ЛУННЫЙ РОГ СКОЛЬЗИТ НАД ЧАЩЕЙ...
/Перевод А. Бродского/
Лунный рог скользит над чащей,
Лист колеблется в тиши.
Чу! Донесся из глуши
Звук призывный, рог скорбящий.
Затихая в дальней дали,
Навевая смертный сон,
Убаюкивает он
Безутешные печали.
Вот умолк... Завороженный,
Сердцем я к нему приник.
О, когда ж мой смертный миг
Протрубишь ты, сладкозвонный?
1883
ЛУННЫЙ СЕРП
НАД ТЕМНОЙ КУЩЕЙ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
Лунный серп над темной кущей,
Листьев шорохи глухи.
И сквозь заросли ольхи
Слышен дальний рог зовущий.
Дальше, дальше, глуше, глуше,
Замирая вдалеке,
Неутешную в тоске
Соблазняет смертью душу.
Что умолк ты, звук надрывный?
Я готов с тобою в путь...
Вновь меня когда-нибудь
Позовешь ли, рог призывный?
1883
SOMNOROASE PĂSĂRELE...
Somnoroase păsărele
Pe la cuiburi se adună,
Se ascund în rămurele —
Noapte bună!
Doar izvoarele suspină,
Pe când codrul negru tace;
Dorm şi florile-n grădină —
Dormi în pace!
Trece lebăda pe ape
Între trestii să se culce —
Fie-ţi îngerii aproape,
Somnul dulce!
Peste-a nopţii feerie
Se ridică mândra lună,
Totu-i vis şi armonie —
Noapte bună!
ДОБРОЙ НОЧИ
/Перевод Ю. Кожевникова/
Замирают в гнездах птицы —
Сну противиться нет мочи,
Все спешат в ветвях укрыться, —
Доброй ночи!
Лес уснул, и лишь порою
Сонный ключ вздохнет украдкой;
Тихо спят в саду левкои, —
Спите сладко!
Белый лебедь уплывает
|
|
|
Отдохнуть в камыш прибрежный;
Над тобою пусть витает
Ангел нежный.
Над ночной волшебной сказкой
Всходит лик луны извечной,
Все гармония и ласка, —
Спи беспечно!
1883
ДОБРОЙ НОЧИ!
/Перевод И. Миримского/
Птицы смолкли. Тихо стало,
Сон крылами веет в очи.
Спят цветы, склонясь устало,—
Доброй ночи!
Лишь в траве ручья журчанье —
Словно сладостная дойна.
Лес уснул. Вокруг молчанье, —
Спи спокойно!
И, качаясь, лебедь дремлет
На воде, в тени осоки...
Тише! Пусть его объемлет
Сон глубокий!
И луна взошла, и тени
Все чернее и короче.
Все — мечта, все — сновиденье...
Доброй ночи!
1883
ДРЕМЛЮТ ПТИЦЫ…
/Перевод А. Бродского/
Дремлют птицы в теплых гнездах,
Черный бор смыкает очи.
Спит земля. Недвижим воздух.
Доброй ночи!
Лишь ручей с волшебным звоном
В тишине вздохнет украдкой.
Спят цветы в саду зеленом.
Спи же сладко!
На озерной глади лонной
Дремлет лебедь белоснежный.
Пролетает ангел сонный,
Безмятежный!
И луна, омывшись в росах,
Льет на мир свое сиянье.
Всё — гармония и греза.
До свиданья!
LASĂ-ŢI LIMEA...
|
|
|
Lasă-ţi lumea ta uitată,
Mi te dă cu totul mie,
De ţi-ai da viaţa toată,
Nime-n lume nu ne ştie.
Vin' cu mine, rătăceşte
Pe cărări cu cotituri,
Unde noaptea se trezeşte
Glasul vechilor păduri.
Printre crengi scânteie stele,
Farmec dând cărării strâmte,
Şi afară doar de ele
Nime-n lume nu ne simte.
Părul tău ţi se desprinde
Şi frumos ţi se mai şede,
Nu zi ba de te-oi cuprinde,
Nime-n lume nu ne vede.
Tânguiosul bucium sună,
L-ascultăm cu-atâta drag,
Pe când iese dulcea lună
Dintr-o rarişte de fag.
Îi răspunde codrul verde
Fermecat şi dureros,
Iară sufletu-mi se pierde
După chipul tău frumos.
Te desfaci c-o dulce silă,
Mai nu vrei şi mai te laşi,
Ochii tăi sunt plini de milă,
Chip de înger drăgălaş.
Iată lacul. Luna plină,
Poleindu-l, îl străbate;
El, aprins de-a ei lumină,
Simte-a lui singurătate.
Tremurând cu unde-n spume,
Între trestie le farmă
Şi visând o-ntreagă lume
Tot nu poate să adoarmă.
De-al tău chip el se pătrunde,
Ca oglinda îl alege —
Ce priveşti zâmbind în unde?
Eşti frumoasă, se-nţelege.
Înălţimile albastre
Pleacă zarea lor pe dealuri,
Arătând privirii noastre
Stele-n ceruri, stele-n valuri.
E-un miros de tei în crânguri,
Dulce-i umbra de răchiţi
Şi suntem atât de singuri
Şi atât de fericiţi!
Numai luna printre ceaţă
Varsă apelor văpaie,
Şi te află strânsă-n braţe,
Dulce dragoste bălaie.
БРЕННЫЙ МИР ОСТАВЬ СКОРЕЕ...
|
|
|
/Перевод Ю. Кожевникова/
Бренный мир оставь скорее
И доверься мне тотчас,
Жизнь свою вручу тебе я,
Пусть забудет мир про нас.
Мы уйдем, и путь наш будет
Следовать изгибам троп
Там, где ночь глухая будит
Голос сказочных чащоб.
Звезды там глядят сквозь ветви,
Тропки чарами полны —
Никому на целом свете,
Кроме них, мы не нужны.
Косу распусти густую,
Заплети ее потом,
Не противься — обниму я:
Мы вдвоем в лесу ночном.
Песню грустную выводит
Бучум, ею пленены,
Полюбуемся, как всходит
Между буков лик луны.
Отзовется лес зеленый
Песне грустной и простой,
Красотой твоей сраженный,
Растворюсь в тебе душой.
Сбрось свое оцепененье,
Свои чувства приоткрой,
И желаньем, и стесненьем
Ты объята, ангел мой.
Вот и озеро, сверкает
В лунном золоте лучей
И, сияя, ощущает
Одиночество сильней.
Волны гладь его тревожат,
Убегая в тростники.
Все вокруг заснуть не может
От томленья и тоски.
Облик твой на глади зыбкой
Оставляет легкий след.
Что глядишь в волну с улыбкой?
Чудо — ты, сомнений нет!
Опустившись, синь ночная
Почивает на холмах,
Взорам нашим открывая
Звезды в небе и в волнах.
|
|
|
Запах липы, шум осоки,
Сень ракит над головой, —
Мы с тобою одиноки
И так счастливы с тобой.
А луна и сквозь туманы
Пламя льет на воды вновь.
Ты в объятьях, ты желанна,
Златокудрая любовь.
1883
МИР ОСТАВЬ ПУСТОЙ...
/Перевод М. Талова/
Мир оставь пустой, случайный!
О, мольбу мою услышь!
Окружу любовь я тайной,
Если жизнь мне посвятишь.
Приходи бродить со мною
По извилистым тропам,
Где с озерною волною
Спорит роща по ночам.
Встрепенутся звезды, сея
Бледный свет свой по меже.
Ни души вокруг! Аллея
Словно вся настороже.
Волосы твои льняные
Расплелись, моя любовь!..
Ни души в часы ночные:
Обниму — не прекословь!
В мире шелестов и звуков
Жалоба рожка слышна.
Из-за старых, редких буков
Прорезается луна.
Отвечает лес зеленый,
Зачарованный рожком.
Вот твой близко наклоненный
Образ над моим лицом.
То меня ты с нежной силой
Отстраняешь, то опять
Долго смотришь с лаской милой,
Что-то хочешь разгадать.
Дышит озеро струями,
Блещет лунным серебром,
Не согретое лучами
В одиночестве своем;
В брызгах пены зыбью дышит,
Бьет волной о камыши,
Отраженный мир колышет,
Беспокойное — в тиши;
Вот твой облик отразило,
Полный кроткой красоты,
В обаянье повторило
Неповторные черты.
Небеса, накрыв ущелья,
Чашей виснут на холмах,
Звезд рассыпав ожерелья
И в волнах и в небесах.
Запах лип и тень ракиты.
В очарованной тени
Вздох сердец, навеки слитый.
Ни души! Мы здесь одни.
Лишь под дымкою волнистой,
Как наперсница, нежна,
Луч счастливый, серебристый
Шлет возлюбленным луна.
1883
ВСЕЙ СВОЕЙ ДУШОЙ ЖИВОЮ...
/Перевод М. Петровых/
Всей своей душой живою
Вверься сердцу моему!
Не страшись, — про нас с тобою
Не проведать никому.
Нам уйти отрадно будет
В стародавние леса,
Где молчанье ночи будят
Древних буков голоса.
Звезды в густолистой сети
Ярко блещут в поздний час.
Кроме звезд, никто на свете
В эту ночь не слышит нас.
Как душисты косы эти...
О, доверься мне, решись!
В эту ночь никто на свете
Нас не видит, не страшись!
Над лесной притихшей глушью
Поднимается луна.
Слышишь дудочку пастушью?
Как светло грустит она.
Зачарованный, грустящий,
Ей в ответ вздыхает лес...
Я томлюсь в волшебной, чаще
Тайной всех твоих чудес.
Милый ангел, недотрога!
Отстраняя и маня,
Смотришь нежно, смотришь строго...
Как ты мучаешь меня!
В чаще озеро луною
До глубин озарено
И, от чар ее хмельное,
Одиночеством полно.
В камышах его прибрежных
Волны зыблются чуть-чуть,
Будто мир тревог мятежных
Не дает ему уснуть.
Но на миг зеркальной гладью
Волны лягут, не дыша, —
Ты смеешься, в воду глядя,
Ты на диво хороша!
Да и ночь подобна чуду, —
Мы одни здесь, но везде
Блещут звезды, звезды всюду:
Звезды в небе и в воде.
Ветви липы, ветви ивы...
Как чудесно в их тени!
До чего мы здесь счастливы,
До чего мы здесь одни!
Пусть луна из тучки выйдет,
И блеснет над миром вновь,
И в моих объятьях видит
Светлокудрую любовь!
1883
CE TE LEGENI?..
— Ce te legeni, codrule,
Fără ploaie, fără vânt,
Cu crengile la pământ?
— De ce nu m-aş legăna,
Dacă trece vremea mea!
Ziua scade, noaptea creşte
Şi frunzişul mi-l răreşte.
Bate vântul frunza-n dungă —
Cântăreţii mi-i alungă;
Bate vântul dintr-o parte —
Iarna-i ici, vara-i departe.
Şi de ce să nu mă plec,
Dacă păsările trec!
Peste vârf de rămurele
Trec în stoluri rândurele,
Ducând gândurile mele
Şi norocul meu cu ele.
Şi se duc pe rând, pe rând,
Zarea lumii-ntunecând,
Şi se duc ca clipele,
Scuturând aripele,
Şi mă lasă pustiit,
Vestejit şi amorţit
Şi cu doru-mi singurel,
De mă-ngân numai cu el!
1883
ЧТО ТЫ, ЛЕС, КАЧАЕШЬСЯ…
/Перевод А. Штейнберга/
— Что ты, лес, качаешься,
Ветви свесив до земли?
Ветер стих, дожди прошли...
— Оттого качаюсь я,
Что проходит жизнь моя.
Дни за днями все короче
И длиннее стали ночи.
Свищет ветер в сучьях голых,
Гонит прочь пичуг веселых,
Дует, свищет, гонит лето.
Знать, зима уж близко где-то.
Как же ветви мне не гнуть?
Птицы к югу держат путь,
Ласточки за стаей стая
Прочь уносят, улетая,
Счастья моего крупицы...
Мчатся друг за другом птицы,
В дальней шири голубой,
Взяв мечты мои с собой,
Тают, как мгновения...
И теперь осенняя
Пустота осталась мне,
Чтоб я мог наедине
Коротать весь день-деньской
С собеседницей-тоской...
1883
ЧТО ТЫ, ЛЕС, КАЧАЕШЬСЯ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
— Что ты, лес, качаешься, —
Ветра нет и дождь не льет,
Что же ветви долу гнет?
— Видно, срок тому настал,
Чтобы я клониться стал.
День короче, ночь длиннее,
Облетает лист, редея.
Ветер дует-задувает —
Нас певуньи покидают.
От ветров спасенья нету —
Быть зиме, промчалось лето!
Так чего ж мне не клониться,
Если вдаль стремятся птицы.
Над оставшейся листвою
Взмыли ласточки гурьбою,
Унося мечты с собою
Заодно с моей судьбою.
Все летят за стаей стая,
Свет мне белый затмевая,
Крыльев мановенье —
Прочь еще мгновенье.
Остаюсь опустошенный,
Разоренный, огорченный,
Одинокий и нагой
С неизбывною тоской.
1883
DIANA
Ce cauţi unde bate luna
Pe-un alb izvor tremurător
Şi unde păsările-ntruna
Se-ntrec cu glas ciripitor?
N-auzi cum frunzele-n poiană
Şoptesc cu zgomotul de guri
Ce se sărută, se hârjoană
În umbr-adâncă de păduri?
În cea oglindă mişcătoare
Vrei să priveşti un straniu joc.
O apă vecinic călătoare
Sub ochiul tău rămas pe loc?
S-a desprimăvărat pădurea,
E-o nouă viaţă-n orice zvon,
Şi numai tu gândeşti aiurea,
Ca tânărul Endymion.
De ce doreşti singurătate
Şi glasul tainic de izvor?
S-auzi cum codrul frunza-şi bate,
S-adormi pe verdele covor?
Iar prin lumina cea rărită,
Din valuri reci, din umbre moi,
S-apar-o zână liniştită
Cu ochii mari, cu umeri goi?
Ah! acum crengile le-ndoaie
Mâinuţe albe de omăt,
O faţă dulce şi bălaie,
Un trup înalt şi mlădiet.
Un arc de aur pe-al ei umăr,
Ea trece mândră la vânat
Şi peste frunze fără număr
Abia o urmă a lăsat.
ДИАНА
/Перевод А. Бродского/
Что ищешь ты в дубраве сонной
Среди трепещущих ручьев,
Где птичий грай неугомонный
Звенит на сотни голосов,
Где на поляны в рощах вешних
Луна струится до утра,
Где поцелуи веток нежных
И листьев беглая игра?
В часы зеленого засилья
Весенней ветреной звезды
Зачем глаза твои застыли
Над быстрым зеркалом воды?
Зачем в беснующемся блеске
Стремительно-зеленых крон
Стоишь, глаза раскрыв по-детски,
Мой мальчик, мой Эндимион?
И для чего в уединенье,
К ручью певучему припав,
Внимать листвы сердцебиенье
И темный гул всходящих трав?
Явленья ждешь ты. Может, ныне,
Бегущим схвачена лучом,
Она блеснет в ветвях, богиня,
Нагим обветренным плечом.
Ее рука снегов белее,
И нежный лик — что чистый лед,
И лес, восторженно немея,
К ее стопам покорно льнет.
Она в забвенье. Очи блещут,
И лук натянут золотой,
И легкий лист едва трепещет
Под невесомою пятой.
1884
ДИАНА
/Перевод А. Эфрон/
Сквозь лепет струй, сквозь птичий щебет,
Чему внимаешь в час ночной?
Чей лик неуловимый лепит
Игра потока пред тобой?
Луна ль в него свой луч роняет,
Иль, в темный погружаясь вал,
То свет иной, возникнув, тает
Среди дробящихся зеркал?
Чей тихий голос слуху мнится,
Сквозь шелест хвой, сквозь трепет трав?
Быть может, это ветер мчится
И лист дрожит, к листу припав?
Весна овладевает лесом,
И каждый обновленный куст
Зеленым вспыхивает блеском
И шепчется, тысячеуст.
Но не весною ты встревожен
И не весною пробужден,
Лежишь на изумрудном ложе,
Как молодой Эндимион!
И не весну ты ждешь... другая,
Чей светел взор и дивен стан,
Пройдет сквозь тьму, полунагая...
Неистощим ее колчан.
Лес замер, как завороженный,
Застыл, дыханье затаив,
Следя за светом, отраженным
В струях ручья, под сенью ив.
Стопами легкими своими
Уснувшей не примяв травы,
Грядет охотница-богиня
В рукоплесканиях листвы.
1884
DIN NOAPTEA...
Din noaptea vecinicei uitări
În care toate curg,
A vieţii noastre dezmierdări
Şi raze din amurg,
De unde nu mai străbătu
Nimic din ce-au apus —
Aş vrea odată-n viaţă tu
Să te înalţi în sus.
Şi dacă ochii ce-am iubit
N-or fi de raze plini,
Tu mă priveşte liniştit
Cu stinsele lumini.
Şi dacă glasul adorat
N-o spune un cuvânt,
Tot înţeleg că m-ai chemat
Dincolo de mormânt.
1884
ИЗ ТЬМЫ ЗАБВЕНИЯ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
Из тьмы забвения, куда
Стекают, как ключи,
И боль, и радость, и беда,
И сумерек лучи,
Оттуда, кто уже угас
И не вернется вспять —
Хотел бы я, чтоб ты хоть раз
Пришла ко мне опять.
И если глаз твоих огни
Уже не вспыхнут вновь,
Спокойно на меня взгляни,
Потухшая любовь.
И если даже нежных слов
Ты не произнесешь,
Пойму я замогильный зов —
То ты меня зовешь.
1884
ИЗ ТЬМЫ ЗАБВЕНИЯ...
/Перевод А. Бродского/
Из тьмы забвения, куда
Текут рекой времен
И незакатная звезда,
И краткой жизни сон,
Откуда в мир никто из нас
Не возвращался вновь,
Ты просияй мне хоть на час,
Угасшая любовь.
И если даже нет огня
В сиянии твоем,
Взгляни, как прежде, на меня
Тускнеющим лучом.
И если голос твой сквозь тьму
Не донесет мне слов,
Я все ж услышу и пойму
Потусторонний зов.
1884
SARA PE DEAL
Sara pe deal buciumul sună cu jale,
Turmele-l urc, stele le scapără-n cale,
Apele plâng, clar izvorând în fântâne;
Sub un salcâm, dragă, m-aştepţi tu pe mine.
Luna pe cer trece-aşa sfântă şi clară,
Ochii tăi mari caută-n frunza cea rară,
Stelele nasc umezi pe bolta senină,
Pieptul de dor, fruntea de gânduri ţi-e plină.
Nourii curg, raze-a lor şiruri despică,
Streşine vechi casele-n lună ridică,
Scârţâie-n vânt cumpăna de la fântână,
Valea-i în fum, fluiere murmură-n stână.
Şi osteniţi oameni cu coasa-n spinare
Vin de la câmp; toaca răsună mai tare,
Clopotul vechi umple cu glasul lui sara,
Sufletul meu arde-n iubire ca para.
Ah! în curând satul în vale-amuţeşte;
Ah! în curând pasu-mi spre tine grăbeşte:
Lângă salcâm sta-vom noi noaptea întreagă,
Ore întregi spune-ţi-voi cât îmi eşti dragă.
Ne-om răzima capetele-unul de altul
Şi surâzând vom adormi sub înaltul,
Vechiul salcâm. — Astfel de noapte bogată,
Cine pe ea n-ar da viaţa lui toată?
ВЕЧЕРОМ НА ХОЛМЕ
/Перевод А. Глобы/
Слышен рожок, и под звездным мерцаньем
Стадо на холм потянулось с мычаньем.
Льется в овраге вода ключевая,
Ты под акацией ждешь, дорогая!
Светлая всходит луна над тобою —
Смотришь сквозь ветви с узорной листвою:
Влажные звезды роятся, мерцая,
Сердце тревожной тоской наполняя.
Тучи бегут, и луна уже выше.
Ввысь поднимают дома свои крыши.
Скрипнул журавль на ветру у колодца.
Ясно пастушья свирель раздается.
Скоро косцы возвратятся с покоса.
Сторож бьет в доску, чуть звякнули косы.
Звон, с колокольни слетев, проплывает.
Пламя в груди моей жарко пылает.
Скоро умолкнет село, засыпая.
Скоро увижу тебя, дорогая!
Мы под акацией сядем незримо,
Я расскажу тебе, как ты любима.
Склонимся в тень, голова с головою,
И, улыбаясь, уснем мы с тобою.
Кто не отдал бы всю жизнь за такую
Ночь светозарную, ночь золотую!
1885
ВЕЧЕР В ГОРАХ
/Перевод Ю. Кожевникова/
Вечер в горах, бучум печально рыдает;
Овцы бредут, звезды им путь освещают;
Плачет вода, тихо сочась из колодца,
Ждет под ветлой, милая ждет не дождется.
Небом луна шествует, словно святая;
Ты сквозь листву смотришь, меня поджидая.
На небесах влажные звезды роятся,
Сердце мечтой, разум сомненьем томятся.
Тучки бегут, строй их пронизан лучами.
Крыши домов в небо уперлись коньками.
От ветерка скрип журавля у колодца,
Долы во мгле; флуер в кошаре смеется.
Люди, устав, косы поднявши на плечи,
С поля бредут: внятней доносятся речи.
Колокол вдруг вечер наполнил гуденьем;
Словно костер, сердце горит нетерпеньем.
Вот уж село в сонной долине замолкло,
Вот уж и нам ждать нашей встречи недолго.
Целую ночь рядом с тобой, дорогая,
Я о любви буду твердить, не смолкая.
Рядышком сев, мы голова с головою
Тихо заснем, скрытые темной листвою
Старой ветлы... Кто бы не отдал без слова
Жизни своей за ночь блаженства такого.
1885
NU MĂ ÎNŢELEGI
În ochii mei acuma nimic nu are preţ
Ca taina ce ascunde a tale frumuseţi;
Căci pentru care altă minune decât tine
Mi-aş risipi o viaţă de cugetări senine
Pe basme şi nimicuri, cuvinte cumpănind,
Cu pieritorul sunet al lor să te cuprind,
În lanţuri de imagini duiosul vis să-l ferec,
Să-mpiedec umbra-i dulce de-a merge-n întunerec.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Şi azi când a mea minte, a farmecului roabă,
Din orişice durere îţi face o podoabă,
Şi când răsai nainte-mi ca marmura de clară,
Când ochiul tău cel mândru străluce în afară,
Întunecând privirea-mi, de nu pot să văd încă
Ce-adânc trecut de gânduri e-n noaptea lui adâncă,
Azi când a mea iubire e-atâta de curată
Ca farmecul de care tu eşti împresurată,
Ca setea cea eternă ce-o au dupăolaltă
Lumina de-ntunerec şi marmura de daltă,
Când dorul meu e-atâta de-adânc şi-atât de sfânt
Cum nu mai e nimica în cer şi pe pământ,
Când e o-namorare de tot ce e al tău,
De-un zâmbet, de-un cutremur, de bine şi de rău,
Când eşti enigma însăşi a vieţii mele-ntregi...
Azi văd din a ta vorbă că nu mă înţelegi!
МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕШЬ ТЫ
/Перевод И. Гуровой/
Готов оставить ныне все прежние мечты,
Лишь разгадать бы тайну победной красоты.
Загадочное чудо, стремясь тебя понять,
Я безмятежность мысли решился разменять.
На мелочи и сказки созвучья слов дробя,
Их суетною песней хотел пленить тебя,
Из образов оковы сковать своей мечте,
Не дать прекрасной тени исчезнуть в темноте.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И вот, когда мой разум в бессилии паденья
Из мук и боли сделал для милой украшенья,
Когда, как мрамор светлый, ты предо мной сияешь,
Когда лучистым взором глаза мне ослепляешь,
И в этом блеске ярком та мыслей глубина,
Что в их ночи сокрыта, мне больше не видна,
Когда к тебе сегодня моя любовь чиста,
Как ты сама, как прелесть твоя и красота,
Как жажда быть друг с другом, которой нет конца,
У света и у тени, у камня и резца,
Когда такой любовью сегодня сердце бьется,
Что ей нигде подобной под сердцем не найдется,
Когда люблю в тебе я так нежно и светло
Движенье все, улыбку, добро и даже зло,
Когда сегодня вижу в тебе свои мечты,
Меня, моя загадка, не понимаешь ты.
1886
НЕ ПОНЯТ Я ТОБОЙ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
Нет ничего на свете дороже мне, не скрою,
Чем тайна, что укрыта твоею красотою.
Какого чуда ради, когда б не тайна эта,
Я б отдавал упорно и дар, и жизнь поэта
Безделицам и сказкам, на то, чтобы из слов,
Подобранных умело, соткать тебе покров
И, выковав оправу несбыточной мечте,
Не дать случайной тени растаять в темноте.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Теперь, когда мой разум у чар твоих в неволе,
Тебе же украшенья творит из всякой боли,
Когда передо мною ты словно мрамор чистый,
Когда все затмевает твой гордый взор лучистый,
И я не замечаю, насколько разум мой
Невольно очарован глубокой темнотой.
Теперь, когда безгрешна, чиста моя любовь,
Как чары, что родила твоя же плоть и кровь,
Когда сжигает жажда быть навсегда вдвоем,
Как темноте со светом и мрамору с резцом,
Когда меня такая измучила тоска,
Какой земля и небо не видели века,
Когда я без изъятья в тебе люблю светло
Улыбку и гримасу, добро твое и зло,
Когда ты в жизни стала загадкой роковой...
Из слов твоих я вижу: не понят я тобой!
1886
LA STEUA
La steaua care-a răsărit
E-o cale-atât de lungă,
Că mii de ani i-au trebuit
Luminii să ne-ajungă.
Poate de mult s-a stins în drum
În depărtări albastre,
Iar raza ei abia acum
Luci vederii noastre,
Icoana stelei ce-a murit
Încet pe cer se suie:
Era pe când nu s-a zărit,
Azi o vedem, şi nu e.
Tot astfel când al nostru dor
Pieri în noapte-adâncă,
Lumina stinsului amor
Ne urmăreşte încă.
ЗВЕЗДА
/Перевод Ю. Кожевникова/
Звезды новорожденной свет,
Стремясь к земле, проводит
В пространстве сотни тысяч лет,
Пока до нас доходит.
Быть может, он уже угас
В просторах мирозданья
В тот самый миг, когда до нас
Дошло его сиянье.
Звезда потухла, умерла,
Но свет струится ясный:
Пока не видели — была,
А видим — уж погасла.
Была любовь, ее уж нет,
Затмилась мраком ночи,
Но все любви угасшей свет
Мне ослепляет очи.
1886
ЗВЕЗДЫ
/Перевод В. Рутминского/
До звезд, родившихся в ночи,
Лежит далекий путь.
Нужны века, чтоб их лучи
Для нас могли сверкнуть.
Давно звезды погасшей нет,
Но только лишь сейчас
В лазури странствующий свет
Дошел до наших глаз.
Живой, он был невидим нам,
Далекий звездный лик.
Сейчас он мертв — по небесам
Плывет его двойник.
Так и желание в крови
Уснет в урочный час.
Но память будет о любви
Еще тревожить нас.
1886
DE CE NU-MI VII?
Vezi, rândunelele se duc,
Se scutur frunzele de nuc,
S-aşează bruma peste vii —
De ce nu-mi vii, de ce nu-mi vii?
O, vino iar în al meu braţ,
Să te privesc cu mult nesaţ,
Să razim dulce capul meu
De sânul tău, de sânul tău!
Ţi-aduci aminte cum pe-atunci
Când ne primblam prin văi şi lunci,
Te ridicam de subsuori
De-atâtea ori, de-atâtea ori?
În lumea asta sunt femei
Cu ochi ce izvorăsc scântei...
Dar, oricât ele sunt de sus,
Ca tine nu-s, ca tine nu-s!
Căci tu înseninezi mereu
Viaţa sufletului meu,
Mai mândră decât orice stea,
Iubita mea, iubita mea!
Târzie toamnă e acum,
Se scutur frunzele pe drum,
Şi lanurile sunt pustii...
De ce nu-mi vii, de ce nu-mi vii?
КОГДА ПРИДЕШЬ?
/Перевод Ю. Кожевникова/
Умчались ласточки на юг,
И желтый лист роняет бук,
Лозу бросает иней в дрожь, —
Когда придешь? Когда придешь?
Приди в объятия опять,
Чтоб ненасытный взгляд унять,
Чтоб мог склонить главу свою
На грудь твою, на грудь твою.
Ты вспомни, как гуляли мы,
Взбирались вместе на холмы,
И я тебя на руки брал,
И целовал, и целовал.
Есть много женщин, чьи глаза
Нас ослепляют, как гроза...
Но не сравниться ни одной,
Мой друг, с тобой, мой друг, с тобой.
Ты освещала мне в тиши
Так долго жизнь моей души,
Прекрасней ты звезды любой,
О, ангел мой, о, ангел мой!
Но осень поздняя сейчас,
Под ветром лист пустился в пляс,
Поля пронизывает дрожь...
Когда придешь? Когда придешь?
1887
ЧТО Ж ТЫ НЕЙДЕШЬ?..
/Перевод Ю. Нейман/
Ты видишь, — ласточки летят,
Под изморозью — виноград,
Орешин сиротлива дрожь...
Что ж ты нейдешь, что ж ты нейдешь?
О, если б ты пришла, любя!
Глядеть бы жадно на тебя,
Усталой головой прильнуть
К тебе на грудь, к тебе на грудь!
По рощам, по долинам роз —
Ты помнишь? — как тебя я нес,
Любуясь блеском милых глаз,
О, столько раз, о, столько раз!
У многих женщин, говорят,
Ничуть не меньше блещет взгляд,
Но пусть прекрасны их черты,—
Они — не ты, они — не ты!
Из ночи в ночь, из года в год
Тобой душа моя живет,
Ты мной любима навсегда,
Моя звезда, моя звезда!..
Печален осени закат,
Шуршит на тропах листопад,
Цветы исчезли, сжата рожь...
Что ж ты нейдешь, что ж ты нейдешь?
1887
НО ГДЕ ЖЕ ТЫ?
/Перевод А. Бродского/
Под инеем белеет луг,
С ореха падают листы,
Но где же ты, но где же ты?
Вернись, любимая, приди,
Хочу прильнуть к твоей груди,
Замкнуть ладонями в кольцо
Твое лицо, твое лицо.
Ты помнишь рощи и холмы,
Где столько раз бродили мы?
Два сердца бились, как одно,
Давным-давно, давным-давно.
Есть женщины, чей вид и взор —
Как искры сыплющий костер,
Но меркнет пред тобой их свет:
Подобных — нет, подобных — нет!
Душа чиста от суеты,
Когда над нею светишь ты
Прекраснее звезды любой,
Моя любовь, моя любовь!
Здесь осень поздняя стоит,
И на тропу листва летит,
Поля безвидны и пусты,
Но где же ты, но где же ты?..
KAMADEVA
Cu durerile iubirii
Voind sufletu-mi să-l vindec,
L-am chemat în somn pe Kama —
Kamadeva, zeul indic.
El veni, copilul mândru,
Călărind pe-un papagal,
Având zâmbetul făţarnic
Pe-a lui buze de coral.
Aripi are, iar în tolbă-i
El păstrează, ca săgeţi,
Numai flori înveninate
De la Gangele măreţ.
Puse-o floare-atunci-n arcu-i,
Mă lovi cu ea în piept,
Şi de-atunci în orice noapte
Plâng pe patul meu deştept...
Cu săgeata-i otrăvită
A sosit ca să mă certe
Fiul cerului albastru
Ş-al iluziei deşerte.
КАМАДЕВА
/Перевод М. Талова/
Исцелить хотел я душу
Сладостной любви отравой.
И во сне призвал я Каму:
Кама — бог любви лукавый.
Прилетел прелестный мальчик
Вмиг на крыльях попугая,
И улыбка засветилась,
На устах его блуждая.
Он крылат, в его колчане
Вместо стрел — цветы сокрыты
С берегов священных Ганга:
Эти стрелы ядовиты.
Вот цветок мне в грудь вонзился,
Пущен мальчиком крылатым.
По ночам с тех пор рыдаю,
Сон не в сон на ложе смятом.
Наказал меня жестоко
Камадева своенравный,
Он — сын Неба голубого
И Иллюзии тщеславной.
1887
КАМАДЕВА
/Перевод Ю. Кожевникова/
Исцелить больную душу
Захотев любви томленьем,
К Каме, божеству индийцев,
Стал взывать я в сновиденье.
Он явился, смелый мальчик,
Оседлавший попугая,
Лицемерною улыбкой
Жизнерадостно сияя.
Сзади крылья, а в колчане
Пук отравленных цветов,
Принесенных им от Ганга,
Со священных берегов.
Выстрелив цветком из лука,
Он насквозь пронзил мне грудь
С той поры ночами плачу,
Не могу никак заснуть.
Чтоб отравленной стрелою
Сделать вновь меня несчастным,
И явился сын лазури
И иллюзии напрасной.
1887
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 132; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!