией Гуандун и ее столицей против гуансийских войск Ли Цзишэня и Хуан Шаосюна160 вели гуандунские генералы Чжан Факуй и Хуан Цисян161 (поддержанные Ван Цзинвэем, они захватили власть в Кантоне 17 ноября 1927 г.).
Взаимное ослабление соперничавших друг с другом милитаристских группировок в Гуандуне породило миф о легкости и успешности совершения восстания в Кантоне и установления там советской власти.
Следуя этому мифу, Политбюро ЦК ВКП(б) санкциониро- вало предлагавшийся представителем ИККИ в Китае Г. Нейма- ном162 план восстания, считая, что в Китае сохраняется «непо- средственная революционная ситуация» и «революционный подъем».
Эти установки питали путчистские взгляды и настроения, охватившие большинство руководства КПК. В свою очередь, представители ИККИ черпали в этих настроениях и соответ- ствующих оценках китайских лидеров, чьей информацией
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
они по преимуществу располагали, аргументы в пользу таких оценок ситуации и рекомендаций по тактике действий КПК. Подобные взгляды разделяли далеко не все советские представители в Китае. 29 ноября 1927 г. генконсул СССР в Кантоне Б. А. Похвалинский163 (в 1932 г. — начальник сектора 2-го отдела IV управления Штаба РККА) докладывал Л. М. Ка- рахану: «Курс на немедленное восстание ошибочен, ибо на захват и организацию власти в Кантоне сил у партии нет. Попытка же восстания может привести, кроме бесцельной резни, только к ликвидации теперешних переворотчиков (имелась в виду группировка Ван Цзинвэя — Чжан Факуя. — Авт.), которая, несмотря на свою реакционность, является обособленной группой в Гоминьдане, судьба которых и так сомнительна в борьбе против стягивающегося вокруг них
гуансийского кольца».
11 декабря в Кантоне началось восстание рабочих, к кото- рым присоединились солдаты учебного полка. На следующий день весь город был в руках повстанцев. Созданное народное правительство Кантона (Совет народных комиссаров) во главе с коммунистом Су Чжаочжэнем164 приняло декреты об аннулировании неравноправных договоров, о безвозмездной передаче крестьянам помещичьей земли, введении 8-часового рабочего дня, создании из рабочих дружин частей Красной армии.
В момент восстания произошло то, что происходило всегда в подобных случаях: противоборствовавшие стороны временно объединились — Ли Цзишэнь прекратил боевые действия против Чжан Факуя и направил части подчиненного ему генерала Ли Фулиня, против восставшего города. То же сделал и Чжан Факуй, повернув часть своих войск на Кантон. 13 декабря войска Ли Фулиня, переброшенные на судах под английским флагом, захватили столицу Гуандуна. Началась кровавая расправа над восставшими. В течение трех дней было казнено семь тысяч человек.
Часть повстанцев сумела уйти из города и соединилась с партизанскими отрядами.
Необходимость консолидации сил для противостояния и продолжения борьбы с северными милитаристами побудила лидеров Гоминьдана пойти на компромисс для создания дее-
Глава 2
способного правительства и военного командования. После переговоров с лидерами различных группировок, проведен- ных в декабре 1927 г., Чан Кайши вновь занял в январе 1928 г. пост главкома НРА и председателя Военного совета.
Так ли был неизбежен разрыв с Гоминьданом? Чан Кайши являл собой противоположность генералам-милитаристам, он был партийным генералом, главнокомандующим армией, ядро которой было создано с помощью советских инструкторов и на советские деньги. Военные и политические специалис- ты, советская помощь были не просто нужны Чан Кайши, а жизненно необходимы. Он же был вынужден от всего этого отказаться, как представляется, не только из-за идеологичес- ких мотивов, но и из-за того, что ему не оставили, как он со- вершенно справедливо полагал, другого выхода. Чан Кайши не предвидел всех последствий такого шага, да и просчитать их было тогда невозможно.
А последствия эти таковы: многолетняя кровопролитная гражданская война все с теми же врагами, которые время от времени становились союзниками, — с бывшими попутчи- ками по Северной экспедиции, с бывшими соратниками по Гоминьдану и, наконец, с бывшими боевыми товарищами — китайскими коммунистами, создавшими Красную армию в освобожденных районах.
Благодаря той помощи, которую в течение нескольких лет оказывали Советский Союз и Коминтерн Южному Ки- таю в различных областях партийного, военного и государ- ственного строительства, а в последующем — политической и финансовой поддержке Америки, заменившей СССР, Чан Кайши оказался «на плаву». Нанкинское правительство стало правопреемником пекинского, получив право выступать в этом качестве на мировой арене, но никак не в своей стране. А Чан Кайши всю свою ненависть обратил на КПК и китайскую Красную армию, на Советский Союз. В первой половине 30-х годов во имя уничтожения коммунистов он готов был смотреть сквозь пальцы на японскую агрессию. Чан Кайши не сумел выступить в качестве компромиссной фигуры, примирителем и объединителем враждовавших группировок. Ему так и не удалось добиться ликвидации политического хаоса в стране, прекращения «войны всех со всеми».
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
И именно поэтому десять лет спустя Чан Кайши вынуж- ден был пойти на долгие и трудные переговоры о создании единого антияпонского национального фронта с участием коммунистов. Среди тех, кто выступал инициаторами создания антияпонского фронта либо был его противником, были все те же знакомые персоналии. На III Пленуме ЦИК Гоминьдана (открылся 15 февраля 1937 г.) группа членов ЦИК, среди них Сун Цинлин (вдова Сунь Ятсена), Сунь Фо165 (сын Сунь Ятсена), Фэн Юйсян, внесли проект резолюции «О восстановлении трех основных политических установок Сунь Ятсена: союз с Россией, сотрудничество с КПК и поддержка крестьян и рабо- чих». Ван Цзинвэй и его сторонники выступили за принятие резолюции, требовавшей подавления коммунистов.
Именно создание национального антияпонского фронта и отказ Чан Кайши по целому ряду причин заключить мирный договор с Японией в 1941 г. способствовали тому, что Япония не напала на Советский Союз ни летом, ни осенью 1941 г., ни в следующие два года, как этого от Страны восходящего солнца добивалась Германия. А значит, невзирая на разрыв в 1927 г. с Чан Кайши и Гоминьданом, все усилия советских военных и политических советников, финансовая и материальная по- мощь СССР были ненапрасны.
2.2. Денежная система Китая.
«Цена испанского доллара доходила до 1,4 мексиканского»
В рассматриваемый период (20–30-е гг. ХХ в.) единой денежной системы в Китае не существовало. Денежное обра- щение Китая основывалось на валюте-металле — серебро как таковое, медная и серебряная монета (национальная и ино- странная) — и на бумажных деньгах. Находившиеся в обраще- нии металлические деньги выпускались как центральной вла- стью (сначала пекинским правительством, затем пекинским и нанкинским и, наконец, только нанкинским правительством), так и местными властями. Эмиссия банкнотов производилась как правительственными, так и частными китайскими и ино- странными банками. В Китае не было собственной золотой
Глава 2
монеты, а иностранная золотая монета хождения не имела. Подобная анархия денежного обращения отражала раздро- бленность Китая и дезорганизовывала хозяйственную жизнь в стране.
Со времени объединения Китая и образования централи- зованного государства при династии Тан (618–906) до конца XIX в. основной медной монетой в Китае была монета весом один «цянь», которая и получила одноименное название. Цянь — круглая монета примитивной отливки с четырех- угольным отверстием посредине для нанизывания на шнурок. Цянь в русском языке называлась также чох. Около 1000 таких цяней-чохов приравнивались в XIX в. к одному серебряному доллару. В русском языке имеется наречие «чохом» в значении
«все вместе», «разом». Возможно, это слово в русском языке произошло от названия китайской монеты.
В первой трети ХХ в. во всеобщем пользовании имелись главным образом два рода медной разменной монеты: номи- налом 10 кэшей (центов) и содержавших в себе 95 % меди, и монеты достоинством один кэш (цянь), которые содержали в себе 50 % меди. Европейцы предпочитали называть цянь центом. 10 цяней равнялись одному ляну. Некоторые районы Китая обслуживались исключительно медной монетой или бумажными банкнотами, фактически или номинально обе- спеченными той же медной монетой.
Слиток серебра, так называемый сайси, имевший форму китайского башмака-лодочки, был также положен в основу расчетной системы. Каждый сайси весил примерно 50–55 ки- тайских унций — таэлей (наименование на английском языке китайской единицы веса лян — приблизительно 37 г). Таэль, сам не являясь монетой или даже куском серебра, определял вес и стоимость сайси, которые и являлись средством об- мена. Таэли серебра в разных провинциях имели различные вес и пробу. Существовало до 170 различных таэлей серебра, варьировавших по содержанию чистого серебра от 32 до 39 граммов. Так называемый купинский таэль (расчетная единица пекинского правительства) весил 37,58 грамма се- ребра и имел 1000-ю пробу. Сайси использовались в первую очередь при внешнеэкономических и внутренних таможен- ных расчетах.
| |
1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки
Открытие доступа в Китай иностранным торговцам привело к проникновению в страну привозной денежной серебряной монеты: вначале испанского доллара (впервые появился в Китае в 1660 г.), позднее, с 1854 г., вытесняя испан- ский доллар, в Китай проникает и укрепляет свое положение мексиканский доллар.
Испанским долларом в Китае называлась испанская сере- бряная монета достоинством пять песет (испанский песо), а мексиканским долларом — мексиканская серебряная монета достоинством восемь реалов (мексиканский песо).
Помимо испанских и мексиканских серебряных долларов в Китае в меньшей степени имели хождение гонконгские, бри- танские, американские, перуанские, боливийские, чилийские серебряные доллары, индокитайские пиастры, японские иены и рупии Британской Индии.
Курсы иностранной серебряной валюты между собой, китайским юанем и таэлем определялись содержанием чис- того серебра в монете и его пробой. Причем как чистый вес серебряной монеты, так и ее проба с годами имели тенденцию к уменьшению. Точка зрения специалистов на содержание серебра в монетах одного и того же достоинства и проис- хождения не всегда совпадает.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 57; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!