ГЛАВА 9 ПРАВОВАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА

I. Общая характеристика методологических основ

Идеи правовой феноменологии нашли свое дальнейшее развитие в герменевтической философии и теории права.

Греческое слово «герменевтика» может быть переведено как толкование, интерпретация. Это общее название направления в философии

⁴⁴ Коссио К. Эгологическая теория права и юридическое понятие свободы // Антология мировой правовой мысли. Т. 3. С. 736-737.

⁴⁵ Там же. С. 737.

461

Раздел V

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ XX ВЕКА

и гуманитарных науках, в рамках которого понимание рассматривается как условие осмысления социального бытия. Задача герменевтики — доводить (тексты) до понимания.

Современные науковедческие подходы связывают с герменевтикой как вопросы методологические (видят в ней методологию гуманитарных наук), так и философию в собственном смысле (М. Хай-деггер, Г. Г. Гадамер, П. Рикер).

В рамках понимающей социологии интерпретация рассматривается в качестве основы социального бытия. Повседневный (жизненный) мир представляется как интерсубъективный мир культуры, смысловой универсум, который мы должны интерпретировать для того, чтобы обрести опору в этом мире, прийти к соглашению с ним. Иными словами, мы имеем дело не с миром самим по себе, а с интерпретированным миром, и необходимо понимать, как мы осуществляем интерпретацию, как мы можем понимать и сам мир, и друг друга в этом мире. С позиций герменевтики человек есть существо интерпретирующее.

Юридическая герменевтика прошла в своем развитии несколько этапов. Первый этап был связан с формированием теории толкования, и особую роль здесь сыграли уже средневековые глоссаторы. Второй этап связан с феноменологической философией. Например, М. Хайдеггер (1889-1976) разрабатывал герменевтическую феноменологию, основываясь на утверждении, что понимание составляет бытийную структуру человеческого существования и является первоначальной формой человеческой жизни. Г. Г. Гадамер (1900-2002) сумел показать роль традиции и языка как предпосылок понимания.

Основную особенность понимания часто видят в том, что оно активно, т. е. не тождественно непосредственному отражению. Человеческому «я» свойственно привносить в рационально-логические модели исследуемых предметов свои собственные, сугубо индивидуальные штрихи и акценты. В результате на предмет познания накладывается печать не только интеллекта, но и эмоций, интуиции, социального опыта, всей личности субъекта, стремящегося к пониманию. Поэтому понимание любого фрагмента сущего и должного всегда имеет личност-но-экзистенциальный характер, «поскольку понять — значит установить связь между чужим и своим, включить то, что являлось до определенного момента внешним, в систему своих личностных смыслов, ценностных координат и собственного экзистенциального опыта.

462

ПРАВОВАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА

менно это отличает философское понимание от научного познания...».⁴⁶

В научной литературе подчеркивается обусловленность понимания не только психологическими способностями индивида, но и его включенностью в различные коммуникативные системы человеческой жизнедеятельности. «Понимание развивается в процессах общения, ассимиляции культурно-исторического наследия, взаимодействия различных культур. Исходные донаучные виды понимания — освоение и понимание языка, понимание других людей (в сопереживании, диалоге), понимание социальных норм, знаков, символов, ценностей — складываются в непосредственном жизненном процессе и не опираются на явные правила и нормы».⁴⁷

Понимание и интерпретация «...затрагивают... всеобщую соотнесенность людей друг с другом и с миром. В немецком языке это слово означает среди прочего "иметь относительно чего-либо согласие". Таким образом, возможность понимания — основополагающая способность человека, которая обеспечивает его совместную жизнь с другими людьми путем взаимного разговора...».⁴⁸ Другими словами, понимание есть необходимый элемент коммуникации. И если знание представляет собой тот или иной текст, то понимание связано с рассмотрением (интерпретацией) текста в рамках определенного коммуникативного контекста.

Любой человек формирует свое понимание социальной действительности на основе определенного предварительного мнения, предпонимания, которое вырастает из его повседневного опыта, воспитания, окружающей среды.

С проблемой понимания и предпонимания связано понятие «герменевтического круга». Его смысл можно пояснить на примере предложения как наименьшей единицы текста. Чтобы понять значение предложения, необходимо знать значения отдельных слов, из которых оно состоит. С другой стороны, значение отдельных слов зависит, очевидно, от целого предложения. Возникает противоречие: знание Целого предполагает знание частей, а знание частей, в свою очередь, требует знания целого. Данное противоречие разрешается в процессе ^е более глубокого понимания. Чтобы понять слова предложения,

⁴⁶ Бачинин В. А., Сальников В. П. Философия права. Краткий словарь. СПб., 2000. С. 234-235.

⁴⁷ Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 493.

⁴⁸ Марков Б. В. Знаки бытия. СПб., 2001. С. 124.

463

Раздел V

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ХХВЕ1СА

мы должны начать с предварительного интуитивного понимания целого, т. е. с предпонимания. Опираясь на него, выясняют значение частей и на этой основе достигают более точного и полного понимания целого. В .дальнейшем эта процедура кругового характера повторяется, способствуя тем самым расширению горизонта нашего понимания.

Согласно Гадамеру, совокупность пред-рассудков и пред-суждений, обусловленных традицией, составляет «горизонт понимания». При этом близость смысла, вложенного в текст автором, и смысла, вложенного интерпретатором, определяется слиянием двух «горизонтов» понимания. «Чем ближе по своей социокультурной почве две позиции, тем шире "общий горизонт" и адекватнее понимание. Однако выйти из круга понимания все же невозможно: интерпретатор и интерпретируемый текст — не два изолированных

мира, а суть одно: "Всякое понимание есть в конечном счете самопонимание"».⁴⁹

Гадамер утверждал, что в философии нет критериев достоверности, какие достигаются в науке «с ее поступательным движением, основанным на применении методов и их проверке». Зато в философии есть масштаб. «...Такой масштаб, безусловно, не свод правил, применение которых можно проконтролировать; это, скорее, умение, которое обязано подтверждать себя... Герменевтика — это практика... Фундаментальная истина герменевтики такова: истину не может познавать и сообщать кто-то один. Всемерно поддерживать диалог, давать сказать свое слово и инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им — вот в чем душа герменевтики».⁵⁰

Герменевтический подход не ограничивается общением с текстами, а относится ко всему тому, о чем можно договариваться. Гадамер писал: «Любой опыт осуществляется так, что в постоянном коммуникативном обмене наше познание мира непрестанно складывается. Опыт как таковой — это всегда "познание познанного"... Познаваемый в коммуникативном опыте мир... передается нам как постоянно открытая бесконечности задача. Никогда он, этот мир, не бывает первозданным миром первого дня. Повсюду, где мир испы-туется нами, где происходит преодоление чуждости, где совершается

⁴⁹ Овчинников А. И. Правовое мышление: теоретико-правовой анализ. Ростов н/Д, 2003. С. 254.

⁵⁰ Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 7-8. 464

ПРАВОВАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА

Глава 9

усвоение, усмотрение, постижение, где устраняется незнание и незнакомство, повсюду совершается герменевтический процесс собирания мира в слово и в общее сознание. И даже монологический язык современной науки обретает общественную реальность лишь

таким путем».⁵'

Развивая эти мысли, немецкий философ Ю. Хабермас отмечал,

что в прагматической и герменевтической философии «место одиноко стоящего субъекта, который направляется к предметам и в рефлексии делает предметом самого себя, заступает не только идея познания, опосредованного языковым выражением и соотнесенного с действием, но совокупная взаимосвязь повседневной практики и повседневных коммуникаций, в которую встроены интерсубъективные в своих истоках и в то же время достигаемые в сотрудничестве познавательные результаты. Тематизируется ли эта взаимосвязь как форма жизни или жизненный мир, как практика или опосредованное языком межличностное общение, как языковая игра или диалог, как культурный фон, традиция или история деяний, решающим является то обстоятельство, что все эти основанные на здравом смысле понятия приобретают тот ранг, который до сих пор был характерен для фундаментальных понятий эпистемологии».⁵²

Герменевтическое правопонимание имеет свои особенности. А. И. Овчинников видит их в том, что «...герменевтическое право-понимание, преодолевая крайности номинализма и реализма в осмыслении социальной жизни, полагает, что основу здорового правопорядка составляет не принудительный момент (давление целого над частями) и не рационально-логический (механическое составление из эгоистического частного), а герменевтический: целое определяется частным, а частное — целым (целое понимается из частей, части из целого). Правопорядок — особый порядок человеческого об-Щения, интерсубъективного взаимодействия, в который вступают "признающие" друг друга в качестве ценностей субъекты, желающие соизмерять свое существование с другими людьми. Так как общение (коммуникация) возможно лишь там, где имеется нечто общее — общие ценности (иначе невозможно взаимопроникновение индивидуальностей, взаимопонимание), каждый правопорядок целиком зависит от общепринятых в нем ценностных порядков, а следовательно,

⁵¹ Там же. С. 14-15.

⁵² Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.,

2000. С. 19

465

Раздел У

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ XX ву.щ

от национальной культуры».⁵³ Таким образом, и в данном варианте

правопонимания право также ориентировано на интегральную целостность.

А. Кауфман

Тенденцию к теоретико-правовой интеграции выражал профессор уголовного права, уголовного процесса и философии права Мюнхенского университета Артур Кауфман (1923-2001) в концепции «третьего пути».⁵⁴ Этот путь он характеризовал как путь «между» или даже «по ту сторону» естественного права и позитивизма. То есть это не путь противопоставления классических вариантов право-понимания по дихотомической модели «или — или», а путь синтеза.

В своих многочисленных работах Кауфман рассматривает герменевтику не как метод, а прежде всего как трансцендентальную философию, поскольку она обеспечивает саму возможность понимания смысла как такового (что, впрочем, не исключает герменевтической интерпретации юридического метода). Понимание того, что есть «физика», «религия» или «хозяйство», по мнению Кауфмана, обусловлено теми же трансцендентальными условиями, что и понимание права. Однако подобная универсальность герменевтики, по мнению немецкого правоведа, не должна абсолютизироваться и не должна противопоставляться другим теориям, таким как аналитическая теория или теория аргументации, наоборот, герменевтика обусловливает необходимость этих теорий, их взаимодополняемость.

В теории Кауфмана герменевтика направлена лишь против объективистской теории познания. Поэтому она заменяет классическую субъект-объектную схему (где познающий познает действительность в ее чистой объективности, как «отражение» предмета в сознании без примеси элемента субъективного) на феномен понимания.

Понимание, полагает Кауфман, всегда субъективно и объективно одновременно. Понимание в бытии сознания дано не пассивно, а активно, оно играет в процессе правопонимания активно-формирующую роль. Это означает, что право не субстанционально, а относительно. Право всегда есть некие отношения, оно указывает на

⁵³ Овчинников А. И. Правовое мышление... С. 266-267.

⁵⁴ Kaufmann A. Rechtsphilosophie. 2 Auflage. Miinchen, 1997.

466

д 9______________________________ПРАВОВАЯ ГЕРМЕНЕВТИКА

связь людей друг с другом и окружающими их вещами. В этой парадигме право представляет собой «открытую систему», систему «интерсубъективности», в отличие от «закрытых систем» юснатурализма

и позитивизма.

Правовые отношения между людьми невозможны вне языка. Именно поэтому все интегративные варианты правопонимания рассматривают проблему языка как одну из центральных. На практическом уровне язык обеспечивает коммуникацию между людьми. Это прекрасно понимал Кауфман. «В начале было слово», — напоминал он. Поэтому язык — это и есть человеческое в человеке. Право же— посредник между двумя мирами: миром повседневности и миром официально установленных норм должного.

Через осуществление права происходит согласование должного и бытия, иначе говоря, право есть соответствие между должным и бытием (сущим).

Осуществление правосудия также есть коммуникативный процесс между судьей и участниками процесса, который определяется не только представлениями подсудимого, потерпевшего и свидетелей, но и соответствием горизонтов понимания участников процесса и

судьи.

Отрицая субъект-объектную схему, Кауфман приходит к выводу, что не только понимание, но и само право одновременно и объективно, и субъективно. Это означает, что право в отличие от закона не может быть сведено ни к установлению (к «параграфам», — как это делает позитивизм), ни к состоянию (к «природе», — о чем говорит юснату-рализм). Право есть акт, соединяющий субъектов и объекты по отношению друг к другу, и оно не может быть понято как отдельные компоненты (субъекты или объекты). Право процессуально. Оно существует, проявляется, объективируется через поведение или даже в поведении, но это поведение всегда сущностно обосновано (т. е. не случайно).

Право, по мысли Кауфмана, имеет дело не с ноуменальным человеком, а с персоной, т. е. с субъектом отношений, при помощи которых люди соотносятся друг с другом и с вещами. Персона есть отношение, точнее, структурное единство между относящимся и соотносимым, «субъект» и «объект» нормативного дискурса в од-^ом. Любой порядок основан на подобных отношениях и именно через них легитимируется право.

Мыслитель находит важные точки соприкосновения и с теорией Рационального дискурса Юргена Хабермаса (р. 1929). Хабермас

467

Раздел V

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ХХВЕК^

приложил немалые усилия для того, чтобы сделать коммуникативную стратегию познания социального мира доминирующей в современной гуманитаристике. При этом речь опять-таки шла не о тотальном отрицании иных подходов, а об их уточнении и дополнении. Хабермас например, соглашается с Марксом относительно того, что труд является одним из основных факторов антропогенеза, но полагает что Маркс преувеличил его значение. По мнению Хабермаса, труд и его порождение — инструментальный разум — лишь одно из измерений человеческой жизни. Фактически же именно язык и коммуникация являются средствами, окончательно выделившими человека из животного мира, а абсолютизация труда завела Маркса, по мысли Хабермаса, в ловушку «экономического сверхдетерминизма».

В своей «Теории коммуникативного действия» Хабермас, в частности, защищает идею, в соответствии с которой современное право нуждается в моральном обосновании справедливости норм на практике, поэтому право нельзя представлять в виде полностью рационализированного феномена. Но насколько моральное суждение может быть рационально обосновано? Хабермас полагает, что с пост-метафизической точки зрения нельзя считать, что философия может представить неоспоримые и рационально обоснованные моральные нормы. Философские исследования в лучшем случае могут лишь обозначить условия для тех процессов, в рамках которых нормы могут быть легитимированы людьми, исходя из их жизненного мира. Поэтому принцип дискурсивной этики (имеющей самое непосредственное отношение к праву) гласит: «Только те нормы могут претендовать на общезначимость, которые легитимируются или могут быть легитимированы всеми участниками практического дискурса, которым адресуется норма».

Таким образом, Хабермас и Кауфман солидарны в том, что современное право позиционировано между системой и жизненным миром, между фактичностью и значимостью, что не исключает ни его рациональности, ни его моральной обоснованности (легитимности).

468

Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 507; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 105 106 107 108 109110111 112 113 114 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!