Мощь, которая могла перевернуть Вселенную. 10 страница
Но Дана слышала. Так или иначе, как будто издалека, она слышала мысленную речь Шайзана. Цветы цвели!
Далеко внизу, на поверхности Земли, в погребальном кургане космической крепости Зора, Цветы начали распускаться со всё возрастающей скоростью, поскольку три загадочных сущности, установленные Зором, чтобы следить и охранять Матрицу, ощущали то, что происходило на корабле-матке. Три призрака начали копить силы, собирая себя из существования на грани реальности, чтобы выполнить свою заключительную задачу.
Зор чувствовал, как его захватывает в расширяющееся болото остановленного времени, и его крик, повторяющий вопль Даны, казалось, распростёрся в Вечность. Тем временем капсула вливала всю свою энергию в Дану Стерлинг, застывшую в вытянутой позе высоко в воздухе с последней массой Протокультуры Мастеров, сияющей меж её рук...
Без чувства перехода она оказалась на зелёном поле с пышными зарослями розовых Цветов Жизни, всё ещё одетая в бронекостюм. Она оглядывала холмы и долины, окружающие её, не уверенная, что находится на Земле, хотя она видела изъеденные эрозией скалы и вдалеке высились какие-то ржавые башни, похожие на боевые корабли Зентрейди. Она только начала раздумывать над тем, как она здесь оказалась, как поняла, что она не одна.
– Ээээ?
Сзади неё на небольшом удалении стояли тёмные закутанные фигуры – женщины – решила она, ощущая, что её чувство реальности слегка «поплыло»… Хотя она не могла быть до конца уверена. Каждая из темных фигур держала одни из трёхсоцветных Цветов Жизни, – «трое, как один».
|
|
|
Но в этом странном мире был ещё кое-кто, и она стояла перед ней на коленях – изящная белокурая молодая женщина в тонких розовых одеждах, сжимающая букет Цветов, с ожерельем на шее, очень похожим на ожерелье Мьюсики. У женщины была округлая прическа и вздернутый веснушчатый нос. Она спокойно смотрела на «пришелицу», и от неё веяло ощущением жизни и удовольствия, что делало её очень привлекательной.
Дана подхлестнула свои мысли и поняла, что она смотрела на себя. И она поняла, что она сама, подобно этому образу себя перед собой, держала Цветок Жизни.
Она оглянулась по сторонам. Тёмные фигуры, сжимающие Цветы, не шевелились, но теперь они оказались стоящими кольцом вокруг Даны и её двойника. Дана осознала, что больше не ощущает тяжести карабина на плече, но её это совершенно не встревожило, и она чувствовала только мир и желание получить ответы на свои вопросы.
Внезапно контуры стоящей на коленях двойника заколебались и разошлись по сторонам, так что теперь их стало трое, улыбающихся ей таинственными улыбками.
|
|
|
Триумвират! – Мысль прожгла её не хуже лазерного луча, она напряглась, вспоминая, что случилось, когда она схватилась за капсулу – и взглянула на Цветок в её руке.
Разряд освободил наследие Зентрейди в моей душе! Я вижу те другие стороны меня, которые бы жили, если бы я была частью триады!
Она внезапно почувствовала себя ужасно одинокой. Она никогда не знала счастливой суеты большого семейства, не могла ничего выяснить толком о расе её матери, и выросла отрезанной от большинства базовых знаний, которые люди вокруг неё считали само собой разумеющимися.
А здесь была не просто одна-одинёшенька Дана, здесь их было три. Возможности для близости и единства, дружбы, вне пределов понятий обычного Человека. Без удивления она осознала это, но пока не понимала, что это было первой вещью, которую её расширившиеся умственные возможности вобрали из обширного бассейна Протокультуры.
Но хотя она хотела обнять её родных сестёр-клонов, что-то сдерживало её. Ей на память приходили картины Мьюсики, и грустные сцены в кораблях-матках Мастеров. Она помнила антисептическую жестокость жизни триумвирата и грязное хладнокровное убийство клона Лателла.
Она всё ещё не могла понять или чётко увидеть, кто такие эти закутанные фигуры, собравшиеся вокруг неё, но чувствовали, что они прислушивались, и внимательно ждали её ответа. Дана чувствовала, что некое критическое суждение словно висело в воздухе.
|
|
|
Ей не потребовалось долго копаться в своей душе. Она видела погруженные в печаль лица триумвиратов. Она снова посмотрела на своих сестёр-тройняшек. Их глаза смотрели с погибелью и голодом – как будто они хотели пожрать её, включить в себя и навсегда похоронить индивидуальность, которая выросла, к счастью или к несчастью, в Дану Стерлинг.
Дана швырнула Цветок на землю, и он разлетелся в пыль и исчез, как компьютерная картинка.
– Я не часть вашего триумвирата! Я – самостоятельный Человек!
Тройняшки застонали в синхронном звуке, подобно далеким воплям мучаемых детей. Они заколебались и превратились в облачка пара, становясь свободноглазыми призраками, и унеслись по ветру морской пене, и их Цветы тоже распались.
Тёмные «слушатели» тоже испарились с тонким органным траурным звуком, словно печалящиеся о своей вечной судьбе. Они исчезли, став частью действительности, которой никогда не будет.
Дана осталась стоять. Зелень исчезла, и она обнаружила себя на суровом и разрушенном пейзаже, безжизненном, как Лунная поверхность, но в котором, тем не менее, можно было узнать Землю.
|
|
|
– Я отвергаю ужасы вашей цивилизации! – с вызовом бросила она в пространство. Она не была уверена, говорила ли она с Мастерами или самой Протокультурой, или с собственным наследием Зентрейди. – Я отвергаю ваши ценности и ваши верования!
Кто меня слышит? – спрашивала она себя, но всё же понимала, что она не оставалась неуслышанной:
– Я – сама по себе, я свободный Человек планеты Земля!
До неё дошло, что она стояла на равнине, усеянной человеческими костями, а под самыми её ногами лежал череп. В воздухе не было никакого движения, никаких признаков жизни на окружающей её безбрежной равнине, покрытой золой, над которой клубились низкие серые облака, словно вышедшие из трубы некого всепланетного крематория.
Что это? Это будущее обеих цивилизаций? Внезапно она побежала со всех ног, зовя во всё горло хоть кого-нибудь, но суровый пейзаж не отвечал ей даже эхом.
Её нога запнулась о грудную клетку скелета в обрывках военной формы, и она упала ничком. Зола забила ей горло и ноздри. Вдруг она услышала, как кто-то зовёт её по имени.
Она потрясла головой, прочищая мысли, но когда она оглянулась, она уже находилась в неком странном, но более добром месте. Вокруг неё возвышались незнакомые ей синие и зелёные растения. Запах жизни и кристальный воздух чуть не задушили её.
– Дана, подожди! Я иду!
Повсюду вокруг неё были низкие кристаллические купола, увитые Цветами Жизни, и звёздное небо с неизвестными созвездиями над головой. Откуда-то доносилась слабая эфирная музыка, которая напомнила ей Космическую Арфу, и маленькая девочка бежала к ней.
– Я… Я никуда не иду, – растерянно проговорила Дана.
Ей было приблизительно десять лет, по оценкам Даны, у неё были тёмные волосы, «эльфийские» черты лица и огромные тёмные глаза. Она была одета в короткую текучую одежду золотистых и белых цветов. Её тоненькая талия была обмотана широким поясом, запястья и горло охватывали ленты из того же самого красно-коричневого, похожего на кожу материала. У неё в волосах был венок из Цветов Жизни, и в руках она держала букет из них же.
– Кто ты? – спросила Дана.
Девочка остановилась перед нею.
– Я твоя сестра, Дана! Другая дочь Макса и Мири Стерлингов! Я родилась во время долгого-долгого пути от Земли, и я пришла, чтобы предупредить тебя. О, мама и папа будут так рады, когда узнают, что я, наконец, встретилась с тобой!
– Я тоже очень рада, – запинаясь, проговорила Дана, умоляя про себя, чтобы это не было очередной галлюцинацией. – Но о чём ты хочешь меня предупредить?
– Споры, Дана, – Маленькая девочка всучила Цветок Жизни в ладони Даны в металлических перчатках. – Я пришла, чтобы принести тебе эти Цветы и предупредить тебя о спорах.
– Пожалуйста… – Дана не могла перенести это, боялась думать о Цветах, Протокультуре, и остальной части всего этого, потому что оно может пробудить её от нынешнего видения или дать новое, другое. – Давай не будем говорить об этом. Расскажи мне о себе! Как тебя зовут?
Маленькая девочка шаловливо хихикнула. Но потом она отвернулась и побежала туда, откуда прибежала. Дана кричала вслед:
– Эй! Пожалуйста, вернись! Я хочу знать больше!
Ещё два силуэта появились в поле зрения: мужчина и женщина, изящные фигуры которых были неясны в этом странном полумире. Волосы развевались вокруг женщины, и было кое-что знакомое в том, как мужчина обнимал её, и в их присутствии чувствовалось нечто, что Дана уже ощущала раньше.
Малышка бежала к ним, и они раскрыли ей руки. Когда они трое обернулись к ней, Дана услышала голоса, говорившие без слов. Голоса, которые она прекрасно узнала.
Споры, Дана! Остерегайся спор и Инвидов!
– Чт… Чего??? – Она чувствовала головокружение. Её собственные воспоминания и старые записи Макса и Мирии Стерлингов говорили ей, что она действительно слышала голоса её родителей – или, скорее, их мысли.
Остерегайся Инвидов! Они ищут Цветы!
Она хотела спросить у них миллион вещей, но контакт, казалось, становился всё более слабым, поскольку, когда мысленное послание пришло снова, оно было едва слышно.
– Времени осталось немного. Со времени нашего крайнего контакта с Землей случилось так много поразительных вещей! Твои дарования теперь пробудились, и они набирают силу! Используй их с осторожностью. Мы, Хранители, только начинаем понимать истинную природу Протокультуры.
– Хранители? – Эхом повторила Дана, вслушиваясь в значение слова.
Потом она услышала голос своей сестры. Мы любим тебя, Дана! Мы очень, очень любим тебя!
– Мы очень, очень, очень любим тебя, дочка, – добавили голоса её родителей.
– И я… Я очень вас люблю! И я так скучаю по вам!
Их призрачные фигуры ушли, и оставили её в надежде, что они тоже слышали её. Розовые лепестки Цветка Жизни плавали вокруг Даны.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Я ночью ложусь подле моей дорогой жены, рядом с моими мирно спящими детьми, и возношу скромную, полную надежд молитву к Единому. И молитва моя - благодарность.
О! Эти дни! Как бы я хотел прожить их снова, даже если меня потом убьют!
Исаак Манделброт. «Подвижники и смутьяны: Наследие Второй Войны Роботек»
Зор присел около тела Даны, не выпуская из виду двух живых Мастеров Роботек.
Он всё ещё держал оружие, но сейчас от карабина было немного толку. Шайзан и Боуказ воспользовались моментом, когда Зор отвлёкся, и спрятались за спинами андроидов-штурмовиков, которых они вызвали ранее. Это было делом нескольких секунд, но в то время, как Зор стоял, прикрывая безсознательную Дану, Мастера забрали последнюю массу Протокультуры и заняли безопасную позицию, прикрывшись способностями Протопульта.
Но они послали назад их мысленно спроецированные образы, чтобы объявить смертоносный ультиматум. Зор слышал, что Дана начала шевелиться, и почувствовал небольшое облегчение. Его всепоглощающая ненависть к Мастерам всё же оставила в нём немного места для более нежных чувств.
Дана обалдело подняла голову, слыша речь того, который называл себя Шайзан:
– Всё то, что противостоит нам, погибнет! Скоро мы получим Матрицу, и вновь будем всесильны. Поэтому, сдавайся нам и спасись, Зор.
Она видела двух Мастеров, но поняла, что она видела сквозь них, как если бы они были сделаны из мутного стекла.
Зор отбросил голову назад и фыркнул:
– Ваше извращение сути Протокультуры только доказывает, как мало вы знаете о ней. Вы думаете, что такие вещи могут пройти безнаказанно? Нет! И я никогда не успокоюсь, пока не отомщу.
Дана с трудом поднялась на ноги, предметы всё ещё кружились у неё перед глазами вместе с тем, что она видела и слышала, находясь в трансе. Но она со свистом втянула воздух и сказала:
– Зор, я с тобой.
Это, казалось, вынесло его из приступа слепого гнева. Он повернулся и положил руку ей на плечо:
– Спасибо. Спасибо тысячу раз, Дана. За то, что была добра ко мне... И за то, что заботилась обо мне. За то, что помогла мне обрести целость, стать собой, стать свободным.
Он улыбнулся, но улыбка вышла горько-печальной. Он пошевелил оружием:
– Я лишь жалею, что ты не в безопасности, подальше отсюда.
Он указал на люк отсека:
– Это преграда, которую мы не сможем прожечь ручным оружием, и Мастера заперли нас в здесь, отдав приказ через Протопульт. Мы пойманы.
– Ты уверен? В любом случае, надо попробовать выбраться. – Она направилась к люку. – Может, нам удастся что-нибудь закоротить в нём или ещё что-нибудь.
Он собрался сказать ей, что с Протокультурой такой номер не пройдёт. И что нет надежды, что они смогут отменить команду Мастеров, когда люк открылся при прикосновении её пальцев к панели управления.
Зор Первый посмотрел на неё, открыв рот.
– Во имя Протокультуры! – прошептал он. – Кто ты?
Она пожала плечами:
– Я только начинаю узнавать. По большей части, мы те же самые. А теперь, как нам найти ту парочку и остановить их?
Он снова снял карабин с плеча.
– Будь уверена, мы найдём их.
– Мьюсика пришла! – Октавия оторвалась от забот за умирающим клоном, и Аллегра сделала то же самое. В умах и душах Муз уже пульсировала неслышная гармония их триумвирата.
Мьюсика появилась моментом спустя, ведя за собой танкистов, Нову Сатори и Дениса Брауна. Музы соединились в тройном объятии:
– Я так счастлива, что вы всё ещё живы! – проговорила Мьюсика со слезами счастья на глазах. – Многих из нашего народа просто выбросили в Космос.
Боуи подошёл сзади:
– Мы должны уходить. Стражники скоро будут здесь!
Музы обратились к клонам, их голоса слились в унисон песни, упрашивая их встать и убегать.
Флегматичные клоны, казалось, сначала ничего не слышали, но через несколько секунд танкисты начали вздёргивать их на ноги. Голос Данте превратился в рёв бешеного тигра, от которого клоны падали с сидений. Так мог орать только опытный сержант. Он был совершенно счастлив, запугивая и стращая людей, если это шло им же на пользу.
Нова также присоединилась к сержанту, вложив в свой голос все свои способности принуждения. Она больше не рассматривала их как врагов или бездушных биологических единиц. Она изменилась, как и другие изменились в этой последней сцене Второй Войны Роботек. Натолкнувшись на крошечного клона-младенца, в точности такого, которых видела Дана во время крайнего рейда на борт корабля Мастеров, она увидела, что никто ещё не позаботился о нём, и взяла его на руки. Потом, обратившись к взрослым, позвала их следовать за собой.
Апатичные ко всему клоны, готовые к смерти, словно по волшебству возвращались к жизни. Надежда и пример Мьюсики и её сестёр заполнили пустоту, которая сокрушила клонов, когда Мастера отвергли их.
Сеть атакующего флота Землян приближалась, развертываясь в боевые порядки, и открыла огонь. РБВ, «ТрансТеки» и другие боевые корабли стреляли по кораблям-маткам из всего энергетического и баллистического оружия, которое было у них на борту. Триумвироиды, высланные вперёд, чтобы встретить их, яростно сражались с полным пренебрежением к собственной жизни.
Человеческие крейсеры выпускали залп за залпом, ракеты, орудийные выстрелы и взрывы отбрасывали мертвенные блики на корпуса машин. Боеголовки расцветали пугающе-красивыми оранжево-красными соцветиями. Бутонообразные орудия Мастеров Роботек ответили, заполняя пустоту мистическими зеленоватыми лучевыми жгутами, опутанными электрическими дугами, и слепяще-белыми разрядами орудий меньшего калибра.
С практически пустыми энергетическими ячейками Мастера не могли позволить себе генерировать «снежиночные» силовые щиты, и поэтому сражение превратилось в перетягивание каната. Четыре оставшихся корабля-матки, почти лишённые запасов Протокультуры, представляли собой простые мишени для канониров-Людей. Волна за волной малые корабли и попадания от мощных корабельных орудий наносили тяжёлый урон самым совершенным изделиям Роботехнологии Мастеров. Но Люди не понимали, что они тратили впустую драгоценное время и усилия на цели, не имеющие никакой важности – на цели, внутри которых было всего несколько едва функционирующих зомби.
Флагманское судно Мастеров было намного более эффективно, нанося существенный урон атакующим и получая незначительный ущерб. Вооружённые силы Южного Креста, не сознавая, что у Мастеров, по сути, остался только один действующий корабль, решили сначала сконцентрироваться на устранении других кораблей-маток. Они займутся флагманским кораблём, но потом, когда уничтожат остальной флот вторжения Мастеров.
Один корабль-матка вспыхнул, и минуту спустя, другой, их энергетические системы разрушились и отдали остатки энергии во взрыв, который разметал их на кусочки.
Другой корабль-матка, дрейфуя, начал долгое неуправляемое падение в атмосферу Земли. Малые машины и более тяжёлые корабли погнались за ней, поливая из всех стволов, отчаянно стараясь как можно скорее разнести её на части. Падение такого огромного объекта на Землю может намного превзойти все разрушения, причинённые Мастерами, вместе взятые. Человечество помнило это по примеру КСК-1.
В этот момент с поверхности Земли пошли доклады о массированном нападении на саму планету.
Триумвироиды волнами опускались на Монумент, базу «Фоккер» и полудюжину других стратегических целей в районе курганов. У вооружённых сил Южного Креста и сил Гражданской обороны только-только осталось времени, чтобы занять круговую оборону, прежде чем предместья превратились в бойню.
Биороиды кружили на ПП и стреляли по любому Человеческому объекту, попадавшему в их поле зрения, неся смерть и разрушение. Люди сражались с упорством обречённых, желая как можно дороже продать свои жизни. Но численное превосходство врага делало своё дело. В бой пошли все резервы и все добровольцы. Список убитых рос и рос.
Триумвироиды тоже гибли пачками, но для Мастеров не имело значения, даже если их машин-рабов уничтожат всех до одного. Матрица – вот что имело сейчас единственное значение. Только Матрица, и ничто или никто кроме неё.
Из окна своего кабинета на верхнем этаже штаба Южного Креста, Верховный Главнокомандующий Леонард смотрел на безумствующее кладбище, в которое превращался город Монумент.
– Господин Главнокомандующий, враг давит нашу оборону огнём и численностью! – снова подал голос полковник Севард. – Монумент обречён! У нас не осталось выбора, кроме как эвакуироваться!
Севард знал, что сейчас с севера на Монумент движется ещё одна эскадрилья штурмовиков. И, наверное, эвакуироваться уже поздно. По непонятным причинам, враг, казалось, не осознавал, что тонкие белые башни являлись руководящим центром вооруженных сил Землян. Но ввиду огромного числа радиопередач, исходящих отсюда, и очевидного расположения уцелевших защитников рядом, даже пришельцы вот-вот поймут, что это – призовая цель.
Севард волновался, желая броситься прочь бегом. Перспективы карьерного роста могли бы оправдать некоторое безрассудство, но все аналитические компьютеры соглашались в том, что пребывание в штаб-квартире было самоубийству подобно. И Севард не имел никакого желания получить орден посмертно, неважно, насколько тот орден будет высок.
Но Леонард словно не видел очевидных вещей. Он стоял, большой и невозмутимый, как камень, спиной к офицеру штаба, глядя, как горит город.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 83; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!