ЧАСТЬ II. ТРИУМФ, НАЧЕРТАННЫЙ КРОВЬЮ. 17 страница
— Ответь мне, дедушка, ради Сета! — настаивала юная княжна.
— Забудь о Сете, дорогая, — заметил на это Ронтакис. — Святейшая императрица определила тебе веру Митры.
— О, нет! Дедушка, любимый! Спаси меня от этого брака!
— Разве Ариостро не нравится тебе? Помнится, вы ладили отлично.
— Как… как ты можешь! Ариостро ненавидит меня!
— За что же, дорогая?
— За все! За то, что сделали мы с ним, с его страной! О, дедушка…
Тети расплакалась, обхватила ноги старика руками. Ронтакис горестно вздохнул и приподнял голову внучки.
— Запомни, — веско сказал он, — лично ты ни в чем перед ним не виновна. Он это знает. Ариостро берет тебя в жены и делает аргосской королевой — так радуйся великой чести!
— Ариостро не берет меня в жены,— всхлипнула княжна.— Его заставляют жени-ться, как и меня.
— Пустые и напрасные слова. Не тебе судить о делах святейшей императрицы.
— Дедушка! Императрица послушает тебя. Ну, чего тебе стоит? Попроси ее за меня. Я не хочу выходить за Ариостро!
— Она уже все решила. Наш долг — в повиновении. Ты сделаешь это, Тети.
— Ты жертвуешь мною, дедушка… Меня убьют.
— Ну, что за чушь?
— Ты сам знаешь, что меня убьют, — еле слышно промолвила княжна. — И Ари-остро убьют тоже. Меня — как стигийку, а его — как предателя.
Ронтакис внутренне содрогнулся и пожалел, что воспитал во внучке пытливый ум. Будь она глупышкой, и ему было бы легче на душе…
— Вас не убьют, ни тебя, ни его. Я об этом позабочусь. Вас будут хорошо охранять.
|
|
|
— Я тебе не верю, дедушка. Ты решил пожертвовать мною, потому что таково желание императрицы. Я думала, ты меня любишь, а ты не защитил меня!
Старый князь застонал. О, если б он хоть что-то мог бы изменить!
— Я люблю тебя, Тети. Кроме тебя, у меня больше никого нет. Но я — стигиец и горжусь этим. Жизнь такого, как я, ничего не стоит в сравнении с жизнью Святей-ших Повелителей. И ты — стигийка. Так гордись этим, Тети! И повинуйся всему, что говорят тебе святейшие уста! Ибо голосом Величайшего говорят с нами они!
— Еще шесть лун тому назад голосом Величайшего говорили с нами посвящен-ные жрецы,— упрямо вымолвила Тети, — а Джосер с Камией были принцами-изго-ями, париями луксурского двора…
Ронтакис встряхнул девушку, закрыл ей рот рукой и зашипел, гневно сверкая ли-сьими глазками: — Молчи, безумная! Что было, то прошло, такого больше нет и ни-когда не будет. Держи при себе свои крамольные мысли, если не хочешь все погу-бить. А еще лучше — прогони их вон. Забыла, чему я тебя учил? У каждой стены могут быть уши!
— Даже в палатах первого министра, иерарха, вице-короля?
— Повсюду! Даже здесь.
— Разве святейшая императрица не доверяет тебе?
|
|
|
Ронтакис склонился к уху девушки и прошептал:
— Она никому не доверяет и правильно делает. Она всегда готова противостоять измене, даже с моей стороны. Вот одна из причин, почему я никогда не предам ее. Мне выпала великая честь служить ей. Тебе — тоже, но ты, сопливая девчонка, не понимаешь свое счастье. Так пойми, пока не поздно!.. Ты думаешь, мне все здесь нравится? Вовсе нет! Особенно не нравится мне твой брак, Тети. Он делает ничтож-ным мой титул вице-короля Аргоса. Я думаю, Мефрес решила так наказать меня. Я слишком часто прекословил ей. И хоть бы я оказывался прав, она б меня простила. Так нет, права всегда оказывалась она. Снова и снова! Ты не представляешь, наско-лько острый у нее ум, какой силы характер. Она совсем не такая, как мы. Она сла-бости не прощает. Ее невозможно переиграть. Так что смирись, Тети, и будь силь-ной! Пойми, я желаю тебе только добра.
— Тогда помоги мне вернуться в Стигию! Я буду искать защиты у святейшего им-ператора… Старый лис горестно покачал головой.
— Как ты наивна, маленькая! Чему я только тебя учил? Джосер не станет с тобой церемониться. Он без ума от жены. В метрополии тебя ждут одни страдания. Там идет жестокая война с врагами человеческого рода. А здесь, в Аргосе? Ты будешь жить во дворце, в роскоши и достатке, ты будешь королевой и регентшей целой стра-ны! Прошу тебя, смирись! Ты знаешь, я мог бы не просить, а приказать — но я же-лаю, чтобы ты пошла под венец добровольно. От этого зависит слишком многое!
|
|
|
— У меня всегда есть последний выбор… — прошептала девушка.
— Если хочешь загубить свою душу — делай это. Но, я знаю, ты не сделаешь! Ты у меня сильная, Тети. Ты — королева!
— Мне придется править Аргосом за мужа? — спросила княжна, поднимая голову.
— Я помогу тебе, — выдавив из себя улыбку, успокоил ее Ронтакис. — Слушай. После вашей с Ариостро свадьбы императрица подпишет рескрипт о создании Запа-дного экзархата. Туда войдут земли Аргоса, Зингары, Бараха и Пелиштии, все тер-ритории, присоединенные ею к Империи. Я буду назначен императорским экзархом Запада. Моей столицей будет Джосерион, бывший Тортаж, что на Барахских островах.
Тети вздохнула, поднялась с колен и отодвинулась.
— Ты нехороший, дедушка. Зачем ты лицемерил насчет титула вице-короля Ар-госа и своей как будто бы опалы? На самом деле после моего брака ты возьмешь себе куда большую власть! Вот что тебе нужно!
— Еще одно очко в вашу пользу, Святейшее Величество, — пробурчал Ронтакис, сам для себя. — Вам удалось вбить клин между мной и моей внучкой. Я думал, это невозможно. Однако я опять ошибся. Для вас ничего невозможного нет.
|
|
|
Неожиданно Тети обернулась к нему и, размазывая слезы по лицу, мстительно заметила: — Но ты немного просчитался, хитрый дедушка. Я выйду замуж за Ари-остро и стану аргосской королевой. Но править буду сама! Мне твоя помощь не пот-ребуется. Наоборот, я сделаю все, чтобы мой муж обрел счастье и чтобы твой экза-рхат остал-ся только на папирусе святейшей императрицы!
27. Коронация.
| П |
од покровом ночи черный фрегат возвратился в Мессантию. А уже утром на
борт поднялись аргосские лекари, числом в семь человек, чтобы затвердить ду-
шевное расстройство наследника Кассио.
Одновременно князь Ронтакис вступил в переговоры со жрецами Митры, остав-шимися в столице. В ход шли увещевания, намеки и угрозы. С пятой попытки опы-тному дипломату удалось исполнить задание императрицы. Престарелый отец Па-оло, жрец Митры и настоятель аббатства Святого Аниклета, согласился провести об-ряд венчания Ариостро и Тети. Особенно удачно было то, что по традиции именно в этом аббатстве исстари короновались правители Аргоса; выстроил его Аниклет, пер-вый благочестивый король этой державы, впоследствии канонизированный. Таким образом, было условлено, что сначала юный принц наденет корону на свою голову, а затем, в том же храме, — обручальное кольцо на руку молодой невесте.
Мефрес торопила церемонию. Она не только спешила сама, в силу известных ей и Паксимену причин, но и надеялась в очередной раз поставить мир перед свер-шившимся фактом. Со всех концов огромной столицы в аббатство, расположенное на холме в пяти милях к северо-востоку от Мессантии, собирались лояльные новой власти аргосские нобили, негоцианты, представители иных сословий. Безопасность обеспечивали стигийцы, отборные воины императорской гвардии. Тайные Рыцари Империи, мефреситы, тщательно обыскали аббатство и прилегающую территорию. Некоторые из них, переодевшись в аргосские кафтаны, камзолы и рясы, раствори-лись среди приглашенной публики.
Благодаря невиданным в Мессантии доселе мерам предосторожности, императ-рица Мефрес, принц Ариостро и княжна Тети прибыли в аббатство Святого Аникле-та, никем не замеченные. Тут же были видные вельможи обеих держав, прочая по-лагающаяся к случаю публика, а также гости из сопредельных стран. Каким-то чу-дом на церемонии очутились, например, зингарский граф Кастанья, царевич из Пе-лиштии Осия и офирский барон Вальдемар, наперсник своего короля.
Ровно в полдень началась церемония. Кое-кто наивный ожидал, возможно, что к алтарю выйдет верховный жрец Митры, дабы возложить корону Аргоса на голову Ариостро, нового суверена. Однако этого не случилось — ибо Ариостро становился королем, но отнюдь не сувереном Аргоса. Как только Ариостро под звуки гимна приблизился к алтарю Солнцеликого, навстречу ему вышла императрица Мефрес.
Она была в давешнем платье, украшенном белыми аргосским альбатросами, и военном шлеме хепереш. Минули лишь сутки, и одеяния истинной владычицы Арго-са приобрели иной, нежели прежде, символический смысл. Гордые аргосские аль-батросы — внизу, на платье, а злобно вздыбившийся змей — вверху, на шлеме. Рож-денные летать — склоняются перед рожденным ползать. Аргос — не суверенная дер-жава, а часть великой Стигийской империи, раскинувшейся от ванахеймских льдов на крайнем севере до знойной реки Зархебы на далеком юге…
Молодой принц быстро понял это и остановился. Его облачение составляли длин-ный и широкий бордовый кафтан с застежками на груди и на рукавах, а также плащ-мантия того же цвета с подбивкой бурого меха, одежды короля. Мефрес приветливо улыбнулась Ариостро и показала большую золотую корону, увенчанную семью баш-неподобными зубцами; семерка, как известно, считалась счастливым числом Солн-целикого Митры. Ну же, смелее, юноша, словно говорила она ему, иди ко мне, вот твоя корона, у меня, и никто другой, помимо меня, ее тебе не отдаст и, хочешь, не хочешь, а придется тебе принять ее из моих рук, и все увидят это, все увидят, как ты склоняешься предо мной на коленях, как прежде твой отец, покойный ныне, пре-до мной склонялся…
Ариостро затворил на мгновение глаза. Он вспомнил отца и остальных. Воспо-минание укрепило его дух, и он сделал шаги к алтарю, навстречу Мефрес. Да, пусть эту коронацию увидят все. Пусть увидят, с каким достоинством он, Ариостро, идет к алтарю, пусть увидят, как крепок дух его и сильна вера в возрождение поруганного Аргоса. Страха и подобострастия не увидит никто.
И ты не увидишь, святейшее проклятие моей страны…
С присущей ей самоуверенностью Мефрес вносила изменения в испытанный ве-ками ритуал. Никто, кроме нее, не знал, что будет дальше. После гимна должны были вступить жрецы, дабы молитвами своими промыслить милость Митры для но-вого короля. Однако на нынешней коронации жрецы-песнопевцы отсутствовали, и едва смолкли трубами, исполнившие аргосский гимн, императрица возгласила:
— Именем Митры и волею Святейшего Престола Стигии, я венчаю тебя короной Аргоса, мой сын и вассал Ариостро.
Юноша опустился на колени, и тогда Мефрес возложила корону на его кудри. А в следующий миг грянул гимн — уже не Аргоса, но Стигии. И у алтаря Солнцели-кого, подле флагов с белыми альбатросами, гордо несущимися над лазурными вол-нами на фоне разгорающейся зари, взвились черные стяги с золотыми змеями…
Ариостро вздрогнул и поднял голову. Он увидел окольцованную роскошными пе-рстнями кисть Мефрес, протянутую ему для лобызания. В душе юного короля роди-лся гнев, и он ощутил в себе великое желание разом покончить с глумлением над святынями его родины. Здесь, под сводами аббатства, сотни подданных его и жал-кие десятки захватчиков. Неужели убоятся аргосцы восстать по зову своего нового короля?
Надменные губы императрицы прошептали что-то, звуки утонули в музыке сти-гийского гимна, но Ариостро понял, что она ему сказала:
— Это было бы слишком просто, мой дорогой вассал. Не глупите, не заставляй-те меня разочаровываться в вас. Среди этой достойнейшей публики полным-полно моих слуг. Итак, если не хотите, чтобы ваша коронация превратилась в новую рез-ню ваших подданных, — целуйте!
И он поцеловал ее руку, ощутил на губах прелесть этой ухоженной, благоухаю-щей кожи. И внезапно показалось ему, что золотые перстни Мефрес стали кроваво-красными, а меж изящных пальчиков струится алая жидкость… Он в ужасе отшатнул-ся от императрицы, но уже в следующий миг овладел собой, встал на ноги, повер-нулся к толпе и, подняв обе руки, воскликнул:
— Да здравствует Аргос!
Этот крик смятенной молодой души утонул в последних аккордах сумрачного стигийского гимна.
* * *
| А |
затем была свадьба. Императрица Мефрес уступила место у алтаря отцу Паоло,
жрецу Митры, настоятелю аббатства Святого Аниклета. Князь Ронтакис, облачен-ный в пурпурный, тканый золотом хитон, вывел к алтарю свою внучку, княжну Те-ти. Стигийцы сдержали обещание. Невеста была одета по аргосскому обряду, в длин-ное белое платье с фатой и белую же накидку со шлейфом. На голове Тети сияла жемчужная диадема, изображавшая солнечный диск с расходящимися от него луча-ми. В этом облачении юная стигийка казалась писаной красавицей, истинной доче-рью Аргоса, и Мефрес подумала, что не ошиблась в своем выборе.
Стигийская императрица подошла к аргосскому королю и взяла его под руку. Вот так — Мефрес с одной стороны и Ронтакис с другой — подвели молодых к ал-тарю. Престарелый Паоло замялся, и тогда князь Ронтакис что-то шепнул ему. Жрец вздрогнул и согласно закивал. Обряд начался.
Ни Ариостро, ни Тети не слышали, что говорил жрец. Они думали о своем. Ко-гда настало время колец, Мефрес сказала негромко, для одного Ариостро:
— Возьмите это кольцо, государь. Пусть оно принесет вам счастье. Вы заслужи-ваете его. Пусть жена станет для вас любовью, надеждой и опорой в ваших делах.
— Да будет так, как вы сказали, Ваше Святейшее Величество, — прошептал Ариостро, принимая кольцо.
Затем ему пришлось отвернуться от Мефрес, чтобы надеть кольцо на пальчик не-весты. Вот тут и встретились глаза его и Тети. Пальцы девушки были холодны, как лед, но глаза были еще холоднее.
— Прости меня, — услышал Ариостро ее взволнованный шепот. — Меня прину-дили, как и тебя.
— Я знаю. Надень кольцо, дорогая…
— Я готова умереть со стыда, Ариостро. Хочешь, я сама отсюда убегу. На тебе вины не будет.
— Нет. Тебя схватят, жестоко накажут. Не позволь им испортить то немногое, что осталось у нас.
— Меня схватят, ты уверен?
— Уверен. Она всегда предусматривает всё.
— Ты говоришь, как мой дедушка.
— Не стоит ничего портить, Тети. Пусть идет, как идет. Давай руку.
— Постой… Ты не любишь меня. Зачем ты женишься на мне?
— Я полюблю тебя, Тети. А ты полюбишь меня. Прошу тебя, не дрожи. Ты си-льная, я знаю.
— Я буду сильной, как ты, Ариостро…
— Мы выдержим. Вместе. Как муж и жена.
— Да…
— Слава Митре, оно держится.
— Ты о чем?
— О кольце. Я боялся, что оно слетит и покатится вон.
* * *
| П |
осле венчания молодые король с королевой вышли во внутренний дворик аббатс-
тва. Счастливые подданные радостно приветствовали их. Больше и громче всех кричали здравицы люди, которых знатные нобили, богатые купцы и достопочтенные горожане видели в первый раз и, если бы они как следует вслушались, в здравицах королю Ариостро и королеве Тети можно было разобрать отчетливый стигийский акцент.
А вообще все было очень даже красиво.
К вратам аббатства подали карету, и молодые уехали во дворец. Следом туда же проследовали все остальные приглашенные. Вечером прошло торжество, по пышности превзошедшие празднества в честь прежней коронации. Однако тех, кто помнил коронацию Мило, почти не осталось в живых, а оставшиеся предпочитали помалкивать. Лилось вино, звучали речи, целовались молодые…
Но вот над Мессантией сгустились сумерки, и Ариостро с Тети покинули гостей. В сопровождение надежной охраны молодые прошли в опочивальню. Им предстояла первая брачная ночь; у дверей королевской опочивальни думы короля Ариостро бы-ли вовсе не о возрождении Аргоса и не о проклятии благого Митры, каковое довле-ет над его страной в облике святейшей императрицы Стигии Мефрес. И королева Те-ти думала о брачной ночи и молилась не Сету и не Митре, а Дэркето, богине любви…
Подтянутый стражник вежливо отворил перед королем дверь спальни, и Ариост-ро проследовал бы дальше, если бы не обнаружил вдруг, что это переодетый Анеф.
— Что вы здесь делаете, сударь? — нахмурив брови, вопросил молодой король.
— Он собирается пригласить Ваше Величество и молодую королеву провести пе-рвую брачную ночь на моем флагмане, — ответила за командора сама императрица, выступившая из королевской опочивальни.
Тети охнула и прижалась к мужу. Почувствовав ее поддержку, Ариостро твердо заметил: — Нам придется отклонить его приглашение. Это теперь наш дворец, и мы проведем первую брачную ночь здесь.
Мефрес рассмеялась — так, что у всех зрителей этой сцены мурашки пробежали по коже.
— Да, вы можете отклонить приглашение Анефа. Но мое — навряд ли!
— О, боги! — воскликнул юный аргосский король. — Вы сами говорили мне, что я буду жить во дворце моего отца!
Огромные кошачьи глаза императрицы смеялись, когда она небрежно проронила:
— Да, я так думала. Но передумала!
— Нет… — простонала Тети.
— А тебе, милочка, не стоит выставлять свою наивность напоказ, заставляя мо-лодого мужа краснеть за тебя,— с издевкой заметила Мефрес.— Как ты могла поду-мать, будто я тебе, девчонке, доверю управление моим Аргосом? Ты будешь чис-литься регентшей, а управлять Аргосом будет твой дед, мой мудрый, верный, мно-гоопытный Ронтакис… Анеф, проводи Их Величества к моей карете.
— Повинуюсь, моя госпожа, — поклонился командор и обнажил короткий меч.
Юный король вздохнул. С Анефом шутки плохи. И вокруг — одни стигийцы. За-конопослушные аргосцы остались в зале. Пируют, отмечают свадьбу своего нового короля… Неожиданно он поклонился Мефрес и заставил жену сделать то же самое.
— Благодарю вас от души, Ваше Святейшее Величество.
— За что? — с интересом спросила императрица. — За мою маленькую шутку?
— Нет, не за шутку, — отозвался юноша. — За очередной урок.
— Учитесь, Ариостро, учитесь, — одобрительно кивнула Мефрес. — Для того я и надела на вас корону. Чтобы вы, друг мой и вассал, поняли, как жестоко может по-дшутить над вами этот заветный и ничего не значащий предмет из чистого золота.
28. «Присяга».
| У |
тром следующего дня глашатаи объявили о предстоящем отъезде императрицы
Мефрес домой, в Стигию. Аргосцы не знали, можно ли им радоваться по этому
поводу. Вскоре ситуация прояснилась: радоваться не только можно, но и нужно. По случаю успешного завершения Западной кампании стигийцы устраивали на борту императорского флагмана торжественный прием.
Приему предшествовала официальная церемония в тронном зале гигантского ко-рабля-дворца. Огромные золоченые двери охраняли два грозных сфинкса. Везде блестело золото, и солнечные лучи играли в тысячах граней бесчисленных драго-ценных каменьев. Сводчатый потолок чертога испещряли фрески, мало чем напоми-нающие привычные образцы стигийской живописи. Они рисовали море, сталкиваю-щиеся в битвах огромные армады, мускулистых героев со странными голубыми гла-зами и многое другое, что было одинаково чуждо стигийской и хайборийской циви-лизации. В отличие от фресок на потолке, мозаичные картины, выложенные на по-лу, изображали ужасных змеев, священных крокодилов, угрюмых королей и брито-головых жрецов, бронзовокожих воинов на колесницах, склонившихся на коленях рабов; в чертах последних угадывались приметы всех населяющих Изученный Мир народов… Кроме солнечных лучей, зал освещали золотые светильники в форме ска-лящихся кобр, свисавшие с потолка.
Мефрес восседала на высоком троне, к которому вела дорожка из пурпурного бархата. Снова, как и в самом начале своей завоевательной кампании, вжилась она в роль ослепительной женщины-птицы. Ее фантастическое платье из вытканных зо-лотом перьев, как кожа, плотно облегало грациозную фигуру. В теплом желтовато-серебристом свете она сияла, словно огненный феникс Солнечного Митры. Точеные руки, унизанные перстнями и браслетами, были обнажены, но над ними раскидыва-лись орлиные крылья, являющиеся частью ее платья. Вырез платья был узким, но очень глубоким: он шел от основания шеи почти до самого лона; в пупок был вста-влен сияющий рубин. В сочетании с этим сказочным золотым платьем и этими див-ными украшениями вырез придавал облику женщины неповторимую и ошеломляю-щую эротичность.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!