ОГРАНИЧЕННЫЕ ФИЗИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ И ПСИХИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ

Возможность обходиться без коляски — не главная цель в жизни.

Лоуренс Беккер, из видеообращения для некоммерческой организации Post-Polio Health International

Цель стоицизма — помочь людям полноценно прожить свою жизнь. Но может ли стоицизм помочь тем, кто не просто сталкивается с трудностями, а вынужден вести борьбу всю свою жизнь, например людям, прикованным к инвалидной коляске или страдающим тяжелыми психическими заболеваниями? Ответ: да, может. По крайней мере до некоторой степени: ведь философия — это все-таки не чудодейственное средство от всех болезней.

В этой главе мы ненадолго оставим нашего проводника Эпиктета и обратимся за советом к трем современным стоикам, которые расскажут о том, как философия помогла им справиться с последствиями полиомиелита, депрессией и аутизмом. Как мы уже знаем, для античных стоиков очень важны были образцы для подражания — от вполне реального Сократа до полубога Геракла. Наши современники, с которыми мы познакомимся в этой главе, тоже могут стать для кого-то стоическими примерами для подражания. Их мысли и дела дают богатую пищу для серьезных размышлений и вдохновляют на преодоление повседневных трудностей. Ведь беды, с которыми столкнулись герои этой главы, куда более значительны, чем наши обычные проблемы.

Профессор философии Ларри Беккер раньше преподавал в Колледже Уильяма и Мэри (государственный исследовательский университет в городе Уильямсберге (Вирджиния, США), был учрежден в 1693 году королевской хартией Вильгельма и Марии, является вторым по времени основания высшим учебным заведением США. — Прим. ред.) и написал фундаментальный академический труд о современном стоицизме1. Собственно, о Ларри я узнал именно благодаря этой книге: мы несколько месяцев горячо обсуждали ее2 в нашем кругу любителей стоицизма. Надо заметить, что, не имея философского образования, книгу Ларри читать нелегко. Его стиль, скажем так, необычен. С первых страниц он говорит о стоиках от первого лица, употребляя местоимения «мы», «нас» и тому подобное. То есть сразу ясно, что автор воспринял учение стоицизма близко к сердцу. Как выяснилось позже, я понятия не имел, насколько близко!

Мой коллега специалист по древней философии Ник Паппас из Городского колледжа Нью-Йорка одно время работал с Ларри Беккером, они дружили. Он-то и познакомил меня с Ларри3.

Почти всю свою жизнь Ларри страдал от тяжелых последствий перенесенного в подростковом возрасте полиомиелита, но сумел подняться над своей инвалидностью и построить успешную преподавательскую и научную карьеру. Эти факты заставили меня иначе взглянуть на его книгу. А услышав то, что Ларри говорит в видеообращении4, записанном им для некоммерческой организации Post-Polio Health International (Беккер возглавлял ее в качестве президента и председателя с 2006 по 2009 год), я в полной мере осознал: Ларри Беккер — современный образец для подражания в лучших стоических традициях.

Полиомиелитом Беккер заболел в 1952 году, еще до изобретения вакцины, и несколько лет провел в клинике. Поначалу он был парализован и подключен к аппарату искусственного дыхания, потом были два с половиной года реабилитации, и Ларри удалось восстановить контроль над ногами — но не над руками. Проблема с дыханием тоже сохранилась и с возрастом только усугубилась. Ларри дышит с помощью мышц шеи, диафрагма в этом процессе не задействована. Когда Беккер засыпает, дыхание прекращается, уровень СО2 в его крови поднимается слишком высоко, и он просыпается. «Это неудобно», — шутит Ларри. Поэтому во время сна и дневного отдыха он использует небольшой портативный аппарат искусственной вентиляции легких. Физические способности, восстановленные много лет назад в реабилитационной клинике, с возрастом постепенно теряются. Раньше он мог вставать с коляски, ходить, подниматься по лестнице и читать в аудитории лекции перед студентами, но затем прекратил преподавать в колледже и теперь ведет только индивидуальные занятия.

В своем видеообращении Беккер рассказал, что его состояние стало ухудшаться в начале 1980-х, когда его начала страшить даже мысль о том, что нужно идти на занятия к студентам или на заседание кафедры (честно говоря, мысль о заседаниях кафедры страшит всех). Первоначальным решением Ларри было скрыть это от других и ходить как можно меньше, особенно по лестницам. Но вскоре ему стало трудно преодолеть даже четыре ступеньки, отделявшие его кабинет от парковки. Ларри просиживал за своим столом до позднего вечера, боясь выйти из кабинета.

Проанализировав свое состояние, он решил, что страдает фобией, возможно, в сочетании с паническими атаками, и отправился к психиатру. Тот, кстати, был абсолютно слепым, так что получение медицинского образования, вероятно, было для него настоящим подвигом. Подъехав к красивому старому особняку, где располагался кабинет врача, Беккер обнаружил, что от тротуара к входной двери вело пять высоких ступеней, причем перил на лестнице не было!

Внимательно выслушав рассказ пациента, доктор спросил, что его больше всего беспокоит в данный момент, и Ларри с некоторым раздражением ответил: «Меня волнует, как я выйду из вашего здания!» Доктор спокойно взял телефон, позвонил секретарю и спросил, есть ли со стороны парковки выход с пандусом. Оказалось, что есть. «А как вы себя чувствуете сейчас?» — поинтересовался психиатр. «Мне стало легче», — признался Ларри.

Затем они рассмотрели несколько возможных вариантов практического решения проблемы. Может ли Ларри поменять свой кабинет? Нет. Может ли университет построить пандус? Возможно. Психиатр рассказал, что, когда он учился в медицинском институте, ему приходилось регулярно ездить на метро, а платформы подземки для слепого человека — настоящий ужас. «Но это был разумный страх, — добавил доктор. — И, как видите, для работы я выбрал город, где нет метро». Благодаря этому разговору Беккер стал чувствовать себя намного спокойнее. Он купил инвалидную коляску с ножным управлением, а университет построил для него пандус. Это был хороший урок практического стоицизма, без капли теории.

Поразмыслив над этой ситуацией, Ларри понял, что подобные вещи происходили с ним на протяжении всей его жизни. Более того, они случаются с каждым человеком, причем не только с теми, у кого ограничены физические возможности. Так Беккер пришел к решению создать свою личную жизненную философию, которая поможет всем людям, независимо от их обстоятельств.

Первое и самое главное, по мнению Ларри, осознать свою агентность. Человек должен чувствовать себя в мире не пациентом, а агентом — активным, проявляющим свободу воли, изменяющим мир и самого себя. Но чтобы достичь этого, необходимо пройти длинный и трудный путь. В начале жизни, будучи беспомощными младенцами (Беккер называет их «человеческими существами начального уровня»), мы все — «пациенты» и полностью зависим от других людей. Затем мы медленно учимся быть агентами: становимся взрослыми, берем на себя ответственность за собственную жизнь, утверждаясь в этом мире как активные ответственные деятели (все это соответствует стоическому учению о нравственном развитии, с которым мы познакомились в предыдущих главах). Ларри считает, что разрушительное действие ограниченных физических возможностей связано именно с тем, что они серьезно ограничивают агентность. При этом он утверждает, что даже полный паралич вследствие полиомиелита не лишает человека агентности окончательно и бесповоротно. В его власти восстановить ее, как в свое время это сделал сам Беккер, даже если этот путь будет медленным и мучительным. На самом деле Ларри рассматривает свою борьбу с инвалидностью как завоевание потерянной было агентности.

Ларри отмечает: когда вы начинаете восстанавливать свою агентность, перед вами встает та же задача, что и перед остальными людьми: вы должны стать хорошим агентом. Для этого требуется согласованность следующих элементов: ценностей, предпочтений, целей, суждений, решений и действий. Если такой согласованности нет, вы будете парализованы независимо от вашего физического состояния. Например, вы можете быть парализованы нерешительностью, будучи не в состоянии среди множества возможностей выбрать определенный план действий. Как установила современная когнитивная наука5, наш разум плохо справляется со слишком большим выбором, будь то блюда в ресторанном меню, модели автомобилей в дилерском центре или что угодно другое. А мир, словно нарочно усложняя дело, непрерывно меняется, требуя от нас постоянно корректировать цели, решения и действия. Другими словами, нам нужно научиться сохранять свою агентность в условиях перманентных изменений. Мы, как пилоты крупных авиакомпаний, должны постоянно учиться, овладевать новыми навыками. Только, в отличие от пилотов, у нас нет возможности учиться на тренажерах. В жизни нет бета-версий, поэтому мы получаем навыки непосредственно «в полете». Причем на борту при этом находятся дорогие нам пассажиры, о которых мы должны заботиться!

Во-вторых, говорит Ларри, мы должны сосредоточиться не на ограничениях, а на своих возможностях. Ларри научился игнорировать собственную инвалидность или по крайней мере относиться к ней как к непредпочтительному безразличному. Для этого необходимо приобрести некоторые навыки, например смотреть на все через призму своих способностей. Каждый человек должен быть сосредоточен на том, что он может сделать, а не на том, чего не может. Вместо того чтобы говорить «У меня ничего не получится», необходимо говорить: «Я могу это сделать таким-то образом».

Также мы должны следовать девизу Сократа: «Познай самого себя». Знание своего физического и психологического потенциала включает и знание своих ограничений. Незнание или, что еще хуже, самообман в отношении своих способностей очень опасны. При этом нам необходимо постоянно обновлять и уточнять свое понимание того, что мы можем. Это зависит не только от наших способностей, но и от физических и социальных условий, в которых мы находимся в данный момент. Беккер также советует научиться распознавать моменты, когда мы теряем соответствие между своими способностями и действиями. Мы должны развить своего рода внутреннюю сигнальную систему, которая будет сообщать нам, когда следует стать активнее, поднять планку, а когда, наоборот, необходимо отступить. По собственному опыту Ларри знает, что такое познание себя — непростая задача, она требует практики и умения видеть ситуацию в перспективе.

В-третьих, у нас должен быть жизненный план. Для этого необходимо умение смотреть на свою жизнь в перспективе, строить планы и находить решения «с учетом всех соображений». Это не сводится к простому пониманию того, чем бы мы хотели заниматься в жизни, или же к строгому следованию графику в духе советской плановой экономики. Скорее Беккер призывает нас развить в себе привычку размышлять о том, что важно для нас в жизни и как этого достичь, а также постоянно корректировать свой жизненный план с учетом наших меняющихся способностей и обстоятельств. Этот динамичный жизненный план должен быть логически последовательным, довольно амбициозным, регулярно обновляемым и — что очень важно — практически реализуемым. В идеале он должен постепенно увеличивать у человека степень его удовлетворенности жизнью. Ларри признает, что сам он до конца 1980-х годов не умел видеть вещи в перспективе, отрицая явное ухудшение своего физического состояния. А ведь ему просто следовало признать, что его страх перед лестницами имел под собой разумные основания.

В-четвертых, мы должны стремиться к внутренней гармонии, а для нее необходимо сочетание компонентов нашего динамического жизненного плана. Нам нужно гармонизировать свой духовный и рациональный опыт, желания и потребности, размышления и действия. «Лично я считаю, что лучше жить гармоничной жизнью, чем быть интересным объектом для биографов, журналистов и сплетников», — замечает Ларри.

Наконец, Беккер советует научиться распознавать непреодолимые стены, на которые мы периодически наталкиваемся. А лучше — предвидеть их заранее. По словам Ларри, главное здесь — точно знать, когда остановиться: ни на минуту раньше и ни на минуту позже. Для того чтобы обладать способностью избегать непробиваемых стен, нужно глубокое знание своих способностей в конкретных обстоятельствах и умение отличить действительно непреодолимую стену от ее видимости. «Если это иллюзия — упритесь и двигайтесь вперед; если же это действительно стена — обойдите ее или выберите другой путь». Проблема состоит еще и в том, что многие люди не умеют отличить стены, которые нужно преодолеть во что бы то ни стало, от тех, которые не стоят подобных усилий. Сам Ларри решает эту проблему, обращаясь к основам. Сначала он определяет свои фундаментальные жизненные цели и обязательства. Это жена, с которой он прожил сорок шесть лет, и их совместные жизненные цели. Это его профессиональные цели. Ну и, наконец, его глобальная цель: создать дружественную среду, в которой людям будет хорошо во всех отношениях. Ларри готов пробивать стену на своем пути, только если на кону стоят эти цели и обязательства. Возможность сделать так, чтобы лестницы больше не усложняли его жизнь, тоже не относится к разряду таких целей: «Обходиться без коляски — не главное устремление моей жизни».

Мне трудно что-либо добавить к вышесказанному. Я искренне преклоняюсь перед этим потрясающим человеком, серьезным ученым и убежденным стоиком, который не отступает от своих философских принципов, хотя и живет в невероятно сложных обстоятельствах. Теперь я всегда вспоминаю Ларри Беккера, когда натыкаюсь на непреодолимую, как мне кажется, стену. Как советовал в таких случаях Эпиктет: «Проявляй терпение и терпимость»6.

Второго современного стоика, которого я хотел бы привести в пример, зовут Эндрю Оверби7. Как и Ларри Беккер, с помощью философии он сумел справиться со сложной жизненной ситуацией, а именно побороть депрессию. В отличие от Ларри, с Эндрю я пока не знаком лично. Я читаю его блоги в социальных сетях, но не уверен, слышал ли он обо мне. Вы должны принимать во внимание, что обо всех этих случаях я рассуждаю не на основании личного опыта: до сих пор судьба была достаточно благосклонна ко мне и не обрекала меня на столь суровые испытания, о которых здесь идет речь. Однако люди обладают замечательной способностью делиться с другими своими мыслями и эмоциями не только при личном общении, но и благодаря могуществу письменного слова. И, хотя мы не можем полностью поставить себя на место другого человека8, мы в состоянии в достаточной степени понять его, чтобы сопереживать.

Эндрю подробно рассказывает о том, как стоицизм помогает человеку в случае тяжелой депрессии. Опять же замечу, что это говорю не я, кто никогда не переживал депрессии и может дать на этот счет разве что теоретический совет. Это говорит человек, который испытал депрессию на себе и на собственном опыте узнал, что работает, а что нет. Эндрю не утверждает, что стоицизм помогает неким волшебным образом излечить депрессию. Тем не менее он нашел в практике стоицизма кое-что действительно полезное.

Он говорит, что одна из главных проблем людей, страдающих депрессией, — постоянная и дотошная оценка себя и своего психического состояния. А стоицизм прежде всего учит людей управлять своими реакциями и критически размышлять над тем, как они воспринимают и интерпретируют мир.

Как пишет Эндрю, его депрессия отчасти была вызвана несоответствием между действительностью и его ожиданиями относительно собственной жизни и мира в целом. Решив, что ему должна помочь переоценка ценностей и освобождение от привязанностей, Эндрю начал читать книги о стоицизме, поскольку слышал, что тот во многом похож на буддизм. А еще потому, что во время своего визита в Библиотеку имени Клинтона в Арканзасе он узнал, что президент Клинтон высоко ценил императора-стоика Марка Аврелия. (С вашего позволения, я воздержусь от обсуждения темы, демонстрировал ли Билл Клинтон хотя бы каплю приверженности стоическим принципам в своей жизни и политической карьере.) Эндрю, которому в то время исполнилось двадцать четыре года, был заинтригован: ведь одной из целей стоической философии, особенно в Римскую эпоху, было достижение спокойствия духа. Это полезно для любого человека, но особенно для тех, кто подвержен депрессиям. Стоики пытались достичь спокойствия духа путем культивирования положительных и преодоления отрицательных эмоций. (В третьей части моей книги мы поговорим об этих методах подробнее.) Привлек Эндрю и проповедуемый стоиками дух общности со всем человечеством, независимость от внешних благ (столь нехарактерная для современного общества сверхпотребления), акцент на обязанностях по отношению к другим людям и невозмутимость перед лицом невзгод.

Благодаря стоицизму Эндрю узнал, как превратить депрессию в своего рода актив. Вот как он это объясняет: «Депрессивные люди чрезмерно поглощены собой, у них очень высокий уровень самоосознанности, и проблема в том, что эта самоосознанность имеет негативную направленность: они высмеивают и поносят себя даже за самые незначительные отклонения от собственных идеализированных стандартов. Они считают себя ничтожествами из-за того, что не могут достичь совершенства в мире, полном несовершенства, и попусту растрачивают человеческий потенциал. Они фиксируются на прошлых неудачах, постоянно размышляют о прошлых событиях и извлекают из них лишь негативный опыт, который ведет к неуверенности в себе. Обычно такие мысли не позволяют достигнуть успеха и в настоящем. Одна неудача влечет за собой другую, та — следующую, и эту череду не так-то легко прервать».

Как только Эндрю осознал, насколько связаны между собой негативное мышление и депрессия, он начал применять в жизни принцип дихотомии контроля, о котором говорил Эпиктет. Мы можем контролировать свои решения и поступки, но обстоятельства, в которых мы оказываемся, а также мысли и поступки других людей от нас никаких не зависят. Конечно, человеку с тяжелой депрессией недостаточно прочитать несколько страниц из «Бесед Эпиктета» или «Энхиридиона», чтобы без следа избавиться от недуга. Но Эндрю продолжал читать и размышлять, а ведь стоики учили, что мысли, эмоции, самоощущение и поведение можно изменить только путем сознательного, целенаправленного повторения. И это подтверждается многими современными методами психотерапии, показавшими свою эффективность в лечении депрессии и других психических состояний.

Еще один аспект стоицизма, который Эндрю нашел особенно полезным, — использование жизненных невзгод как тренировочной площадки для воспитания характера. Пожалуй, точнее всего эту мысль выразил Марк Аврелий в своем дневнике «Размышления», которым так восхищался Билл Клинтон: «Искусство жизни9 более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному и непредвиденному». Относясь к жизни как к борьбе, стоики рассматривали жизненные невзгоды как противника на ринге: они испытывают нас на прочность, закаляют нас. Стоики даже приветствовали трудности: ведь это путь к самосовершенствованию. Современный стоик Билл Ирвин приводит любопытный пример такого отношения: «Одним из самых интересных изменений10, вызванных практикой стоицизма, стало мое превращение из человека, который боится оскорблений, в эксперта по ним. Во-первых, я стал коллекционером оскорблений: получив очередное, я анализирую и классифицирую его. Во-вторых, я встречаю оскорбления с интересом, поскольку они дают мне возможность усовершенствовать мою "игру". Вы наверняка сочтете это странным, но, практикуя стоицизм, вы начинаете искать возможности применить стоические техники в действии». Что же, могу подтвердить: мне стоицизм подарил чувство свободы от негативных переживаний и уверенность в своих силах.

Эндрю указывает еще на два стоических принципа, особенно, на его взгляд, полезных для страдающих депрессией. Во-первых, как настаивал Эпиктет, пристальный анализ наших «впечатлений» (наших первоначальных реакций на то, что преподносит нам мир) обнаруживает, что во многих случаях они не соответствуют действительности, да и под собой оснований не имеют. Возьмите «игру в оскорбления», о которой говорил Ирвин: все сказанное в ваш адрес другим человеком — его личное мнение, которое может быть обосновано или нет. Воспринимаем мы чужие слова как оскорбление или нет, полностью зависит от нас, каким бы ни было намерение нашего собеседника. Предположим, что кто-то назвал меня толстым (надо признать, в моем детстве такое случалось довольно часто). Это правда? Да, в какой-то момент моей жизни было так. В таком случае, какой смысл обижаться на очевидный факт? А если это неправда, значит, человек, назвавший меня толстым, явно глуп. Раз оскорбление не имеет ко мне отношения, то оно пролетит мимо, никак меня не задев. В любом случае оскорбивший меня человек оказывается проигравшим. Вот что говорит об этом Эпиктет: «Стань перед камнем и поноси его11. И чего ты этим добьешься? Так если кто-то слушает, как камень, что толку поносящему?.. "Я нанес оскорбление тебе". — "На здоровье тебе"».

Второй аспект стоической практики, который Эндрю нашел полезным, несколько неожиданный и может вызывать удивление — это то, что современные стоики называют негативной визуализацией. Основная идея (опять же позаимствованная современной когнитивно-поведенческой терапией и другими схожими подходами) — регулярно проигрывать в уме возможные плохие сценарии, при этом стараясь убедить себя, что они на самом деле не так уж страшны и что у вас хватит внутренних ресурсов справиться с ними. Древние римляне называли это premeditatio malorum (буквально: «предвидение бед») — подобный способ можно применить к чему-то приземленному, например к раздражению, которое вы испытываете в дорожной пробке, или же к таким серьезным ситуациям, как смерть близкого человека. Или даже ваша собственная смерть.

Но зачем человеку в депрессии представлять беды, которые даже хуже, чем в реальности? Дело в том, что визуализация негативных сценариев уменьшает наш страх перед ними и подготавливает нас к их преодолению. У негативной визуализации есть еще один плюс: она позволяет нам почувствовать благодарность и признательность за все хорошее, что у нас есть в жизни, и осознанно наслаждаться этим. А ведь наслаждаться можно самыми обычными вещами: например, поездкой по свободной автостраде солнечным днем или временем, проведенным вместе с близкими людьми.

Имени третьего современного стоика, которого я хочу привести в пример, я даже не знаю. Я узнал о нем из статьи, которая была опубликована анонимно12. Могу только предположить, что ее автор — женщина. За 10 лет до того, как она написала эту статью, у нее обнаружили расстройство аутистического спектра. К болезни добавилась депрессия от осознания того, что мечте о научной карьере блистательного историка не суждено было сбыться. Мечта гибла не из-за внешних препятствий (например, невозможности найти хорошую работу), но из-за внутренних преград: эта женщина попросту не могла справиться с социальной средой современного мира. Довлевший над ней страх неудачи и неуверенность в себе со временем усугубились настолько, что в конечном итоге ее поместили в психиатрическую больницу. Выйдя оттуда, наша героиня открыла для себя стоицизм. Вообще-то, о стоической философии она узнала еще подростком из научно-популярной книги Юстейна Гордера «Мир Софии». А во время депрессии в поисках помощи набрала в Google поисковый запрос «когнитивно-поведенческая терапия» и наткнулась на сайт терапевта, который проследил корни этого подхода вплоть до буддизма и стоицизма.

Женщина начала читать всех стоиков подряд и в итоге нашла того, чьи идеи были ей наиболее близки — римского драматурга и оратора Сенеку. (Вообще, все современные стоики, в зависимости, вероятно, от их собственной личности, склонны выбирать себе «любимого» античного философа и придерживаться его специфического толкования стоической философии. Мой любимый стоик, как вы уже наверняка догадались, — Эпиктет.) Сенека много писал о самопознании и считал, что главное наше препятствие к самосовершенствованию — мы сами: даже если мы знаем, куда хотим и куда нужно идти, мы не можем заставить себя отправиться в путь. Это наблюдение резонировало с мыслями нашего анонимного автора: «Проблема многих людей с расстройствами аутистического спектра заключается в незнании того, что для них хорошо. Некоторые люди с аутизмом пытаются обрести цель на протяжении большей части своей жизни».

Нашу героиню привлек и социальный аспект человеческого существования, на котором настаивал стоик Сенека. Он утверждал: «И сообщество наше подобно своду13, который потому и держится, что камни не дают друг другу упасть». Для женщины, о которой я пишу, заботливое отношение к другим людям казалось проблематичным, теперь она четко понимала, к чему ей нужно стремиться. И она регулярно перечитывала слова Сенеки: «Я не знаю, что мне удастся14, но предпочитаю остаться без успеха, чем без веры».

Все три случая, о которых я кратко рассказал вам в этой главе, имеют фундаментально общее: и Ларри, и Эндрю, и неизвестную женщину стоицизм привел к радикальному изменению их взгляда на жизнь. Это именно то, что предназначена делать стоическая философия: все основные стоические авторы настаивали на необходимости размышлять о своей жизни и прилагать усилия к тому, чтобы научиться видеть вещи в ином, более рациональном и более сострадательном свете. Эти два требования, по мнению стоиков, не противоречат друг другу. Такое изменение во взгляде на жизнь помогает людям справляться с любой ситуацией. Стоицизм часто и совершенно ошибочно обвиняют в призыве к пассивному принятию вещей, хотя все известные нам стоики были людьми действия, стремившимися изменить мир к лучшему настолько, насколько было в их силах. Но так или иначе навыки копинга — умения личности совладать с трудными жизненными ситуациями — играют важнейшую роль в человеческой жизни и полезны не только людям, прикованным к инвалидной коляске, борющимся с депрессией или аутизмом. Такие навыки полезны для всех, ведь все мы в течение жизни сталкиваемся с большими и маленькими трагедиями, вынуждены смиряться с ними и идти дальше.

Наконец, сочетание иного взгляда на вещи (и, следовательно, иного понимания вещей) с агентностью, о которой говорит Ларри Беккер и стоики, открывает перед нами новые способы преодоления проблем. И об этих способах мы, возможно, даже не думали раньше, например как в случае с Ларри, которому психиатр указал на очевидное и рациональное решение его проблемы. Конечно, стоицизм не чудодейственное средство от всех проблем. Но философия, которая способна оказывать помощь даже в таких сложнейших обстоятельствах, о которых мы говорили в этой статье, безусловно, заслуживает нашего внимания.

Часть III

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 111; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!