ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ – ЛИПОВЫЙ ЦВЕТ 11 страница
Зайцы быстрые на службе
Как гонцы и бирючи,
Соловей оркестром правит,
Сказки говорят ключи.
Пчелы весело роятся
Над цветами у реки,
По извилистым тропинкам
Муравьев идут полки.
Дорогая, в это царство
Убежим, и детство вновь
К нам вернется, — там игрою
Были счастье и любовь.
Там казалось, что природа,
Напрягая разум свой,
Создала тебя прекрасней
Куклы самой дорогой.
Поблуждав по белу свету
Всяк дорогою своей,
Отдохнуть под липой ляжем,
Где в тени журчит ручей.
Мы задремлем, и цветами
Липа нас запорошит,
Мы во сне услышим — бучум
Над кошарою звучит.
Мы придвинемся друг к другу,
Ты к груди моей прильнешь...
Вот послушай, царь скликает
На совет своих вельмож.
Лунный свет в ручье играет,
Пробиваясь сквозь листву,
Окружают нас с тобою
Царедворцы наяву.
Конь морской, как пена, белый,
Зубр, склонивший звездный лоб,
Лось с ветвистыми рогами,
Лань, хозяйка горных троп, —
Все расспрашивают липу:
Кто такие мы с тобой,
А она в ответ им молвит,
Шелестя густой листвой:
— Поглядите, эти дети
Грезой леса пленены!
Сами будто бы из сказки
И, как в сказке, влюблены!
1878
SINGURĂTATE
Cu perdelele lăsate,
Şed la masa mea de brad,
Focul pâlpâie în sobă,
Iară eu pe gânduri cad.
Stoluri, stoluri trec prin minte
Dulci iluzii. Amintiri
Ţârâiesc încet ca greieri
Printre negre, vechi zidiri,
Sau cad grele, mângâioase
Şi se sfarmă-n suflet trist,
Cum în picuri cade ceara
La picioarele lui Crist.
|
|
|
În odaie prin unghere
S-a ţesut păinjeniş
Şi prin cărţile în vravuri
Umblă şoarecii furiş.
În această dulce pace
Îmi ridic privirea-n pod
Şi ascult cum învelişul
De la cărţi ei mi le rod.
Ah! de câte ori voit-am
Ca să spânzur lira-n cui
Şi un capăt poeziei
Şi pustiului să pui;
Dar atuncea greieri, şoareci,
Cu uşor-măruntul mers,
Readuc melancolia-mi,
Iară ea se face vers.
Câteodată... prea arare...
A târziu când arde lampa,
Inima din loc îmi sare
Când aud că sună cleampa...
Este Ea. Deşarta casă
Dintr-odată-mi pare plină,
În privazul negru-al vieţii-mi
E-o icoană de lumină.
Şi mi-i ciudă cum de vremea
Să mai treacă se îndură,
Când eu stau şoptind cu draga
Mână-n mână, gură-n gură.
1878
ОДИНОЧЕСТВО
/Перевод Ю. Кожевникова/
Занавешено окошко
И дрова в печи трещат,
За столом сижу еловым,
Снова думами объят.
Кружат сладкие виденья,
А воспоминаний рой
То томит скрипучей песней,
Как сверчок ночной порой,
То безмерным утешеньем
В душу, что давно пуста,
Капает, как воск горячий
К раненым стопам Христа.
В тесной комнате тенета
Сплел паук по всем углам,
Мыши бегают по книгам,
В кучи сваленным как хлам.
В тишине благословенной,
К потолку подъемля взгляд,
Я прислушиваюсь: мыши
Переплеты книг едят.
Не однажды мне хотелось
Спрятать лиру в поставец,
|
|
|
Одиночеству и рифмам
Положив навек конец.
Но опять сверчок скрипучий
И мышиная возня,
Надоев до смерти, лиру
Понуждали брать меня.
Лишь порою, редко-редко
За полночь, когда не спится,
Сердце вдруг сорвется с места —
Слышу: скрипнут половицы.
То — Она. И ярким светом
Вспыхнет все. Гляжу влюбленно:
В черной раме скудной жизни
Вот она, моя икона.
И бешусь, что должен время
Мерить прежними часами,
Если я вдвоем с любимой
И к устам прильнул устами.
1878
ОДИНОЧЕСТВО
/Перевод Н. Чуковского/
Опустилась занавеска,
Стол сосновый. Ветра шум.
Печь полна огня и треска.
Я тревожных полон дум.
Мимолетные мечтанья
Быстрокрылы и легки,
А мои воспоминанья
То стрекочут, как сверчки,
То летят — за блесткой блестка —
В душу мне, где тьма густа,
Тяжелы, как капли воска,
Павшие к ногам Христа.
Паутина. Тени. Тише!
Что за шелест вдруг возник?
О, конечно, это мыши
Зашуршали в грудах книг.
Взоры кверху подымаю,
И в блаженной тишине
С грустью тихою внимаю
Я мышиной беготне.
Я повесить собирался
Лиру столько раз на гвоздь,
Столько раз я чертыхался,
На стихах срывая злость.
Но когда сверчки и мыши
Вводят грусть в мой тихий дом,
|
|
|
Отдаюсь ей сердцем, слыша,
Как весь мир цветет стихом.
И порой... Забьется сердце...
Полночь... Лампа зажжена...
Слышу я: открылась дверца...
Кто-то вдруг вошел... Она!..
Да, она сама вступила
В этот старый дом пустой,
Светлым ликом озарила
Все, что скрыто темнотой.
Время, свой неукротимый
Бег сдержи, он в тягость нам.
Вот я руку дал любимой,
Вот прижал уста к устам.
1878
DEPARTE SUNT DE TINE...
Departe sunt de tine şi singur lângă foc,
Petrec în minte viaţa-mi lipsită de noroc.
Optzeci de ani îmi pare în lume c-am trăit,
Că sunt bătrân ca iarna, că tu vei fi murit.
Aducerile-aminte pe suflet cad în picuri,
Redeşteptând în faţă-mi trecutele nimicuri;
Cu degetele-i vântul loveşte în fereşti,
Se toarce-n gându-mi firul duioaselor poveşti,
Ş-atuncea dinainte-mi prin ceaţă parcă treci,
Cu ochii mari în lacrimi, cu mâni subţiri şi reci;
Cu braţele-amândouă de gâtul meu te-anini
Şi parc-ai vrea a-mi spune ceva... apoi suspini...
Eu strâng la piept averea-mi de-amor şi frumuseţi,
În sarutări unim noi sărmanele vieţi...
O! glasul amintirii rămâie pururi mut,
Să uit pe veci norocul ce-o clipă l-am avut,
Să uit cum dup-o clipă din braţele-mi te-ai smult...
Voi fi bătrân şi singur, vei fi murit de mult!
Я ОТ ТЕБЯ ДАЛЕКО...
/Перевод Ю. Кожевникова/
Я от тебя далеко, у печки, в полутьме
Один перебираю былую жизнь в уме.
И кажется, я старше на восемьдесят лет,
|
|
|
Что я зимы старее и что тебя уж нет.
За каплей капля точат меня воспоминанья
И возрождают в сердце и радость и страданья.
Как гость нежданный, ветер в окно мое стучит,
И нить волшебной сказки неспешно ум сучит.
И ты из полумрака встаешь передо мной,
Твои прохладны руки, глаза блестят слезой,
Холодными руками за шею обнимаешь,
Сказать мне что-то хочешь, я жду... а ты вздыхаешь..
К груди я прижимаю тебя, моя любовь,
В едином поцелуе слились две жизни вновь...
Молчи, воспоминаний мучительный язык,
Забыть я должен счастье, что длилось только миг,
Объятья разомкнулись, ты от меня ушла...
Стареть мне одиноким, ты — словно умерла.
1878
КАК ОТ ТЕБЯ ДАЛЕК Я...
/Перевод А. Эфрон/
Как от тебя далек я и как я одинок!
Чуть теплится в камине неяркий огонек,
Стучится ветер в ставни, сгустилась ночь в окне,
Огонь воспоминаний чуть греет сердце мне...
Мне чудится, что стар я и голова бела,
Что полумертвым стал я, а ты уж умерла...
И, никому не нужен и никому не мил,
Перебираю тайны, которыми я жил,
Прядет седая память былых событий лен,
И снова ты со мною, и снова я влюблен,
И рук твоих прохладу я чувствую опять,
В твои глаза гляжусь я, стремлюсь тебя обнять,
Прижать тебя, живую, к трепещущей груди...
Не размыкай объятий, постой, не уходи!
Но ты уже исчезла, ты — призрак и обман,
Ты вышла из тумана и скрылась, как туман...
С тобой ушло и счастье, что длилось только миг,
И я один остался, покинутый старик.
1878
ЯМБ
/Перевод Н. Вержейской/
Ищу я стих в бореньях неуклонных,
Что медом полн, подобно летним сотам,—
Чтоб в нем цезурным расцветать красотам,
Чтоб стопы шли торжественно в колоннах.
Им чувства петь, что движут патриотом,
Чей взор прирос к развернутым знаменам,
И лепет, свойственный красивым женам,
Когда их сердце пронзено Эротом.
Полюбится ль тот стих родному краю?
Как говор волн им передать — не знаю,
И нужен ли ему поэта дифирамб?
Но средь размеров самый он певучий,
Он самый нежный, гордый и могучий.
Прекраснее их всех. Его названье — ямб.
1877 – 1879
ЯМБ
/Перевод Ю. Кожевникова/
Упорно я ищу размера для стихов,
В котором смысл как мед густел бы, влившись в соты,
Чтоб ритм, преодолев цезуру без заботы,
Вел за строкой строку чеканным строем строф.
Полотнища знамен будил бы от дремоты,
Был страсть и ненависть воспламенить готов
И снова обретал напевность нежных слов,
Когда Амур стучит чуть слышно к нам в ворота.
Что я его нашел в поэзии родной,
Что можно услыхать в нем шум волны морской,
Что нужно оправдать его на всякий случай, —
Не стану утверждать. Но чище и нежней,
Когда же надобно чеканней и сильней,
Размера нет, чем ямб, и вечный и певучий.
1877 – 1879
O, RĂMĂI
"O, rămâi, rămâi la mine,
Te iubesc atât de mult!
Ale tale doruri toate
Numai eu ştiu să le-ascult;
În al umbrei întuneric
Te asamăn unui prinţ,
Ce se uit-adânc în ape
Cu ochi negri şi cuminţi;
Şi prin vuietul de valuri,
Prin mişcarea naltei ierbi,
Eu te fac s-auzi în taină
Mersul cârdului de cerbi;
Eu te văd răpit de farmec
Cum îngâni cu glas domol,
În a apei strălucire
Întinzând piciorul gol
Şi privind în luna plină
La văpaia de pe lacuri,
Anii tăi se par ca clipe,
Clipe dulci se par ca veacuri."
Astfel zise lin pădurea,
Bolţi asupră-mi clătinând;
Şuieram l-a ei chemare
Ş-am ieşit în câmp râzând.
Astăzi chiar de m-aş întoarce
A-nţelege n-o mai pot...
Unde eşti, copilărie,
Cu pădurea ta cu tot?
О, ПОБУДЬ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
«О, побудь, побудь со мною,
Я ведь так люблю тебя,
Только я понять сумею:
То, о чем грустишь, скорбя.
Ты в тени ветвей зеленых
На царевича похож,
Что глядит глубоко в воду,
И разумен и пригож.
Сквозь шуршанье трав высоких,
Сквозь бурлящий водопад
Научу тебя я слышать
Тайный ход оленьих стад;
Вижу я, как, соблазнившись
Сладкогласною водой,
Ты коснулся струй блестящих
Обнаженною ногой.
Если ночью меж волнами
Полнолунья вспыхнет пламя,
Годы кажутся мгновеньем,
Миги кажутся веками».
Так мне лес шептал, листвою
Надо мною шевеля.
Я на зов ответил свистом
И, смеясь, ушел в поля.
А теперь, вернись я даже,
Я б не понял ничего…
Где ты, лес? Куда девалось
Время детства моего?
1879
ОСТАНЬСЯ...
/Перевод М. Зенкевича/
«Ты останься здесь, останься,
Только я люблю тебя,
Тайные твои признанья
Буду слушать я, любя.
Словно добрый принц из сказки,
Одинок, задумчив, тих,
Ты невольно заглядишься
В зеркала озер моих.
Меж стволами в отдаленье
Ты услышишь, задремав,
Робкие шаги оленьи
В колыханье сочных трав.
Чарами завороженный,
Запоешь ты песнь свою
И ногою обнаженной
Тронешь чистую струю.
Лунным серебром озера
Заколышутся слегка, —
Годы станут — как мгновенья,
А мгновенья — как века».
Так шумел мне лес ветвями,
Но в ответ на зов лесной
Я лишь свистнул, усмехнулся,
Выйдя на простор степной.
Но сейчас, вернись я к лесу,
Не сольюсь душою с ним...
Где ты, детство, сказки леса —
Все, что было мне родным?
1879
PE ACEEAŞI ULICIOARĂ...
Pe aceeaşi ulicioară
Bate luna în fereşti,
Numai tu de după gratii
Vecinic nu te mai iveşti!
Şi aceiaşi pomi în floare
Crengi întind peste zaplaz,
Numai zilele trecute
Nu le fac să fie azi.
Altul este al tău suflet,
Alţii ochii tăi acum,
Numai eu, rămas acelaşi,
Bat mereu acelaşi drum.
Ah, subţire şi gingaşă
Tu păşeai încet, încet,
Dulce îmi veneai în umbra
Tăinuitului boschet
Şi lăsându-te la pieptu-mi,
Nu ştiam ce-i pe pământ,
Ne spuneam atât de multe
Făr-a zice un cuvânt.
Sărutări erau răspunsul
La-ntrebări îndeosebi,
Şi de alte cele-n lume
N-aveai vreme să întrebi.
Şi în farmecul vieţii-mi
Nu ştiam că-i tot aceea
De te razimi de o umbră
Sau de crezi ce-a zis femeia.
Vântul tremură-n perdele
Astăzi ca şi alte dăţi,
Numai tu de după ele
Vecinic nu te mai arăţi!
СНОВА В ТОМ ЖЕ ПЕРЕУЛКЕ...
/Перевод И. Миримского/
Снова в том же переулке
Светит бледная луна.
Только ты меня не встретишь
У раскрытого окна.
Под окном все те же вязы,
И под ними та же тень.
Только этим старым вязам
Не вернуть ушедший день.
Ты теперь совсем другая,
И глаза твои не те.
Только я, оставшись прежним,
Все блуждаю в темноте.
Помнишь, опустив ресницы,
Словно в смутном полусне,
Приходила тихо-тихо
В рощу темную ко мне.
И на грудь мою склонялась
И, смущенье поборов,
О любви мне говорила
Речи страстные без слов.
Сердце радостно стучало,
И кружилась голова.
Поцелуи заменяли
Нам ненужные слова.
Но не знал я, опьяненный,
То, что знает мир давно:
Обнимать ли тень иль верить
Женским клятвам — все равно.
В занавесках бьется ветер,
Меркнет бледная луна.
Только ты меня не встретишь
У раскрытого окна.
1879
В ТОМ ЖЕ САМОМ ПЕРЕУЛКЕ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
В том же самом переулке
Вновь луна глядит в окно,
Только ты сквозь занавеску
Не посмотришь все равно.
И зацветших яблонь ветви
Простираются опять,
Только дням давно прошедшим
Днем сегодняшним не стать.
Ты душой другою стала,
Изменился даже взор,
Я один дорогой прежней
Все блуждаю до сих пор.
А бывало, мне навстречу
Выходила робко ты,
И таинственною тенью
Мне казалась сквозь кусты.
Я сжимал тебя в объятьях,
Позабыв о всем земном,
Не промолвив даже слова,
Говорили обо всем.
На тревожные вопросы
Поцелуй ответом был,
А спросить еще о чем-то
Не хватало просто сил.
Был влюблен я и не ведал,
Что всегда одно и то ж:
То ли женщине поверить,
То ли взять, как посох, ложь.
Ветер тронул занавеску,
Как в минувшие года,
Только ты уже в окошко
Не посмотришь никогда.
1879
DE CÂTE ORI, IUBITO...
De câte ori, iubito, de noi mi-aduc aminte,
Oceanul cel de gheaţă mi-apare înainte:
Pe bolta alburie o stea nu se arată,
Departe doară luna cea galbenă - o pată;
Iar peste mii de sloiuri de valuri repezite
O pasăre pluteşte cu aripi ostenite,
Pe când a ei pereche nainte tot s-a dus
C-un pâlc întreg de păsări, pierzându-se-n apus.
Aruncă pe-a ei urmă priviri suferitoare,
Nici rău nu-i pare-acuma, nici bine nu... ea moare,
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 106; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!