ЧАСТЬ II. ТРИУМФ, НАЧЕРТАННЫЙ КРОВЬЮ. 16 страница
Утром глашатаи разнесли весть, что в полдень всем нынешним обитателям Фло-ри, младым и старым, надлежит явиться на Ратушную площадь, где Ее Святейшее Величество лично выступит перед народом и объявит свою милосердную волю. Не явиться значило навлечь на себя подозрения в пособничестве повстанцам. Ночью и утром многие флорийцы попытались оставить город, однако высокие стены и креп-кие ворота Флори сыграли с ними злую шутку — горожане, прежде чувствовавшие себя в полной безопасности, оказались в западне в собственной крепости.
Незадолго до полудня к Ратуше стал собираться народ. Чтобы люди шли актив-нее, герцог Бенедетто публично поклялся, со слов Мефрес, что никто из явившихся добровольно убит не будет. К назначенному сроку на огромной Ратушной площади собрались более сорока тысяч человек.
Они стояли друг подле друга, спина к спине, и лица их обращались к единст-венному балкону Ратуши, откуда обычно приветствовал своих подданных владетель Флори. На балконе, помимо герцога, расположились флорийские бароны и виконты, прочие важные люди, которые успели вовремя склониться перед победителями. То-ржественность собрания подчеркивали одеяния вельмож: все они обрядились в пара-дные кафтаны из бархата и куртки с разрезами на широких рукавах. Голову Бенедет-то венчала маленькая герцогская корона, а на груди висела массивная золотая цепь. Эти символы он надел с подачи хитроумного князя Ронтакиса — флорийцы должны были видеть, что прежний сеньор их власти не лишен, да и вообще, по правде го-воря, ужасного-то не случилось ничего. Ну, флот разбили — так ведь город цел! Свободы нет уже — а у кого она осталась? Могло быть много хуже, между прочим…
|
|
|
Ровно в полдень Бенедетто начал речь. Речь герцога была написана по-аргосски умелою рукою князя Ронтакиса. Никакой связностью речь не отличалась, однако ж некоторые пассажи звучали веско и красиво. Общий смысл речи заключался в том, что Флори очень повезло с победителями. Закончил Бенедетто здравицей в честь Джосера и Мефрес, святейших владык могущественной Стигийской империи, и ар-госского народа, наделенного честью этой империи принадлежать. Площадь отоз-валась неясным гулом и жидкими хлопками, но герцога это нисколько не смутило. Он передал слово императрице Мефрес.
Гул стих мгновенно. Легендарную владычицу стигийцев до сих пор мало кто видел в лицо. Сомневались, осмелиться ли она предстать перед аргосским народом, обманутым и униженным ею. Осмелилась. Мефрес внезапно появилась из-за спины Бенедетто. Ее окружали стигийские гвардейцы в латах. Площадь тихо охнула, когда увидела, как одета императрица. На ней было свободное платье цвета морской вол-ны, без выреза, полностью укрывающее руки. Единственными украшениями прекрас-ного платья были парящие альбатросы, вышитые на нем белыми нитями. Именно в этом платье соблазнительница явилась в Мессантию на подписание Договора с ко-ролем Мило; с того визита и началось стремительное падение свободного Аргоса в руки ее… Довершал облачение Мефрес синий императорский шлем со вздыбившейся змеей, хепереш.
|
|
|
Не позволяя слушателям опомниться, императрица воздела правую руку и заго-ворила; ее аргосский был, как всегда, безупречен.
— Жители Флори! Я пришла, чтобы сказать: стигийцы — не враги вам! В Солнеч-ного Митру веруем мы. К вам явились по Его воле. Гибель ужасная грозит народу моему! Ради Митры, помогите!
Она взмахнула головой и сделала обязательную театральную паузу.
Слова Мефрес услышали все, хотя и показалось сперва аргосцам, будто ослы-шались они. Змеепоклонники — не враги? В благого Митру верят? Захватчики приш-ли по воле Митры? И гибель ужасная грозит победоносной Стигии? Площадь напря-глась, ожидая продолжения. Особо изучавшая законы поведения большой толпы, Мефрес знала: если этого продолжения не последует или сказано будет что не так, тысячеголовая толпа взбунтуется и снесет все на своем пути…
|
|
|
Императрица воздела обе руки вперед и вверх, как делают, заклиная кого-то или что-то.
— Жители Флори! Знайте, беда пришла на землю стигийскую! Злобные твари Се-та, змеяды, ящеры подземелий, вышли на поверхность и напали на мой несчастный народ. Они сильны, живучи и жестоки, как демоны Преисподней. Муж мой, святей-ший Джосер, император, сражается с ними, а я, женщина слабая, к вам пришла, что-бы молить о помощи! Я знаю, есть средь вас храбрецы! Я спрашиваю вас: кто готов пожертвовать жизнь в борьбе против ящеров проклятых, ради Митры и по воле Его?
Молчание и неясный гул. Какие-то выкрики, не то вопросы, не то проклятия. Где-то в гуще толпы мелькнул арбалет; верный Анеф заметил и заслонил госпожу собою. Мефрес решительно отстранила его: никто мешать игре ее не смеет!
— Я жду ответа, люди! Найдутся ль храбрые средь вас, что жизнь за дело Митры положить готовы? Нет таковых? Не верю! Ужели тщетен был мой путь? Ужель нап-расны все старанья?
Замелькали поднятые руки. Взвилась арбалетная стрела и упала, не долетев до балкона. Конечно, мысленно расхохоталась Мефрес, разве ж можно целиться, неиз-вестный повстанец-патриот-цареубийца, когда со всех сторон в смятении тебя под-пирают?
|
|
|
— О, горе нам! Нет храбрых среди вас, флорийцы! Так поглядите вверх: возмо-жно, Светозарный сам убедит вас, коль не дано мне! Явись же, Митра Вседержитель! — громогласно воскликнула императрица.
И надела черные очки.
Одновременно черные очки надели все стигийцы, окружавшие ее. А в следую-щий миг слепящий солнечный свет залил площадь. Установки, схожие с уже опро-бованной во вчерашнем бою машиной из линз и зеркал, размещались на вершинах Ратуши, герцогского дворца, стоявшего напротив, и других зданий, ограничивающих Ратушную площадь. Десятки тысяч людей издали крик ужаса и боли, от которого, казалось, рухнут стены. Люди заметались, потрясая головами и прикрывая глаза руками…
В руке императрицы появился мидар. Она взмахнула им над толпою, разбрызги-вая капельки концентрированной Смеси, созданной по ее просьбе мудрым медикусом Паксименом.
Смесь вызывала у человека расширение зрачков и сокращение шейных мышц.
Люди, на которых попала хотя бы одна капелька Смеси, вытягивали головы вверх и во все глаза смотрели на слепящий свет. Они ничего не могли с собой поделать.
Так и было задумано. Это был сигнал.
Стигийцы, облаченные в белые рясы служителей Митры, внезапно появились в окнах герцогского дворца и других зданий, прилегающих к площади. Они защища-лись от света черными очками, а в руках их тоже были мидары со Смесью. И они, как и их императрица, тоже размахивали святыми мидарами, и капельки Смеси на-ходили все новые и новые свои жертвы, и люди, пораженные Смесью, покорно вы-тягивали головы, расширяли зрачки и глядели на свет…
Мефрес смеялась от души, сцену эту наблюдая. Ее творение — огромная площадь, сплошь залитая слепящим светом Солнцеликого; десятки тысяч мечущихся червей, двуногих, говорящих, у которых их же собственный бог отнимал зрение; стигийцы-мефреситы, ее верные рабы, в роли святых жрецов с мидарами Пресветлого…
Красивейшая массовая сцена, кульминация флорийского триумфа, в свое время и в нужном месте. Роскошные декорации — натура! Задействованы все актеры, и каж-дый вольно или невольно играет свою роль. О, величайшему постановщику всех времен — вечная слава и вечный триумф!
Императрица Мефрес превзошла саму себя нынче: сорок тысяч людей, все насе-ление Флори, собравшееся на Ратушной площади, ей удалось ослепить Светом Сол-нечного Митры.
О, как не прав был старый Паксимен! Она — не Тхутмертари! Та просто убивала, грубо и безвкусно. Она же, Мефрес, не убивала никого. И даже милосердие являла, оставив выбор жертв богам. Выискивались ведь счастливчики, кто от Смеси и от сле-пящего света уберегся. Остальных помечали боги. Как, должно быть, рукоплещут ей они со звездных небес своих! Как потешается Темный Сет, зря позор своего вечного супротивника Митры. Как доволен Светозарный Митра, чье могущество она, Мефрес, усилила тысячекратно и миру суетному являла; отныне Митру Грозного бояться ста-нут, а не просто славить!
И, размахивая мидаром в упоении триумфа, она уже задавалась вопросом: суме-ет ли в отпущенные ей Высокими Богами три недели жизни создать что-нибудь столь же впечатляющее?
Навряд ли — хотя, кто знает… Впереди великая Аквилония.
26. Король и королева поневоле.
| П |
оздно ночью императрица велела пригласить к себе в кабинет аргосского прин-
ца Ариостро. Юноша тотчас явился, сопровождаемый невозмутимым, как всег-
да, Анефом; принц знал, что этот приятный на вид молодой человек, неизмен-но обходительный, невозмутимый, личный секретарь императрицы, по ее приказу жестоко истязал его отца, племянника и брата.
Мефрес приветствовала Ариостро своей красивой улыбкой. Повинуясь ее приг-лашающему жесту, принц опустился в кресло напротив кресла императрицы. Кома-ндор Анеф, как тень, безмолвно встал за спиной Ариостро.
— Вы неважно выглядите, принц, — участливо заметила стигийка. — Скажите, хорошо ли спится вам на моем фрегате? Если нет, я велю почтенному Паксимену дать вам снадобья для сна.
Ариостро заставил себя улыбнуться.
— Благодарю, Ваше Святейшее Величество. Я стараюсь использовать все свобод-ное ото сна время для учебы.
— Как долго вы намерены учиться у меня?
— Как позволят боги.
— Увы, очень скоро нам придется расстаться. Я приняла решение вернуться в ме-трополию. Мой супруг, святейший император Джосер, меня заждался. Я обязана по-мочь ему в борьбе со змеядами.
Юноша наклонил голову и прошептал:
— О, немилосердный Митра, ты услышал мои молитвы!
— Вы понимаете, принц, я не могу взять вас с собой, — продолжала Мефрес. — Конечно, мне ничего не стоит поступить с вами так, как я поступила с вашим отцом, братом, племянником или, к примеру, с герцогом Бенедетто. Существуют тысячи способов, как обратить вашу смерть во благо Стигии.
— Не сомневаюсь, госпожа. Однако вы решили пощадить меня.
— Да, я решила. Вы мне нравитесь. Вам нет и шестнадцати, но в душе вы муд-рец и философ. Таких людей немного в мире. И вы сильный человек. Со временем вы сможете стать достойным милостей богов, как я.
— Мне далеко до вас, Ваше Величество.
— И все же. Я снова предлагаю вам свободу. Никто не станет вас преследовать. Поступайте, как знаете. Можете уехать в Аквилонию или в любую иную страну, а можете остаться и возглавить сопротивление имперской власти. Чтобы противостоять нам, Аргосу нужен вождь. У вас есть шансы стать таким вождем.
— Красиво, очень красиво, — промолвил Ариостро. — Вам нужен неоперившийся юнец во главе сопротивления, чтобы все, кому не лень, оспаривали мое первенство и дрались со мной и между собой. А еще жив мой старший брат Кассио. Вы не слу-чайно сохранили ему жизнь, Ваше Величество, не так ли? Пока жив Кассио, все прочие претенденты на власть — узурпаторы.
— Кассио безумен. Однако если он вас так смущает, я могу его убрать с доски, — с усмешкой заявила Мефрес.
Ариостро вздрогнул, но тут же взял себя в руки.
— Брат, к несчастью, умер для меня, Ваше Величество. Дело не в нем. Я не го-тов к роли вождя сопротивления. Особенно против вас. Это ясно.
— Я уеду в Стигию, — напомнила императрица.
— Но вы же не затем ставили Аргос на колени, чтобы теперь дарить ему свободу?
— Разумеется, принц. Аргос теперь принадлежит Империи. Я оставлю достаточ-ный гарнизон, а в целом порядок будут поддерживать лояльные Святейшему Трону аргосцы и отряды наемников, что я пригласила из Зингары.
— О, Митра!.. Зингарские наемники — худшие душегубцы во всей Хайбории! Они родную мать за золото убить готовы…
— Верно. Поэтому народ Аргоса будет ненавидеть их, а не нас, стигийцев.
— О! Вы все предусмотрели, все, — с болью в голосе произнес юный принц. — Как же могу я противостоять вашему злому гению? Нет, я отказываюсь от свободы. Предпочитаю оставаться пленником… Я должен учиться, дабы спасти мой Аргос, ко-гда наступит время, — истово, как заклинание, повторил Ариостро.
— Поймите, принц, — мягко проговорила императрица Мефрес, — в качестве пленника вы мне не нужны. Как сказали бы здесь ваши прожженные негоцианты, мне не нужны пассивы. Мне нужны активы. Вы — актив или пассив?
Ариостро побледнел еще сильнее, но ничего не ответил ей. Она внимательно рассматривала его, изучая и размышляя. Молчание затягивалось. Юноша начал оби-льно потеть под пристальным взглядом этой ни на кого не похожей женщины. Ему стало стыдно за слабость, и он невольно покраснел. Чтобы вернуть себе внешнюю невозмутимость, которая теперь была его единственной защитой, Ариостро попыта-лся заставить себя не думать о взгляде Мефрес — как он заставил себя забыть о сто-ящем за спиной палаче королевской семьи.
— Хорошо, — сказала, наконец, императрица, — я, кажется, нашла решение, ко-торое устроит и меня, и вас. Я восстановлю на аргосском троне законную династию. Вы получите корону, Ариостро, а для Стигии станете полезным активом.
Странно, подумал юный принц. Она предлагает мне корону — а это меня совсем не радует. И не огорчает. Мне совершенно безразлично… Нет, нет, нельзя так! Ты должен быть сильным, Ариостро, так учил отец, и так же учит эта страшная женщи-на, проклятие моей страны… Ради памяти павших и блага живых. Ради свободного Аргоса!
— Кассио — законный наследник престола, — напомнил принц.
— Я же сказала, его нетрудно убрать, — пожала плечами Мефрес.
— А я не взойду на трон через труп брата, — с твердостью, удивившей его само-го, заявил Ариостро. — Достаточно, что вы убили моего отца, короля Мило!
Императрица коротко усмехнулась и невозмутимо заметила:
— Вы усложняете мне жизнь. Но, так и быть, я согласна. Пусть соберется конк-лав лучших аргосских лекарей и констатирует безумие вашего брата.
— Все скажут, что вы силой заставили лекарей признать Кассио безумным.
— Ну довольно, юноша, — тихо, но веско промолвила Мефрес. — Я не стану вас уговаривать. Не хотите быть королем Аргоса — и не надо. На трон всегда имеются желающие. Например, герцог Эстепонато, ваш двоюродный дядя. А вы, мой доро-гой, умрете зря!
Ариостро сглотнул. Нет, умирать нельзя. Это самое легкое, вот просто взять, сло-жить лапки кверху, лечь и умереть. Этого ли ждет от меня несчастный Аргос? Нуж-но выжить, выжить любой ценой. И отцовский трон, право же, не самое худшее ме-сто, чтобы выжить и возродить Аргос…
Принц наклонил голову: — Простите меня, госпожа. Испытания смутили мой рассудок. К счастью, совсем на чуть-чуть. Конечно, я согласен.
Мефрес усмехнулась, — не то презрительно, не то довольно, не то злорадно — и Ариостро в очередной раз с содроганием подумал, что эта женщина видит его наск-возь. А он едва касается ее затаенных мыслей, самого их верха. Что скрывается в глубинах этой непостижимой натуры, он ведать не мог. И поэтому она преподноси-ла ему сюрприз за сюрпризом.
— Это далеко не все, мой принц. Вы женитесь. Король Аргоса должен быть же-нат, чтобы затем дать жизнь потомству.
— О-о-о! — простонал Ариостро.
— Не бойтесь, я не заставлю вас жениться на злобной и уродливой старухе, — улыбнулась Мефрес. — Ваша избранница — милая, воспитанная девушка. Вы давно знаете друг друга. Она старше вас всего на три года, в Аргосе это ничего не значит.
Принц вытаращил на императрицу глаза. Он догадался.
— Княжна Тети?
— Да, внучка князя Ронтакиса. Согласитесь, это идеальная кандидатура на роль аргосской королевы. Половину жизни она провела в вашей стране. Говорит по-аргос-ски, как вы, знает ваши традиции, образованна, умна. Не первая красавица, но и не уродина.
— Она стигийка!
— Ну и что? Тети принадлежит к древнему княжескому роду. Впрочем, к чему это я? У вас в Аргосе нет столь жестких запретов на морганатические браки, как у нас в Стигии.
— Я вовсе не это имел в виду. Тети воспитана в вере Змея Сета.
— О, какие пустяки! — рассмеялась императрица. — Как глава нашего священно-го культа, я с удовольствием освобожу вашу невесту от ее обетов. Тети примет веру Солнечного Митры.
— У вас на все готов ответ, — пробормотал Ариостро.
Голова юноши раскалывалась от обилия новостей, которые определят его участь и, возможно, судьбу Аргоса. Имеет ли он право решать за весь Аргос? Оправданны ли его жертвы? Не верней ли стоять на своем до конца, как поступает мужествен-ный граф Троцеро?..
— Я понял ваш замысел, госпожа. Вы жените меня на Тети и, тем самым, сде-лаете ее королевой. А поскольку мне нет восемнадцати, моя жена станет править Аргосом как законная регентша еще более двух лет. А затем меня можно будет уб-рать и короновать стигийку!
— Ваш закон запрещает короновать женщину, — сухо напомнила Мефрес.
Ариостро смутился.
— Простите, Ваше Величество, я и забыл. Так она будет править как регентша еще восемнадцать лет, за нашего сына!
Мефрес покровительственно улыбнулась.
— Я бы на вашем месте не заглядывала так далеко. Боги этого не любят. У вас нет сына и вы еще даже не женаты, и вы пока не аргосский король. К чему фанта-зировать на воде?
— Что вы от меня хотите, Ваше Величество? — прошептал принц.
— Мужества и смирения. Примите мою волю, как она есть. Право же, это самое большее, что я могу вам предложить.
— Иначе…
— Иначе вы умрете, принц, — невозмутимо молвила императрица.— Так что вы-бирайте, Ариостро: трон, молодая жена и Аргос — или смерть. Подумайте. Не буду на вас давить. Если выберете смерть, я обещаю, что она не станет для вас мучите-льной. Просто смерть во сне, конец вашего короткого и ничем не примечательного существования.
Как это у него получилось, Ариостро и сам сказать бы не смог — он улыбнулся и ответил: — Я выбираю жизнь и с нею трон, супругу и Аргос. Скажите, а вы поз-волите мне жить во дворце моего отца?
— Само собой разумеется. Вы же король, — кивнула Мефрес и приказала Анефу наполнить им золотые бокалы. — Вино Аргоса,— с улыбкой пояснила она. — Я пью за вас, Ваше Величество!
— Вино Аргоса… — задумчиво проговорил юноша.— Алое, равно кровь. А может, вправду кровь, Ваше Величество? Мы с вами кровь аргосского народа пьем…
— Пустяки, принц. Не берите в голову. Народы не играют значимых ролей. На-род — это массовка. В истории остаются не толпы, но лица. Великие государи. Та-кие, как я. И как вы, возможно. Народы нам нужны для антуража. На их фоне золо-том написаны в хрониках наши имена.
Ариостро скорбно покачал головой, разглядывая алое вино и не решаясь прикос-нуться к нему губами.
— Нет, не золотом… Кровью! Ваше имя вписано в историю кровью моего несчас-тного народа. Мефрес не стала возражать.
— Нет чернил надежней, чем кровь, — кивнула она. — Золото тускнеет, а боль-шая кровь, пролитая красиво, остается в веках! Кровь — вода Истории, запомните это, юный принц.
— Я запомню. И вы запомните, Ваше Святейшее Величество. Вы можете лить кровь, и лить красиво, как вы любите, как вы умеете. Но даже вам не под силу смирить Аргос навечно! Мы — гордый народ!
— Гордый — не значит мудрый, мой маленький принц, — не без лукавства возра-зила императрица.
— Мы поумнеем, клянусь Митрой, — отозвался юноша. — Поумнеем, благодаря вам. Я пью за это, за мой Аргос! И залпом выпил алое аргосское вино.
Жаль, я уж это не увижу, как вы поумнеете, с тоской подумала Мефрес. Занят-ное, должно быть, будет зрелище…
* * *
| - О! |
Неужели ты не спасешь меня, дедушка?
Седогривый князь Ронтакис, не мигая, смотрел на свою внучку. Она стояла на коленях перед ним, ее заплаканные глаза взирали на него с болью и надеждой. Княжна Тети, урожденная стигийка, наружностью напоминала аргоссийку. Невысокую, худощавую, с маленькими, почти незаметными формами, коротким ежиком каштано-вых волос, чуть вздернутым носиком, карими глазами и пухленькими губами, ее ча-сто принимали за мальчика. В Стигии Тети приходилось носить парик длинных чер-ных волос, вьющихся бесчисленными косичками, однако парик не мог «исправить» ей фигуру. Сверстницы из других знатных семей смеялись над нею, а сверстники не обращали внимания. Поэтому, как только появилась возможность перебраться в Мес-сантию, где ее дед князь Ронтакис возглавлял стигийское посольство, маленькая Тети сразу ухватилась за нее. Она приехала, и скоро Аргос стал для княжны второй родиной; веселые, добродушные аргосцы не замечали «изъянов» ее облика…
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!