ЧАСТЬ II. ТРИУМФ, НАЧЕРТАННЫЙ КРОВЬЮ. 3 страница
— Сомневаюсь, что Танита позволит тебе помыкать ею!
— Ты глупец, — одними губами расхохотался Хнум-Собек, — что мне Танита? В Луксуре змеядов тысяч двадцать пять, еще столько же наберется по стране. А стигийцев — миллионы, миллионы! Рано или поздно люди возьмут верх. И тогда наступит мое время! А пока этого не случилось, я буду накапливать силы. Покину Стигию на время. И займусь твоей женой!
— Моей женой?
— Твоя жена совсем забыла грань приличия. Она поставила на колени Барах, Ар-
гос, Зингару и Пелиштию — а что с того имеет Отец Сет? Жертвоприношения скуд-ны, ритуалы отброшены, жрецы унижены. Твоя жена и соправительница развлекает-ся, играясь с западными варварами! Заметь, в то самое время, пока ты тут воюешь за вашу страну и корону. А ведь войска, которые она держит около себя, пригоди-лись бы тебе в Луксуре…
— Камия знает, что делает! — воскликнул Джосер.—Не тебе судить ее, подлый маг!
Жрец многозначительно усмехнулся в ответ и, пару мгновений подумав, извлек из складки своего хитона сложенный вчетверо папирусный лист.
— Она-то знает… Полюбуйся, — Хнум-Собек развернул папирус письменами к глазам Джосера. — Это рескрипт твоей жены. Я получил его моим с «летучим пос-ланцем». Ученый Паксимен отправил рескрипт мне, чтобы я вручил его тебе. Он до сих пор не знает, что мы с тобою в ссоре, — маг захихикал. — Как видишь, твоя жена решила признать Стигию Империей официально. Теперь она — императрица Стигии, а ты — император, ее соправитель. Ей хорошо грезить об Империи, когда всю грязную работу выполняешь ты!
|
|
|
— О, моя Ка, ты бесподобна, как всегда, — прошептал потрясенный Джосер.
— Пусть эта радостная новость станет для тебя прощальным утешением, — още-рился посвященный жрец. — Ты пробудешь стигийским императором ровно столько, сколько потребуется палачам Таниты, чтобы удовлетворить свою алчущую мести го-спожу.
С этими словами Хнум-Собек сложил рескрипт в трубку и в таком виде заткнул папирус за пояс Джосера. Папирус тотчас окрасился кровью новоявленного императора.
— Я проклинаю тебя, Хнум-Собек! — воскликнул пленник и смачно плюнул в лицо колдуну.
Едкая слюна попала тому прямо в левый глаз. Не ожидавший этого жрец отпря-нул, а затем взмахнул своим посохом, чтобы поразить обидчика. В этот момент Та-нита, возникшая за его спиной, перехватила руку чародея, а трое ее приближенных встали между Джосером и Хнум-Собеком.
— Довольно, жрец! — прошипела аккала. — Что ты себе позволяешь? Джосер — мой, а твои — вон те двое! Займись-ка лучше ими!
Маг окрысился на Таниту.
— Оставь меня! Помни, я — святой слуга Вечного Повелителя, и ты не смеешь прикасаться ко мне!
|
|
|
Царица змеядов просипела какое-то ругательство на своем исконном языке, но руку мага все-таки отпустила.
— Убирайся. Твое дело — подготовить жертвоприношение. Не заставляй ждать Отца Сета.
— Не беспокойся, о верховная аккала,— ответил Хнум-Собек, уже вполне овла-девший собой,— ровно в полночь варвар Конан и эта женщина умрут на черном алтаре.
— Нет! — в отчаянии вскричала Аманда.
Не обращая на нее внимания, волшебник подошел к молчавшему все это время киммерийцу.
— Ну что, варвар, вот мы и встретились с тобою снова. Ничего не хочешь ска-зать мне напоследок?
Конан помотал головой.
— Смотри, какой ты стал покладистый! А жаль. Сет предпочитает бунтарей. Но ничего, на жертвенном камне я заставлю тебя извиваться! Ты проклянешь своего Митру и будешь молить меня о скорой смерти.
— Я поклоняюсь Крому, колдун, — возразил Конан.
— Это неважно. Ты — воин проклятого Митры, и ты умрешь им. Я сделаю это. Я, Хнум-Собек! Потому что я — лучший из слуг Отца Сета. Тот-Амон, Тот-Апис, Тутотмес, Тотоакр и остальные, гонявшиеся за тобой — всего лишь жалкие недоум-ки. Их больше нет! Настало мое время!
Последние свои слова маг произнес на аквилонском языке, безобразно его кове-ркая и глумясь при этом. Наконец, вволю натешив свое самолюбие, Хнум-Собек с сопровождающими покинул каземат. Пленники остались в безраздельной власти то-ржествующих змеядов.
|
|
|
Танита подошла к Джосеру и ткнула вихрастый кинжал в открытую рану на его груди. Император сжал зубы и не издал ни звука.
— Ты будешь вопить один за сто тысяч, когда тобой займутся по-настоящему, — сладостно пообещала Джосеру змеядская царица.
— Мой меч отнял жизнь у твоего супруга быстро и безболезненно, — проговорил
стигийский император.—Почему ты намерена мучить меня? Разве мало просто убить?
— Мне — мало!!
Не вдаваясь в объяснения, Танита извлекла клинок из раны и послала его в пра-вый глаз Джосера. От боли, ужаса и неожиданности император захлебнулся воплем. Пробитый глаз потек.
— Я говорила, ты будешь орать, — довольно ощерилась Танита, — но я сама не ожидала, что это случится так скоро!
Она нацелила кинжал на второй глаз, но тут один из ее приближенных, змеядс-кий жрец, негромко заметил:
— Моя аккала, если ты лишишь его зрения сейчас, он не познает своей пытки и не увидит твое торжество.
Царица остановила на полпути свой клинок. На миг задумавшись, сказала:
— Ты прав, мой верный Мтаусс. Он должен все увидеть, прежде чем умрет. Ах, хоть бы Великий Сет скорее явил нам ночь!
|
|
|
— Это случится через пять часов, моя аккала.
— Тебе придется подождать вместо со мной, человек,— усмиряя досаду, сообщи-ла Танита Джосеру.
Император Стигии не успел ответить ей — внезапно Конан подал голос:
— Великие боги, а мне-то за что умирать?
Это слова прозвучали столь отчетливо и столь странно, что все змеяды, наблю-давшие за страданиями Джосера, вмиг обратили свои желтые буркалы к киммерий-цу, а Аманда сразу перестала рыдать.
— Ты что-то тут вякнул, презренный? — удивленно спросила Танита.
— Да, верховная аккала, — заговорил Конан. — Послушай меня, ради Сета. Я невиновен пред тобой. Твой враг — мой враг, — он мотнул головой в сторону Джо-сера. — Так за что ты обрекаешь на смерть меня?
Царица змеядов подошла к варвару.
— Мне нет до тебя дела, человек. Ты принадлежишь Хнум-Собеку.
— А разве не все в этом городе принадлежит тебе, великая аккала? Джосера и его ублюдков победила ты, а не Хнум-Собек! Должен ли я поверить, что истинные дети Сета станут выслушивать приказы жалкого и мелкого мага людей!
Жрец, которого Танита называла Мтауссом, прошептал ей на ухо:
— Видишь, моя аккала, даже никчемный червь, тварь проклятого Митры, пони-мает это! Нам не нужен Хнум-Собек. У нас, змеядов, есть свои жрецы.
— Я заключила сделку, помнишь? Хнум-Собек отворил нам ворота Луксура в об-мен на жизни этих варваров.
— Нельзя верить человеческому жрецу,— упрямо заметил Мтаусс.— Если ты поз-волишь ему свершить задуманное, сила Хнум-Собека возрастет неимоверно! Пред ликом Сета он будет ходить героем, а не мы.
— Тебя бесит, что он сильнее наших жрецов!
— А тебя, моя аккала? Зачем нам могущественный маг из людей? К тому же, он предатель. Он с легкостью предал своих, своего короля и свой род, так что ему стоит предать и тебя?
— Что ты предлагаешь, Мтаусс?
Змеяд выразительно провел кинжалом вдоль шеи и добавил:
— Нужно сделать это немедля, пока он упивается своей плодами своей измены и не ждет от нас подвоха.
Царица кивнула.
— Да будет так. А варваров мы принесем в жертву сами. Ни к чему нам делиться славой! Если эти двое для Сета так важны, как уверял меня Хнум-Собек…
Мтаусс довольно ощерился и отвесил поклон своей владычице. Затем он подал знак другим змеядам, и они покинули темницу. Помимо самой Таниты, в каземате остались еще пятеро монстров.
— Значит, хочешь жить, ничтожный? — спросила царица змеядов у Конана.
Тот потупил взор и проговорил:
— Да, великая аккала. Я рад, что ты победила стигийских ублюдков.
— Подлый изменщик… — просипел Джосер ровно тем же тоном, каким говорил это Хнум-Собеку. — Я столько раз спасал тебя от смерти, а ты меня предаешь!
Конан разразился издевательским смехом и грубо сплюнул по адресу одноглазо-го императора.
— У меня с этим ублюдком давние счеты, — сообщил он Таните.— Когда-то этот
стигиец сгубил мою женщину. Ее звали Белит. И я поклялся отомстить.
— Что ж, ты не преуспел, — осклабилась змеядская царица. — Он держал тебя в цепях.
— Видишь! — воскликнул Конан. — Говорю тебе, твой враг — мой враг! Освободи меня, великая аккала!
— Чем заплатишь за свою свободу, варвар?
— Пока не появилась ты, я считался лучшим воином этого мира.
Танита оценила взглядом мощную стать киммерийца и презрительно хмыкнула.
— Любой из моих оруженосцев уложит тебя, человек. Мне не нужны такие воины.
— Если позволишь, я докажу тебе обратное, аккала.
— Не позволю! В моем войске нет места предателям.
Конан вздохнул, понурил голову. Джосер тихо стонал в своих оковах, а Аманда во все глаза глядела на киммерийца и не верила ни глазам, ни ушам…
— Итак, тебе нечем выкупить свободу,— заметила Танита,— и ты умрешь, варвар, на алтаре Вечного Отца.
— Погоди! — встрепенулся Конан. — Я знаю, где этот ублюдок Джосер спрятал свое золото! У него много золота, очень много!
— Кроме этой короны, которая на мне, никакое золото меня не интересует,— ус-мехнулась царица. — Это вы, нелепые и слабые людишки, падки на золото, а мы, змеяды, ценим лишь крепкую сталь!
Однако ей нравилось наблюдать, как этот жалкий червяк извивается у нее на крючке, цепляясь за свою ничего не стоящую жизнь.
— Рассуди, великая аккала: золотом ты можешь подкупить людей! Люди прода-жны и мелки! Когда ты предложишь хотя бы сотую долю луксурских сокровищ за-щитникам Кеми, ворота Священного Города стигийцев тотчас откроются пред тобой, как ворота Луксура! Ты сбережешь своих воинов, а в Кеми найдешь столько свежего мяса людей, сколько тебе и не снилось!
— Гнусный изменщик! Ты предаешь не только меня, но и всех, кто считает себя человеком! Тебе это даром не пройдет!! — не своим голосом завопил Джосер и забился в своих путах.
Танита перевела взгляд на него, затем опять на киммерийца.
— Освободите варвара, — велела она.
— О, благодарю тебя, великая аккала!—воскликнул Конан.—Я не разочарую тебя…
— Конан, а как же я? — прошептала Аманда.
Киммериец ничего не ответил ей, даже не обернулся в ее сторону.
— Пока ты будешь вести меня к золоту, твоя женщина ляжет на алтарь Сета, — злорадно заметила царица.
Варвар пожал плечами.
— Хнум-Собек солгал тебе. Она не моя женщина, она для меня никто. Это подс-тилка Джосера. Мне плевать, что с нею будет.
Аманда, сраженная такими словами, хлопала ресницами.
— Ты негодяй, — кивнула Танита.— А Хнум-Собек божился чешуей и щупальца-ми Сета, будто ты — самый великий из героев проклятого Митры.
— Одно другого не исключает. Великие герои тоже хотят жить, — осклабился киммериец.
Когда змеяды расковали его, Конан почтительно поклонился змеядской царице.
— Я готов показать тебе стигийское золото, аккала.
— Веди!
Безоружный Конан и змеяды с обнаженными мечами направились к выходу. Аманда крикнула вослед:
— Предатель и убийца, я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!!
Конан повернул голову, усмехнулся и ответил: — Прощай, девочка…
Воительница из Будущего не поняла его, потому что эти слова он произнес по-стигийски, а она понимала только аквилонский язык, странным образом напоминав-ший смесь английского и французского.
Змеяды и человек ушли, она осталась наедине с Джосером. Аманда вывернула голову и посмотрела на него. Вот настоящий мужчина, настоящий герой, подумала она. А Конан… Он, как и Джейк, только казался таковым. Гнусный предатель, как и Джейк, и Бобби!
Император Джосер смотрел на нее своим единственным глазом. И — удивитель-но! — этот единственный глаз смеялся! Стигиец лукаво подмигнул женщине и сказал:
— Теперь я понимаю, каким образом мои далекие предки одолели проклятых чудищ. Думаю, у нашего общего друга это неплохо получится. Когда он вернется за нами, не забудь отметить мою роль. Иначе, может статься, за Танитой он отправит к Сету и меня!
— А это правда, про Белит? Ты убил ее? Ты и Камия?
— Сетом клянусь, я к ней не прикасался! Ни я, ни Ка. Напрасно твой дружок ви-нит нас в этом. Белит пала жертвой собственной алчности. Она не знала своей ме-
ры, и в результате боги обрекли ее на смерть.
— А вы, понятно, меру знаете, любимчики богов,— вздохнула Аманда.
Само собой, подумал Джосер. Поэтому мы будем править миром, а вы, скудо-умные варвары, будете считать за счастье глотать пыль у наших ног!
От этой мысли ему стало легче. И он, надеясь отвлечь Аманду от ее горьких дум, принялся рассказывать ей поучительную для людей историю прекрасной пиратки Белит.
5. Жертва благородства
| Т |
анита шла вслед за Конаном, но думала не о нем и не о стигийском золоте, ко-
торое поможет ей покорить Стигию ценой меньших жертв. Не думала она ни о
собственной армии, втрое сократившейся за последние две луны, ни о предстоя-щих схватках со стигийцами, ни о склонности человеческой натуры к хитрости и ве-роломству… Даже о священном ритуале во славу Сета не думала она. Перед мыслен-ным взором верховной аккалы вставали сцены ужасных — даже по понятиям змеядов — пыток, каковым она подвергнет Джосера, прежде чем он испустит дух. Эти сце-ны доставляли Таните удовольствие, заставляли трепетать в нетерпеливом предвку-шении.
И поэтому она не сразу поняла, что и как случилось по дороге к стигийскому золоту. Шедший впереди Конана змеяд вдруг резко сместился вправо, где столкнул-ся с острым выступом скалы. В следующее мгновение его громадный змеящийся меч звякнул по скале, а еще миг спустя оказался в руке человека. Далее этот клинок стремительно рванулся к шее другого провожатого, шедшего сзади, и отделил его голову от туловища. Прежде, чем Танита и оставшиеся в живых змеяды опомнились, Конан резво прыгнул вперед, одной рукой сломал свисающий со свода галереи ста-лактит и запустил его, словно дротик, в ближайшего монстра.
После этого броска ему противостояли трое змеядов, включая их царицу. Возмо-жно, бой закончился бы несколько иначе, если бы Танита отступила, позвала на помощь. Но она не могла так поступить. Никогда еще истинные дети Сета, имея численное превосходство, не отступали перед низким человеческим племенем. И тем более негоже отступать перед человеком верховной аккале. Даже если этот че-ловек за несколько мгновений убил троих ее подданных.
Танита с ревом ринулась на Конана. Варвар уклонился от схватки с нею и, вере-ща, пустился наутек.
— За ним! — рявкнула царица и сама бросила свой громадный меч, точно копье, в спину убегающему человеку.
Меч зазвенел по камню, чуть не долетев до лодыжки варвара. А Конан внезапно развернулся, подхватил упавший меч и отправил его обратно. Его бросок был более успешен. Вырвавшийся вперед преследователь получил царский клинок в живот, и Танита налетела на него. Сраженный змеяд и его царица упали.
Тем временем Конан, и не думавший спасаться бегством, обрушил трофейный меч на последнего стоящего на ногах змеяда. Монстр, как видно, потрясенный вне-запной и мгновенной расправой одного ничтожного человека над всеми своими соб-ратьями, не оказал должного сопротивления, и его башка покатилась по узкой под-земной галерее.
Расправившись с ним, Конан увидел, что оглушенная царица все же выбралась из-под трупа и овладела вновь своим клинком. Вот ей это удалось, а затем сверк-нуло змеящееся лезвие, и рука Таниты, сжимающая клинок, отделилась от тулови-ща. Оно стремительно метнулось еще раз, и аккала змеядов лишилась обеих ног. Истекая кровью, Танита просипела: — Я недооценила тебя, человек. Проклятый жрец сказал о тебе правду…
Стоя над поверженной царицей змеядов, человек недобро усмехнулся и прогово-рил: — Как встретишь Сета, передай: пусть не ждет меня скоро. Никогда!
Мгновение подумав, он прибавил: — Я не убиваю женщин. Но ты — не женщина.
И отсек голову Таните. Затем он подобрал ключи, а также еще два меча, и дви-нулся в обратный путь. Всю недолгую дорогу до темницы Конан мучительно размы-шлял над единственным вопросом: что ему делать с Джосером. У дверей каземата он, наконец, решился — и выбросил подальше третий меч.
* * *
| В |
орвавшись в темницу, он застал там прежнюю картину. Его возвращение Джосер
и Аманда встретили поразному. Стигиец одобрительно хмыкнул, а женщина раз-разилась потоком грубой брани. Подбежав к ней, Конан стал отмыкать оковы — но этот поток ничуть не прекратился.
— Эй, подруга! — усмехнулся киммериец. — Больше не нужно! Здесь никого нет!
— Подонок! Предатель! Урод! — ревела Аманда, норовя при этом ударить Конана.
— Да что с тобой, Нергал тебя побери? — рявкнул он, когда стало ясно, что, освобождая подругу, он рискует собственной жизнью…
— Она действительно поверила, что ты ее предал,— ухмыльнулся Джосер.
Конан встряхнул вороной гривой.
— А ты? — недоуменно вопросил он.
— Как я мог поверить? Мне ли не знать тебя, киммериец? Ты сам умрешь, но друга не предашь!
Конан тяжело выдохнул. Вот так дела! Верная боевая подруга легко поверила в его — ЕГО! — предательство, а этот подлый стигиец, лжец, злодей, до кончиков волос авантюрист, каких на свете мало, — не усомнился в нем!
— Что ты сказал? — переспросила Аманда у Джосера.
— Конан не предатель, дорогая. Он разыграл перед Танитой спектакль, чтобы выручить нас. Я это понял с самого начала.
Киммериец нахмурился.
— Погоди, стигиец. С чего это ты взял, что я спасу тебя? Я вернулся за Амандой.
Император Стигии грустно усмехнулся уголками губ и сказал Аманде:
— Вот, женщина, гляди на своего героя. Он вернулся за тобой. Гордись им! Ка-кое благородство! Он ведь мог не возвращаться. Ну что ж, вы победили. Давеча я томил вас в этой темнице, а нынче мы поменялись местами. Так, стало быть, ре-шили боги…
— Без Джосера я отсюда не выйду, — отчеканила воительница.
Конан похолодел. Может быть, в иной момент он и восхитился бы ловкостью, с какой проклятый стигиец превратил его подругу в свою союзницу. Но не теперь. Еще больше, чем за минуту до этого, Конан был уверен, что Джосера освобождать нельзя ни в коем случае.
Разум подсказывал ему единственно верный выход. «Эта женщина представляет для тебя опасность», — предупреждал Скучающий Маг. Нужно наконец воспользоваться мудрым советом Милиуса и исправить свою роковую ошибку. То есть, избавиться от Аманды.
К Нергалу Скучающего Мага и все его предостережения! Стигиец прав, будь он трижды проклят: Конанкиммериец умрет, но не предаст друга. Или подругу.
— Послушай, Аманда, — тихо сказал Конан, — нам нужно скорей валить отсюда! Стигиец получил свое. Это его война, не наша. Мы вернемся в Тарантию.
— Нет, — отрезала воительница. — Я на такую подлянку не пойду. Мы обязаны Джосеру жизнью. Он каждый день спасал нас от Черепа! И пострадал из-за этого. А ты хочешь бросить его здесь в цепях. Ну, нет! Тогда и я останусь с ним. Беги один, если хочешь!
— Кости Нергала! — в бешенстве взревел киммериец. — Ты не знаешь, что он за человек! Он спасал нас, потому что собирался использовать! Неужели непонятно? Клянусь бородой Крома, сам он не стал бы нас выручать!
— Вот она, варварская благодарность… — вздохнул стигийский император. — Не грусти обо мне, Аманда. Ступай с ним. Твоя совесть чиста. Он прав: я получил свое. Ведь если бы я не берег вас от волшебника, все было бы иначе. И уж точно Сет был бы доволен мной, и змеядов не было бы в Луксуре, и десятки тысяч моих воинов не пали бы смертью героев в ночной сече…
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 62; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!