Мощь, которая могла перевернуть Вселенную. 9 страница
Но отряд Людей на борту крепости намеревался проследить, чтобы Мастера не победили.
– Они в самом деле живы? – спросил Боуи, встряхнув Мьюсику за плечи.
– Да, но обречены. Отрезаны от Протокультуры и воли Мастеров.
И от музыки Космической Арфы, добавила она про себя. Космическую Арфу нигде не удалось найти. Возможно, она погибла при крушении первого флагмана. И теперь Мьюсика была отлучена от Арфы навсегда, и боль от осознания этого ныла в ней, словно физическая рана.
– Спасательная операция практически невозможна, – проговорил Луи своим лучшим инженерным голосом. Но он подкрутил очки, изменил спектр и расчертил сетку. Судя по приблизительному количеству кораблей в Космосе, в трюмах крепости должно остаться ещё много пустых кораблей. Наверное, иногда надо попытаться совершить что-то, и на первый взгляд невозможное окажется возможным…
– Надо попробовать… – начал он мысли вслух.
Мьюсика прервала его:
– Аллегра! Октавия! Мои сёстры близко! – Её глаза закатились так, что остались только белки, она начала оседать, и Боуи вынужден был подхватить её на руки.
Он плотно прижал её к себе, так что ощутил её сладкое дыхание.
– Живы ли они?
Синеволосая Аллегра, оторванная от гармоний, в которой она и её сёстры-музы жили всю жизнь, которая им была необходима как пища, вода и воздух, находила тревожным и в то же время успокаивающим новое гармоническое сочетание в заботе о тех, кто страдал вокруг неё. Она не знала, как это правильно делать, и все же гармоничность вселяла в неё уверенность, проявлялась в каждом её движении.
|
|
|
И теперь она охлаждала мокрой тряпкой лоб лихорадочного клона-каменщика, чувствуя на себе пристальный взгляд Октавии.
Аллегра, становясь на колени рядом с каменной скамьей, которая служила постелью больного, сказала:
– Его био-показатели упали слишком низко, и его собственные резервы истощены. Я боюсь, что для него нет никакой надежды. – Клон был бледен, плёнка пота покрывала его лицо и шею, длинные волосы слиплись от влаги, и кожа была холодна.
Аллегра резко прервала Октавию:
– Всегда есть надежда! – и тут же спросила себя, откуда появилась такая уверенность в справедливости слов, порождённых новой гармонией. Все старые, казавшиеся нерушимыми нормы сгорели, но в пепле она находила яркие угли нового, обретая уверенность, которой ещё предстояло обрести свою новую форму.
Аллегра с сомнением посмотрела на неё:
– Мне так хочется, чтобы Мьюсика пришла, – они чувствовали, что она, центр и основной источник их совместных сил, была где-то рядом.
– Без Песни Вечности Арфы Мьюсики, – прошептал клон-каменщик, лежащий под нежно поглаживающей его голову рукой Октавии, – У меня нет желания жить…
|
|
|
«Как ты думаешь, насколько тяжелее без неё нам?» – подумала она.
– Ты не должен такое говорить! – Октавия обнаружила, что её голос зазвучал жёстко и командно. Такой голос могли бы использовать Клонотворцы или даже сами Мастера Роботек. – Мы должны учиться жить самостоятельно.
Слова и самая мудрость их прибыли непрошеными. Внезапно в большом отсеке трюма физически почувствовался поток понимания, который снял с клонов состояние апатии, и придал ей сил. Некие кандалы, которые она никогда не чувствовала, даже при том, что они ограничивали её жизнь и её искусство, вдруг сломались. Но справедливость того, что она сказала, была очевидностью, которую она не могла отрицать или замалчивать, как и чистоту глубокой внутренней музыки, которую она никогда не слышала прежде.
Клон-техник приподнялся со своей лежанки поблизости. Встав, покачиваясь, он проговорил:
– Мы ничего не знаем о Мёртвой Жизни, Жизни-По-Одному. Мы знаем только триумвираты, и теперь триумвиратов больше нет.
Октавия не понимала, что её двигало, когда она встала, завернувшись в шаль. Слова, срывающиеся у неё с губ, словно порождались той же самой новой, неизвестно-чарующей песней души.
|
|
|
– Тогда для нас всех настало время узнать новый способ жить. Мьюсика желает стоять на своих собственных ногах и выжить.
«Откуда такие мысли?» – в замешательстве думала она, – «Мозговая инфекция?». Возможно, кое-что было получено благодаря связи с Мьюсикой, или из-за сбоя власти Мастеров, истощения Протокультуры, и молчащей Космической Арфы. Источников для подозрений было много. Но Октавия каким-то образом знала, что мелодия эта исходила изнутри: музыка, долгое время бывшая запретной, заглушаемая узкими, повторяющимися звучаниями, которые заставляли играть Муз Мастера.
– Мы ещё можем спастись сами, или нас могут спасти, – добавила Аллегра. Октавия была сперва шокирована, но затем почувствовала в себе сестринские чувства к ней куда сильнее, чем раньше.
Но пациент Аллегры приподнялся на дрожащих локтях, и проговорил как будто в трансе:
– Даже если мы спасёмся, кто из нас может жить столь несчастной жизнью? Жизнью, где триумвираты распались? Мы будем части, а не единое целое!
Октавия не знала точно, как ответить на это, в её словарном запасе не было подходящих слов или музыкальных терминов.
И все же, пустив в ход все её желание, она познала в открытии, столь же ярком, как восход Солнца над горами, что он был неправ.
|
|
|
Земля посылала в бой все остатки войск. Всё, что могло достигнуть приближающихся Мастеров, поднялось в небо. Мужчины и женщины готовились к бою, питаясь силами, источник которой намного превышал возможности Протокультуры.
Если ценой смерти Мастеров, спасения их семей, детей, планеты, окажется их жизнь – они были готовы заплатить её. И если Мастера хотят уничтожить жизнь на планете, то захватчики сами не избегнут гибели.
Существа, которые правили Галактикой, но хотели править всей Вселенной, никогда не поймут смысл фатализма независимо от того, как он будет назван.
Снова эта ужасная Человеческая особенность вошла в игру. Мастера поступали в своём обыкновении, их действия были обусловлены логическими заключениями. Существа, порождённые Землёй, отметали все вычисления, чтобы встать и бороться.
Искусственный интеллект, живущий в Протопульте, сообщил Мастерам, что согласно исторической экстраполяции доступных ему данных об аборигенах, тому, что эти существа до сих пор не уничтожили себя или не образовали рабовладельческую культуру, подобно клоно-обществу Мастеров Роботек, не было никакого рационального объяснения (справедливости ради надо сказать, что ИИ ответил бы то же самое, если бы Мастера вдруг спросили его про их собственное общество). Понятие третьей альтернативы просто никогда прежде не рассматривалась.
Зор, Зор... Ты ведь не отправил свою космическую крепость наобум! Земля оказалась отнюдь не случайным выбором для главной сцены этой большой Войны, не так ли? Это проникновенно нашёптывала некая наименее догматично ограниченная часть объединенного сознания Мастеров, и словно сухое воронье карканье предвкушающих поживу ворон, кружащих над полем брани, будило в их подсознании волны паники, заставляя вырост Протокультуры пульсировать, как сигнальный маяк.
Они совместной волей подавили непрошенное чувство, и обрели контроль над мыслями:
– Флот микронеанцев приближается, повелители, – сказал Джеддар, низко склонившись, испуганный собственной смелостью прервать их, но ещё более испуганный длинными формами военных кораблей Землян.
Шайзан, Даг и Боуказ вновь вернулись в действительность, и глаза их горели таким огнём, что, казалось, исходящие из них лучи божественного гнева могут испепелить врагов одним желанием. Мастера избавились или подавили все предчувствия. Если и остался слабый голос в пределах их единого разума, который сохранялся в слабых, ничтожных атавизмах смертного прошлого, он был целиком заглушен их умственным гулом стремления завоевать.
По крайней мере, почти целиком: ни один из трех Мастеров не осмелился бы признать, что он ещё слышит его.
Шайзан отдал команду:
– Пусть половина наших оставшихся боевых сил встретят вражеский флот. Остальным спускаться на планету и вернуть Матрицу Протокультуры.
Остальные корабли-матки были почти бесполезны, как и боевая техника и апатичная армия клонов, оставшихся на них. Но Протопульт сообщил им, что ресурсов, располагаемых Мастерами на флагмане, более чем достаточно.
Если Матрица будет возвращена, все потери и страдания окажутся несущественными. Но если они потерпят неудачу, то жертвы не будут иметь значения: без Матрицы у самих Мастеров Роботек не оставалось никаких надежд на выживание.
Шайзан снова коснулся Протопульта, так, чтобы Мастера смогли глядеть вниз на местность у трёх курганов рядом с Монументом. Датчики указывали, что защитная аура, генерируемая призраками-опекунами, ослабла. Поскольку энергия последней Матрицы начала истощаться, возможности привидений уменьшились. Оставался крошечный, уникально-удобный шанс. Протопульт уже мог точно указать на местоположении Матрицы, подобно ищейке, шевелящей носом между кораблём и поверхностью планеты.
Шайзан активировал другой механизм. Как по волшебству, в палубе позади них образовался круглый промежуток, и оттуда поднялась гладкая сфера около метра в диаметре. Они обернулись, чтобы взглянуть на неё.
Внутри неё находилась последняя масса Протокультуры, оставшаяся у них. Не Матрица, которая могла увековечить себя и породить другие Матрицы, но всё же источник гигантской мощи. Это было сплетение волокон, выглядящих как растительные стебли, светящееся и переливающееся светом, источающее концентрические волны слабого синего сияния. Сфера сильно отличалась от огромной массы, которую видел Луи Никольс и которой он был схвачен – та была не загрязнена и не вздута.
Сфера находилась в прозрачной капсуле, немного большей, но тех же форм, как и земной фонарь «летучая мышь», с плоскими металлическими дисками с контрольными приборами с обеих сторон. Контейнер и шар внутри него опирались на металлический стержень, который обвивали стебли и побеги Цветка Жизни.
Поднявшиеся вокруг контейнеры содержали такие же колбы, но Цветы в них проросли – то есть стали безполезной массой – и остатки их энергии перенаправлялись в единственный, остающийся работоспособным.
Его энергия тоже показывала признаки атрофии, но его им хватит. Трое Мастеров тихо смотрели на него, обуреваемые жадными мыслями о неистощимых энергиях, ждущих их на Земле, ликуя, предвкушаю тиранию, которую они установят.
– Наша победа близка, – громко сказал Шайзан, и эхо его слов погребальным колоколом разнеслось по комнате.
– Я никогда не позволю ей свершиться! – выкрикнул новый голос с вызовом. Мастера резко обернулись, потрясённые.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Лазло, мой дорогой друг.
Пришло время расставаться. Вы понимаете наше затруднительное положение. Макс и Мирия Стерлинги никогда не согласятся взять своего ребёнка, Дану, в экспедицию на КСК-3, из опасения, что Формирование подвергнет её опасности, и из-за недоверия ко мне, как я подозреваю. Возможно, даже Джин и Винс Гранты оставят их маленького мальчика по сходным причинам.
Конечно, Вы будете обязаны контролировать взросление Даны, и контролировать её благосостояние и образование – это необходимо. Но я предостерегаю Вас от любых поступков, так или иначе могущих навредить ей. Весы Протокультуры, как мы знаем, часто долгое время колеблются, прежде чем восстанавливают баланс, но за зло всегда воздают зло, а за добро – добро, что бы Вы ни думали.
Родители всегда внушают страх, а что будут внушать величайший Роботек-ас Земли и королева воинов Зентрейди?
В то время, как мы можем обратиться к Формированию за защитой, не впадайте в ошибку, упуская из вида, что есть Силы, намного выше тех, которые мы видим в Протокультуре.
Ваш коллега,
Эмиль Ланг
– Итак, Зор Первый, ты, наконец, появился, – сумел сказать Шайзан. – Мы ждали тебя, и ты не разочаровал нас.
И они в самом деле ждали его, но немного не в таком виде. Как он выжил после Триумвироидов? Зор был облачён в бронекостюм, без шлема, и держал карабин Людей, нацеливая его в них. Дана держала его спину, прижимая к бедру карабин из боевой выкладки танка, водя стволом вправо и влево, чтобы закрыть наиболее вероятный сектор.
Однако Мастера были немного встревожены. Согласно последнему анализу, разве Зор не являлся одним из них? Опьяняющий эффект Протокультуры, потоки её чистой мощи вселили в них уверенность, что если они предложат часть её клону, он будет их. Вражеская женщина-полукровка не имела никакого реального значения.
– Так вы знаете, почему я здесь? – прищурился Зор.
Шайзан чётко кивнул:
– Разумеется. Твоя цель всегда оставалась одна и та же, в каждом воплощении.
– Ты – воплощение оригинала Зора, – добавил Боуказ, – Ты создатель первой Матрицы Протокультуры, Мастер, благодаря которому наша раса господствует во Вселенной.
Слова покачнули Дану, как порывом ветра. У неё были серьёзные основания уточнить один момент работы Мастеров:
– Вы хотите сказать... Зор также вырастил народ Зентрейди?
Даг пристально посмотрел на неё:
– Зор был главной движущей силой всех достижений нашей расы. – Он чувствовал, что Зор Первый ещё не вспомнил всего, что Мастера и их Старейшины сделали с Зором Первородным. Если бы он вспомнил, подумал Даг, клон сперва бы начал стрелять, потом разговаривать.
Дана глядела на Зора Первого, реинкарнацию человека, который создал расу её матери – его, кто, поэтому, был отчасти и её собственным создателем. Она оглянулась назад на массу Протокультуры, и мысленно вопросила, не было ли это ключом ко всему: к войне, миру, и её собственному происхождению и судьбе.
– Но его самое важное открытие – то, которое лежит в основе наших жизненных сил – Протокультура, дарующая вечную жизнь, – проговорил Шайзан.
Зор, тем не менее, медленно, с негодованием покачал головой, ненавидяще сощурил глаза и со свистом втянул воздух.
– Нет! Я никогда не был Мастером, никогда одним из вас! И Протокультура не принесла жизнь, она принесла лишь смерть!
Он вскинул карабин и нажал на спуск. Короткие очереди импульсного лазера пропороли полдюжины канистр с испорченной массой Протокультуры. Питательная жидкость, моментально превратившись в пар, разорвала сосуды изнутри, расплескав содержимое по стенам и палубе отсека. Цветы Жизни спутанными клубками шевелили стеблями и корнями, лёжа в лужицах тягучей влаги и спор.
– Я закончу всё это здесь и сейчас! – кричал он, разворачивая ствол на своих бывших хозяев.
Несмотря на их внешнее спокойствие, Мастера не знали, как противостоять Зору в этот момент в такой ситуации. Внезапно стало ясно, что он был слишком перевозбуждён, чтобы слушать голос разума или вести разумный диалог. Проклятые Человеческие эмоции снова перечеркнули все вычисления Мастеров.
Шайзан отступил от Протопульта и охранительно встал около поблескивающей капсулы, в котором находилась последняя работоспособная масса. Зора надо задержать, пока не прибудет помощь, уже тайком вызванная ими.
– Ты не сможешь уничтожить твоё самое драгоценное создание, воплощение всех твоих надежд и мечтаний. Без этого, твой собственный вид и цивилизация, которую ты основал, погибнут.
Сам Шайзан чувствовал, как странная рябь пробегает через него. Он чувствовал, как будто он сам нуждался в биостабилизации, и очень хотел войти в контакт с Протопультом, но в этот критический момент для такого действия не оставалось времени. Он мог видеть, что и Даг, и Боуказ тоже испытывают эти сверхъестественные волнения.
– Моя цивилизация уже мертва! – прошипел Зор, и снова открыл огонь, раскалывая контейнеры, водя лучом в облаках пара от кипящих жидкостей и горящих Цветов по засыпанной осколками палубе.
Зор чувствовал, словно он был сделан из чистого гнева. Странно, что существа, такие безчувственные, как Мастера, так легко поддались эмоциям, чувствуя свой приближающийся конец, чтобы мучить его и управлять его виной и горем – пытаясь сломать его решение. Он потерял ясность мысли, а неясная мысль могла только работать к их выгоде.
Вдруг аромат Цветов коснулся его ноздрей. Аромат словно молнией пронзил его мозг, и пришла ПАМЯТЬ. Память, столь же чёткая и ясная, как алмаз, хотя это была память, унаследованная от давно умершего настоящего Зора. Он вспоминал, как он изучал тайны Протокультуры, и вспомнил трагедию своего величайшего открытия. Он вспоминал, что он никогда не намеревался использовать своё открытие так, как его в конце концов использовали Мастера. Он видел, что их «цивилизация» – если это можно было так назвать – была их извращением, на них лежала ответственность, а не на нём.
И он видел, обретя почти сверхъестественное спокойствие, что не в его силах было изменить цивилизацию Мастеров. Он мог только остановить их.
Зор вскинул оружие и поразил основание сферы. Гладкий материал разлетелся на куски в облаке обратившегося в пар металла. Шайзан отшатнулся в сторону, загораживаясь руками.
Последовавший за выстрелом взрыв в системах под последней рабочей массой Протокультуры Мастеров подбросил капсулу в воздух, будто фейерверочную ракету.
Потянув за собой провода и дендриты, капсула начала медленно падать вниз. Непривыкший к физическим действиям, Боуказ тем не менее сорвался со своего постоянного места, готовясь поймать капсулу полой тоги прежде, чем она разобьётся о палубу.
Но Зор развернулся, мертвенно бледный от гнева. Сейчас он мог выстрелить в любого, кто появился бы в его поле зрения. Наверно, даже в Дану. И он без колебаний выстрелил в Боуказа. Очередь свалила Мастера назад, поджигая его монашеские одежды. Его воротник, имитирующий форму Цветка Жизни, опал на палубу, как настоящие Цветы до него.
Но в то время как Зор отвлёкся, стреляя в Мастера, Дана бросилась вперёд, закидывая карабин за спину, и высоко подпрыгнула. Это не сильно отличалось от футбола или волейбола, но это был лучший бросок в её жизни. Она всегда была в хорошей спортивной форме, но отчаяние, желание спасти то, что могло бы стать её собственным спасением и ключом к войне, придало ей быстроты и силы.
Даже полностью отдавшись рвущему жилы прыжку, протянув готовые сжаться на капсуле руки, она услышала, как тот, кого звали Даг, буквально завизжал:
– Не смей касаться проводников!!!
Но у неё уже не было выбора. Дана чётко поймала капсулу, и когда её ладони прижались к покрытым неземной аппаратурой дискам с обеих сторон капсулы, возникла яркая вспышка. Она закричала, длинный вопль перешёл в ультразвук, когда волна энергии с температурой абсолютного нуля хлынула через её тело и время, казалось, остановилось.
Она могла разглядеть каждую деталь растительной массы в канистре. Она действительно была очень красива. Неторопливо – хотя она могла чувствовать, что это происходит очень быстро – небольшие свёрнутые бутоны, которые напомнили ей орудия кораблей-маток, начали открываться.
«Простыни» потрескивающей энергии всколыхнулись и раз за разом начали проноситься через отсек, стробоскопически сначала отбрасывая резкие тени, затем делая её, и Зора, и Мастеров прозрачными, словно лучи рентгена. Боуказ только начал падать, но его падение остановилось, заставляя его повиснуть в воздухе, с лицом, искажённым от боли от выстрелов Зора Первого.
Капсула и масса Протокультуры пылали, словно сверхновая звезда. Шайзан, наблюдающий за процессом, был поражён до глубины души. Невозможно!!! Мастера, объёдинёнными усилиями и усиленные выростом Протокультуры, возможно, были способны создать близкий эффект, но никто – НИКТО – без посторонней помощи – ни Старейшина, ни Мастер, ни клон, ни Зентрейди или Человек – не мог так просто вызвать мощь самой могущественной силы во Вселенной.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!