ЧАСТЬ II. ТРИУМФ, НАЧЕРТАННЫЙ КРОВЬЮ. 2 страница
Джосер этому совету не последовал. Он подошел к Аманде и поймал ее взгляд. Воительница отвела глаза. Это показалось королю хорошим знаком.
— Ну а ты что молчишь, женщина?
— Мне нечего сказать тебе, стигиец. Я готова умереть вместе с Конаном.
— О, боги! — качнув головой, простонал Джосер. — Они готовы умереть! Да-да. Это я вижу. Зачем еще вам понадобилось убивать моих слуг, поставленных мной охранять вашу же безопасность, и под покровом ночи убегать из Луксура? А в самом деле, зачем? Вы собирались сдаться Таните?
— Все проще, чем ты думаешь, стигиец, — сказал Конан. — Нам опротивела твоя рожа, и мы собрались двигать в сторону Тарантии. Ты отпустил туда Аманду, так? Ну, я и решил составить ей компанию. Это справедливо: мне надлежит быть в своем королевстве, а не в твоем!
К удивлению киммерийца, Джосер расхохотался.
— Твое королевство? Его участь предрешена! Моя жена не теряет времени даром. Ты понимаешь, о чем я толкую?
Конан понимал.
— Твоя жена — мразь, каких не видел мир, это точно. Но Аквилония раздавит ее и даже не заметит… Варвар почувствовал сильнейший удар в живот. Свет померк в глазах Конана, и он отключился.
Растирая костяшки пальцев, Джосер заметил Аманде:
— Никому не позволено оскорблять мою любимую супругу.
— Да пошел ты… — буркнула воительница, отворачиваясь от него.
Свою собственную характеристику Камии, вертевшуюся на языке, она решила вслух не высказывать.
|
|
|
Стигиец обхватил ее лицо длинными гибкими пальцами и развернул к себе.
— Почему ты так со мною поступила, а, Аманда? Почему обманула? Разве я обманывался тебя? — неожиданно участливо, почти что ласково спросил он.
Женщина не ответила ему, и он сказал за нее:
— Ты рассчитывала обойтись без меня. Не отрицай. Видишь, что получилось: орда чудовищ у стен города, Хнум-Собек рвет и мечет, а вы в темнице. Получила, что хотела?
— Чего тебе надо, стигиец? Джосер пожал плечами.
— Сам не знаю, что теперь с вами делать. Вы все испортили своей нелепой авантюрой. Никто так не помог Таните, как вы двое.
— Ну так убей нас, чего медлишь!
— Дура ты, — по-отечески незлобиво заметил ей Джосер. — Я каждый день спа-саю вас. Не будь меня, колдун давно расправился бы с вами. Похоже, зря я не от-дал ему вас, для Сета…
Воительница залилась румянцем.
— Освободи нас, пожалуйста. Мы будем биться со змеядами, как прежде!
— Или сбежите при первой возможности, — хмыкнул король.
— Мы не сбежим! — пылко воскликнула воительница.— Ты прав, я не подумала, погорячилась. И Конана, пожалуйста, прости. Его тоже понять можно…
— Ну, конечно! — развел руками Джосер. — У него были веские причины пособ-лять змеядам. Должно быть, надеялся отсидеться в своей Тарантии, пока проклятые твари будет пожирать моих подданных!
|
|
|
— Неправда, Конан не такой!
— А какой же он, женщина?
Аманда разрыдалась — не от слабости, а с досады. Джосер с затаенным удовле-творением наблюдал, как она созревает. Почуяв, что момент настал, он горестно вздохнул, повернулся к ней спиной и сделал два шага к выходу из каземата.
Джосер не ошибся. Он был не только бесстрашный воин и хороший король, но и
знаток человеческих душ. Манипулируя ими, он находил себе отдохновение от дел,
ратных и государственных.
— Постой, — произнесла Аманда, — постой, ради Христа, стигиец.
— Ради кого? — удивился тот.
— Забудь, — вздохнула белокурая воительница. — Я сделаю все, как ты хочешь. Отправлюсь в Тарантию за ребятами. Одна, без Конана. Ты победил.
3. Враг из-под земли.
| О |
днако выбраться из Луксура Аманде в этот день не удалось. Змеяды взяли сти-
гийскую столицу в плотное кольцо. Истинные дети Сета полностью игнориро-
вали какую-либо осадную технику. Все ворота города были закрыты, на всех стенах стояли воины короля, готовые в любой момент вступить в схватку с атакую-щими монс-трами — но те как будто и не собирались нападать. Даже не попытав-шись испробо-вать стены и ворота Луксура на крепость, змеяды расположились ла-герем вне пре-делов досягаемости метательных машин стигийцев и принялись… ко-пать землю.
|
|
|
Поначалу это выглядело как рытье траншей. Однако уже к полудню Джосер ут-вердился в том, что это будут не оборонительные рвы, а подкопы в город. Недавние жители подземной страны избрали самый естественный для себя способ овладения стигийской столицей. К полудню, казалось, все громадное воинство змеядов было занято этим трудом.
И ровно в полдень к Южным воротам в сопровождении свиты на своих двоих приблизилась — дети Сета не признавали лошадей и верблюдов — сама Танита, ве-рховная аккала (царица) змеядов. В лапе держала она здоровенный волнистый меч и, воинственно потрясая им, на скверном стигийском прокричала самые грязные ру-гательства по адресу короля Джосера. Между этими ругательствами можно было ра-зобрать и кое-какие конкретные предложения осаждающей стороны осажденным.
В частности, Танита предлагала стигийцам по своей воле открыть ворота. Вза-мен змеядская царица обещала людям быструю, легкую смерть. Джосер, явившийся к Южным воротам, дабы лично поприветствовать Таниту, не стал слушать перечис-ление всевозможных страхов, ожидающих людей в случае сопротивления, и реши-тельно вклинился в речь аккалы.
|
|
|
Он сделал это с помощью хорошего стигийского лука и стрелы не менее высо-кого, нежели лук, качества. К огромному его сожалению, в число немногих умений, каковыми владели змеядские маги, входило умение отвращать посредством чар вра-жеские стрелы. Поэтому вскоре Джосер, признав тщетность попыток заткнуть глотку Таниты стигийской стрелой, велел нацелить на царицу и ее свиту одну из наиболее метких катапульт. Но затем решил поберечь запас ядер и принялся отвечать врагине ее же оружием, то есть словом. И очень скоро выяснилось, что змеяда владеет сло-вом куда как хуже, чем своим волнистым клинком.
Сперва Джосер осведомился, как себя чувствует в Преисподней супруг и сопра-витель Таниты, верховный акках Танатос, сраженный им чуть более месяца тому назад на горе Монтесан, вскоре после гибели королевы и богини Тхутмертари. Да-лее стигийский король посоветовал верховной аккале поскорее убираться к супругу, дабы глаза ее не видели позора, который неминуемо ждет явившееся к Луксуру во-инство змеядов. Затем Джосер поинтересовался здоровьем малыша, который, судя по всему, должен был явиться на свет после памятной оргии, когда сам Джосер и еще несколько мужчин человеческого племени оставили свое себя в чреве Таниты…
И хотя король лишь только начал свою приветственную речь, у змеядов не хва-тило терпения дослушать ее хотя бы до середины. В Джосера полетели копья, дро-тики и камни. На силу своего слова змеяды больше не рассчитывали. Одержав та-ким образом первую моральную победу, вождь осажденных на мелкие камешки от-ветил одним большим.
Ему пришлось отдать должное дисциплине и боевой выучке противника. Под-данные Таниты приняли на себя удар катапульты, спасая царицу. Она не пострада-ла — если не считать морального ущерба. Джосер хотел как можно скорее исправить эту недоработку и тотчас после первого выстрела приказал перезарядить катапульту.
Танита, проникнувшись, как видно, мощью «колдовского оружия» — метательные машины, луки и арбалеты змеяды также не признавали — решила прервать обмен приветствиями и отступила назад, туда, где, как она считала, «колдовское оружие» ее не достанет.
Она ошиблась. Второе ядро упало в самый центр ее свиты, и оставшимся в жи-вых соратникам пришлось спешно уносить свою царицу. С досадой Джосер конста-тировал, что даже его меткий выстрел не добил эту живучую тварь. Впрочем, он дал себе зарок при случае повторить попытку.
С этого момента змеяды больше не стремились вступать в переговоры. Они усе-рдно рыли свои подкопы, при этом не забывая красочно живописать друг другу, что ждет ходячее — пока ходячее — мясо, когда они войдут в город. Сначала эти разго-воры велись на древнем змеином языке, затем кто-то умный — в лагере змеядов на-шлись и такие — сообразил принять в качестве языка общения стигийский. А поско-льку силой глотки каждый взрослый змеяд мог поспорить с самим Стиксом на юж-ных порогах, живописания ожидаемых мук доходили до ушей дежурящих на стенах стигийцев, и к концу дня моральный дух последних медленно, но верно пополз вниз.
В ответ Джосер приказал солдатам распевать победные песни. Так что вечером жизнь вокруг Луксура по накалу страстей далеко превзошла не только великий Стикс у южных порогов, но и песчаную бурю у тайанских гор.
Настала ночь, но змеяды не прекратили работу. Джосер относился к угрозе со всей серьезностью. Из города он не имел возможности оценить, как далеко продви-нулся противник в своей тактике. Он не знал, сколько времени потребуется змеядам, чтобы прорыть подземный ход к Луксуру. Людям на эту работу потребовались бы долгие месяцы — однако змеяды копали землю намного быстрее и эффективнее людей, копали с пугающим злобным воодушевлением…
Джосер не мог знать, где именно в городе подземные ходы змеядов выйдут на поверхность. Осажденная группировка составляла шестьдесят тысяч воинов, и стиги-йцы не могли караулить каждый пятачок своей огромной столицы.
Но даже не это было самым скверным в положении осажденных. В действительности древний Луксур представлял собой в большей степени подземный город. В центре столицы стоял гигантский парадный храм Сета, и лишь избранные знали, что истинное святилище Змея таится глубоко под землей. Там располагались чертоги для проведения всевозможных ритуалов, древние некрополи, кельи жрецов и послушников, тайные крипты, сады, хранилища, священные пещеры — много тако-го, о чем простые миряне страшились даже думать. Все это подземное царство на-чиналось под парадным храмом Сета и, точно старая грибница, расползалось во все стороны под городом. Писаных планов подземного Луксура не существовало. Коро-ли Стигии правили на поверхности — под землей же издревле властвовали жрецы. Пожалуй, один лишь Хнум-Собек кое-что мог знать о действительном расположении подземных галерей — но на содействие посвященного жреца более рассчитывать не приходилось.
Таким образом, размышлял Джосер, змеяды вполне способны очутиться в Луксуре, как только их подкопы встретятся с какой-нибудь древней галереей. И помешать этому невозможно. Король лишь надеялся, что чудища еще некоторое время поплутают по подземному Луксуру, прежде чем найдут дорогу на поверхность. Змеяды, недавние жители подземной страны Йесет-Мет, как никто другой умеют ориентироваться в древних катакомбах, пещерах и галереях…
Лютые враги рода человеческого в буквальном смысле слова могут возникнуть прямо у него из-под земли, в любое время дня и ночи, и стены, и метательные машины, и даже луки с арбалетами тогда не остановят их.
Джосер не был склонен бездеятельно ждать, когда это случится. Он повелел об-следовать город и в тех местах, где будут обнаружены подземные ходы, забаррика-дировать их. В храме Сета, наиболее уязвимом месте обороны, король поставил не-сти стражу ни много, ни мало — десять тысяч своих лучших солдат. В случае появ-ления змеядов этим воинам предстояло первым принять смертельный бой.
Еще Джосер стремился во что бы то ни стало вывести из города Аманду. То «по-дкрепление», которое приведет с собой она, и разрешит исход войны. В мыслях король уже представлял себе, как будут дохнуть проклятые твари от смертоносных лучей и огня страшных железных птиц Будущего! Лишь бы она благополучно доб-ралась до Тарантии! И лишь бы людям продержаться здесь до ее возвращения…
Он рассчитывал отправить Аманду на рассвете, когда змеяды наиболее уязвимы. Разработанный им лично план прорыва блокады был совершенен. У Южных и Запа-дных ворот стигийцы устроят мощную контратаку с применением метательных ма-шин. В самый разгар событий откроются Восточные ворота, и отряд, сопровождаю-щий Аманду, проведет дерзкий и стремительный прорыв к Королевскому каналу. Пока противник разберется, что к чему, этот отряд будет в секретной бухте, где его уже ждут быстроходные галеры и дромоны.
А дальше останется только уповать на милость Судьбы и благоволение Высоких
Богов.
Вот такие мысли рождал сильный и гибкий ум стигийского властителя — но ко-варная Судьба и ревнивые боги вскоре жестоко посмеялись над его замечательными планами.
Все ворота Луксура вдруг разверзлись, и полчища змеядов беспрепятственно, не под землей, а по земле — вторглись в великий город.
* * *
| И |
началась кровавая сеча, в которой все преимущества были на стороне нападав-
ших. Они ворвались в город внезапно, и это был гром среди ясного неба для
всех людей, от простого копейщика до самого короля Джосера. Это случилось глу-бокой ночью, когда человек, порождение Солнечного Митры, слаб, а змеяд, тварь Темного Сета, силен.
Змеяд был силен и сам по себе, много сильнее обычного человека. Он мог сражаться и громадным волнистым мечом, с первой попытки легко перерубавшем человека напополам, и здоровенной палицей, в мгновение ока сносящей головы, и безоружным, поскольку мощный хвост и кулаки, точно каменные, с успехом заменяли ему и меч, и палицу.
Все, что люди считали своим военным преимуществом, больше не могло им по-мочь. Замечательные катапульты, баллисты и бриколи, предмет особой гордости Джосера, установленные на стенах города и нацеленные вовне, оказались бесполез-ны, когда схватка закипела на улицах Луксура. Почти бессильной была и конница: могучие чудовища расшибали головы коням кулаками либо перерубали им ноги сво-ими ужасными мечами. Да и могла ли конница сражаться в полную силу в городе?
Хвостатые чудища жаждали ближнего боя, в котором были непобедимы. Люди, как могли, пытались избегать его, предпочитая контактной схватке стрельбу из лу-ков и арбалетов, однако среди высоких домов, на узких и кривых улочках, луки и арбалеты, орудия открытых пространств, также были неэффективны.
Над городом разносились крики людей и рев чудовищ. Терпкий запах крови сто-ял в ночном воздухе. Бой шел за каждый дом. Остервенение животной схватки всё более овладевало сражающимися. Люди знали, какая жестокая участь ждет оставши-хся в живых. Змеяды обычно брали пленных только для того, чтобы замучить, а за-тем сожрать, либо принести в жертву Сету. Поэтому даже слабодушные в эти страш-ные часы обретали мужество. Жизнь не была дорога воинам короля Джосера. Никто не помышлял ни о сдаче, ни даже об отступлении. Никто не просил пощады. И люди, и змеяды умирали там, где сражались…
Древний Луксур встретил рассвет десятками тысяч трупов. Победа стоила аккале Таните почти трети ее войска.
4. Пир победителей.
| П |
рикованный к хладной стене неподъемными стальными путами, Конан-варвар
не сумел принять участие в ночном побоище. Томясь в глухом каземате, в то
самое время, как его враги-стигийцы до смерти сражались с врагами челове-ческого рода, Конан многое передумал. Лукавая Судьба загнала благородного воите-ля в западню из его собственных убеждений и предрассудков. Разум в нем сражался против души, честь сражалась с совестью, а ненависть — с чувством долга. В этих схватках пока побеждало смятение…
Пришло время, и массивная дверь каземата растворилась опять. Новые тюрем-щики вели в цепях тюремщика прежнего. Кровь струилась по могучему торсу короля Джосера. Опьяневшие от этой крови, от своей победы и унижения исконных врагов змеяды глумливо щерили акульи пасти и подталкивали Джосера вихрастыми кинжа-лами; каждый такой укол оставлял кровавую отметину на теле стигийского короля.
Вслед за Джосером ввели плененную Аманду. Конан испытал облегчение и тре-пет одновременно. Облегчение — потому что увидел боевую подругу живой, она даже не была ранена. Трепет — потому что догадывался, зачем, для какой своей цели нечеловеческие победители сохранили ей жизнь. В отличие от Джосера, чье душевное состояние выдавала лишь смертельная бледность лица, Аманда не пыта-лась скрыть свое отчаяние.
Джосера и Аманду приковали рядом с Конаном. Пока работали молотки и кувал-ды, змеяд, статью не уступавший киммерийцу, а ростом превосходящий его, приб-лизился к первому пленнику. Башку монстра венчала древняя корона стигийских властителей, которую накануне Конан видел на голове Джосера, — переплетение тяжелых золотых колец, украшенных бесчисленными рубинами; спереди корону вен-чала вздыбившаяся змея, и в каждом из шести щупальцев ее также сверкал рубин, а два других рубина, еще больше и еще прекраснее, заменяли змее глаза. Так ким-мериец понял, что змеяд, внимательно разглядывающий его — это и есть верховная аккала Танита.
— Ты человек по имени Конан, — не спрашивая, а утверждая, сказала Танита. Голос у нее, как и у всех змеядов, был низкий и шипящий, и ее дремучий акцент искажал почти до неузнаваемости отрывистый стигийский язык.
— Да, я Конан, и я человек, — отозвался киммериец, не отводя взор от желтых буркал змеядской царицы.
— Очень хорошо, — оскалилась Танита. — Хнум-Собек говорил о тебе.
Эти скупые слова победительницы открыли Конану недостающее; так он понял, что же в действительности произошло в Луксуре этой роковой ночью.
Виновник торжества появился в каземате в сопровождении четверых аколитов. В колеблющемся свете факелов желтая вытянутая физиономия колдуна составляла уместное дополнение к мордам торжествующих змеядов. Посвященный жрец опира-лся на черный посох, изображающий вздыбившегося змея; еще один змей свернулся диадемой на его бритой голове.
Оглядев пленников, Хнум-Собек беззвучно расхохотался и повторил вслед за Танитой: — Очень, очень хорошо! Все, кто нам нужен, в сборе…
— Эти двое, — царица указала на Конана и Аманду, — твои, жрец. Ну а этот, — голос Таниты даже дрожал от нетерпения, когда она смотрела на окровавленного Джосера, — мой, только мой!
— Презренный изменщик! — прошипел Джосер волшебнику.
— Великая аккала, прежде, чем твои палачи займутся этим человеком, я хочу поговорить с ним наедине, — сказал Хнум-Собек.
— Говори, — разрешила Танита, — но учти, я ждала слишком долго.
— Это не займет много времени, — ухмыльнулся посвященный жрец.
Змеяды отдалились в другой конец каземата, а маг, напротив, приблизился к Джосеру
— Ну что, сир, — с гаденькой улыбкой спросил Хнум-Собек, — ты по-прежнему считаешь себя угодным Отцу Сету?
— Ядовитый змей, изменщик! — прошептал Джосер.
— Кощунствуешь, сир, кощунствуешь. Жаль, я лишен возможности принести тебя в жертву Повелителю, как этих презренных варваров… Но я посмотрю, как Танита собьет с тебя королевскую спесь! Ты убил ее мужа, аккаха Танатоса, и вот пришла пора за это заплатить…
Налитые кровью и ненавистью глаза короля вновь пытались пробраться сквозь узкие прорези век, чтобы узреть за ними саму черную душу мага.
— Одно скажи мне, жрец: зачем ты сделал это? Ты — человек! Как же ты мог предать наш род с чудовищами? Ответь, молю тебя именем Сета; это последнее, что я хочу знать перед смертью!
— Я прежде слуга Вечного Повелителя, а уж затем человек. Да, мне пришлось вступить в союз с врагами нашего рода. Но эти враги суть дети Сета, и они угодны Ему…
— Лжешь! Ты предал меня потому, что я отказал тебе в твоих притязаниях! Ты предал свой род, чтобы отомстить мне!
Маг злобно скривил тонкие губы.
— Я сделал лишь то, что обязан был сделать — отомстить одному из убийц мое-го отца![2] А вторая из убийц еще ждет моей мести. Впрочем, я бы мог забыть о ней, о мести за отца, дело-то давнее… Если бы вы вдвоем вели себя прилично. Если бы знали свое место! Но вам, тебе и твоей Камии, всегда нужно больше всех! Ты слишком много брал на себя, король Джосер. Ты захотел править самовластно. Что ж, полюбуйся, к чему тебя ведет гордыня, бывший король Джосер! Забыл, кто исстари правил Стигией? Жрецы! Мы правили державой Змея, и мы, а не светские владыки Луксура, будем править ею впредь. Я буду править Стигией! Верные мне адепты составят новый синклит, а я займу престол верховного жреца!
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 47; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!