ЧАСТЬ II. ТРИУМФ, НАЧЕРТАННЫЙ КРОВЬЮ. 7 страница
Верховный жрец Тот-Амон короновал Ахмеса IV в Чертоге Королей парадного храма Бога-Змея в Луксуре. Неожиданно для самого себя оказавшись у власти, Ах-мес не горел желанием заниматься делами государства. Власть не привлекала, а пугала его — ответственностью и неизвестностью. Поэтому король был весьма при-знателен жреческому синклиту и своей супруге, которые всячески пытались помочь ему справиться с этим тяжким бременем. Могущественных жрецов Сета Ахмес IV уважал и боялся, а жену свою искренне и самозабвенно любил.
Неудивительно поэтому, что интересы жрецов и юной королевы Нехтесси столк-нулись уже в первые месяцы царствования Ахмеса IV. 18-летняя девушка с головой окунулась в интриги жрецов и нобилей, чувствуя себя в них как рыба в воде — или, вернее, как хищная водная змея в мрачных глубинах Стикса. После нескольких чув-ствительных поражений опытный маг и царедворец Тот-Амон пришел к выводу, что молодая жена имеет на короля и жреческий синклит большее влияние, чем он сам, и что лучше бы заключить с ней союз. Нехтесси с готовностью пошла ему навстре-чу, и с этого момента Ахмес IV уже был обречен.
Между тем в 217 году Нехтесси родила Ахмесу IV сына, наследника престола. Младенца назвали Ментуфером. Радость короля не знала границ, он боготворил же-ну. В следующем году монарх издал манифест, провозглашающий Нехтесси правя-щей королевой, своей соправительницей, и Тот-Амон также короновал ее в Чертоге Королей, как двумя годами ранее Ахмеса. Эта коронация была важной, но формаль-ностью: фактически Нехтесси стояла у власти с 216 года; с тем же успехом король мог бы просто отречься от престола в пользу своей жены.
|
|
|
За восемнадцать тысяч лет истории стигийской державы на троне в Луксуре сме-нились сотни монархов. Они назывались по-разному — царями, королями, импера-торами, а иные даже богами. Но всего девять раз правящий монарх собственной во-лей возводил на престол супруга или супругу. Четырежды этот опыт завершался удачно и еще пять раз возведенный на Трон из Слоновой Кости соправитель сразу или чуть погодя избавлялся от своего благодетеля; причем последний случай подо-бного рода имел место всего лишь за двести лет до Ахмеса IV. Тогда правящая ко-ролева Стигии сделала королем своего любимого мужа, принца-консорта, а через несколько лет совместного царствования он убил ее и стал править единолично, по-ложив тем самым начало нынешней династии — Ахмесидам.
Однако Ахмес IV не озаботился опытом предка и даже не представлял, что опыт сей может быть вывернут наизнанку и применен к нему. В своем поступке король не видел ничего необычного. Отшлифованные за тысячи лет законы империи гаранти-ровали бесспорное династическое равенство мужчины и женщины. Старший ребенок монарха становился наследником престола, вне зависимости от пола. В истории Стигии даже наблюдался случай, когда на трон взошла дочь, родившаяся первой в двойне; вторым ребенком был сын. Среди монархов Стигии примерно четверть сос-тавляли женщины. Правда, выдающиеся личности среди них встречались реже, чем среди монархов-мужчин. Обычно из-за тронов правящих королев империей руково-дили могущественные жрецы Сета, волшебники Черного Круга,— в этот мрачный си-нклит женщины не допускались.
|
|
|
Что касается королевы Нехтесси, то она, конечно, не была выдающейся прави-тельницей. Прежде всего потому, что Нехтесси на первое место ставила не благо своей державы, а удовлетворение собственных вожделений, среди которых главными были похоть, интриги и страсть к увековечению собственного имени. Нехтесси не была мягкой и добродетельной, как ее супруг, не отличалась особенным мужеством и крепостью характера, подобно своему старшему сыну Ментуферу, не была так из-воротлива, как младший сын Хеврен, не столь жестока и искушена в колдовстве, как внучка Тхутмертари (хотя и баловалась магией на самом примитивном уровне), не обладала таким спокойным и уравновешенным характером, как внук Ктесфон, и ни-когда не осмеливалась пускаться в смертельные опасные авантюры, как это делали ее второй внук Джосер и младшая внучка Камия; наконец, она просто не была так образованна и подготовлена к верховной власти, как те же ее внуки. Но королева Нехтесси сумела оказать существенное, подчас решающее влияние на судьбы предс-тавителей правящей династии вплоть до четвертого колена.
|
|
|
В 219 году Нехтесси родила двойню. Сыновей назвали Хеврен и Аменет. Ахмес IV радовался прибавлению семейства и к концу года окончательно отошел от госу-дарственных дел. Все королевские рескрипты подписывала Нехтесси. Тот-Амон был доволен: королева понимала его с полуслова, щедрой рукой выделяла средства на возведение храмов, следовала его советам в политике, где не чувствовала себя си-льной. При поддержке Нехтесси верховный жрец укрепил свое положение в синкли-те. Возросла роль жреческого сословия в целом; главными советниками двора отны-не были не благородные нобили и не видные полководцы, а жрецы Сета. Королева успешно действовала среди жрецов; очень скоро в паутине ее интриг завязли все вли-ятельные члены Черного Круга.
|
|
|
Но ей хотелось большего. Присутствие рядом Ахмеса IV, которого она искренне презирала, мешало ей приступить к воплощению своих далеко идущих желаний. При молчаливом одобрении Тот-Амона Нехтесси решила действовать.
И вот летом 220 года король заболел. Жрецы и лекари явственно наблюдали признаки отравления ядом, однако никто из них не осмелился вступиться за умира-ющего короля. Наступала новая эпоха, и каждый приближенный к власти заботился лишь о себе. Верные Ахмесу IV люди остались в армии; им удалось пробиться к монарху и сообщить о своих подозрениях. Ослепленный любовью к Нехтесси, король прогнал своих полководцев. И хотя затея их провалилась, королева не простила ни-кого: Нехтесси отличалась редкой даже в кругу стигийской знати злопамятностью.
Ахмес IV скончался в первые дни осени 220 года в возрасте двадцати пяти лет. Согласно законам империи, на престол должен был вступить трехлетний кронпринц Ментуфер, а Нехтесси править до его совершеннолетия, шестнадцати лет, как реге-нтша. Однако ни в Луксуре, ни в Кеми власть предержащие не помышляли о коро-нации ребенка. Разговоры о том, что по законам правящая королева должна стать регентшей, приравнивались к государственной измене. Жрецы, толкователи законов, были на стороне Нехтесси. Безмолвный дворцовый переворот стал свершившимся фактом в конце того же 220 года, когда золотые денарии старого образца с отчека-ненными на них профилями Ахмеса IV и Нехтесси были заменены монетами с про-филями одной лишь Нехтесси. Ментуфер остался наследным принцем, и только са-мые наивные и несведущие люди могли всерьез полагать, будто мать когда-либо уступит трон сыну…
Захватив единоличную власть, Нехтесси приступила к реализации своих замыс-лов. По всей стране развернулось строительство королевских резиденций и святилищ Сета. Огромный город-порт Бусирис возводился на берегу Стикса в ста милях запа-днее Луксура. По величественности и красоте он был призван превзойти столицу.
И все же архитектурным чудом стал не Бусирис. Одновременно с ним в мертвой пустыне к юго-востоку от Луксура создавался рукотворный оазис и строился непри-ступный башенный замок Деншур в мрачном древнестигийском стиле. Подобным об-разом Нехтесси рассчитывала увековечить свое имя и превзойти величием знамени-тых государей минувших эпох.
Деншур возводили более десяти лет. Когда замок был построен, Нехтесси воз-желала, чтобы, помимо сухопутной дороги, к Деншуру вел и водный путь. Нача-лось строительство канала, связывающего рукотворный оазис со Стиксом. Людей не хватало, и тогда королева принялась обращать в рабов собственных подданных. Вче-рашние земледельцы и скотоводы выдалбливали в иссушенном вечным солнцем грунте Великий Канал и перемещали на примитивных повозках бесчисленные тонны песка… К середине 231 года над сооружением Канала трудились полмиллиона чело-век, немногим больше, чем потребовалось для возведения самого крепостного замка. Протяженность Великого Канала составила почти сто двадцать миль.
Королева Нехтесси добилась своего: величие, которого на самом деле не было в ее жизни и в ее царствовании, воплотилось в камне, чтобы предстать восхищенному взору современников и потомков.
* * *
| Д |
еншур имел форму правильного квадрата. Внешние стены крепости были сложе-
ны из огромных каменных блоков, тщательно отесанных и добротно пригнанных друг ко другу. Высота наружной стены составляла добрых сорок локтей,[4] а ширина — двадцать пять локтей. В отличие от Луксура с его четырьмя воротами, ориентиро-ванными по сторонам света, замок Деншур имел всего два официальных выхода: Западный, сухопутный, связывающий крепость со столицей, и Восточный, к Вели-кому Каналу.
За наружной стеной, увенчанной треугольными зубцами, напоминавшими клыки нилусского крокодила,[5] начинался так называемый Нижний Замок. Здесь, в пило-нах, башнях и непосредственно внутри крепостных стен, располагались казармы ко-ролевской стражи, жилища для обслуги и прочие вспомогательные помещения.
Над ним возносился потрясающий воображение Верхний Замок, сложенный из специального кирпича, особенно прочного и долговечного. Верхний Замок от Ниж-него отделяли широкие, в тридцать локтей, стены и ров с водой. Высота внутренней стены составляла — современники не верили в это, пока не убеждались сами — по-чти сто локтей! Колоссальные пилоны, стоявшие по углам внутренней стены, возвы-шались над нею еще на полсотни локтей. А Центральный Пилон, представлявший собой устремленную в небо квадратную башню, имел в высоту и все двести локтей. Вот почему Конану и Джосеру пришлось взбираться по лестнице так долго: тайный
ход из подземной гавани проходил главным образом внутри Центрального Пилона.
Как в наружной, так и во внутренней крепостной стене имелись бойницы для от-ражения возможного нападения и располагалось соответствующее защитное воору-жение — катапульты, баллисты, бриколи, противотараны, устройства для разруше-ния штурмовых лестниц, и так далее.
Широкий ров с водой, отделявший Нижний Замок от Верхнего, сложной системой шлюзов соединялся с Великим Каналом. Таким образом, взойдя на борт корабля в Верхнем Замке, можно было проследовать на этом же корабле за пределы Деншура, выйти к Стиксу и, далее по реке, к Западному океану, либо на восток, вглубь кон-тинента. Таких удобств не было даже в столице!
Верхний Замок, как уже было сказано, состоял из четырех угловых пилонов и одного Центрального, прижавшегося к южной стене между двумя угловыми. Ближе к поверхности Центральный Пилон спускался террасами. Там всегда царила прохла-да, и там же располагались основные апартаменты самой королевы Нехтесси. В Ве-рхнем Замке имелись сады, бассейны, тронные чертоги, собственный храм Сета, библиотека, бесчисленные залы самого разнообразного назначения — то есть все, без чего Нехтесси не представляла свое королевское существование.
При всем при этом снаружи, особенно с ближнего расстояния, замок Деншур про-изводил исключительно зловещее впечатление. Одиноко стоящий посреди пустыни, он всякого подавлял своей громадностью. Даже отважные генералы и поднаторев-шие в магии жрецы Сета старались поспеть в Деншур до сумерек, когда крепость начинала казаться черной, а смутные тени от высоких стен безмолвно ползли по пу-стыне и зеркальной глади Великого Канала, точно силуэты кошмарных чудовищ. Характер хозяйка словно передался замку: жизнерадостная, энергичная, обожавшая всевозможные услады Нехтесси всегда стремилась внушать своим подданным один лишь трепет.
Со временем трепет перерос в ненависть. За восемнадцать лет правления Нехтес-си растранжирила королевскую казну в увеселениях и строительных проектах. Народ голодал, армия разлагалась, знать была унижена — а королева в это время предава-лась самым разнузданным оргиям в Бусирисе и здесь, в Деншуре. Даже жрецы и их владыка Тот-Амон роптали. В конце концов, маг изменил Нехтесси, вызволил из зо-лотой клетки Деншура ее семнадцатилетнего сына Ментуфера, наследника престола, и короновал его; затем Тот-Амон всю оставшуюся жизнь горько сожалел об этом.
Ментуфер представлял собой сильного душой и телом мужа. Издевательства ма-тери и ее приспешников не сломали его, напротив, закалили характер будущего правителя Стигии. Глубокий природный ум заменил ему подобающее наследнику образование. Ментуфер был не только красив, силен и мужествен, но осторожен и расчетлив — иначе бы он попросту не выжил.
Трудно сказать, когда и как закончилась бы битва за власть между Нехтесси и ее
перворожденным сыном, если бы сама коварная Судьба не улыбнулась юному нас-леднику. В начале весны 234 года от одного из перебежчиков Ментуфер узнал о тя-желой болезни матери. Причина этой внезапной болезни осталась загадкой. Возмо-жно, сказался неумеренный образ жизни, который вела правящая королева. А может быть, она просто устала от непрерывной борьбы с собственной страной. Или явилась жертвой чьих-то чар; в этой связи поговаривали об искусстве Тот-Амона насылать порчу…
В середине лета 234 года Нехтесси, наконец, подписала отречение от престола. Ментуфер оставил ей титул королевы-матери и владения в Деншуре и Бусирисе. Так бесславно завершилось одно из самых темных царствований в истории Стигии.
Шли годы. Нехтесси жила в Деншуре со слугами, сохранившими ей верность. Крепостной замок королевы-матери стал одним из центров невидимой борьбы про-тив Ментуфера. Здесь было гнездо заговорщиков, здесь пестовались они, здесь раз-рабатывали свои планы, здесь же прятались, когда терпели неудачи. Несколько раз Ментуфер пытался овладеть замком матери, но его всегда встречало разочарование; так Деншур обрел репутацию самой неприступной твердыни в мире, взять которую не под силу даже величайшему королю-воину.
Королева-мать пережила перворожденного сына. Когда погиб Ментуфер, она сделала все, чтобы посадить на престол младшего внука Джосера. Но Трон из Сло-новой Кости по праву занял Ктесфон, и Джосеру с Нехтесси пришлось отступить. Незадолго до смерти старая королева, однако, предрекла Джосеру и Камии, своим любимцам, долгое и великое царствование…
Император Стигии Джосер вспоминал об этом, стоя на вершине Центрального Пилона, в том самом покое, где коварная Судьба остановила путь Конана и Аманды к свободе.
Королева Нехтесси ушла в иной мир здесь, в Деншуре, в возрасте девяноста че-тырех лет, лишь немного лун не дожив до бурных событий 293 года, — года, когда началась эпопея Конана и Великой Души, когда Тот-Амон выпустил Тхутмертари из заколдованной темницы и когда случились прочие удивительные события, которые теперь привели к верховной власти Джосера и Камию.
Символично, подумал Джосер, что именно я проводил любимую бабушку в ее последний путь.
После смерти хозяйки жизнь в Деншуре замерла. Ни тишайший король Ктесфон, ни могущественные жрецы, ни воцарившаяся вскоре кровавая королева Тхутмертари не проявили к новейшему из чудес Стигии никакого интереса. Точно сами боги бе-регли эту твердыню для тех, кто окажется ее достоин. Они же, верно, и привели сюда из лабиринта луксурских катакомб нового стигийского властителя… Нет места случайностям под внимательным взором богов!
В то время как древний Луксур, испытавший за последние седмицы два жестоких штурма и теперь захваченный змеядами вторично, лежал в руинах, замок покойной Нехтесси блистал прежним великолепием. На его землю не ступали лапы «истин-ных детей Сета». Немногочисленные челядинцы старой королевы, хранившие поря-док в замке, были исполнены решимости отстоять его от чудищ. В самом начале своего владычества в Луксуре, когда новый король Джосер еще не успел добраться до Стигии, змеяды пришли к стенам Деншура, оценили их; поразмыслив, пришли к выводу, что возможная добыча не стоит трудов — и сочли за лучшее ретироваться. С
тех пор близ Деншура их не видели.
Джосер посетил замок на следующий день после своего возвращения. Хранители Деншура встретили его с утроенной радостью: как всеобщего любимца, как законно-го монарха и как нового хозяина цитадели. И правда, в Деншуре он чувствовал себя как дома. Военнополитическая необходимость диктовала его личное присутствие в столице, но в Деншуре король устроил резервный штаб. Сюда же, едва прослышав о приближении к стенам Луксура полчищ Таниты, он отправил почти весь свой двор — людей, подобных мудрецу, лекарю и зодчему Имхотепу, которые, как он был уверен, еще очень пригодятся ему живыми.
И после новой потери Луксура блистательная цитадель королевы Нехтесси есте-ственным образом становилась новой столицей великого императора Джосера Изба-вителя.
12. Джосер Избавитель.
| Н |
асладившись своими воспоминаниями, император Джосер спустился в один из
покоев Верхнего Замка, где жил и работал верный Имхотеп. Прошло уже нес-
колько часов с того момента, когда монарх буквально свалился на головы сво-им отчаявшимся подданным, внезапно показавшись на вершине Центрального Пило-на. Даже просвещенные умы восприняли это как чудо, и Джосер не стал их разубе-ждать. Зная свою бабку, он был уверен, что секрет подземной гавани она унесла с собой в царство мертвых — впрочем, как и многие другие загадки Деншура. Сколько еще лет ему понадобится, чтобы разгадать их все?..
Конан и Аманда покоились друг подле друга на широких ложах. Имхотеп и его помощники меняли им целительные повязки. Заметив императора, стигийцы броси-ли свою работу и пали ниц. Джосер знал, что в душе эти люди обожествляют его. Легким движением головы он выпроводил всех, кроме Имхотепа. А тому задал во-прос, для Имхотепа такой же привычный, как и ответ на него.
— Мне удастся их вылечить, — бестрепетно ответил Имхотеп. — Женщина очень слаба, но она поправится. Варвар может прийти в себя в любой момент. Джосер на-хмурился.
— Пусть Конан дышит, но он не должен приходить в сознание. Его задача — быть живым, и только.
Мудрец поклонился.
— Воля моего императора будет исполнена. Конан проспит столько, сколько бу-дет угодно Вашему Святейшему Величеству.
Имхотеп взял в руки льняную тряпицу, смочил ее в какой-то тягучей жидкости, а затем положил тряпицу на глаза Конана. Джосер одобрительно кивнул и заметил:
— Женщину ты должен вылечить как можно скорее. Она нужна мне срочно.
— Я делаю все возможное, мой император…
— Занимайся только ею, Имхотеп. Только ею!
— Но я… Я обязан заняться ранами Вашего Величества!
Джосер усмехнулся и притронулся рукой к новой повязке, скрывающей пустую глазницу.
— Чем ты можешь мне помочь? Глаз не вернешь, а другие раны заживут и так. Боги позаботятся обо мне.
Лекарь зарделся и потупил взор.
— Неужели Ваше Святейшее Величество не позволит ничтожному слуге чуть по-мочь богам? Они сделают свою работу, а я — свою…
— Ты умеешь убеждать. У тебя есть час до полудня.
Поскольку Имхотеп совмещал в своем лице лекаря и государственного советни-ка, император использовал время лечения, чтобы обсудить с ним насущные дела. Советник впервые услышал от монарха о гибели змеядской царицы Таниты и выска-зал мнение, что это переломит ход войны.
— В Деншуре четыре тысячи солдат империи, кроме того, легион генерала Та-масиса приближается с восточных рубежей, — доложил Имхотеп.
— Этого мало,— пробормотал Джосер.— Как могу я вернуть Луксур с десятитыся-чным войском? Чтобы собрать еще хотя бы три легиона, мне потребуется не меньше луны! А обучать? Тренировать новобранцев? На это нет ни сил, ни времени… Одна надежда — на Аманду и ее железных птиц.
— Вашему Святейшему Величеству нет особой нужды возвращать столицу немед-ленно. Змеядов легче бить поодиночке.
— Ты полагаешь, повторный штурм не нужен?
— Змеяды, я думаю, нынче сами заняты борьбой за власть. Пускай дерутся меж собой. Если мы нападем на Луксур, они объединятся против нас. Нам нужно подож-
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 43; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!