ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ – ЛИПОВЫЙ ЦВЕТ 12 страница
Visându-se-ntr-o clipă cu anii înapoi.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Suntem tot mai departe deolaltă amândoi,
Din ce în ce mai singur mă-ntunec şi îngheţ,
Când tu te pierzi în zarea eternei dimineţi.
1879
ЛЮБИМАЯ, ЛИШЬ ВСПОМНЮ...
/Перевод С. Шервинского/
Любимая, лишь вспомню минувшие годины,
Я вижу в океане бесчисленные льдины.
Ни звездочки на небе, — в безмолвии туманном
Луна лишь одиноко плывет пятном шафранным.
Над тысячами глыбин, швыряемых волнами,
Парит уныло птица с усталыми крылами.
Другая же на запад несется, улетая
В простор, где исчезает подруг пернатых стая.
Оставшаяся птица страдальчески взирает,
Не жаль ей, безразлично — она ведь умирает,
Ее в тот миг о прошлом томит воспоминанье...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все шире, необъятней меж нами расстоянье.
Я одинок всецело,— темнею, вамерзая,—
А ты уже исчезла в сиянии без края...
1879
ЛЮБИМАЯ, КАК ТОЛЬКО
О НАС Я ВСПОМИНАЮ...
/Перевод Ю. Кожевникова/
Любимая, как только о нас я вспоминаю,
Пред морем ледовитым себя я представляю:
Ни звездочки на небе не светит, лишь видна
В дали белесоватой, как желтый блик, луна.
Над тысячами гребней, вздымаемых волнами,
Устало машет птица замерзшими крылами,
В то время как подруга давно уж улетела
Со стаей перелетной в закатные пределы.
Страдальческие взгляды ей вслед она бросает,
Без радости, без боли, покорно... умирает,
На миг себе представив: в былом была какой.
|
|
|
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все дальше друг от друга становимся с тобой,
Покинутый навеки, во тьме я замерзаю,
Ты ж в вечном свете утра сияешь, исчезая.
1879
RUGĂCIUNEA UNUI DAC
Pe când nu era moarte, nimic nemuritor,
Nici sâmburul luminii de viaţă dătător,
Nu era azi, nici mâine, nici ieri, nici totdeuna,
Căci unul erau toate şi totul era una;
Pe când pământul, cerul, văzduhul, lumea toată
Erau din rândul celor ce n-au fost niciodată,
Pe-atunci erai Tu singur, încât mă-ntreb în sine-mi:
Au cine-i zeul cărui plecăm a noastre inemi?
El singur zeu stătut-au nainte de-a fi zeii
Şi din noian de ape puteri au dat scânteii,
El zeilor dă suflet şi lumii fericire,
El este-al omenimei izvor de mântuire:
Sus inimile voastre! Cântare aduceţi-i,
El este moartea morţii şi învierea vieţii!
Şi el îmi dete ochii să văd lumina zilei,
Şi inima-mi umplut-au cu farmecele milei,
În vuietul de vânturi auzit-am al lui mers
Şi-n glas purtat de cântec simţii duiosu-i viers,
Şi tot pe lângă-acestea cerşesc înc-un adaos:
Să-ngăduie intrarea-mi în vecinicul repaos!
Să blesteme pe-oricine de mine-o avea milă,
Să binecuvânteze pe cel ce mă împilă,
S-asculte orice gură, ce-ar vrea ca să mă râdă,
Puteri să puie-n braţul ce-ar sta să mă ucidă,
Ş-acela între oameni devină cel întâi
Ce mi-a răpi chiar piatra ce-oi pune-o căpătâi.
Gonit de toată lumea prin anii mei să trec,
Pân' ce-oi simţi că ochiu-mi de lacrime e sec,
Că-n orice om din lume un duşman mi se naşte,
C-ajung pe mine însumi a nu mă mai cunoaşte,
|
|
|
Că chinul şi durerea simţirea-mi a-mpietrit-o,
Că pot să-mi blestem mama, pe care am iubit-o —
Când ura cea mai crudă mi s-a părea amor...
Poate-oi uita durerea-mi şi voi putea să mor.
Străin şi făr' de lege de voi muri — atunce
Nevrednicu-mi cadavru în uliţă l-arunce,
Ş-aceluia, Părinte, să-i dai coroană scumpă,
Ce-o să asmuţe câinii, ca inima-mi s-o rumpă,
Iar celui ce cu pietre mă va izbi în faţă,
Îndură-te, stăpâne, şi dă-i pe veci viaţă!
Astfel numai, Părinte, eu pot să-ţi mulţumesc
Că tu mi-ai dat în lume norocul să trăiesc.
Să cer a tale daruri, genunchi şi frunte nu plec,
Spre ură şi blestemuri aş vrea să te înduplec,
Să simt că de suflarea-ţi suflarea mea se curmă
Şi-n stingerea eternă dispar fără de urmă!
1879
МОЛИТВА ДАКА
/Перевод Г. Вайнберга и Н. Энтелиса/
Когда слита с вселенной была земная твердь,
Когда скрывались в тайне бессмертие и смерть
И на вчера и завтра не расчленялась вечность,
А в множестве едином царила бесконечность;
Когда еще не знали про землю, воздух, небо
И все вокруг казалось загадочно и немо,
Ты был один в то время, и я постичь пытаюсь:
Кто этот бог, пред кем я смиренно преклоняюсь?
Он появился раньше богов высокочтимых,
Наполнил силой искру из вод необозримых,
Дает богам он душу, приносит миру счастье,
Людское избавленье — в его высокой власти.
|
|
|
Воспряньте же сердцами! Умножьте песнопенья!
Он смерть жестокой смерти и жизни воскресенье!
Он дал мне взор, чтоб видеть красу небесной тверди,
Вдохнул мне в сердце радость добра и милосердья.
Его я поступь слышу, когда бушует ветер,
И в песнях его голос торжествен и светел.
Но об одном еще я не устаю молиться, —
Чтоб в вечное забвенье он дал мне погрузиться.
Тех, кто меня жалеет, пусть он предаст проклятью,
А тех, кто угнетает, наполнит благодатью,
Пускай его участье заслужит мой хулитель,
Пусть моего убийцы он будет охранитель,
И пусть среди потомков не смолкнет славословье
Тому, кто вырвет камень, что взял я в изголовье.
Пускай он даст в удел мне гоненья и угрозы,
Пока из глаз ослепших не вытекут все слезы;
И вот, когда я в каждом врага лишь видеть буду,
Когда былой свой облик навеки позабуду,
Когда от горя сердце в груди окаменеет,
Когда проклясть язык мой родную мать посмеет
II ненависть любовью покажется мне страстной,—
Тогда, быть может, смерти настанет миг прекрасный.
И если так умру я, отверженным, забытым,
Пусть труп мой недостойный оставят незарытьм,
И тот, кто на съеденье собакам сердце бросит,
Венец твой драгоценный пускай с почетом носит,
|
|
|
А кто лицо у трупа побьет каменьев градом,
Тому даруй, владыка, бессмертие в награду.
Лишь так смогу тебе я за тщетный дар воздать,
Что счастье жить на свете ты захотел мне дать.
Не милостей прошу я, колени преклоняя,—
К проклятиям и гневу тебя я призываю,
Чтоб тихо растворилось в твоем мое дыханье
И я исчез навечно в бесследном угасанье.
1879
МОЛИТВА ДАКА
/Перевод Ю. Кожевникова/
Покуда ни бессмертья, ни смерти не бывало
И жизни капля света еще не предвещала,
Вчера, сегодня, завтра — их не было совсем,
Ведь все единым было, единство было всем,
Когда земля и небо, весь мир, и близь, и дали
К явленьям небывалым еще принадлежали,
Был только Ты, — поныне мы голову ломаем:
Кто этот бог, какому мы души поручаем?
До всех богов явившись, он был единый бог,
Он силу искры божьей из водных бездн извлек,
В богов вдохнул он душу и миру счастье дал,
Источником спасенья всем грешным людям стал.
Сердца возвысьте ваши! Прославьте песнопеньем:
Он смертью стал для смерти, для жизни воскресеньем!
Он даровал мне очи, чтоб видеть белый свет,
И сердце состраданьем наполнил с детских лет,
Его я поступь слышал сквозь гнев и рев стихии,
И в звуках тихой песни ловил его стихи я,
Но к этому вдобавок еще молю его я,
Чтоб он меня сподобил и вечного покоя.
Пусть проклянет любого, кто жалость вдруг проявит
Ко мне, пусть обласкает всех, кто меня раздавит,
Пусть только тех и слышит, кто мне в лицо хохочет,
Пускай тому даст силы, кто смерти мне захочет,
Пусть средь людей первейшим считаться будет тот,
Кто камень, в изголовье положенный, возьмет.
Преследуемый всеми, я доживу свой срок
И навсегда иссякнет горючих слез поток.
Для каждого пусть буду не человек, а зверь,
Ведь даже сам себя я не узнаю теперь.
Все чувства от страданий настолько омертвели,
Что мать проклясть могу я, любимую доселе...
Любовью представлялась мне ненависть слепая...
Возможно, боль забуду и сгину, умирая.
Когда же я скончаюсь, для всех чужой, постылый,
Пусть на дорогу бросят с презреньем труп остылый,
И пусть короной царской Отец главу оправит
Тому, кто вырвать сердце на труп собак натравит.
Кто ж мертвому камнями лицо разбить посмеет,
Тому пускай бессмертья Отец не пожалеет.
Лишь так, Отец, тебя бы смог отблагодарить
За то, что в этом мире мне дал возможность жить.
Даров молить не стану, колени преклоняя,
К проклятиям и гневу хочу склонить тебя я,
Почувствовать, как, дунув, прервешь мое дыханье,
И навсегда исчезнуть в извечном угасанье!
1879
ATÂT DE FRAGEDĂ...
Atât de fragedă, te-asameni
Cu floarea albă de cireş,
Şi ca un înger dintre oameni
În calea vieţii mele ieşi.
Abia atingi covorul moale,
Mătasa sună sub picior,
Şi de la creştet pân-în poale
Pluteşti ca visul de uşor.
Din încreţirea lungii rochii
Răsai ca marmura în loc —
S-atârnă sufletu-mi de ochii
Cei plini de lacrimi şi noroc.
O, vis ferice de iubire,
Mireasă blândă din poveşti,
Nu mai zâmbi! A ta zâmbire
Mi-arată cât de dulce eşti,
Cât poţi cu-a farmecului noapte
Să-ntuneci ochii mei pe veci,
Cu-a gurii tale calde şoapte,
Cu-mbrăţişări de braţe reci.
Deodată trece-o cugetare,
Un văl pe ochii tăi fierbinţi:
E-ntunecoasa renunţare,
E umbra dulcilor dorinţi.
Te duci, ş-am înţeles prea bine
Să nu mă ţin de pasul tău,
Pierdută vecinic pentru mine,
Mireasa sufletului meu!
Că te-am zărit e a mea vină
Şi vecinic n-o să mi-o mai iert,
Spăşi-voi visul de lumină
Tinzându-mi dreapta în deşert.
Ş-o să-mi răsai ca o icoană
A pururi verginei Marii,
Pe fruntea ta purtând coroană —
Unde te duci? Când o să vii?
1879
ЦВЕТАМИ БЕЛЫМИ ЧЕРЕШНИ…
/Перевод Н. Стефановича/
Цветами белыми черешни
Дано красе твоей цвести.
Явилась, ангела безгрешней,
Ты мне на жизненном пути.
Ты по ковру проходишь мимо,
Шуршат холодные шелка, —
Ты вся, как сон, неуловима
И, как мечта моя, легка.
Вот из тяжелых складок платья
Ты, словно мрамор, поднялась.
Души не в силах оторвать я
От влажных и счастливых глаз.
Мечтаний светлая зарница!
Невеста в золоте лучей!
О, почему я стал страшиться
Улыбки ласковой твоей?
Не улыбайся, нет, не надо!
Мне счастье очи обожгло__
И только — рук твоих прохлада,
И только — губ твоих тепло.
Но словно траур темной ткани
Завесил свет лучистых глаз.
О тень несбывшихся желаний!
Любовь, как сон, оборвалась.
Уходишь ты, но, все теряя,
Тебя не буду я искать...
Мечта души моей святая,
Отныне я один опять.
За призрак счастья — боль разлуки,
За дивный взгляд, за светлый сон
И простирать напрасно руки
Тебе вослед я обречен.
Но ты вернешься! В сумрак черный
Ты погрузиться мне не дашь...
Как девы лик нерукотворный,
Ты засверкаешь, — о, когда ж?
1879
Перевод Н. Стефановича
ТЫ ТАК СВЕЖА
/Перевод Ю. Кожевникова/
Ты так свежа, что ты б сравнилась
С черешни матовым цветком,
Как ангел средь людей явилась
На жизненном пути моем.
Ступаешь по ковру — несмятый
Едва шуршит под шелком он,
От каблучков до гребня — вся ты
Плывешь, как мимолетный сон.
Ты беломраморной богиней
Вся проступаешь сквозь наряд,
И в душу проникает синий,
И слез и счастья полный взгляд.
Сон о любви, живой и зыбкий,
О дева сказочной мечты,
Не улыбайся! Ведь улыбкой
Всю прелесть оттеняешь ты.
Ночных восторгов обещаньем
Меня ты ослепляешь вдруг,
И пламенным твоим шептаньем,
И ледяным объятьем рук.
И вот мелькнуло угрызенье,
И пылкий взор укрыла сень
Решительного отчужденья —
Желанья сладостного тень.
Уходишь ты, и мне понятно
До горечи, какой не знал,
Что я навеки, безвозвратно
Души невесту потерял!
Виновен я, узрев виденье
Тебя, и не прощу себе
За светлый сон мне искупленье —
Лишь руку простирать в мольбе.
Останься навсегда иконой
И воплощеньем чистоты,
С главой, увенчанной короной...
Где ты теперь? Вернешься ль ты?
1879
Перевод Ю. Кожевникова
SONETE
1.
«Afară-i toamnă, frunză-mprăştiată…»
Afară-i toamnă, frunză-mprăştiată,
Iar vântul zvârle-n geamuri grele picuri;
Şi tu citeşti scrisori din roase plicuri
Şi într-un ceas gândeşti la viaţa toată.
Pierzându-ţi timpul tău cu dulci nimicuri,
N-ai vrea ca nime-n uşa ta să bată;
Dar şi mai bine-i, când afară-i zloată,
Să stai visând la foc, de somn să picuri.
Şi eu astfel mă uit din jeţ pe gânduri,
Visez la basmul vechi al zânei Dochii;
În juru-mi ceaţa creşte rânduri-rânduri;
Deodat-aud foşnirea unei rochii,
Un moale pas abia atins de scânduri...
Iar mâini subţiri şi reci mi-acopăr ochii.
2.
«Sunt ani la mijloc şi-ncă mulţi vor trece…»
Sunt ani la mijloc şi-ncă mulţi vor trece
Din ceasul sfânt în care ne-ntâlnirăm,
Dar tot mereu gândesc cum ne iubirăm,
Minune cu ochi mari şi mână rece.
O, vino iar! Cuvinte dulci inspiră-mi,
Privirea ta asupra mea se plece,
Sub raza ei mă lasă a petrece
Şi cânturi nouă smulge tu din liră-mi.
Tu nici nu ştii a ta apropiere
Cum inima-mi de-adânc o linişteşte,
Ca răsărirea stelei în tăcere;
Iar când te văd zâmbind copilăreşte,
Se stinge-atunci o viaţă de durere,
Privirea-mi arde, sufletul îmi creşte.
3.
«Când însuşi glasul gândurilor tace…»
Când însuşi glasul gândurilor tace,
Mă-ngână cântul unei dulci evlavii —
Atunci te chem; chemarea-mi asculta-vei?
Din neguri reci plutind te vei desface?
Puterea nopţii blând însenina-vei
Cu ochii mari şi purtători de pace?
Răsai din umbra vremilor încoace,
Ca să te văd venind — ca-n vis, aşa vii!
Cobori încet... aproape, mai aproape,
Te pleacă iar zâmbind peste-a mea faţă,
A ta iubire c-un suspin arat-o,
Cu geana ta m-atinge pe pleoape,
Să simt fiorii strângerii în braţe —
Pe veci pierduto, vecinic adorato!
СОНЕТЫ
/Перевод Ю. Александрова/
1.
«Срывает осень хрупкие листы…»
Срывает осень хрупкие листы;
Дожди шумят, по стеклам ударяя...
Поблекших писем строки разбирая,
Всю жизнь свою припоминаешь ты.
В чудесных пустяках часы теряя,
Блаженствуешь, а двери заперты,
И скоро песня вьюг из темноты
Тебя баюкать станет, замирая.
Сижу один я около огня,
О Докии мечтая, фее снежной;
Ночная мгла плывет на смену дня;
Твои шаги скользят во тьме мятежной,
И руки тонкие, обвив меня,
Коснулись глаз моих прохладой нежной.
2.
«Проходят годы худшей из разлук…»
Проходят годы худшей из разлук;
Но в памяти моей, как сновиденья,
Живут любви священные мгновенья,
Глаза огромные, прохлада рук...
Приди же вновь! Даруй успокоенье!
Твой чистый взгляд спасет меня от мук;
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 98; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!