Актуальные процессы русского синтаксиса (на материале прозы

Стр 1 из 75Следующая ⇒

Российский государственный педагогический университет

им. А. И. Герцена

С. Г. Ильенко

КОММУНИКАТИВНО-СТРУКТУРНЫЙ

СИНТАКСИС

СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА

Допущено Учебно-методическим объединением

по направлениям педагогического образования

Министерства образования и науки РФ

в качестве учебного пособия для студентов,

обучающихся по направлению

«Филологическое образование»

Санкт-Петербург

Издательство РГПУ им. А. И. Герцена

2009

ББК 81.2Р-4

И 45

Ответственный редактор

М. Я. Дымарский

Редактор

И. А. Мартьянова

Рецензенты :

доктор филологических наук, профессор К. А. Рогова

(Санкт-Петербургский государственный университет);

доктор филологических наук, профессор Г. М. Васильева

(Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена)

Ильенко С . Г.

И 45 Коммуникативно-структурный синтаксис современного

русского языка / Отв. ред. М. Я. Дымарский. — СПб.: Изд-

во РГПУ им. А. И. Герцена, 2009. — 398 с.

ISBN 978–5–8064–

Учебное пособие содержит изложение всех вопросов синтаксиса современного

русского языка, предусмотренных программами университетов, а также вопросы и за-

дания для самостоятельной работы студентов. Адресовано студентам филологических

специальностей и преподавателям университетов, специалистам по синтаксису.

ББК 81.2Р-4

ISBN 978–5–8064–

Печатается по рекомендации кафедры рус -

ского языка и решению редакционно -издательского

совета РГПУ им . А. И. Герцена

© С. Г. Ильенко, 2009

© Н. М. Сергеева, дизайн обложки, 2009

© Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2009

СОДЕРЖАНИЕ

Список рекомендуемой литературы ................................................................. 6

Несколько замечаний о причине и смысле появления этой книги,

или О «замыслах» науки и «вымыслах» обучения ее основам ..................... 8

Аксиоматика .............................................................................................. 18

Проблематика ............................................................................................ 20

О предмете синтаксиса, или Что и как должно изучаться в син-

таксисе на современном этапе ........................................................................ 25

Введение .................................................................................................... 25

Антропоцентризм языковой системы и необходимость инте-

грального подхода .................................................................................... 27

«Окно в морфологию», или Синтаксис как часть грамматики

наряду с морфологией .............................................................................. 28

Основания коммуникативно-структурного подхода ............................ 32

Лексико-синтаксическая координация ................................................... 41

Проблема синтаксических единиц на современном этапе

их изучения ....................................................................................................... 44

Словосочетание и его типы (лекция с элементами диалога)........................ 61

Элементарные и неэлементарные словосочетания ............................... 62

Из истории изучения словосочетания ..................................................... 63

Сопоставление основных признаков словосочетания и пред-

ложения ...................................................................................................... 65

Синтаксическая связь между компонентами словосочетания ............. 69

Общая характеристика подчинительной связи в словосоче-

тании ........................................................................................................... 73

Морфологическая характеристика словосочетаний ............................. 80

Семантическая характеристика словосочетания ................................... 82

Словосочетания с прямым (неопосредованным) и опосредо-

ванным значениями .................................................................................. 82

Соотнесенность членов предложения и компонентов слово-

сочетания ................................................................................................... 83

Свободные и несвободные словосочетания .......................................... 85

Двусоставное предложение. Подлежащее и сказуемое ............................... 86

Введение .................................................................................................... 86

Подлежащее .............................................................................................. 88

Сказуемое .................................................................................................. 92

Простое глагольное сказуемое ................................................................. 95

Осложненное сказуемое ........................................................................... 96

Составные сказуемые ................................................................................ 98

Составное именное сказуемое ................................................................. 99

Составное глагольное сказуемое ........................................................... 103

Сложные сказуемые ................................................................................ 103

Односоставные предложения ........................................................................ 108

Введение .................................................................................................. 108

Номинативное предложение ................................................................. 114

Генитивное предложение ....................................................................... 119

Глагольно-личные предложения ........................................................... 121

Определенно-личное предложение ....................................................... 124

Обобщенно-личное предложение .......................................................... 127

Неопределенно-личное предложение ................................................... 127

Инфинитивное предложение ................................................................. 131

Безличное предложение (краткий конспект с заданиями

для самостоятельной работы) ................................................................ 137

Проблема вокативного предложения ................................................... 141

Концепция иерархии членов предложения на современном этапе

их изучения (конспект) .................................................................................. 150

Введение .................................................................................................. 150

Общая характеристика детерминантов ................................................ 157

Несколько замечаний о семантической структуре предло-

жения, семантическом синтаксисе и проблеме типологии

предложения ............................................................................................ 162

Структурная схема предложения ................................................................. 167

Введение .................................................................................................. 167

Анализ структуры предложения с опорой на понятие струк-

турной схемы .......................................................................................... 171

Межличностная составляющая предложения (коммуникативная

ось) ................................................................................................................... 180

Введение .................................................................................................. 180

Типы предложений по цели высказывания ......................................... 183

Вопросительные предложения ............................................................... 189

Побудительные предложения ................................................................ 194

Повествовательные предложения .......................................................... 198

Неполное предложение как средство межличностного

контакта ................................................................................................... 201

Обращение ............................................................................................... 214

Роль обращения в организации текста .................................................. 218

Вводные компоненты ............................................................................. 220

Способы выражения вводных компонентов ........................................ 222

Вопрос о вставных конструкциях ......................................................... 227

Актуальное членение предложения (высказывания) .......................... 228

Парцелляция ............................................................................................ 232

Понятие о системе осложненного предложения и место в ней

однородных и обособленных членов предложения ................................... 233

Однородные члены предложения ......................................................... 235

Обобщающие слова и их типы ............................................................... 245

Обособленные члены предложения ...................................................... 250

Сложное предложение ................................................................................... 261

Семантико-структурная и коммуникативная природа слож-

ного предложения. Общая типология .................................................. 261

Сочинение и подчинение как традиционная оппозиция

при построении типологии сложного предложения ........................... 271

Сложноподчиненное предложение как ядерная конструкция

сложного предложения .......................................................................... 280

Структурно-семантическая классификация ......................................... 286

Бессоюзное сложное предложение ....................................................... 304

Чужая речь: оппозиция «прямая vs. косвенная речь» как ориентир

представления проблемы в учебных целях ................................................. 320

Актуальные процессы русского синтаксиса (на материале прозы

последнего двадцатилетия) ( И . А. Мартьянова ) ......................................... 338

Сложное синтаксическое целое (М . Я. Дымарский).................................... 353

Итоговое задание для самопроверки ............................................................ 375

Заключение ..................................................................................................... 387

Послесловие .................................................................................................... 390

Именной указатель ......................................................................................... 393

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

О с н о в н о й

Акимова Г . Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. —

М., 1990.

Белошапкова В . А. Современный русский язык: Синтаксис. — М., 1977.

Виноградов В . В. Избранные труды: Исследования по русской грам-

матике. — М., 1975.

Грамматика русского языка. Т. 2. — М., 1952–1954.

Грамматика современного русского литературного языка. — М., 1970.

Золотова Г . А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных

единиц русского синтаксиса. — М., 1988.

Золотова Г . А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная

грамматика русского языка. — М., 1998 (2-е изд.: 2004).

Пешковский А . М. Русский синтаксис в научном освещении. Изд. 7-е.

— М., 1956. (Или: Изд. 8-е, с предисл. акад. Ю. Д. Апресяна:

М., 2001.)

Потебня А . А. Из записок по русской грамматике. — М., 1958.

Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразо-

вание. Морфология. Синтаксис (с. 592–835) / Под общ. ред.

Л. А. Новикова. — СПб., 1999.

Шахматов А . А. Синтаксис русского языка. — Л., 1941. (Или: Изд.

3-е, с предисл. Е. В. Клобукова: М., 2001.)

Д о п о л н и т е л ь н ы й

Арутюнова Н . Д. Предложение и его смысл. — М., 1976.

Борисова М . Б. Голос автора и голос героя в драматургическом тексте

// Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века. —

СПб., 1998. С. 248–258.

Буслаев Ф . И. Историческая грамматика русского языка. — М., 1959.

Ванников Ю . В. Синтаксис речи и синтаксические особенности рус-

ской речи. — М., 1979.

Граудина Л . К., Ицкович В. А., Катлинская Л. П. Грамматическая пра-

вильность русской речи: Опыт частотно-стилистического

словаря вариантов. — М., 1976.

С п и со к р е к ом е н д у емой л и т е р а т у р ы

Дымарский М . Я. Проблемы текстообразования и художественный

текст. Изд. 3-е, испр. — М., 2006.

Дымарский М . Я. Высказывание и коммуникативность // Проблемы

функциональной грамматики: Полевые структуры: Колл.

моногр. / Отв. ред. А. В. Бондарко, С. А. Шубик. — СПб.,

2005. С. 292–332.

Земская Е . А., Китайгородская М. В., Ширяев Е. Н. Русская разговор-

ная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. —

М., 1981.

Золотова Г . А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. —

М., 1982.

Иванова В . Ф. История и принципы русской пунктуации. — Л., 1962.

Ильенко С . Г. Синтаксические единицы в тексте // Ильенко С. Г. Ру-

систика: Избр. труды. — СПб., 2003.

Лаптева О . А. Русский разговорный синтаксис. — М., 1976.

Мартьянова И . А. Киновек русского текста: парадокс литературной

кинематографичности. 2-е изд. — СПб., 2002.

Мартьянова И . А. Текст киносценария и киносценарий текста. —

СПб., 2003.

Распопов И . П. Строение простого предложения в современном рус-

ском языке. — М., 1970.

Русская грамматика. Т. 2. — М., 1980.

Русский язык: Энциклопедия. — М., 1979.

Современный русский литературный язык / Под ред. Н. М. Шанского. —

Л., 1981. [Раздел «Синтаксис» (с. 412–579) написан И. П. Рас-

поповым.]

Тарланов З . К. Университетский курс синтаксиса в научно-историче-

ском освещении. — Петрозаводск, 2007.

Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность /

Отв. ред. А. В. Бондарко. — Л., 1990.

Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность.

Коммуникативная перспектива высказывания. Определен-

ность / неопределенность / Отв. ред. А. В. Бондарко. — СПб.,

1992.

Шаймиев В . А. Краткий словарь-справочник современных лингвисти-

ческих терминов в цитатах. — СПб., 1999.

Шведова Н . Ю. Активные процессы в современном русском синтак-

сисе: Словосочетание. — М., 1966.

НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ

О ПРИЧИНЕ И СМЫСЛЕ ПОЯВЛЕНИЯ ЭТОЙ КНИГИ, или

О «ЗАМЫСЛАХ» НАУКИ

И «ВЫМЫСЛАХ» ОБУЧЕНИЯ ЕЕ ОСНОВАМ

Любезные читатели!

Перед вами издание, которое (впрочем, как и любое) необхо-

димо представить. Однако почти всякому, кто принимается за

предисловие, вспоминаются известные слова Лермонтова о том,

что читатели предисловий не читают. Смущенный пишущий

начинает искать разные способы выхода из затруднительного

положения. Одни делают свое предисловие очень кратким, дру-

гие придумывают для него новые названия (например, «Вместо

предисловия»), третьи надеются привлечь адресата необычно-

стью первого высказывания, в нашем случае — необычностью

устаревшего обращения: любезные читатели (а не просто чита -

тель) — то есть «предусмотрительные к другим», «учтивые» (как

указывает толковый словарь), а также «уважающие труд других

людей, вызывающие симпатию своей любознательностью» (это

привносится в данном случае автором).

Итак, любезные читатели, на кафедре русского языка ста-

рейшего в России педагогического университета — Герценовско-

го — не однажды возникала потребность в создании учебного

пособия по современному русскому литературному языку, в том

числе по синтаксису.

Писать учебник по более или менее сложившемуся трафарету

мы сочли нецелесообразным. К тому же в наше «компьютерно-

интернетное» время, при современных издательских возможно-

стях, необходимость в учебниках «для всей страны» стремитель-

но себя изживает.

В в е д е н и е

Ведущим российским университетам целесообразно распола-

гать специальными сериями учебных книг, предназначенных не

просто студентам соответствующей специальности, а конкрет-

ным студентам, слушающим курс конкретного профессора. Было

бы отрадно, если бы каждая такая учебная книга (включающая не

только теорию предмета, но и разного рода материалы для само-

стоятельного использования) представала как новаторская, обла-

дала «лица необщим выраженьем» (по формуле Е. А. Баратын-

ского). Это, безусловно, не исключает возможности, а при

успешном результате — необходимости гораздо более широкого

использования учебных книг, чем рамки отдельно взятого вуза.

Думается, что именно так может осуществляться в этой сфере

известный принцип дополнительности Нильса Бора.

Обдумывая содержание, объем, главные ориентиры будуще-

го издания, исполнители хорошо понимали, что, предпринимая

обновление жанра учебного пособия, надо иметь в виду не только

форму, но также исходные теоретические установки.

Что касается обновления формально-композиционной орга-

низации курса, то оно выливается в использование трех видов

подачи материала: 1) лекций, 2) лекций с элементами диалога,

3) конспектов лекций1.

Большинство лекций и цикл конспектов подготовлены

С. Г. Ильенко, темы «Сложное синтаксическое целое» —

М. Я. Дымарским, «Актуальные процессы русского синтаксиса

(на материале прозы последнего двадцатилетия)» — И. А. Марть-

яновой.

Однако формально-композиционное обновление — не глав-

ное и не самоцель. Намного существеннее обновление содержа-

тельное — а оно необходимо: его требует время, его требуют

и значительные изменения в том, каков сегодняшний студент.

В последнее время наша школа в поисках новых содержательных

и организационных ориентиров наряду с определенными успе-

хами утратила многое из того, что накапливалось десятилетиями.

Это прежде всего затронуло гуманитарную сферу, естественно

1 Конспектами лекций авторы сочли возможным ограничиться в тех случа-

ях, когда соответствующие темы наилучшим образом отражены в существую-

щей учебной литературе.

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

и филологическую. Обнаружилась, в частности, значительная

трещина в том (иногда, правда, хрупком) единстве, которое

существовало в обучении русскому языку и литературе. Почте-

ние к словесности стремительно утрачивается. Стали забываться

признания ученых о роли искусства в развитии науки, в том чис-

ле словесного искусства с таким его мощным инструментом, как

человеческая речь. Напомним хотя бы принципиальное призна-

ние В. И. Вернадского: «Некоторые части даже современного

научного мировоззрения были достигнуты не путем научного

искания или научной мысли — они вошли в науку извне: из

религиозных идей, из философии, из общественной жизни, из ис-

кусства»2.

В это же десятилетие у студентов (даже филологов) обнару-

жились более отчетливо трудности в восприятии аспектной по-

дачи синтаксической системы русского языка. Иначе говоря, в

очередной раз встал вопрос о методологическом и методико-

теоретическом основаниях курса. И преподавательский опыт, и

обращенность к психолого-педагогическим основам подсказыва-

ли, что в обучении языку необходимо сохранить последователь-

ную ориентацию на форму. Обобщенно выражаясь, грамматиче-

ская структура — это взаимодействие форм, но она подчинена

обслуживанию коммуникативной функции языка. Как это орга-

нично соединить? Какая общесемантическая языковая категория

может представить это в единстве? Один из возможных вариан-

тов в данном случае и предлагается. Речь идет о выдвижении

в качестве организатора структурно-коммуникативного описания

категории лица. Именно эта категория лежит в основе как грам-

матического, так и коммуникативного значения основной еди-

2 Вернадский В . И. Биосфера и ноосфера. — М., 2004. С. 200.

См. также: «Две ветви познания — искусство и наука — были и для В. И. Вер-

надского «как бы продолжением органов чувств, связывающих его со всем чело-

вечеством, со всей вселенной. «Художественное творчество выявляет нам кос-

мос, проходящий через сознание живого существа, — писал он. — Прекращение

деятельности человека в области искусства… не может не отразиться болезнен-

ным… подавляющим образом на науке» (Баландин Р . К. Жизнь, мысль, бессмер-

тие. — М., 1988. С. 122. Цит. по: Штайн К . Э., Бобылев С. Ф., Пейренко Д. И.

Небо. Солнце. Земля. Традиционная символика дома в городской среде Ставро-

польского края. — Ставрополь: СГУ, 2008. С. 287.

В в е д е н и е

ницы синтаксиса — предложения, т. е. в основе формирования

предикативности и так называемой коммуникативной оси (о чем

будет сказано особо).

Автор исходит в данном случае из того, что появление еще

одного учебного пособия может быть оправдано решением двух

основных задач: общеметодической (соотнесенность объекта

науки и предмета учебной дисциплины) и общеметодологической

(определение общего подхода к изучению синтаксической сис-

темы). Иначе говоря, надо было ответить прежде всего на два

вопроса:

1) в чем суть общего и различного в соотнесенности науки

с учебной дисциплиной, которая предназначена для обучения

научным основам и их применению, а следовательно: каково

соотношение индукции и дедукции в преподнесении учебного

материала;

2) каковы основные методологические (общетеоретические)

ориентиры предлагаемого лекционного курса.

Ответ на первый вопрос подразумевает прежде всего нахож-

дение оптимальной пропорции между дедукцией и индукцией,

между анализом и синтезом, поскольку собственно научное ис-

следование языка и его «преподнесение» в качестве предмета

обучения — принципиально разные процессы. Главное их раз-

личие связано с разной природой их антропоцентризма. По заме-

чанию М. В. Панова, «в нашей отечественной культурной тради-

ции лингвистика и методика преподавания русского языка всегда

были союзники»3. Поэтому на первый взгляд может показаться,

что объект науки и предмет обучения этой науке — «близнецы-

братья». Но это не так. Да, братья, даже родные, но не близнецы.

Если применительно к языкознанию при исследовании его объ-

ектов довлеет формула «человек в языке», то при знакомстве

с предметами лингвистического обучения довлеет другая форму-

ла: «язык в человеке». Отсюда вытекает ряд следствий, среди

которых главная — ориентация на интеграцию при обучении,

синтез, — и это несмотря на замечательные достижения при при-

3 Панов М . В. Лингвистика и методика преподавания русского языка // Во-

просы языкознания. 1989. № 1. С. 31.

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

менении «аспектного» метода в науке. Исследовать и усвоить —

не одно и то же. Не случайны были жалобы представителей

технической интеллигенции 50–80-х годов, чувствующих себя

ответственными за культуру, в том числе — языковую: «“Грам-

матика русского языка” АН СССР 1952–1954 гг., как и словарь,

были для нас настольными книгами, а вот “Русская грамматика-

80” написана лингвистами для себя!»4

Доля правды в этом высказывании есть: в «Грамматике-80»,

особенно в ее томе, посвященном синтаксису, больше внимания

уделено презентации новых решений теоретических проблем (не

всегда бесспорных), чем конкретному описанию синтаксических

единиц и их функций, которые при аспектном (автономном) рас-

смотрении распадаются на отдельные и не всегда связываемые

друг с другом в сознании читателя островки5. Эти «отдельные ост-

ровки» не должны преобладать и при обучении русскому языку6.

Именно потому, что дидактические задачи имеют дело с уче-

том возможностей человека своевременно (ключевое слово!)

переработать то количество информации, которое он получает

(а ее становится все больше и больше), — наиболее действенной

становится ориентация на интеграцию. Говоря о методических

устремлениях курса, следует помнить и об осуществлении об -

щефилологического подхода, связанного, как было сказано, с

обучением словесности в целом. Нельзя ограничиваться лишь от-

бором так называемого «иллюстративного материала»: он должен

рассматриваться в принципиально ином качестве — как рече-

вой и текстовый источник синтаксической, а в необходимых слу-

4 При этом подразумевался прежде всего второй — синтаксический — том

«Русской грамматики». Разделы же I тома, посвященные, в частности, морфоло-

гии и словообразованию, подобных нареканий не вызывали.

5 В этом свете не кажется убедительным тезис: «Академические граммати-

ки русского языка должны быть одним из основных источников курса синтак-

сиса» (Казаков В . П. Словосочетание в лекционном курсе синтаксиса // Тенден-

ции развития русского языка: Сборник статей к 70-летию проф. Г. Н. Акимовой. —

СПб., 2001. С. 120; полужирный шрифт мой. — С . И.).

6 Читая курс синтаксиса в 1980-е годы, я опиралась на аспектное рассмотрение

синтаксической системы — и на первых порах делала это с увлечением. Но резуль-

таты освоения студентами курса синтаксиса оказывались значительно хуже, что

проявлялось как на государственных экзаменах, так и в дипломных работах.

В в е д е н и е

чаях — и общефилологической интерпретации. И, наконец, еще

одно методическое признание — пристальное внимание к слуша-

телю, рассматриваемому как соучастник становления курса.

Реализация же методологической основы курса связана с вы-

явлением той его главной опоры, которая обычно именуется лин-

гвистическим направлением или основным подходом. В данном

случае избирается коммуникативно -структурный подход.

Представляется, что объявление в 80-е годы об уже сформи-

ровавшемся семантико-структурном направлении (подходе) было

фактом не столько действительным, сколько желаемым (см.

учебное пособие В. В. Бабайцевой и Л. Ю. Максимова7). Этот

«новый подход» не был подкреплен ни вновь сложившейся тер-

минологией (за исключением теории сложного предложения), ни

системой научно-исследовательских методик.

Поворот же к тщательному изучению языковой семантики,

функционально-смысловых полей (А. В. Бондарко, Ю. А. Пупы-

нин, М. Д. Воейкова и др.8), говорящей личности (Т. Г. Винокур,

Ю. Н. Караулов и др.), речевых актов в лингвистической праг-

матике (Н. Д. Арутюнова, Т. М. Николаева, Е. В. Падучева,

Р. И. Павилёнис и др.), а также к «устройству текста», наиболее

антропоцентричного речевого произведения (О. И. Москальская,

И. Р. Гальперин, Г. А. Золотова, Н. А. Слюсарева, М. Я. Дымар-

ский и др.), — все это требовало усиления (в данном случае в

курсе синтаксиса) коммуникативной составляющей. Естественно,

это привело к значительному, принципиально важному пополне-

нию терминологии, связанному прежде всего с актуальным чле-

нением предложения (коммуникативное намерение, тема, рема,

7 «§13. Структурно-семантическое направление. Структурно-семантическое

направление в наше время представлено несколькими разновидностями: в одних

случаях больше внимания уделяется структуре, в других — семантике <…>

Структурно-семантическое направление является очередным этапом эволюции

традиционного языкознания, которое не остановилось в своем развитии, а стало

фундаментальной основой для синтеза достижений различных аспектов в изуче-

нии и описании языка и речи» (Бабайцева В . В., Максимов Л. Ю. Современный

русский язык. III. Синтаксис и пунктуация. — М., 1981. С. 31).

8 Следует особенно выделить книгу Т. В. Шмелевой «Семантический син-

таксис: Текст лекций» (Красноярск, 1988).

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

тема -рематическая структура, коммуникативная перспектива

и др.) (И. П. Распопов, О. А. Лаптева, И. И. Ковтунова)9.

Важно подчеркнуть особо, что в формировании предлагае-

мой в данном случае обновленной модели описания синтаксиче-

ской системы русского языка (в учебных целях) существенную

роль сыграла книга И. П. Распопова10, в которой автор разграни-

чивал «конструктивно-синтаксический» и «коммуникативно-

синтаксический» аспекты строения предложения. Применительно

ко второму он писал: «предложение характеризуется как единица

коммуникации со свойственным ей и формально сигнализируе-

мым сообщительным смыслом» (указ. соч., с. 31)11.

Необходимыми условиями для осуществления предложении-

ем — главной единицей синтаксиса — коммуникативной функ-

ции являются 1) наличие средств , ориентированных на отра-

жение фактов, событий окружающей действительности, «поло-

жений дел»; 2) наличие мыслительного механизма, связанного

с переработкой этого отражения; 3) наличие средств , обеспечи-

вающих оптимизацию самого коммуникативного процесса.

При этом надо иметь в виду, что «в практике человеческого

общения коммуникативная функция может реализоваться и без

синтаксической организации как таковой — за исключением

интонационной оформленности, которая в случаях типа Вот еще !,

Неужели ?, Ау !, Нет и т. п. оказывается единственным средством,

придающим данной знаковой последовательности характер выска-

9 Что касается учебников, то наиболее полно вопрос об актуальном члене-

нии изложен О. А. Крыловой в учебнике под ред. Л. А. Новикова (см. Список

рекомендуемой литературы.)

10 Распопов И . П. Строение простого предложения в современном русском

языке. — М., 1970. См. рецензию: Ильенко С . Г. [Рецензия на:] Распопов И. П.

Строение простого предложения… // Русский язык в школе. 1972. № 1.

11 Наши отклонения от общей концепции И. П. Распопова, не считая неко-

торых частностей, связаны с тем, что в качестве основы, предопределяющей

собственно-коммуникативную «ветвь» предложения, мы выделяем категорию

лица, которая — что принципиально — является в то же время определяющей и

в формировании предикативности. Кроме того, мы значительно расширяем ар-

сенал средств, которые, принадлежа к области синтаксиса, нацелены на увели-

чение эффективности самого коммуникативного процесса (у И. П. Распопова в

число таких средств входят только актуальное членение, которому посвящена

основная часть его книги, и типы предложений по цели высказывания).

В в е д е н и е

зывания, единицы коммуникации. Фактически лишенные син-

таксической организации, такие высказывания, однако, успешно

осуществляют коммуникативную функцию, могут служить пол-

ноценными репликами в диалоге, способными резко изменить его

течение и т. д. С другой стороны, такие высказывания находятся в

абсолютной зависимости от конкретной ситуации общения и вне

этой ситуации лишены смысла и способности выполнять комму-

никативную функцию. Такие высказывания мы называем ситуа -

тивно зависимыми — в отличие от ситуативно независимых

высказываний, которые в обязательном порядке обладают синтак-

сической организацией. Ситуативно зависимое — наиболее древ-

ний тип человеческого высказывания: в его основе лежит меха-

низм безусловной и автоматической соотнесенности с моментом

речи (и только с ним!), отработанный миллионами лет эволюции

в системах коммуникации животных. Ситуативно независимое

высказывание, обладающее синтаксической организацией, может

быть соотнесено с различными планами действительности (в

том числе и воображаемой) и способно сохранять осмысленность

и выполнять коммуникативную функцию, даже будучи вырван-

ным из ситуации (контекста), к которой (которому) оно изначаль-

но было прикреплено» (М. Я. Дымарский).

Говоря о трех условиях функционирования предложения в

качестве коммуникативной единицы (наличие системы средств

отражения, мыслительного механизма и средств оптимизации

коммуникативного процесса), мы имеем в виду предложение как

основу ситуативно независимого высказывания.

Выбор общего методологического направления — коммуни-

кативно-структурного — предопределяется особой ролью кате-

гории лица (в которой главенствующим признается 1-е лицо),

являющейся точкой отсчета как для «формализаторов» предика-

тивности (модальности и синтаксического времени), так и для

«формализаторов» коммуникативной оси.

Авторы и редакторы предлагаемой книги относят себя к тому

«ряду синтаксистов» (о которых упоминает В. А. Белошапкова),

для которых отправной категорией, формализующей предикатив-

ность, является именно категория лица. Именно она есть не

только глубинное, но и явное проявление антропоцентричности

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

всей языковой системы, она же составляет одну из важнейших

ориентаций и при философском осмыслении языка.

О коммуникативной оси скажем несколько подробнее, по-

скольку это понятие в излагаемой концепции становится весьма

существенным фактором.

Коммуникативная сущность языка может быть представлена

как сообщение, предназначенное кем -то кому-то. Речь идет об

адресации от Я к ТЫ с возможностью постоянной взаимозамены,

при которой ТЫ становится Я, а Я исполняет роль ТЫ. Ср.:

С т а р ш и й б р а т . Это ты принес такую красивую елку?

М л а д ш и й б р а т . Нет, не я, а почему ты подумал, что это я?

С т а р ш и й б р а т . Я же знаю, что ты любишь сюрпризы.

Создается ситуация, когда оба участника коммуникации

совмещают в себе две функции: говорящего — и слушателя,

являющегося потенциальным говорящим. В свое время М. Бубер

писал о симбиозе Я—ТЫ, противопоставленном симбиозу

Я—ОНО, рассматривая и то и другое в качестве единых «основ -

ных слов» и закрепляя за каждым из них принципиально различ-

ные аспекты мира человека: «Мир как опыт принадлежит

основному слову Я—ОНО. Основное слово Я—ТЫ создает мир

отношений»12.

Таким образом, наличие в грамматическом строе языка трех

лиц — это не что иное, как осознание субъектом себя в окружаю-

щем мире, осознание себя как лица говорящего, как Я, среди объ-

ектов которого в условиях коммуникации выделяется слушатель,

выполняющий в то же время и роль адресанта. Это величайшее

назначение слушающего (быть одновременно потенциальным

говорящим) и освящено особым местоимением — ТЫ, тогда как

прочие объекты «обслуживаются» местоимением 3-го лица.

Более того: наличие в грамматическом строе языка категории

лица — это фундаментальная черта, отличающая человеческий

12 Бубер М . Я и ТЫ // Бубер М. Два образа веры. —М., 1995. С. 18. См. так-

же рецензию на первое издание работы «Я и Ты»: Жуков В . Н. [Рец. на:] М. Бу-

бер. Я и Ты. Пер. с нем. — М.: Высшая школа, 1993 // Вопросы философии.

1994. № 7–8. С. 249–253.

В в е д е н и е

язык от систем коммуникации животных (иногда, как известно,

довольно развитых). Выше упоминалось о том, что исходная, ба-

зовая составляющая коммуникативности — механизм безуслов-

ной соотнесенности (ситуативно зависимого) высказывания с

моментом речи — была отработана миллионами лет эволюции

в системах коммуникации животных. Это значит, что в них уже

была заложена основа категории времени. Но только в человече-

ском языке появляется категория лица, отражающая организую-

щую роль говорящего по отношению к речи и к коммуникации

в целом; можно сказать, что именно эта категория «делает» чело-

веческий язык.

Коммуникативная ось — это коммуникативная категория,

отражающая отношения между говорящим и слушающим, грам-

матикализованная обслуживающим ее симбиозом Я—ТЫ; при

этом подразумевается наличие категории ОН и — еще шире —

ОНО, символизирующей весь окружающий мир:

Я ТЫ

ОН (ОНО)

К синтаксическим категориям, связанным с той сферой язы-

ка, которая обобщается понятием коммуникативной оси, отно-

сятся типы предложений по цели высказывания, обращения,

вводные компоненты, актуальное членение, неполные предложе-

ния, парцелляция и др. С наибольшей очевидностью коммуника-

тивная ось реализуется в диалоге: «Подлинное свое бытие язык

обнаруживает лишь в диалоге» (Л. В. Щерба).

Все сказанное обнаруживает сущностную роль категории

лица: как при формировании предикативности, поскольку и кон-

кретное время, и модальность (наклонение) определяются отно-

сительно говорящего лица, — так и при формировании коммуни-

кативной оси, где это проявляется с еще большей очевидностью.

Остановимся на аксиоматике (совокупность основных акси-

ом) и проблематике (обозначение наиболее острых проблем)

синтаксической науки.

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

АКСИОМАТИКА

1. Язык, основная функция которого — быть средством об-

щения, то есть, по сути дела, быть средством создания повсеме-

стных «очагов соучастия», совместной деятельности, есть не про-

сто способ отражения действительности, жизни в различных ее

сферах, — а есть непосредственная составляющая этой жизни,

необходимая и неукоснительно проявляющаяся в человеческом

общежитии.

2. Нельзя утверждать, что именно предложение, как основная

единица синтаксиса (а следовательно, синтаксис в целом), осуще-

ствляет коммуникативную функцию. Синтаксис осуществляет

лишь завершение формирования коммуникативной функции

языка, выступая в качестве полигона взаимодействия всех единиц

языковой системы, «понуждая» эти единицы именно с помощью

разнообразных синтаксических структур вступать в определен-

ные отношения. Именно это взаимодействие, в котором цементи-

рующую роль играет организация предложения, и обеспечивает

выполнение основного назначения языка — быть средством

общения.

3. Участие в обеспечении коммуникации не только синтакси-

са и, как следствие, оценка его роли в качестве завершающего

этапа порождает необходимость постоянного учета взаимосвязи

синтаксических единиц с единицами других уровней.

М. В. Панов, развивая свою морфологическую концепцию,

использовал метафоры «окно в лексику», «окно в синтаксис».

Заглядывать в «окна» других языковых уровней необходимо.

Но применительно к синтаксису эта метафора должна быть уточ-

нена. Последовательность и глубина взаимообусловленности

синтаксиса и морфологии настолько очевидны (и при этом доста-

точно изучены), что можно говорить не об «окне», а об «окнах

в морфологию». Связь синтаксиса с лексикой тоже очевидна, но

чаще на уровне интуиции, и, хотя в области синтаксических

свойств слова, обусловленных его семантикой, многое открыто и

описано (прежде всего благодаря исследованиям Г. А. Золотовой

и Ю. Д. Апресяна, сколь бы различны ни были их подходы и

концепции), — тем не менее, рассмотрение соотнесенности син-

А к с и о м а т и к а

таксиса и лексики не оснащено системой методических приемов.

Поэтому, если оценивать ситуацию объективно, мы можем гово-

рить лишь о «форточке в лексику»13.

В эту «форточку» проникают прежде всего факты, связанные

с глагольным управлением, представленные в различных справоч-

никах14. Но не только. Пожалуй, более существенными являются

факты лексико-синтаксической координации, на которые синтак-

систы пока, к сожалению, обращают недостаточно внимания15.

Суть лексико-синтаксической координации16 определяется

как языковой факт, связанный с тем, что синтаксическая единица

(словосочетание, сложноподчиненное предложение) включает в

себя господствующее слово, мотивирующее своим лексическим

значением регулярную связь с так или иначе формализованным

зависимым компонентом. В словосочетании эта формализация

зависимого компонента связана с падежной парадигмой (выбор

соответствующего падежа, обусловленный семантикой господ-

ствующего слова: нет ребенка (Р. п.), подарить ребенку (Д. п.),

порадовать ребенка (В. п.), любоваться ребенком (Т. п.), забо -

титься о ребенке (П. п.). В сложноподчиненном предложении

«зависимым формализатором» становится изъяснительный союз

(чаще всего что) придаточной части, присоединяемой к опорно-

му (контактному) слову главной части: Юра тут же похвастал-

ся мне , что записал ночное пение Никулая (Л. Петрушевская.

Номер один, или В садах других возможностей); Тело обожает,

чтобы его новые клетки были лучше , умнее, образованнее ста-

13 Несколько иное положение дел — в морфологии, где взаимоотношения с

лексикой рассматриваются более последовательно. См., напр.: Шарандин А . Л.

Курс лекций по лексической грамматике русского языка. — Тамбов, 2001.

14 Напр.: Прокопович Н . Н., Дерибас Л. А., Прокопович Е. Н. Именное и гла-

гольное управление в современном русском языке. — М., 1975.

15 Существенный в этом плане шаг в области сложного предложения был

сделан на герценовской кафедре русского языка, где создан ряд работ, разви-

вающих идею лексико-синтаксической координации. См.: Ильенко С . Г., Лёви-

на И . Н. Лексико-синтаксический словарь русского языка: Модели сложнопод-

чиненного предложения. — СПб., 2007; Сложноподчиненное предложение в

лексикографическом аспекте: Коллективная монография / Под ред. С. Г. Ильен-

ко. — СПб., 2008.

16 Эта идея (как и термин) была обоснована в докторской диссертации

С. Г. Ильенко (1964).

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

рых и отмерших клеток (Л. Петрушевская. Ответ на анкету жур-

нала «NAGYVILAG»).

4. При изучении системы языка (в данном случае синтакси-

ческой) надо иметь в виду существование ее в триаде язык —

речь — текст. Речь — «деятельностная категория». Отсюда воз-

никает необходимость активного «подключения» к ее рассмотре-

нию концепции речевых актов.

Но тем не менее при описании грамматического строя языка

нельзя забывать, что важнейшей задачей обучения остается ос-

мысление языковой системы, а главное — овладение ею и ее

функциональными возможностями.

ПРОБЛЕМАТИКА

1. Ядром синтаксиса в будущем может стать изучение

текстообразовательных потенций синтаксических единиц и их

категорий. Первой ласточкой этого направления можно назвать

уже упоминавшуюся книгу Г. А. Золотовой, Н. К. Онипенко и

М. Ю. Сидоровой «Коммуникативная грамматика русского язы-

ка». Стремительное «информационное нашествие» провоцирует

неизбежный рост потребностей в услугах языка, в данном слу-

чае — речевых произведений. Отсюда — и наше особое внима-

ние к третьему звену упомянутой триады: язык — речь — текст.

Коммуникация осуществляется не отдельными предложе-

ниями-высказываниями, а их содружествами. Недаром в истории

русской литературы воспринималось как некий поэтический

вызов стихотворение В. Брюсова, состоящее всего из одной стро-

ки (О , закрой свои бледные ноги!)17. Но до сих пор определение

статуса текстообразования, отработка системы методики анализа

текста остается наиболее острой проблемой.

17 Лишь сравнительно недавно развился новый жанр «однострочных произ-

ведений»: Я не из тех , кто говорит « отнюдь »; А женщина , как море, улеглась;

По телефону вы выглядели лучше; Что делать — знает тот , кто виноват и др.

(В. Вишневский); Тут как -то раз мне дали в глаз. Вот, собственно, и весь рас-

сказ (И. Иртеньев) (в последнем случае имеем минимальное содружество пред-

ложений). С другой стороны, представляется очевидной генетическая близость

этого жанра к давно известному жанру афоризма.

П р о б л е м а т и к а

2. Принцип синхроничности курса синтаксиса русского язы-

ка не должен исключать необходимые диахронические ориенти-

ры. В разные периоды функционирования русского языка они и

«по количеству», и «по качеству» оказываются различными.

У великого А. А. Шахматова в его знаменитом «Синтаксисе

русского языка», хотя и не исключалась ориентация на будущее

языка, основное внимание было уделено его прошлому — отсюда

достаточно широкое привлечение материалов русских диалектов

и других славянских языков.

Сегодня ориентация изменилась. Непременно сохраняя необ-

ходимую оглядку на языковое прошлое18, наиболее последова-

тельно надо иметь в виду факты сегодняшней динамики русской

речи: это впрямую связано с отшлифовкой культуры речи. Рече-

вое обновление, захватывая прежде всего лексический плацдарм,

имеет отношение и к грамматике, прежде всего — к синтаксису.

Признавая некоторые удачи, надо тем не менее поддерживать

трепетное гротовское отношение к языковой норме: при всем

понимании ее динамичности, уважение к норме должно оставать-

ся неизменным.

3. Курс синтаксиса современного русского языка в исходном

замысле был нацелен на изучение его книжного типа: возобла-

дала гротовская тенденция, связанная отнюдь не с шахматов-

ским представлением о специалисте-лингвисте, который должен

«охватывать язык в целом», учитывая его книжный и разговор-

ный варианты, диалекты, а «не создавать правила». Я. К. Грот —

поклонник нормы. И отстаивает право лингвиста на создание

правил языкового употребления.

Однако в конце XX века стали расшатываться границы

между разговорным и книжным типами речи — прежде всего

в художественной литературе и публицистике. Это затронуло в

первую очередь лексику и синтаксис.

18 Историческая ориентация успешно представлена в недавно вышедшем

пособии: Синтаксис современного русского языка: Препринт учебника для выс-

ших учебных заведений Российской Федерации / Г. Н. Акимова, С. В. Вяткина,

В. П. Казаков, Д. В. Руднев / Под ред. С. В. Вяткиной. — СПб.: Изд-во СПбГУ,

2008.

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

При этом тогда же произошел взрыв (в буквальном смысле

слова) интереса к изучению разговорной речи. В академическом

Институте русского языка группу, позднее сектор, по изучению

разговорной речи возглавила Е. А. Земская. Материалы оказались

поразительными и позволили руководителю группы и ее коллегам

прийти к теоретическим обобщениям и конкретно представить

систему — весьма и весьма специфическую — русской разговор-

ной речи. Группа, ориентированная на соответствующую пробле-

матику, была создана и в Саратове (О. Б. Сиротинина и др.)19.

Естественно, при чтении курса синтаксиса нельзя было не об-

ращать внимания как на сами факты разговорной речи, так и на свя-

занные с ними научные достижения. Лекторы на свой страх и риск,

каждый по-своему, делали соответствующие «вставки» в курс.

В предлагаемой книге обозначены две возможности подоб-

ных вставок. Одна связана с репрезентацией разговорной речи

в книжном типе — и не только в речи персонажей, но прежде

всего в авторском повествовании, где тяготение к разговорному

типу речи проявляется все больше и больше.

Вторая возможность — это знакомство с так называемыми

фоновыми синтаксическими структурами разговорной речи как

с проявлением оппозиции книжный тип vs. разговорный тип.

Эту возможность мы рассматриваем как генеральную20.

Если суммировать нововведения, предлагаемые в данной

учебной книге, получим следующее.

1. Признание интеграции в качестве главного принципа из-

ложения основ синтаксической системы.

2. Ориентация на коммуникативно -структурный подход

при описании синтаксической системы; определение особой роли

категории лица и рассмотрение в качестве ведущих категорий,

присущих предложению, не только предикативности, но и ком -

муникативной ____________оси.

19 Вопросы разговорной речи так или иначе ставились и на герценовской

кафедре русского языка — при изучении брянских говоров (Н. П. Гринкова,

В. И. Чагишева, В. А. Козырев, Л. А. Балясникова, Н. И. Батожок, А. Ю. Кожев-

ников, И. Н. Смирнов и др.).

20 Мы полагаем необходимым введение в учебные планы университетов

курса синтаксических основ русской разговорной речи, что особенно важно

для будущих преподавателей русского языка как иностранного.

П р о б л е м а т и к а

3. Установление и уточнение явлений лексико -синтакси-

ческой координации.

4. Ориентация на текстообразовательные функции синтак-

сических единиц как в системе синтаксиса в целом, так и в тек-

стах художественных произведений двух последних десятилетий.

5. Введение в особый собственно коммуникативный

« блок » синтаксического описания не только актуального члене-

ния и средств целеустановки, но и таких категорий, как неполное

предложение, обращение, вводные компоненты, парцелляция.

6. Расширение роли и объема иллюстративного материала,

который должен не только выполнять задачу оправдательной ци-

таты, но и служить импульсом к развитию исследовательских

способностей студентов, последовательно осуществляя взаимо-

связанность и взаимообусловленность учебных дисциплин, пре-

подаваемых в циклах лингвистической и литературоведческой

подготовки будущих филологов21.

Таковы общие ориентиры замысла представляемой книги.

В заключение не могу не сказать теплых благодарственных

слов коллегам, оказавшимся причастными к этому изданию.

Как профессору, читающему курс современного русского

языка, в особенности синтаксиса, мне чрезвычайно повезло в

двух отношениях. Во-первых, студенты и аспиранты всегда были

моими преданными союзниками, особенно те, кто проявлял инте-

рес к лингвистике и в дальнейшем посвятил себя ей. Не могу на-

звать всех, но, воспользовавшись известной формулой В. А. Жу-

ковского, назову учеников, «победивших своего учителя»:

В. А. Козырева, В. Д. Черняк, М. Я. Дымарского, И. А. Мартья-

нову, В. А. Шаймиева, Н. Л. Шубину. А во-вторых, сложилось

так, что ведущими практические занятия «за мной» оказались

мои ученики (бывшие и моими студентами, и аспирантами, и

21 Не случайно примеры в конспектах лекций сопровождаются указанием

на автора, а в развернутых лекциях — и на произведение, иногда даже на главы.

В тех случаях, когда для лучшего понимания языковой функции рассматривае-

мой синтаксической категории требуется обращение к контексту, из которого

извлечен пример, дается развернутый содержательно-текстовый комментарий.

При чтении курса будущим филологам-русистам эта позиция носит принципи-

альный характер.

Н е с к о л ь к о з а м е ч а н и й о п р и ч и н е и с м ы с л е п о я в л е н и я э т о й к н и г и…

докторантами) — профессора, оригинальные самостоятельные

исследователи, работы которых приобрели известность, — уже

названные М. Я. Дымарский (выступающий в данном издании в

качестве ответственного редактора) и И. А. Мартьянова. Многое

мы обсуждали вместе. Тем не менее, в качестве автора этой книги

выступает С. Г. Ильенко. И не столько потому, что ею выполнена

основная часть текста (дело не в этом), сколько потому, что в

этой книге отразились прежде всего именно ее опыт, ее осмысле-

ние курса синтаксиса, за реализацию которого она и должна взять

на себя ответственность.

Мне хотелось бы надеяться на то, что если это издание ока-

жется в чем-то полезным — как дополняющее известные описа-

ния синтаксического строя русского языка, — то мои ученики,

обогатив (а может быть — и опровергнув) мой опыт своим — и

своим обновленным видением современных синтаксических про-

блем, — подготовят следующее издание, с несомненным основа-

нием назвав его авторами и себя. Благодарю их за постоянную

отзывчивость при обсуждении сложнейших проблем синтаксиче-

ской науки и готовность подставить плечо своему учителю «в

нужное время и в нужном пространстве» — таком ныне противо-

речивом и в лингвистическом отношении.

С неизменной теплотой и благодарностью я всегда произно-

шу имена двух прекрасных специалистов по русскому синтакси-

су, профессоров Петербургского университета Г. Н. Акимовой и

К. А. Роговой. Многолетнее общение с этими замечательными уче-

ными, безусловно, оказало существенное влияние на формирова-

ние синтаксической концепции, представленной в этой книге.

Искренне благодарю за постоянную поддержку и интерес к

этому (и не только!) изданию моих бывших студентов — а ныне

блестящих ученых, известных русистам своими разнообразными

содержательными трудами, — В. А. Козырева и В. Д. Черняк.

Моя благодарность — моему неизменному помощнику в тех-

ническом оформлении рукописей — Марине Левиной.

С. Г. Ильенко

апрель 2009

О ПРЕДМЕТЕ СИНТАКСИСА, или

ЧТО И КАК ДОЛЖНО ИЗУЧАТЬСЯ В СИНТАКСИСЕ

НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

Введение

Лингвистика ХХ века (в том числе и отечественная) предло-

жила целый ряд принципиально новых или существенно обнов-

ленных теоретических идей и прагматических ориентаций, кото-

рыми мы пользуемся не только в исследовательских целях, но и в

целях учебно-методических: функционализм, антропоцентризм,

семантический синтаксис, теория референции, трансформацион-

ный метод, связанный с преобразованием менее эксплицитного

языкового выражения в более эксплицитное, и др. При этом не

удалось, однако, избежать такого старого греха, как нарушение

однозначности научного термина. Это касается и термина син -

таксис.

Исключение составляет учебно-методическая сфера, где не

одно столетие синтаксис трактуется, хотя и по-разному, но с уче-

том этимологии этого слова (греч. σύνταξις [syntaxis] — составле-

ние, строй, сплетение) и определяется чаще всего как часть грам-

матики, изучающая связи слов друг с другом и те единства,

которые благодаря этим связям создаются. Этим назначением

синтаксиса и объясняется то, что именно на этом языковом уров-

не получает окончательное завершение основная функция языка

(языка в целом, а не одного его уровня) — быть средством обще-

ния (коммуникативная). Общаемся мы, прибегая не к отдельным

словам — и тем более не к отдельным звукам, — а используя

определенным образом организованные структуры с присущими

им связями слов.

Действительно, хотя по набору отдельных слов и можно

догадаться о теме информации, но смысл (важный для коммуни-

О п р е д м е т е с и н т а к с и с а…

кации) остается неясным. Сравните, например, следующий ряд,

состоящий из существительных: толпа , зал, шепот, хозяйка, да-

ма , генерал, — глаголов: заколебаться , приближаться, пробе-

жать, — прилагательного важный, наречия вдруг, местоимения

она, служебных слов но , по, к, за. Сопоставьте его с известными

строками из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина:

Но вот толпа заколебалась,

По зале шепот пробежал...

К хозяйке дама приближалась,

За нею важный генерал.

И тем не менее, нельзя считать приемлемой распространен-

ную формулировку «синтаксис — коммуникативный уровень

языка». Еще раз подчеркнем: синтаксису принадлежит лишь за -

вершающая фаза в формировании коммуникации, которая

невозможна и без слов, и без звуков. И пушкинская строка «Но

вот толпа заколебалась» воспринимается как коммуникация не

только потому, что она есть предложение, но и потому, что в ней

есть слова с определенным лексическим значением, представлен-

ные той или иной морфологической формой в соответствующей

звуковой оболочке.

Но как бы мы ни стремились поставить синтаксический

уровень в один ряд с другими уровнями языка, он тем не менее

сохраняет за собой исключительную роль в формировании

смысла высказывания. Эта его исключительность в оформлении

мысли требует четкого и доказательного определения исходных

принципов его изучения.

В данном курсе имеются в виду следующие принципы.

1. Необходимость интегрального подхода к освещению син-

таксического строя языка.

2. Последовательное рассмотрение синтаксиса как части

грамматики —в неразрывной связи с морфологией.

3. Структурно -коммуникативная ориентация как теорети-

ческая и методологическая основа синтаксиса в его научно-учеб-

ной интерпретации (язык не просто отражает жизнь: язык —

это важнейший факт самой человеческой жизни, и факт непре-

ложный).

А н т р о п о ц е н т р и з м я з ы к о в о й с и с т е м ы…

4. Учет лексико -синтаксической координации (по М. В. Па-

нову — «окно в лексику»).

Охарактеризуем эти принципы подробнее.

АНТРОПОЦЕНТРИЗМ ЯЗЫКОВОЙ СИСТЕМЫ

И НЕОБХОДИМОСТЬ ИНТЕГРАЛЬНОГО ПОДХОДА

Наука о языке и уровень ее развития, естественно, предопре-

деляют процесс обучения языку. Но этот процесс, однако, не дол-

жен быть ее копией, плохой фотографией, теряющей пленитель-

ный облик самой науки.

Если наука, обогатившись совокупностью методов познания,

имеет целью исследовать закономерности состояния и развития

природы и общества, то обучение наукам, предопределяемое той

же общей установкой, обязательно включает в себя еще одну за-

дачу: практически овладеть основами наук должна человеческая

личность, от которой «чистые науки», как показывает историче-

ский опыт, иногда отгораживались каменной стеной.

Другими словами, антропоцентризм объемнее и последо -

вательнее проявляется не собственно в лингвистике, а в обуче -

нии ей. Повторим: лингвистика живет по формуле «человек в

науке», обучение же лингвистике должно жить по формуле «нау-

ка в человеке». Наука о русском языке и учебный курс русского

языка — две принципиально разные системы постижения исти-

ны. Конечно, и к той, и к другой применим тезис пушкинского

Сальери:

<…> Звуки умертвив,

Музы́ку я разъял, как труп. Поверил

Я алгеброй гармонию,

— но применим он к ним по-разному. Истолкование этой мета-

форы в нашем случае должно сводиться к установлению удель-

ного веса анализа и синтеза в науке — и в курсе ее основ. При__________-

сутствие анализа и синтеза в первом и во втором случае

количественно и качественно различно. Главная трудность и со-

стоит в том, чтобы найти оптимальную пропорцию использова-

ния этих способов познания. Тем не менее, ясно, что в « курсе

О п р е д м е т е с и н т а к с и с а…

науки » должен преобладать синтез. «Поверять алгеброй гармо-

нию» надо и в курсе, имея в виду, главным образом, выделение

крупных языковых блоков, например морфологии и синтаксиса

в грамматике, составляющих по существу единое взаимообу-

словленное целое — гармоническое целое, подчеркнем мы.

Именно это гармоническое целое и следует постоянно иметь в

виду в курсе синтаксиса, к сколь бы частным вопросам мы ни

обращались.

Что же считать опорными факторами синтаксиса? Ответы

могут быть разными. Но в репертуар этих ответов войдут три

ориентира: части речи, коммуникативная роль синтаксиса, спе-

цифика связи слов друг с другом.

«ОКНО В МОРФОЛОГИЮ», ИЛИ СИНТАКСИС

КАК ЧАСТЬ ГРАММАТИКИ НАРЯДУ С МОРФОЛОГИЕЙ

1. Первый ориентир — части речи. Здесь уместно напомнить,

что в отличие от элементарной грамматики, рассматривающей

все слова как части речи, В. В. Виноградов относит к частям речи

лишь те, которые выступают в качестве членов предложения,

все же другие слова подводятся им под более обобщенную кате-

горию слов:

Имя существительное

Имя прилагательное

Имя числительное

Пережитки

местоимений

Наречие

Междометия

Частицы

Связки

Предлоги Союзы

Частицы

ЧАСТИ РЕЧИ речи

Глагол

Имена

Модальные

слова

КАТЕГОРИИ СЛОВ

Категория

состояния

(Виноградов В. В. Русский язык: Граммати-

ческое учение о слове. — М., 1947. С. 44.)

« О к н о в м о р ф о л о г и ю»…

2. Второй ориентир — предложение, являющееся основным

структурно оформленным видом высказывания — минимальной

единицей, выполняющей ту или иную информативную функцию.

Сюда включаются как «традиционное предложение», так и не-

структурируемые или лишь отчасти структурируемые высказы-

вания: Пред зеркальцем Параши , чинно сидя, кухарка брилась.

Что с моей вдовой ? « Ах , ах! » — и шлепнулась (А. С. Пушкин.

Домик в Коломне. Пример иллюстрирует сразу несколько видов

высказываний). (См. также широкое употребление неструктури-

руемых высказываний в диалогах: — Ты счастлив ? — Увы; — Вы

видели Рим ? — Да.)

3. Третий ориентир — связи слов друг с другом: сочини-

тельные vs. подчинительные и предикативные (о последних под-

робно — позже). Герцен противник террора , а это простить

ему новое поколение русских революционеров уже не может

(М. Шишкин. Русские в Швейцарии); Бесы могут принять образ

светлого ангела или даже Иисуса Христа (Мифы народов мира.

Бесы).

Этот последний признак синтаксиса, с точки зрения собст-

венно грамматической, является самым формализованным. На-

помним, что сам термин синтаксис (строй, составление, сплете-

ние) раскрывает природу этого раздела грамматики, изучающего

СВЯЗИ и ОТНОШЕНИЯ. (Если вспомнить тезис о том, что лин-

гвистика ХХ века ориентирована на изучение ОТНОШЕНИЙ —

в отличие от лингвистики предшествующих веков, начиная с

Аристотеля, с ее опорой на СУБСТАНЦИЮ, — то станет понят-

ным интерес к синтаксической науке, возросший во второй поло-

вине ХХ века.)

Перечисленные сущностные ориентиры синтаксиса свиде-

тельствуют о неразрывном переплетении собственно синтакси-

ческих категорий (предложение, связи слов) с морфологически-

ми. И вот что читаем у А. А. Потебни: «Существенный признак

предложения в наших языках состоит в том, что в предложение

входят части речи: если их нет, то нет и нашего предложения»

(«Из записок по русской грамматике»). (А ведь как негодуют

учителя русского языка, когда ученик «путает части речи и члены

О п р е д м е т е с и н т а к с и с а…

предложения», — но, оказывается, в этом можно подозревать

даже самого Потебню!)

Академик Л. В. Щерба продемонстрировал роль частей речи

в предложении своим знаменитым примером: Глокая куздра

штеко будланула бокра и кудрячит бокренка . Этот пример, доне-

сенный до потомков писателем Л. Успенским, бывшим студен-

том академика, стал достоянием отнюдь не только лингвистов, но

всей интеллигенции 60–70-х годов — и «физиков», и «лириков».

Подойдем к нему с лингвистической точки зрения. Это уже

делалось: одними — для яркого противопоставления лексики и

грамматики, другими — для доказательства «отвлеченного, абст-

рактного характера» последней, третьими — для доказательства

коммуникативной роли синтаксиса и т. д. 1

Действительно, это пример грамматической абстракции, но

вместе с тем семантически значимый. Мы догадываемся, что

какой-то кто -то кого-то как-то «потревожил» и что -то делает

с маленьким этого кого -то . Если мы несколько изменим этот

пример и скажем: Бокр и бокренок будланули и кудрячат глокую

куздру , то общий смысл изменится: в данном случае уже два

существа что -то совершают над третьим. (Обратите внимание:

в первом случае глокая в качестве определения к куздре воспри-

нимается скорее как негативная характеристика, тогда как во вто-

ром — может восприниматься как 'достойная сочувствия'.)

Если сравнить приведенные два варианта «Глокой куздры»,

то первый вывод очевиден: изменение связей «слов», создавая

разные отношения между ними, приводит к разным смыслам. От-

сюда — следующий вывод: смысл — а значит, окончательное

формирование коммуникации — зависит от синтаксических свя-

зей. Но только ли?

Продолжим щербовский эксперимент. Используя интонацию

конца и соответствующую мелодику русского предложения,

построим следующее интонационное целое, включающее ряд

1 См . интереснейшее сообщение о понимании «Глокой куздры» Л. Ельм-

слевом (главой копенгагенской школы структурализма), у которого в 1961 г.

стажировался Б. А. Успенский, бывший в то время аспирантом МГУ: Успен -

ский Б . А. Ego Loquence: Язык и коммуникативное пространство. — М., 2007.

С. 189–190.

« О к н о в м о р ф о л о г и ю»…

звуковых комплексов: ая дир гип со . И другой вариант: дир со гип

ая . Что-нибудь можно понять? Конечно, нет.

Но что же в щербовском эксперименте опознается, кроме

«связей слов»? Ответ прост: части речи «русского образца»: су-

ществительные ( бокр , бокренок, куздра ), прилагательное ( глокая ),

глаголы ( будланула , кудрячит ), наречие ( штеко ), союз и . Без

опоры на уже знакомые части речи никакого смысла из экспери-

ментальной фразы Щербы «вывести» было бы нельзя. Именно

это обстоятельство и имел в виду Потебня; но необходимо было

перевести это точное морфологическое наблюдение в синтакси-

ческий аспект. Теперь нам кажется, что этот теоретический шаг

весьма прост (как правило, все талантливые, и даже гениальные,

научно-исследовательские шаги воспринимаются впоследствии

как само собой разумеющиеся).

«Всего-навсего» надо было заменить непосредственно мор-

фологическую ориентацию на части речи ориентацией, связан-

ной с их важнейшим собственно синтаксическим свойством, а

именно — со спецификой связи каждой части речи с другими

частями речи: прилагательное, например, согласуется с сущест-

вительным ( злая колдунья — а значит, можно — глокая куздра ),

глагол управляет существительным ( стегнуть лошадь — а зна-

чит, можно будлануть бокра ). Иначе говоря, в результате синтак-

сических возможностей частей речи так, а не иначе вступать

друг с другом в соответствующие синтаксические связи, мож-

но выявить соответствующие словосочетания — в наших приме-

рах согласуемые и управляемые, то есть выделить особую син-

таксическую единицу.

Итак, этот перевод в строго синтаксическое русло обозначе-

ния главенствующей роли частей речи, обладающих способно-

стями вступать в связь друг с другом определенным способом,

и привел к понятию словосочетания, что произошло как следст-

вие исследовательских подходов к синтаксису Ф. Ф. Фортунато-

ва, А. М. Пешковского, В. В. Виноградова, придавшее подчини-

тельному словосочетанию статус второй (наряду с предложе-

нием) единицы синтаксиса.

Таким образом, одним из важнейших принципов и исследо-

вания синтаксиса, и рассмотрения его в учебных целях является

О п р е д м е т е с и н т а к с и с а…

принцип последовательного учета его взаимосвязи с морфологи-

ей, выступающей вместе с ним составной частью грамматики.

А это, в свою очередь, связано с общенаучной и общедидактиче-

ской посылкой: при обучении той или иной дисциплине иметь

в виду интегральный подход.

Теоретической — в известном смысле философской — подо-

плекой такого подхода выступают два обстоятельства: 1) рас-

смотрение человеческой речи не просто в качестве обеспечения

жизненно необходимой деятельности людей (напомним исход-

ный тезис марксизма: «Труд создал человека»), но в качестве

деятельности как таковой; 2) ориентация на такое направление

в философии, как диалогизм.

Естественно, существует и собственно лингвистическая

подоплека — опыт и результаты предыдущих направлений в

изучении грамматики русского языка. Все эти предпосылки при-

водят нас к формулированию такого подхода к изучению синтак-

сиса, который целесообразно назвать коммуникативно -струк-

турным. Конкретизируем каждое из названных оснований для

отстаивания именно такого подхода.

ОСНОВАНИЯ КОММУНИКАТИВНО-СТРУКТУРНОГО ПОДХОДА

1. Роль труда в становлении человека, действительно, велика —

но наряду с другими факторами. Сторонники диалогического

направления в философии неоднократно подчеркивали роль в

становлении человека общения, провоцирующего зарождение и

развитие языка. Мартин Бубер писал: «Ни одиночка, как таковой,

ни совокупность, как таковая, не являются фундаментальными

фактами человеческой экзистенции <…> Фундаментальным фак-

том человеческой экзистенции является «человек с человеком».

Если что и составляет характерную особенность человеческого

мира, то это прежде всего нечто, возникающее здесь между су-

ществом и существом, подобного чему нельзя найти нигде в при-

роде» 2 . Недаром возник часто повторяемый афоризм: «Слово то-

же дело».

2 Бубер М . Проблема человека // Два образа веры. М., 1995. С. 230.

О с н о в а н и я к о м м у н и к а т и в н о - с т р у к т у р н о г о п о д х о д а

Человек, чтобы выжить, обречен дышать, пить, есть, пере-

двигаться, точно так же он обречен говорить. Когда перечиты-

ваешь строки Гете о попытках Фауста перевести начало Еванге-

лия от Иоанна: «В начале было слово», — приходишь к мысли,

что речь идет не столько о поиске лишь одного возможного вари-

анта, сколько о необходимой взаимосвязи всех названных вари-

антов: слова, мысли, силы, дела 3 .

Загадка. Так ли понял я намек?

Ведь я так высоко не ставлю слова,

Чтоб думать, что оно всему основа.

«В начале мысль была». Вот перевод.

Он ближе этот стих передает.

Подумаю, однако, чтобы сразу

Не погубить работы первой фразой.

Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть?

«Была в начале сила». Вот в чем суть.

Но после небольшого колебанья

Я отклоняю это толкованье.

Я был опять, как вижу, с толку сбит:

«В начале было дело», — стих гласит.

( Перевод Б . Пастернака )

2. Коммуникативно-структурный подход органично вписы-

вается в современное философское направление диалогизма.

Обычно его связывают прежде всего с именами Мартина Бубера,

Ойгена Розенштока-Хюсси, Эммануэля Левинаса, а с 70–80-х го-

дов ХХ века и с именем М. М. Бахтина. Философскую противо-

поставленность субъекта объекту М. Бубер заменил противопос-

тавленностью симбиозов слов «Я—ТЫ» и «Я—ОНО». Он писал:

«Мир двойствен для человека в силу двойственности его отно-

шения с ним… Основные слова суть не отдельные слова, но пары

слов. Одно основное слово — это сочетание Я—ТЫ. Другое ос-

новное слово — это сочетание Я—ОНО. Мир как опыт принад-

3 Ср.: «Язык воспроизводит действительность» ( Бенвенист Э . Общая лин-

гвистика. — М., 1974. С. 27). Иначе у А. Ф. Лосева: «То, что необходимо, кон-

кретизируется в мысли-слове как неизбежный результат его развития, то есть его

бытие» ( Лосев А . Ф. Философия имени. Диалектика мира: Из ранних произведе-

ний. — М., 1990. С. 217).

О п р е д м е т е с и н т а к с и с а…

лежит основному слову Я—ОНО. Основное слово Я—ТЫ созда-

ет мир отношений» 4 . Подчеркивая значение этого второго сим-

биоза, М. Бубер вводит понятие сферы «Между» ( нем . das

Zwischen), называя его «первичной категорией человеческой дей-

ствительности». Словно бы поясняя эту мысль, М. М. Бахтин

пишет: «…все в этом мире приобретает значение, смысл и цен-

ность лишь в соотнесении с человеком» 5 . Эта важная посылка

становится основополагающей для создания философом концеп-

ции Другого , в диалоге с которым осуществляется познание ок-

ружающего мира и осознание самого себя ( Я ). О. Розеншток-

Хюсси ввел в теорию диалога метафору «слушательский тракт»,

пытаясь на конкретном собственно речевом уровне представить

соотношение характера речевого действия говорящего и реакции

слушателя. При некоторой субъективности и неполноте она

представляет определенный интерес:

болтает — улыбается

разговаривает — слушает

рассказывает — запоминает

учит — учится

поет — сопереживает

командует — слушается

доказывает — понимает

пророчествует — исполняется 6 .

Приведенный подход к сущности языка и его роли в челове-

ческой жизни заставляет задуматься об обобщенной категории

собственно лингвистического характера. Один из ответов на этот

вызов может быть представлен введением понятия коммуника -

тивной оси . Коммуникативная ось — это коммуникативная

Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 569; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!