КОМАНДНАЯ СИСТЕМА: КОНЕЧНАЯ СТАНЦИЯ 11 страница
ЧАСТЬ IX
МИР ШАРА
Представьте себе широкий и сверкающий океан с большой высоты. Онпростирается во все стороны до самого четко обрисованного горизонта. Намиллиардах крошечных волн горит солнце. А теперь представьте над океаномгладкое покрывало облаков, оболочку из черного бархата высоко над водой,которая тоже тянется до горизонта. Только блеск воды оставьте, даже еслиотсутствует солнце. Добавьте множество острых, маленьких огоньков,рассеянных по этому чернильно-черному покрывалу, как искрящиеся глаза:одиночные, парные или большими группами, каждая далеко-далеко от всехостальных скоплений. Такая картина открывается в гиперпространстве, когда корабль, какмикроскопическое насекомое, свободно летит в узкой щели между энергией иреальным пространством. Маленькие, острые огоньки сверху -- это звезды; волны на море --нерегулярности сети, на которые опирается летящий сквозь гиперпространствокорабль, а искорки -- его источники энергии. Сеть и плоскость реальногопространства искривлены; точно, так же как океан и облака искривляютсявокруг планеты, но в меньшей степени. Черные дыры кажутся тонкими струямиводы, повернутыми от облаков к морю, сверхновые -- длинными молниями.Астероиды, луны, планеты, орбитали и даже кольца и сферы не видны вообще... Два Быстрых Наступательных Корабля класса "киллер", "Торговая прибыль"и "Ревизионист", неслись сквозь гиперпространство, порхая над тканьюреального пространства, как стройные сверкающие рыбы в глубоком тихом пруду.Они огибали системы и звезды и старались держаться поглубже в пустых местах,чтобы уменьшить опасность обнаружения. Каждый их двигатель был источником почти невообразимой энергии. Ониудерживали в своих двухсотметровых корпусах силу, составляющую около одногопроцента мощности маленького солнца, и оба корабля мчались черезчетырехмерную бездну со скоростью, которая в реальном пространстве была быне меньше десяти светолет в час. Это считалось очень быстрым. Внимательнее всего корабли следили за Сверкающей Стеной и СумрачнымПроливом. Отклоняясь от прямого курса, они внедрялись глубоко в военнуюзону, целясь на систему, которая содержала Мир Шара. На большом удалении была видна группа черных дыр, образующих Пролив.Эти рифы бушующей энергии тянулись сквозь область в тысячи светолет иоставляли за собой чистое от звезд пространство. Они создавали искусственныйгалактический рукав, сворачиваясь в длинную спираль ближе к центрувращающегося острова из звезд и туманностей, который был Галактикой. Эта группа черных дыр была повсюду известна как "лес", так близко другк другу они располагались. В случае обнаружения и преследования оба корабляКультуры должны были попытаться протиснуться сквозь эти искривленныесмертоносные стволы. Полевая техника Культуры будто бы превосходилаидиранскую; поэтому полагали, что у них есть шансы пройти, а вероятныйкорабль-преследователь скорее отступит, чем решится иметь дело с "лесом".Страшный риск, но Быстрые Наступательные Корабли были очень ценными;Культура построила их еще мало, а потому надо было сделать все, чтобы ониили вернулись, или, если случится худшее, были полностью разрушены. Они не встретили ни одного вражеского корабля, в секунду пронеслись надвнутренней поверхностью Тихого Барьера, в соответствии с приказом двумякороткими взрывами сбросили свой груз, развернулись и на максимальнойскорости ушли сквозь редеющие звезды и мимо Сверкающей Стены назад, в пустоенебо Сумрачного Пролива. Вражеский корабль на стационарной орбите близ системы Мира Шара заметилих слишком поздно, чтобы начать преследование; они быстро убежали от лучейпоисковых лазеров. Странная миссия закончилась. Они взяли курс на другуюсторону Пролива. Ни мозги, ни маленькие экипажи каждого из кораблей (впользу их присутствия решающим было скорее их собственное желание, чемполезность) так и не узнали, зачем они швыряли в пустое пространстводорогостоящие боеголовки, обстреливали когерентно-лучевыми орудийнымисистемами роботы-мишени своего напарника, выдували облака РАМ и обычногогаза и выбрасывали странные маленькие, заполненные техникой связи сигнальныекорабли без двигателей, которые были чуть больше автоматических шаттлов.Общий эффект этой операции будет состоять в нескольких сенсационных световыхявлениях и распределении сфер излучения и широкополосных сигналов, пока непридут идиране и не соберут или не уничтожат сигнальные корабли. От них потребовали рискнуть жизнью ради глупой миссии вызвать панику,которая, кажется, никого не могла соблазнить на предположение, что где-то вцентре этой пустоты состоялась космическая битва, хотя это было не так. Иони это сделали! Как далеко должна была зайти в этом Культура? Идиране, казалось, любилисамоубийственные миссии. Легко складывалось впечатление, что приказвыполнить задание иного рода они воспринимали как оскорбление. Но Культура?!Где даже в войсках слово "дисциплина" было запрещено, где люди всегда хотелизнать, почему это и почему то! В самом деле, Культура зашла слишком далеко. Оба корабля неслись сквозь Пролив и спорили. На них шли жаркиедискуссии между членами экипажей. "Вихрю чистого воздуха" на путешествие с Вавача к Миру Шара понадобилсядвадцать один день. Вабслин убивал время, латая что можно, но по-настоящему кораблютребовался основательный капитальный ремонт. И хотя структурно он был ещездоров и системы жизнеобеспечения функционировали почти нормально и безкатастрофических поломок, они все-таки были основательно изношены.Двигатели-деформаторы работали, хотя и неровно, но ядерным двигателям уже невыдержать длительного использования в атмосфере -- они доставят корабль наМир Шара и обратно в космос, но долгий полет в атмосфере им уже не под силу-- и сенсоры "ВЧВ" числом и мощностью опустились до уровня, который едвапревышал функциональный минимум. И все-таки ушли мы хорошо, думал Хорза. Теперь, управляя "ВЧВ" самостоятельно, он научился обходить схемыидентификации в компьютере. Ему не нужно было больше обманывать ОтрядВольных Наемников. Шли дни, и он подвергал себя медленному превращению,возвращая все большую часть прежнего "я". Он делал это для Йелсон иостальных членов отряда. Он оставил две трети на компромисс между Крайклиноми тем мужчиной, которым он был на "ВЧВ" до Вавача. Проявиться последнейтрети и показать свое истинное обличье он не позволял ни для кого накорабле. Оно было предназначено для рыжеволосой женщины-Оборотня по имениКирачелл, и он надеялся, она узнает его по этой части внешности, когда онивстретятся на Мире Шара. -- Почему ты решил, что мы разозлимся? -- спросила его однажды Йелсон. Они установили с одной стороны ангара "ВЧВ" экран-мишень итренировались в стрельбе из лазера. Встроенный в экран проектор показывализображения, по которым они должны были стрелять. Хорза посмотрел на женщину. -- Он был вашим вожаком. Йелсон засмеялась. -- Он был менеджером; а многие ли менеджеры любимы их штабом? Эторабота, Хорза, и даже не особенно прибыльная. Крайклин сделал так, чтобольшинство из нас выбыло раньше срока. Дерьмо! Единственная персона здесь,которую тебе нужно было обманывать, это корабль. -- Разумеется, мне пришлось обмануть и корабль. Хорза прицелился в бегущую по экрану человеческую фигуру. Лазерноепопадание было невидимым, но экран зарегистрировал его и выдал в том местевспышку белого света. Человеческая фигура была поражена в ногу. Оназапнулась, но не упала: пол-очка. -- Я просто не хотел рисковать, если вдруг кто-то был лоялен поотношению к Крайклину. Настала очередь Йелсон, но она смотрела на Хорзу, а не на экран. Схемы безопасности были обойдены, и теперь, чтобы командовать кораблем,не требовалось ничего, кроме известного только Хорзе цифрового кода ипринадлежавшего Крайклину маленького кольца. Хорза пообещал, что послеприбытия на Мир Шара, если не будет другой возможности покинуть планету, онзапрограммирует компьютер "ВЧВ" так, чтобы через определенное времяосвободить его от всех ограничений на преданность. И если он сам не сможетвернуться из туннелей Командной Системы, Отряд Вольных Наемников неостанется на берегу. -- Ты пообещал нам это, Хорза, не правда ли? -- спросила Йелсон. -- Яимею в виду, нальешь ли ты нам когда-нибудь чистого вина? Хорза знал, что она хотела узнать на самом деле: скажет ли он правдуей. Он отложил оружие и посмотрел ей в глаза. -- Как только буду уверен во всем, что касается людей и корабля, --сказал он. Это был честный ответ, но он точно не знал, был ли этот ответ лучшим.Он хотел Йелсон, хотел не только ее тепла в красной ночи корабля, но и еедоверия, ее участия. Но она по-прежнему держалась отчужденно. Бальведа была жива; возможно, только из его боязни потерять уважениеЙелсон. Он прекрасно понимал это и от такой мысли становилось горько, потомучто он казался себе продажным и жестоким. Самым плохим была егонеуверенность. Он никак не мог решить, что диктовала холодная логика этойигры: чтобы женщина Культуры умерла или чтобы она оставалась в живых; исумеет ли он, если осознает ее смерть как необходимость, хладнокровно убитьее. Он много раз думал над этим и ни к чему не приходил. Хоть бы ни одна изэтих двух женщин не почувствовала, что в его голове кружат такие мысли. Еще одной проблемой была Кирачелл. Какой абсурд в такое времябеспокоиться о своих личных делах, говорил он себе, но никак не могперестать думать об этой женщине-Оборотне. Чем ближе они подлетали к МируШара, чем больше в нем поднималось воспоминаний о ней и тем реальнее онистановились. Он пытался не слишком в них погружаться, вызывал в памяти скукуодинокого форпоста Оборотней на планете, то беспокойство, что мучило еготогда даже в обществе Кирачелл. И все же он с сердечной болью первойюношеской любви мечтал о ее робкой улыбке и слышал тихий голос во всей егопрелести. Иногда он боялся, что Йелсон чувствует это, и что-то внутри у неговорочалось от стыда. Йелсон пожала плечами, прижала ружье к плечу и выстрелила вчетвероногую тень на тренировочном экране. Та рывком остановилась и будторастворилась в тенистом полу у нижнего края экрана. Хорза устраивал лекции. Он казался сам себе приглашенным в колледж доцентом, но чувствовалнеобходимость объяснить остальным, почему он делает то, что делает, почемуОборотни поддерживают идиран и почему он верит в то, за что воюет. Онназывал это вводными совещаниями, и речь на них шла о Мире Шара и КоманднойСистеме, их истории, географии и так далее, но он всегда заканчивал тем (ивполне намеренно), что говорил о войне в целом или о тех ее аспектах,которые никак не были связаны с планетой, к которой они приближались. Маскировка под вводные совещания давала ему повод оставлять Бальведу вее каюте, пока он, вышагивая по столовой, говорил с членами Отряда ВольныхНаемников. Он не хотел, чтобы эти совещания превращались в дискуссии. С Перостек Бальведой никаких затруднений не возникало. Ее скафандр,несколько безобидных на вид украшений и прочие мелочи они выбросили ввакуум-трубу. Бальведа была проверена всеми приборами, которыми располагалскромный медпункт "ВЧВ", и вышла оттуда чистой. Она казалась вполнедовольной своей жизнью хорошо содержащегося пленника, ограниченная, как ивсе остальные, кораблем, и только на ночь да изредка ненадолго днемзапираемая в каюте. Хорза не подпускал ее к рубке, просто на всякий случай,но Бальведа, казалось, особенно и не стремилась познакомиться с кораблем --как делал и он сам, когда попал сюда. Она даже не пыталась внушить кому-либоиз наемников свои взгляды на войну и Культуру. Хорзе очень хотелось знать, насколько уверенно она себя чувствовала.Бальведа выглядела дружелюбной и совершенно беззаботной, но иногда, когда онсмотрел на нее, ему казалось, что он замечает внутреннее напряжение и дажепроблескивающее отчаяние. С одной стороны, это успокаивало его, но с другой-- он снова чувствовал себя отвратительно жестоким, как при рассуждениях отом, почему агент Культуры все еще жива. Иногда он просто боялся добратьсядо Мира Шара, но чем дольше тянулось путешествие, тем больше его радовалаперспектива начать операцию и покончить с сомнениями. Однажды, когда они только что поели в столовой, он позвал Бальведу всвою каюту. Женщина вошла и села на тот же самый стульчик, на котором сидели он, когда его вскоре после вступления в отряд пригласил Крайклин. Лицо Бальведы было спокойным. Она сидела элегантно, поза ее стройноготела была одновременно расслабленной и уверенной. С узкого, с тонкимичертами лица на него смотрели глубокие темные глаза, а рыжие волосы --теперь они были черными -- блестели в свете каюты. -- Капитан Хорза? -- сказала она с улыбкой и сцепила на коленях длинныепальцы. На ней было длинное голубое одеяние -- самая простая одежда, которуюудалось найти на корабле. Когда-то оно принадлежало Гоу. -- Привет, Бальведа, -- ответил Хорза, сидя на кровати в расстегнутомутреннем халате. Первые несколько дней он оставался в костюме Крайклина, и хотя тот былзамечательно удобным, в тесных помещениях "Вихря чистого воздуха" он всеравно мешал и утомлял, а потому Хорза отложил его на время путешествия. Он уже было собрался предложить Бальведе чего-нибудь выпить, но этопочему-то вдруг показалось ему неправильным, потому что то же самое с нимздесь когда-то сделал Крайклин. -- Что, Хорза? -- снова спросила Бальведа. -- Я хотел... узнать, как ваши дела, -- ответил он. Он пытался заранеезаучить то, что собирался сказать: она в безопасности, он ей симпатизирует иуверен, что на этот раз с ней ничего плохого не случится, разве что еекуда-нибудь интернируют и, возможно, обменяют. Но слова никак не приходилиему в голову. -- Хорошо. -- Она пригладила ладонью волосы и быстро оглядела каюту. --Я постараюсь быть образцовым пленником, чтобы не давать вам повода выброситьменя за борт. -- Она улыбнулась, но ему опять показалось, что он заметилкакую-то нервозность. И все равно ему стало легче. -- Нет, -- сказал он и откинул голову в усмешке. -- В моих планах этогонет. Вы в безопасности. -- Пока не доберемся до Мира Шара? -- спокойно спросила она. -- И потом тоже, -- заверил он. Бальведа задумчиво прищурилась. -- Хм-м, хорошо. -- Она посмотрела ему в глаза. Он пожал плечами. -- Я уверен, что вы сделали бы для меня то же. -- Вероятно, -- ответила она и кивнула, и он не понял, правду ли онасказала. -- Только, по-моему, очень жаль, что мы по разные стороны. -- Очень жаль, что мы все по разные стороны, Бальведа. -- Ну... -- Она снова сложила руки на коленях. -- Есть теория, что всемы считаем, будто стороны, на которых мы стоим, те самые, которые в любомслучае будут праздновать самый последний конец. -- И что это за стороны? -- Он ухмыльнулся. -- Правда и справедливость? -- В принципе, ни то, ни другое. -- Она улыбнулась, не глядя на него.-- Просто... просто жизнь. Эволюция, о которой вы говорили. Вы говорили, чтоКультура в стоячей воде, в тупике. Если это и так... у нас еще есть, чтотерять. -- Проклятие, а я еще перетягиваю вас на сторону правого дела,Перостек, -- сказал он с чуть-чуть излишней сердечностью. Бальведа едвазаметно улыбнулась. Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала и снова началаразглядывать свои руки. Хорза спросил себя, что ему сейчас сказать. Однажды ночью, за шесть суток до цели -- звезда системы была ужедовольно яркой в небе перед кораблем даже при нормальном обзоре, -- в егокаюту пришла Йелсон. Неожиданный стук в дверь так резко вырвал его из полудремы, что он нанесколько мгновений растерялся. Потом он посмотрел на дверной экран ивпустил ее. Она быстро вошла, заперла за собой дверь, молча обняла его икрепко прижалась. Хорза пытался проснуться и сообразить, что случилось.Кажется, для этого не было никаких причин, никакого постепенногоисчезновения барьера между ними, никаких признаков и намеков: ничего. Этот день Йелсон, опутанная крошечными сенсорами, провела в ангаре итренировалась. Он видел, как она разминалась, разогревалась, потела,изнуряла себя, критически считывая показания с экранов, будто ее тело быломашиной, как этот корабль, и она испытывала его на прочность. Они легли спать вместе. Но будто из-за тех нагрузок, которым онаподвергалась в течение этого дня, Йелсон уснула почти сразу же, как толькоони улеглись, прямо в его объятиях, пока он целовал и ласкал ее, вдыхаяаромат тела после разлуки, которая показалась ему месяцами. Он лежал без снаи прислушивался к ее дыханию, чувствуя, как она осторожно шевелится в егоруках и как пульс ее, по мере того как она засыпает, бьется все медленнее имедленнее. Утром они любили друг друга, а потом он спросил ее, держа в объятиях ивытирая пот на ее теле: -- Почему? -- Стук их сердец успокаивался. -- Что изменило твое мнение? Она обняла его еще крепче и покачала головой. -- Ничего, -- сказала она, -- ничего особенного, ничего важного. -- Онпочувствовал, как она пожала плечами. Она отвернула взгляд от его лица круке, к жужжащей переборке и сказала тонким голоском: -- Все вместе. МирШара. За три дня до цели он наблюдал в ангаре за членами Отряда ВольныхНаемников, как они разминались и тренировались в стрельбе по экрану. Неучаствовал Нейсин, потому что после случившегося в Храме Света все ещеотказывался пользоваться лазером. Во время коротких мгновений трезвости вЭванауте он запасся обоймами с мелкокалиберными патронами. После стрельбы Хорза заставил каждого наемника проверить своиантигравитационные латы. Крайклин дешево закупил целую партию и настоял натом, чтобы все члены отряда, не имеющие антигравов в своих скафандрах,покупали эти латы у него по той цене, которую он обозначил каксебестоимость. Сначала у Хорзы были сомнения в их работоспособности, но латыфункционировали, а они, конечно, будут полезны при прочесывании глубокихшахт Командной Системы. Хорза был рад, что наемники, если будет необходимо, последуют за ним вКомандную Систему. Длинная пауза после треволнений на Ваваче и скучнаярутина жизни на "Вихре чистого воздуха" уже заставили их мечтать очем-нибудь более интересном. Мир Шара, как честно описал его Хорза, был не таким уж плохим. Покрайней мере они вряд ли снова попадут в перестрелку, и никто, включая мозг,искать который они и собирались помочь Хорзе, не начнет поднимать все навоздух. Потому что там, в конце концов, был Дра'Азон, с которым приходилосьсчитаться. Солнце системы Мира Шара уже ярко сияло перед ними, ярче всего на небе.Сверкающей Стены видно не было, так как они находились еще внутри спиральнойветви и смотрели наружу, но уже было заметно, что все звезды впереди былилибо очень близкими, либо очень далекими, а в промежутке между ними ничегоне было. Хорза много раз менял курс "ВЧВ", сохраняя общее направление, котороеподвело бы их к планете не ближе, чем на два световых года. На следующийдень он хотел повернуть корабль и взять курс на планету. До сих порпутешествие проходило без происшествий. Они пролетали между рассеяннымизвездами, не встречая ничего необычного, никаких посланий, никаких сигналов,никаких далеких вспышек света от битв и никаких следов деформаторов. Областьвокруг них казалась спокойной и непотревоженной, будто тут не происходилоничего, кроме того, что происходит обычно: рождаются и умирают звезды,вращается Галактика, сворачиваются дыры, завихряются газы. В этой священнойтишине, в ее фальшивом ритме дня и ночи война казалась чем-то нереальным,воображаемым, каким-то необъяснимым и далеким кошмаром, из которого ониубежали. Но Хорза все же позаботился о том, чтобы при первом признаке трудностейкорабль дал тревогу. Было невероятно, что они что-то отыщут, прежде чемподойдут к Тихому Барьеру, но если все действительно было так мирно испокойно, как говорило это название, он считал умнее не влетать в негопрямо, как стрела. В идеальном случае он бы с удовольствием устроил рандевус идиранским флотовым соединением, которое должно было ожидать поблизости.Это решило бы большую часть проблем. Он передал бы им Бальведу, позаботилсябы о безопасности Йелсон и остальных наемников, оставил бы им "ВЧВ" и взялобещанное Ксоралундрой спецснаряжение. При таком сценарии появилась бы также возможность встретиться сКирачелл одному, не отвлекаясь на присутствие остальных. Он вернул бы своепрежнее "я", без поправок на ту личность, которую знали Йелсон и ОтрядВольных Наемников. За два дня до цели корабль подал сигнал тревоги. Хорза дремал впостели. Он вылетел из каюты и помчался на мостик. В пространстве перед ними разверзся ад. Над ними переливался светаннигиляции; излучение орудийных взрывов, регистрируемых сенсорами корабляпо отдельности и в смеси, судя по тому, где детонировали боеголовки -- самипо себе или в столкновении с чем-то. Материя трехмерного пространствадрожала и вибрировала от разрывов. Автоматика "ВЧВ" была вынуждена каждыенесколько секунд отключать моторы, чтобы их не повредило ударной волной.Хорза пристегнулся и задействовал все вспомогательные системы. Через дверьстоловой вошел Вабслин. -- Что это? -- Какой-то бой. -- Хорза наблюдал за экранами. Подвергнутое страданиямпространство находилось почти прямо на внутренней стороне системы Мира Шара;прямой путь с Вавача вел сквозь него. "ВЧВ" был в полутора световых годах отнего, слишком далеко, чтобы быть обнаруженным, если не попадет в узкий лучпоискового лазера, а потому в относительной безопасности. Но Хорза виделдалекие всплески излучения и с помощью "ВЧВ" ощущал волны нарушенногопространства с чувством дурноты и даже потрясения. -- Сфера сообщения. -- Вабслин кивком головы указал на экран. Тампоявлялся отсортированный из шумов излучений сигнал -- очень медленно, всегопо нескольку букв в раз, как поле, полное растений, которые росли ираспускали цветы. После нескольких повторений -- сигнал был заблокирован, ане просто нарушен фоновыми шумами битвы -- он стал достаточно полным, чтобыего можно было прочесть. КОРАБЛЬ "ВИХРЬ ЧИСТОГО ВОЗДУХА". ПРИМКНИТЕ К СОЕДИНЕНИЮ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЕГО ФЛОТА В МЕСТЕ НАЗНАЧЕНИЯ S591134 45 ЦЕНТР. ВСЕ БЕЗОПАСНО. -- Проклятие! -- прошептал Хорза. -- Что это значит? -- спросил Вабслин. Он ввел числа с экрана внавигационный компьютер "ВЧВ". -- Ох! -- Инженер выпрямился. -- Это одна иззвезд поблизости. Вероятно, они желают встречи на полпути между ней и... Он посмотрел на главный экран. -- Да. -- Хорза безрадостно разглядывал сигнал. Это должна бытьфальшивка. Ничто не доказывало, что он пришел от идиран. Не было ни номерасообщения, ни класса кодирования, ни происхождения корабля, ни сигнатуры --вообще ничего настоящего. -- Это от парней с тремя ногами? -- спросил Вабслин. Он переключилголодисплей на другой экран. Тот показал звезды, окруженные сферическимисетками из тонких зеленых линий. -- О, да мы не так далеко от них. -- Сомневаюсь, -- ответил Хорза. Извещающие о битве световые вспышкипродолжались. Хорза ввел несколько чисел в систему управления "ВЧВ". Корабльповернул нос и прошел чуть дальше в направлении Мира Шара. Вабслин посмотрелна него. -- Ты не веришь, что это от них? -- Да, -- ответил Хорза. Излучение померкло. Военные действия илипереместились, или прекратились. -- Мне кажется, если мы свернем туда, насбудет ждать контактный корабль или РАМ-облако. -- РАМ? Что... это та штука, которой разрушили Вавач? -- Вабслинприсвистнул. -- Нет уж, спасибо. Хорза выключил экран с посланием. Не прошло и часа, как все случилось разом: сферы излучения, нарушениедеформации, а теперь два сообщения, одно из которых приказывало "ВЧВ"игнорировать первое сообщение, а другое назначало новый пункт встречи. Обапроизводили впечатление настоящих; к обоим было добавлено имя"Ксоралун-дра". Хорза, все еще прожевывающий кусок, который сунул в рот,когда во второй раз была объявлена тревога, выругался. Появилось третьесообщение, которое советовало ему лично игнорировать оба сигнала и опятьнаправлять "ВЧВ" к новому месту встречи. Хорза зарычал от ярости. Кусочки размякшей пищи полетели из его рта ипопали на экран с сообщением. Он совсем отключил широкополосный коммуникатори вернулся в столовую. -- Когда мы доберемся до Тихого Барьера? -- Через несколько часов. Может, через полдня. -- Нервничаешь? -- Нет. Я там уже бывал. А ты? -- Раз ты сказал, что все будет хорошо, я тебе верю. -- Должно быть хорошо. -- Ты кого-нибудь там знаешь? -- Не знаю. Прошло уже несколько лет. Они часто меняют персонал, акое-кто уходит сам. Не знаю. Мне нужно ждать. -- Ты ведь уже давно не видел никого из своих, да? -- Да. С тех пор, как ушел отсюда. -- И ты не рад этому? -- Может быть. -- Хорза... послушай, я знаю, что уже говорила тебе, что мы никогдане... не спрашивали друг друга... о том, что было до того, как мы пришли на"ВЧВ", но ведь с тех пор... многое изменилось... -- Мы сознательно придерживались этого. -- Ты и сейчас не хочешь об этом говорить? -- Необязательно. Я не знаю. Ты хотела меня спросить... -- Нет. -- Она приложила ладонь к его губам. Он почувствовал ее втемноте. -- Нет, все в порядке. Все нормально, только перестань. Он сидел посередине. Вабслин занял сиденье справа от него. Йелсон --слева. Остальные столпились сзади. Хорза разрешил присутствовать и Бальведе;сейчас вряд ли могло произойти что-нибудь, на что она могла как-то повлиять.Робот парил под потолком. Приближался Тихий Барьер. Он вырисовывался прямо перед ними подобнозеркальному полю около светового дня в диаметре. Он появился на экранесовершенно неожиданно, когда они были еще в часе от него. Вабслинзабеспокоился, что они выдадут свое местоположение, но Хорза знал, чтозеркальное поле существует только в сенсорах "ВЧВ". Любой другой ничего тамне увидел бы. За пять минут до Тихого Барьера все экраны вдруг почернели. Хорзасоответственно предупреждал об этом остальных, но даже ему самому сталострашновато, и когда это случилось, он почувствовал себя слепым. -- Ты уверен, что все правильно? -- спросил Эвигер. -- Я бы заволновался, если бы этого не случилось, -- ответил Хорза.Старик зашевелился где-то сзади него. -- Невероятно! -- прошептала Доролоу. -- Это существо буквально Бог.Оно наверняка может читать наши настроения и мысли. Я уже чувствую это. -- На самом деле это сборище возомнивших себя... -- Бальведа! -- Хорза повернулся к женщине Культуры. Она замолчала ишлепнула себя по губам. Глаза ее сверкали. Хорза снова повернулся к пустомуэкрану. -- Когда эта штука... -- начала Йелсон. ПРИБЛИЖАЮЩИЙСЯ КОРАБЛЬ, -- заговорил экран на разных языках. -- Вот и началось, -- заметил Нейсин. Доролоу дала ему знак молчать. -- Я отвечаю, -- сказал Хорза на марайне в работающий в узком лучекоммуникатор. Другие языки исчезли с экрана. ВЫ ПРИБЛИЖАЕТЕСЬ К ПЛАНЕТЕ, НАЗЫВАЕМОЙ МИРОМ ШАРА, ОДНОЙ ИЗ ПЛАНЕТМЕРТВЫХ ДРА'АЗОНА. ДВИЖЕНИЕ ДАЛЬШЕ ЭТОЙ ТОЧКИ ЗАПРЕЩЕНО. -- Я знаю. Мое имя Бора Хорза Гобучул. Я хотел бы ненадолго вернутьсяна Мир Шара. И с уважением прошу об этом. -- Сладкоголосый болтун, -- заметила Бальведа. Хорза стрельнул в неемрачным взглядом. Коммуникатор передаст только его слова, но этой женщине неследует забывать, что она пленница. ВЫ УЖЕ БЫЛИ ЗДЕСЬ РАНЬШЕ. Хорза не смог решить, было ли это вопросом. -- Я уже был на Мире Шара, -- подтвердил он. -- Я был одним изОборотней охраны. -- Не было смысла сообщать этому существу, когда именно;Дра'Азон любое время называл "теперь", хотя их язык использовал временныеформы. Экран опустел, а потом повторил: ВЫ УЖЕ БЫЛИ ЗДЕСЬ РАНЬШЕ. Хорза нахмурился, не зная, что на это ответить. -- Очевидно, безнадежный маразматик, -- пробормотала Бальведа. -- Я уже был здесь раньше, -- сказал Хорза. Может, Дра'Азон имел ввиду, что ему нельзя возвращаться сюда, так как он уже здесь был? -- Я чувствую. Я чувствую его присутствие, -- прошептала Доролоу. С ВАМИ ДРУГИЕ ЛЮДИ. -- Большое спасибо, -- донесся откуда-то сверху голосок робота. -- Неужели он видит? -- Доролоу едва не плакала. Хорза услышал, какБальведа шмыгнула носом. Доролоу покачнулась; Эвигеру и Нейсину пришлосьподхватить ее, чтобы она не упала. -- Я не могу их высадить, -- сказал Хорза. -- Я прошу снисхождения.Если необходимо, они останутся на борту корабля. ОНИ НЕ ОХРАННИКИ. ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ К ДРУГОМУ ГУМАНОИДНОМУ ВИДУ. -- Я один должен высадиться на Мир Шара. ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН. Хорза вздохнул. -- Я один прошу разрешения на высадку. ПОЧЕМУ ВЫ ПРИШЛИ СЮДА? Хорза помолчал. Бальведа опять шмыгнула носом. -- Я здесь кое-что ищу. ЧТО ИЩУТ ОСТАЛЬНЫЕ? -- Они ничего не ищут. Они при мне. ОНИ ЗДЕСЬ. -- Они... -- Хорза облизнул губы. Все подготовленные тексты, все егозадумки, что он должен был высказать в это мгновение, стали бессмысленными.-- Они здесь не по своей воле. Но у меня нет выбора. Я вынужден был взятьих. Если хотите, они останутся в этом корабле на орбите Мира Шара или дальшевнутри Тихого Барьера. У меня есть скафандр, и я могу... ОНИ ЗДЕСЬ ПРОТИВ СВОЕЙ ВОЛИ. Насколько Хорза знал, Дра'Азон еще никогда не перебивал. Ничегохорошего это не предвещало. -- Сложные... обстоятельства. Определенные виды в Галактике воюют другс другом. Возможности сужаются. Делают такие вещи, которые немыслимы внормальных обстоятельствах. ЗДЕСЬ СМЕРТЬ. Хорза посмотрел на появившиеся на экране слова и почувствовал, чтокаменеет. Мгновение на мостике царила тишина. Потом он услышал, как людинеуютно придвинулись к нему со всех сторон. -- Что это значит? -- спросил Юнаха-Клосп. -- Здесь... что? -- сказал Хорза. Слова оставались на экране,написанные на марайне. Вабслин нажал несколько кнопок на своей сторонепульта. Обычно они регулировали картину на экранах перед ним, которые сейчасповторяли сообщение на главном экране. Сгорбленный и напряженный, инженерсел на свое место. -- Здесь поблизости был бой, военные действия. Переднашим прибытием. Он, может быть, еще продолжается. Там может быть смерть. ЗДЕСЬ СМЕРТЬ. -- Ох... -- выдохнула Доролоу и обмякла на руках Нейсина и Эвигера. -- Давай лучше отнесем ее в столовую, -- сказал Эвигер Нейсину. --Пусть полежит там. -- Ладно. -- Нейсин бросил быстрый взгляд на женщину. Она, кажется,была без сознания. -- Может быть, я смогу... -- начал Хорза и глубоко вздохнул. -- Еслиздесь смерть, я смогу с ней справиться. Возможно, я смогу предотвратитьдальнейшие смерти. БОРА ХОРЗА ГОБУЧУЛ. -- Да? -- Хорза сглотнул слюну. Эвигер и Нейсин утащили обмякшее телоДоролоу по коридору к столовой. Экран изменился. ВЫ ИЩЕТЕ УБЕЖАВШУЮ МАШИНУ. -- Хо-хо! -- Бальведа с улыбкой отвернулась и приложила ладонь к губам. -- Дерьмо! -- прокомментировала Йелсон. -- Похоже, Бог совсем не так глуп, -- заметил Юнаха-Клосп. -- Да, -- резко ответил Хорза. Вряд ли имело смысл отрицать. -- Да, яищу ее. Но мне кажется... ВЫ МОЖЕТЕ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ. -- Что? -- сказал робот. -- Охо! -- Йелсон скрестила руки и откинулась к переборке. Снова вошелНейсин и остановился, взглянув на экран. -- Быстро вы, -- сказал он Йелсон. -- Что он сказал? Йелсон толькомотнула головой. Хорзу окатила волна облегчения. Он разглядывал слова наэкране, одно за другим, будто боялся, что это короткое сообщение можетсодержать в себе какое-нибудь отрицание. -- Благодарю вас, -- сказал он с улыбкой. -- Я могу высадиться один? ВЫ МОЖЕТЕ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ. ЗДЕСЬ СМЕРТЬ. ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ. -- Что за смерть? -- спросил Хорза. Хорошее настроение улетучилось;сообщение Дра'Азона о смерти обдало его леденящим холодом. -- Где смерть?Чья смерть? Экран опять изменился. Две первые строки исчезли и осталось только: ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ. -- Все это, -- медленно проговорил Юнаха-Клосп, -- мне совсем ненравится. Потом экраны погасли. Вабслин вздохнул и расслабился. Перед ними, менеечем в стандартном световом годе засветилось солнце системы Мира Шара. Хорзаперепроверил цифры на навигационном компьютере, когда его экран замерцалнормально, как и все остальные, и показал графики и голограммы. -- Мы действительно прорвались, -- сказал он твердо и выпрямился всвоем кресле. -- Тихий Барьер позади. -- Значит, никто ничего с нами не сделает? -- сказал Нейсин. Хорза смотрел на экран, на одиночную желтую звезду-карлик, стоящую вего центре неподвижной яркой точкой. Планеты еще не было видно. -- Никто, -- кивнул он. -- Во всяком случае, никто снаружи. -- Великолепно. Не принять ли мне глоточек, чтобы отметить это? --Нейсин кивнул Йелсон и, качаясь всем своим худым телом, зашагал по коридору. -- Как по-твоему, приземлиться можешь ты один или мы все? -- спросилаЙелсон. Хорза лишь кивнул, не сводя глаз с экрана. -- Я не знаю. Выйдем на круговую орбиту и перед спуском проведемразговор с базой Оборотней. Если мистеру Адеквату это не понравится, он дастнам знать. -- Значит, вы решили, что это мужское существо, -- сказала Бальведа, аЙелсон тут же спросила: -- А почему бы не связаться с ними прямо сейчас? -- Не нравится мне это дело со смертью. -- Хорза повернулся к Йелсон.Бальведа стояла рядом с ней; робот опустился до уровня глаз. Хорза посмотрелна Йелсон. -- Только в качестве меры безопасности. Я бы не хотел ничегораскрывать раньше времени. -- Он направил взгляд на женщину Культуры. --Последнее, что я слышал, было то, что регулярные передачи с базы на МиреШара просрочены уже на несколько дней. Вы, случайно, не знаете, были липриняты эти передачи? -- Хорза ухмыльнулся Бальведе так, будто хотел ейпоказать, что не ждет никакого ответа или по крайней мере правдивого.Высокорослая агент Культуры уставилась в пол и, казалось, пожала плечами,потом ответила на взгляд Хорзы. -- Никаких сообщений не поступало, -- сказала она. Хорза фиксировал еевзглядом. Бальведа не отвела глаза. Йелсон переводила взгляд с одного надругого. Наконец робот Юнаха-Клосп объяснил: -- Честно, все это не пробуждает никакой уверенности. Я бы советовал...-- Он прервался, когда Хорза сердито взглянул на него. -- Хм, -- сказал он,-- ну хорошо, пока оставим. -- Он боком спланировал к двери и вылетел. -- Кажется, все в порядке, -- сообщил Вабслин, ни к кому в особенностине обращаясь. Он выпрямился перед пультом и кивнул сам себе. -- Да, корабльопять в норме. -- Он повернулся и улыбнулся троим остальным. Они пришли за ним. Он был в спортивном зале и играл в воздушный мяч. Ондумал, что в безопасности здесь, что окружен со всех сторон друзьями (насекунду они показались ему облаком танцующих перед ним мух, но он смехомотогнал это видение, поймал мяч, бросил его и заработал очко). И все-такиони пришли за ним. Он видел, как они приближались, их было двое, из двери,встроенной в узкий коридор сферического ребристого зала. Они были в плащахбез цвета и направлялись прямо к нему. Он попытался улететь прочь, но егоэнергетические латы были мертвы. Неспособный никуда уйти, он прочно повис вцентре, в воздухе. Он попытался плыть по воздуху и вырваться из лат, чтобышвырнуть их -- возможно, попасть в них, а самому, конечно, отлететь впротивоположную сторону, -- но тут его схватили. Никто из людей вокруг не обращал на это внимания, и ему вдруг сталоясно, что никакие они не друзья, что он никого из них не знает. Они схватилиего за руки, и вдруг, не пролетая ни мимо чего-либо, ни сквозь, хотя емупередалось такое чувство -- будто обогнув невидимый угол, где-то в каком-томесте, которое было там всегда, просто вне поля зрения -- оказались втемноте. Их бесцветные плащи вырисовывались в черноте, когда он отводилвзгляд. Он был бессилен, заключен в камень, но мог видеть и дышать. -- Помогите мне! -- Мы не для этого здесь. -- Кто вы такие? -- Ты это знаешь. -- Не знаю. -- Тогда мы не имеем права тебе сказать. -- Что вам нужно? -- Тебя. -- Почему? -- А почему бы нет? -- Но почему именно меня? -- У тебя никого нет. -- Что? -- У тебя никого нет. -- Что вы имеете в виду? -- Ни семьи, ни друзей... -- ...ни религии, ни веры. -- Это неправда! -- Откуда тебе знать? -- Я верю в... -- Во что? -- В себя! -- Этого мало. -- Все равно вам никогда этого не найти. -- Что? Что найти? -- Достаточно. Начинайте. -- Что? -- Мы отнимем у тебя имя. -- Я... Они все разом нырнули в его череп и отняли у него имя. Он закричал. -- Хорза! -- Йелсон трясла его голову, стуча ею о переборку у изголовьяузкой кровати. Он просыпался как-то по частям. На губах замер жалобный стон.Тело на миг напряглось, потом он обмяк. Он раскинул руки и коснулся мохнатой кожи женщины. Она положила ладоньему под голову и прижала его к своей груди. Он ничего не сказал, но сердцеего успокаивалось и ритм его сравнялся с ее ритмом. Она нежно побаюкала его,потом отодвинула его голову, наклонилась и поцеловала в губы. -- Я опять в норме, -- успокоил он ее. -- Это просто кошмар. -- О чем? -- Ни о чем. -- Он снова положил голову ей на грудь и вдавил ее междуее грудей, как большое, хрупкое яйцо. Хорза надевал скафандр. Вабслин сидел на своем обычном месте. Йелсонзаняла кресло второго пилота. Все они были уже в скафандрах. Мир Шаразаполнял экран перед ними, сенсоры на брюхе "ВЧВ" смотрели вертикально внизна сферу из белизны и серости и увеличивали ее. -- Еще раз, -- сказал Хорза. Вабслин передал записанное сообщение втретий раз. -- Может, они уже не пользуются этим кодом, -- задумчиво сказалаЙелсон. Ее глаза под резко обрисованными бровями не отрывались от экрана.Она обстригла волосы до сантиметровой длины, так что они стали не плотнеепуха, покрывающего все ее тело. Угрожающий вид контрастировал сминиатюрностью ее головы, выглядывающей из большого воротника скафандра. -- Это традиционный и скорее церемониальный язык, чем код, -- ответилХорза. -- Они сразу разберутся, как только услышат его. -- А ты уверен, что мы излучаем послание в нужное место? -- Да. -- Хорза пытался оставаться спокойным. Они были на орбите менееполучаса, стационарно висели над континентом, на котором находились врытыеглубоко в землю туннели Командной Системы. Планета почти полностью былапокрыта снегом. Лед огибал тысячекилометровой длины полуостров, гдетуннельная система лежала даже под морем. Семь тысяч лет назад Мир Шаравступил в новое оледенение, и только на относительно узкой полоске вдольэкватора -- между слегка извилистыми тропическими зонами планеты -- былоткрытый океан. Он казался натянутой вокруг мира стальной серой лентой,которая время от времени проглядывала сквозь круговорот штормовых облаков. Они находились в двадцати пяти тысячах километров над покрытой снежнойкоркой планетой. Их коммуникатор излучал на круговую область в несколькодесятков километров в поперечнике, лежащую в центре между двумя застывшимиводными рукавами, придававшими полуострову легкую талию. Там был вход втуннель, там жили Оборотни. Хорза знал, что он не ошибается, но ответа небыло. Здесь смерть, думал он постоянно. И будто какая-то часть холода планетызаползала ему в суставы. -- Ничего, -- сообщил Вабслин. -- Хорошо. -- Хорза сжал руками в перчатках ручки управления. --Садимся! "Вихрь чистого воздуха" распростер свои деформирующие поля вокругпологой кривой планетарной шахты тяготения и осторожно двинулся вниз по еесклону. Хорза выключил двигатели, оставив их в готовности на аварийныйслучай. Сейчас он в них не нуждался и скоро не будет нуждаться совсем, кактолько увеличится градиент тяготения. "ВЧВ" падал на планету с постепенно увеличивающейся скоростью иготовыми к старту ядерными двигателями. Хорза следил за экранами, пока неубедился, что они на верном курсе. Планета будто слегка поворачивалась подкораблем. Потом он расстегнул ремни безопасности и вернулся в столовую. Эвигер, Нейсин и Доролоу сидели в скафандрах, крепко пристегнутые.Перостек Бальведа тоже была пристегнута; в толстой куртке и таких же брюках.Ее голова торчала из мягкого ворота белой рубахи, а просторная матерчатаякуртка была наглухо застегнута до самой шеи. На ней были теплые сапоги, а настоле лежала пара кожаных перчаток. У куртки был даже маленький капюшон,откинутый сейчас на спину. Хорза не знал, почему Бальведа выбрала эту мягкуюи бесполезную имитацию космического скафандра: чтобы дать ему понять, что унее его нет или неосознанно, от страха и стремления к безопасности.Юнаха-Клосп сидел на стуле, пристегнутый к его спинке. -- Я надеюсь, -- сказал он, показав на потолок, -- что мы больше непереживем такого воздушного циркового номера, как в последний раз, когда тылетел сквозь ту кучу металлолома. Хорза проигнорировал его слова. -- Мы ничего не слышали от мистера Адеквата, поэтому, кажется,спустимся все, -- сказал он. -- После посадки я сначала схожу один, чтобывыяснить, как дела. Когда вернусь, решим, что делать. -- То есть ты решишь... -- начал робот. -- А если ты не вернешься? -- спросил Эвигер. Робот издал шипящий звук,но тут же смолк. Хорза посмотрел на игрушечную фигурку старика в скафандре. -- Я вернусь, Эвигер, -- сказал он. -- Уверен, на базе все в порядке. Япопрошу их разогреть для нас еду. -- Он улыбнулся, хотя чувствовал, что былне особенно убедителен. -- Как бы то ни было, -- продолжал он, -- вневероятном случае, если что-то не в порядке, я сразу отправлюсь назад. -- Только помни, Хорза, что этот корабль -- наша единственнаявозможность снова покинуть планету, -- сказал Эвигер. В его глазах стоялстрах. Доролоу посмотрела на Хорзу, коснулась рукава его скафандра. -- Полагайся на Бога, -- сказала она. -- И ничего не случится. Правда,Хорза? Хорза кивнул. -- Да, с нами ничего не случится. Все будет хорошо. Он повернулся иснова ушел на мостик. Они стояли в высокогорном снегу и смотрели на летнее солнце, тонущее вкрасном море из воздуха и облаков. Холодный ветер бросил прядку волос на еелицо -- каштановое на белое, -- и он не задумываясь поднял руку, чтобыоткинуть ее. Она повернулась к нему, и ее голова прижалась к его ладони. Налицо легла легкая улыбка. -- Возможно, это летний день, -- сказала она. День был прекрасным,температура значительно ниже точки замерзания, но достаточно мягкая, чтобыможно было снять рукавицы и откинуть капюшоны. Ее теплый затылок лежал в еголадони, а блестящие тяжелые волосы гладили тыльную сторону руки. Она поднялана него взгляд. Какая белая кожа, как кость. -- Опять у тебя этот взгляд, -- тихо сказала она. -- Какой? -- спросил он, обороняясь, хотя знал это. -- Далекий. -- Она взяла его ладонь, поднесла ее к губам, поцеловала ипогладила, будто маленькое беззащитное существо. -- Ты всегда его так называешь. Она посмотрела прочь от него, на темнеющий красный шар солнца,заходящего за горную цепь. -- Это то, что я вижу, -- сказала она. -- Я уже узнала твои взгляды. Язнаю их все и знаю, что они значат. Он немного разозлился, что она считает его таким легкопредсказуемым, нопризнался себе, что она права, по меньшей мере частично. Она не знала о немтолько то, чего не знал он сам (но такого, подумал он, было еще оченьмного). Возможно, она знала о нем больше его самого. -- Я не отвечаю за свои взгляды, -- сказал он мгновение спустя и сделализ этого шутку. -- Сам иногда удивляюсь им. -- И что ты делаешь? Ты удивишься сам себе, если уйдешь отсюда? Полыхающий закат втер в ее лицо фальшивые краски. -- Почему ты так уверена, что я уйду? -- Он раздраженно сунул руки вкарманы толстой куртки и уставился на полусферу исчезающей звезды. -- Я жевсегда говорил тебе, что счастлив здесь. -- Да, -- сказала она. -- Ты всегда говоришь это. -- Почему я должен хотеть уйти? Она пожала плечами, шевельнула рукой и положила голову на его плечо. -- Яркие огни, толпы людей, интересные события, новые лица. -- Я счастлив здесь с тобой, -- сказал он и положил ладони ей на плечи.Даже в толстой стеганой куртке она выглядела стройной, почти хрупкой. Она помолчала, потом сказала совсем другим тоном: -- ...И это может быть. А теперь поцелуй меня. И она с улыбкой повернула его лицо к своему. Он поцеловал ее и обнял. Глядя поверх ее плеч на землю, он увиделчто-то маленькое и красное, двигавшееся по истоптанному снегу к ее ногам. -- Посмотри-ка! Он отпустил ее и нагнулся. Она присела рядом с ним, и они вместесмотрели, как крошечное, в форме палочки, насекомое медленно и с трудомползло по снегу: еще одно живое, двигающееся существо на пустом лице этогомира. -- Это первое, которое я вижу здесь, -- сказал он. Она с улыбкойтряхнула головой. -- Ты просто не обращал внимания. Он зачерпнул насекомое ладонью и поднял, прежде чем она успела емупомешать. -- Ой, Хорза... -- сказала она, и с коротким отчаянным всхлипом ееголос прервался. И пока он непонимающе смотрел на ее расстроенное лицо, снежное созданиеумерло в тепле его ладони. "Вихрь чистого воздуха" падал на планету, пролетая черезльдисто-светлые слои атмосферы, от дня к ночи и назад, и закручивал своюспиральную орбиту над экватором и тропиками. Он очень медленно проникал в эту атмосферу -- ионы и газы, озон ивоздух. Ревом огненного голоса он наполнял тонкую оболочку этого мира, горелбольшим метеоритом в ночном небе, потом над линией солнечного восхода, надсеро-стальными морями, столовыми горами, ледовыми плитами, ледниками ишельфами, замерзшими берегами, глетчерами, горными цепями, мерзлой тундрой,еще больше перемолотыми паковыми льдами и, наконец, спустился на огненныхстолбах на брюхо: на землю длинного, тысячекилометрового полуострова,похожего на сломанную и закованную в гипс конечность чудовища, вытянутую взамерзшее море. -- Он там. -- Вабслин разглядывал экран индикатора массы. По экранумедленно странствовал яркий мерцающий огонек. Хорза посмотрел на него. -- Мозг? -- спросил он. Вабслин кивнул. -- Плотность соответствует. Глубина пять километров... -- Он нажалнесколько кнопок и посмотрел на бегущие по экрану числа. -- В задней частисистемы, если смотреть от входа... и движется. -- Крошечное, как остриеиглы, пятнышко света исчезло с экрана. Вабслин покрутил регуляторы,выпрямился и покачал головой. -- Нашему сенсору нужен капитальный ремонт; онне обеспечивает радиус досягаемости. -- Инженер почесал грудь и вздохнул. --И моторы меня тоже беспокоят, Хорза. -- Оборотень пожал плечами. Моторыфункционируют, как положено, и если на "ВЧВ" кто-то останется, в случаенеобходимости он может взлететь и передать другим местонахождение мозга втуннелях. Кажется, Вабслин чувствовал себя виноватым, потому что, несмотря ни накакие ремонты, которые он пытался провести, существенного улучшения ненаступило ни у двигателей, ни у этого индикатора. -- Ладно, оставь! -- Хорза разглядывал расстилавшуюся перед нимипустыню из льда и снега. -- По крайней мере теперь мы знаем, что эта штукавнутри. Корабль вел их к нужному месту, его Хорза помнил еще с тех времен,когда летал на единственном маленьком самолете, который разрешено было иметьбазе. Когда корабль приблизился, он начал высматривать этот самолет -- можетбыть, кто-нибудь как раз сейчас летает на нем. Покрытая снегом равнина была окружена горами; "Вихрь чистого воздуха"влетел в просвет между двумя вершинами, разорвав тишину и разметав во всестороны снежную пыль с иссеченных гребней и голых скальных утесов. Онпродолжал тормозить, задрав нос вверх, и опускался на треногу из атомногоогня. Снег на равнине сначала поднялся и закружился, будто нервничая, потом,когда корабль опускался все ниже и ниже, снег сдуло и сорвало с замерзшейземли, унесло прочь на больших вихревых волнах разогретого воздуха,смешанного со снегом и водой, паром и частицами плазмы, в общем снежномурагане, который несся по равнине и набирал силу тем больше, чем нижеопускался корабль. Хорза посадил "ВЧВ" вручную, вонзив взгляд в экран перед собой. Онвидел фальшивый, созданный кораблем ветер из бушующего снега и пара, а заним вход в Командную Систему. Это была черная дыра в иссеченном предгорье, спадающем с высокихутесов, как глыба упрочненного галечника. Снежный ураган забурлил вокругтемного входа туманом, который стал коричневым, когда ядерное пламяразогрело замерзшую землю, расплавило и подняло ее вверх, как пену. Почти без толчка и лишь чуть качнувшись, когда ноги опустились в теперьболотистую поверхность равнины, "ВЧВ" коснулся поверхности Мира Шара. Двигатели смолкли, пар рассеялся. Поднятый в воздух снег опустился, идаже образовалось несколько новых хлопьев, когда опять замерзла поднятая ввоздух влага. Нагревшийся при пролете сквозь атмосферу и от работысобственных плазменных дюз "ВЧВ" трещал и щелкал, остывая от жара. Хорза на всякий случай включил носовой лазер "ВЧВ". Возле туннеля небыло заметно никакого движения, никакого признака чьего-либо присутствия.Обзор теперь прояснился, снег и пар исчезли. Был ясный, солнечный ибезветренный день. -- Вот мы и на месте, -- сказал Хорза и сразу же показался себе глупым.Йелсон, не сводя глаз с экранов, кивнула. -- Так, -- сказал Вабслин, проверяя показания, и кивнул. -- Ногипогрузились примерно на полметра. При старте придется дать поработатьдвигателям, прежде чем подниматься. Через полчаса они вмерзнут. -- Хм-м. -- Хорза смотрел на экран. Ничего не двигалось. На ярко-синемнебе не было ни облачка, и даже слабый ветер не взвихрял снег. Солнечноготепла не хватало, чтобы растопить снег и лед, поэтому не было ни воды, нилавин в далеких горах. Только моря еще сохранили рыб, но уже никаких млекопитающих, и на МиреШара двигались только несколько сот видов мелких насекомых да медленнораспространялись лишайники на скалах близ экватора и глетчеры. Войнагуманоидов или оледенение истребили все остальное. Хорза еще раз передал кодированное сообщение, но ответа не было. -- Ладно, -- сказал он и поднялся с кресла. -- Выйду и посмотрю. Вабслин кивнул. -- Ты что так притихла? -- повернулся Хорза к Йелсон. Йелсон даже невзглянула на него. Она уставилась в немигающий глаз туннеля на экране. -- Будь осторожен, -- попросила она и наконец повернулась к нему. --Только будь осторожен, ладно? Хорза улыбнулся в ответ, поднял с пола лазерное ружье Крайклина и вышелиз рубки. -- Мы сели, -- сказал он, входя в столовую. -- Вот видишь! -- повернулась Доролоу к Эвигеру. Нейсин пил из своейплоской фляжки. Бальведа с тонкой улыбкой задумчиво следила глазами заОборотнем, пока тот переходил от одной двери к другой. Юнаха-Клосп удерживалсебя от искушения что-то сказать и выпутывался из ремней. Хорза спустился в ангар. Тело при ходьбе казалось легким; еще надгорами они переключились на поле тяжести планеты, а Мир Шара имел меньшеетяготение, чем мир со стандартным "g", которым пользовались на "ВЧВ". Онспустился на подъемнике на уже замерзающее болото. Подул бриз, свежий,резкий и чистый. -- Надеюсь, все в порядке, -- сказал Вабслин, когда они с Йелсонувидели на экране фигурку, бредущую по снегу на скалистом предгорье. Йелсонмолчала, не отрываясь от экрана. Фигурка остановилась, тронула запястье,поднялась в воздух и медленно поплыла над снегом. -- Ха! -- Вабслин коротко хохотнул. -- Я совсем забыл, что здесь можнопользоваться антигравами. Мы так долго пробыли на этой проклятой орбитали. -- В этих проклятых туннелях они не сильно-то нам помогут, --пробормотала Йелсон. Хорза приземлился прямо у входа в туннель. Измерения, которые онпровел, пролетая над снегом, показали, что входное поле отключено. Обычнооно защищало внутренность туннеля от снега и холодного воздуха снаружи, носейчас там не было никакого поля, и он увидел, что в туннель надуло снега,который веером лежал на полу. Туннель был холодным, а не теплым, какимдолжен был быть, и когда Хорза остановился прямо перед ним, его черный,глубокий глаз казался скорее гигантским ртом. Он оглянулся на "ВЧВ", который смотрел на него с двухсотметровогорасстояния, сверкающим металлом нарушая монотонность белого простора, вкоричневой оспине посреди которого он сидел. -- Я вхожу, -- сообщил он на корабль, нацелившись на него узким лучом,вместо того чтобы передать сообщение по радио. -- Хорошо, -- прозвучал в ухе голос Вабслина. -- Ты никого не хотел бы для прикрытия? -- спросила Йелсон. -- Нет, -- ответил Хорза. Он двинулся вниз по туннелю, прижимаясь к стене. В первой бухтеснаряжения было несколько буеров и спасательных аппаратов, следящих приборови излучателей путеводного луча. Все почти так, как было. Вторая бухта, где должен был стоять самолет, оказалась пустой. Он пошелдальше, к следующей: снова снаряжение. Теперь он проник в туннель примернона сорок метров и находился метрах в десяти от прямоугольного поворота,откуда туннель переходил в большую, разделенную на отсеки галерею, служившуюприютом базе. Хорза повернулся ко входу в туннель, который превратился теперь в белуюдыру, и снова включил узкий луч. -- Пока ничего. Сейчас осмотрю их жилье. Издай писк, но никак иначе неотвечай. Динамики шлема пискнули. Прежде чем повернуть за угол, Хорза отцепил от шлема телесенсор ивыставил маленькую линзу за угол обтесанного камня. На внутреннем экране онувидел короткий участок туннеля, лежащий на полу самолет и в несколькихметрах за ним стену из пластиковых брусьев, перегораживающую туннель ипоказывающую, где начинались жилища базы Оборотней. Рядом с маленьким самолетом лежали четыре тела. Ничего не двигалось. У Хорзы перехватило горло. Он резко сглотнул, потом снова укрепилсенсор на шлеме и пошел по полу из оплавленного камня к телам. Двое были в легких, не бронированных скафандрах. Оба мужчины. Он их незнал. Один из них был убит лазерным выстрелом. Луч вскрыл скафандр так, чторасплавленный металл и пластик смешались с внутренностями и плотью внутри;дыра была полуметровой. У второго мужчины не было головы. Руки его быливытянуты вперед, словно он хотел что-то обнять. Там был еще один мужчина в легкой простой одежде. У него был сзадипробит череп и по меньшей мере одна рука сломана. Он лежал на боку, такой жемертвый и застывший, как двое других. Хорза знал его, только сейчас никак немог вспомнить имя. Кирачелл, казалось, умерла во сне. Ее стройное тело лежало,вытянувшись, в голубой ночной сорочке; глаза закрыты, спокойное лицо. У нее была сломана шея. Какое-то время Хорза смотрел на нее, опустив голову, потом снялперчатку и наклонился. На ресницах лежал пушистый иней. Он чувствовал внутрискафандра замок, плотно охватывающий запястье, и тонкую струю холодноговоздуха, охватившую его ладонь. Кожа ее была твердой. Волосы не потеряли мягкости, и он провел по нимпальцами. Они были рыжее, чем он их помнил, но это могло быть эффектомсмотрового стекла шлема, усиливающего скудный свет темного туннеля. Может,ему снять и шлем, чтобы лучше видеть, и включить прожектор... Он тряхнулголовой и отвернулся. Осторожно, сначала прислушавшись, не доносится ли сквозь стеныкакой-нибудь шум, он открыл дверь жилища. В открытом отсеке с выгнутым потолком, где Оборотни хранили одежду длявыхода наружу, скафандры и кое-какое мелкое оборудование, мало чтоуказывало, что здесь был разгром. Глубже, в самих жилых помещениях Хорзанашел следы борьбы: засохшую кровь, ожоги от лазерных выстрелов, а в рубкеуправления, откуда наблюдали за системами базы, был взрыв. Выглядело так,словно под контрольной панелью взорвалась небольшая граната. Это объясняловыход из строя отопления и аварийного освещения. По валявшимся вокругприборам, деталям и проводам можно было сделать вывод, что кто-то пыталсяотремонтировать повреждения. В двух кабинах Хорза нашел следы пребывания идиран. Комнаты былиполностью очищены, а в стенах выжжены религиозные символы. В другомпомещении пол был покрыт мягким толстым слоем, похожим на сухой желатин. Вматериале были видны шесть длинных насечек, и пахло меджелями. КомнатаКирачелл изменилась очень мало, только постель была в беспорядке. Хорза прошел до дальнего конца жилой зоны, где еще одна стена изпластиковых брусьев маркировала начало туннеля. Он осторожно открыл дверь. Прямо за ней лежал мертвый меджель. Его длинное тело лежало головойвниз по туннелю к шахтам. Меджель был в стандартной форме десантного отрядафлота, и он был ранен довольно давно и тяжело. Прежде чем умереть от ран изамерзнуть, он, должно быть, сильно страдал от холода. Он был мужчиной, ужеседым, зеленовато-коричневая кожа загрубела от старости, длинное носатоелицо и маленькие нежные ручки в глубоких морщинах. Хорза внимательноосмотрел его и в конце концов прострелил голову, чтобы идти дальшесовершенно уверенно. Хорза всмотрелся в темный туннель. Гладкий пол из оплавленного камня и такие же гладкие выгнутые стеныуходили в глубь горного склона. Взрывопрочные двери образовывали по егобокам ребра. Прорези в полу и потолке обозначали их крепления. Хорзаосмотрел двери шахт и входы в капсулы технического обслуживания и прошелдальше, пока не добрался до входной шахты. Все подъемники были опущены надно, а транзитная труба заперта. Кажется, все системы обесточены. Онвернулся в жилую зону, пересек ее, прошел мимо тел и самолета, не глядя наних, и вышел наконец наружу. У входа в туннель он уселся прямо на снег, привалившись спиной к скале.Из "ВЧВ" его увидели, и Йелсон крикнула: -- Хорза! С тобой все в порядке? -- Нет. -- Он отключил лазерное ружье. -- Нет, не все. -- Что случилось? -- быстро спросила Йелсон. Хорза снял шлем и положилего рядом на снег. Холодный воздух высасывал тепло из его лица, и дыхание вразреженной атмосфере давалось с трудом. -- Здесь смерть, -- сказал он безоблачному небу.Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!